Текст книги "П.Р.И.Н.Ц. (СИ)"

Автор книги: Amira19

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 7

Лежа на больничной койке, Крис пытался придумать чем себя занять. Поговорить здесь было не с кем: его для надежности поместили в преподавательское отделение Больничного крыла, – читать ему было сложно из-за все же болевшего и закрытого повязкой глаза, а создавать магическую модель школы и просчитывать возможные скрытые помещения было небезопасно для его тайны. Время текло медленно, и Крис уже через несколько часов чувствовал себя измученным, пеняя на самого себя за то, что он даже спать не хочет. Когда же за ширмой послышался звук открывающейся двери, а за этим и шаги, Крис сам удивился тому, что вздохнул с облегчением.

Сделав неуверенный шаг из-за ширмы, Сехун замер, глубоко спрятав руки в карманах мантии и осторожно смотря на Криса.

– Все же довстречались? – спросил Сехун, кивнув на повязку на глазу, при этом стараясь поймать дружеский настрой, который сбивался неловкостью: все же напрямую они с Крисом еще и не общались.

– Это мелочи на самом деле, – ответил тот, принимая сидячее положение и едва касаясь пальцами мягкой ткани на глазу.

– Но ведь ты в больничном крыле, – отметил Сехун, ладонью очертив помещение, – значит, дело серьезное. Еще не хватало тебя Тао вернуть без глаза, – буркнул он, садясь на стул около койки.

Улыбнувшись, Крис сразу же осекся: глаз прострелили болью. Все же то, что он сотворил со своим глазом, не проходит бесследно, и теперь ему придется мучиться от болей едва ли не все каникулы. Но Крис был уверен в том, что поступил правильно, да и случай с Чанелем подвернулся как нельзя кстати.

– Не беспокойся, – отозвался Крис, стараясь больше не давать волю мимике. – К возвращению Тао со мной все будет в порядке.

– Это Чанель тебя так? – с любопытством выдал Сехун, при этом явно желая заглянуть под повязку, но не решаясь об этом попросить. – Как ты мог не увернуться? У тебя же вроде все нормально с реакцией.

– Нет, это не он, – ответил Крис, чувствуя недовольный укол: все же приписывать Чанелю статус того, кто отделал Криса Ву, ему не хотелось. – Я поскользнулся на вещах, которые во время драки слетели со спинки стула, и ударился веком об угол тумбочки. Сначала я даже не понял, что мне больно, осознал это только после разговора с директором. Пришел сюда, осмотрели, а там все покраснело и помутнело, – увидев, как побледнел Сехун, Крис поспешил настойчиво добавить: – Ничего страшного. У меня есть все мази и настойки для этого, – сказал он, указывая на баночки на тумбочке и на повязку на глазу.

– Но если это все твое, то почему ты здесь? – спросил Сехун, слегка севшим голосом: не каждый день он такие вещи слышит, причем таким спокойным тоном.

– Гэгвайлд посчитал, что так будет лучше, – вздохнул Крис. – Чанель утром отправится домой, поэтому мне пока лучше не появляться в гостиной Гриффиндора.

– Видимо, отчим побоялся, что завтра родителям Чанёля придется труп сына отдавать, – выдохнул Сехун, отводя взгляд на окно. – Я его сейчас видел, когда сюда шел, – пояснил он. – Несмотря на то что ему сращивали несколько переломов, лицо приводили в приличный вид, он ходит и буквально на каждом углу рассказывает, какой ты отвратительный друг, предал его, заманив любовь всей его жизни в постель, хотя прекрасно знал о его чувствах.

Хмыкнув, Крис повернул голову к Сехуну и проговорил:

– А ему больше ничего и не осталось, – встретившись с озадаченным взглядом Сехуна, Крис продолжил: – Когда мы с ним были в кабинете директора, Гэгвайлд имел неосторожность сказать такую фразу, из которой было понятно, что он уже давно в курсе ночевок Тао в моей комнате. Чанель конечно не гений, но это он все же понял, поэтому его накрыло новой волной гнева, и он кинулся на меня прям там, на что директор пригрозил ему отчислением за еще хотя бы попытку мне физически навредить. Вот он теперь и будет компенсировать невозможность ко мне добраться этими разговорами. Плевать, – с чувством выдал Крис, – главное пусть о Тао гадостей не говорит.

