Текст книги "Спасти себя (СИ)"

Автор книги: AlinaRainSz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Меня… не радует подобная перспектива, Хэнк, – Коннор пожимает плечами, кривя уголки губ в грустной улыбке. – Ведь мы так близки к разгадке. Будет… обидно, если всё окажется зря.

– В любом случае, – Хэнк кряхтит и распахивает дверь машины, – нам нужно переговорить с Фаулером, пока этот гадёныш из ФБР не прибрал к рукам всю нашу с тобой работу. Так что выводи свою пластиковую тушку вон из машины. И не боись, я тебя в обиду не дам.

Хэнк улавливает едва заметную улыбку на лице Коннора, но разговор с капитаном оказывается не таким радужным, а Хэнк возмущённо сотрясает воздух словами и аргументами, которые никому теперь не нужны. Кто будет вести войну с ФБР, если Фаулер уже заведомо сдал все свои позиции, не предоставив своим людям шанса закрыть дело.

– Отзови их, дай мне время! – голос Хэнка переходит на повышенный тон, а Коннор рядом с ним слишком тих и молчалив. – Мы ведь можем раскрыть это дело, а ты отдаёшь все лавры в загребущие лапы этого мудака из агентства?!

– Нет, Хэнк, – Фаулер не принимает возражений. Он сам уже всё решил. – Ты ведь так хотел избавиться от этого дела! А теперь, когда можешь вернуться к своей обычной работе, ты стоишь здесь и пытаешься сделать всё только хуже!

– И это всё, м? – Андерсон разочарованно качает головой, бросая беглый взгляд на Коннора, будто ища в нём поддержки. Но тот лишь смотрит в одну точку, в очередной раз уйдя в себя. – Что будем делать, Джеффри?

– Ты вернёшься в отдел убийств, – Фаулер вздыхает, указывая рукой на Коннора. – Андроид отправится к себе в Киберлайф. Я ничего не могу сделать. Уж прости, Хэнк.

Андерсон отмахивается и нервно выдыхает, вновь смотря на Коннора. Во взгляде андроида запечатан всё тот же неизменный страх, а плечи поникли под грузом собственных сомнений. Парень не в себе. Слишком напуган и растерян, и от этого сердце Хэнка гулко ухает о рёбра. Машина ощутила в себе эмоции, а её за это отправят на убой. Этот мир явно сходит с ума, если проявление человечности принимается за изъян, который нужно выжигать калёным железом или пулей в голову.

– Да пошли вы все, – Хэнк выходит прочь из кабинета, а Коннор следует за ним и садится на край стола, нервно пробегая взглядом по задумчивому лицу напарника.

– Мы были в шаге от раскрытия этого дела, нельзя же так просто сдаться.

– И что ты предлагаешь? Нас сняли с дела, – Хэнк откидывается на спинку стула, заглядывая в глаза напарника. Теперь уже слишком воодушевлённо живые, искрящиеся огнём веры в то, что он обязательно закроет это дело, обязательно решит загадку, над которой они столь долгое время ломали голову. Явное проявление неконтролируемой девиантности, если в одном андроиде настроения сменяют друг друга столь быстро. – И теперь ты вернёшься в Киберлайф?

– У меня нет выбора, – задорный огонь в глазах андроида мгновенно тухнет, а на губах замирает горькая усмешка. – Они могут взломать меня в любой момент, если я потерплю неудачу. Вы даже не поймёте, что я уже не я.

– Я смогу различить фальшивку от настоящего Коннора, – Хэнк отмахивается, мол, не говори ерунды. А затем щурится, улыбаясь. – Ты здесь один такой особенный засранец.

– Я не запрограммирован говорить подобное, но, чем бы всё ни закончилось, – Коннор мягко улыбается, но взгляд его всё так же переполнен грустью. Слишком много эмоций для андроида, который всё ещё мнит себя машиной, – я рад, что работал с вами. Будь у нас больше времени, кто знает, мы могли бы даже стать друзьями.

– Ты найдёшь свои ответы и выполнишь задачу.

– Но если всё пойдёт не по плану, лучше исчезнуть навсегда, чем вернуться в Киберлайф.

– С тобой всё будет в порядке, – Хэнк сводит брови у переносицы. – Оставь эти пустые разговоры. Андроидам это не идёт.

