Текст книги "Спасти себя (СИ)"

Автор книги: AlinaRainSz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

========== Часть 6 ==========

Коннор никогда раньше не был в заведениях сомнительного типа вроде клуба «Рай», а потому неподвижно стоит под неоновой вывеской, разглядывая переливание оттенков фиолетового с синим, пока лейтенант Андерсон пытается прийти в себя после выпитой бутылки виски. Коннору неуютно даже стоять здесь, а программа в голове сбоит, на долю секунды окрашивая сенсор в жёлтый цвет. Алгоритмы поведенческого кода выдают в нём смущение, и Коннор не знает, благодарить Киберлайф за навороченную симуляцию человеческих эмоций, или же развернуться и уйти прочь, закинув Хэнка обратно домой.

Но у них есть работа, а все его эмоции и не настоящие вовсе, по сравнению с тем, как страдальчески искажается лицо Хэнка, когда мимо проносится полицейская машина, огласив округу воем сирен. У лейтенанта эмоции самые настоящие, а потому Коннор не может сдержать едва уловимой усмешки, когда напарник выползает из машины, захлопывая дверь и вжимая голову в плечи. Андроиду становится любопытно – так ли плохо обстоят дела во время похмелья, если любой громкий шум способен толкнуть человека на убийство. Наверняка да, иначе и не скажешь, когда живой пример стоит перед глазами, оценивающе рассматривая вывеску клуба «Рай».

– Самые горячие кибердевочки, – хмыкает Андерсон, смотря на Коннора с явным желанием поиздеваться. Нужно ведь отомстить андроиду за холодный душ и разбитое на кухне окно. – Тебе поэтому сюда так приспичило?

– Мне… – Коннор на мгновение запинается в словах, будто анализируя сказанное напарником. Жёлтый кружок сенсора на виске сдаёт андроида с потрохами. – Мне не приспичило, лейтенант. Мы здесь исключительно ради дела.

– Ну, как скажешь, – Хэнк ухмыляется, хлопая Коннора по плечу. – Если всё же приспичит – дай мне знать.

Коннор нервно поправляет галстук и воротник пиджака, а Хэнк издаёт тихий смешок, направляясь ко входу в клуб. Андроид явно ведёт себя не по протоколу своей идеальной программы. Даже страшно представить, что будет через несколько лет, если уже сейчас в роботов пичкают человеческие алгоритмы поведения и эмоций. Коннор – машина. Идеальная и самая продвинутая модель, которая с каждым днём меняется всё больше и больше, а сейчас и вовсе не отличается от смущённого и растерянного подростка, которого отец впервые привёл в увеселительное заведение. Как бы андроид сбоить не начал.

Хэнк переговаривается с Беном, не сразу замечая, что напарник, с любопытством осматривавший холл клуба и других андроидов за стеклянными витринами, теперь стоит в отдалении, наблюдая за танцующей стриптиз кибердевочкой.

– Ты только глянь, что делает, – Хэнку кажется, что Бен онемел, когда из раскрытого рта его вырываются какие-то непонятные звуки, когда он смотрит туда же, куда и сам лейтенант. – Охренеть. Пришли работать, называется.

– Он у тебя бракованный, – бросает Бен, прочищая внезапно пересохшее от удивления горло. – Андроид решил глянуть бесплатный стриптиз? Точно – бракованный.

– Коннор! – Хэнк видит, как напарник вздрагивает, будто распознав в голосе его недовольство, а Бен лишь качает головой. – Ты чем там занят, мать твою?!

– Я проводил анализ, лейтенант, – Коннор подходит к ним, не моргая смотрит на Андерсона, а сенсор горит мягким голубым светом. Прячет растерянность под маской спокойствия? Хэнк подозрительно щурится. – Мне стало интересно, может ли человек быть зависим от андроида? Я выявил в этом зале двух людей, которые всегда приходят к одним и тем же Трейси. Вы не находите это, – Коннор слегка наклоняет голову набок, – странным? Можно ли назвать такую привязанность аномалией?

