Текст книги "Солнце в горошек (СИ)"
Автор книги: Альма_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Кажется, после того случая на фестивале нам так и не удалось толком поговорить? – начал он.
– М-м… д-да…
– Ты не поранилась в тот раз? Я искал тебя, но не нашел, – его глаза смотрели подозрительно.
– Со мной все в порядке! Мне… ну, мне помогли тогда, так что… – Маринетт отвела взгляд в сторону.
Наклонившись через стол поближе, Адриан посмотрел прямо на нее и тихо спросил:
– Это была… Ледибаг?
Маринетт почувствовала, как ее пробрало током изнутри. Она напряженно смотрела на Адриана и наконец кивнула.
– Ледибаг, она… о чем-нибудь говорила с тобой?
Дюпэн-Чен чуть нервно пожала плечами.
– Я почти ничего не помню из случившегося, так что…
Агрест тут же понимающе кивнул. С минуту он задумался, а затем снова поднял на нее любопытный взгляд.
– Тебя же тогда исключили из соревнования, да? Знаешь, я мог бы поговорить с отцом по этому поводу. Может, он согласился бы посмотреть твои эскизы и…
– Нет! – Адриан опешил, встретившись с ее строгим взглядом. Он не ожидал, что у Маринетт бывает такой взгляд. И это серьезное выражение лица почему-то показалось ему знакомым. Дюпэн-Чен тут же снова вернулась в прежнее расположение духа. – То есть… лучше не н-надо. Правда. Извини, ты хотел помочь, но…
– Я понимаю, ничего.
Неловкий у них получался разговор. С минуту повисло молчание. Как вдруг Маринетт вспомнила об угощениях и, спохватившись, придвинула Адриану тарелку с выпечкой.
– Угощайся!
Адриан улыбнулся и взял один из пирожков. Было и вправду очень вкусно, о чем юноша не забыл сообщить. Глядя на то, как аппетитно он кушает, Маринетт тоже улыбнулась. Она вспомнила о том, что до сих пор только Адриан угощал ее чем-нибудь, а она его ни разу. Стоило уже давно исправить эту оплошность.
Маринетт отвернулась и заглянула в окно витрины. Отсюда можно было хорошо разглядеть новую кондитерскую. Она была вдвое больше их магазинчика, с новой аппаратурой, хорошей мебелью и…
Адриан заметил ее отстраненный взгляд.
– У вас в последнее время мало посетителей, да?
Дюпэн-Чен удивило то, что он это заметил. Она кивнула.
Адриан напряженно думал о том, чем же все-таки может ей помочь. Агрест еще не понимал почему, но ему искренне хотелось как-то поддержать ее. Может, потому что Маринетт была одной из немногих, кто всегда так тепло и искренне к нему относился?
– У меня все хорошо, – улыбнулась Маринетт. – Не переживай об этом.
И сейчас ее глаза лучисто сверкали.
❁❁❁
Пробравшись в одну из заброшенных старинных усадеб на окраине Парижа, Ледибаг расположилась в одной из комнат, которая уже обогретая лучами заходящего солнца, была совсем теплой. Витиеватые узоры на стенах и обветшалые потолки мало чем привлекали взгляд, и все же было в таких полуразрушенных временем постройках какое-то особенное очарование. Пусть лепнина и арки давно утратили былое величие, они все еще хранили в себе память о прошедших временах, о людях, что когда-то жили здесь, и о нравах, которым больше не было места в настоящем. Леди рассматривала потолки и лестницы, и думала о том, что такие строения очень похожи на людей. Сегодня о тебе помнят, любят, восхваляют тебя, проводят балы в залах в твою честь, а завтра – все это просто исчезает, люди расходятся, а ты остаешься никому не нужным разваленным строением.
Интересно, как скоро люди смогли бы позабыть о ней?..
Дверь позади открылась, и в комнату вошел Адриан, оглядываясь по сторонам.
– Так вот, как выглядит твое новое убежище?
