Текст книги "Щель (СИ)"
Автор книги: Alfranza
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Неплохо у вас тут все организовано, – все же отвесила комплимент она Зареме.
На самом деле она пришла поговорить о конкретных вещах, но когда увидела Зарему как и остальных работающих на пашне, она решила что разговоры о важных вещах никуда не денутся. Да и можно просто тактику поменять.
Зарема выпрямилась и вытерла пот со лба. Солнце уже клонилось к закату, пора было грузить мешки с картошкой в машину и ехать домой.
– Заканчиваем! – зычно крикнула она. – Грузимся и домой едем.
– Помочь? – улыбнулась Люда, протягивая открытую ладонь Зареме.
Та с удовольствием схватилась за руку, чтобы вылезти из этой грязи. Оказавшись нос к носу с Людмилой, она не удержалась и поцеловала ее, так, как мечтала уже много месяцев. Люда и не сопротивлялась, для нее это было хороший расклад. Хотя Зарема не могла не нравится ей, как девушка, она бы лучше предпочла Пса.
Когда поцелуй прервался, заверещала рация на поясе у Заремы.
– Зарька, это Жека. Мы трофей везем, организуй сопротивление, кажется за нами может быть хвост!
Люда и Зарема переглянулись. Вот только трофеев им не хватало, и хвостов чистильщиков! Но делать было нечего, только защищать свою территорию.
– Что еще за трофей? – переспросила Люда, помогая грузить картофель в машину.
– Полагаю, они взяли кого-то из охотников на нас. Если это правда, может случится бой. Многие погибнут, если мы не организуем все и не предупредим людей в коллекторе.
– Я этим займусь, – предложила Люда. – Я приехала сюда на мотоцикле Пса. Я займусь, а вы погрузите картофель и овощи. Только придется вам скрытой дорогой ехать, по подземельям.
Людмила замолчала, смотря как Зарема смотрит на нее и улыбается.
– Что? – не поняла взгляда Заремы она. – Я что-то не так говорю?
Но вместо ответа Людмила получила еще один затяжной поцелуй и напутствие. Все было почти идеально, за исключением того, что Люда чувствовала, что-то должно произойти. В ее снах был кто-то, кто мог изменить все. Только вот лица во сне было не разглядеть. Но откуда-то была уверенность, что если она увидит этого человека, она его узнает.
====== 5. ======
Пес как-то рассказал Людмиле, что мутированных начали уничтожать из-за того, что они охраняют эту щель. Но на самом деле о ней никто ничего не знает. Зарема была категорически против того, чтобы Люди видела щель раньше положенного срока. Возможно она боялась потерять часть мнимой власти над сопротивлением. Хотя у нее никакой власти не было, а точнее здесь у всех было полное равенство. Каждый мог взять управление людьми сопротивления мутированных в свои руки.
Так однажды после продолжительной беседы с Псом, Людмила воочию увидела, что есть щель. Пес на свой страх и риск договорился с Винтом, еще одним мутированным семейства человече-псовых, чтобы он оттащил других своих сородичей и позволил Люде посмотреть, что щель на самом деле не выдумка Заремы.
Да, это не была выдумка. Но сперва, когда они с Псом попали в этот запрещенный коллектор глубоко под землей, было ощущение, что назад они могут не вернуться. Вниз ходил элеватор, который постоянно глючило и отключало, но он все же доставил их на нулевой этаж подземки.
Сказать, что там было темно, это ничего не сказать. Туда сроду не проникал свет. Было сыро и душно. Затхлый запах намертво поселялся в носу и на одежде, но к нему можно было быстро привыкнуть. Пес за все годы пребывания тут, сюда ходил всего три раза, не считая этот. Он шел впереди, держа наготове пистолет. И хотя сюрпризов быть не должно, они могли быть априори.
Они тогда прошли около полкилометра под землей, в душных зловонных катакомбах, пока не вышли в весьма свободное помещение, с высокими потолками и стенами обитыми металлическими шпалами. В одной из стен была помещена огромная железная плита неизвестного происхождения. Сдвинуть ее с места, то бишь открыть, не представлялось возможным. Как объяснил Пес, эта плита была здесь еще до возникновения Зоны Отчуждения. Задолго до катастрофы. И о ней знали, скорее всего, несколько человек, один из которых Борис Грачев, который и создал «культ аббератов».