– Верни его обратно в Киберлайф, Хэнк, – едва слышно шепчет Бен. – Не приведи Господь он ляпнет нечто подобное рядом с Гэвином. Тогда точно можешь попрощаться…

– Хватит, Бен. Не до этого сейчас, – Хэнк чувствует, что раздражение от похмелья переходит к отметке «злость». – А ты, – Андерсон едва ли не тычет пальцем Коннору в грудь, – захлопни пасть и делай свою работу.

– Как скажете, лейтенант, – голос Коннора на удивление монотонен, будто грубость напарника стёрла с него наложенную дорожку любопытства. – Ведь я здесь именно поэтому.

– Анализировал он, ага. Так и скажи, что таращился… Господи, – Хэнк тяжело вздыхает, а затем удерживает андроида за плечо, не позволяя войти в комнату первым. – Рид всё ещё там. Стой рядом и ничего не говори, пока я не скажу.

И Хэнк проходит в комнату, а Коннор тактично идёт следом, встречаясь взглядом с насмешливой ухмылкой Гэвина, который стоит, скрестив руки на груди.

– Лейтенант Андерсон и его заводная кукла. И чего припёрлись, спрашивается?

– Мы занимаемся всеми делами, в которых замешаны андроиды, – Хэнк не успевает ничего сказать, а Коннор уже идёт в лобовую. Неприязнь между этими двумя можно прощупать пальцами. Андерсон вздыхает и качает головой. И кому это, интересно, велели молчать? – Наше нахождение здесь вполне обоснованно.

– Да неужели? Здесь, всё на удивление банально, – Гэвин злорадно смеётся. – Клиент не рассчитал своих сил, а сердце ведь не механическое, чтобы выдержать потрахушки с двумя кибершлюхами сразу.

– Но на шее погибшего следы удушения, – Коннор отводит взгляд от трупа, а затем смотрит на Рида. Хэнк делает вид, что усиленно ищет улики на теле валяющейся на полу Трейси. – Вы не могли их не заметить.

– Пластиковая шлюха могла не расчитать своих сил, умник, – Гэвин делает шаг ближе, а в глазах его искрится неизменная неприязнь. – Или была настолько тупа, что не смогла правильно понять желание клиента.

– Андроиды данной модели очень точно распознают, как вы выразились, «желания» своих клиентов.

– А мне плевать, что они там распознают! Знай своё место, урод пластиковый.

– Эй, эй, эй, – Андерсон вклинивается между Коннором и Ридом, когда расстояние между этими двумя начинает неумолимо сокращаться. Андроид мгновенно отходит в сторону. – Мы здесь работаем, Гэвин. Не растопчи мне улики.

– Пфф, больно и надо тут с вами торчать, – Рид презрительно фыркает и проходит мимо Коннора, намеренно ударяя его плечом. – Здесь уже перегаром всё провоняло.

– Вали, вали, – бормочет себе под нос Хэнк и недовольно вскидывает бровь, смотря на Коннора. – Я велел тебе молчать. Какое слово для тебя осталось непонятным?

– Он вас не уважает, лейтенант, – в голосе Коннора слышится… досада?

– Ну, зато тебя пристрелить готов, дай только повод.

– Слово «убить» не может быть применимо ко мне, лейтенант, – Андерсон внимательно следит за тем, как напарник наклоняется к отключённой Трейси, а затем проводит пальцами по голубой крови, поднося их ко рту. Хэнку кажется, что его стошнит прямо на пол. – Я не могу умереть, пока не выполню свою задачу.

– У тебя проблемы, ты знаешь? – Хэнк указывает на его пальцы, перепечканные в тириуме, и сглатывает тошноту. В голове мгновенно отдаётся остатками хмеля. – Это уже на какой-то фетиш смахивает. И не надо мне говорить, что это для дела. Это всё равно омерзительно.

И Хэнку кажется, что его мог бы хватить удар, когда Коннор, не спрашивая дозволения, соединяет биоэлементы Трейси вместе, а та испуганно бросается в угол комнаты, смотря на них обезумевшими от страха глазами.

– Какого дьявола!

– Тише, успокойся, – Коннор напарника будто и не слышит, уставившись взглядом прямо на девушку. – У нас мало времени. Ты убила этого человека?

– Нет, – девушка-андроид отрицательно качает головой. – Я ничего ему не сделала!

– Здесь ещё кто-то был? – голос Коннора сквозит и обдаёт суровостью даже самого Хэнка. – Вспомни! Ты была здесь одна?