Идя сюда запустелыми коридорами и поднимаясь по обветшалой лестнице, Адриан ожидал увидеть здесь что-то не менее отталкивающее, но комната, которую облюбовала его Леди, совсем такой не казалась. Ветхость здания здесь совсем не так была заметна, как в остальной части строения. К тому же, тут было достаточно чисто и убрано от всякого строительного мусора. Начисто вымытая от пыли мебель была как новая, а пол был застелен пушистым ковром, что, на удивление, вполне гармонично вписывался в старинную обстановку. Если не обращать внимание на трещины на стенах и потолке, это место можно было бы даже назвать вполне уютным.
– Нравится? – улыбнулась Леди.
Стоит признать, это место было и вправду на порядок лучше той жуткой квартиры, в которую ему пришлось отвести ее в прошлый раз. Интересно, как давно у нее появилась эта привычка околачиваться по таким запустелым зданиям? И она каждый раз приходит в такие места в полном одиночестве?
Ледибаг внимательно наблюдала за Адрианом, и от ее взгляда не ускользнуло то, как он коснулся своей шеи и едва заметно поморщился. Она тут же поднялась и приблизилась к нему.
– Все-таки поранился в тот раз, да?
Прошлым вечером им довелось столкнуться с грабителем, и Адриан, конечно же, не позволил ей разобраться с этим самостоятельно. В результате чего и ушибся, когда тот толкнул его. Но стоит признать, помощь Агреста и правда оказалась очень кстати в тот раз.
– Нет! Вовсе я не…
Но Ледибаг уже была у него за спиной и, бесцеремонно задрав рубашку, рассматривала его спину. На лопатке расцветал крупный синяк. Похоже, тот парень приложил его сильнее, чем она думала.
Со вздохом Леди заставила Адриана сесть и достала аптечку, которую она, конечно же, не забыла перетащить в новое убежище. Агрест смотрел на лекарства и бинты понурым взглядом. Ему бы хотелось, чтобы ей не нужно было хранить такие вещи. Его Леди тем временем уже достала мазь и принялась обрабатывать ушиб. Юноша смущенно опустил взгляд, почувствовав ее осторожные прикосновения к своей коже.
– Я же предупреждала, что это опасно.
Ледибаг опустила его рубашку и начала закручивать тюбик с мазью, а Адриан мысленно пожалел о том, что эта процедура закончилась слишком быстро.
– Всего лишь слегка ушибся, – буркнул юноша, отводя взгляд.
– О, «слегка», значит?
Она сощурила глаза и тут же толкнула его кулаком в плечо.
– Ай-й! – зашипел Агрест. Удар у нее был ничего такой.
Леди засмеялась, а Адриан поправил свою рубашку, ощутив при этом непривычный аромат. Кажется, сейчас он пах так же, как и его Леди после битвы с Булавочницей. Агрест никогда не думал, что однажды ему будет так сильно нравиться запах лекарственных трав. Сложив все лекарства обратно на место, Ледибаг села рядом с ним и взгляд у нее был задумчивый.
– Что отцу скажешь?
Адриан лишь пожал плечами.
– Не думаю, что он вообще что-нибудь заметит.
Ледибаг не сомневалась, что обязательно заметит.
Поднявшись, она вышла на балкон. Там как раз вовсю полыхал ярко-оранжевый закат. Адриан последовал за ней.
Облокотившись о парапет, Леди подняла взгляд к небу, и сейчас вся эта ситуация напомнила ей то, как точно так же она стояла с Адрианом у моста во время фестиваля, и они вместе смотрели на фейерверки. Только тогда она была Маринетт. Остается надеяться, что он тоже не вспомнит об этом теперь.
Ощутив непривычное прикосновение, Ледибаг опустила взгляд. На ее ладонь опустилась божья коровка и изучающе ползала по ее пальцам. Адриан тоже ее заметил и улыбнулся.
– Знаешь, как еще их иногда называют? – спросила она, когда букашка забралась на кончик указательного пальца.
Адриан смотрел на нее выжидающе, и Леди ответила, улыбнувшись:
– Солнышки.
Солнечный диск, клонящийся к земле, вспыхнул на небе ярче прежнего, цепляясь последними исчезающими лучами за очертания города позади и окрашивая облака в розоватые оттенки. Даже в последние мгновения на небе, солнце стремится успеть распространить как можно больше света, ухватить своими лучами как можно больше земли.
