Текст книги "Ветка сакуры (СИ)"

Автор книги: Ame immortelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Уже около часа Исак сидел рядом с Эвеном, который облокотился одновременно на спинку сиденья и часть окна. Сидя почти вполоборота, он мог видеть, как сильно напряжено было лицо Исака, который неотрывно смотрел в окно, словно застыв, или выпав из реальности.

Эвен тяжело вздохнул. Он предупредил Исака, что они отправляются в старую глухую рыбацкую деревушку, где раньше жили его приемные родители.

Возвращаться в подобные родные места, где прошло твое детство, не самое легкое и радужное, было не по себе.

Наверное, стоило бы многое рассказать Исаку, но, конечно же, не сейчас.

На мальчике и так лица не было. Возможно, до сих пор он испытывал страх за свою жизнь. Но Эвен знал наверняка: больше эти ублюдки не посмеют подойти к Исаку. Ведь у него был один весомый козырь… Впрочем, лучше бы его и не было. Как и всей той грязи, которая потоками омывала никчемную, низкую, постыдную жизнь Эвена. И его прошлое.

Глядя на этого мальчика, Эвен не испытывал никаких надежд на серьезное отношение к себе. Он понимал, что желание Исака «быть рядом» – это ничто иное, как порыв на фоне того чувственного наслаждения, которое он подарил мальчику той ночью. Или им двигало чувство одиночества, желание приткнуться хотя бы к одному, пусть и такому недостойному, но человеку с норвежскими корнями, говорящему на родном для Исака языке.

И все же хотелось верить, что мальчик не использовал его, как жилетку для слез. И не пытался играть чувствами Эвена. Потому что чувства эти уже сложно было скрывать. Но Эвен уж постарается не ляпнуть в порыве признания. Он притворится. Не впервой.

Вспомнилось ощущение ладоней Исака на спине. А еще прикосновения губами к нежной коже мальчика.

«Боже…он ведь невинен. Да, невинен, сам признался, что подобное с ним впервые. Значит никто не прикасался к нему… там… даже сквозь одежду. Никто не ласкал его, доводя до прогибов в спине. Никто не дарил Исаку таких нежных ласк, что заставляли все его тело содрагаться в сильнейшем первом оргазме.»

Никто до Эвена не гладил его мужского достоинства, никто не сжимал умело яички, так что мальчика выгибало аркой при каждом сжатии.

Не говоря уже о проникновении.

«Ох… Мальчик совсем еще невинен. Как же он прижимался к груди…а еще потянулся за поцелуем.»

Все это не могло не волновать Эвена, но сильнее волновало чувство тревоги. Он понимал, что сейчас Исаку тоже может угрожать опасность, так как уже немало людей видели их вместе.

Поэтому самым главным было укрыть мальчика, хотя бы на первое время, а там Эвен попытается найти какой-то выход.

Вот и их станция.

Молча вышли из вагона. Исаку ничего не оставалось, как пойти за Эвеном, так как этот пригород был ему абсолютно незнаком.

Но это не сильно беспокоило Исака: он верил, что Эвен не причинит ему вреда, а еще сгущались сумерки, и значит обоих ждала впереди далеко не самая легкая ночь… во всех смыслах.

========== Часть 12 ==========

Комментарий к Часть 12

Для атмосферы включаем

Sia “Salted wound”…

«Мы всего лишь делимся друг с другом

своим несовершенством.»

Харуки Мураками.

«Норвежский лес»

– Ты проходи, не стесняйся. Сейчас я постелю тебе для сна, а ты пока немного расслабишься, – Эвен тут же пояснил, видя непонимание во взгляде младшего. – Я имею ввиду, тебе поможет горячая ванна. Здесь, правда, ее нет, но есть традиционная японская баня. Посиди пока, я скоро.

Исак кивнул, бросив рюкзак на пол.

Эвен стал возиться с постелью, потом откинул старую холщовую ткань с довольно высокого широкого сосуда, больше напоминавшего деревянную бочку.

«Хм…и здесь я должен принимать ванну, интересно, как?» – Исак был в замешательстве.

Через полчаса Эвен закончил приготовления. От бани шел пар, ароматом напоминавший смесь ванили с миндалем.

