Текст книги "Миллион и одна причина влюбиться в твои глаза... и щечки! (СИ)"

Автор книги: Ame immortelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Часть 1 ==========

Понедельник, оказывается, может быть очень даже приятным, особенно когда первые два урока в школе сегодня отменили по причине болезни учителя и невозможности найти замену. А это значит, можно спокойно поваляться в уютной постели и после не спеша собраться на занятия. Можно. Но только не Исаку Вальтерсену, ведь он лучше проведет это так удачно свалившееся на его голову двухчасовое счастье не в кровати, а за стаканчиком карамельного латте и тарелкой покрытых разноцветной глазурью пончиков донатс. А если к этой свежеиспеченной прелести добавить пару-тройку круассанов с восхитительным сливочным кремом, что каждое утро выпекают в его любимой кондитерской, то можно даже без особо сильных огорчений пережить ставшие уже ежедневным ритуалом насмешки и придирки выдающихся придурков с третьего курса.

Казалось бы, ну какое им может быть дело до его совершенно не выдающейся личности? Так ведь нет же. Стоит ему пройтись по школьному коридору, временами неуклюже шаркая об пол кедами, или занять самый дальний столик в обед, конечно же задев всеми частями тела мебель, как эти два милых лица выплывали перед ним с неизменным:

– Так-так, и куда это спешит наш сладкий пирожочек?

– М-м-м, и что это сегодня у нашей булочки на обед?

И все эти, на первый взгляд, совершенно безобидные вопросы, навевающие милыми заигрываниями, на самом деле имели лишь одну цель: привлечь всеобщее внимание к подростку, который меньше всех в школе этого внимания искал. После, как правило, следовали смешки, улюлюканья, совершенно бесстыдные хватания за все мягкие места, коих, к слову, на теле первокурсника Вальтерсена было немало.

Всё дело в том, что мальчик был несколько полноват. Не то, чтобы чересчур, но одежда на нем была на два-три размера больше, чем на его среднестатистическом однокурснике. И когда большая часть его ровесников в свете модных веяний на ЗОЖ и фитнес бежали после уроков в спортзал, чтобы было чем цеплять взгляды искушенных однокурсниц на вечеринках, Исак предпочитал лишний раз заскочить за любимыми пирожными в кондитерскую и провести уютный вечер в своей комнате за чтением какого-нибудь фэнтэзи или просмотром кулинарного шоу. Мальчик любил готовить сам, но пока успевал радовать своими кулинарными триумфами по выходным только своих отца и бабушку. Мама умерла четыре года тому назад, а чем взрослее становился Исак, тем больше становился похожим на нее, особенно своими огромными глазами, подернутыми пушистыми ресницами, и вьющимися от природы волосами цвета льна.

А вкупе с пухлыми щеками и маленьким алым ротиком он и вовсе походил на милого ребенка с винтажных открыток. Только вот почему-то эта очевидная миловидность для большинства окружающих его людей была скрыта за свободного покроя толстовками, широкими джинсами и вглядом в пол.

Именно благодаря этой привычке «не смотреть по сторонам» и натянутому до бровей капюшону худи сегодня после уроков Исаку в очередной раз посчастливилось столкнуться нос к носу с любимым дуэтом, Риком и Филиппом, которые уже расплылись в улыбке в предвкушении любимого удовольствия – подоставать неуклюжего первокурсника.

– Ух ты, кто тут у нас? – рука Филиппа, что был повыше и понаглее, легла ему на плечо.

– Куда это направляется наш малыш? – слащаво подхихикивая приятелю, Рик сдернул с запутавшихся кудряшек скрывавший их капюшон.

– Эм… Парни, вам чего?.. Я это… Правда спешу, – как ни старался держать лицо, Вальтерсен всегда терялся, краснел и начинал заикаться, когда эти глумливые физиономии маячили перед глазами.

– И куда же ты так спешишь? Мамочка приготовила большой обед для нашего малыша? – подмигивая Рику, Филипп захохотал, наслаждаясь удачной по его мнению остротой.