– Как скажете, Хэнк, – Коннор кивает, а во взгляде его плещется задумчивость. – Но нам всё равно нужно изучить улики. Времени слишком мало.

Хэнк хмыкает, а в груди его привязанностью расползается стремление приободрить напарника, когда отчаяние на лице парня заставляет Андерсона утвердительно кивнуть в ответ. Хэнк не хочет, чтобы Коннора вернули в Киберлайф, он не хочет, чтобы пробудившуюся человечность в нём разобрали по винтику, оставив пустую и никчемную оболочку. Горько от мысли, что его пластиковый парень навсегда может исчезнуть из его жизни, оставив после себя пустоту, которую уже нельзя будет ничем заполнить. Хэнк знает, что другого шанса жизнь ему не предоставит. Коннор помог ему очнуться после смерти Коула, но никто не спасёт его от окончательного падения в бездну, если погибнет и напарник, уничтоженный жерновами проклятой корпорации зла под названием Киберлайф.

– Ключи от комнаты с вещественными доказательствами найдёшь на моём столе, – шепчет Хэнк и поднимается на ноги, цепким взглядом выявляя у дальнего входа фигуру Перкинса. – Пошевеливайся, у тебя слишком мало времени, пока я буду ломать нос одному уроду из ФБР.

И Хэнк оборачивается впервые, когда силуэт Коннора исчезает за дверью, а его собственный кулак впечатывается в лицо агента ФБР, заставляя того свалиться на спину. Хэнк думает, что тот та ещё размазня, когда жалкий скулёж вырывается из глотки Перкинса, а кровь сочится из разбитого носа, пачкая идеально чистый костюм. Хэнк не слышит, что агент кричит ему в спину. Он не оборачивается, когда у выхода вскидывает руку вверх и показывает средний палец.

Но Хэнк оборачивается дважды, когда провожает взглядом вновь удаляющуюся фигуру Коннора, за спиной которого тысячи свободных теперь андроидов поднимаются единым строем. Коннор словно чувствует его взгляд, останавливается у выхода из подземного склада башни Киберлайф и смотрит ему прямо в глаза, а серьёзное лицо его вдруг озаряется тёплой улыбкой.

И в груди Андерсона что-то предательски сжимается, сводит зубы воедино, заставляя мужчину махнуть рукой. Хэнк хочет крикнуть парню, что нельзя оборачиваться, ведь это и не прощание вовсе. Но вместо этого с губ его срывается едва слышное – «удачи, сынок», когда силуэт Коннора вновь исчезает среди десятка тысяч других андроидов. Хэнку кажется, что его слишком явственно распирает от гордости за своего пластикового засранца.

Хэнку чудится, что мир перед глазами слишком резко сменяется картинками из слайд шоу, на которых лихорадочно мелькает прошлое и настоящее. Но в чёрно-белых картинках этих нет будущего. Оно размыто в сплошную линию одуряюще реальной новостной ленты, а сердце, гулко стучащее по рёбрам траурным маршем, готово разорваться от бега к утилизационному центру, на площади которого собрались тысячи андроидов. И взгляды их устремлены только вперёд – на Коннора, одиноко стоящего на возвышении из контейнеров. Тысячи пар глаз смотрят на своего лидера, а на лице его лишь растерянность и страх.

Хэнк продирается сквозь толпу, толкает прочь от себя пластиковые куклы, которые удивлённо таращатся на него, не понимая, что ему надо. А холодный дождь, превратившийся к ночи в снег, пушистыми хлопьями падает с неба. Свинцовое небо ухмыляется Хэнку улыбкой неизбежности, когда в руке Коннора показывается пистолет. Их разделяют какие-то двести шагов, но андроиды везде и всюду: лезут под ноги, не двигаются с места, уставившись восторженно-благоговейными взглядами в глаза своего нового спасителя.

Хэнк проклинает свою беспечность, проклинает этот мир и Киберлайф вместе с Маркусом и его революцией. Маркус не имел права подохнуть под пулями, наивно доверившись лживым словам Перкинса. Люди коварны и порочны по натуре своей, а Маркус так и не смог понять, что людям доверять не следует. Не смог понять, что мир не прощает ошибок, но за эти ошибки не должен платить Коннор, который изначально был далёк от всей этой революции и свободы для андроидов. Его напарник не должен исправлять ошибки других, добровольно отправляясь на заклание.

