Текст книги "Город, где были мы (СИ)"

Автор книги: AlleWayTee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Ты решила ничего у нее не покупать? – спросил он и не обошелся без подначки. – Испугалась?

– Вовсе нет, – фыркнула я. – Просто если ее вещи и правда связывают людей, исполняют желания или что-то в этом роде, то не нужно покупать их бездумно.

– Так и скажи, что побоялась быть связанной со мной на веки-вечные, – заметил Алекс.

Я хотела было возмутиться, но в этот момент я увидела ее.

Алису.

========== Глава 23 ==========

Одетая в простой серый свитер, жилетку и перчатки, Алиса сидела рядом с прилавком с книгами и статуэтками, изредка потирая замерзшие руки. Рядом с ней сидел большой черный кот, лениво шевеливший хвостом. Иногда к ее лавочке подходили люди, с интересом брали в руки товары, рассматривали, что-то спрашивали. Каждый раз она с надеждой смотрела на кота, но тот лишь щурил большие зеленые глаза, и Алиса, огорченно отвернувшись, разговаривала с покупателями сама. Когда рядом никого не было, моя подруга разговаривала с котом, кивая головой, как будто он ей отвечал. Это выглядело странно. И страшно.

Я почувствовала, как по моей спине бежит холодок, и тепло, подаренное глинтвейном и компанией Алекса, куда-то улетучивается.

– Это то, о чем я пытался тебе сказать, – тихо шепнул Алекс. – Иногда Алиса словно живет в своем мире, и это пугает меня. Я подумал, что на фоне стресса от смерти отца у нее могли развиться какие-то отклонения. Я думал, что ты что-то знаешь.

– Я ничего не знала, – прошептала я. – Что нам теперь делать?

– Я думаю, правильнее всего будет позвонить Гортензии Уайт. Алиса несовершеннолетняя, поэтому все решения должна принимать ее мать.

– Но ведь она не какой-то там псих, который будет бросаться на людей с ножом!

– Она может навредить самой себе, Лизи, – печально заметил Алекс. – Звони ее матери. Это должна сделать ты.

Я кивнула, и медленно достала мобильный телефон, продолжая смотреть на маленькую фигурку в сером свитере. Я осторожно уведомила мать Алисы о том, что ее дочь в данный момент не со мной. Это привело ее в ярость, и она не захотела слушать меня дальше. Все, что хотела знать Гортензия – это где в данный момент находится Алиса и как скоро она сможет ее забрать. Я беспомощно посмотрела на Алекса, и он забрал у меня телефон. Несколько минут он разговаривал с Гортензией спокойным и уверенным тоном, а затем нажал на отбой и вернул телефон мне.

– Я заберу ее мать и привезу сюда. Моя машина припаркована недалеко, – сказал он. – По дороге я постараюсь донести до нее мои опасения.

Меня затопило огромное чувство облегчения от того, что мне не придется делать это самой. И тут же стало бесконечно стыдно за это.

– А что делать мне? – спросила я, и это прозвучало как-то жалко.

– Иди домой и отдохни, – сказал Алекс и успокаивающе погладил меня по плечу. – Алиса не должна видеть тебя, иначе она подумает, что это ты выдала ее.

– Но ведь так все и было!

– Лизи, как бы это ни было, она не должна тебя возненавидеть. Ты, возможно, последний ключик к ее душе. Последний человек, которому она доверяет. Ты будешь нужна нам позже, чтобы поговорить с Алисой начистоту.

Я понимала, что в чем-то он прав. Но меня разрывало отчаянное желание трусливо уйти и не сталкиваться с разгневанной Гортензией. Я нерешительно топталась на месте, а Алекс внезапно притянул меня к себе, быстро обнял и тут же отпустил.

– Иди, – настойчиво сказал он. – Мы должны торопиться, чтобы не потерять Алису из виду.

Было очень мило с его стороны использовать «мы», когда он собирался расхлебывать эту кашу в одиночку. Но я просто кивнула и поспешила покинуть ярмарку, направляясь к своему дому.

– Ты уже вернулась? – удивился дедушка, когда я уныло снимала куртку и сапоги. – Я слышал, что ты пошла на ярмарку и думал, что это надолго.