Исак всё мог вынести. Но только не такое глумливое упоминание про маму, которая и правда, – здесь зарвавшийся придурок был прав, – устраивала настоящие, теплые семейные обеды с милыми разговорами, от которых всегда было так тепло на душе. Но разве этим недоумкам что-то объяснишь? Да и стоит ли? Но про маму это они зря.

– Да пошли вы! – Исак сдернул руку Филиппа с плеча и резко обернулся на сто восемьдесят градусов, намереваясь покинуть здание школы каким-нибудь другим путем. Но и здесь ему не повезло. Мало того, что сзади край его толстовки ухватил кто-то из этой нахальней парочки, так еще и нос его уперся в чью-то твердую грудь, вернее, в кожаную куртку оттенка мокко, покрывавшую ее. Мальчик поднял взгляд на ее обладателя… Только не это. А ведь так все хорошо начиналось утром…

Перед ним во весь свой рост стоял самый странный, по мнению большинства студентов школы, ученик, с того же самого курса, что и Рик с Филиппом. Всегда молчаливый, с высоко поставленными воском волосами, державшийся в стороне от шумных компаний, но при этом – несбыточная мечта доброй половины школьных красавиц. Кроме того, как его зовут, как он выглядит и как учится не было известно ровным счетом ничего. Парни его не трогали: кто-то боялся, кто-то уважал за эту тотальную независимость, кто-то тихо ненавидел и презирал за то, что он, особо не стараясь, завладел умами и сердцами местных девчонок, но сам так никого и не выбрал.

– Оу, Эвен! Какая встреча! А мы тут решили проводить малыша Исака, присоединишься?! заискивающе протараторил Рик.

К слову сказать, эти парни давно напрашивались в друзья к этому Эвену, вероятно ожидая, что таком образом и они сумеют снискать расположения женской половины школы, но тут удача была не на их стороне, впрочем, как и сейчас.

Высокий блондин в кожаной куртке остановил взгляд на давно уже цвета спелой клюквы от смущения лице Вальтерсена, а затем обошел мальчика так, что тот оказался за его спиной, промолвив с едва уловимой, холодной улыбкой:

– В другой раз.

Сказав это, он не двинулся с места, продолжая теперь фокусировать взгляд на своих однокурсниках:

– Если не ошибаюсь, после уроков вас приглашали к директору. Не стоит заставлять его ждать.

При упоминании о вызове к директору, этот дуэт словно огрели чем-то по голове. В конце концов, им-то уж точно была известна причина этого «приглашения», так что через минуту в коридоре уже и след их простыл.

Всё это время стоявший спиной к своему неожиданному «спасителю» Исак, неуверенно пошаркал ногами на одном и том же месте, а потом набрался смелости и развернулся, уперевшись взглядом в спину в кожаной куртке.

– Ты… В смысле… Спасибо, – как всегда в таких ситуациях, когда надо было заговорить с незнакомцем, промямлил Исак.

Парень, никак не отреагировав на его слова, поправил рюкзак на плече и пошел прочь.

«Ну и ладно… Подумаешь, какой важный» – на самом деле весьма раздосадовано проворчал розовощекий мальчик себе под нос.

Ему бы просто прожить этот неполучившийся таким уж безоблачным день и всё. Но почему-то утром следующего дня он обнаружил себя покидающим двери кондитерской с пакетом, теплым на ощупь от его содержимого. А еще через четыре часа стоял во дворе школы все с тем же пакетом в руках, никак не решаясь подойти к парню в кожаной куртке, одиноко сидящему на скамье и о чем-то глубоко задумавшемуся.

«Ладно… Надо просто сделать это. Нехорошо быть в долгу» – убеждал себя Исак, приближаясь к третьекурснику.

– Привет… Это тебе, – мальчик протянул пакет из кондитерской недоумевающе поглядывающему на него блондину с идеальной прической в стиле глэм-рока.

– Мне? – холодно спросил парень, совершено не меняясь в лице. – И что это?

– Ну… Там пирожные. Очень вкусные, – Исак попытался улыбнуться, но вышла какая-то нервная гримаса.

– А зачем они мне? – Эвен взял рядом стоящий рюкзак и встал со скамьи, оказавшись сейчас лицом к лицу с мальчиком.