– О нем не говорит, – мотнул головой Сехун, – как я слышал, лишь объясняет, что ты его обманом в постель уложил, дабы самому Чанелю насолить.

– Больно надо, – отмахнулся Крис, поражаясь подобным оценкам Чанёля.

– И еще утверждает, что он раскроет Тао глаза на правду, когда тот вернется, – продолжил Сехун свою мысль.

– Он и близко к Тао теперь не подойдет, – не сдержавшись, рыкнул Крис, мгновенно прикрывая глаза: изменение зрачка вызванного всплеском эмоций отозвалось болью в глазу.

Между Сехуном и Крисом повисла тишина. Оба чувствовали несуразность, обрывочность их диалога, но ни один этому не был удивлен. Они не были близки, хотя и заочно были предрасположены друг к другу: Сехун был рад тому, что Тао с Крисом хорошо, а Крис был благодарен, что Сехун не пытается разладить и без того непростые отношения. Но единственная тема для их возможной беседы – драка и раскрытие отношений – была практически исчерпана, и теперь они чувствовали неловкость, не зная, какую другую тему выбрать, чтобы ее можно было назвать «безопасной». Решив, что эту ситуацию нужно брать в свои руки, Крис предпочел одним выстрелом поразить сразу две цели: попросить Сехуна о важном одолжении и предложить на этом и завершить их первый разговор тет-а-тет.

– Сехун, могу я тебя попросить не сообщать Тао о случившемся? – выдал Крис, внимательно наблюдая за Сехуном.

Хоть тот и не выказал внешнего недовольства, он с подозрением спросил:

– Почему ты хочешь оставить его в неведении?

– Так будет лучше, – твердо ответил Крис. – Мы оба знаем Тао, и знаем, что он будет переживать из-за раскрытия нашей с ним тайны. И это явно не то состояние, в котором ему нужно находиться дома, – вздохнув, Крис продолжил: – Он планирует поговорить с отцом о наших с ним отношениях, и я хочу, чтобы на этот разговор не повлияло произошедшее. Если Тао будет со мной, то мы все равно в ближайшее время сами бы раскрыли правду. А если он пожелает со мной разойтись, то незачем ему все каникулы переживать о раскрытии правды, только себя накрутит и изведет, – с нескрываемой заботой в голосе протянул Крис.

– Но тогда он приедет неподготовленным к этой ситуации, – недовольно проговорил Сехун, хоть и понимал мотивы Криса.

– Я встречу его на вокзале и все расскажу, – проговорил Крис, а потом предложил: – Или если ты желаешь, то сообщи это ему в последний день перед отбытием.

– Ты все же надеешься, что он останется с тобой и вам не придется ничего делать с этой ситуацией с Чанёлем? – резюмировал Сехун.

– Разумеется, – сознался Крис, не видя смысла в увиливании. – Это будет самый лучший вариант в этой ситуации.

– А ведь ты хотел раскрыть ваши отношения... – вздохнув, в сторону проговорил Сехун.

– Но не так, – ощетинился Крис. – Все теперь думают, что между мной и Тао был интим, но это неправда. И это мне не нравится. Я бы хотел, чтобы у них не было поводов делать выводы о нашей с ним интимной жизни.

– Ну так скажи всем, что вы с ним не спали, – подметил Сехун, вскинув брови.

– На шум драки сбежались едва ли не все старшекурсники Гриффиндора, – четко начал Крис. – И они все видели незаправленную постель, от которой как раз и шел запах Тао, заполнивший всю комнату. Скажи честно, как ты думаешь, сколько студентов мне поверит, если я скажу, что между мной и Тао ничего не было? – видя, как Сехун недовольно поджал губы, Крис кивнул и выдал: – Именно, нисколько. Так и зачем давать им лишнюю пищу для сплетен? Они же непременно начнут утверждать, что я отнекивался и отказывался от Тао и нашей связи с ним. Ты правда хочешь, чтобы Тао тут встретили разговоры о том, что я всячески пытался отмахнуться от наших с ним отношений? – помотав головой, Крис добавил: – Пусть уж лучше я получу от Тао за случайное раскрытие частичной правды, чем за эти домыслы злых языков.