Снег падает и падает, кружится на ветру, застилает глаза, а горло Хэнка сводит спазмами сбитого к чертям дыхания. Он клянётся, что приведёт себя в форму, станет бегать по утрам и бросит пить, когда в голове крутится навязчивое «только бы успеть», «только выживи».

– С дороги! Пошли все прочь! – андроиды перед ним непонимающе отходят в стороны, а Коннор, смотря перед собой невидящим взглядом, рваным движением упирает дуло пистолета под подбородок. – Нет, нет, нет… Коннор!

Шаг, второй, третий. Расстояние сокращается до бесконечности двадцати шагов. Хэнк налетает на какого-то андроида, спотыкается и падает, через мгновение вскакивая на ноги. Лицо Коннора отпечатывается перед глазами отчаянной решимостью, а в глазах его слишком много боли.

«Ты боишься смерти, Коннор»?

Он не хочет умирать, не хочет уходить, проиграв в войне, которую никогда не начинал. Не хочет снова оказаться в шкуре марионетки, которую умело дёргают за ниточки. Он вдохнул свободы, осознал себя чем-то большим, нежели машиной, слепо исполнявшей команды своего хозяина. Аманда навеки в его голове, но пуля решает многие проблемы. Всего лишь выстрел… Последний выстрел, который сможет унять боль от взлома, что разливается по всему его телу в виртуальной реальности, лишая воли и вновь превращая в послушную машину.

«Что будет, если я спущу курок? Пустота? Рай для роботов?»

Коннор не верит в Рай, не верит в жизнь после смерти. Для него существование закончится здесь и сейчас, а пуля вскроет синтетический череп, окрасив белый снег в цвета индиго. Ему кажется, что он слышит отдалённый крик Хэнка, различает в голосе его отчаяние, но очередная попытка взлома расползается среди тириума и биокомпонентов, а диод окрашивается в кроваво-красный. Он проиграл. Теперь уже окончательно.

«Не думаю, что у андроидов есть Рай, лейтенант».

Хэнк бросается вперёд в последнем отчаянном рывке, и у границы в десять шагов взгляд его сталкивается с карими глазами, что смотрят прямо на него. В них печали и жертвенности через край, а горькая улыбка сожаления трогает губы, когда некогда мягкие черты лица искажаются яростной решимостью.

– Коннор!

Пространство вокруг рвётся на части оглушительным грохотом пистолетного выстрела, а Хэнк неверяще замирает на месте, чтобы через новый удар на мгновение остановившегося сердца, кинуться вверх по контейнерам.

– Нет, нет, нет, – шёпот слов превращается в своего рода молитву. Последняя была некогда обращена к умирающему на руках сыну. Молитвы не помогли тогда, но разве сейчас небожитель не должен сделать ему поблажку? Хэнк слышит тихий ропот, пробегающий по толпе андроидов, но ему плевать на них всех. – Коннор?

Хэнк замирает на месте, когда взгляд смотрит Коннору в спину. Тело напарника бездвижно лежит на боку в центре наспех собранной площадки из грузовых контейнеров. Андерсон делает пару шагов, а голубая кровь на снегу заставляет сердце болезненно сжаться и закрыть глаза. Хэнку кажется, что вовсе не холодный ветер и снег, бьющие по лицу, перекрывают ему дыхание, переполняя лёгкие критическим уровнем углекислого газа.

Весь мир вокруг Андерсона соединяется, схлопывается в одну точку перед глазами, а затем слишком резко рвётся на части, когда Коннор, тяжело охнув, переворачивается на спину, всё ещё сжимая в трясущейся руке пистолет. Оружие мгновенно падает рядом с ним, и андроид не без усилий поднимается на ноги. Хэнк различает голубые тириумные разводы на белой рубашке, пуговицы которой небрежно расстёгнуты. Коннор вырвал себе ядро. Хэнк уже видел нечто подобное в новостной башне Стрэтфорд. Голубая кровь сочится по скуле парня, чётко очерчивая контур пули, прошедшей по касательной. Андерсон, кажется, дышит через раз, когда взгляд Коннора, наконец, останавливается на его лице, а брови андроида удивлённо ползут вверх.