– У меня разболелась голова, и я замерзла, – буркнула я. – Поэтому и вернулась.

– Видела там ведьму? – с интересом спросил дед.

– Нет, – отрезала я и поспешила запереться в своей комнате.

Я устроилась на кровати, завернулась в плед и попыталась сконцентрироваться на книге. Но вскоре у меня и правда заболела голова, и я легла подремать. Разбудил меня звонок мобильного телефона. Это был Алекс.

– Привет, – сказала я.

– Привет. Вот звоню сказать, что все прошло довольно неплохо. Мы забрали Алису и отвезли ее домой. Она, конечно, очень сердита и на мать, и на меня. Но я думаю, что это пройдет.

– Ты думаешь, все будет хорошо?

– Не знаю. Я хотел бы это сказать, но… Гортензия собирается вести Алису на обследование в центральную больницу города. Только после этого можно судить о том, что будет дальше. Но я уверен, что ей помогут.

– Это все же звучит очень ободряюще.

– Я старался.

Мы немного помолчали, ощущая эту странную увлеченность общим делом. Мысли о том, что моя подруга может быть психически нездорова, отодвинули на второй план все эти глупости вроде беззаботного флирта.

– Ты знаешь, а ведь я тебя обманул, – сказал Алекс. – Это было самое настоящее свидание.

Я хотела сказать, что это уже не имеет значения, но побоялась обидеть его. Все же юноша провел со мной столько времени и даже пытался развеселить меня, уже зная ужасную правду о нашей подруге.

– Спасибо, – сказала я вместо этого. – Я отлично провела время. Доброй ночи, Алекс.

И я отключилась, не дав ему возможность добавить что-то еще. А затем я написала Алисе несколько смс. Я все же должна была извиниться перед ней за это маленькое предательство, хоть это было сделано ради ее пользы. Алиса не ответила мне. Я понимала, что, скорее всего, на меня она тоже сейчас обижена.

Мне не оставалось ничего, кроме как пойти спать с тяжелым сердцем и постараться отдохнуть. Потому что с самого утра мой телефон начал разрываться от звонков и сообщений, и я спросонья даже толком не поняла, что случилось, пока не открыла все эти многочисленные сообщения от Алекса и Гортензии.

Алиса сбежала из дома.

Узнав эту новость, я моментально выскочила из кровати, наскоро позавтракала и присоединилась к поискам. В них участвовало совсем мало человек: только я, мать Алисы, Алекс и двое его друзей, Том и Роуз, улыбчивые юноша и девушка. Официальные структуры пока отказывались принимать заявление о пропажи Алисы. Оно и понятно, ее не было всего одну ночь, что нормально для подростка, обиженного на весь белый свет. Кроме того, Алиса еще не стояла на психиатрическом учете, поэтому никто и не придавал значения ее побегу. Но мы-то знали, что ее нужно найти как можно скорее.

– Она ищет его, – повторяла бледная Гортензия. – Она ищет Лесса. Но раз его никогда не существовало, сколько она будет скитаться по городу?

– Всего лишь до тех пор, пока не устанет, – успокаивающе сказал Алекс. – Тогда-то мы ее и сцапаем, не стоит переживать.

Вскоре к нам подключилось еще несколько человек – Том и Роуз позвали своих знакомых. Но проблема была в том, что мы попросту не знали, куда Алисе придет в голову направиться. А нас было слишком мало, чтобы прочесывать весь город. Поэтому мы бестолково метались, спрашивая почти каждого прохожего о девушке с рюкзаком. Кто-то описывал девушку, очень похожую на Алису, кто-то – совсем другую, а кто-то просто пожимал плечами. Сначала мы искали поодиночке, но потом Алекс решил составить мне компанию, хоть я и уверяла его, что это совершенно не нужно. Я натерла ноги, устала, мои волосы растрепались и я вовсе не хотела, чтобы Алекс видел меня такой. А еще меня терзало чувство вины. Я же самая близкая подруга Алисы. Почему я ничего не заметила? Почему сразу не бросилась расспрашивать ее обо всем, что касается Лесса? Возможно, зная о нем больше, я бы сейчас знала, где ее искать. Но вместо этого она целый час рассказывала мне какой он добрый, веселый, красивый. Будто это поможет!