– Нет, – девушка отрицательно качает головой. – Была вторая Трейси. Он…

– Как она выглядела? Это она убила его?

Но Трейси отключается окончательно, уставившись пустым взглядом прямо на Хэнка. Андерсон качает головой. Засранец опять сделал всё по-своему. Даже не поинтересовался его мнением. Но Коннора уже не остановить. Ищейка взяла след, а добыча, судя по всему, прячется где-то рядом.

– Ладно, – Хэнк кивает в сторону выхода. – Здесь была ещё одна. Я поговорю с Беном, а ты поищи улики среди других кибердевочек, раз так любишь анализировать.

Коннор непонимающе смотрит на напарника. Он распознаёт колебания его голоса, но не может понять, почему в нём звучит ирония. Хэнк видит, как сенсор андроида вновь окрашивается в светло-жёлтый и не может сдержать усмешки. Его пластиковый напарник вновь загнан в тупик, а программа в нём не может понять, что к чему? Словно при ребёнке произнесли незнакомое слово, а тот и не знает, как реагировать.

Коннор и в самом деле не понимает, но выходит в зал, сканируя его на наличие возможных улик. Он разворачивается лицом к месту преступления, а затем смотрит на Трейси за спиной, которая стоит за стеклянной витриной, запечатанной наглухо. Хочешь прикоснуться? Плати. Он подходит к сенсорной панели, но та вовсе и не хочет реагировать на прикосновение его ладони. Коннор оборачивается, бросая взгляд на Хэнка.

– Лейтенант, вы не могли бы…

– Что-то нашёл? – интересуется Андерсон, когда напарник подходит к нему, указывая пальцем себе за спину.

– Возможно.

Хэнк готов поклясться, что на лице Коннора мелькает усмешка, будто он вот-вот собирается напакостить. Походка у андроида какая-то непринуждённо-развязная, совсем непривычная той, когда он ходит, словно железный прут проглотил. Хэнк непонимающе вскидывает бровь, а Коннор кивает на Трейси.

– Арендуйте её, лейтенант.

– Что? Да ты никак спятил, – Хэнк возмущённо закатывает глаза. – Нашёл время.

– Пожалуйста, – парень явно не желает уступать. – Это очень важно.

– Выражение «обращайся» было образным, Коннор, – Хэнк очень надеется, что андроид издевается над ним. Но он вряд ли на такое способен. – Я не собираюсь устраивать тебе ночь любви с этой Трейси!

– Вы… Что? – сенсор андроида мгновенно окрашивается в мягкий оранжевый, а в глазах читается растерянность и удивление. – Нет. Вы не так поняли, лейтенант. Я должен прикоснуться к ней, чтобы увидеть воспоминания. Их ещё не стёрли, а значит мы можем опознать нужную нам Трейси, которая выходила из комнаты клиента.

– Охренеть, – Хэнк касается сенсорной панели, а с плеч мгновенно спадает напряжение. Трейси нужна Коннору исключительно в служебных целях. Только вот почему Андерсону так неловко? Он ведь и вправду на мгновение поверил, что кибердевочка и в самом деле понадобилась кибермальчику по прямому своему назначению. До чего он докатился. – Меня ведь засмеют, когда я буду объяснять расходы.

Но Хэнку становится неловко вдвойне, когда арендованная Трейси обращается прямо к нему, приглашая пройти с ней. Андерсон даже невольно пятится, когда девушка протягивает руку. Коннор не двигается, даже смотрит, не моргая, включив максимальный уровень робота. О чём он думает? Отправляет очередной отчёт? Проводит сканирование?

– И что теперь? – Андерсон щёлкает пальцами перед самым носом напарника, но тот лишь молча подходит к девушке, сжимая ладонью её локоть. – Что ты делаешь, Коннор?

– Я видел её глазами, сканируя память, – наконец, отвечает андроид, разжимая ладонь и делая шаг назад.

– И что ты там видел? Надеюсь, не видел… Э-э-э… – Хэнк и сам не знает, почему несёт подобную чушь. – Видел подозреваемую?

– Да, – Коннор кивает, а голос искрится нотами увлечённости от того, что он напал на след. – Да! Это Трейси с синими волосами. Она прошла в ту комнату.