– Грачев пытался открыть щель с помощью своей магии, но не смог, – пояснил Пес. – Что он только не делал, чтобы ее открыть. Даже тротил использовал. Да только зря все, взрыв завалил нижний вход, теперь остался только этот путь, по которому мы пришли.
– Что за магия? – поинтересовалась Людмила.
Пес пожал плечами, его сюда не пускали, когда Грачев здесь хозяйничал. Псовые считались низшим порядком, поэтому до подобных «церемоний» их не всегда допускали.
– Я полагаю, что это был оккультизм. Но на самом деле, я не знаю.
Щель представляла собой проем в приоткрытой огромной плите. И можно было бы все списать на фантазию отчаявшихся людей, которым надо было во что-то верить. Если бы ни одно но.
– Я сперва и сам не верил в эту чушь. Да только на наших глазах как-то из щели упал луч света, такого желто-красного цвета. Он упал прямо на другую плиту, сюда…
Пес отошел от настенной плиты и указал лапой на странную конструкцию посреди помещения, похожую на алтарь для жертвоприношений. По форме он напоминал обрезанный шестиугольник, который отшлифованной стороной был направлен к входу в помещение, там, где раньше возможно располагалась дверь.
– И что же? – тупо посмотрела на другую плиту Людмила.
– Там высветился вот такой знак, – Пес вынул свой планшет и показал зарисованный от руки знак.
Тот представлял собой символ, похожий на знак пацифистов, но несколько видоизмененный. Пацифисты выступали против воин и насилия, поэтому Зарема предположила, что тот портал, что располагался за плитой и есть вход в другое измерение, без воин и насилия. Другой мир, в который они могут попасть, когда найдут ключ.
– Грачев предполагал, что ключем является татуировка ворона и змеи. Но затем он все переиначил, сказав, что портал могут открыть какие-то особые виды отношений или энергии, хотя татуировка, как у твоего брата очень нас смутила, особенно Зарему, поэтому она так ратовала за то, чтобы вы с Василием жили.
Осмотрев тогда все помещение, Людмила поняла, что скорее всего все аббераты и понятия не имеют, что это за комната и что за этой чертовой стеной. Может там вообще не мир, может быть открыв портал, они выпустят такое зло, которое может поглотить все и вся. Потому что красивый цвет луча, все эти символы и знаки, нисколько не предполагают, что то, что за этой дверью не может им навредить. Нужно было разбираться.
– Жека обмолвилась о том, что Зарема была по ту сторону стены, – сказал как бы невзначай тогда Пес. – Но я мало верю, что если бы она была там, то вернулась бы за нами.
– Почему?
– Ты плохо знаешь Зарему, а я – хорошо, – сухо пояснил Пес, посветив фонариком на злополучную стену.
В щель не было видно ровным счетом ничего. А прикладываться туда хотя бы одним глазом было страшно. Ведь по сути неизвестно, что этот свет в себе нес. И нес ли он в себе что-то хорошее. Лучше было не рисковать, а выяснить все. И видимо Зарема знала здесь о щели больше всех.
– Нам надо уходить, пока Винта не сменил Макс. Он самый преданный поклонник Заремы, он может рассказать ей, что мы ходили сюда, хотя нам запрещено.
Пес был чертовски прав. Зарема «соорудила» вокруг себя неприступную стену из преданных ей людей. Макс был одним из них, он всегда следовал за ней, как верный паж. К Людмиле он относился с недоверием, хотя она пару раз наблюдала, как он трахался с ее братом, который теперь больше напоминал собаку, чем человека.
Людмила сосредоточила взгляд на заходящем солнце, вернувшись из воспоминаний трехмесячной давности. Рядом, проверяя калаш, стояла Зарема. Людмиле подумалось о том, что пусть это не самая хорошая жизнь, но это жизнь. Так или иначе. Только вот дальше может быть все не очень складно и хорошо. Они защищены, пока о них мало кто знает. А этот пресловутый трофей, который привезут сейчас, может серьезно нарушить законы их жизни.