– Ты помог мне вчера. Если бы не ты… Эти идиоты еще с час бы не отстали.

– И ты решил отблагодарить меня пирожными? – парень словно не улавливал логики в действиях Исака, что окончательно смутило мальчика.

Эвен поднял брови, а затем протянул руку, но не за пакетом, а к плечу Вальтерсена:

– Кушай сам, малыш, – он небольно потрепал это покатое плечико и зашагал к воротам школы.

«Вообще-то уроки еще не закончились» – мелькнуло в голове Исака, впрочем, какое ему дело. По-дурацки как-то вышло. А если этот Эвен еще похвастает про его не имевший успеха жест благодарности своим придурковатым однокурсникам, от Исака точно не отстанут до конца триместра.

Просто отличное начало недели. Замечательное.

========== Часть 2 ==========

Нет. Ничего такого компрометирующего или подозрительного на следующий день не произошло. Исак, как обычно, без особых потрясений пережил половину учебного дня до обеда, рутинно избегая внимания одноклассников и ребят постарше. И хотя это был всего лишь первый год в старшей школе, практически все студенты с его курса успели обзавестись компаниями, понавступали в различные клубы и группы; многие из них, к слову сказать, сделали это исключительно ради возможности быть в тусовке и ходить на вечеринки, где вусмерть напивались, трахали все, что движется, а на утро, как правило, их сознание было чистым листом.

Исак же, напротив, всеми способами избегал какой-либо «социальной активности». Стоит ли говорить, что его страница на Facebook не обновлялась уже месяца два. А уж о каких-то вступлениях в школьные группы, где по словам одной его гипперактивной одноклассницы собирались «самые лучшие ребята» и речи не могло идти. В конце концов, он это время и сам неплохо сумеет провести. Может, и нелегко быть вот такой вот серой мышью, без друзей, без симпатий, без привязанностей… Но кто сказал, что, обладай он всем этим, было бы куда лучше? Люди имеют свойство «уходить» из нашей жизни. И больнее всего, когда вот так, без предупрежения: раз и ушли. Как мама четыре года тому назад.

«Okay. До обеда протянули, дальше осталась самая малость»

Исак с полной уверенностью в том, что ничего плохого сегодня с ним не случится, занял место в очереди в столовой и спокойно двигал свой поднос. Получив все, что хотел взять на обед, осторожно развернулся на сто восемьдесят градусов в поисках свободного столика, желательно подальше.

Не тут то было! Ни одного пустого стола, а те, где были свободные стулья, были заняты людьми, которые были последними на этой планете, с которыми Вальтерсен желал бы разделить время за обедом. Таких места было ровно два: первое рядом с Риком и Филиппом, второе – прямо возле Эвена Бэк Насхайма. Он, как ненароком успел заметить Исак, тоже предпочитал одиночество всем этим продвинутым компаниям. Впрочем, у него-то явно причины для того были не такие, как у зеленоглазого однокурсника с пышными формами.

Меж тем нагло ухмыляющаяся парочка придурков с третьего курса успели запеленговать замешательство Исака и уже, пошло облизывая пальцы и причмокивая, взглядами и жестами приглашали мальчика «присоединиться» к их трапезе.

«Лучше застрелиться», – Исак изо всех сил старался не обращать внимания на корчащегося в конвульсиях Филиппа. – «Ну… или пообедать стоя».

Помощь вновь пришла от позавчерашнего «спасителя».

Вальтерсен поднял голову и встретился вконец смущенным взглядом с парой ярко голубых глаз исподлобья. Сверх того, Эвен слегка отодвинул стул и одними глазами предложил мальчику занять это место рядом с ним.

«Ладно… Выбора-то все равно нет», – успокаивал себя Исак, неуклюже пробираясь между столиков к указанному свободному стулу.

Он едва ли не поставил поднос с тарелками мимо кромки стола, но и здесь ловкая ладонь с аккуратными тонкими пальцами успела схватиться за край и расположить поднос на безопасном месте.