Кивнув, Сехун поднялся со стула, посчитав это подходящим моментом, чтобы уйти.

– Хорошо, это ваши с ним дела, – выдал он. – Я не стану ему об этом писать, но попрошу, чтобы ты его все же заранее предупредил о произошедшем.

– Разумеется, – кивнул Крис.

– Отдыхай тогда, и не беспокойся, Чанёль сюда точно не пройдет, – протянул Сехун, делая шаг к краю ширмы. – Там охрана на входе стоит, да и Мадам Шерман сразу же реагирует на желающих пройти в дальнее отделение.

– Ну ты же как-то прошел, – с усмешкой напомнил Крис.

– Теперь в замке нет тех, кто бы не был в курсе главной новости, а я лучший друг твоего парня, поэтому меня и не сочли для тебя опасным, – с улыбкой ответил Сехун.

– Зря я надеялся услышать слова про статус пасынка директора, – тихо отозвался Крис.

– Зря, – кивнул Сехун, затем махнув ладонью и добавив: – Ну все, пока, я пошел.

Попрощавшись, Крис так же махнул в ответ и погрузился в свои не самые радужные мысли. Раскрытие тайны, разгневанный Чанёль, охрана у двери, повышенное внимание от тех, кто тут останется – это все было явно не тем, чего желал Крис. Ему это не выгодно ни с одной стороны. Но решив, что он все же придумает наиболее лучший выход из этой ситуации, Крис попробовал еще раз уснуть: боль в глазу стала отдавать головной болью, а он прекрасно знал, что от этого не спасет ни одно лекарство.

*****

Мерный стук колёс Хогвартс-Экспресса усыпил Тао, поэтому время в пути он провел за просмотром беспокойных, но красочных снов. Чувствуя после пробуждения ломоту в теле и боль в глазах, словно от песка, Тао нехотя сошел с поезда и направился забирать свой багаж. Уменьшив свои вещи и растолкав их по карманам своей маггловской одежды, Тао прошел сквозь стену, которая отделала маггловский мир от волшебного, и направился на поиски такси: тащиться пешком или тем более добираться общественным транспортом до Министерства Магии Цзытао точно не собирался. Оказавшись в салоне автомобиля, Тао сильнее укутался в свое пальто, отчаянно не понимая, почему на душе так неспокойно и отчего его сердце отбивает частый, но неровный ритм. Проверив на всякий случай свое разрешение на проход через Международный портал, Тао постарался себя убедить, что все нормально, он ничего не забыл, и все у него идет вполне гладко.

Оказавшись в Министерстве Магии, Тао направился уже давно изученным и заученным путем в Международный Отдел. Это был, наверное, самый неприятный момент его путешествия домой и из дома: Генри Нортон, альфа, который проводил магический досмотр на входе и выходе из портала, проявлял к Цзытао недвусмысленное внимание. Усмехнувшись, Цзытао все же решил притворить свою «пакость» в жизнь. Свернув на очередном повороте, Тао направился в уборную. Достав из кармана один из своих чемоданов, он увеличил его и, расстегнув молнию, вынул оттуда майку и рубашку. Майку и рубашку, которые принадлежали Крису и хранили в себе запах альфы. Воровато оглядевшись, Тао стал поспешно избавляться от одежды, чтобы поменять свои вещи на вещи Криса. Чувствуя страх и неловкость от возможного появления других посетителей, которые увидели бы его в столь откровенном виде, Тао натягивал на себя чужие, несколько великоватые вещи в таком темпе, что умудрился сбить дыхание. Выдохнув лишь тогда, когда он застегнул последнюю пуговицу рубашки, Тао уперся ладонями в край раковины и, опустив голову, попытался вернуть ритм своим вдохам и выдохам. Успокоившись, Тао поднял взгляд на зеркало и стал приводить себя в порядок, приглаживая растрепавшиеся волосы. Убрав свои вещи в чемодан, все еще лежащий на полу, Тао вновь уменьшил его, при этом пряча багаж в карман пальто, и продолжил свой путь к Порталу.