– Наверное, какое-то ароматическое масло, – подумал Исак.

Так и стоял, не решаясь что-либо сказать или сделать.

– Исак… все готово, раздевайся, – от Эвена не скрылся румянец на щеках. – Я сейчас выйду ненадолго, займусь ужином, а ты пока разденься и залезай в ванну. Там на скамье губка для тела и кусок мыла, – с этими словами Эвен с трудом сглотнул подступивший ком к горлу и отвернулся: как же сложно бороться с желанием снова увидеть это тело оттенка млечного пути.

Когда Эвен вышел из маленькой комнаты, где из обстановки кроме пары ширм, татами в углу и каких-то сундуков была только деревянная высокая ванна, Исак стал неуверенными движениями снимать с себя одежду.

Наконец, на нем остались одни боксеры, которые он, чуть колеблясь, все же стянул и быстро залез в воду.

Тело обдало приятным теплом и ароматом ванили с миндалем. Исак даже ноги смог протянуть, а в ванной все еще оставалось место.

Что ж, расслабиться и правда не мешало бы…

Облокотившись на заднюю стенку сосуда, раскинув руки по краям, Исак блаженно прикрыл глаза, и не заметил, как задремал.

Сквозь неглубокий сон он почувствовал, как его головы осторожно касаются нежные теплые ладони. Исак немного вздрогнул от неожиданности, и открыл глаза.

Эвен…

– Прости, я не хотел напугать тебя, – Эвен оторвал руки от головы Исака. – Просто ты уснул, вода остынет – замерзнешь… заболеешь.

– Нет, что ты… все в порядке, – Исак смущенно улыбнулся, но по взгляду было видно, что он совсем не хотел, чтобы Эвен прекращал гладить его по волосам.

Эвен стоял на коленях рядом с ванной, держась ладонями за края.

– Эвен…ты только не подумай ничего плохого…ты… ты не мог бы посидеть здесь со мной? – глазами Исак бегал по лицу вдруг покрасневшего Эвена. – Прости, мне не стоило просить о таком… просто ты устал, и здесь хватит места для двоих, и я хочу побыть с тобой, просто побыть рядом и все… ладно, зря я это все, – Исак замотал головой из стороны в сторону. – Прости еще раз…

– Не надо извиняться, Исак.

Немного подумав, Эвен улыбнулся и начал стягивать с себя футболку и джинсы вместе с бельем.

Все это время, пока старший раздевался, Исак старался не смотреть на него, что было очень нелегко, но он справился… он же обещал.

В комнате было довольно темно, и только два напольных светильника дарили мягкий свет этому жилищу.

Эвен осторожно опустился в воду, сел напротив Исака.

Мальчик поднял взгляд.

Так и сидят: глаза в глаза, ни звука, ни движения.

Первым не выдержал Эвен.

– Ты так и не решился помыться, я помогу тебе, – Эвен взял в руки губку и начал намыливать ее. Все это под непрерывным взглядом Исака.

«Какой же он красивый в этом мягком свете», – младший не мог налюбоваться на Эвена.

А потом… как же тут сдержаться.

Эвен начал осторожно водить намыленной губкой по телу Исака. Ненадолго опустил ее в воду, чуть намочил и снова стал оглаживать нежное юное тело.

Исак не смог сдержаться и непроизвольно негромко простонал, когда Эвен коснулся губкой уже давно затвердевших сосков.

Свободной рукой Эвен придерживал его за шею, легонько массируя кончиками пальцев выступающую сбоку венку. Спустился к ямочке между ключиц.

А губка уже была на животе Исака, потом снова поднялась к плечам… как же это приятно…как сладко…

– Повернись ко мне спиной, пожалуйста… – шепот Эвена был таким горячим, просто обжигающим.

Исак, как в тумане, совсем неуклюже, наделав шуму, развернулся, и, чуть поскользнувшись на дне, оказался буквально впечатанным в грудь Эвена. От этой близости по телу разлился невероятный трепет: как же хотелось, чтобы Эвен не прекращал этих ласковых движений по уже пылающему от прикосновений телу Исака.

Спиной Исак ощущал, что соски старшего тоже уже были твердыми: значит, не так уж он безразличен был ему, – сердце мальчика ликовало.