Букашка на пальце у Леди взмахнула крылышками и улетела куда-то в рыжеющее закатное небо.
Агрест не сводил глаз с Ледибаг. Говорят, на солнце невозможно смотреть слишком долго, но Адриан мог смотреть на свою Леди бесконечно.
Юноша приблизился к ней, но Ледибаг вдруг подняла на него взволнованный взгляд.
– Помнишь, что я тебе обещала?
Что никогда не бросит его. Она сказала это в ту заполненную кошмарами ночь, что, тем не менее, сблизила их. Адриан никогда бы не забыл этих слов. Но почему именно сейчас?
– Я хочу, чтобы ты знал. Даже если как Ледибаг, я однажды исчезну из твоей жизни… – Адриан нахмурился и уже собирался что-то возразить, но Леди остановила его. Ей давно хотелось это сказать. – Помни, я всегда буду рядом. Всегда буду защищать тебя.
– Эй, разве это не я должен говорить такие вещи, по всем законам жанра? – его глаза блеснули.
– Может, у нас с тобой свой особенный жанр? – улыбнулась она в ответ.
Они потянулись друг к другу, а солнце позади спряталось за горизонтом и потухло.
========== Глава 13. Правда ==========
В последнее время Адриану все чаще стали приходить письма от поклонниц. Они заваливали его почтовый ящик у дома бумажными письмами, безостановочно писали на рабочий адрес электронной почты, но, по крайней мере, его личный номер телефона нигде не упоминался в открытом доступе. Только это было единственным утешением. В остальном Адриана продолжали донимать с незавидной регулярностью.
В основном, писали обычные незнакомые люди (по большей части, женского пола), но время от времени появлялись сообщения от дочерей каких-нибудь режиссеров, телеведущих, начинающих актрис или просто девушек из богатых семей. Были среди этого вороха спама как сообщения, полные восхищения и обожания, так и откровенные угрозы от недоброжелателей. Кроме того, поклонники Ледибаг, не имея возможности писать лично ей, начали слать свои письма Адриану. И стоит признать, чтивом это было не самым приятным.
Агрест никогда бы не подумал, что среди поклонников Леди такое количество извращенцев и психопатов. Количество неприличных предложений и откровенных угроз, адресованных героине Парижа, просто зашкаливало. Адриана пробирало одновременно от ярости и отвращения, пусть он и понимал, что все эти анонимы не имеют с ней ничего общего и, вероятнее всего, никогда с ней не встретятся.
И все же глубоко внутри сознания Агреста потихоньку прорастал зловредный росток подозрения.
Лицей – место скопления множества молодых людей, место переплетения судеб, целая ветка жизни. Одногруппники, сидящие позади, обсуждали Ледибаг, что в принципе уже стало привычной обыденностью. И все же Адриан, случайно подслушавший разговор, прислушался.
– Эй, как думаешь, а у Ледибаг есть человек, который знает ее истинную личность? Ну знаешь, в кино у героя, вроде нее, всегда есть друг, знающий его секрет и помогающий во всем.
– Наверняка кто-то должен быть… кто-то, на кого она может положиться.
Последние слова обидно кольнули. Что бы там ни было, факт остается фактом – Леди так и не открыла ему свою личность. Собирается ли она вообще это когда-нибудь сделать? Относится ли она к их отношениям действительно серьезно? Адриан старался не думать о таких вещах и наслаждаться тем, что у него есть сейчас, но время от времени подобные мысли становились слишком навязчивыми. Невольно в голове всплыли слова отца. Агрест тут же качнул головой, пытаясь их отогнать.
И не только его сегодня одолевали неприятные мысли. Отвергнутая Мелани Фонтэн стояла напротив зеркала в женском туалете и смывала с покрасневших щек слезы. Сегодня ее бывший молодой человек рассказал о том, что на самом деле всегда любил другую девушку и понял это это только теперь. Ему очень жаль, что не рассказал об этом сразу. Поэтому он отдал ей прощальный подарок – небольшое зеркальце, которое собирался подарить на день их годовщины. День, который им так и не удастся отпраздновать вместе.
