Текст книги "Щель (СИ)"
Автор книги: Alfranza
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Так вышло с Митрюком, который явно еще не оправился от лихорадочного чувства, что его все пытаются убить, уничтожить, не дать выжить, не дать найти Миру. Бред, который он нес по пути, должен был насторожить хотя бы Евсенко, но увы.
Когда раздался очередной взрыв, как раз неподалеку от линии разделяющей фронт атаки охотников и аббератов, Митрюк повернулся к Евсенко, схватил его калаш. Затем рванул на себя, буквально выдирая его из рук коллеги, который тут же получил локтем в нос, не успев среагировать на тычок.
Взвыв от боли, Евсенко повалился на Винта, который сидел напротив. Из-за этого Алый, сидевший у двери, получил ногой Митрюка в живот. Приоткрытая дверь машины, распахнулась и Митрюк вместе с еще одним аббератом вывалился на землю.
– Шустрик!!! – заорал Хосе.
Но Шустрик не успел выскочить в дверь, Митрюк лежа на спине ногами толкнул дверь так, что прищемил Шустрику руку, которая держала пистолет. Из последних сил вскочив на ноги, он бросился за линию фронта.
Очнувшийся от боли Евсенко, вывалившись со своего места, бросился за ним, однако тут же получил прикладом Винта по голове и рухнул на траву, наблюдая, как впереди в огненной дымке исчезает фигура Митрюка.
– Он уже не жилец. И это его выбор, – сплюнул подошедший Хосе. – А ты еще нам пригодишься, амиго. В кузов его, и привяжите посильнее.
Никому не пожелаешь увидеть смерть любимого человека. Особенно глупую, ненужную смерть. Людмила думала, что теперь-то она точно откроет Щель, даже если после этого ей придется словить пули. А Мира, она вернется к мужу и они уедут из этого ада. Почти счастливый конец.
Они укрывались под сводами разрушенной церкви, поблизости от поста и землянки, где вовсю трудились аббераты, поднося снаряды своим сослуживцам, отбивая невидимую цель. Людмила не могла взять в толк, за что же они сражаются и погибают. А Маня как-то умолчал об этом, хотя он-то знал наверняка.
Франтишек выбрался из полевой землянки с рацией в руке, когда за спиной раздался голос Заура в переднего края атаки:
– Охотник!!!
Все присутствующие встрепенулись и на миг восстановилась оглушающая тишина, которая на поле боя могла означать только одно. Затишье перед бурей.
Митрюк словно вынырнул из клубов дыма и пыли. Он не шел, он летел над остервенелой твердью с автоматом наперевес, чувствуя – цель близка. Никто в него не стрелял, словно устыдившись того, что он один против отряда в тридцать пять человек.
Мира увидела его первая из-под свода церкви. Это была радость и отчаяние, муки и слезы. Еще до рокового момента Людмила поняла, что по прошествии всего нескольких мгновений ничего будет не поправить. Поэтому она первая из присутствующих бросилась наперерез Мире, уже спешившей через квадрат боевых действий к своему суженому, который спустя мгновение получил такой свинцовый заряд, что впору было считать его рукотворной гаубицей.
«Расстрел одного карается потом смертью тысяч», – так говорил когда-то Людмиле ее отец, побывавший на войне.
Митрюк не дошел до Миры всего двести пятьдесят метров. Никто не узнает, почему не стреляли другие, но важно было то, что Митрюка убила именно Зарема, выпустившая несколько очередей в человека пересекшего линию фронта. Вражескую линию.
А потом Зарема стала стрелять в сторону Миры и Люды, а так же остальных перебежчиков и предателей аббератов, пришлось в срочном порядке увести Миру в подвальное помещение. Она была не в себе. Там на поле лежал ее будущий муж. Человек, который пришел за ней, даже не смотря на войну. Чертову войну.
– Я убью эту сучку, – причитала Мира, закрыв лицо руками. – Я ее убью. И всех вас.
Комментарий к 20. *(фр.) На войне, как на войне.
(полск.) Стой, где стоишь, беглец!