– Тебе нужно было остаться с Томом, – буркнула я Алексу, который шагал позади меня. – А лучше – с Роуз. Она красивая.

– Мне почему-то кажется, что с тобой у меня больше шансов на успех.

Я остановилась и уставилась на него. Он что, считает это время подходящим для заигрываний?

– Шансов найти Алису, – пояснил он.

Я устало присела на скамейку. Это невозможно. Этот город маленький, но слишком большой для одного человека. Нам нужно точно знать, где находится Алиса. Я бездумно скользила взглядом по ближайшим домам, пока он не наткнулся на бледную вывеску. Издательство «Бумажные крылья». То самое, которое писало на своем сайте о ярмарке. Я лениво смотрела на подростков, которые выходили из его дверей. У всех были эти неудобные зеленые сумки на длинном ремне, набитые газетами.

Тут меня осенило, и я вскочила. Я вспомнила, как Алиса упомянула, что Лесс подрабатывает разносчиком газет. Что, если она была здесь? Я ворвалась в двери издательства, испугав секретаршу на ресепшн.

– Девушка с рюкзаком была здесь? – требовательно спросила я. – Она могла искать юношу, который тут работает!

– Да, заходила недавно. Я не видела, ушла она или нет.

Алекс, который молча следовал за мной, наконец догадался, в чем дело.

– Она разговаривала с кем-то еще? – спросил он.

Через несколько минут старший редактор А.С. Фантом с интересом рассматривал нас своими кошачьими желто-зелеными глазами.

– Девушка с рюкзаком была здесь? – спросил Алекс.

– Может быть да, а может быть и нет, – вкрадчиво сказал он и улыбнулся. – Зависит от того, что вы знаете.

– Мы не знаем, где она может быть, в этом-то и проблема, – сказала я. – Нам очень нужно найти ее.

– Я хочу знать то, что вы знаете, а не то, что вы не знаете, – назидательно сказал мистер Фантом. – Почему вы ищете ее? Это слишком подозрительно.

– Она наша подруга, – сказал Алекс.

– Подруга? – редактор посмотрел на него, потом медленно перевел взгляд на меня, а затем многозначительно поднял брови.

Я смутилась, отчего его любопытство только усилилось. Но Алекс не растерялся.

– Все ясно, – сказал он. – Было приятно с вами пообщаться.

Он аккуратно подтолкнул меня к двери, и вскоре мы покинули «Бумажные крылья».

– Он ничего бы нам не сказал, – нахмурившись, сказал Алекс. – Но зато, я уверен, уже придумал из этого всего какой-то скандальный сюжет. Раз Алисы нет в его кабинете, значит она ушла, так не будем же терять времени. Куда она могла отправиться отсюда?

– Я не знаю, – я сокрушенно покачала головой. – Эта улица ведет к школе, а эта…

– Тогда идем к школе, – решительно сказал Алекс.

Я была слишком усталой, чтобы возразить. Я медленно плелась, из-за чего Алексу пришлось сбавить скорость и шагать рядом со мной. Заметив, что я замерзла, юноша внезапно сунул руку в карман и протянул мне что-то.

– Я купил это на ярмарке. Только вот что-то не было подходящего случая, чтобы вручить. Но сейчас это уже не имеет значения.

Я открыла сверток. Это были перчатки – те самые, что лежали на прилавке девушки-ведьмы. Те самые, что должны были соединять судьбы. Но в то же время это были просто перчатки, а у меня очень замерзли руки.

– Спасибо, – сказала я и улыбнулась.

Мы дошли до торгового центра, где решили передохнуть и перекусить. Но едва я кинула взгляд в сторону школы, как увидела Алису, которая просто стояла вдалеке и смотрела на нас пустым, безжизненным взглядом.

– Мы нашли ее, – прошептала я.

И мы бросились бежать навстречу Алисе.

========== Глава 24 ==========

–3–

Алиса «Арису» Уайт

Глава 24.