– Они близко, – прорычал Макс и обернулся на Пса, который стоял с автоматом на переднем краю, рядом с бывшей водоочистительной станцией, где у аббератов располагался штаб.
– Насколько ты доверяешь Жеке? – поинтересовалась Людмила. – Она тебя хоть раз подводила?
Зареме отвечать не хотелось, но Людмила как ни крути уже в их стане. И стоило ей знать обо всем.
– Я доверяю почти всем своим людям, Мила.
Забавно, что Зарема считала, что все аббераты «ее люди», а те, кто не ее, очевидно подпадали под закон «о соответствии», который действовал у аббератов и при соблюдении которого, все кто не соответствуют, становились изгоями.
– Изгои? – переспросила Люда.
– Страшные люди, – улыбнулся Макс. – Лучше с ними не встречаться. Не пожалеют: ни себя, ни патронов.
Оказалось, что Жека и еще двое псовых с ней, включая Мика, тащили трофей через небольшой подлесок со стороны Завода по переработки отходов. Пресловутый квадрат семь, где много было отстрелов аббератов в свое время. Жуткое место, как пояснила Зарема.
Хвоста, как ни странно, не было, однако Мик и Винт остались снаружи, спрятавшись за каменные сваи разрушенного банка. В дозор обычно ходили исключительно псовые, им быстрее сбежать и отбиваться.
– Куда трофей? – на бегу вопрошала Жека. – Строптивая сучка!
Так, методом информационного тыка, Люда и Зарема узнали, что трофей – девушка. С девушками было сложнее всего, просто потому что они неизменно оказывались выносливее и хитрее парней. Почему было именно так, сказать не мог никто. Но это было очень весомым фактором в борьбе за выживание.
– В штаб, – ответила Зарема. – Нужна инъекция и привязать ее как следует в серой комнате, на верху. Через сутки – посмотрим.
Бывшая водоочистительная станция была не в таком плачевном состоянии, как коллектор. В этом пятиэтажном здании можно было существовать и даже иной раз помыться. Электричество, правда, отсутствовало. Но и без него, там был почти рай. Не обвалившиеся потолки, прочные лестницы, целые окна. Аббераты жили там осенью и зимой, и частично весной. Однако в летний период переходили в коллектор, ибо летом активизировались охотники.
Заросший плющом и колючкой первый этаж водоочистительной станции представлял собой холодный и сырой подвал. Впрочем, там был вычищенный до блеска пол и отмытые с порошком стены. Постоянно пахло хлоркой и пылью, что сантиметрами оседала в кабинетах, предназначенных не для жилья, а для работы с бумагами. Первый и второй этаж – бывший административный корпус станции, а три этажа выше – уже комнаты с гидроприборами. Все эти устаревшие приборы были вынесены или сброшены из окон в сад, который являл собой помойку редких механизмов, машин и разной утвари.
На верхних этажах нельзя было зажигать хоть какой-то свет, иначе охотники придут очень быстро. Это правило действовало у аббератов повсеместно. На первых двух этажах иногда зажигались керосиновые лампы и свечи, только потому, что плющ и колючка, а так же деревья скрывали свет в окнах, и можно было запросто проводить совещания и сходки.
Из подвального помещения станции вел тоннель, по которому можно было попасть в коллектор и обратно. Такого тоннеля не было, но пришлось его прорыть в целях безопасного отхода, на случай, если нагрянут охотники.
Именно на самый верхний этаж и притащили трофейную девушку. Обычно там держали пленных. Отдельные помещения-кабинеты, где на окнах стояли жесткие решетки, а двери представляли собой – железные ставни. Из такого помещения сбежать самостоятельно невозможно. Однако пол в кабинете холодным не был, да и от стен не сквозило. Сделано на совесть.