Вальтерсен, не снимая капюшона с головы, уткнулся носом во второе блюдо, и, как ему казалось, только и думал о том, как избежать чавканий и слишком громких глотаний. Рядом с этим высоким парнем меньше всего хотелось быть невоспитанным поросенком, каким считал себя Исак, если дело доходило до очень неуютной ситуации. Но это молчание, пусть оба к нему и привыкли, сейчас добивало.

– Извини… Ты ведь один сидишь обычно… Если бы было хоть одно свободное место, я бы не стал мешать… Вот, – делая неловкие паузы, пролепетал мальчик, не поднимая глаз от тарелки.

Эвен небрежно скосил на него свои задумчивые глаза, а затем, выдержав непродолжительное молчание, как-то безучастно ответил вопросом:

– А ты, что же, следишь за тем, как я обедаю?

– Да нет, что ты… – еще немного, и у зеленоглазого мальчика щеки сравняются цветом с томатами черри в салате. – Случайно заметил… Я не хотел… В смысле, это не мое дело, я понимаю. И это… Спасибо, что разрешил тут присесть.

– Место не купленное. Надеюсь только, за это ты снова не побежишь покупать мне капкейки? – взгляд голубых глаз ни на йоту не стал теплее.

– Нет, покупать не побегу, – Исак вдруг резко вскинул голову, с которой в этом порыве слетел капюшон, дав волю вороху мягких волнистых локонов. – Я их лучше сам испеку. Вот от них ты точно не сможешь отказаться!

Вальтерсен и сам не понимал, как сумел докатиться до такой дерзости. Плечи вновь опустились, а за ними и понурый взгляд. Но было уже поздно брать слова обратно.

– Ты это серьезно сейчас? – Насхайм весьма надменно приподнял бровь над левым глазом.

– Да. Думаешь, я обманываю тебя, что умею выпекать капкейки? Да там делов-то!.. Главное, в тесте с сахаром не переборщить, а в креме с наполнителем. Ну и духовку не забыть предварительно разогр…

– Так, – Эвен зыркнул на него строгим взглядом. – Я слышу столько, – здесь он показал руками большое расстояние. – А хочу слышать столько, – он сузил дистанцию между ладонями до пары сантиметров.

Конечно, Исак понимал, что его просто «понесло», когда дело коснулось его любимой темы… Но то, как Насхайм осадил его, было все же грубовато. Мальчик замолчал на полуслове. Да и как иначе?

– Прости… – только и смог промямлить он.

Остаток обеда Эвен словно не замечал его, после чего молча встал со своего места и покинул столовую. Вальтерсен же побрел на свои уроки.

***

– И о чем это наш малыш так мило беседовал в столовой с Насхаймом, а?

Бесподобный дуэт уже был на своем посту возле выхода из школы, едва ли Исак успел накинуть ветровку.

– А руками это он размеры ваших членов сравнивал, наверное? – оба дружка заржали над очередной скудоумной остротой собственного сочинения.

– Убейся! – Исак сдернул лапище Филиппа со своего плеча и, задев другим плечом Рика, попытался прорваться к выходу.

– Куда, куда же ты без нас? – на этот раз Рик перегородил ему путь. – Мы еще не пообщались! – парень слащаво оскалился. – Или ты теперь только с «избранными» поддерживаешь общение? Наверное, для таких, как наш Эвен, ты что-то вроде «экзотики». Надо же в жизни все попробовать.

– Завали!.. – прошипел Вальтерсен, со всей силы толкая Рика в грудь, но тот и с места не тронулся, а только загоготал, еще противнее и громче.

А затем он почувствовал, как его плеча коснулось что-то прохладное, ощутимое в этом холоде даже сквозь ткань толстовки и куртки. И по вытянувшейся физиономии Рика он догадывался, что это точно не рука Филиппа.

– Кажется, два дня тому назад мы договаривались, что я провожу мальчика, – этот спокойный, невозмутимый голос мог принадлежать только одному человеку, и Исак вряд ли был сейчас способен определить, рад ли он данному факту.

– А, ну так, Эвен, конечно, давай-давай, мы мешать не будем, раз сам захотел развлечься с этой булочкой! – Филипп одобряющим тоном начал заискивать перед Насхаймом. – Пойдем, Рик, Эвен сам разберется с этим…

Филипп не закончил, так как было в лице высокого блондина в неизменной кожанке оттенка мокко что-то такое, что мгновенно просигналило ему заткнуться. А через несколько секунд однокурсники Насхайма и вовсе скрылись из виду.