Когда я была маленькой, мама показала мне забавное упражнение: нужно было закрыть глаза и дотронуться указательным пальцем до кончика своего носа. Сначала у меня не получалось, и я очень смеялась над своей неуклюжестью. Ну и что, что глаза закрыты? Как можно не знать, где находится свой собственный нос? Потом, конечно, у меня стало получаться и даже сейчас я безошибочно могу коснуться своего носа.

Я встретила маму, Алекса и Лизи в тот момент, когда я, совершенно выбившись из сил, стояла у школы в надежде на то, что Лесс каким-то чудом придет сюда и найдет меня. Но он не пришел. Поэтому я позволила им усадить меня в машину и отвезти домой, где послушно поужинала и приняла душ. Остаток дня мама не отходила от меня, а Лизи даже решила переночевать у меня. Утром мама, держа меня за руку, очень просила меня согласиться пройти обследование в больнице. Я вовсе не чувствовала себя нездоровой и начала было отказываться, но на маминых глазах почему-то вдруг выступили слезы, и я поспешно добавила, что вполне могу пройти осмотр у парочки врачей, если ей так хочется. И мы поехали в городскую больницу, которая встретила нас чистотой и тишиной стерильно белых неуютных коридоров. Я мысленно приготовилась к тому, что сейчас меня будут раздевать, осматривать, трогать руками в резиновых перчатках и задавать скучные вопросы, однако… Все оказалось куда проще. К моим вискам прикрепили провода и заставили сидеть неподвижно, пока попискивающий аппарат считывал что-то из моего озадаченного мозга. Потом мне дали заполнить несколько тестов, которые изрядно меня позабавили – там было много вопросов о школе, о моей жизни, о друзьях и отношениях. Я почувствовала себя как на уроке профориентации, и постаралась ответить максимально честно. Мне было интересно узнать, для чего все это нужно.

А потом нас вызвали в кабинет. Невысокий мужчина со светлыми волосами, представившийся доктором Дэном Брауном, попросил меня и маму устроиться на креслах рядом с ним, а затем внимательно осмотрел нас из-за стекол своих золотистых очков. В руках доктор Браун держал стопку моих тестов, в которых я уже написала обо всем, однако он был явно любителем поговорить. Мы снова обсудили мою учебу, отношения с одноклассниками и оценку моего состояния. Я написала о том, что чувствую себя хорошо и не вижу никаких проблем. Меня начало утомлять внимание, и я хотела поскорее оказаться дома.

– Арису, я знаю, что недавно ты потеряла отца, и от этого тебе очень тяжело, – сказал мистер Браун. – Я сочувствую твоей потере.

Я покосилась на маму – мне было интересно, как она отреагирует на это. Она была бледна, а ее спина неестественно выпрямлена.

– Также я понимаю, каким большим стрессом для тебя был внезапный переезд. Тебе пришлось бросить свою школу и друзей и адаптироваться в совершенно новой среде, – продолжил доктор.

– Но сейчас я чувствую себя вполне нормально, – сказала я, пожав плечами. – И у меня нет особых проблем.

– Боюсь, что это не так. Видишь ли, наши тесты показали определенные отклонения от нормы.

– Какие отклонения? – удивилась я.

– Поговорив с твоими друзьями, а также с мамой, мы пришли к выводу, что тебе нужна некоторая медицинская помощь, – продолжил доктор Браун. – Это пойдет тебе на пользу.

– Да о чем вы говорите? – нахмурилась я. – Моя самая актуальная проблема – это грядущие экзамены в школе. Ну и еще я никак не могу найти своего парня, который внезапно пропал куда-то, но я уверена, что…

– Арису, послушай меня, – перебил меня доктор. – Давай я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать только «да» или «нет». Но прошу, будь честной.

– Хорошо, – вновь покосившись на маму, сказала я.

Я не могла понять, почему она вдруг стала такой молчаливой и позволяет говорить врачу эти странные вещи.

– Тебе не раз казалось, что за тобой следят, верно? – спросил доктор Браун.

– Да, – сказала я. – Но потом оказалось, что это Алекс.

– Ты несколько раз испытывала внезапные приступы страха, паники или начинала плакать, верно?