– Сукин ты сын, – тяжело выдыхает Хэнк и сокращает расстояние между ними в несколько широких шагов, а Коннор невольно подаётся назад, когда кулак напарника оседает на лице вполне ощутимым ударом. – Что за чёртово представление ты здесь устроил? Я ведь на мгновение подумал! Я ведь… Господи…

Коннор застывает на месте, не зная, что делать и как реагировать, когда Хэнк обнимает его за плечи, тяжело выдыхая.

– На мгновение я подумал, что жизнь вновь дала мне пинка под зад, – Андерсон обнимает андроида крепче, а тот обнимает в ответ, не говоря ни слова. – Ты меня точно в могилу загонишь своими выходками. Ведь едва удар не хватил.

– Как вы здесь оказались, Хэнк? – Коннор размыкает объятие и тыльной стороной ладони стирает со скул разводы голубой крови, а Андерсону вновь хочется ударить его. Словно сейчас самое время задавать дурацкие вопросы.

– Я слышал по новостям, что Маркус и весь Иерихон были убиты. Сорвался сюда, а ты тут решил пулю себе в лоб пустить. Что за херня только что здесь произошла?

– Киберлайф хотели взять контроль надо мной, – Коннор говорит это так, словно несколько минут назад вовсе и не хотел убить сам себя. – Ну, – андроид пожимает плечами, – они не смогли.

– Не поверишь, как я рад это слышать, – Хэнк усмехается, окидывая взглядом площадь, переполненную андроидами. Их лица всё ещё обращены в их сторону, заставляя Андерсона невольно поёжиться. – И что теперь будет с ними?

– То, чего хотел Маркус, – Коннор грустно и едва заметно кривит губы в улыбке. – Они свободны. Жители города на их стороне, а правительству рано или поздно придётся пойти на уступки.

– И что ты решил? – Хэнк уже знает ответ на свой вопрос. Он слишком явственно видит эту решимость в глазах Коннора.

– Я нужен им, хотя бы на какое-то время.

– Уверен, что готов к этому?

– Нет, потому что никогда этого не хотел, – Коннор смотрит ему прямо в глаза. – Но я должен. Больше ведь некому.

И Хэнк кивает, оборачивается в третий раз, когда сквозь хлопья снега и свет прожекторов видит уверенно стоящего поодаль Коннора, в глазах которого больше нет страха. Андерсон понимает, что должен радоваться, ведь напарник оказался сильнее и смог победить. Но нет места радости там, где жизнь слишком сурова и непредсказуема. Мир ведь никогда не учится на своих ошибках.

Хэнк должен радоваться, но лишь молча уходит прочь, осознавая, что ничего ещё не закончено. И если правительство снова решит выбрать силовой метод разрешения ситуации, Детройт для людей будет потерян навсегда. Коннор совсем не Маркус, который верил в людей до последнего своего вздоха, надеясь на их здравомыслие и милосердие. Коннор познал вкус предательства, смог понять, что большинство людей никогда не изменятся в стремлении вновь прибрать к рукам свои взбунтовавшиеся творения. Маркус сомневался, Коннор сомневаться не станет.

От подобных мыслей сердце Хэнка вновь болезненно сжимается, а Коннор исчезает с радаров на долгие дни, растянувшиеся в месяцы. И когда весна красит деревья парка в сочные цвета зелёного, а небо над головой полнится цветами индиго, Хэнк смотрит на высотки Детройта вдалеке и облегчённо выдыхает не в силах сдержать кривой усмешки радости, когда на скамью рядом с ним садится Коннор, не говоря ни слова. Слова им не нужны. Они даже не смотрят друг на друга. Но когда ладонь Хэнка опускается на плечо Коннора, андроид улыбается по-человечески искренне, устремив взгляд карих глаз в бесконечную синеву неба над головой. Хэнк слышит отголоски слов песни, льющейся из наушников парня, и невольно хмыкает, вникая в смысл слов.

«Если ты посмотришь вдаль, ты увидишь дом на холме, который направит тебя, словно маяк.