Эвен положил подбородок на плечо Исака, уже совсем не осторожно, без стеснения продолжил гладить грудь и живот младшего свободной рукой, а губкой намыливал спину мальчика. Вдыхал аромат гладкой юной кожи…

«Если бы только сейчас ее усыпать поцелуями… самыми горячими… самыми нежными»…

Бессмысленно было отрицать. Их очень тянуло к друг другу, но Эвен вбил себе в голову, что ничего дальше таких вот полу-невинных касаний быть не должно… не тут то было!

Исак извернулся в кольце рук старшего, и, оказавшись совсем близко лицом к лицу с Эвеном, прижался своими тонкими губами к мягким губам старшего.

Но… Эвен не ответил на поцелуй. Как можно осторожнее, отстранил Исака и опустил взгляд.

– Прости… я не сдержался… – Исак меньше всего хотел бы сейчас, чтобы Эвен снова закрылся в себе, чтобы снова прогнал прочь…

Старший молчал. И молчание это пугало больше любых грубых слов.

Вдруг Исак встрепенулся, была не была:

– Эвен… можно мне тоже тебя помыть? Я обещаю, что больше не позволю себе лишнего…обещаю.

Эвен поднял взгляд и молча протянул ему губку.

Когда она оказалась в руке Исака, он начал как можно медленнее, словно боясь спугнуть, водить ею по груди Эвена.

Почти повторил все движения Эвена… Как же хотелось большего. Опуститься ниже, дотянуться маленькими пальчиками до бедер, зайти вглубь их внутренней стороны. Почувствовать своей ладонью чужую горячую плоть… приласкать.

Но он обещал… обещал Эвену, что не посмеет. И пока сам Эвен не позволит этого, Исак не решится на продолжение.

Только так уж легко сдержаться самому Эвену?

Все то время, пока Исак обводил его красивый торс и плечи влажной губкой с мыльной пеной. Юноша ловил себя на мысли, что ему все сложнее сдерживать свое собственное желание. И когда Исак, как бы случайно, спустился чуть ниже пупка, положив свою левую руку на косточку у основания таза, Эвен громко выдохнул:

– Исак, не надо, – опустил свою руку на маленькую ладонь. – Ты же обещал… да и я не железный.

Поднял взгляд своих прекрасных синих глаз на мальчика, которые отражали в себе не менее красивые зеленые глаза Исака, но вопреки этим словам, Исак в них видел лишь…желание.

– Эвен… неужели нельзя по-другому? Все же просто. Я вижу, что не безразличен тебе, не отрицай… знал бы ты, как не безразличен мне!

– Исак, – Эвен, совсем неожиданно для Исака, придвинулся ближе, вынув губку из рук мальчика – Исак, пойми ты, я не могу позволить себе стать ближе, потому что больше всего на свете боюсь причинить вред тебе… ты еще ребенок, и многого не понимаешь… не понимаешь, сколько в этом мире боли, ненависти, жажды власти и страданий, и хуже нет того чувства, когда из-за тебя страдают другие люди, особенно твои близкие…

Исака словно током поразило: значит Эвен считает его «близким», значит он и правда ему не безразличен и надежда есть… просто надо подождать!

Как же хочется верить, что все еще впереди, когда тебе всего семнадцать…

Эвен понимал, что сам дает надежду Исаку, быть может, ложную, но и обидеть сейчас черствостью мальчика хотелось меньше всего.

Поэтому он встал в полный рост.

За руки притянул к себе Исака. Взял пару ведер с чистой водой, окатил обоих. Все это время Исак просто молча позволял ему проделывать это. Затем старший дотянулся до скамьи, где лежали заботливо приготовленные полотенца, одним обернулся вокруг пояса, а во второе закутал, как маленького, Исака. Прижал к себе…

Исак выпутался из полотенечного плена и с жаром обвил руками шею Эвена.

Эвен не сопротивлялся, лишь сам крепче обнял мальчика.

Вода и правда начала остывать.

– Сейчас поужинаем и спать… утром решим, как быть дальше, – Эвен снова прошептал куда-то в бархатную шею.

– Я любое решение приму… только если позволишь быть рядом, пусть как друг… но рядом, – Исак с надеждой заглянул в глаза старшему.

