Текст книги "Солнце в горошек (СИ)"
Автор книги: Альма_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Адриан тут же отпустил ее руку, почувствовав себя при этом глупым ребенком.
– К-конечно! Конечно, иди!
Что она и сделала, чувствуя себя не менее смущенной.
Заперевшись в ванной комнате на засов и убедившись, что дверь закрыта достаточно плотно, Леди приблизилась к умывальнику и сняла трансформацию. По ту сторону зеркала на нее уже смотрела не героиня Парижа, а обычная Маринетт с дико взлохмаченной головой.
– Выглядишь неплохо, – хихикнула Тикки, опускаясь на край умывальника.
– Смеешься? – Маринетт оценивающе разглядывала в отражении зеркала весь ужас своего внешнего вида. За ночь ее хвостики расплелись, и спутанные волосы были, словно воронье гнездо. Хотя цвет лица у нее был и правда посвежевшим, а если еще добавить ко всему этому загадочный блеск в глазах и чуть припухлые губы…
Маринетт резко открыла кран и принялась активно умывать лицо холодной водой, смывая с лица остатки помады.
– Ты вчера отключилась почти так же быстро, как и Адриан… – напомнила Тикки. – Было непросто отыскать печенье в незнакомом доме, знаешь ли.
– Прости, Тикки… – Дюпэн-Чен смахивала со щек капли воды. – Похоже, это было слишком безответственно, да?
Тикки лишь хихикнула в ответ.
– Знаешь, время от времени любому человеку полезно побыть безответственным.
– Мм… но, наверное, речь не о таком человеке, от которого зависят жизни других людей, да?
– Ох, Маринетт…
– Ш-ш, не произноси этого имени здесь! – прошептала Дюпэн-Чен, хотя звук воды из крана и без того достаточно сильно заглушал их голоса.
– Просто я хочу сказать, что давно не видела тебя такой бодрой и полной сил, – улыбнулась квами.
Маринетт вытирала влажные от воды ресницы и, еще раз взглянув на свое отражение, отметила, что ее синяки у глаз и правда стали менее заметны. Пригладив спутанные волосы и кое-как приведя себя в порядок, Маринетт снова перевоплотилась в Ледибаг и направилась к двери.
Адриан, успевший тем временем как следует убраться в комнате и даже принести с кухни завтрак, нервно прохаживался туда-сюда и никак не мог найти себе места в собственной комнате. Из ванной слышались лишь звуки льющейся из крана воды. Что-то долго она там.
Со вздохом опустившись на кровать, Агрест пытался привести свои мысли в порядок, но получалось у него не очень-то удачно. Отношения между ним и Ледибаг абсолютно точно изменились, но каким именно образом? И как им следует общаться теперь, после всего, что…
Как вдруг на полу, у изголовья кровати, Адриан заметил пару красных ленточек, которыми героиня Парижа обычно подвязывает волосы. Похоже, развязались во время сна… Адриан поднял их и почти бессознательно сжал пальцами шелковистые подвязки. В ту же секунду в мыслях у него хаотично пронеслись туманные воспоминания. Будто наяву он снова почувствовал запах волос и мягкость девичьей кожи, незатянутые в костюм плечи, тихий шепот и нежные объятия… Все эти ощущения были слишком реалистичными, чтобы оказаться всего лишь выдумкой опьяненного разума.
– Адриан?
Агрест тут же резко поднялся и рефлекторно спрятал руки за спину.
– О, ты уже?..
Перед ним стояла спасительница Парижа с распущенными чуть влажными волосами и легкой полуулыбкой на губах.
– Что у тебя там? – она кивнула ему за спину. Ничего-то от нее не утаишь.
– Да я вот нашел… – Адриан, чуть замявшись, протянул ей ленточки, но, похоже, Леди не заметила его смущенного взгляда.
– О, так вот они где были! – простодушно воскликнула она и принялась вертеть их в руках. – А расчески у тебя не найдется?