– Да, но это потому, что я еще не привыкла к этому городу. Но все наладилось, когда я встретила Лесса.

– Этот Лесс… Все ли люди адекватно реагировали на него?

Я замялась. Я должна была хранить секрет юноши и никому не говорить о его проклятии. Это было бы неправильно даже сейчас. Видя мои сомнения, врач печально покачал головой.

– Давайте вы уже скажете, что со мной не так, – попросила я. – Я знаю, что я не самая дружелюбная и веселая девушка, и что в нашей школе есть более интересные личности, но я все же стараюсь со всеми ладить и хорошо учиться.

– У тебя шизофрения, – впервые раскрыв рот, тихо сказала моя мама.

Я с удивлением посмотрела на нее. Что за глупые и невероятные вещи моя мама говорит в присутствии врача? Посмотрев на доктора Брауна, я увидела на его лице такое же удивление.

– Миссис Уайт, вам не стоит быть такой категоричной, – поспешно сказал он. – У вашей дочери вполне излечимая стадия.

– Вы хотите сказать, что это правда? – спросила я, посмотрев на врача. – Да с чего вы это взяли?

– Арису, твоего Лесса никогда не существовало, – тем же тихим и безжалостным тоном сказала мама. – Это был просто бездомный кот, с которым ты играла.

– Мам, Лесс – это человек, – сказала я. – Да, есть некоторые… особенности, связанные с ним, но в целом он человек, такой же, как мы с тобой.

Внезапно мама издала какой-то сдавленный всхлип, а потом поднялась и выбежала из кабинета. Я встала, собираясь последовать за ней. Я хотела догнать ее, объяснить, возможно, даже раскрыть секрет Лесса, но доктор Браун удержал меня за руку.

– Тебе нужно остаться здесь на некоторое время. Мы хотим понаблюдать за тобой, чтобы подобрать оптимальный курс лечения. Кроме того, я бы хотел еще раз услышать твою историю о Лессе.

Я медленно села на стул. Мне все еще казалось, что это происходит не со мной, а с кем-то другим. А я стою и смотрю на это со стороны. В висках немного покалывало. А где-то внутри зашевелился маленький червячок страха.

– Дело в том, что никто, кроме тебя не видел юношу по имени Лесс, – продолжил доктор Браун. – Ни редактор издательства, в котором он якобы работал, ни твоя подруга Лизбет, ни твой друг Алекс. Твои одноклассники утверждают, что из школы ты уходила одна или с Алексом. Несколько людей сказали, что ты часто разговаривала сама с собой или с черным бродячим котом, который живет возле школы.

– Это все потому, что… – начала было я и осеклась.

Что я скажу ему? Что Лесс проклят? Что я слышала его голос у себя в голове? Это и правда прозвучит как больной бред. Но почему же никто не видел Лесса?

– Алекс тоже видел Лесса! – воскликнула я. – Он ревновал его ко мне, потому что был влюблен в меня!

– Он видел только черного кота, которого ты ему показывала.

Я замолчала. Боль в висках нарастала. Редактор издательства и правда никогда не слышал о Лессе. И то место, в котором мы провели ночь, оказалось заброшенным. Это подтверждает слова доктора Брауна, но не мои.

– Но ведь у меня есть карта города, фигурка кошки и бумажка из печенья с предсказанием! Это материальные доказательства наших с Лессом прогулок. Все эти вещи мы нашли вместе, – сказала я.

– Их ты могла купить сама, – мягко сказал доктор. – К сожалению, это ничего не доказывает.

И тут я поняла, что мне нечего добавить. У меня больше ничего не было. Никого, кто мог бы подтвердить мои слова. Только мое тело помнило прикосновения и знало, что это все не выдумка. Боль из висков переместилась в голову и принялась пульсировать. Я изо всех сил сопротивлялась ей.

– Мобильный телефон! – вдруг победно вскрикнула я.

Я выхватила его из сумки и принялась листать в поисках смс от Лесса. Это уже было личное, но я готова была поделиться ими с доктором Брауном, чтобы исправить это недоразумение. Но в телефоне ничего не нашлось. Я переписывалась с Алексом, Лизи и даже с мамой, но вся переписка с Лессом бесследно исчезла. Также, как и его номер, который я не смогла найти сегодня утром.