Вспомнив события сегодняшнего утра, Тао невольно улыбнулся: ему понравилось то, как отреагировал Крис на его просьбу отдать вещи со своего тела – растерянность, замешательство, подозрение, а затем неприкрытая обозленная ревность, которая наверняка без проблем бы могла заставить волосы Криса встать дыбом в ощетинившемся жесте. Слова про альфу в Международном Отделе только еще больше раздраконили Криса, но одновременно подтолкнули того к поспешному избавлению от своей одежды. Все же Тао нравилось вызывать в Крисе ревность. Это было... Вкусно. На губах так и остался отпечаток властного поцелуя, которым Крис словно заклинал его перед расставанием, оставляя на губах привкус понимания, что у него, Тао, уже есть альфа.

Заметив Цзытао, Нортон расплылся в улыбке и, не стесняясь, осмотрел Тао с ног до головы. Но его радость быстро прошла, когда, закончив с документами на стойке регистрации, Тао прошел на досмотр: пусть не сильный, но все же запах альфы не уловить было нельзя. Скрипнув зубами, Нортон стал с помощью магии проверять вытащенные и увеличенные чемоданы Тао. Посчитав что запаха мало, Тао решил усугубить свой спектакль: потягиваясь и прикрывая глаза, словно нежась от воспоминаний, он специально зевал, прикрывая рот ладонью, тем самым показывая, что совершенно не выспался этой ночью. Не сдержавшись, Нортон сильнее, чем хотел, оттолкнул один чемодан к Тао, отчего тот едва ли не упал со стола досмотра. Тао хотел усмехнуться, явно радуясь отменному результату, но вместо этого спрятал свои довольные эмоции и хлёстко произнес:

– Поосторожнее, пожалуйста, моему аппе явно не понравится, если я привезу ему подарок от своего жениха сломанным.

Тао сам не понимал, кто его дернул за язык в тот момент, но сказанного было уже не воротить. Побледнев, но явно не от страха, а от осознания правдивости его домыслов о запахе, Нортон молча закончил досмотр Тао и, не отвесив ему, как обычно, слащавого пожелания скорейшего возвращения, пропустил его к порталу.

Перемещаясь по Шелковым путям, как потоковое перемещение называли в магическом Китае, Тао все еще не мог уложить в голове свое отчаянно желание сказать про жениха. Ведь он еще только направляется домой, чтобы принять решение, и он не исключал того, что может вернуться и расстаться с Крисом. Ведь если отец будет категорически против их отношений, то у Тао просто не останется выбора. А он взял и так безрассудно произнес то, что уже не сотрешь из памяти Нортона. Запах и зевки Тао были лишь косвенными доказательствами, а вот слова... Им дополнительные подтверждения не требовались.

Оказавшись на другом конце Шелкового пути, Тао поспешно схватился за поручни площадки для приземления и постарался восстановить координацию и баланс. Почувствовав, что почва больше не уходит из-под ног, Тао открыл глаза и двинулся к зоне досмотра на этой стороне. Поймав на себе удивленный взгляд альфы, Тао про себя чертыхнулся: он совсем не подумал, что за время полета запах Криса на нем не выветрится. Пройдя проверку, Тао поспешно покинул Зал прибытия и направился на поиски уборной. Если случаю с досмотрщиком можно было не придавать особого значения: не факт что он расскажет и ему поверят, – то вот перед отцом Тао не собирался появляться с запахом Криса. Сняв вещи Криса и запрятав их далеко в чемодан, Тао смочил водой одну из своих рубашек и протер ею свой торс, убирая остатки запаха. Только убедившись, что его персик не разбавляется запахом редкого цветка, Тао оделся и направился в общий холл, где его и должен ждать отец.