– Опять ты меня выручил… Спасибо, – Исак аккуратно высвободил плечо из-под прохладной ладони и, доброжелательно кивнув, поспешил удалиться, все еще находясь в полном замешательстве.

Но, кажется, у кое-кого на этот счет были совсем другие планы.

– Я не шутил, – все так же невозмутимо произнес Эвен, встав к мальчику лицом. – И я привык выполнять обещанное.

Исак неуверенно пожал плечами и прикусил нижнюю губу:

– Это необязательно. Не утруждай себя. Кроме твоих выдающихся однокурсников вряд ли кто-то обратит на меня свое драгоценное внимание. На это уж точно нет ни единой причины.

– Почему ты так думаешь? – Насхайм внимательно следил за его лицом. Было ощущение, что он цепляется взглядом за каждый нервный импульс.

– Ну… Потому что я, как бы, смотрюсь в зеркало по утрам. И не вижу там ничего привлекательного для чужого внимания. Такие, как я, даже в друзья не особо кому нужны, что уж тут говорить о другом… – и вновь это шарканье кедов о песок на полу. – Короче, девчонки же сейчас предпочитают любителей потянуть штангу… а не сковородки с формами для выпечки… Как-то так.

– А если не девчонки?

Исак совсем потерялся. Он, в общем-то, и не думал о таком. Собственно, он в свои шестнадцать с хвостиком так до сих пор ни с кем не встречался. Но, конечно, если он и фантазировал о возможной симпатии, то речь, безусловно, шла всегда о женском поле. По крайней мере, до настоящего момента. Да и Эвен, по слухам, никогда не был замечен в каких-либо связях с парнями. Девушки же только и могли мечтать о его внимании. Одним словом, вопрос этот не мог получить ответа, по крайней мере, от Исака. Так что он просто вновь неопределенно пожал плечами.

– И все-таки я провожу тебя. Это мое желание.

Делать нечего: Вальтерсен, традиционно опустив голову, последовал за идущим чуть впереди Эвеном.

***

– Извини… А зачем мы сюда пришли? – тихо поинтересовался Исак, когда они уже стояли перед входом в его любимое кафе-кондитерскую.

– Успел разглядеть на пакете название. Пирожные ведь были отсюда, я прав?

Исак кивнул в согласии, но так и не двинулся с места.

– Слушай, – впервые за три дня мальчику показалось, что голос парня с яркими глазами потеплел. – Я не очень вежлив был с тобой за обедом. И не только. Могу я загладить свою вину?

– Ничего страшного, ты не обязан, – спокойно отреагировал Исак, простодушно улыбнувшись.

– Ну, если уж совсем честно: не знаю, как тебе, а мне школьный обед как-то не очень. Вот сейчас я бы точно не отказался от пары маффинов с кофе. Составишь компанию?

И если бы кроме теплоты в голосе не появилось этого тепла во взгляде красивых синих глаз… Исак бы точно сказал «нет». Но ни голос, ни глаза просто не оставили ему и шанса.

Эвен, кто бы сомневался, сам сделал заказ за двоих, и вскоре перед Исаком, с которым они заняли крайний у окна столик, появились две тарелки со свежеиспеченными, еще почти парящими сливочным кремом эклерами, шоколадными маффинами, пончиками-донатс и парой тарталеток с малиной и голубикой в сахарный пудре. А еще для себя Эвен взял стаканчик капучино с корицей, тогда как на стороне Исака уже источал свой карамельный аромат бокал с латте.

– Думаю, с напитком я точно не ошибся, – Насхайм чуть скривил губы в усмешке. – Судя по пятну на твой толстовке, ты предпочитаешь карамельный латте?

Исак снова стал вишневым от лба до шеи, судорожно бегая глазами по своей одежде в поисках предательского пятна.

– Да брось, пей лучше, пока не остыл. Дома снимешь, отдашь маме, та уж точно разберется, что с этим делать, – совершенно без задней мысли решил подбодрить его Насхайм.