Мелани сжимала в ладони зеркальце и больше всего на свете ей хотелось, чтобы с самого начала Жак говорил ей только правду.
Девичьи сердца так хрупки и ранимы… Ими всегда проще всего завладеть.
Переполненный учащимися лицей заволакивался туманной дымкой. Дымчатая пелена стелилась по коридорам, проскальзывала в классные комнаты и, прежде чем учителя и студенты успевали осознать, они уже оказывались затянуты в одурманивающую сознание мглу.
Хотя на самом деле туманное марево не представляло особой опасности, оно было лишь обманом, призванным сбить с толку. Куда большую опасность представляла сама Мелани, умеющая принимать невидимый человеческому глазу облик. Скользящая мимо испуганных и не способных отыскать выход из этого облачного лабиринта, она с интересом наблюдала за людьми и слушала чужие разговоры.
Преподаватели пытались вывести учеников из здания, но мало кого удавалось отыскать, все терялись в густом тумане.
Не везло тем, кто привлекал взгляд акуманизированной Мелани, потому что достаточно было одного ее прикосновения, чтобы выбранный ею человек потерял возможность… лгать.
Запутавшиеся в туманных облаках, люди раскрывали свои сердца перед друг другом. Они говорили жестокие ужасные вещи, разоблачая свои тайные помыслы, или, напротив, открывали свои нежные чувства, не имея до сих пор смелости признаться в них самостоятельно.
«На самом деле, ты никогда мне не нравился», «Я считаю тебя очень хорошим человеком», «Ты всегда так раздражала меня», «Мне хочется быть похожей на вас», «Я ненавижу тебя», «Я люблю тебя». – В этом загадочном тумане люди разочаровывались в друзьях, расставались, а иногда, наоборот, находили очень близких по духу друзей.
Потерявший своих одногруппников Адриан, тоже никак не мог отыскать выход. Он уже написал Леди и надеялся, что она прочтет его сообщение как можно скорее. Агрест блуждал кругами, и ему уже начинало казаться, что находится не в лицее, а в каком-то потустороннем мире. Девушки, изредка встречавшиеся ему на пути, были похожи на призраков из сна. Их улыбки и честные слова – все это вызывало… отвращение: «Адриан такой красивый», «Все будут завидовать, если увидят меня с ним», «Может, он и со мной сфотографируется, если я попрошу?», «Интересно, сколько зарабатывает его отец?», «Хочу стать таким же известным как он».
Долгое время Адриан оставался на домашнем обучении и был ограничен в общении со сверстниками, так что поначалу понятия не имел, как стоит вести себя с одногруппницами, что окружали его при первом удобном случае и непрерывно засыпали ворохом вопросов, даже когда еще не было всей этой шумихи с Ледибаг. Адриан всегда старался держаться вежливо – так, как его учил отец, и любезно отвечал на любые вопросы и просьбы, даже если порой такая навязчивость начинала вызывать раздражение.
Конечно, Адриан догадывался о том, что многие их слова фальшивы, но он понятия не имел, что на самом деле многие из тех, кто так отчаянно набивался ему в друзья, имели настолько мелочные мысли.
Агрест продолжал идти вперед, и, казалось, что он застрял в бесконечном кошмаре. И даже если кто-то из встречавшихся ему на пути говорил о нем что-то хорошее, это совсем не обнадеживало. Потому что все они восхищались обложкой, образом, созданным гримерами и стилистами его отца. Абсолютно все, о чем они говорили совсем не было похоже на того, кем Адриан считал себя на самом деле. Восхваляли бы они его точно так же, если бы однажды он перестал улыбаться?
Чужие руки возникли из неоткуда и одним движением вырвали его из сумрака, и Адриан внезапно оказался в каком-то кабинете, менее задымленном туманом, чем остальные помещения в лицее. Перед ним стояла его Леди, но юноша смотрел на нее непонимающе, отчужденно, он все еще был поглощен услышанной правдой.
– Адриан? Что с тобой?..
Леди попыталась к нему прикоснуться, но Адриан вздрогнул и отстранился. Сейчас весь он был похож на ворох спрессованных в колючий клубок эмоций, готовый ужалить, стоит лишь попытаться приблизиться.