И когда за первой кибердевочкой приходится арендовать вторую, а затем третью и четвёртую, чередуя их темнокожим парнем, Хэнк возводит взгляд к потолку, готовый в любую секунду взвыть волком, если Коннор подойдёт хотя бы ещё к одной стеклянной витрине. Но тот лишь упрямо идёт к уборщику, а затем касается ладонью его плеча, на несколько секунд застывая без движений.

– Я знаю, где она! – он ведёт себя так, словно впервые попал на место преступления и без чьей-либо помощи нашёл очень важные улики. Хэнк не может не согласиться с тем, что пластиковый парень знает своё дело. – За мной!

– Чтоб меня, – лейтенант издаёт тихий смешок. – Мной теперь командует андроид.

Андерсон удивлён и не признать этого не может. В конце концов, подобное взаимодействие Коннора с другими андроидами он видит впервые. И когда они выходят через дверь для персонала и останавливаются у закрытой двери складского помещения, Хэнк вновь удерживает Коннора за плечо и достаёт пистолет.

– Дальше я сам, – как это наивно и глупо думать, что безоружный Коннор, оставшись за его спиной, окажется в безопасности или не сможет себя защитить. Это ведь чёртов прототип, аналогов которому ещё не создали. – Смотри в оба.

И смотреть в оба приходится самому, когда из ровных рядов девушек-андроидов на Коннора выпрыгивает рыжеволосая, желая сбить напарника с ног. Пистолет не помогает. Его едва не выбивают из рук, а Коннор валится через железный стол, когда Трейси с синими волосами замахивается отвёрткой явно не с добрыми намерениями. Звук перевёрнутого ящика для инструментов оседает на стенах, и Хэнк чувствует, как летит в стену, не удерживая пистолет в руке. Коннор бросается к нему, но обе девушки уже действуют заодно, осыпая напарника ударами. Андерсон, слыша звон в ушах от удара о стену, лишь наблюдает за тем, как три андроида сходятся в драке.

Коннор не зря зовётся исключительным и единственным в своём роде. Его движения и удары молниеносно-чёткие и яростные, не оставляющие шансов на победу. Будь две Трейси обычными людьми, Коннор уложил бы их одним ударом. Но действовать сразу против двух андроидов оказывается сложно даже ему. Он пропускает удар, когда мусорный бак летит в голову, а тело падает на спину, поднимая облако снежной пыли. Хэнк лишь видит вскинутый пистолет и боевую стойку, когда рыжеволосая девушка уже в опасной близости, готовая нанести решающий удар. Хэнк не уверен, что Коннор не выстрелит. Суровая решимость на лице его говорит лучше любых слов. Но пуля не вспарывает воздух, а выстрел не разносится оглушительным эхом. Коннор опускает пистолет, чтобы принять удар Трейси на себя и свалиться на спину. Он не выстрелил. Хэнк, к своему удивлению, облегчённо выдыхает.

– Когда человек сломал ту Трейси, я поняла, что он сделает это и со мной, – синеволосая делает шаг к Коннору, неотрывно смотря в глаза. – Я умоляла его перестать. А потом сжала руками его горло и держала до тех пор, пока он не затих. Я не хотела его убивать. Я просто сама хотела жить.

Хэнк поднимается на ноги, замирая чуть поодаль от напарника. А Коннор, кажется, и не дышит вовсе, будто у него произошёл очередной программный сбой. Андерсон едва не давится собственным вдохом, когда девушки перед ними соединяют руки вместе, переплетая пальцы. Нет, такого ведь не может быть. Такого не должно быть. Они не люди, они не должны себя так вести. Но Хэнк видит всё своими глазами. И это выбивает почву из-под ног.

– Я лишь хотела вернуться к своей любимой. Забыть о людях. Навсегда.

А потом они обе бегут прочь, оставив Хэнка наедине с Коннором. Тот растерян и всё ещё сжимает в руке пистолет, а сенсор на виске мерцает жёлтым. Андерсон хмыкает, хлопая парня по плечу, и тот смотрит туда, где скрылись две Трейси. В глазах его непонимание граничит с потрясением. Будто фундамент его убеждений только что треснул, оставив после себя одни лишь тщетные попытки склеить всё заново.