– Исак… – Эвен понимал, что еще чуть-чуть и не сдержится… плоть под полотенцем давно уже была неспокойна.

Поэтому он расцепил объятия и, взяв Исака за руку, повел на кухню.

Хорошо, пусть будет так.

Сейчас Исаку было достаточно даже этого ощущения руки… он знал, что рано или поздно, Эвен поймет, что в нем не надо сомневаться. Да, ему всего семнадцать, но такого чувства, такого ощущения близкого родного человека он не испытывал еще ни к одному из людей.

========== Часть 13 ==========

世界ではいつでも奇跡が起こりうる。

sekaidewa itsudemo kiseki ga okoriuru

В мире всегда есть место чуду.

Ужинали в полной тишине. Эвен лишь изредка улыбался, глядя на то, как Исак неуклюже возится с палочками для еды.

Все-таки за время пребывания в Японии он так и не научился еще очень многим простым вещам. Но это все мелочи.

Когда с остатками пищи было покончено, Исак отодвинул от себя пиалу и вопросительно посмотрел на Эвена.

– Исак, – Эвен тяжело сглотнул, – ты ложись там пока, уже поздно. Я еще немного посижу и приду.

Мальчик встал со своего места, подошел к Эвену и, несмело положив руки старшему на запястья, произнес:

– Я хочу уснуть рядом с тобой. Слово даю… не прикоснусь, если сам не позволишь… – взглядом буравил такие сейчас темно-синие глаза Эвена.

– Посмотрим, Исак… – Эвен все же отвел взгляд, – посмотрим, сейчас иди спать… иди, Исак.

Младшему не очень то нравился этот опекающий тон, как будто маленького ребенка спроваживали спать взрослые, у которых еще остались свои взрослые дела и ребенок был лишним.

Но ничего не поделаешь. Исаку не очень-то хотелось спорить, тем самым провоцируя новое недопонимание. Поэтому он просто молча подошел к татами, немного колеблясь, снимать ли полотенце, которое все еще окутывало его крепкое тело, но он просто спустил его до талии, крепко обернул вокруг себя и лег под тонкое покрывало.

Снаружи дул ветер, но в доме было лишь слегка прохладно. Хотя… теплые объятия не помешали бы. Все же Исак не будет настаивать. Он обещал.

Эвен еще минут десять сидел на коленях перед низким столиком, за которым ужинали. Согнув руки в локтях, он подложил их под подбородок и опустил голову. Прошлое давило на голову, на сердце, на душу.

Быть может, если бы он поделился этой тяжестью с кем-то… стало бы легче… Но впутывать мальчика в эту трясину он не имел права, ведь тогда начнется жалость, сочувствие, привязанность. Именно то, чего так боялся Эвен. Пожалуй, привязанность была для него самым страшным.

Он чувствовал, что с каждый минутой, проведенной рядом с Исаком, он сам все сильнее привязывается к этому красивому доброму мальчику. И привязанность эта – взаимна. Но она то их и погубит, если вовремя не пресечь… только как это сделать теперь?

Эвен встал на ноги и подошел к татами, где на боку, подогнув под себя ноги, уже чуть слышно сопел Исак.

– Какой же ты еще ребенок… – Эвен с нежностью посмотрел на мальчика, затем откинул покрывало и лег рядом.

Одну руку завел вверх, согнув в локте так, что своей ласковой ладонью с длинными пальцами мог осторожно касаться мягких волос Исака.

А второй тихо обнял младшего поперек живота, и уткнулся носом в основание шеи. Закрыл глаза, намереваясь уснуть до утра…

«Хм… ну конечно… это же Исак.»

Не прошло и десяти секунд, как мальчик завозился и резко развернулся в объятиях.

– Я снова тебя разбудил, ребенок, прости, – Эвен разомкнул объятия и повернулся на спину. – Не стоило мне ложиться к тебе.

– Нет, что ты… – Исак придвинулся ближе, коснулся затылком плеча. – Я не спал, наоборот, ждал когда ты придешь… неуютно без тебя.

Воцарилось молчание. Слышно было лишь неровное дыхание обоих. И усилившийся ветер за окном.