Адриан поднял на нее вопросительный взгляд и плотно сжал губы в тонкую линию. В его воображении очень ярким коллажем начали проноситься картинки того, как Леди расчесывает свои волосы его расческой, как на зубьях остаются волоски с ее головы, как расческа пропитывается ее запахом… и почему-то Агрест почувствовал себя конченным извращенцем в этот момент. Девушка, которую обожает весь Париж, сейчас только что вышла из его ванной и стоит прямо перед ним с этим невинным выражением лица, м-м-м… Как бы это…
– Ну то есть, я хотела… – Она запустила руку в волосы и, кажется, до нее наконец дошло. – М-м… э-э… Думаю, я как-нибудь сама.
Она отошла чуть в сторону и, направив взгляд в сторону окна, привычным движением быстро разделила волосы на две половины, чтобы потом завязать хвостики ленточками. Ей даже не нужно было зеркало. В конце концов, в каких переделках она только не побывала за последние годы? Движения ее рук и то, как четко и уверенно она завязывала подвязки в узел, – всё это выглядело так просто и естественно… до невозможности очаровательно.
Неожиданно для самого себя, Адриан вдруг осознал, что ему хотелось бы каждое утро вот так просыпаться и наблюдать за тем, как эта девушка просто причесывает свои волосы.
– Я принес тебе завтрак, – сказал он, когда Леди закончила и обернулась к нему лицом.
На столе был чай и пара тостов. Немного, но это единственное, что он успел стащить, пока его не заметили.
У Ледибаг тут же заурчало в животе. Ну вот, снова он ее кормит. Она уже начинала чувствовать себя неудобно, но все же опустилась на диван и взяла в руки чашку с горячим чаем.
– Скажи, то, что было вчера… – внезапно начала Леди, и Адриан чуть не захлебнулся. Но сейчас Ледибаг смотрела на него достаточно серьезно. – Скажи, тебе часто такое снится?
– Ну… – Агрест отвел взгляд и опустил чашку на стол. Вот, значит, о чем она. – В последнее время я стал чаще вспоминать маму и… с тех пор и снится всякое.
– Ты ее хорошо помнишь?
– Нет, не очень. Я был совсем маленьким, когда она… покинула нас. Только какие-то эпизоды, отрывки всплывают в голове и всё.
Адриан задумчиво вертел в руках полупустую чашку. Каждый раз, когда он вот так замолкал, погружаясь в воспоминания, Леди казалось, что он теряется в самом времени и пространстве.
– Если что-нибудь подобное снова приснится, можешь звонить мне, и я приду.
– Угу… Что?!
Ледибаг с усмешкой открыла крышку своего йо-йо, и теперь он выглядел совсем как телефон.
– Скажи мне свой номер.
Адриан смотрел удивленно, но все же начал диктовать цифры, а Леди быстро застучала пальцем по сенсорной поверхности йо-йо. Она нажала еще что-то, и на экране телефона Адриана тут же высветился входящий вызов с неопределенным номером и скрытыми цифрами.
– Ух-ты.
Леди взяла в руки его телефон и принялась что-то химичить с настройками, пока не появилась у Адриана в контактах, (хотя цифры ее номера все так же оставались скрытыми).
– Теперь ты можешь мне звонить и писать, – улыбнулась она. – Только отвечать я смогу, только когда трансформируюсь, сам понимаешь.
– Надо же… – Адриан с усмешкой рассматривал загадочное устройство Ледибаг. – Интересно, на какой операционной системе твой йо-йо?
– Не знаю, Адриан, – засмеялась она. – Не пробовала разбирать его, знаешь ли.
С минуту они задумчиво смотрели друг на друга, совсем не замечая затянувшейся паузы. Какие между ними теперь отношения? Вот, с чем Адриан до сих пор никак не мог определиться. Он все еще не мог поверить, что случившееся прошлой ночью не было всего лишь сном. Неужели эта невероятная девушка могла в самом деле ответить ему взаимностью?
Снизу послышались голоса отца и Натали. Точно, сегодня же в лицее фестиваль мод, на которой его, Адриана Агреста, тоже пригласили. Отец специально перенес все мероприятия, требующие присутствие сына, на первую половину дня, чтобы после обеда Адриан был уже свободен и смог поехать в лицей. Изначально Адриан был ужасно рад, что сможет посетить фестиваль, где будут его одноклассники, ведь обычно он был вынужден пропускать все внеклассные соревнования и праздники. Но сейчас больше всего на свете хотелось просто продолжать вот так сидеть и рассматривать эти лазурные глаза под красной в горошек маской.