Верный слуга и опора Заремы – Макс – уже приготовил кандалы для трофея. И несколько бутылок с водой, чтобы не умерла от жажды в ближайшие сутки. На полу так же лежал матрац и пару шерстяных одеял. Никаких ложек, вилок, колющих и режущих предметов в комнате не было, равно как и мебели. Из стены под окнами торчали трубы от батареи, к которым была прикована девушка.
Она брыкалась, но уже не так рьяно. А когда Макс вколол ей то, что вкалывают всем новичкам, она затихла и отключилась. Тогда-то Жека и сняла с ее головы мешок и вынула кляп.
Людмила отшатнулась к стене, едва не рухнув на стоявшего рядом Пса, который недоуменно посмотрел на бледное лицо Милы. Последняя же не могла произнести не слова, понимая, что перед ней та самая девушка, которая приходила ей в видениях без лица. Но сейчас, смотря на ее лицо, она понимает, что паззл встал на место. Эта девушка – часть ключа, которая возможно откроет портал…
====== 6. ======
– Да мне срать, что ты по этому поводу думаешь, Митрюк! – кричал в лицо генерал Горцев. – Если ты теряешь личный состав, то я теряю авторитет среди наших братьев-поляков и лично Кшиштофа Почански. А ты знаешь, чем это нам грозит, идиот?! Напомнить?! Я тебя сюда поставил не для того, чтобы ты, мать твою, мне все игры политические портил! Возьми бригаду Совенко и прочешите тут все, но достаньте Сошальскую. Хоть из-под земли. Это ясно?!
– Так точно, генерал! – вытянулся по струнке Митрюк.
– Если ты подведешь меня снова, я обещаю… ты оправишься туда сам. И я вовсе не уверен, что они сохранят тебе жизнь. А теперь брысь в рейд и чтобы без Сошальской я тебя на пороге у себя не видел!
Неприглядная картина складывалась. Митрюк понимал, что уйти незамеченным из этого гадюшника уже не выйдет. Да и не может он Миру бросить, они же помолвлены. А он теперь завязал петлю у себя на шее. Интересно, кто же доложил Горцеву о делах его. На языке вертелось только одна фамилия, заставляя вскипать кровь в жилах. Тут-то и вспомнилось Митрюку о своем закадычном друге-сослуживце Русике Абаеве. Во всяком случае, кабинет его остался при нем и звание сержанта не сняли, может сделать звонок в большой мир.
Однако, помимо Абаева нужен был надежный человек, желательно нейтральный, который проведет по своим каналам и точно даст ответ, стоит ли искать Миру или она уже того… Такой человек у Митрюка был, но подход к нему нужно было искать заново. И на это было ровно восемь часов, до того, как Совенко приведет своих людей и они отправятся в никуда.
Павел Горцук когда-то был одним из ликвидаторов повторной катастрофы в Припяти, которая произошла в 2069 году. Он получил облучение, от которого умирают, но не умер. Мало того, стал более здоровым, нежели был когда-то. Только вот почти утратил он человеческий облик, да и говорил очень коряво. Местами в разговоре прорывались звериные рыки и текла слюна. Но с ним по-прежнему был резон общаться, он сдавал раньше массу мест, где обитали аббераты. Хотя с последнего их разговора прошло семь лет, Митрюк надеялся на помощь.
На ужине присутствовали почти все аббераты, которые успели вернуться с уборки урожая и с дозорных постов. Людмила окинула взглядом всех этих мутированных и поняла, что их гораздо больше, чем она предполагала. Когда она только пришла в этот клан, он насчитывал пару десятков людей, сейчас как минимум насчитывалась тысяча. И это не считая тех, кто уходил глубоко и далеко в дозор, а это пара отрядов по двенадцать человек.
В зале заседаний, на нижнем этаже заброшенной станции для очистки воды, собралось очень много людей. Причем были и люди и полупсы и другие аббераты, которых Людмила никогда не встречала. Но как пояснил Пёс, они были с другого берега реки Припять.
Один из них, тощий долговязый мутант по прозвищу Свищ, очень оживленно беседовал с Максом, пока Зарема готовилась с Жекой оповестить всех присутствующих, что им придется быть во всеоружии, потому что не далее как час назад была захвачена одна из представительниц охотничий братии, а ее точно будут искать. А значит, придут за ними. И они должны дать отпор.