Ледибаг отступила на шаг назад и выжидательно смотрела на него. Каждый нерв внутри ее тела натянулся от напряжения. Наконец, Агрест заговорил:
– Помнишь тот день… когда ты надела одежду из новой коллекции моего отца? – Леди внутренне сжалась и выпрямилась. – В тот момент, когда я отлучился за камерой… тогда ведь что-то случилось, да? Ты так и не объяснила мне, почему так резко изменила свое решение.
– Я… – она со вздохом опустила взгляд. – Не могу сейчас рассказать об этом.
– Почему? Дело в Бражнике? Ему все-таки удалось устроить какую-то ловушку?
– Нет, нет, ничего такого. Ничего опасного не было.
– Тогда в чем дело? Может, в том, что… – Адриан опустил взгляд. Никто из них двоих не мог увидеть, что новая жертва Бражника уже была здесь, в этом кабинете, совсем близко. Она с возрастающим интересом слушала их разговор и неощутимо обвивала плечи Адриана, проскальзывая в его мысли. – …Я просто не тот человек, которому ты можешь довериться?
– Нет! – Тут же вырвалось у Леди. Как он вообще мог подумать о таком? Разве все пережитое ними вместе не доказало обратное? – Нет, конечно, нет, Адриан. Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было.
– Тогда почему?
Потому что в этом был замешан его отец, а ей совсем не хотелось, чтобы их, и без того неустойчивые, отношения еще сильнее пошатнулись, тем более из-за нее. Потому что она верила, что между Адрианом и его отцом существует очень сильная связь, которую она, возможно, никогда не сможет понять, но которую не имеет права рушить.
Ледибаг очень сильно хотелось об этом рассказать, и если бы Мелани сейчас коснулась ее хотя бы мизинцем, она наверняка бы выложила все, как есть. Но той рядом не было, и Леди продолжала напряженно стоять на месте и плотно сжимать губы в тонкую линию. Сейчас она могла себя контролировать.
– Все это время я… открывался тебе полностью. – На лице у юноши отразилась горечь. Он как будто почти жалел об этом, почти почувствовал себя обманутым. – Я говорил тебе обо всем, что думаю и о чем не хотел думать. Но ты… ты… – Адриан поднял на нее почти ненавистный взгляд. – Моя Леди, не кажется ли тебе, что у тебя слишком много секретов от меня?
Леди до боли сжимала собственные пальцы в замок и продолжала смотреть на него, словно пытаясь остановить этим взглядом, заставить замолчать. Она чувствовала, что еще немного, и эти слова заведут их слишком далеко, – туда, откуда они уже не смогут вернуться, оставшись прежними.
– Я слышал, что они говорили… – продолжил Агрест, понимая, что ответа не дождется. – Все они… они видят во мне лишь картинку, образ, созданный моим отцом!
Адриан до побелевших костяшек сжимал кулаки. А Мелани продолжала стоять рядом и с ловкостью фокусника отыскивала и вытягивала на свет одну ниточку чужих тайных мыслей за другой.
– Адриан…
– Если подумать, – он внезапно поднял на Леди обвиняющий взгляд, – ты с самого начала говорила, что знаешь меня. Это правда?
Ледибаг тяжело вздохнула, не отводя глаз от Адриана. На этот вопрос она еще не могла ответить, так что все ее лицо превратилось в сплошную непроницаемую маску. Никто, кроме нее самой, не мог ощутить всей горечи слов, которые приходится сдерживать внутри собственного сердца слишком долго.
Никто, кроме невидимой Мелани, улыбчиво наблюдающей за героиней Парижа.
– С самого начала ты называла меня своей фанаткой, говорила, что любишь мои фотографии и… может быть, ты такая же, как все они? Такая же, как все эти девчонки, выпрашивающие автографы? Может, ты тоже, как они, считаешь меня своей игрушкой?
Где-то глубоко-глубоко в душе Адриана зрели эти мысли. Он всегда отвергал их, никогда не позволял дать им волю перерасти во что-то большее, но сейчас Мелани Фонтэн не составило труда вытащить их наружу одним прикосновением.