А мысли Ледибаг зеркально повторяли мысли Адриана. Ведь сегодня вечером Маринетт отправлялась на тот же самый фестиваль, а дома ее еще ожидало платье, которое нуждалось в парочке финальных стежков.
Наконец Леди поднялась и направилась к окну, за ней последовал и Агрест. Обоим стало ясно, что пришло время расставаться. Надолго ли?
Адриан неуклюже мялся на месте и смотрел себе под ноги. Он совершенно не знал, что сказать, и мучительно перебирал в голове фразы, которые все до одной были не к месту. Встретит ли он ее еще раз?
Ледибаг внезапно обернулась. И прежде чем снова оставить Адриана наедине с его жизнью, всецело подчиненной строгому расписанию, она внезапно приблизилась и очень нежно коснулась губами его губ, одним этим действием развеивая все сомнения, одолевавшие Агреста. Они непременно встретятся снова.
– Теперь тебе никуда не убежать от меня, – лукаво сверкнули ее глаза.
Она исчезла раньше, чем Адриан успел выдохнуть и опомниться. И кто тут от кого убегает?..
❁❁❁
Фестиваль, организованный при поддержке лицея, проводился на улице, и людей уже успело собраться достаточно много. Звуки настраиваемых микрофонов, разбредшиеся по округе конкурсанты и отдающие распоряжения администраторы – всё погрузилось в ворох суетливых приготовлений.
Маринетт тем временем в тысячный раз рассматривала свое детище, идеально симметрично расположенное на стенде. Оглядывая каждую складочку на ткани и каждый крохотный шов, она выискивала в своей работе мельчайшие дефекты и ошибки, но, сколько бы не всматривалась, ничего такого не находила.
– Маринетт, ну сколько можно! – не выдержала Алья. – Если будешь продолжать вот так стоять, заслоняя весь обзор, результата нашего совместного труда никто не увидит.
Маринетт вздрогнула и обернулась.
– Что-то я нервничаю…
– Я заметила. – Алья взяла ее за руку и увела на шаг в сторону, но Дюпэн-Чен все равно никак не могла отвести глаз от стенда с работами, выставленными на конкурс. – Не забывай, что оценивать будут не только судьи, но и простые зрители. Так что дай им хотя бы шанс взглянуть на итог твоих стараний!
– Я просто хотела убедиться, что ничего не пропустила и…
– Маринетт, – подруга сжала ее плечи и заставила посмотреть ей в глаза. – Все хорошо, слышишь? Ты уже достаточно все проверила. Теперь остается только расслабиться и ждать.
– Ты права, да, – Маринетт выдохнула и сжала руки в кулаки. Ее лицо приняло еще более напряженное выражение. Как будто фраза «расслабься» для нее то же самое, что «готовься к бою!»
– Вот честно, ты бы так же придирчиво свой собственный наряд выбирала, как длину каждого стежочка для этого платья.
Маринетт опустила взгляд, озадаченно осматривая свой внешний вид. Кажется, она только сейчас обратила внимания, что именно успела напялить на себя в спешке. На ней был простой сарафан достаточно скучного цвета. Дюпэн-Чен коротко хохотнула.
– Просто это было единственное приличное и поглаженное платье в шкафу.
– Боже, Маринетт!.. – Алья была готова ее убить. – Почему ты не позвонила мне?
– Да я как всегда собиралась в самый последний момент и… – Маринетт снова подняла взгляд на вручную пошитое платье, которое еще несколько недель назад существовало только в ее голове и на небрежно помятых набросках. А сейчас вот оно, смотрит на нее со стороны и плавно переливается в лучах осветительных приборов. – И вообще… творец не должен сиять ярче своего детища, ты так не считаешь?
Сезер тоже обратила внимание на проект Маринетт. Простой покрой органично сочетался с нестандартными деталями, которые в свою очередь совсем не перегружали образ, а лишь подчеркивали его элегантность. Этот наряд сразу бросался в глаза и выделялся на фоне остальных работ.
– Жаль, что ты его не сможешь надеть сегодня, – выдохнула подруга, зачарованная этим зрелищем.