*****

Несмотря на то, что для большинства людей кладбище было страшным и пугающим местом, Цзытао всегда считал именно семейное кладбище самым красивым и душевным местом их особняка. Слуги всегда бережно ухаживали за могилами, надгробиями, протирали скамейки и смахивали с них листву и снег, а также тщательно следили за тем, чтобы размашистые деревья с цветоносными ветвями не погибали как некогда погибли те, кто теперь лежит глубоко под землей. Светлая скамейка около могилы оммы Тао располагалась в тени широкой Тавринии, которая несмотря на зимнее время года еще спускала свои ветви-плети с розовыми цветками, тем самым словно ограждая могилу Князя Хуана Шанли от остального мира.

Тао не хватало своего оммы, тот всегда его поддерживал и никогда не позволял Тао хотя бы на секунду усомниться в том, что в мире нет ничего невозможного, главное этого искренне желать. Именно благодаря своему омме Тао всегда знал свою ценность, и ценность не как омеги – продолжателя рода и красивого украшения альфы – а как личности, сильного омеги, чей статус и положение в обществе обусловлено не красивыми глазками и удачным замужеством. Тао видел слишком много примеров, когда омеги обсуждали со своими оммами перспективных альф и будущее замужество, но у самого Тао таких желание не было. Только теперь, когда Тао безумно хотелось рассказать именно омме о Крисе, Тао этого сделать не мог. Не мог услышать советов оммы, его тихий, но такой мягкий и укутывающий своей теплотой смех, ощутить мягкие и нежные руки, когда омма обнял бы его, чтобы позволить скрыть полыхающие от смущения щеки в изгибе своего плеча. Тао этого не хватало. Разумеется, Цзытао мог все это рассказать и аппе, но он понимал, что такой разговор с отцом сразу же приобретает статус «особо серьезный», в то время как с оммой можно было бы обсудить чувства и эмоции, которые испытывает Тао находясь рядом с Крисом и в его объятиях.

На разговор с отцом Тао так и не решился, хотя провел дома уже несколько дней. Он не знал, почему в нем вдруг появилась такая нерешимость, но факт оставался фактом: он упустил уже далеко не один удачный момент для подобной беседы. Чунмен никогда не отличался жестким характером, за что его часто характеризовали как «Чунмен – Мягкая рука», он направлял, давал советы и подсказки, но все это делал плавно и зачастую так, что тот человек считал подобное решение своим. Но для Тао была и неважна эта жесткость, ему будет достаточно вполне спокойного и даже тихого «Нет», чтобы не сдержать слез, ведь это будет их с Крисом приговором. Цзытао никогда не был бунтарём и всегда безропотно выполнял указы своего мягкого, но мудрого отца. И в этот раз, даже ради Криса, Тао не сможет переступить эту грань и пойти против желания и решения единственного близкого ему человека.

Увидев сквозь розовые цветы, как отец спускается по широкой лестнице, явно направляясь к нему, Тао глубоко выдохнул, собираясь с силами, дабы начать важный разговор. Мысленно попросив у оммы поддержки, Тао едва дыша ждал того момента, когда аппа подойдет к нему.

– Даже не сомневался, что ты будешь здесь, – проговорил Чунмен, смахнув тонкий слой снега на другом конце скамейки.

– Ты же знаешь, что меня это место успокаивает, – ответил Тао, продолжая смотреть на могилу оммы, которую также припорошило снегом.

– А тебя что-то нервирует, что ты ищешь успокоения? – поинтересовался Чунмен, кладя свою ладонь поверх ладони Тао.

– Да, – решившись, выдохнул Тао. – Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – протянул он, переведя взгляд на отца.

Придвинувшись ближе к Тао, Чунмен положил ладонь на затылок Тао и, притянув того ближе, запечатлел на лбу отеческий поцелуй.

– Я рад, что ты все-таки решился, – улыбнулся Чунмен, – я запомню твое желание, и завтра мы вернемся к этому. Но сейчас я пришел сообщить, что к тебе гости.

– Он...? – еле слышно спросил Тао, затаившись.