Я почувствовала, как боль в голове разливается огромным темным озером, и из него высовываются руки с длинными пальцами, которые тянутся ко мне.

– Я помню, что у меня действительно были смс-ки от Лесса. Наверное, кто-то удалил их, – обессилено сказала я. – Я думаю, это моя мама. Она не хочет, чтобы я встречалась с мальчиками…

– Арису, тебе нужно отдохнуть. Ты выглядишь неважно, – обеспокоенно сказал доктор Браун.

Я опустила голову на руки. Мне хотелось кричать и звать на помощь, но боль в голове была такой сильной, что я и правда не отказалась бы от какого-нибудь лекарства.

========== Глава 25 ==========

Я очнулась, лежа на белоснежной кровати в больничной палате. На мне была моя пижама с розовыми цветочками, но я не помнила, как надевала ее. К моей руке была прикреплена капельница, и это было не самое приятное ощущение. Но голова больше не болела, и это было хорошо.

Однако что-то изменилось во мне. Или в мире. Все вдруг стало другим. Ярким и одновременно лишенным красок, четким, но совершенно обыденным. Что-то произошло с моим восприятием. Мысленно я обратилась к самому важному – к воспоминаниям о том, что случилось. Но вот что странно – моя память сейчас была как большая мозаика, из которой вдруг пропало несколько кусочков. Я знала, что нахожусь в больнице, потому что все вокруг считают, что Лесса никогда не существовало. Доктор Браун сказал, что у меня параноидальная шизофрения, и что Лесс был галлюцинацией, которую я придумала, чтобы успешно справляться с одиночеством. Это звучало очень невероятно, и я, конечно же, немедленно принялась с ним спорить. Вот только теперь, когда в мою вену потихоньку поступало лекарство, пропавшие кусочки мозаики медленно, но верно возвращались на свои места.

Я вспомнила, что мне было очень плохо и тяжело после того, как уехала Лизи. Я вновь осталась одна. И мне вдруг стало тяжело учиться. Поэтому я принялась часами просиживать в Интернете, просматривая все подряд. Я помню, как я научилась фантазировать о том, что однажды Лизи вернется и все будет хорошо. Однажды я придумала, что к нам вернулся отец. Я почти убедила себя в этом, и весь день ходила в приподнятом настроении. Это было приятно. Но я все еще не могла поверить, что Лесс был одной большой фантазией. Ведь это продолжалось очень долго – почти два месяца. Я бы не смогла так долго представлять себе все это, особенно с таким большим количеством подробностей.

Я медленно вдохнула и также медленно выдохнула. Кроме того, неужели я и вправду в одиночку бродила по городу и смело посещала все эти места? Не может этого быть. А еще все эти прикосновения, поцелуи. Это не то, что можно придумать. Можно обмануть свой разум, но нельзя обмануть свое тело.

В дверь палаты тихо постучали.

– Входите, – слабо крикнула я.

Это был доктор Браун. Он с беспокойством посмотрел на меня, а я, наоборот, слишком спокойно посмотрела на него.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Чувствую слабость, но голова уже не болит, – сказала я. – Сколько мне придется тут находиться?

– Это зависит от того, как будет развиваться твое состояние, – сказал доктор Браун. – Ты хочешь мне еще что-то рассказать?

Я покачала головой. С меня достаточно разговоров с ним. Мне кажется, что я могу сделать только хуже.

– Ты бы хотела увидеться со своими друзьями? С мамой?

– Только не с мамой, – попросила я. – Лизи и Алекс пускай придут.

– Хорошо, – сказал он и вышел. – Они здесь, в больнице. Я попрошу их зайти к тебе.

Он вышел, а я закрыла глаза. Хоть я и согласилась увидеться с ними, я не была готова к разговору. Оказывается, мы видим мир по-разному. Как и когда это произошло?