– Ну, таковы правила. Зато если пройду во второй тур, его сможет примерить одна из моделей! – Дюпэн-Чен мечтательно улыбнулась, представляя, как ее платье будет сидеть на фигуре стройной модели.
Пройдя вдоль стендов с другими работами к конкурсу, Маринетт мысленно отметила, что каждый наряд отличался своим особенным стилем. Каждый был выполнен достаточно оригинально, что неудивительно, ведь на этот фестиваль пригласили ребят из разных школ и лицеев. Наверняка многие уже давно занимаются швейным делом и потратили много часов, чтобы отточить навыки и оказаться здесь… Дюпэн-Чен поникла и снова повесила нос.
– Идем, Маринетт, тебе нужно прогуляться, – вздохнула Алья и, догадавшись о логической цепочке, сложившейся в голове у подруги, потащила ее подальше от работ других конкурсантов.
Вдоль улицы успел открыться целый ряд ларьков и киосков, где можно было отыскать все, что душе угодно: от еды и напитков до всяких безделушек. Они с Альей даже набрели на ларек, в котором выставили товары для рукоделия, отрезы ткани и всякую швейную фурнитуру. Маринетт там зависла надолго. Все-таки не часто встретишь так много редких материалов, так что если бы не Сезер, она наверняка проторчала бы там весь день.
Вскоре по пути им встретилась их учительница, тоже решившая посетить сегодняшнее мероприятие.
– О, Маринетт! – окликнула ее женщина и улыбнулась. – Как я рада, что смогла тебя встретить.
– Мадам Ламбер! – Маринетт улыбнулась ей в ответ. Если бы не мадам, Дюпэн-Чен вряд ли сегодня оказалась здесь, так что Маринетт вдвойне была рада увидеть учителя.
– А я уже видела твою работу. Должна признать, ты отлично справилась! Поверить не могу, что тебе удалось самостоятельно сшить такое шикарное платье.
– Н-ну, мне кое-кто помог с этим. – Алья просияла, встретившись с взглядом подруги.
– Ну что ж? Скажи мне, Маринетт, теперь ты не жалеешь, что все-таки согласилась участвовать?
– Она еще хотела отказаться?! – вспыхнула Алья.
Учительница лишь мягко засмеялась в ответ.
– Да, Маринетт не была уверена в своих силах, поэтому я очень рада, что ты вызвалась ей помочь, Алья.
Мадам улыбнулась и незаметно увела Маринетт чуть в сторону. Кажется, она собиралась сказать ей что-то очень важное.
– Ты действительно проделала достаточно трудоемкую работу, Маринетт, даже мне, непрофессионалу, это понятно. – Сердце у Маринетт тут же пропустило удар. – Поэтому не переживай. Тебе достаточно пройти во второй тур, и это уже очень поможет для поступления в институт.
– Вы… правда? – глаза у Маринетт заблестели. Неужели у нее действительно есть шанс поступить в вуз, специализированный в сфере моды и стиля? При том, что по большей части она обучалась самостоятельно? Дюпэн-Чен смотрела в глаза мадам, все еще не веря в то, что сейчас услышала.
– Я бы не стала напрасно обнадеживать, ты же знаешь. К тому же, я знакома с парой преподавателей, они обратят внимание на твою работу.
– Мадам, я… не знаю, что сказать.
Женщина мягко приобняла ее и шепнула на ухо:
– Не опускай руки раньше времени, Маринетт. Поверь мне, ты нужна этому городу.
Что-то остро кольнуло в груди. Нужна? Впервые кто-то сказал ей, что Парижу нужна не Ледибаг, а она, Маринетт Дюпэн-Чен. Впервые кто-то так сильно в нее поверил.
И поэтому, возвращаясь обратно к стендам с конкурсными работами, Маринетт впервые так сильно захотелось поверить в себя. В ту себя, которую Париж еще не знал. В ту себя, которой так легко было затеряться в тысячной толпе. Ей впервые ужасно сильно захотелось, чтобы Франция однажды узнала и оценила ее такой, какой она бывает только наедине с самой собой. Когда бессонными ночами просиживает над лоскутами ткани и искалывает пальцы иголками и булавками.
Наверное, именно поэтому так больно оказалось принять то, что случилось потом.