Исак первым нарушил молчание:

– Эвен, расскажи мне о себе, обо всем. Я ведь вижу, как тебе тяжело, вижу, как что-то гложет тебя… Ты мне расскажи и тебе станет легче, слышишь? – Исак медленно протянул руку к лицу старшего и коснулся маленькими пальчиками острых скул.

Эвен повернулся к мальчику лицом.

– Не могу я тебе сейчас ничего рассказать… не хочу жалости к себе. Ты хороший человек, Исак, – Эвен обхватил своими длинными пальцами ладонь младшего. – Очень хороший… но нам нельзя привязываться друг к другу. Потому что…

– Потому что я ребенок, это опасно, так нельзя, неправильно! – Исак, не дав ему договорить, почти перешел на крик. – Тебе, блять, самому не надоело это?! – стало неловко за резкое слово, даже стыдно как-то, для Исака было совсем не свойственно нецензурно выражаться, но довел же, сколько можно одно по одному… – Пойми ты! – Исак привстал, наклонившись, буквально нависнув над Эвеном. – Не ребенок я! И в состоянии решения принимать и отвечать за них! А ты… ты просто трус, который вбил в себе голову все это дерьмо! Ну и черт с тобой! – с этими словами Исак резко вскочил и уже было хотел встать с татами, но тут…

Эвен обхватил его со спины и прижал к себе, надежно сцепив руки на животе мальчика,

– Не отпущу… никуда не отпущу от себя… маленький мой… Какой же ты у меня еще маленький… мой, – Эвен прерывисто шептал, прижавшись к щеке мальчика. – Куда же ты вырываешься, сказал же, не отпущу никуда… – Эвен удержал дергающегося в его объятиях Исака.

Когда мальчик успокоился и перестал трепыхаться, Эвен осторожно лег на спину, увлекая за собой Исака.

Так вышло, что Исак оказался на его груди, лицом к лицу.

Не сдержаться больше… нет сил, да и не хочется.

Эвен взял своими горячими ладонями милое лицо Исака и коснулся его полудетских губ.

Не описать было словами того, что творилось внутри Исака. Казалось, Эвен поцеловал его в самое сердце.

Исак обхватил руками шею Эвена и расслабил губы, все больше открываясь для поцелуя.

– Видишь, а ты вырывался, глупый ты мой, маленький мой, самый нежный… самый ласковый… как же сладко тебя целовать, мой мальчик… какой же ты у меня… – шептал Эвен между поцелуями, захлебываясь в нежности к этому мальчику, который так податливо и горячо отвечал на его уже такой настойчивый… настоящий, взрослый поцелуй.

– Эвен… Эвен, – Исак с трудом разомкнул их губы. – Если бы ты только знал, как я мечтал о твоих губах… Я ведь не сплю? Ты правда меня целуешь? – Исак улыбался сейчас так нежно, как никогда. – Это все наяву?

– Да, мой Исак… да, мой мальчик… – Эвен опустил его голову к себе на грудь, укрыл обоих, снова крепко сжав в объятиях. – А теперь, все же, засыпай …и не думай ни о чем плохом. Я никуда от тебя не денусь и самого тебя тоже больше от себя не отпущу, мне без тебя никак теперь…

– Эвен, я…

– Не надо, Исак, не торопись с этими словами, – Эвен разгадал признание в словах Исака. – Всему свое время, – юноша поцеловал в лоб уже немного нахмурившегося Исака. – Все будет, все уже есть, только не станем торопиться.

– Как скажешь… я обещал не настаивать, – Исак закрыл глаза, не отрывая рук от шеи Эвена.

– Засыпай, мой мальчик, засыпай.

Эвен еще раз поцеловал Исака в лоб и закрыл усталые глаза.

========== Часть 14 ==========

Где-то в моем сердце, в потайном уголке моего существа живет эта мысль: мир может рухнуть в одночасье. Если я не буду знать, что является для меня самым важным в каждый конкретный момент, то не сумею противостоять своей тревоге. Если постоянно не следить за своими страхами, они начнут множиться и в мгновение ока разрушат мой мир.

Киоко. Рю Мураками

Такого утра еще никогда не было в жизни обоих.