– Наверное, всё это к лучшему, парень.

Хэнк хмыкает, а Коннор смотрит на него всё так же растерянно, переводя взгляд себе под ноги. Сенсор его всё ещё горит ярко-жёлтым, когда андроид молча протягивает напарнику пистолет и разворачивается, направляясь к выходу. Он выходит в зал, а в глазах его уже не горит огонёк любопытства, заставляющий озираться по сторонам.

Они молчат и в машине, пока Хэнк не останавливается возле небольшого парка, с которого открывается вид на реку и город. Андерсон выходит на улицу и громко хлопает дверью, оставляя Коннора наедине с тяжёлой музыкой, которая оседает внутри салона, но не оседает в голове самого андроида. Он явственно видел в руках напарника бутылку виски. Выжидать пять минут не составляет труда, а затем Коннор позволяет холоду осесть на сенсорах кожи, когда следует примеру напарника, покидая нутро автомобиля.

Найти лейтенанта совсем не сложно. Он сидит на скамейке, сжимая в руке бутылку алкоголя. Подавленный вид его отзывается в Конноре подобием тревоги.

– Красиво здесь, не так ли? – Хэнк делает глоток виски. – Я часто сюда приходил до того…

Коннор ждёт продолжения ответа, но Андерсон тяжело вздыхает, будто забывая про сказанное. Ветер шелестит в пожухлой листве деревьев, а редкие белые хлопья снега падают с неба, оседая на одежде и волосах.

– Позволите задать личный вопрос, лейтенант? – вкрадчиво интересуется Коннор, скрещивая руки на груди и заглядывая в глаза напарника.

– Вы все любители личных вопросов, или ты один такой уникальный?

– Фотография ребёнка на вашем кухонном столе. Это ведь был ваш сын?

– Да, – Андерсон кивает, отводя взгляд в сторону. Будто сказанные слова даются ему с трудом. – Его звали Коул.

Коннор молчит, несколько секунд разглядывает эмоции на лице напарника, а затем отходит к металлическому забору, за которым начинается река. Вслушиваться в тишину ночного города приятно. Есть только ты и маленький мирок под названием «здесь и сейчас». И есть сломленный человек, который глушит свою боль до алкогольного беспамятства.

– Вы чем-то обеспокоены, лейтенант? – Коннор пытается понять, какие эмоции гложат Хэнка изнутри. Похожи ли они на те, что всё чаще и чаще вспыхивают в нём самом? Ему нужно понять, чтобы различить грань собственной фальши. – Вы словно не в себе.

– Те девчонки… – бросает Андерсон задумчиво. – Они словно были… Влюблены.

– Не думал, что вас сумеет выбить из колеи нечто подобное, – Коннор щурится, а в глазах напарника мелькает желание послать его куда подальше. – Это с вашей-то неприязнью к андроидам.

– Со мной и так всё ясно, – Хэнк делает новый глоток виски, а затем поднимается со скамьи. – А что насчёт тебя самого, Коннор? Ты выглядишь и говоришь совсем как человек, но кто ты на самом деле? – Андерсон смыкает губы в упрямую линию. – Ты ведь мог пристрелить их. Почему ты этого не сделал, м? Что-то сломалось в твоей идеальной программе?

Коннор различает злость в его голосе. Различает гнев по ощутимому толчку, который приходится на плечо, заставляя его невольно сделать шаг назад по инерции собственного тела.

– Почему ты не выстрелил?! Проснулась сраная совесть?!

– Нет… – выходит слишком резко, слишком непозволительно эмоционально, а перед глазами вновь предстаёт тот самый момент. Момент его собственной истины. – Я просто решил не стрелять, – Хэнк стискивает зубы то ли от холода, то ли от нервного перенапряжения. Он выведет поганца на чистую воду. Сомневаешься сейчас, значит скоро быть тебе девиантом. – Я… Я не хотел их убивать.

Коннор не готов к тому, что следует дальше, а потому невольно и едва заметно подаётся назад, когда дуло револьвера смотрит ему прямо в лоб.

– Ты боишься смерти, парень? – Хэнк не уверен, что проверка сработает. Он лишь хочет вывести его на эмоции в желании понять истинную причину. И андроид, кажется, умело скрывает своё волнение под маской обманчивого спокойствия.