(полск.) Нет проблем
====== 21. ======
Они бежали без оглядки, старясь не останавливаться. Даже не отстреливаясь. После гибели будущего мужа Миры, она явно была не в себе, пришлось Франтишеку схватить девушку, взвалить на плечо и уносить ноги. Куда они бежали под обстрелами понять было невозможно. Но Людмила понимала, что если их сейчас настигнут – им конец. Почему-то очень захотелось выжить. До боли в ногах.
– Не останавливаться! – кричал Франтишек, смотря как Людмила замешкалась в грязи около канав. – Здесь недалеко бункер был, надо добраться до него.
Абаев единственный, кто делал остановки, чтобы стрелять. Людмила даже не думала об этом, она вообще забыла, что у нее есть пистолет.
– Долго еще? – попыталась перекричать стрельбу Людмила.
– Полмили.
Солнце уже давно ушло на покой, а бой местного значения превратился в накал страстей. Людмила понимала, что Зарема так просто их не отпустит, поэтому по пятам следовали псовые. Скорее всего это был Макс и Пит, они хорошо знали местность, и уж точно были в курсах, что тут есть бункер. А значит, даже если они туда доберутся, им предстоит кровопролитный бой, а у них оружия почти нет. На оружейные запасы бункера рассчитывать не приходилось. Но мало ли…
Ноги болели, уши заложило. Наверху, как и впереди, из-за темноты ничего не было видно. Однако Людмила научилась ориентироваться в темноте как кошка, хотя кошки наверняка нашли бы уже убежище.
– Почти на месте…
Едва Франтишек произнес эту фразу, впереди что-то чвакнуло.
– Фран?! Все нормально? – обеспокоился Абаев рядом с Людмилой.
И тут же они были сбиты кем-то, гораздо проворнее и тяжелее псовых. А может быть из-за темноты и усталости так показалось. На Людмилу навалилось нечто, закрывающее ей рот резиновой перчаткой, не давая вздохнуть. Она успела сунуть руку под ремень, дотягиваясь до пистолета, когда знакомый голос Мани произнес:
– Ни звука! Притворитесь мертвыми…
– Мы их упустили, Зарема! – пытался отдышаться Пит. – Не знаю, как им удалось скрыться, мы шли на хвосте, а потом – бац! – и на площади в милю никого. Черт бы подрал этих нейтральных, чую они руку приложили!
– Хватит сопли жевать! – рявкнула Зарема, доставая винтовку. – Найдите Ваську и убейте его. А потом найдите мне Жеку. Нам нужно обезопасить проход к Щели.
– Зарь, Жека … как бы сказать, – замялся Морт. – Походу, она крыса.
Зрачки Заремы расширились, она сжала винтовку. Предателей надлежало уничтожать.
– Я сама с ней разберусь. Макс, ты за старшего. Собери псовых и граничников, дай им команду не слезать с позиций, эти твари охотничьи не должны прорваться. Ясно?
– Да, мэм.
– Если меня не будет через полчаса, давай команду налетчикам, чтобы отправлялись на базу охотников. Мне нужны трупы этих тварей! Если провалишь операцию, следующим после Жеки будешь ты.
Зарема успела полюбить Жеку еще до того, как появилась Людмила и спутала им все карты. Но даже и хорошо, что спутала, возможно она причастна и к тому, что сейчас Жека совершенно не опасна. Действие лекарства было семичасовым, за это время можно выспаться и потом уничтожить Жеку и все улики: карты, книги…
Книга! Только сейчас Зарема подумала, что если Жеку нашла Люда, она прочла оригинал Грачева, а если нет, то кто-то прочел. Ни то, ни другое оптимизма не добавляло, очень долго все-таки Зарема скрывала ото всех истинное назначение Щели. По сути об истинном назначении знает только Маня и она. До Мани не добраться, а вот до Щели – запросто. Она надеялась, что псовые замуруют вход и никто туда не проникнет: ни живой, ни мутированный.
Войдя в штабной кабинет, Зарема включила лампаду, которая не давала много света, но его было достаточно, чтобы разглядеть Жеку на полу. Рядом лежал пистолет.