Маринетт с Альей остановились. У конкурсных работ столпилась группа людей и, кажется, окружили они именно тот стенд, на котором была размещена работа Маринетт.
– Видишь? Похоже, твоя работа уже успела привлечь всеобщее внимание! – улыбнулась Алья и потянула подругу к эпицентру событий, юрко проскальзывая меж людьми.
Маринетт слышала, как звонко ее сердце стучит в ушах. Время вокруг замедлилось, и Дюпэн-Чен совсем не хотелось увидеть того, с чем ей предстояло столкнуться.
Наконец Сезер остановилась и отпустила ее руку. Перед ними было их совместно сшитое за один день платье, но теперь прямо на подоле юбки растекалось огромное кофейное пятно.
– Так это вы, мисс Дюпэн-Чен? – К Маринетт приблизился мужчина в строгом костюме. Похоже, один из организаторов конкурса. Он извинялся и говорил много всяких вещей, но Маринетт из всех его слов запомнила только: «Мне очень жаль, но вас придется дисквалифицировать».
– А что насчет того, кто это сделал? – Сезер была разозлена ни на шутку. – Разве организаторы не должны следить за тем, чтобы работы конкурсантов были в безопасности?
Мужчина замялся и снова принялся извиняться. Стенды с работами располагаются на достаточном расстоянии от тротуара, за специальным заграждением. Сомнительно, что кто-то из прохожих мог случайно испортить экспонат. Ну, разве что специально… А это уже скандал. И Алья была уже готова его устроить, ведь в душе у нее все так и закипало от гнева.
– Алья, не нужно…
– Что значит «не нужно»?! – Если даже у нее, у Альи все внутри переворачивается, как же Маринетт может быть так спокойна? У Сезер не укладывалось это в голове. – Ты что, хочешь все это вот так оставить?
Администратор попросил людей разойтись.
– Алья… прости.
– Что-о? – Алья опустила ей руки на плечи. И что только у этой девчонки творится в голове? – За что ты извиняешься?
– Ты так старалась мне помочь с проектом, а в итоге…
Алья вздохнула и крепко обняла ее плечи.
– Уж об этом тебе переживать не стоит, глупая. К тому же, – подруга снова приблизилась к платью, – может быть, его еще получится отстирать, как думаешь?
Маринетт вздохнула, оглядывая весь масштаб катастрофы. Обе они понимали, что даже если получится, к участию ее уже все равно не допустят. Да и ткань в любом случае потеряет былую структуру.
Сезер обернулась и вдруг за спиной подруги встретила чей-то насмешливый взгляд. Хлоя Буржуа стояла поодаль и попивала кофе в бумажном стаканчике, как ни в чем ни бывало.
– Ну-у, все-е!.. – выдохнула Сезер, направившись в ее сторону.
Маринетт предприняла слабые попытки ее удержать, но Алью было уже не остановить.
❁❁❁
Чем ближе приближался вечер, тем больше разноцветных огоньков загоралось повсюду и тем прекраснее становился ночной город. Остановившись на мостике через реку, Маринетт наблюдала за отражающимися в воде фестивальными фонариками и слушала эхо доносящейся музыки со стороны праздничных улиц. Нехорошо, что они с Альей оказались порознь, но Маринетт слишком сильно хотелось побыть сейчас одной.
Из громкоговорителей слышалось, как ведущий объявляет имена призеров и как радостно кричат зрители ему в ответ.
«И первое место занимает… платье в горошек!»
Маринетт хмыкнула, вспоминая красное платье в черную точку. Оно не то, чтобы отличалось особым мастерством исполнения, но сейчас, на пике популярности Ледибаг, неудивительно, что такой цвет сыграл свою роль и понравился судьям. Наверное, даже если все-таки получилось бы поучаствовать в соревновании, Маринетт все равно не смогла бы победить.
Потому что Маринетт всегда проигрывает Ледибаг.
Дюпэн-Чен опиралась локтями о бортик и продолжала задумчиво рассматривать поверхность воды. Здесь, вдалеке от шума и суеты, казалось, что все эти разборки, по поводу ее проекта, все неудачи и разочарования остались где-то далеко позади и совсем ее не касались. Как будто бы и не она, Маринетт Дюпэн-Чен, была той, что не смогла оправдать чужих ожиданий, и той, что только что упустила, возможно, свой единственный шанс на поступление в институт мечты… Все это как будто был кто-то другой, не она.