– Он, – со вздохом подтвердил Чунмен, проведя по темным волосам своего сына. – Как всегда ждет тебя в зимнем саду.

– Никто и не сомневался, – поднимаясь, проговорил Тао, пальцами захватывая подол своего верхнего платья, дабы не волочить его по снегу, и направился в дом.

Сняв утеплённую накидку и отдав ее в руки слуге, Тао направился в сторону Зимнего сада, который и разбит был в их доме только по воле императорской семьи, любившей проводить время именно в таких местах. Каждый свой шаг Тао набатом слышал в своей голове, потому что все его мысли разбежались по дальним уголкам и затихли, оставляя простор для других звуков. Злясь на свою трусость и нерешительность в отношении разговора с отцом, из-за которых он теперь не знает, как ему правильнее вести себя с принцем, Тао все решил, что слегка отстраненная вежливость будет самым лучшим вариантом.

Оказавшись в дверном проеме Зимнего сада, Тао замер, взглядом находя фигуру принца. Держа чашку с чаем, он вдыхал приятный аромат, жмурясь от удовольствия, а затем, закрывая глаза, дабы еще острее ощутить вдыхаемый запах. И Тао бы совсем не возражал против такого упоения чаем, если бы только это не был персиковый чай. Передернув плечами, Тао осмотрел принца и заключил, что ничего в нем не изменилось. Перекрашенные в медовый волосы, выбеленная кожа, широкое императорское платье, которое неизменно скрывало полноватую и рыхлую фигуру нежелающего тратить время на тренировки принца. Понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное, Тао все же сделал следующий шаг, при этом замирая на мгновение в почтенном поклоне, и проговорил:

– Приветствую Вас, принц Сюмин, – в рамках этикета протянул Тао, только после этого позволив себе двинуться ко второму плетёному креслу, стоящему у столика.

– Здравствуй, Таоцзы, – с лисьей улыбкой на губах буквально пропел Сюмин.

На мгновение замерев прежде чем сесть, Тао потребовался огромный запас воли, чтобы на его лице не отразился ни один оттенок его эмоций. Противно. Именно это чувство Тао испытал в ту секунду. Разумеется, принц Сюмин очень часто обращался к Тао именно так, но тот в свою очередь пропускал это мимо ушей и не придавал значения. Но теперь отчаянно и остро Тао желал запретить принцу к нему так обращаться, ведь только с губ Криса этот «Персик» звучал любяще и сладко. Но Тао не имел права что-либо запрещать принцу. И от этого становилось еще более гадко на душе: бессилие никогда и никому не приносило счастья.

– Удивлен вашему визиту, принц, – выдал Тао, жестом указывая слуге налить и ему чая. – Я думал, у вас есть дела поважнее.

– Не упрекай меня в том, что не пришел к тебе раньше, – улыбнувшись, попросил Сюмин, склонив голову набок. – Я действительно был занят.

Про себя чертыхнувшись, Тао заученно улыбнулся в ответ и поговорил:

– Я не то имел в виду. Насколько я знаю, вы с Императором должны были быть на Тайвани с официальным визитом, – подметил Тао.

– Должны, – кивнул Сюмин, – и отец остался там, я же более не мог там задерживаться. У меня есть дела и здесь, да и ты стал настолько неуловим, что я был обязан не упустить возможность увидеться с тобой.

Проговорив это, Сюмин дотянулся до ладони Тао и, взяв ее в свои пальцы, поднес ее к своим губам, слегка склоняясь для поцелуя. Это был не более чем допустимый этикет, но Тао не мог не заметить, как по его спине побежал холодок испуга, все же теперь все ощущалось острее: он перед отъездом убеждал Криса, что для ревности нет веских причин, а сам теперь кожей чувствует, что это не так, и он по сути получается соврал Крису. И усугублять это «вранье» безмолвным дозволением на знаки внимания не хотелось. Но опять же, не имея никаких средств воздействия на принца, Тао оставалось только терпеть и постараться впредь не давать поводов для неправильного понимания своих слов.

– Я собирался навестить тебя в Хогарсе...