Алекс и Лизи робко вошли ко мне в палату. Они почему-то выглядели виноватыми. Я улыбнулась, но тут же стерла с лица улыбку. Ничего хорошего на самом деле нет. Я больна и лежу в больнице, потому что все считают, что я ненормальная.

– Как ты? – почему-то шепотом спросила Лизи.

– Выглядишь неплохо, – сообщил Алекс.

Я медленно вздохнула.

– Мне кажется, что это мир сошел с ума. Но доктор говорит, что только я. Кажется, что я помню все не так, как есть на самом деле, – сказала я. – Я хочу, чтобы вы сказали мне.

Они обеспокоенно переглянулись.

– Алекс, ты был влюблен в меня? – спросила я. – Ты говорил мне об этом?

– Нет, – опуская глаза, сказал Алекс. – Мы общались, но ничего такого не было. Я сразу понял, что ты не та, кого я ищу.

Это было для меня как удар. Значит, и это тоже я придумала. Но зачем? Неужели мне настолько хотелось понравиться симпатичному парню, что я выдумала себе это? Мне внезапно стало очень стыдно, но я понимала, что он ничуть не сердится на меня.

– Меня травили в школе? – снова спросила я.

– Нет, – сказал Алекс. – Учителя строги к тебе, потому что видят в тебе прилежную и многообещающую ученицу. Но вот Саша и ее компания тебя и правда недолюбливают.

Я закрыла глаза. Значит, даже в школе мое искаженное восприятие наделало дел. Все это время я сама делала свою учебу невыносимой. Никто не пытался занижать мои оценки. Все желали мне добра.

– Лизи, твоя первая любовь во Франции закончилась провалом?

– Да, – сказала она, вздрогнув.

Алекс заинтересованно посмотрел на нее, а Лизи покраснела. Я поняла, что в своих отчаянных попытках докопаться до правды, только что разболтала ее секрет.

– Прости меня, – спохватилась я. – Я просто… уже не могу отличать реальность от вымысла.

И как только я это сказала, я поняла, что озвучила самую страшную вещь, которая терзала меня. Я больше не могу доверять самой себе. Как же я тогда теперь буду жить?

– Спасибо, что навестили меня, – сказала я, проглотив подступающие к горлу слезы. – Вы не могли бы позвать доктора Брауна?

– Да, конечно, – только и сказала Лизи.

Когда они уходили, я увидела, что рука Алекса как бы невзначай коснулась руки моей подруги. И Лизи не стала протестовать. Я откинулась на подушки и закрыла глаза.

Потом пришел доктор Браун, и мы поговорили снова. Я хотела знать, когда мне станет лучше. Я хотела понимать, что меня ждет дальше. Паззл в моей голове никак не хотел собираться, и отчаянно требовал новых кусочков, чтобы заполнить пробелы. А еще мне было страшно. Я всегда полагалась только на себя, но теперь я не могла доверять себе.

Доктор Браун внимательно выслушал мой тихий голос и пообещал, что вскоре все наладится. Оказывается, что он уже подготовил для меня курс препаратов, которые быстро поставят меня на ноги. Это была капельница и еще маленькие белые таблетки, которые нужно принимать по часам. Он предупредил, что от них меня может затошнить, но это нормально. Он сказал, что я не первая и уж точно не последняя пациентка с таким диагнозом. Люди по всему миру сражаются со множеством разных психических заболеваний, и поэтому уже давно придуманы грамотные методы лечения практически всех отклонений. При правильном приеме препаратов я смогу вести относительно нормальную жизнь.

Но только вот что это означает? Моя жизнь стала яркой и интересной только тогда, когда мы вместе с Лессом исследовали город и натыкались на все эти маленькие чудеса в заброшенных домах и парках. Только когда я с нетерпением ждала окончания уроков, предвкушая очередную увлекательную прогулку, я дышала полной грудью. Только когда его голос произносил мое имя, а я смущалась и отводила взгляд, только тогда я жила.

Но если все это было неправдой, то что будет теперь? Как я теперь буду жить? Я закрыла глаза, погружаясь в мучительную тишину, а потом задала доктору Брауну главный вопрос. Что будет с моими воспоминаниями о Лессе или обо всем этом, что я сама себе придумала?