Все это Зарема сказала через полчаса. Но в принципе она не призывала ни к чему новому, поэтому Людмила решила за благо не слушать эти восторженные речи, а ретироваться на свежий воздух. Там ей и пришла идея, пока все в зале заседаний, навестить новоприбывшую. Люду не покидала мысль, что эта та самая девушка, из ее сна. Ей хотелось проверить все свои догадки, пока та в отключке. Однако, на всякий случай, Людмила захватила с собой пару шприцов со снотворным, адаптированным под аббератов. Такие шприцы выдавались им еженедельно. Действие снотворного – два часа. За это время можно много дел наворотить.
Людмила поднялась на последний этаж пешком, хотя механический лифт все еще работал в здании, даже в отсутствии электричества, но пользовались им в исключительных случаях. Случай Люды таким не был. Ей даже понравилось подниматься на верхний этаж, она не почувствовала усталости, как раньше, когда ей приходилось подниматься в городе на свой девятый. Видимо мутация активировала в организме некую выносливость. Ну хоть какая-то польза от нее.
В коридоре на этаже был темно, хоть глаз выколи. Однако луна, которая заглядывала в окна немного зловеще, все же скрашивала темноту помещения. Людмила точно помнила, что охотницу поместили в кабинет под номером сто четырнадцать. Как еще в таком хаосе и разрухе, сохранились эти таблички с номерами?! Здесь сохранились не только таблички, но и двери с замками, а кое-где даже канализация. Удивительно, как раньше люди умели строить. И как потом на все это плюнули. Людмилу всегда удивлял факт, что после уничтожения Украины как государства, в 2055 году, хоть что-то еще осталось стоять: здания, больницы, жилые дома, юстиции, военные штабы.
Но самое удивительное, что у двери не было охраны. Обычно Зарема в этом плане очень щепетильна. Она выставляла посты к комнате Людмилы почти три месяца к ряду, пока не поняла, что та не сбежит никуда. А тут такая халатность…
Дверь оказалась тоже не заперта. Людмиле подумалось, что возможно Макс или кто-то из псовых спустились послушать собрание и забыли закрыть дверь или передать пост кому-то другому. Опять халатность. Такая вот халатность и привела к тому, что появилась много лет назад Зона Отчуждения. Видимо у некоторых представителей людей это в крови, и как бы и во что бы они не мутировали, это остается неизменным.
Людмила осторожно вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Девушка по-прежнему лежала в той позе, в которой ее сморило снотворное смешанное с вакциной против облучения. Люде пришлось обойти ее стороной, подходя к окну. Из окна открывался темный вид на реку Припять и далее в перспективу леса. Если бы здесь все освещалось, была бы красота. Но освещение было лишь за рекой и то не везде. А главная ставка Польско-украинских чистильщиков находилась далеко за припятским лесом, километрах в тридцати южнее ЧАЭС.
Она обернулась. Тишина забиралась аж за ворот, иногда от этой вязкой, густой тишины было холодно и жутко. Вот как сейчас. Только снизу доносились отзвуки зычного голоса Заремы, которая все еще вещала о том, как им нужно сражаться по всем фронтам их небольшого поселения.
Осторожно подойдя к девушке, которая лежала на матраце, Люда опустилась на корточки, всматриваясь в бледное измученное лицо. Если вакцина ее не убьет, значит она уже никогда не сможет вернуться к прежней своей жизни и деятельности. Вакцина, которую разработал еще Грачев и сотоварищи, делала любого выжившего аббератом. Однако, были исключения, как пояснил ей Пёс. Было пара человек, которых вакцина не изменила вообще, зато сделала сильнее и злее. Но вот куда они делись – никто не знал. Или не хотел знать. Или не хотел говорить, что знает где они. В мире аббератов знание совсем не означало силу, наоборот, оно означало – вражду и битву.