– Хогвартсе, – на автомате поправил его Тао, чувствуя, как от этой новости сердце обрывается и падает вниз.

– Да, в Хогвартсе, – исправился Сюмин и продолжил: – Но все времени для этого не получалось выделить. Однако я все же рассчитываю на то, что смогу выкроить время в своем графике и посетить Великобританию. Встречусь с Министром магии в знак вежливости, а затем к тебе, покажешь школу, я дам местным альфам понять, что ты для них недоступен, а затем заберу тебя на несколько дней, отдохнем где-нибудь и хорошо проведем время вместе.

– Да что вы, принц, – начал Тао, судорожно пытаясь придумать выход из этой щекотливой ситуации, – это лишнее. Тем более выделить время для такой поездки в вашем графике можно только после Нового Года по нашему календарю, а я тогда буду усиленно готовиться к экзаменам и вряд ли смогу составить вам компанию, тем более приятную.

– К чему тебе готовиться, Тао? – прикрыв глаза и усмехнувшись, отмахнулся Сюмин. – Ты и так сдашь все их экзамены, а если и не сдашь, то это не имеет значения, с поста своего личного советника я тебя из-за этого не смещу.

Понимая бесполезность этих препирательств, ведь этим он может лишь разозлить принца, Тао решил замолчать, в душе надеясь, что отец одобрит кандидатуру Криса, они объявят о своих отношениях, и тогда Сюмин сам не пожелает навещать Тао. Надежда была мизерная, ведь принц и сам должен был понимать, что когда-то у Цзытао должна появиться своя семья, чтобы продолжить род Советников, и, судя по вниманию принца, его сей факт действительно не смущал. Но Тао ничего другого, кроме верить и надеяться, не оставалось.

– Как прошла ваша поездка на Тайвань? – спросил Тао, решив перевести тему. – Местные племена ведунов согласились на перемирие?

– Перемирие? – удивленно переспросил Сюмин, округлив глаза и поражённо смотря на Тао. – Мы не собираемся заключать с ними перемирие. Они должны полностью принять нашу власть и передать в наше владение их магический остров, другой расклад нас не устраивает. Иначе мы пойдем на них войной, – самоуверенно прыснул Сюмин, дотягиваясь до выставленных на тарелку пирожных. – Угощайся, – обратился он к Тао, – специально для тебя попросил их в дворце приготовить.

Переведя взгляд на сладости, Тао вновь испытал неприятный укол воспоминаниями: на языке сразу же возник привкус тех угощений, которые ему подарил Крис. Не желая сбивать вкусовые воспоминания теми угощениями, которые точно не способны сравниться с редкими сладостями, Тао улыбнулся лишь уголками губ и извинился:

– Благодарю вас, принц, за оказанное внимание, но буду вынужден воздержаться от сладкого, – увидев вопросительный и отчасти недовольный взгляд принца, Тао продолжил: – Видимо, я слишком давно не перемещался по Шелковому пути, и мой организм несколько выбился из равновесия после столь долгого перелета и теперь реагирует на сладкое неприятными ощущениями в желудке. Так что мне придется ограничится чаем ради своего телесного комфорта, – буквально отрапортовал Тао свою наспех придуманную ложь.

Поджав губы, Сюмин перевел недовольный взгляд на принесенный подарок: все же неприятно, когда на знаки внимания отвечают «Спасибо, но нет», – однако, так как серьезных поводов уличить Цзытао в неподобающей реакции у него не было, Сюмину пришлось лишь молча кивнуть, тем самым показывая, что он принимает извинения Тао.

Между Тао и Сюмином и так никогда не было душевных разговоров: Тао не стремился так сближаться, а Сюмин считал, что и оказываемого им внимания и демонстрируемой предрасположенности вполне достаточно, – но этот разговор у них особенно не заладился. Тао было крайне некомфортно, ведь любая из затронутых тем неприятно цепляла Тао, и он крайне не желал ее развивать. Приезд Сюмина в Хогвартс, нежелание перемирия с ведунами, на котором настаивал отец Тао, считая именно его лучшим выходом из сложной ситуации, тонкие намеки на ухаживания, от которых Тао мутило – всё это вызывало в Тао отнюдь не приятные эмоции. Он бы вообще предпочел спрятаться от принца и не встречаться с ним на этих каникулах, но понимая, что это невозможно, он пытался придумать нейтральную тему, которая поможет вывести вечер в терпимый обмен мнениями. Но Сюмин опередил его, задав очередной неприятный и, по мнению Тао, неприличный вопрос:

– Альфы руки там не распускают? – холодно процедил Сюмин, словно имеет на подобный контроль полное право.