Он ведь не знал… Правда, не знал.

– У меня нет мамы… Я сам справлюсь, – с небольшой паузой прошептал Исак. Но совершено не желая вызвать какую-либо ненужную сейчас жалость, добавил. – Ну, или бабушка разберется, если я затуплю со стиралкой.

– А что с ней произошло? – словно не слушая последних слов обратился к нему Эвен.

– Умерла. Она заболела сильно. И умерла.

Нет… Как ни старался, но мысли о маме сделали свое дело. Исак отвернулся в сторону, но его подбородка коснулась пара потеплевших тонких пальцев, которые осторожно развернули покрасневшее личико с влажными глазами:

– Не грусти, малыш. И прости, что сам не одернул свое любопытство. Я просто разучился уже общаться. Вот и не вижу границ.

– Все в порядке, – прошелестел губами Исак. И даже в этом его «малыш» не было ни капли пошлости. Ветер за окном, гоняющий яркую листву, приглушенный свет над их столиком, аромат корицы и карамели, гора этих теплых вкусняшек на тарелках, к которым никто из них двоих так и не притронулся, и эти добрые бережные прикосновения к его лицу и ласковые слова… Всё говорило Исаку о том, словно он сейчас внутри какого-то теплого эпизода из сериала от Netflix. Но логику драматизма еще никто не отменял, верно?

Эвену позвонили. Лицо Исака тут же освободили от пальцев. Едва ли Насхайм успел схватить трубку и провести пальцем к «ответить», как взгляд его мигом потемнел:

– Что?.. Снова отказывается?!.. Да, скоро буду!

– Прости, мне бежать надо! – он резко встал из-за стола и схватил рюкзак. Уже почти на выходе обернулся:

– Зеркала умеют врать, Исак.

Он уже скрылся за скользящими дверцами кафе, а Вальтерсен все никак не мог понять: точно ли он проснулся сегодня утром?

Комментарий к Часть 2

Всем, кто ждет обещанного продолжения других фф! Все в процессе, вышла на учебу, просто пока надо войти в режим, всё будет!

========== Часть 3 ==========

Следующим утром Исак обнаружил себя стоящим возле школьных шкафчиков, вернее сказать, около одной конкретной дверцы. Сказать, что двигала им определенная надежда в том, что он сейчас увидит т о г о особенного Эвена, сотканного из уютных ароматов сладкой выпечки и кофе с корицей и карамелью – просто промолчать. Он почему-то свято верил в то, что вчерашний Эвен никуда не делся, что сейчас он подойдет, весь в этой призрачной дымке из загадочности, идеальной прически и темной кожаной куртки цвета сладкого кофейного напитка. Что он ему скажет… что услышит в ответ – уже шло бегущей строкой. Главное было ощутить это особенное тепло, от которого, казалось, таяли синие льды в глазах их обладателя.

Стоять у чужого шкафчика и оставаться в стороне от любопытных взглядов было, конечно же, невыполнимой миссией, так что чем больше учеников входило в школьные двери, тем дальше Исак отходил от заветного шкафчика, делая вид, что ждет кого-то из одноклассников, чтобы успеть перехватить тетрадь с домашней работой. На его удачу, придурковатого дуэта с третьего курса не маячило на горизонте.

Вот только их однокурсник тоже так и не появился к звонку на первый урок. Так что разочарованному мальчику ничего не оставалось, кроме как поплестись на норвежский.

В обеденный перерыв между уроками Вальтерсен, наконец, смог разглядеть верх идеально уложенных волос, так как их обладатель сидел все за тем же столиком, что и накануне. Насхайм был глубоко погружён в переписку с кем-то, так что, когда Исак, как бы случайно, проложил путь к своему дальнему столику мимо него, тот даже не поднял головы. Сейчас его явно занимало лишь общение в одном из мессенджеров.