Какое-то время Людмила тупо рассматривала девушку, пытаясь понять, каким образом она с ними может быть связана. И может ли это быть вообще. А потом ей вдруг показалось, что на руке у девушки она заметила рисунок. Спешно достав фонарик, она осветила правую руку и едва не подавилась холодным воздухом. На правой руке до локтя красовалась татуировка змеи, под которой на латыни было написано:
– Semper fidelis*, – прошептала вслух Людмила.
Это выражение часто встречалось в летописи Грачева, которую она сама не читала, однако, ее куски много раз пересказывал ей Пёс. У Пса была фотографическая память, либо, возможно, он был одним из составителей подлинной летописи. Ибо он говорил, что в книге многого нет, но он знает что это там было. Всегда верен.
Было похоже на то, что кто-то или что-то переделало летопись под себя и свои нужды. И возможно этим кем-то была Зарема. Но с какой стати Зареме менять эту книгу? Какой в этом смысл?
Наверное последние слова Людмила сказала вслух и вздрогнула, когда спокойный голос Пса ответил ей:
– Возможно, потому что Зарема не желает терять ту власть, что имеет.
Комментарий к 6. * (лат.) Всегда верен.
====== 7. ======
– Разве у нее есть власть? – полушепотом спросила Людмила, поднимаясь навстречу Псу.
Ей показалось, что Пёс усмехнулся, но у него просто дернулся ус.
– Что ты как маленькая, ей богу. Здесь все люди – ее. Но она ими умело правит.
В последних словах промелькнула преданность. Пёс был предан делу так, как никто из них. Но это дело могло его и предать.
Они вышли из кабинета и Людмила закрыла дверь. Плотно. Появилась мысль, что Пёс опекает ее, следит чтобы она не выкинула что-то, что бы заставило Зарему выкинуть ее из их небольшого клана.
– Ты чего прискакал? Следишь? – не могла не поинтересоваться Люда.
– Лучше чтобы Зарема тебя застала разглядывающей трофей? – парировал Пёс. – Не думаю. Пойдем-ка отсюда, сейчас сюда пришлют Винта и Мика, они будут караулить трофейную девушку. День и ночь. И тебе здесь лучше не появляться, ясно?
– Ясно. А почему?
Они спустились по пожарной лестнице на этаж ниже, а потом еще на этаж ниже, останавливаясь у бывшего грузового лифта. Наверху послышались шаркающие звуки и тяжелые шаги, а затем голоса. Пёс не обманул, видимо Зарема решила собственноручно наведаться и проверить все ли нормально у трофея.
– Потому, – нехотя сказал Пёс, прислушиваясь. – Не стоит входит в список подозрительных людей Заремы.
– Есть такой список? – удивилась Людмила, смотря в открытое окно на третьем этаже лестничной клетки.
Пёс неопределенно мотнул головой, а потом сказал:
– Если у тебя есть время, пойдем со мной. Кое с кем познакомить хочу.
Он шептал заговорщически, словно боялся, что здесь у стен есть уши и глаза. В сущности так и было, но на этом этаже они стояли вдвоем, и вокруг разве что ветер в створках окон. Никого.
Они спустились вниз по внешней пожарной лестнице. Пёс ступал так, словно он парит над землей, а не ходит ногами. Наверное, сказывалась выучка. В таком месте, как это, нужно быть незаметным, чтобы выжить. Поэтому Людмила училась у Пса, насколько это возможно, разным премудростям такой вот жизни и была благодарна, что Пёс защищает ее, даже от нее самой и от ее разных идей.
Они шли молча, в полной темноте. Пёс держал ее за руку и просил доверится ему. Рука у него была как медвежья лапа, грубая, но теплая. И доверится Псу хотелось.
– Куда мы идем? – после получаса хода спросила Люда.
– Увидишь, – коротко ответил Пёс, широко шагая впереди.
Они несколько удалились от станции, где все еще происходило собрание, и Людмила немного нервничала о том, что они ушли никого не предупредив, во времена, когда охотники могут искать своего. Но Пёс очень уверенно пояснил, что пока она с ним, ей ничего не грозит. И она верила ему.