Или ей просто хотелось в это верить?
– Слышал, твой проект сняли с фестиваля?
Маринетт резко обернулась и обомлела, увидев Адриана Агреста собственной персоной.
– А, д-да… с-случилось непредвиденное происшествие, так что…
– Жаль, я бы с удовольствием посмотрел на твою работу, – он мягко улыбнулся.
Остановившись совсем рядом, Адриан тоже направил взгляд в сторону отражающихся в воде разноцветных огоньков. А Маринетт, в свою очередь, смотрела на него и думала о том, что Адриан действительно хороший человек. Ведь он способен приободрить даже человека, с которым его почти ничего не связывает.
– А ты… как здесь?
– А я, как обычно, выступаю в качестве рекламы отца. – Он небрежно отвернул лацкан пиджака, на внутренней стороне которого яркими буквами значилось название фирмы Габриэля Агреста. – Только поэтому он и отпустил меня.
На его лицо опустилась мрачная тень. Если бы на Маринетт сейчас была маска, она смогла бы отважиться спросить его об отце, но неуклюжая Дюпэн-Чен могла только спотыкаться и запинаться… даже в собственных словах.
Едва Маринетт набрала в легкие воздуха, наконец отважившись что-то произнести, как в черном небе над ними яркими красками рассыпались праздничные фейерверки. Петарды взлетали и звонко взрывались, отражаясь пестрыми пятнами в воде и на лицах прохожих.
Маринетт закрыла глаза, и в этот момент она могла представить, что стоит сейчас рядом с Адрианом как Ледибаг. Или как любой другой человек, способный говорить с ним свободно без всяких масок. Прямо сейчас, посреди этого оглушающего шума, она могла представить все, что угодно… Все, что угодно, казалось возможным под этим сверкающим ночным небом.
– А теперь пришла моя очередь выйти на сцену, дамы и господа!
Резко распахнув глаза, Маринетт почувствовала, как завибрировала земля под ногами. С резким толчком глубокая трещина пролегла между Адрианом и Маринетт, а в следующую секунду они уже оказались по разные стороны пропасти.
Слыша крики ужаса и паники, Дюпэн-Чен все еще держалась за бортик разрушающегося на глазах моста. Все это слишком быстро, слишком внезапно, неестественно. Разве может мир измениться так мгновенно, всего за секунду? Словно во сне, Маринетт видела, как Адриан что-то кричал и тянулся к ней, но уже в следующее мгновение его отбросило ударной волной в противоположную сторону. А где-то позади послышался торжествующий хохот новой жертвы Бражника.
========== Глава 9. Булавки ==========
Наконец, опомнившись, Маринетт отпрыгнула в сторону и спряталась за ближайшей постройкой. Обернувшись, она до боли вглядывалась в противоположную сторону реки, где наконец разглядела знакомый силуэт. Кажется, Адриан был в порядке, он оглядывался по сторонам и никак не мог определиться, что делать и куда бежать. Похоже, кто-то помог ему перебраться на противоположный берег с другой стороны, это главное. Там сейчас более безопасно.
Облачившись в красную в горошек маску, Маринетт отправилась в центр событий. Туда, откуда все бегут прочь.
Праздничные улицы было не узнать. Испуганные посетители фестиваля с криком разбегались во все стороны, а наименее удачливые из бегущих тут же оказывались под прицелом новой протеже Бражника. Неподвижно останавливаясь в неестественных позах, люди внезапно замирали посреди тротуара, словно кукольные манекены.
Ледибаг пригляделась и вздрогнула. Из-под кожи у окаменевших людей торчали портновские булавки с круглыми разноцветными навершиями. Возможно, именно из-за них люди теряли возможность шевелиться.
– О, тебя-то я и ищу! – расхохоталась Булавочница, появившись напротив Ледибаг. – Похоже, именно из-за тебя я и проиграла, да?
– О чем ты? – Присмотревшись внимательнее, Маринетт узнала в девушке модель, которая сегодня должна была представлять одну из работ для конкурса. Кажется, у нее был достаточно строгий руководитель, все время отчитывал ее перед выходом за кулисами.