Ночью Исак совсем плохо спал, несмотря на близость Эвена.

Где-то к полуночи старший почувствовал, как по груди стекают влажные дорожки.

Что ж такое-то… мальчик плакал… его мальчик.

– Исак, милый, что ты? Кошмар приснился? – Эвен тихонько приподнял его за подбородок и поцеловал в мокрые щечки, затем ласково погладил обе своими теплыми руками. – Не плачь, мой хороший, я рядом.

Исак лишь молча всхлипывал, сильнее прижимаясь к широкой груди Эвена. А когда затихал, Эвен еще долгое время не переставал осторожно касаться своими тонкими ласковыми пальцами его спины. Что же его так тревожило?

Исаку снилась… мама.

Удивительно, но прижимаясь к теплой широкой груди Эвена, где-то в потаенных уголках подсознания Исака это ощущение теплоты, защищенности и надежности выдавало его сознанию образ матери, так жестоко, как казалось мальчику, и предательски покинувшей его ради лучшей жизни.

Открыв глаза, Исак видел рядом не маму, а Эвена. Но плакал он не из-за разочарования, а потому что боялся, правда, боялся, что и Эвен однажды вот так же покинет его. Это заставляло чувствовать безысходность, даже какую-то собственную никчемность перед всеми событиями и обстоятельствами, в которых сейчас оказались они вдвоем.

Предчувствие надвигающейся беды и к утру не покинуло Исака.

Проснулись почти одновременно. Все в том же неизменном положении: младший на груди старшего, крепко прижатый к ней, обнимающий любимого за шею.

Молча встали, оделись, умылись, позавтракали остатками ужина.

Странно… но после чуть не состоявшегося признания Исака, горячих поцелуев Эвена и нежных ночных ласк, воцарилась какая-то холодность, сродни отчужденности.

За утро ни разу не потянулись за поцелуями к другу другу, ни пытались даже обнять один другого.

Как будто они были семейной парой, прожившей рядом ни один десяток лет, да так, что порядком надоели друг другу.

Но все было иначе. Каждый молчал, имею на то веские причины. Каждый не решался сделать шаг навстречу друг другу, потому что чувствовал страх.

Страх поверить в то, что они рядом, и это не на пару дней. Страх потерять друг друга из-за мнимой поспешности. Страх быть обманутым, преданным.

Страх… он окутывал сердце и разум обоих. Найдется ли в этом мире хоть что-то для этих двоих, что будет сильнее страха?

А может это что-то давно уже обрело имя, но оба не решались сказать его вслух?

Когда солнце приближались по свей траектории к зениту, парни покинули старый дом Эвена и отправилось на станцию.

Купили билеты и молча остались ждать прибытия электрички. Надо было возвращаться в Киото, только вот к чему они могли вернуться?

Исака ждал отец, и то ближе к вечеру, когда закончится его очередной трудовой день.

Эвена же ждала только его «работа». Что ж… он ведь не обещал, что никогда не вернется к ней, но понимал, что это разобьет мальчику сердце. Мальчику, за которого теперь он в ответе.

Но долг есть долг.

Вопросы чести здесь, в Японии, были превыше всего.

Хотя, о какой уж чести могла идти речь, когда приходилось терпеть столько унижений и позора?

Оба с тяжелыми мыслями покинули вагон по прибытии.

– Вот и все, Исак, – Эвен протянул руки к плечам мальчика, – мне пора. Да и тебе надо возвращаться домой.

– Эвен…тебе не нужно возвращаться к этой работе. Должен же быть выход… должен! – Исак изо всех сил мотал головой.

– Все будет хорошо, мой мальчик, – Эвен наклонился за поцелуем, но тут услышал грубый окрик по-японски со спины.

Обернулся. И замер. На перроне стояли те, кого-то Эвен меньше всего хотел бы сейчас увидеть.

– Уходи, быстро! – Эвен прошептал прямо в эти нежные губы, раскрытые для поцелуя, – быстро!

– Нет! Я с тобой! Я не оставлю тебя одного! Кто эти люди? – Исак вцепился в запястья Эвена, лихорадочно бегая глазами, широко распахнутыми от страха и тревоги за старшего…о себе в этот момент не думалось совсем.