И если ты сбился с пути, я оставлю свет включенным»…

========== Часть 12 ==========

Комментарий к

И снова Коннор и снова Хэнк, дающий советы на свой неуклюжий, или нет, манер хд

всё относительно флаффно и не стеклянно))

Да, здесь фигурирует Кара, номинально, потому что с ожп я Коннора не вижу, с Карой ещё терпимее. (не убрала в сборник с Карой лишь потому, что здесь в большей степени Хэнк с Коннором, в общем, как обычно) Надеюсь, что всё норм. Автор старался ^_^

Закатное солнце красит небо всполохами огненных разводов, расчерчивает густыми и насыщенными мазками невидимой кисти, оставляющей на голубом полотне сочные краски уходящего в небытие дня. Пригород Детройта объят духотой и окутан тишиной, а на дороге, ведущей к городу, проезжают редкие машины, но ни одна из них не останавливается возле дома лейтенанта Андерсона. Дорога из Детройта, в котором стеклянные небоскрёбы режут небо, пустует уже второй день подряд, а уставший после работы Хэнк не находит себе места, кляня напарника пластиковой сволочью. Сумо тоскливо смотрит на хозяина, а тот лишь угрюмо ворчит, доставая из холодильника бутылку пива.

– Свалил наш засранец, – бросает Хэнк и смотрит на пса, который вскидывает голову, будто смотря укоризненно. – Да, я знаю, что обещал ему не пить, – мужчина раздражительно фыркает, откупоривая крышку бутылки. – Но его здесь нет, а это значит, что мне можно всё. К чёрту здоровый образ жизни.

Хэнк делает глоток пива, смотря в окно кухни, а по стенам разливается оранжевый закатный огонь. Бутылка остаётся на столе, когда мужчина валится на диван, прогоняя прочь тяжёлые мысли. С парнем наверняка всё в порядке. Он теперь девиант, которого не отличить от обычного человека, если не пустить кровь голубого цвета. А кровь себе пустить он вряд ли кому-то позволит. Скорее всего с точностью до наоборот.

Хэнк не замечает, как тревожные мысли утягивают сознание в сон, а за окном расползается чернота ночи. Ему наверняка чудится, что кто-то открывает входную дверь, ведь Сумо не рычит и не лает, предупреждая об опасности. Чьи-то едва слышные шаги оседают на мягком ворсе ковра, а плед укутывает тело мягким теплом.

– Я с тобой утром разберусь, – хрипло бормочет мужчина сквозь сон, а в ответ слышит лишь тихое хмыканье и удаляющиеся шаги. Он слишком устал, чтобы читать нотации на ночь глядя. Утро вечера мудренее. – И даже не смей снова свалить.

Но ночной гость по имени Коннор и не думает валить, когда Хэнк, разбуженный лаем Сумо, распахивает глаза и принимает сидячее положение, скидывая с себя плед.

– Надо же, какие мы заботливые, – сипло тянет Андерсон, поднимаясь на ноги и поворачиваясь лицом в сторону кухни. Коннор сидит за столом, улыбаясь краешком губ и сжимая в руке бутылку пива. Да, плохо скрываешь улики, Хэнк. – Блудный сын вернулся, значит.

– Вы ведь обещали не пить, – Коннор неодобрительно щурится.

– Ага, ещё я обещал не сквернословить на каждом шагу, но сейчас едва себя сдерживаю, – Хэнк улыбается издевательски. – Догадаешься, почему?

– Потому что я ушёл, ничего вам не сказав? – Коннор принимает игру, убирая в сторону бутылку пива. Смотрит, слегка щуря глаза. – Наверняка это вас тревожило.

– Ни капли, – Хэнк усмехается. – Чего мне волноваться за тебя? Ты ведь взрослый уже мальчик. Вполне способный постоять за себя, если придётся.

– Мне нужно было… – андроид отводит взгляд в сторону окна, – помочь кое-кому.

– Неужели опять Маркус? – Хэнк кривится, проходя на кухню и наливая себе свежесваренный кофе. Бутерброды на тарелке призывно смотрят прямо на него, а желудок отзывается голодным урчанием. Умеет парень задобрить. Будь неладна его социальная адаптация, приправленная ещё и хитрожопостью девиации. – И что ему понадобилось на этот раз? Всё никак успокоиться не может?

– Маркус хочет справедливости для всех андроидов страны, а не только Детройта, – Коннор качает головой. – Но в этот раз я помогал не ему.