После сорока минут ходьбы во тьме, по репейнику и страшно разбитым дорогам, они вышли на ладный домик на берегу Припяти. Казалось, этот домишко не тронула ни радиация, ни мутация. Но выходило, что это обманчивое впечатление.
Пёс остановился и издал странные воркующие и свистящие звуки, похожие на птичий клекот. Очевидно, это был позывной, так как спустя какое-то время на крыльцо выбрался невысокий мужчина с ружьем. Скрипнула дверь и он посветил фонариком прямо туда, где стояли они с Псом. У Людмилы почему-то затряслись поджилки и волоски на коже встали дыбом. Страх, все же где-то бродил как вино в голове и на сердце. Страх, что их могут поймать и уничтожить.
– Не бойся, – прошептал Пёс. – Маня – мой друг. И твой тоже, если захочешь.
Когда человек с ружьем подошел к ним, Людмила увидела простого парня, непонятного возраста, с острой бородкой и мушкетерскими усами. Он крякнул и протянул Псу жилистую руку. Рукопожатие вышло крепким, и потом этот Маня обратил внимание на нее.
– Твоя женщина?
– Друг, – пояснил Пёс. – И ей нужен твой рассказ о том, как все было.
Маня внимательно осмотрел Людмилу и пригласил их в свой дом на чашку чая. Люда и не предполагала, что этот Маня практически человек двух миров. Но Псу очень хотелось, чтобы она была в курсе всего, что происходит в мире аббератов и по ту сторону тоже. Пёс несколько предвосхищал события, которые только должны случиться. Но он оказался чертовски прав в своих подозрениях.
Зарема внимательно разглядывала оружие и личные вещи изъятые у охотницы. Удостоверение, которое выпало из кармана куртки, когда Мик нес пленницу в кабинет, подобрала Жека.
– Не думаешь, что это может быть та, кого мы ожидали? – поинтересовалась Жека, сидя в облупившемся кресле и разглядывая бейджик. – У нее тату проявилась на запястье.
Зарема молча перебирала вещи, думая о том, куда унесло Людмилу на ночь глядя. Время скоро полночь, а ее до сих пор нет. Она не очень одобряла прогулки при Луне с Псом, который, казалось, только делал вид, что ей предан, а на самом деле мог запросто устроить какой-нибудь неприятный казус. И еще, откуда-то из глубины сердца, произрастала горькая ревность, хотя Зарема понимала, что Людмила не принадлежит ей. Пока не принадлежит.
– Завтра посмотрим, что она скажет.
– Да уж точно ничего хорошего, – отмахнулась Жека, кладя бейджик на стол. – Спать я пойду, устала. И поосторожнее с Винтом, он давеча не в себе что-то. Может, узнал в охотнице знакомую. Рычит целый вечер.
Зареме и самой иногда рычать хотелось. Только она более-менее собирала и налаживала дела, появлялся кто-то, кто устраивал хаос. И сейчас этим кто-то может оказаться Мира Сошальская, за которой глаз-да-глаз, иначе она уничтожит их всех.
– Макс! Надо проверить ее на чипирование, – окликнула она псового. – А то как бы хвост не привела.
– Утром… – зевнул Макс, в углу, на лежанке. – Куда спешить?
– Нет, сейчас. Возьми Зойку и Марту. Пока она в бессознанке, нужно ее полностью обезвредить. Ясно?
Макс нехотя поднялся с лежанки. Ему было в лом тащиться за Зоей и Мартой, но возможно Зарема права, когда охотница очнется будет трудно с ней работать. А уж если у нее чип есть, она может всех их сдать.
– Пёс мне давеча сказал, что Эскобара нужно подключать, – поделился Макс размышлениями и информацией. – Думаю, он прав.
– Много думаешь, – огрызнулась Зарема. – Обезвредь чип, если он есть, а об этом потом поговорим.
Макс покачал головой.
– Слушаюсь.
Ухмыльнулся он саркастически и вышел вон из кабинета, оставляя Зарему наедине с пленницей. И пребывая в тишине, ей подумалось, что возможно Пёс может готовить против нее диверсию. И Людмиле мозги промоет по этому поводу. А Эскобар… Если Людмила встретится с ним, пиши – пропало. Этот сукин сын слишком много знает о том, о чем знать не надобно. Слишком.