– Разве мое дефиле не было лучше? – Она вытянула руку вверх, и Ледибаг заметила подушечку для булавок у нее на запястье. – Но победу отдали другой. Разве это справедливо?
– Многое в этой жизни несправедливо.
– О, я польщена, что сама Ледибаг согласна со мной! – Резким выпадом она внезапно швырнула в Леди горсть булавок, и те острыми концами полетели прямо в ее сторону.
Ледибаг тут же подскочила и молниеносно увернулась. Градом из колючих игл булавки летели в героиню Парижа, не оставляя той возможности нанести удар. В воздушном вихре обе обладательницы нечеловеческих сил преследовали друг друга, кружили, наступали и теснили одна другую, а затем снова отступали.
Наконец, выловив момент, Леди в красном высоко забросила йо-йо, и его нить тут же обвилась вокруг руки акуманизированной, совсем близко к игольнице на запястье.
На мгновение бывшая модель замешкалась, и Ледибаг отчетливо прочла в ее глазах испуг. Если даже в таком обличии марионеткам Бражника не чужды человеческие эмоции и слабости, значит ли это, что до них возможно достучаться? Возможно ли заставить их добровольно отказаться от чужого влияния? Много раз Леди задавалась этим вопросом и до сих пор не теряла надежды однажды научить их самостоятельно изгонять бабочек, но каждый раз ее попытки терпели крах.
Лицо у девушки искривила безумная улыбка.
– Думаешь, меня так легко остановить?
Вытащив правую руку из-за спины, она швырнула еще пару припрятанных булавок, и Ледибаг, не успевшая обратно притянуть йо-йо и отбиться с его помощью, инстинктивно заслонила рукой лицо. Одна из булавок попала прямо в запястье рабочей руки.
Под звонкий хохот акуманизированной Леди подпрыгнула и скрылась из поля ее зрения, а затем, спрятавшись у одной из уличных построек, затаилась. Ночная мгла и разбитые фонари помогли ей в этом.
Жертва акумы торжествовала, что получилось провернуть такой ловкий трюк, и была настолько одурманена силой своего могущества, что беспорядочно разбрасывала вредоносные булавки во все стороны, завербовывая все больше неуспевших вовремя скрыться людей. В такие моменты даже Бражник был не способен остановить своих жертв.
Ледибаг склонилась, внимательно рассматривая пострадавшую руку. Запястье опухло, отяжелело и выглядело так, словно окаменевало изнутри. Леди попыталась пошевелить пальцами, но бесполезно. Те ее совсем не слушались. Как ей держать йо-йо такой рукой? Она не должна была доспускать такой ошибки. Ледибаг мысленно проклинала себя всеми возможными словами. Если бы она не замешкалась тогда, сейчас акума была бы уже очищена.
Фиолетовый круглый наконечник булавки выглядывал из-под продырявленного костюма, а острая часть иголки почти наполовину успела войти под кожу. Схватившись за круглую головку, Ледибаг потянула ее на себя и приглушенно зашипела от боли. Но та не сдвинулась и на миллиметр.
Одна точка на сережках потускнела и, зависнув на мгновение, все-таки потухла.
«Как ты, Тикки? Справишься?»
Если бы только она могла услышать голос своей квами. Как же часто в такие моменты ей не хватает ее голоса.
– Леди?
Ледибаг подняла взгляд и побледнела сильнее, встретившись взглядом с Адрианом Агрестом. Резким движением она тут же заставила его пригнуться, сжала его плечо и обернулась, внимательно вглядываясь в ночные улицы. Но акуманизированная все еще была занята крушением всего подряд.
– Что ты здесь делаешь? – шепотом начала она. Ее нахмуренные глаза не предвещали ничего хорошего. – Тебя здесь не должно быть.
– Я искал свою одноклассницу Маринетт, она должна быть где-то здесь.
– С ней все хорошо, она в безопасности. – Леди подняла на него строгий раздраженный взгляд. – А вот ты – нет.
– Разве в прошлый раз ты не согласилась с тем, что моя помощь может тебе пригодиться?
Ледибаг нервно закусила губу, она все время оборачивалась, поглядывая на акуманизированную. Сейчас она могла думать лишь о том, что времени оставалось не так много, а значит, нужно было немедленно убрать отсюда Адриана.