Адриан понимал, что говорит лишнее, что ему пора замолчать и остановиться на этом, иначе случится нечто ужасное, но сейчас он, словно обиженный ребенок, говорил, говорил и никак не мог остановиться.
– Может быть, ты так же, как и все остальные, лишь навоображала, будто что-то знаешь обо мне, а на самом деле…
Адриан осекся, встретившись с потемневшим взглядом Ледибаг. Этот взгляд отрезвил сильнее, чем пощечина. Мелани тоже заметила эту перемену и восхищенно усмехнулась.
– Ты хочешь услышать, каким я знаю тебя?
– Да. – Агрест ответил твердо, без тени сомнения. – Хочу.
И этого для Мелани оказалось достаточно. Теперь ей захотелось послушать совсем другого человека, и любопытство подсказывало, что самое интересное еще впереди. Отпустив Адриана, невидимая девушка бесшумно приблизилась к героине Парижа и неощутимо коснулась ее руки.
– Адриан Агрест – это человек, чье лицо я почти каждый день могу видеть на улицах города. И это правда, что я восхищаюсь тобой точно так же, как и тысячи других парижанок.
Адриан нахмурился, уже не уверенный в том, что действительно хочет услышать ее ответ. Но туман в кабинете сгустился сильнее, а Мелани крепче сжала ладонь Ледибаг. И Леди продолжила.
– Каждый день после уроков ты садишься в темную машину, и она увозит тебя на новый кружок, новое занятие… Ты каждый день наблюдаешь за Парижем сквозь тонированные стекла, проезжаешь по историческим улицам, но по-настоящему ты не живешь здесь. Лишь наблюдаешь картинки из окна.
Сейчас у Леди был такой же взгляд, как в тот дождливый день. Под напускным спокойствием в ее глазах томилась боль и неспособность пролить слезы. Но Мелани не позволит Ледибаг на этом остановиться. Слишком много забавных мыслей она отыскала в ее голове. Какая удача наткнуться на такой кладезь неразоблаченной правды! О, такие мысли непременно должны быть произнесены вслух. Уж Мелани позаботится об этом.
У Адриана кольнуло в груди. Он смотрел на нее, не в силах произнести ни слова в ответ. Похоже, она в самом деле знала о нем куда больше, чем он ожидал. Но как?..
– Ты живешь в таком огромном доме, что создается впечатление, будто у тебя есть все самое лучшее и самое дорогое. Отец считает, что обеспечил тебя всем необходимым для комфортной жизни, думает, что подарил тебе будущее…
Леди подняла на Адриана измученный взгляд.
– И я уверена, несмотря на все, он действительно очень сильно любит тебя. – Адриан отрицательно покачал головой из стороны в сторону. Этот разговор заходил слишком далеко. Совсем не это он ожидал услышать. А чего тогда хотел добиться? Ради чего спросил ее? Он и сам уже не знал, зачем это сделал. – Вот только в действительности он лишь запер тебя и лишил настоящего.
Ледибаг не могла ощутить физически, но интуитивно чувствовала, что внутри ее головы поселился кто-то чужой, заставляющий произносить все эти слова вслух. Давным-давно она заперла свои самые сокровенные мысли и чувства внутри железной клетки своего сердца, но, черт, как же все-таки приятно выплескивать их теперь наружу…
За спиной Леди чуть заметно блеснула зеркальная дверца шкафа.
– Ты одновременно хочешь и в то же время боишься стать похожим на своего отца. Ты этого никогда не признаешь вслух, но на самом деле ты любишь и восхищаешься им. Именно поэтому продолжаешь посещать все эти занятия и мероприятия, которые он для тебя организовывает.
– Перестань… – выдохнул Адриан.
Откуда она все это знает? Она говорила о таких вещах, которые никто о нем не знал, даже самые близкие друзья; о вещах, которые он сам о себе не знал. Она как будто безмолвным призраком наблюдала за ним откуда-то издалека на протяжении чуть ли не всей его жизни. Кто же она такая, черт возьми? Кто?!..
Ледибаг продолжала говорить, а Адриан был не в силах прекратить слушать, и его сердце до самых краев переполнялось противоречивыми чувствами.