– Исак, милый, умоляю, уходи! – Эвен взял его лицо в свои ладони. – Просто послушай меня! Нет времени объяснять, – с этими словами Эвен легонько оттолкнул его от себя, закрыв своей широкой спиной и направился к ожидавшим его людям.

Исак так и остался как вкопанный посреди перрона, но те обрывки фраз, которые удавалось разобрать, были сплошь на японском, а затем произошло страшное.

Один из японцев грубо схватил его за руки, заведя их за спину, а другой ударил наотмашь парня по лицу. Эвен лишь молча принимал все эти грубости.

Сердце Исака обливалось кровью. Собрав всю волю в кулак, он быстрыми шагами направился в сторону Эвена, но пока он шел, японцы успели увести старшего из поля зрения и, Исак и оглянуться не успел, как оказался совсем один.

Эвена и след простыл.

Слезы отчаяния рвали сердце Исака. Никогда еще ему не было так страшно и горько.

Что теперь делать? Где искать Эвена? Как ему помочь? Успеет ли помочь…

========== Часть 15 ==========

Когда просыпаешься и открываешь глаза в темноте,

кажется будто весь мир придется сотворять заново…

Харуки Мураками.

Слезами горю не поможешь. Исак силился взять себя в руки, но все тело словно превратилось в оцепенелый ледник, дрожь пробивала губы и конечности. Дикое отчаяние полностью овладело им.

Выход был только один: все рассказать отцу и надеяться на его понимание, поддержку и помощь.

Не помня себя, добрался до отеля. Мысли путались, дрожь не унималась. Попробовал принять душ – с трудом настроил воду. Все летело из рук. Слез почти не было. Наверное, отчаяние поглотило их изнутри.

Ближе к семи вечера вернулся отец.

– Пап, надо поговорить, – Исаку сложно было смотреть прямо в глаза.

– Да, конечно, что ты хотел, сынок? – отец с улыбкой воспринял желание Исака поговорить с ним, так как желание это со стороны Исака было не таким уж частым.

– Мне помощь нужна, вернее не мне… одному человеку, – мальчик опустил взгляд.

– Вот как, интересно. И кто же этот человек? – по интонации было слышно, что отца несколько удивил такой расклад.

– Мой… друг, – Исак не решился сказать правду. – Он попал в беду, очень серьезную беду, – не сумел совладать с собой, слезы пробились наружу, как ни старался их удержать внутри.

– Так, Исак, подожди, успокойся, – отец подошел к сыну и заботливо притянул к себе, похлопал по спине, – успокойся и расскажи толком, что случилось с твоим другом?

Исак с трудом взял себя в руки. Чуть отстранился, утер слезы ладонями, глубоко вдохнул:

– Я даже не знаю как начать… – Исак колебался, ведь рассказ придется начинать с проклятого чайного домика. Что ж… делать нечего, другого выхода все равно нет.

Пока Исак, временами сбивчиво, старался донести все известные ему подробности отцу, тщательно избегая моментов, где они с Эвеном были рядом, лицо его отца становилось каким-то восковым…не выражающим никаких эмоций.

На самом деле, господин Вальтерсен просто старался проанализировать ситуацию и слова Исака.

С одной стороны, он понимал, куда вели концы в этой истории с Эвеном. Сомнений не было: японская мафия – якудза. Люди, страшнее которых едва ли можно было найти среди криминальных элементов Европы.

С другой стороны, видя состояние Исака, он не мог несерьезно отнестись к мольбе сына о помощи. Только вот как действовать дальше: в этой все еще чужой стране в его окружении из влиятельных людей была лишь пара партнеров по бизнесу. К ним и придется идти за помощью. В местную полицию, ясное дело, вряд ли имел смысл обращаться. Оно и понятно: у людей, подобных этой криминальной мафиозной группе, все давно было схвачено.

Отец уехал к партнерам, оставив Исака успокаиваться в номере отеля.

Только вот сложно было мальчику сидеть сложа руки, когда тело любимого, быть может, сейчас свирепо терзают жестокие звери, людьми их назвать нельзя, если они когда-то сломили волю Эвена, заставив его заниматься подобным ремеслом.