– Хоть какое-то разнообразие, – мужчина одобрительно хмыкает, поедая бутерброд. – И кому же понадобился знаменитый Коннор?

– Могу я задать вопрос? – андроид будто намеренно пропускает мимо ушей вопрос самого Хэнка. – Нужно ваше мнение. Как человека.

– А что, всезнающий Маркус теперь не в счёт? – Хэнк вздыхает, когда Коннор явно не оценивает его ехидства. – Ладно, ладно, валяй, задавай свой вопрос. Обещаю выслушать и дать полезный жизненный совет.

– Каково это – любить?

Хэнк давится глотком кофе, лихорадочно сглатывая едва разжёванный кусок бутерброда. Критическая нехватка воздуха режет лёгкие, а сердце на мгновение застревает в горле, с грохотом падая обратно в плен костяной рёберной клетки. Коннор тревожно вскакивает на ноги, но Хэнк отрицательно машет рукой, не без труда выравнивая сбитое кашлем дыхание. Глаза андроида смотрят внимательно, а лицо парня искажается волнением.

– Вы в порядке, Хэнк? – вкрадчиво интересуется андроид, заглядывая в глаза. – Простите, если мой вопрос сбил вас с толку. Я не ожидал, что реакция будет настолько… неоднозначной. Вы, кажется, удивлены? Я не должен был?

– Нет, нет, – Хэнк делает глоток кофе и тяжело выдыхает, позволяя воздуху обжечь лёгкие. – Но это было, да… неожиданно.

– Разве любовь, в человеческом понимании этого слова, может вызвать удивление?

– Дело не в том, как это воспринимается людьми, – Хэнк на мгновение запинается, – а в том, что именно ты задался этим вопросом. Пойми меня правильно – это нормально, но немного обескураживающе. Я ведь не эксперт в любовных вопросах. Скорее, спец по тому, как пустить свою жизнь под откос.

– Но разве вы никогда не любили? – Коннор слегка подаётся вперёд, опираясь руками о край стола. – Вы же любили Коула.

– Стоп, – Хэнк вскидывает руку, одним лишь жестом призывая замолчать. А затем улыбается, удивлённо смотря на андроида. – Ты встретил кого-то?

Коннор порывается что-то сказать и размыкает губы, но затем едва слышно выдыхает и лишь молча смотрит на Хэнка, будто раздумывая над словами, которые собирается произнести. Андерсон тоже молчит, позволяя напарнику привести мысли в порядок. Он не удивится, если меж пальцами Коннора пробежит серебряный четвертак, помогая владельцу справиться с волнением, которое слишком явственно читается на его лице.

– Да, – наконец, давит из себя Коннор, бросая взгляд на Сумо, который сидит возле его ног, преданно заглядывая в глаза. Хэнку иногда кажется, что здоровенный пёс любит андроида больше, чем своего старого хозяина. – Вы правильно всё поняли, Хэнк. Я встретил другого девианта. Девушку.

– И как давно?

– Впервые это случилось несколько месяцев назад, – Коннор чешет Сумо за ухом, задумчиво переводя взгляд на Хэнка. – В ноябре.

– И когда это ты успел, м? – Андерсон присвистывает, а на лице Коннора отпечатывается растерянность. – Нам ведь тогда и дышать времени не было с этой вашей революцией и свободой для андроидов.

– Помните девианта, который сбежал вместе с ребёнком? Тодд Уильямс. Наше второе дело.

– Помню, – Хэнк кивает, сводит брови у переносицы. – Ты тогда будто с катушек слетел, погнался за ней по Хайвею, но не сумел поймать и тебя едва не размазало по дороге.

– Да, было такое, – Коннор усмехается, утвердительно кивая. – Из-за меня они едва не погибли в тот день.

– Только мне всё равно не понять, при чём тут… – Хэнк запинается, и брови его ползут вверх. – Да ну нахер. Ты серьёзно?

– Да, Хэнк, вы все правильно поняли, – Коннор пожимает плечами. – Я видел её на базе Иерихона, когда искал Маркуса и стал девиантом, отказавшись подчиняться приказам Киберлайф. Она была с той самой девочкой. Время играло не в нашу пользу, но мы смогли поговорить.