Зарема скинула вещи со стола на пол и села на подоконник. Все шло совсем не так, как она планировала. И дернул ее черт оставить в живых этих беглецов, особенно Людмилу. Она чуяла, что именно Люда может принести ей большинство неприятностей.
Зашипела рация на поясе. Сквозь треск прорвался сонный голос Гвидо:
– Заремка, у меня тут посетитель к тебе. Очень ему надо поговорить. Абаев его фамилия, говорит, что знает тебя.
Да, она знала когда-то Руслана Абаева. Но это было настолько давно, словно в прошлой жизни. А теперь вот, значит, если он сюда к ней пришел, то есть какие-то серьезные «новости с полей».
– Я сейчас подойду. Ты должен изъять у него все оружие: холодное и огнестрельное. И брагу приготовь.
– Окей, – отозвался Гвидо и связь прервалась.
С Абаевым говорить не хотелось, но возможно он принес какие-то полезные новости, что делается не часто.
Через полчаса ее встретили Гвидо с бутылкой браги, испечённым хлебом и Абаевым за столом в его каморке на входе в зону аббератов. В этой зоне обязательно нужно носить маску или быть вакцинированным, иначе смерть.
Абаев выглядел на десять лет старше, хотя прошло всего пять. Последний раз они встречались совсем не в этой местности, а на вечеринке по случаю объединения коалиций польской и украинской резиденций по устранению радиации. Тогда Абаев принял на грудь очень много пойла и сделал Зареме предложение, на которое она не согласилась. А затем Абаева перевели в детективное агентство и он на пять лет пропал из жизни Припяти.
И вот сейчас он снова перед ней.
– Он сдал оружие, – кивнул на железный ящик у входа в каморку Гвидо. – И нож у него славный.
Зарема ни слова ни говоря, села за стол напротив Абаева, налила себе рюмку браги. Осушив ее залпом, она закинула в рот несколько чесночных сухариков, собственноручно приготовленных Гвидо, а потом сказала:
– Выкладывай зачем пожаловал и вали. У меня и без тебя проблем полно..
– Во те на! – улыбнулся Руслан. – Не на такой прием я рассчитывал…
– А мне плевать на что ты там рассчитывал, – огрызнулась Зарема. – Что у тебя?
Руслан пить не стал, только усмехнулся. Затем полез в карман и извлек фотографию, которую спустя минуту положил перед Заремой.
– Эта девушка у вас. Ее Мирой звать. Если приведешь ее мне на рассвете, я обещаю, что аббератов никто не тронет.
Зарема заулыбалась. Громкие слова признак того, что они неправда. Кто такой Абаев? Сыщик из пригорода. Да они его в бараний рог скрутят, если только узнают, что он общался с аббератами, договаривался с ними. Аббератов давно не считали за разумных существ.
– За дурака меня держишь! – словно зарычала Зарема и Гвидо полез за пазуху за стволом. – Если ты пришел торговаться со мной, то зря время потерял. Гвидо проводит тебя обратно, – она кивнула постовому, и тот сейчас же вскочил на ноги и схватил за рукав Руслана.
– Да послушай ты! – вырвался тот, опираясь руками на стол, едва не расплескав брагу. – Я помочь тебе хочу и всей твоей лесной братии. Если они узнают, что Мира у вас, они здесь живого места не оставят. Подумай, нужны ли такие жертвы. Из-за чего? Из-за проклятого охотника…
– У нас ее нет, – сухо ответила Зарема, глядя Абаеву в глаза. – Хочешь, я дам пропуск тебе, сам все просмотришь. Хочешь? Но ты потеряешь время, гарантирую.
– Она у вас, – твердил Руслан. – Кое-кто видел, как вы увозили ее в пикапе. И я склонен ему верить.
– А мне, значит, нет? О чем тогда разговор?! – спокойно парировала Зарема. – Проваливай. И желательно чтобы я дольше не слышала твоей фамилии.