– Жаль, если моё существование будет, – Коннор выдерживает паузу, когда перед глазами мелькает программный сбой, – прервано, пока я не завершу свою миссию.

– Что будет, если я выстрелю, м? У андроидов есть свой рай?

Коннор и сам не знает ответа на этот вопрос. Воображаемый Бог, в которого верят люди, наверняка не создал рай для подобных ему. Ему нет места даже среди людей, куда уж до небесной благодати. Но отчего-то в нём желание идти наперекор словам Хэнка пробуждается ледяным спокойствием и уверенностью.

– Мы оба знаем, что вы не выстрелите, – Хэнк сжимает револьвер сильнее, когда Коннор делает шаг ближе и смотрит ему прямо в глаза, позволяя стали оружия коснуться синтетической кожи аккурат промеж глаз. Подобной наглости Андерсон точно не ожидал. – Вы не можете убить меня. Это всего лишь попытка вывести меня на эмоции, – Коннор слегка щурится, но в глазах нет и капли страха. Лишь слепая уверенность в самом себе и своих словах. – Боюсь, что могу вас разочаровать, лейтенант.

– Ты считаешь себя чертовски умным, да? – цедит Андерсон сквозь зубы. – Всегда хочешь быть на шаг впереди. Тогда скажи мне, умник: откуда мне знать, что ты не девиант?

– Пристрелите меня, окажись я одним из них? – Коннор ловит на лице напарника кривую ухмылку и едва сдерживается от собственной. – Я знаю, что не девиант. Ежедневные проверки смогли бы выявить явные отклонения.

Хэнк тяжело выдыхает, а затем, будто борясь с самим собой, всё же опускает оружие и поворачивается к андроиду спиной, забирая со скамьи полупустую бутылку.

– Куда вы? – Коннор едва заметно хмурится.

– Напиваться, – бросает Андерсон через плечо, а язык его ощутимо заплетается. – И только попробуй увязаться за мной.

Но Коннор и не собирается. Он едва слышно выдыхает, пытаясь разобраться в том, что произошло в клубе и здесь, где единственными свидетелями этой перепалки были лишь они вдвоём. Программа в нём сбоит всё чаще и чаще, а любая ситуация в расследовании ставит перед сомнениями и сложным выбором. Неужели он и вправду шаг за шагом приближается к грани пропасти собственной девиации? Неужели всё это неизбежно, как восход солнца на востоке? Ответа нет.

Коннор упирается руками о перила ограды и смотрит на холодный город вдали, огни которого призывно светят во мраке ночи. Он на мгновение закрывает глаза, когда сенсор на виске мерцает жёлтым, призывая действовать. Ведь выполнение задания всё ещё приоритет номер один. Приоритет, который в скором времени может стать второстепенным.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к

Шима-сан спасибо тебе за идею с рулеткой и попыткой отговорить Хэнка от бяки.))

https://yadi.sk/i/SCmHhgJa3Wm2cU

https://yadi.sk/i/JJ5Dgn793Wm23p

Такси подъезжает к дому ровно в полночь, когда дождь со снегом льётся с неба, а в нужном доме горит тусклый свет. Вдалеке слышится хриплый собачий лай, воет автомобильная сигнализация и в соседнем доме хлопает входная дверь. Не спится явно не одному лейтенанту, и Коннор замирает на ступенях, будто сомневаясь в правильности своего решения. Рука тянется к звонку, а затем опускается на дверную ручку, стирая последнюю преграду между желанием передумать и шансом увидеть напарника в последний раз.

В прихожей и зале царит полумрак, а работающий телевизор высвечивает из темноты грузный силуэт Сумо, который мгновенно вскидывает голову и смотрит на Коннора своими слишком умными глазами, вновь опуская морду на лапы. Пёс словно чувствует гнетущее напряжение, опутавшее дом, и тихонько скулит, когда андроид бросает взгляд на силуэт сидящего за столом Андерсона. Пёс чувствует, что хозяин балансирует на грани. Коннор это чувствует тоже.

Он делает несколько шагов вперёд, останавливаясь на границе между кухней и холлом, будто не решаясь перешагнуть через край. Хэнк лишь бросает в его сторону усталый взгляд, полный разочарования.