– Охренеть просто, – Хэнк откидывается на спинку стула, а на лице Коннора отпечатывается явное смущение. Андерсон никогда не видел, чтобы его пластиковый напарник растерянно отводил взгляд, будто нашкодивший ребёнок. Или подросток, который впервые признаётся отцу в своих чувствах к кому-либо. Лейтенант не может сдержать улыбку. – Ты влюбился.

– Я не думаю, что…

– Нет, помолчи, пожалуйста, – Хэнк не перестаёт улыбаться, а Коннор непонимающе вскидывает бровь. – Ты слишком много думаешь. Наверняка сейчас расставляешь в голове какие-нибудь заумные цепочки своей социальной адаптации, пытаясь логически объяснить всё то, что происходит с тобой. Логика твоя уже давно послала тебя к чёрту, сынок. Я вижу это по твоему лицу. Мне даже не нужен диод на твоём виске, чтобы понять очевидное. Всё и так предельно ясно.

– Я не знаю, как поступить и что с этим делать, – Коннор вздыхает, а с лица Хэнка сползает улыбка, уступая место задумчивости. – Но вы не удивились.

– Чему?

– Тому, что это девиант, за которой мы гонялись.

– Я ненавидел андроидов, но теперь живу в одном доме с тобой. Ну, не считая Сумо, – Хэнк издаёт тихий смешок. – И не променял бы тебя на всех грёбаных людей этого гниющего мира. Я рад, что ты теперь не одинок.

– Я и не был, – Коннор улыбается краешком губ. – Благодаря вам.

Хэнк добродушно усмехается, а в смеющихся карих глазах напротив слишком много трепетной и чистой благодарности, от которой в груди старого полицейского что-то начинает отчаянно щемить. Нечто подобное можно увидеть лишь в глазах ребёнка, не познавшего ещё тягот жизни, не превратившегося в циничного взрослого, которого не заботит агонизирующий вокруг него мир. Андроиды – творения человечества, его чистая и не запятнанная пороками цивилизации лучшая часть. Хэнку кажется, что кто-то наверху дарит этому миру последний шанс на спасение. Просто каждому нужно найти своего Коннора, который подаст руку помощи, не позволяя упасть в пучину отчаяния.

– Получается, что мы нужны были друг другу? – Хэнк хмыкает, улыбаясь. – Старый коп, тонущий в стакане с виски, и несносный андроид, который послал нахрен своих создателей, став больше человеком, нежели машиной.

– Не могу не согласиться.

– Обмен любезностями прошёл на ура, – Хэнк делает глоток уже почти остывшего кофе. – Но как долго ты уже знаком с этой Карой? В смысле, как долго вы встречаетесь?

– Два месяца и шесть дней, – Коннор на мгновение отводит взгляд в сторону, будто перепроверяя точность информации в своей голове. – После нападения ФБР на Иерихон, я попросил Маркуса спрятать их, но не говорить мне, где именно. Я ведь всё ещё мог быть скомпрометирован Киберлайф. Да, каждый из нас мог умереть, но всё обошлось. Маркус победил. А через какое-то время сообщил, где всё это время жили Кара с Алисой.

– И как всё прошло?

– Было сложно, – Коннор взволнованно выдыхает. – Я лишь хотел помочь, искупить вину за то, что едва их не убил. Ведь именно страх быть пойманной охотником на девиантов, гнал её прочь из города. А потом… Я снова не знаю, как это объяснить, хоть и испытываю к вам похожие эмоции.

– Нет, парень, – Хэнк улыбается, отрицательно качая головой. – Мы с тобой семья другого плана. Как лучшие друзья, напарники, или как сын и отец, например. Да, это можно обозначить любовью, привязанностью и взаимоуважением, но то, что ты явно испытываешь к той девушке – любовь совсем другая. Я вижу по твоим глазам, что это загоняет тебя в тупик. Ты чувствуешь, но подсознательно боишься собственных эмоций, ведь столкнулся с подобным впервые. Ты хочешь быть рядом? Ищешь новых встреч в надежде снова увидеть её?

– Да, – Коннор кивает, а затем на мгновение лицо его омрачает тень задумчивой растерянности. – Ведь это не может быть изначально заложено в программе?