«Ладно… В чём трагедия-то? Можно подумать, что стоило рассчитывать на какую-то дружбу… или?» – Исак и сам прекрасно понимал, что вчера было просто что-то из ряда вон выходящее, что это и правда был «жест вежливости» со стороны Эвена… Ну, или капля сочувствия. Разве будет Насхайм разрушать свою репутацию самого недосягаемого во всех смыслах парня в школе из-за какого-то вечно шаркающего ногами, смотрящего в пол, неуклюжего первокурсника?

«Зеркала не врут, Эвен… Это ты соврал. Вернее… Заставил меня поверить, на мгновение поверить.»

После обеда Вальтерсену надо было забрать учебник для следующего урока, так что он вновь оказался на том же месте, что и утром, с той лишь разницей, что уже битых пять минут пытался открыть заклинивший замок своего шкафчика. В ответ тот издавал режущие слух визжащие звуки, что раздражало еще больше.

– Так вот откуда этот запах шоколадной глазури от моего ящика, – знакомый, чуть надменный голос раздался над головой Исака, все еще тщетно пытающегося расправиться с несчастным замком.

Мальчик мгновенно оставил все попытки открыть неподдающуюся ему дверцу и поднял голову с накинутым на нее капюшоном худи:

– В каком смысле?.. – а то он не понял… «И как теперь оправдываться?»

– Ты же не будешь отрицать, что был сегодня возле моего ящика, так?

– Послушай… Я просто ждал парня из своей группы, чтобы взять тетрадь с домашкой, и, может быть, случайно остановился у твоей дверцы… Это запрещено? – Исак очень старался звучать как можно увереннее.

– Нет, конечно, – эта прохлада в голосе Насхайма не давала и шанса расслабиться и перевести всё в шутку. – Но я подумал, вдруг это не было такой уж случайностью, – согнутой в локте рукой Эвен оперся на дверцу соседнего ящика. – Как считаешь?

Ну что мог ответь вконец смутившийся всей ситуацией подросток с гипперзаниженной самооценкой? Типичная реакция «по-исаковски» не заставила себя долго ждать: взгляд в пол, плечи провалились… одним словом, выдал себя с головой. Чего уж там.

– Ясно, – еще холоднее бросил Эвен и, резко ударив ребром ладони по упрямой дверце, заставил её вмиг отвориться.

А Исаку только и оставалось, что с открытым ртом проследить за быстро удаляющимся к лестнице Насхаймом.

Уроки были окончены, и в планы Исака входило оставить ненужные для подготовки к урокам на завтра учебники в школе, забежать за готовой порцией теста в кондитерскую и испечь давно обещанный бабушке грушевый штрудель к чаю. Едва ли он успел спуститься в холл, как взгляд его зацепился за небольшое столпотворение прямо посреди него. Там было пять-шесть девчонок, кажется, второкурсниц, но Исака волновала сейчас только одна из них. Девочка была вся в слезах, нервно дрожала, но её удерживал в очевидно успокаивающих объятиях… Эвен Бэк Насхайм, собственной персоной.

Вроде бы, второкурсница перестала рыдать, но её так и не выпустили из длинных крепких рук и повели в таком же положении прочь из школы. Подружки-однокурсницы последовали за ними.

Что поразило сейчас Исака, так это даже не то, что он никогда до этого еще не видел проявления какого-либо участия со стороны Эвена к окружающим. Нет. Его поразили собственные ощущения от увиденного.

«Он ведь видел вчера, что я почувствовал, когда стал расспрашивать меня о маме… Видел. Но всё, что позволил себе, это коснуться моего лица и это «не грусти, малыш»… Так… Надо прекращать» – Исак дернулся, стыдясь собственных мыслей.

«На что я вообще рассчитываю, а главное, для чего? Мне самому это зачем?.. Не надо о нем думать!»

Но думать хотелось. Очень.

Всё-таки пришлось вернуться в себя. Его ждали дома, да и самому находиться в школе было как-то не по себе.

В этот раз с замком не было никаких проблем, поэтому, выдохнув с облегчением и спустив надутые воздухом щеки, Исак открыл дверцу с намерением по-быстрому запихнуть туда все ненужное и… «А это здесь откуда?»