– Я не согласилась, а лишь сказала, что подумаю… ч-черт, – Ледибаг поморщилась, чувствуя, как онемение постепенно распространяется по телу, достигая плеча.
– Что с твоей рукой? Это она с тобой?.. – Агрест с ужасом рассматривал булавку, торчащую у нее на запястье.
– Помоги мне ее вытащить.
Адриан поднял на нее изумленный взгляд, но Ледибаг и не думала шутить.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Ты же хотел помочь мне, да? Так вот это то, что мне сейчас очень поможет.
Она протянула ему руку, а Агрест продолжал смотреть на нее, не решаясь прикоснуться. Он все еще слишком отчетливо помнил тот ужасный порез, который ему пришлось обрабатывать и перевязывать, и то, как мучительно Леди боролась с лихорадкой в течение долгих часов.
– Адриан… – выдохнула она, устало прислоняясь лбом к его плечу и опуская руку ему на ладони.
– Тебе будет больно.
– Знаю.
Что может быть тяжелее необходимости причинить физическую боль любимому человеку? Наверное, только бездействие и необходимость наблюдать за тем, как ей становится хуже. Крепко обхватив левой рукой ее запястье, Адриан сжал пальцами круглое навершие булавки.
Уткнувшись носом Агресту в плечо, Леди почувствовала едва уловимый запах его одеколона и сжала ладонь в кулак. Она готова.
Набрав в легкие воздуха, Адриан резким движением потянул булавку на себя. Глухо застонав, Ледибаг почти до крови прикусила губу, заставляя себя подавить рвущийся из горла стон. Она мелко дрожала и мертвенной хваткой цеплялась за пиджак Адриана. На лбу у Агреста проступили капельки пота. Булавка упиралась, не желая высвобождаться, как будто уже успела пустить глубокие корни в теле девушки. Адриан предпринял еще усилие и, в конце концов булавка выскользнула и оказалась у него в руке.
Леди изможденно выдохнула и отпустила ткань пиджака, она тяжело дышала, но отстраняться не спешила. Онемение постепенно ослабевало, хотя и не так быстро, как хотелось бы.
Адриан разглядывал булавку, остриё которой было всё в крови. Почему ей приходится проходить через все это? Почему вообще эта работа досталась хрупкой юной девушке? И почему ей приходится справляться со всем этим в абсолютном одиночестве?
– Спасибо… – выдохнула Леди, почти касаясь губами его уха. – А теперь, пожалуйста, уходи. Тут слишком опасно.
Адриан тут же резко обернулся, и в тот же миг их губы случайно встретились. Поцелуй затянулся: хаотичный, волнительный, полный невысказанных слов и обуревающих эмоций.
Ледибаг отстранилась первой.
– Иди, я справлюсь, – она смотрела на него почти умоляюще. – Иди же.
И она снова улетела, оставив Адриана наедине со спутавшимися мыслыми и взбудораженными чувствами.
Ледибаг с новыми силами бросилась в бой. Без предупреждения сцепилась с повелительницей булавок в вихреобразной схватке. Она кружилась так же быстро, как волчок, ловко уворачиваясь от летящих в нее игл или отражая их с помощью вертящегося йо-йо, и злодейку эта игра начинала злить. Они не смогут сражаться вечно, однажды одна из них устанет и оступится. Вот только, кто из них сдастся первой? Леди тяжело дышала, а ее правая рука, сжимающая нить йо-йо, все еще горела от боли до самого плеча. Преимущество было явно не на ее стороне.
Где-то вдалеке слышались сирены полицейских машин и обращения из громкоговорителей. Похоже, они оцепили район, но рисковать и пробираться в самый центр событий не собирались. С тех пор, как один из акуманизированных уничтожил вертолет, полиция в целях безопасности старалась держаться на безопасном расстоянии. По негласному соглашению полиция выполняла свою работу, а Ледибаг свою. Но сейчас у Леди промелькнула мысль, что в этот раз помощь вооруженных сил Франции оказалась бы как нельзя кстати. Вот только за эти годы все слишком сильно успели привыкнуть к тому, что всесильная Ледибаг непобедима и обязательно сможет справиться с любой ситуацией.