Зарема наклонилась чтобы подобрать его, попутно заглядывая в серые глаза Жеки, умоляюще смотрящие на нее. Нет уж, никакой пощады! Скорее всего это она доложила «своим», что пора начинать военные действия, враг ничего не подозревает.
– Сучка! Я тебе верила…
Зареме не привыкать было убивать. С начала военных операций в этой богом забытой дыре Зоны Отчуждения она убила многих, в том числе и своих, которые не готовы были следовать по пути ее приказов. И сейчас она держала на прицеле девушку, которую еще недавно могла смело назвать своей правой рукой. Как жестко это бытие, каждый может оказаться предателем. Даже тот, которого любишь.
Взгляд Жеки с умоляющего стал отчаянным, но Зарему не остановило это. Она легко спустила курок, отправив свою девушку в стан бывших. Затем она забрала у нее книги и отправилась в коллекторную, где стоял еще один сейф, о местоназначении которого не знал никто.
– Какого?!
Под потолком качалась старая, как этот мир, зачуханная лампочка. За пределами этого странного, теплого помещения изредка раздавались выстрелы и картечь. Выла воздушная тревога.
– Ну, братцы, вы бы хоть иногда головой думали! – всплеснул руками Маня, садясь на видавший виды табурет, перед четырьмя лежащими на полу перебежчиками.
Людмила углядела, как Маня кивнул ей. Скорее всего он спас им жизнь, потому что Люда чуяла, что по пятам шли псовые Заремы и накрыли бы их в какой-нибудь канаве.
– Нам нужно было связаться с тобой Хосе, – кряхтя, поднялся с холодного пола Франтишек.
Только сейчас Людмила заметила, что он весь в крови. Рана была на боку и Маня тут же распорядился Алому и Винту обработать его.
– Не жилец, – процедил сквозь зубы Шустрик.
Абаев сглотнул. У него не царапины, а Фран что… умрет.
– Где мы, черт возьми? – простонала Мира. – Вы нам объясните?
Маня кивнул и из-за спины появился …Евсенко. Сперва он тоже не понимал куда попал, голова у него была вся в крови, перебинтованная наспех какими-то тряпками, совершенно нестерильными. Но потом увидев Миру, он бросился ее обнимать. Странное зрелище происходило в тишине, никто даже ничего не сказал. А Людмиле подумалось, что шансов у нее нет, одного мужика Мира потеряла, но тут как тут другой.
– Мы тебя искали. С Митрюком, до конца. До конца…
До него только сейчас дошло, что Митрюка в живых уже нет. Смотря на хмурое лицо Миры, он понимал, что Абаев скорее всего приложил руку к тому, чтобы Мира была здесь. Но дальше-то что? Они в окружении. Причем это окружение с обеих сторон. Здесь они враги, там они – отступники, которых могут без суда и следствия уничтожить.
– Хватит обниматься, – вмешался Маня. – Мы должны пересидеть здесь ночь, а утром пойдем к Щели. Несколько человек, моих и ваших, прикроют остальных. Вы должны открыть Щель…
Мира смотрела и слушала так, что по ее взгляду можно было понять, что ей совершенно не интересен данный расклад. Теперь, когда ясно, что Митрюк погиб, а Абаев и Евсенко побывали в плену у аббератов, у них вернуться домой шансов не много. Однако, воевать за мифическую Щель, желания тоже не было, тем более открывать там что-то, к чему ни Мира, ни Абаев, ни Евсенко не имеют никакого отношения.
– Это без нас, – перебила Маню Мира, опершись на плечо Евсенко, чтобы подняться с пола. – Мы будем пробираться к своим.
Наверное, если бы на месте Мани был кто-то другой, он бы так их и отпустил, с миром. Но Маня, не смотря на внешнюю доброту, хорошо понимал свои цели и обязанности. Поэтому, не успели Мира и Евсенко переглянуться, как увидели перед собой дюжину стволов направленных им в лицо и голову.
– Вы не поняли походу, – просто сказал Маня. – Я не прошу, это необходимость. Острая необходимость. Я не имею права вас отпускать к своим, вы погибните. А вы нужны мне здесь, потому что именно здесь творится история.