– Чего притащился, м? – Андерсон отводит взгляд, уставившись перед собой. Коннор чертит траекторию, и его собственный взгляд останавливается на фотографии, с которой смотрит улыбающийся мальчик. Давно уже мёртвый сын его напарника. – С рабочими моментами мы ещё в участке разобрались. Так что свали нахрен отсюда. Не желаю тебя видеть, пластиковый кусок дерьма.

– Я пришёл попрощаться, – Коннор не шевелится, но смотрит в упор, будто желая рассмотреть каждую эмоцию на лице напарника. Но тот на удивление постоянен, и андроида обдаёт ядовитым одиночеством и тоской. – Я знаю, что только сам виноват в том, что случилось. И мне жаль…

– Тебе жаль? Как тебе может быть жаль. Это всё чушь собачья.

Хэнк не повышает голоса, не срывает его на крик, лишь смотрит очень внимательно на своего теперь уже бывшего напарника, а на душе скребутся кошки. Голос его срывается, когда он вновь смотрит на фотографию сына, чтобы вновь перевести взгляд на андроида, в глазах которого читается искреннее сожаление. Наверняка ему просто хочется в это верить.

– Знаешь, каждый раз, когда ты возвращался, я хотел видеть вместо тебя своего сына, – Хэнк замечает, как на лице андроида пробегает нечто, отдалённо напоминающее сочувствие и… растерянность? Андерсон горько усмехается. – Всё бы отдал, чтобы его снова обнять, – мужчина стискивает зубы. – Но люди не возвращаются с того света. Мы умираем навсегда.

– Прекратите смотреть на эту фотографию, лейтенант, – Коннор делает шаг, замирая в метре от стола и самого Андерсона. – Прошлое нельзя изменить, а вам не следует корить себя за случившееся. Это была не ваша вина.

– Не тебе мне говорить об этом, Коннор, – Хэнк смотрит андроиду прямо в глаза, а тот смотрит в ответ, совсем не моргая. – Я ведь так верил в тебя.

Коннору кажется, что внутри что-то трещит по швам, рвётся и расходится волной тириума. Взгляд цепляется за револьвер, который лежит на столе по левую руку напарника, а бутылка виски оказывается почти не тронутой. Андерсон не пьян.

– Я верил в тебя, чёртова ты машина, – Хэнк делает глоток виски из стакана, чтобы с грохотом опустить тот на стол. – Надеялся, что ты поможешь вернуть мне веру в долбаный мир. Но мир изменил тебя сам. Ты открыл мне глаза, Коннор. Андроиды наши творения. И поэтому так похожи на нас своей жестокостью. Человеческая одежда на тебе ничего не изменит. Под этой шапкой не прячется человечность.

– Я разочаровал вас? – Коннор едва заметно хмурится, будто сказанное Хэнком ему совсем не нравится. – Я ведь всего лишь машина, которая создана для выполнения поставленной задачи. Вы не могли…

– Привязаться к машине?! – Хэнк едва не срывает голос на злобный крик. – Ты так любишь себе повторять, будто ты лишь тупое орудие. Но хотя бы выйди за эту сраную дверь и задай себе сраный вопрос: «кто я на самом деле».

– Я знаю, кто я, – Коннор щурится, когда рука Хэнка ложится на револьвер. – Но вы должны прекратить всё это, лейтенант. Должны жить дальше. Ради себя. Ради Коула.

– Ты всё сказал? – Хэнк кривит губы в улыбке, похожей на оскал. В ней нет искренности. Лишь боль, спрятанная за маской безразличия. – А теперь иди. Делай, что должен. Тебе ведь так важна твоя миссия.

Коннор не шевелится, внутри него расползается холод, будто биокомпоненты начали отказывать один за одним. Андроид растерян. Прощание с Хэнком он представлял совсем не таким. Но ожидать иного не следовало, да? Всё это кажется несправедливым и слишком неправильным, когда внутри него расползается злость, а программный сбой отмечает его встревоженность. Аманда была права. Ему не следовало приходить сюда. Не следовало говорить с ним, надеясь на понимание. Но память заставляла сбоить снова и снова, чтобы в конечном итоге свести их дороги вновь.