Не вняв наставлениям отца, задыхаясь от безысходности, Исак схватил рюкзак и выбежал из здания гостиницы.

========== Часть 16 ==========

Раньше я думал, люди взрослеют год от года, постепенно так…

А оказалось – нет. Человек взрослеет мгновенно.

Харуки Мураками.

– Молодой господин желает приятно провести вечер? – все та же слащавая до омерзительности улыбка, нарочито заискивающий поклон и фальшь в интонациях.

Хозяйка чайного домика, казалось, никогда не снимала этой мраморно-мертвой маски.

– Нет, мне нужно найти Эвена, – Исак понимал, что, скорее всего хозяйка прикинется ничего не понимающей и никогда не слышавшей о «каком-то» Эвене. Но еще на пути к этому омерзительному теперь для него заведению, Исак твердо решил, что найдет хоть какую-то зацепку, хотя бы одно звено этого напрочь прогнившего мира «сказочных» красавиц и древних чайных ритуалов. Только бы это помогло найти Эвена. Только бы успеть его найти…

И пусть Исак всячески гнал от себя мысли о самом плохом, но чем больше времени проходило в неизвестности, тем больше мысли его одолевали черная тревога и страх потери любимого.

«Только живи, Эвен, просто живи… дождись меня» – ежесекундно стучало в его голове.

– Боюсь, вы ошиблись, Господин. В этом чайном домике нет человека с таким именем, – хозяйка попыталась сохранить невозмутимость, но в глазах ее промелькнула тень суеты. За это и уцепился мальчик.

– Я повторяю еще раз. Мне нужен Эвен, он работает в… вашем заведении, под именем Мики. Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, – Исак был тверд и полон решимости.

– Что вы, мой господин, как можно. Как я могу вас вводить в заблуждение, – женщина явно занервничала, но отточенные за годы фальшь и подхалимство не позволяли ей выдать себя с головой. – Раз вам известно, кто это, могу лишь сказать, что Эвен не появлялся в нашем домике уже несколько дней, с того самого вечера, когда вы удостоили нас своим присутствием. – На этих словах хозяйка как-то по-особенному обнажила оскал своего кривого в усмешке, маленького красного рисованного рта.

– Значит я должен знать, как мне найти людей, которые постарались, чтобы он попал сюда. И вы знаете, о ком я. Не отрицайте.

Хозяйка как-то странно сощурила глаза, жестом руки подозвала к себе одну и девушек и что-то прошептала ей по-японски.

Та кивнула в ответ и удалилась.

Исак недвижно стоял посреди приемного зала домика.

Через несколько минут девушка вернулась и подошла к хозяйке, очевидно выполнив просьбу той,

Еще через пару минут на пороге домика появились двое. Два довольно высоких для японцев мужчин, в темной одежде и черных очках.

Хозяйка указала Исаку на них рукой и, поклонившись еще раз, оставила Исака наедине с пришедшими.

Конечно, при виде этих двоих, мальчику стало не по себе, но делать нечего – сам вызвался.

Через какое-то время один из мужчин заговорил с ним по-английски.

– Поедешь с нами, – произнес он, затем оба развернулись, второй махнул рукой Исаку в знак того, что тот должен последовать за ними, что Исак и сделал.

Выйдя на улицу, все трое сели в какую-то японского бренда машину.

Исаку завязали глаза, он не сопротивлялся. Пока это было самое неприятное, но, как думалось Исаку, все еще впереди.

Что ж… если это возможность увидеть Эвена целым и невредимым – он и не такое готов пойти.

========== Часть 17 ==========

Комментарий к Часть 17

Почему то в голове играет

“In a house – In a heartbeat”

John Murphy

Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.

Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.

Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма,

ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него.

Потому что в этом и был весь его смысл.

Харуки Мураками.

Яркий свет больно ударяет в глаза и особенно сильно ощущается после почти часа в темной повязке.

Судя по обстановке, это какой-то старый склад. В помещении оказалось еще несколько человек в темной одежде, наподобие той, в которой были люди, которые привезли его сюда.

– Значит, это ты искал Эвена? – довольно грубо, по-английски спросил его один из японцев, очевидно – главарь.

Исак несмело кивнул, пока еще плохо соображая, как следует себя вести с этими людьми.