В который раз за эту встречу слова Сюмина вызвали воспоминания совсем не о нем. А об альфе, который как раз имеет право распускать руки. Тао прикрыл глаза лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы под веками, словно вспышка, появились образы полумрака душевой и Криса, который с упоением вбирал его член в рот. Чувствуя, как его щеки полыхнули румянцем, Тао распахнул глаза и испуганно замер, боясь реакции принца.

– Нет, принц, посторонние альфы руки не распускают, – на свой страх и риск ответил Тао, на деле даже не соврав: у него язык бы не повернулся назвать Криса посторонним.

– Это хорошо, – довольно протянул Сюмин, откидываясь на высокую спинку кресла и жестом прося слугу обновить чай.

Как можно незаметнее выдохнув, Тао про себя порадовался тому, что принц Сюмин действительно достаточно недальновиден, раз списал реакцию Тао на что-то другое, а не на отношения с альфой.

В дальнейшем вечер перетек в формат монолога, где Сюмин рассказывал Тао о своих императорских делах, о том, как он уверен в правильности своих решений и как сильно он желает начала золотодобычи на переданных Японии островах. Хоть Тао и не любил выступать в качестве мебели, а точнее китайского болванчика, в этом случае такой вариант развития событий его вполне устраивал: согласительные кивки – это намного лучше, чем ответы на неприятные вопросы.

Покинул принц их особняк только к ночи и то только после того, как присоединившийся к ним Чунмен напомнил, что из-за смены часовых поясов Тао не следует до конца сбивать свои внутренние часы, ведь для Владыки времени это может иметь и магические последствия. Прощаясь с Цзытао, принц наградил Чунмена говорящим взглядом, практически вынуждая оставить их наедине. Пока Сюмин цепким взглядом провожал Чунмена, Тао непроизвольно сглотнул, чувствуя, как нервно дернулся его кадык: Тао уже не мог спокойно реагировать даже на нахождение с принцем без свидетелей.

Подхватив, как казалось Сюмину, в элегантном жесте ладони Тао, он поднес их к своим губам и поочередно оставил поцелуй на верхних фалангах пальцев.

– Я надеюсь, что слова твоего отца про необходимость сна, – с хитринкой в голосе, которую сам Сюмин считал мелодичной и соблазнительной, начал он, – не повлияют на твое проведение празднования Нового Года.

– Разумеется, я посещу этот бал, – вежливо улыбнувшись, Тао, словно без мыслей об избавлении от прикосновений принца, вытащил свои пальцы из слабого захвата и стряхнул со своего платья несуществующие ниточки и крошки. – Только я все же вынужден согласиться с выводами отца, нарушение режима сна и бодрствования всегда негативно сказывались на моей силе, поэтому я буду вынуждено покинуть празднование после наступления полуночи. За что приношу вам, принц, свои искренние извинения. Но думаю, что вы позволите мне такую вольность ради моего физического и магического здоровья, – очаровательно улыбнувшись, выдал Тао, надеясь таким незначительным жестом смягчить недовольство принца и поставить того в тупик.

– Ну конечно, Таоцзы, – явно натянув улыбку, согласился Сюмин, – твое здоровье превыше всего, – шагнув к двери, Сюмин завел руки за спину, сцепляя их там в замок, но, на мгновение замерев у входа, он обернулся через плечо и, понизив голос, твердым тоном, который не сулил Тао ничего хорошего, протянул: – Но я буду ждать, что ты уделишь мне большую часть своего внимания, дабы я не был в дальнейшем огорчен твоим ранним уходом.