Выбор – штука сложная. Иногда смертельно-опасная. Почему-то Людмила была рада тому, что выбора у Миры не было. Странное ощущение, что они повязаны продолжало следовать за ней по пятам. Они повязаны, даже не смотря на смерть ее мужчины и лобзания напарника, который был явно не равнодушен к ней. Не смотря на все, складывалось ощущение, что это еще не конец.
Пока Мануэль и его друзья решали их судьбу, которую они обретут завтра, Людмила и Мира пребывали в другом помещении этого бывшего склада с боеприпасами, скрытого под землей. Здесь было тепло, тихо и уютно, не смотря на то, что стены были из земли, а окна замызганы грязью. На небольшом столике коптила керосиновая лампа, освещая лишь часть помещения, в котором так же друг напротив друга стояли две койки, старый шкаф в углу и перед окном четыре ящика с автоматами.
Мира пребывала не в лучшем расположении духа, но рано или поздно поговорить о том, что произошло, им придется. Лучше пусть гнев выльется сейчас, чем завтра перед чертовой Щелью. Тогда им будет не до разборок, кто там виноват.
– Слушай, это не твоя вина, – начала издалека Людмила, понимая, что вот сейчас она бы не отказалась от сырной лепешки, которую ей предлагал Винт двадцать минут назад. – Абаев мне сказал, что тебя подставил в дежурстве один из твоих, дав неправильные координаты и …
– Ты ничего об этом не знаешь, – зло перебила Мира, не смотря на нее. – Поэтому лучше тебе заткнуться, пока я не разозлилась.
У Людмила тот час промелькнула разящая мысль, «а что будет, если Мира разозлиться?». Может ей это надо, выпуск эмоций, злости, ненависти. Лучше сейчас.
– Но я знаю…
Она только и успела подумать о том, что Васьки с ними нет, а душа Пса уже далеко… А через мгновение Людмила оказалась плотно зажатой разозленной Мирой, между ней и стеной, холодной, как лёд в реке Припять. Ее глаза сверкали раздражением и ненавистью к Люде, мозг явно был отключен, а внутри бушевала ярость. И вместо того, чтобы напугать Людмилу, эта ярость ее возбудила. Поэтому она даже не чувствовала, что Мира держит около ее горла охотничий нож.
– Хочешь умереть молодой? – прошипела Мира, вцепившись в запястье Люды. – Я это тебе устрою!
Людмила и сама не ожидала того, что сделала в следующий миг. Не смотря на явную угрозу со стороны беглянки, она вдруг резко подалась вперед, уклоняясь от лезвия ножа и впилась в губы девушки. Мира настолько не ожидала подобного расклада, что выронила нож, который воткнулся рядом в земляной пол.
Этот поцелуй длился всего несколько секунд, но за это время Людмиле «показали» то, что будет дальше, если она поведет Миру за собой в Щель. Это было нечто невероятное, о котором захотелось поделиться с кем-то. Но как только поцелуй прервался, Людмила тут же получила хлесткую пощечину, а удивленный голос Евсенко за их спинами сказал:
– Ну дела…
====== 22. ======
Маня говорил быстро и четко. Из его речи было понятно, что ждать больше нельзя, нужно открывать Щель. Только вот была одна проблема: Зарема со своими людьми скорее всего выстроит защитный редут, поэтому кто-то должен прикрыть путешественников через Щель.
Мира молчала вторую половину вечера, избегая всяческих слов и разговоров. Людмила была занята тем, что пыталась выяснить у Винта, где он последний раз видел Ваську. Выходило, что ее брат скорее всего уже мертв, но это должно было быть стимулом к тому, чтобы рук не опускать.
– Я отобрал семерых человек, которые пойдут сквозь щель. Остальные, во главе со мной, будут прикрывать их спины.
Все молчали. Людмила с грустью отметила, что в списке, который огласил Маня, нет ее брата. Таким образом, она потеряла всех, кто был ей хоть как-то дорог, на той чертовой земле. Она глянула в сторону Миры, осознавая, что не стоило ее целовать, тем более на глазах у Евсенко, который в этом списке, расширенном, был.
– А что, если кто-то из списка погибнет при прорыве к Щели? – поинтересовался щуплый Антони, поглядывая на свою сестру Луизу.