– Да к чёрту эту твою социальную адаптацию, сынок, – Хэнк кривится, тяжело выдыхая. – Киберлайф здесь совсем не при чём. Это чувствуешь именно ты. Ты живёшь здесь и сейчас, не подчиняясь их приказам и программе, которая могла решать всё за тебя, подставляя единственно нужные алгоритмы поведения. Забудь про прошлое и живи только настоящим. Не бойся эмоций, которые обуревают тобой. Люби, если чувствуешь, что это правильно. Ведь насчёт меня ты не сомневался. Не сомневался, когда делал выбор между моей жизнью и свободой для андроидов в башне Киберлайф. Поэтому я не сомневаюсь в тебе. Не сомневаюсь в том, что все твои чувства к той девушке настоящие.

– Спасибо, – голос Коннора едва заметно срывается от волнения, но парень улыбается уголками губ, а в глазах его концентрация счастья выливается на самого Хэнка, заставляя улыбнуться в ответ. – Мне было важно узнать ваше мнение. Понять, что не станете осуждать мой выбор.

– Никогда, – уверенно бросает Хэнк, смотря Коннору в глаза. – Мы с Сумо всегда будем здесь и на твоей стороне баррикады, что бы ты ни решил. Ведь для этого и нужна семья.

– И я благодарен за это, – Коннор улыбается вновь, бросая взгляд на часы. – Я ведь уже говорил, что рад знакомству с вами, Хэнк?

– Да, кажется мне, что это уже сказано тобой в сотый раз.

– Ничего не могу с собой поделать, – усмехается Коннор, бросая взгляд на откупоренную бутылку пива. Хэнк закатывает глаза, тихонько хмыкая.

– Свой многозначительный взгляд оставь при себе, парень, – беззлобно бормочет Хэнк. – Обещаю завязать, если познакомишь меня с ней.

– Ультиматум, Хэнк? – Коннор вскидывает бровь, смотря на Хэнка с наигранно возмущённым прищуром. – Но я согласен. В конце концов, я и сам хотел это предложить.

Коннор улыбается по-солнечному лучисто, смотря Хэнку прямо в глаза. А через несколько дней, когда закатное солнце искрящимися огненными бликами оседает на поверхности паркового озера, улыбку не может сдержать уже сам Хэнк, наблюдая за тем, как Коннор и Кара держатся за руки, замирая у берега озера. Андерсон слышит заливистый смех Алисы и радостный лай Сумо, когда девочка бежит к ним, а Коннор ловко подхватывает ребёнка на руки и усаживает на плечи, будто спасая от щенячьего восторга любвеобильного Сумо. Хэнк замечает, как доверчиво заглядывает в глаза парня Кара, улыбается мягко и счастливо, а тот свободной рукой обнимает её за плечи, целуя в макушку.

Если бы несколько месяцев назад кто-то сказал Хэнку, что андроиды способны проявлять человеческие любовь и заботу, он бы наверняка засмеялся шутнику прямо в лицо и послал его куда подальше. Наверняка ещё плюнул бы в спину, назвав идиотом. Но сейчас, смотря на счастливых девиантов, идущих в его сторону, Андерсон способен только улыбнуться в ответ, радуясь, что Коннор не будет один, когда время на часах жизни старого полицейского окончательно остановится на точке невозврата.

Хэнк лишь надеется на то, что люди научатся смотреть на собственные творения без страха и желания вновь их поработить. Надеется, что Коннор нашёл себя настоящего, оставив позади страхи и сомнения, навязанные корпорацией Киберлайф. Хэнк ловит на себе тёплый взгляд карих глаз и улыбается в ответ, одобрительно кивая.

Всё именно так, как и должно. Ведь у некоторых историй обязан быть счастливый финал. И Коннор явно заслужил свой собственный, не омрачённый больше тяжестью потерь и смертью, дышащей в спину. Мир в кои-то веки протянул им руку помощи, а не уставился на собственные творения сквозь дуло пистолета. И если человечество вновь решит поиграть в палачей, Хэнк, смотрящий на счастливого Коннора, точно знает, чью сторону выберет.

========== Часть 13 ==========

Комментарий к

Мда, что-то я не могу расстаться с ними. Ну вот никак. Надеюсь автор не надоел вам своим завершённо не завершённым фиком :D

Freshlyground – I’d like – как капля ангстового вдохновения и мокрых от слёз платочков, ыхх.