– На самом деле сложно сказать, – нахмурился доктор Браун. – Тут возможны только два варианта. Либо твоя память постепенно вычеркнет ложные воспоминания и создаст правильные, либо они так и останутся с тобой. Другими словами, ты не забудешь все те впечатления, которые получила, гуляя по нашему славному городку, вот только Лесса в них не будет. Или же он будет вспоминаться как старая добрая причуда, которой у тебя больше нет.

Я снова закрыла глаза.

Лесса со мной больше нет.

========== Глава 26 ==========

Я ощущала себя как Алиса из сказки, погнавшаяся за белым кроликом и провалившаяся в огромную дыру в земле. С тех пор я только и делаю, что падаю, падаю и падаю.

Я находилась в больнице уже две недели. Лизи и Алекс не раз навещали меня. Я видела, что они, уже не скрываясь, держатся за руки. Я не стала задавать лишних вопросов, все и так было очевидно. И их маленькое счастье больно ранило меня. Счастливая я и Лизи с разбитым сердцем – внезапно мы поменялись местами, и от этого я невыносимо страдала. Мне хотелось быть приветливой с ними, но с каждым разом меня все больше тяготили эти встречи.

Моя мама тоже не раз навещала меня. Первый раз дался ей особенно тяжело. Она искренне просила у меня прощения за то, что все это время делала вид, что мой отец вовсе не умер. Она винила себя в том, что это стало причиной развития моей болезни. Мама плакала, а мне понадобилось несколько мучительных минут, чтобы понять, что она говорит. Я вовсе не злилась на нее и заверила, что с легкостью прощаю ее.

Здесь было нечто большее, чем попытки моей мамы справиться с горем. Лесс не имел никакого отношения к тому, как она вела себя. Это была целиком и полностью моя проблема.

Все дело было в том, что я не желала отпускать его. Просыпаясь каждое утро, принимая очередную порцию таблеток и борясь с невыносимой тошнотой, я понимала, что за ночь очередной кусочек паззла встал на место. И каждая новая ночь отдаляла меня от Лесса все дальше.

Однажды я совершила безумную вещь. Пожаловавшись на какую-то ерунду, я уговорила мою маму сводить меня к гинекологу. Для этого нам пришлось съездить в соседнюю больницу, и всю дорогу мама смотрела на меня так, будто я сейчас возьму и сбегу.

Но я хотела знать кое-что важное, ради чего я даже была готова сидеть в этом ужасном кресле с раскинутыми ногами.

– Скажите пожалуйста, все ли со мной в порядке? Я ощущаю странную боль с тех пор, как лишилась невинности, – сказала я, и мой голос дрогнул.

Женщина-врач посмотрела на меня как на ненормальную. Она не знала, что именно такой я и была.

– Если это произошло недавно, то естественно, что вы ощущаете боль, – сказала она. – Я вижу небольшие разрывы тканей.

Она, кажется, немного испугалась, когда по моему лицу вдруг начали течь слезы.

– Пожалуйста, не говорите об этом моей маме, – прошептала я. – Пожалуйста, тетенька, она убьет меня.

Она поджала губы, но кивнула. Наверное, она мысленно окрестила меня малолетней потаскушкой.

Но я уже получила доказательство, которое перевернуло весь мой мир вверх дном, уже второй раз за этот месяц. И когда я вернулась в больницу, со мной случилась истерика. Доктор Браун решил, что поездка во внешний мир не пошла мне на пользу, и решительно выставил мою маму, а меня накачал успокоительным.

Этой ночью я снова плакала. И на следующую ночь тоже. Это превратилось в какой-то странный ритуал: каждый вечер я заливала всю подушку слезами, а потом переворачивала ее сухой стороной вверх, умывала свои опухшие глаза и засыпала.

Доктор Браун навещал меня каждый день по нескольку раз, но я больше не верила в то, что его лечение мне помогает. От маленьких белых таблеток меня начало неудержимо рвать по утрам. Появились головокружения и головные боли. Иногда, смотря на себя в зеркало, я с трудом могла вспомнить свое имя. Но когда я жаловалась на это доктору Брауну, он утверждал, что лечение идет по плану.