– Когда ты смотришь в камеру, то улыбаешься действительно искренне. Даже если сейчас отрицаешь это. Потому что смотря в объектив, ты представляешь себя свободным человеком. И совсем это не образ, а лишь другая грань твоего характера. – Леди чуть улыбнулась, а ее взгляд потеплел. – Ты гораздо сильнее меня, Адриан. Потому что тебе не нужен Камень Чудес, чтобы стать героем.
Агрест широко раскрыл глаза и стоял, не шевелясь. Ему вдруг пришла в голову чудовищная мысль. Но тогда все оказывается понятно и логично.
– Это… она заставляет тебя говорить? – сказал, едва слышно.
Акуманизированная была здесь, в этой комнате, и играла с ними. По-другому и быть не может. Потому что Леди сказала намного больше, чем обычно. Потому что это слишком… слишком много. Ему всегда хотелось услышать, что она думает, в самых мельчайших деталях, но не так. Не принудительно, не под властью одержимой акумы, нет. Все должно было объясниться по-другому!
Ледибаг сделала шаг навстречу юноше и улыбнулась, хотя ее уставшие глаза продолжали смотреть опечалено. В зеркальном шкафу позади отразился ее алый силуэт.
– Я знаю, что ты человек, способный признавать свои ошибки. Человек, способный улыбнуться и протянуть руку помощи даже тому, с кем изначально у тебя сложились не самые лучшие отношения.
Потому что самая первая их встреча была не слишком дружелюбной. Потому что даже несмотря на не самое лучшее первое впечатление, в тот день под дождем он протянул ей зонтик. Ей, Маринетт. Обычной, непримечательной Маринетт. Тот самый момент, с которого все и началось.
В глазах Леди столько горестных чувств и терзаний, но она продолжала все это говорить и смотреть на него с теплотой, несмотря на то, какими грубыми и несправедливыми были его слова по отношению к ней. Адриан видел, как тяжело ей дается каждое слово, и ему хотелось, чтобы она перестала, чтобы остановилась. Чтобы не мучила себя. Но совсем ничего не мог сделать.
– Пожалуйста… – прошептал он тихо.
– Ты человек, чье сердце переполнено невероятным стремлением жить. И, я уверена, однажды тебе еще доведется проявить себя. Я верю, что в тот момент ты затмишь своим сиянием… даже солнце.
Она нежно прикоснулась к его щеке, в ее голосе скользила горечь.
– Ты хороший парень, который очень одинок, – ее голос звучал хрипло. – И за все это вместе я очень сильно… люблю тебя.
Агресту хотелось обнять ее, чтобы все это закончилось, осталось позади, чтобы навсегда стереть то, что сказал ранее. Но Леди отстранилась, и ее губы едва заметно дрогнули.
– Но знаешь… я ведь могу задать тебе тот же самый вопрос.
– Чт?..
– Если ты еще помнишь, я ведь тоже человек, в котором Париж видит лишь образ. И в отличие от тебя, я обязана этому образу соответствовать.
– Леди…
– Какой ты знаешь меня, Адриан?
Все это время он эгоистично думал лишь о своих чувствах и совсем не задумывался о том, что до сих пор переживала все это время она. Почему он поступал в точности, как…
– Я…
И Ледибаг уже предчувствовала, что Мелани вот-вот прикоснется к Адриану и заставит его ответить ей одну лишь правду. Но прежде, чем той удалось к нему приблизиться, Леди внезапно взмахнула йо-йо, и зеркало за ее спиной сразу же разлетелось мелкими сверкающими осколками.
Туман мгновенно рассеялся, а в комнате появилась Мелани. Прячась в зеркалах, в реальном мире она могла оставаться невидимой человеческому взгляду, но теперь ее защита разрушена. Молниеносно угадав, в какую вещь вселилась акума, Леди вырвала у девушки из рук зеркальце, разбила его и очистила бабочку от чар Бражника.
Мелани тут же упала в обморок, и Ледибаг с Адрианом подхватили ее почти одновременно, вместе уложили на диван.