Маня не замешкался ни на секунду с ответом.
– Тогда кто-то из оборонительного редута заменит его. Вас должно быть ровно семь человек, иначе вы не пройдете в Щель.
Людмила где-то уже слышала о том, что Щель открывают двое, но позади должно быть еще пятеро. Интересно, кто придумал эти правила? Неужели нельзя забрать больше народа? Хотя… А вдруг их…там, ждала смерть или еще что-то хуже…
– Люда, – окликнул Маня ее. – Нужно поговорить. Без свидетелей.
Когда все до единого вышли в другое помещение, Маня сказал:
– Если Зарема прорвется к Щели, это будет очень плохо для вас всех. Пёс это знал. Он записал для тебя послание на свой планшет, оно находится на скрытом секторе. И я тебе позже расскажу как его открыть. Но откроешь ты его уже …когда пройдешь сквозь Щель.
Последние слова заставили напрячься и уставится на спокойное лицо Мани.
– Ну, что ты так удивлена? Ты же ведь и сама понимаешь все, не так ли? Зарема должна жить, чтобы вести эту видимость войны. А за …пределы этого ада попадают только избранные. Мало того, у этих избранных есть, что предложить тому миру, в который вы идете. Вопросы?
– Ты знал, что я собираюсь убить Зарему?
– Знал. Но был уверен, что ты примешь правильное решение. Как и все до тебя. Они благополучно перешли на …следующий уровень бытия. Как и Пёс.
– То есть? – не поняла Людмила. – Какой еще уровень? Мы по твоему что, в компьютерной игре?
– Не совсем так, – улыбнулся по-отечески Маня, опираясь на стол рукой. – Понимаешь, если в Щель пускать всех, кто этого захочет, тот мир быстро превратится в этот. А этого я допустить не могу.
– Ты? – указала пальцем на Маню Людмила. – Значит, ты все это придумал?
– Этого я тебе сказать не могу. Некоторые вещи лучше не знать, поверь мне.
– А если я хочу их знать, тогда что?
Маня присел на табурет и предложил Люде тоже присесть. Она проигнорировала его предложение, оставшись на ногах. Сейчас тот далекий мир, в котором она еще недавно была своей, стал напоминать компьютерный шутер времен великой депрессии двадцатых годов в начале этого века. Ничего себе имитация жизни!
– Если я скажу тебе все, что знаю я, тебе придется остаться здесь навсегда. Со мной, понимаешь? А у тебя другая судьба. И ты сама это знаешь, в твоих видениях есть все ответы.
– Ты знаешь о моих ведениях? – не переставала удивляться Люда.
– Это один из твоих даров, который дает тебе право быть в числе избранных и спасти жизни тем, кто в это избранное не попадет, но будет оборонять всех вас до последнего вздоха.
– Как мой брат, например?
– Он никогда не был в числе избранных, ты знаешь это. Его спасли совершенно случайно. Зарема должна была его уничтожить, по всем правилам мира аббератов. Он псовый абберат.
– Нет, он прежде всего мой брат, – резко парировала Людмила, чувствуя, что начинает злиться.
Пора было закончить разговор и пойти хоть немного поспать перед смертельно-опасным рейдом, из которого любой может не вернуться. Но Маня и не думал завершать разговор, расслабившись и закинув ногу на ногу.
– Ты не поможешь ему стать обратно человеком, но зато он войдет в число избранных «защитного гарнизона». Это тоже очень престижно.
– Для кого?
– Умереть защищая что-то важное – всегда престижно, – философски дополнил Маня.
Людмила молчала. Что возразить человеку, который, по его словам, каждый год отправлял избранных в Щель? Причем сам составлял эти списки, кто будет жить, а кто нет. Чертова военная стратегия!
– Твое настоящее имя? – помолчав, спросила Люда.
Маня усмехнулся во второй раз. Но ответил:
– Хуан Мануэль Хосе Эскобар, так меня зовут. Я родился в Сан-Себастьяне, Испания. Но большую часть жизни я провел в России и воевал именно здесь. И жена у меня была русская. И брат.