Из-под открытой дверцы прямо ему под ноги выскользнул листок из плотной бумаги, размером с ладонь. На той стороне, что была доступна взору Исака, виднелся от руки выполненный наскоро цветными карандашами рисунок капкейка с вишенкой на макушке. Удивленный мальчик поднял листок, чтобы получше рассмотреть нарисованное. Но даже через плотную бумагу с другой стороны просвечивали какие-то записи. Затаив дыхание, Исак перевернул листок и, так и не позволив воздуху проникнуть в легкие, прочитал, едва шевеля губами:

«Не прячь свою вишневую улыбку. Я хотел бы начинать каждое утро не с кофе, а с неё»

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

Послушайте “October”, Evanescence. Понравится))^^

В ней я слышу атмосферу работы в целом.

Исак не помнил, как очутился дома. Буквально влетев в свою комнату, он наотмашь бросил рюкзак куда-то на пол и прямо в одежде и кедах упал животом на кровать. Прикрыв голову руками, словно навесом от ливня, полежал так какое-то время, усмиряя дико бьющееся сердце и заходящиеся в одышке от быстрого бега легкие. Затем перевернулся на спину, свесив обутые ноги с кровати. Опомнившись, покопался в кармане толстовки и вынул оттуда сложенный вдвое, успевший немного помяться листок.

Не разворачивая текста, присел, оперевшись спиной о стену, и начал бережно разглаживать рисунок. Сделав глубокий вдох, раскрыл написанное на обороте.

Сейчас бы уже и не вспомнил, сколько раз он тогда перечитал это послание. Ему казалось, что он вглядывается в каждую букву, в каждый завиток не самого ровного почерка.

Прижав листок к лицу, стал принюхиваться к нему, словно щенок к новой вещи в доме… Устыдившись собственным действиям, вновь отодвинул бумагу на безопасное от лица расстояние и опять стал перечитывать.

«Он?.. Ну… А кто же еще?..» – Исак вновь и вновь пробегал глазами по наживую въевшимся в губы двум строчкам. – «А если не он?.. Так… То, что это не девчонка, ежу понятно… Из парней… Да кто будет подсовывать мне в ящик такое? Очередной «остроумный» прикол от Филиппа с Риком? У них на такое не хватит ни ума, ни фантазии… А ему это зачем? Розыгрыш? Или стало скучно… Решил развлечься, посмотреть, как я отреагирую? Но ведь там не было ни подписи, ни намека, что это он… Хотя… Капкейк…»

Минут через десять таких догадок, у мальчика загудело в виске.

«Всё… Нечего тут… Что толку думать об этом, если, может, на этом все и закончится… И вообще, о чем хоть я сам-то заморачиваюсь? Оно мне надо? Не хватало еще вступить в ряды жаждущих внимания этого Эвена девиц или ищущих его дружбы парней… Жаждущих внимания?! Да с чего он взял, что мне нужно это внимание? Он… если все же не он… Но он же… кхм… Парень. В смысле, двадцать первый век и всё такое… Но я же не могу быть таким?.. Чёрт! Ну почему меня так задела эта записка с рисунком?!..»

Исак вдруг сунул листок под подушку и притянул к себе колени, обхватив обеими руками и прижав их к груди:

«Вот я кретин… Может, кто-то ящики перепутал, а я тут сижу и загоняюсь… Кто-то… Кто-то… Кто-то…»

– Исак?

В дверном проеме показалась худощавая фигура с серебристыми волосами на голове, уложенными в невысокий пучок.

– А… Привет, ба… Я… это, что-то замотался… Не поздоровался, извини, – пробормотав еще какие-то извинения и нелепые причины своего поведения по возвращении домой, он соскочил с кровати и уже обнимал с тревогой смотрящую на внука женщину лет шестидесяти.

– В школе что-то случилось?

– Нет-нет, не беспокойся… Я сейчас переоденусь, схожу в душ и испеку твой любимый штрудель, идет?

Фру Вальтерсен, оглядев Исака с головы до ног, только покачала головой и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Она прекрасно понимала, что нет задачи сложнее, чем вытянуть из подростка правду о его проблемах, будь то школа или что-то личное. Потому можно было только ждать, когда мальчик, если захочет, сам поделиться тем, что его так сбило с толку. К вечеру должен был вернуться его отец.