Адриан поднял на Леди пораженный взгляд. Все это время она знала, что акуманизированная была здесь, и могла прекратить этот разговор в любой момент, но не стала этого делать. Она позволила ей завладеть собой. А значит, Леди хотела все это сказать.
Адриан потянулся к Леди, но прежде чем успел ее остановить, она уже выпрыгнула в окно и исчезла, не сказав больше ни слова.
Перелетая с крыши на крышу, Ледибаг четко понимала лишь несколько вещей: не просто так Бражник наслал акуму именно в этот лицей и не случайно подобрал ей сегодня столь слабого противника. В этот раз Повелитель бабочек подобрался слишком близко и, судя по всему, уже успел догадаться о том, в каком учебном заведении она учится.
И кое-что еще.
Впервые Бражник прислал акуму не для того, чтобы украсть ее серьги. В этот раз он желал выведать ее секреты.
❁❁❁
Следующие дни Ледибаг провела в подавленном состоянии. К Адриану не приходила, (к тому же, его отец как раз вернулся с поездки раньше времени), а по ночам снова бесцельно блуждала по городу.
У нее был шанс услышать от Адриана ответ, что развеял бы все ее сомнения в лучшую или худшую сторону, не важно. Но она не позволила ему договорить, не разрешила акуманизированной воздействовать на его слова, и в мотивах в ее поступка не было ни капли отважности. Она сделала это, потому что не хотела услышать правду. Потому что боялась ее услышать.
Даже если на самом деле Адриан не чувствует к ней того же самого, что она; даже если его чувство – всего лишь детская очарованность героем, Ледибаг не хотелось об этом узнать. Потому что это означало бы конец. Она никогда не надеялась на то, что их отношения когда-нибудь выйдут за обозначенные рамки. Она чувствовала, что ей с Адрианом не так уж много отпущено времени вместе и что однажды их счастливый мирок развалится, так или иначе. Поэтому и хотела продлить их счастливые мгновения, даже если они будут основаны на лжи.
Вот только их отношения все равно изменились. Ей не следовало задавать тот вопрос, но Мелани слишком сильно вплелась в ее мысли, и Леди не смогла остановиться. Ледибаг понятия не имела, как теперь научиться говорить с Адрианом как раньше. Возможно ли это вообще?
Ледибаг подняла взгляд к звездному небу Парижа, и сверкающие огоньки напомнили ей стеклянные осколки от зеркальной дверцы шкафа, которую она разнесла вдребезги своим йо-йо. Кажется, в тот раз вместе с тем зеркалом, разбилось и ее сердце.
Внезапно по улицам города разлетелся голос по громкоговорителю. Кто-то звал ее, Ледибаг. Героиня Парижа тут же поднялась и заметила сирены полицейских машин и сине-красные мигалки в юго-западной части города. Вся суматоха сконцентрировалась у башни Монпарнас. К ней Леди и поспешила.
Кварталы и переулки проносились невероятно быстро. Ледибаг перепрыгивала с крыши на крышу и назад не оглядывалась. Только вперед. И вскоре оказалась на месте происшествия.
Других соседних высоток у многоэтажной башни не было, так что нужно было придумать, как забраться наверх. Закрутив в руке йо-йо, Леди изо всех сил забросила его и зацепилась за самый край крыши. Она сделала пару шагов назад, проверяя нить на прочность и готовясь забраться на вершину самого высокого строения в Париже после Эйфелевой башни. Но прежде, чем прыгнуть, она услышала, как кто-то из людей внизу крикнул ей: «Удачи, Ледибаг!»
Леди усмехнулась. Сама она была олицетворением удачи, хотя по своей сути была ее лишена. Что за забавная ирония.
И она прыгнула. Йо-йо автоматически притягивало нить обратно, а героиня заскользила ступнями по гладкому фасаду небоскреба вверх.
На самой вершине ее встретила новая жертва акумы. Внешне акуманизированная выглядела почти безобидно, вот только в руках у нее был ребенок, а на пальцах – длинные когти касающиеся шеи хнычущей от страха девочки. Невинный заложник – оружие получше острых лезвий и разрушительных бомб. Похоже, Повелитель отравленных бабочек начинал терять терпение и намеревался разделаться с ней как можно скорее.