– Жена, брат? Что с ними стало?
– Погибли, когда Польша вторглась на территорию Украины двадцать лет назад. Тогда я и повстречал Бориса Грачева.
– Ты был с ним знаком?
– Был. Мы вместе нашли эту Щель в Припяти, когда катались сюда сталкерами. Он начал ее изучать, и написал книгу, которая стала бы бестселлером, но помешала колонизация Припяти поляками. После того, как часть Украины стала польской, Припять была заброшенной. Прошло двадцать два года прежде чем она стала такой помойкой как сейчас. Поляки экспериментировали с вирусами, и вот к чему это привело. Первые аббераты появились в 2059 году. Тогда же Польша объявила, что на территории Зоны Отчуждения будет промзона «мутированных», для обороны и слежения за энергоблоками Чернобыльской АЭС. Но это все было прикрытие продолжавшимся без ведома НАСА и ООН, экспериментам. Польские военные знают про Щель очень мало. Они считают, что эта своеобразная реликвия, а не проход в другой мир. Аббераты, нейтральные и просто люди, которые живут до сих пор здесь, поддерживают эту легенду. Но лишь единицы знают истинное значение Щели.
– Значит, все это часть плана по переселению людей в …куда? Как называется то место, куда мы пойдем?
– Разве это важно? Главное, что если вы сможете пройти туда, будете жить нормально, а не как здесь – выживать.
– Откуда ты знаешь?
– Я был там.
Повисла пауза. Людмила пыталась переварить всю эту тучу информации, которую она только что получила от Хосе. Но выходила совершенно фантастическая картина. В книге, содержание которой рассказывал ей Пёс, говорилось, что …из Щели никто не возвращался. Туда проходили люди, но обратно не вернулись. Значит, прав был Пёс, была еще книга, с оригинальным текстом. Видимо Зареме все же нужна была власть, и она самолично переписала часть текста. А может и не она, кто-то до нее.
– Зачем ты вернулся обратно?
– Моя судьба быть здесь и направлять тех, кто действительно заслуживает лучшей жизни, чем эта.
Исчерпывающий ответ, не требующий комментариев. Поэтому Людмила кивнула и замолчала. Они молчали долго, думая каждый о своем, а потом Маня вручил ей скрипт, написанный Псом, чтобы прочитать скрытый раздел на планшете, который Люда забрала у Заремы в кабинете.
– Прочти. И нужно поспать. Выдвигаетесь на рассвете.
Рассвет окропил небо через шесть часов. Где-то далеко все еще раздавались выстрелы. Утихла воздушная сирена, небо было синее и глубокое.
Странное ощущение появилось после того, как они вылезли из этого бомбоубежища. Что-то неуловимо новое входило в их жизнь, что-то чему нет названия.
Хосе уже давно ждал их на улице. Роса еще не успела пасть на землю с травы, а Хосе уже вскрыл ящики с оружием и боеприпасами. Каждому он выдал по два калаша с запасными обоймами и по два пистолета типа «Глок 17» с одной дополнительной обоймой. Странное ощущение сохранилось до того, как они двинулись на запад, обратно к коллектору, где сегодня они должны будут совершить беспрецедентный рейд в светлое будущее. Или как там его назвать.
Страшно не было, наоборот, было как-то слишком спокойно на душе. Слишком умиротворенно для взвода, который мог сегодня погибнуть. Весь.
Пробирались перебежками, по несколько человек, чтобы не быть замеченным разведчиками охотников и аббератов. Хосе начертил примерную схему района и как добраться до Щели без вступления в бой. Но никогда же не бывает без отклонений от плана. Маня понимал и это, поэтому они с Шустриком и Мулей остались на позиции бомбоубежища, считая, что дальнейший путь и достижение целей зависит ровно от Люды, Винта и Миры. Они должны взять людей под контроль и организовать рейд к Щели.
За два часа они прошли спокойно, без стрельбы и боя, примерно километра три. Оставалось совсем чуток и они окажутся в коллекторной, а там до Щели рукой подать. Но вот тут то и начались неприятности. Сперва их начали обстреливать со стороны бывшего Хлебозавода. Скорее всего бил аббератский снайпер. Он успел положить двоих аббератов-перебежчиков, Миху и Марту. Франтишек был повторно легко ранен в предплечье. От похода не отказался, назад не повернул. Абаев четко помогал ему двигаться, да так, что у Людмилы закралось подозрения, что они не просто друзья.