– Пошёл нахер отсюда! – Сумо скулит и хрипло лает, когда Хэнк всё же срывается на крик, направляя дуло револьвера прямо на растерянного Коннора. Перед глазами мелькает дежавю. Тогда он не смог выстрелить, но просто обязан сделать это сейчас. И слова, брошенные андроидом тогда, наверняка были сплошной ложью и стремлением втереться в доверие. – Вали из моего дома или я пущу тебе пулю в лоб!

– Простите, что подвёл вас, лейтенант, – голос андроида звучит глухо и срывается в тихий шёпот.

Хэнк опускает руку и бросает револьвер на стол, когда бывший напарник выходит в холл, а затем останавливается рядом с Сумо. Коннор опускается на четвереньки, отмечая подавленное состояние собаки, которая лишь вновь тихонько скулит, когда Коннор зарывается пальцами в густую шерсть пса, а затем гладит по голове, заглядывая в глаза.

– Прощай, Сумо, – Коннор едва заметно улыбается. – Больше мы никогда не увидимся.

Он поднимается на ноги и замирает у полуоткрытой двери. Оборачивается, бросая взгляд на ссутулившуюся фигуру Хэнка, чтобы услышать несущееся в спину: «чёртова машина».

Коннор оборачивается, а программа выявляет новый сбой, когда злость, пусть и не настоящая, заставляет его свести брови у переносицы, уставившись перед собой невидящим взглядом. Дверь с грохотом смыкает замки воедино, когда Коннор слишком резко бьёт по ней ладонью. Холодный воздух, дующий с улицы, мгновенно остаётся по ту сторону двери, а Сумо ворчливо вскидывает голову. Хэнк тяжело вздыхает, осушая виски в стакане до дна. Рука вновь ложится на револьвер, чтобы в следующее мгновение её перехватили стальной хваткой, не позволяя подвести ко лбу. Красный сенсор на виске андроида почти так же пропорционально красноречив взгляду, которым он смотрит на Андерсона. Злость и явное желание набить ему морду. Неужели он чёртов девиант?

– Я сказал, прекратите смотреть на эту фотографию.

Он чеканит каждое слово, будто вновь играет роль плохого полицейского. Подобный взгляд его Хэнк видел лишь раз, когда Коннор вёл допрос в полицейском участке. Тогда все они думали, что натасканный на ведение расследования андроид упустил возможность расколоть убийцу-девианта, но потом всё оказалось хирургически точно спланированным методом психологического воздействия, а сухие факты и доказательства били по самообладанию убийцы не хуже бейсбольной биты, на сей раз причиняя реальную боль, которую только можно причинять одними лишь словами. Коннор тогда точно знал, куда нужно бить. Он знал, как заставить подозреваемого бояться себя, чтобы в конечном итоге тому пришлось взмолиться о пощаде. Слова били больно. И Коннор умел причинять боль.

– А я сказал тебе свалить, – Хэнк пытается вырвать руку из хватки андроида. Но тот лишь выкручивает её, грубо сдирая из сжатых пальцев револьвер, чтобы с грохотом впечатать его на стол и посмотреть своему напарнику прямо в глаза. – Пошёл вон…

– А вы заставьте меня уйти, – Коннор щурится, а металлические ножки стула, будто специально, скребут по кафельному полу, оседая на зубах человека оскомой. Андроид садится на стул, а в движениях его непривычная рваность и нервозность. Совсем не похоже на машину, которая выверяла свой каждый шаг, будто намеренно заставляя себя выбиваться из толпы людей. – Хотите поиграть в игру? Но ведь в неё совсем не интересно играть в одиночку. Не так ли, лейтенант?

Хэнк молчит, упрямо стиснув зубы воедино, и попытка протянуть руку к оружию мгновенно прибивается к месту холодным взглядом андроида. В нём нет жалости. Нет и капли понимания. Лишь угроза: только тронь, и я сверну тебе шею. В машине произошёл явный сбой. Сенсор на виске об этом отчётливо сигнализирует. А затем Коннор кивает, стягивая с головы шапку. Волосы его взъерошены, а черты лица совсем как человеческие, когда в нём читается плохо скрываемые гнев и непонимание одновременно. Внутренняя борьба слишком явственно читается в карих глазах.