Снять снайпера с его позиции не удалось, пришлось остальной отрезок пути ползти по-пластунски, под снайперским огнем, который то затихал, то снова возобновлялся. Никто не высовывался, никто не хотел покидать этот мир досрочно.
В голове Людмилы крутился их поцелуй с Мирой, как навязчивая заезженная пластинка. Она уже начала думать о том, что даже он был не случайным ее действием, а спланированным финтом судьбы. Их судьбы с Мирой. Это было полным бредом, учитывая, что после этого нехитрого действа, Мира избегала любых контактов с ней.
– Люда, – шепнул в ее сторону, поравнявшийся с ней Винт. – Скорее всего Зарема и сотоварищи будут поджидать нас у входа в помещение со Щелью. Я предлагаю, что мне нужно остаться во главе псовых.
– Нет, ты нужен мне. Во главе псовых есть Серый.
Винт немного удивленно поднял голову и тут же пригнулся, едва не отправившись на тот свет. Переведя дух, он счел за благо больше не разговаривать до самого коллектора.
На их счастье, вход в коллектор был закрыт от аббератского снайпера большой бетонной трубой, поэтому местность возле нее не простреливалась. Но существовала опасность нарваться на засаду. Поэтому решено было пойти другим путем, наименее легким, но более безопасным. Этот путь хорошо знал как раз Серый, он-то часто по нему ходил. Лаз располагался под землей, там было душно и неуютно. Но идти им все равно придется.
Их было всего четырнадцать человек, однако воздуху перестало хватать уже через двадцать минут такого лазания по подземным сооружениям. Кашляя и пытаясь дышать через раз, они продвигались в потемках к коллекторной двери, за которой их, возможно, ждало будущее, а возможно – смерть.
Первым вышел в помещение Гоча и тут же схватил пулю на вздохе. Это заставило остальных затаиться, прислушиваясь к тому, что могло представлять опасность снаружи. Кто-то должен рискнуть, пробежав тридцать метров до другой двери, за которой неизвестно что.
Этим кто-то стал Евсенко. Луиза и Алый прикрывали его спину. Как только Евсенко добрался до двери и открыл ее, он едва не стал жертвой того, кто был за этой дверью. С топором. Однако, он вовремя успел отскочить в сторону и Алый разрядил половина обоймы в палача.
Так начался бой, который должен был закончится у алтаря.
Людмила выбралась из лаза последней, однако стрелять было уже не в кого. Алый и Винт уничтожили всех, кто порывался им помешать в достижении цели. Но оставались еще люди Заремы и она сама.
Пока псовые отстреливались, Людмила вместе с Абаевым и Евсенко, отодвинули плиту алтаря. Свет который вырвался оттуда, напоминал луч прожектора, но едва не обжег стоявшего подле Захара, опалив его одежду.
Алый и Франтишек пытались закрыть каменную дверь, чтобы уменьшить потери, патронов в том числе. Кто знает, что там за Щелью.
Они уже почти смогли это сделать, как сквозь створку закрывающейся двери, в помещение с алтарем ввалились двое. Это была Зарема, и она держала на мушке …Ваську.
– Ну, не так быстро! – прокричала она. – Закрывайте алтарь, или он труп! Живо!
Эта была дилемма похуже той, что Людмиле предстояло сделать, если придется самой здесь остаться, пропустив вперед того, кто по мнению Мани не заслуживает хорошей жизни. Это сделка с совестью. Не иначе. Жизнь родного брата, или жизнь для всех их!
Алтарь открывался медленно, и закрыть его обратно не представлялось возможным, в силу того, что плита накалилась до красна. Если притронуться к ней, можно лишиться рук и получить ожоги не совместимые с жизнью.
Наверняка, Зарема это тоже понимала. Но у нее была своя цель. Обступившие же ее люди, хорошо понимали что выбор будет за Людмилой.
Глаза Васьки смотрели на нее, с мольбой. Но не с той, которая просит о пощаде, а с другой, которая умоляет покончить со всем этим.
– Закрывайте, живо! – повторила Зарема, взведя курок.
– Зарька, – вмешался Франтишек. – Это невозможно, ты сама это знаешь. К чему этот цирк?
Девушка сверкнула глазами, переводя взгляд на растерянного Франтишека, у которого плечо было все в крови. Она улыбнулась, резко переводя пистолет в сторону еще недавно коллегу по цеху и выстрелила.
Франтишек упал на землю, закрывая лицо руками, в то время как Евсенко прыгнул на Зарему, пытаясь выбить у нее оружие.
– Она должна жить, – прокричала сквозь шум борьбы Людмила. – Выруби ее, но она должна жить.
Евсенко был намного сильнее Заремы, поэтому рука с оружием ловко отклонилась от его лба, однако, выстрел все же прозвучал. Уже после него, кто-то додумался ударить Зарему прикладом от калаша, вырубая ее смертельный порыв.
В пылу яростной борьбы, все на миг забыли зачем они здесь, тем временем Щель, открылась совсем, впуская в полутьму помещения теплый синеватый свет.
Франтишек был серьезно ранен, так же как и Васька. Последний истекал кровью на руках сестры. Людмила не могла поверить, что это вообще все происходит наяву. Сейчас она была близка к тому, чтобы плюнуть на все это, опустить руки.
Ее вернул к реальности зычный голос Миры:
– Быстрее! Мне кажется что эта штука ждать нас не станет!
Только она произнесла эти слова, как каменные ворота со скрипом стали закрываться. Все, кто был в помещении рванули внутрь, растворяясь в этом свете. Людмила помнила, что Маня сказал, что их должно быть не меньше семи, иначе они могут попасть не туда, куда планировали. А планировали ли они вообще это все? Или за них спланировали? Разбираться было не досуг.
– Оставь его, – потянул ее за руку Винт. – Он не выживет. Тому миру живые нужны. Пойдем!
– Нет, он мой брат, я не оставлю его! – вцепилась Людмила в плечо Василию. – Он мой брат!
Ворота закрывались не с той скоростью с который открывались, поэтому Франтишека внесли в свет, когда тот еще был жив. Оставались только они впятером. Мира негодовала, поэтому толкнул в бок Евсенко, они спешно взяли Ваську под руки и потащили его в свет.
Зарема очнулась тогда, когда Людмила должна была уйти в закрывающиеся створки двери, но рука девушки задержала ее. На борьбу времени не оставалось. Вот тут то и помог Василий, который из последних сил, выскочил из света прямо на Зарему, отталкивая Людмилу в тот самый свет Щели. Она даже не успела ничего сказать, как перед ней закрылись каменные ставни и свет заслал глаза, заставляя зажмурится…
– Бра-а-ат!!!
====== 23. ======
Людмила открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Странным было то, что она проснулась в светлой комнате, в обычной постели. Не на койке, лежанке или груде чего-нибудь. В ушах все еще звенели выстрелы. Поэтому пришлось сесть на кровати и потрясти головой.
– Эй, ты все еще спишь!? Вставай, соня! Мы сегодня должны посетить этот чертов музей, а я даже…
Люда обернулась. Первые несколько мгновений она, раскрыв рот, взирала на одетую в легкую футболку и джинсы… Миру. Сказать было нечего, просто потому что она хорошо запомнила другую Миру, другой мир и смерть кругом, как напоминание о том, что за каждый вдох нужно платить.
– Ну, что ты смотришь на меня, будто мы только что познакомились! – развела руками Мира. – Кстати, тебе какой-то Толик звонил, сказал, что вы раньше вместе на складе работали. Что за Толик?
В голове не укладывалось почти ничего. Будто ее выдернули из того мира и втиснули в этот, без каких-либо инструкций, но с воспоминаниями о том мире, страшном и смертельно-опасном.
– Ты ничего не помнишь? – только и спросила Людмила.
– По поводу чего? Я помню, что нам сегодня в музей нужно, обязательно. Или ты про что?
