сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
- Наш человек сумел расшифровать его. Пациента записали как… Лея Вейдер, - шумно выдыхая, наконец сказала Мон.
Раньше, пока информация находилась внутри неё, казалось, что все это эфемерно, призрачно. Она могла сказать себе, что это ложь. Однако, сейчас, складывая два и два, страшная правда окончательно представала в другом свете.
Будучи обнародованной, информация будто приобретала вес, бороться с которым было бессмысленно. Лея была предателем.
- Через три дня после поступления в медицинский отсек, ее перевели в пустующие апартаменты рядом с комнатами Лорда Вейдера. Думаю, не нужно ничего объяснять.
Хан замер. Лея Вейдер? Что за безумие? Она не могла быть его дочерью. Они были так не похожи. Будто огонь и лед…
- Соло, вы назначаетесь коммандером на место… вашего предшественника, - вмешался в разговор Адмирал, избегая любого упоминания. - Не забудьте получить необходимые документы после…
Мотма, нетерпеливо сверкнув глазами, перебила Адмирала.
- Адмирал, вы не забыли, что «Исполнитель» идет сюда? Нам нужно срочно начинать эвакуацию. Коммандер Соло, ваша задача - вывезти нас отсюда живыми.
Хан все еще стоял, будто оплеванный. Образ смеющейся, веселой Леи невольно встал перед глазами. Она не могла быть предателем, не могла быть его дочерью… Или это все была заранее продуманная операция?
Тогда, на Звезде Смерти, им слишком повезло. Они сумели убраться оттуда каким-то чудом, вдобавок ко всему прихватив собой Органу из тюремного отсека. Когда Лея появилась в Альянсе, никто не мог поверить в этот дикий, сумасшедший успех. А потом она повторила его, взорвав Звезду Смерти. Говорили, попадание в такое маленькое отверстие, которое поразила Лея, было практически невозможно.
Но она сделала это, разрушив основной инструмент нападения Империи. Зачем ей это, если она была шпионом?
Нет, Лея всегда была честной, преданной делу. Каким-то краем сознания он все ещё держался за эту мысль, будто за спасательный круг.
Мягкое прикосновение к плечу выдернуло его из болезненной прострации.
- Когда начнем, друг? – прозвучал мягкий, успокаивающий голос Люка. – Мне тоже тяжело. Но боюсь, это правда.
- Для начала нужно проверить погоду, - сипло возразил Хан. – В ледяную бурю особо не полетаешь.
Мотма согласно кивнула.
- Выведите на дисплей погодные данные со спутника.
Вместо голограммы «Исполнителя» над столом повисли шокирующие сводки.
Внутри Мон все сжалось. Это был полный провал.
На базу надвигалась ледяная буря страшной силы, противостоять которой было невозможно.
Эвакуация была невозможна.
***
Лея стояла перед иллюминатором, рассматривая бесконечный звездный рисунок, когда вдруг холодные огни превратились в сияющие полосы. Разрушитель вошел в гиперпространство, оставляя за окном лишь холодный, безучастный мрак. Лея прикрыла глаза, поворачиваясь к иллюминатору спиной.
Вновь в голове всплыли страшные слова, сказанные вчера. Сегодня они уже не причиняли такой боли: оставленные ими широкие, кровоточащие раны будто онемели. Как теперь жить с этим дальше?
Нет. Вопрос нужно поставить по-другому: как вообще жить?
Теперь у неё не было будущего. Отсюда не выбраться. Даже Хан, контрабандист, обожающий выпутываться из самых сложный ситуаций, не смог бы выйти с «Исполнителя» живым.
Был лишь один способ выйти, закончить это заключение, но его Лея принять никак не могла. Согласиться, принять предложение Вейдера, означало поставить крест на своих друзьях. Она не сможет сражаться против них, это ясно, как полдень на Татуине. Согласие означало предательство всего, во что она верила все это время. Это было бы предательство самой себя, своих идеалов.
Этого не будет никогда.
***
Однообразные секунды сливались в минуты, минуты – в безумные часы. Безделье сводило с ума. Лея попыталась обшарить комнаты, попытаться найти себе хоть какое-то занятие, но в огромной квартире флагмана не было решительно ничего, чем можно заполнить пустоту.
Изнемогая от безделья, она начала нервно мерить спальню шагами.
Пять – от иллюминатора до кровати.
Еще десять – до крепко запертой двери, за которой наверняка дежурили штурмовики.
Всего несколько дней назад, на Татуине, она со страхом думала о плене, о том, что её могут поймать. Она боялась стать безвольной игрушкой. Боялась, что ее будут использовать.
По сравнению с тем, что она испытывала сейчас, это было ничем. Самое страшное уже произошло. То, во что она верила, растворялось, будто под воздействием разъедающей кислоты.
Где было правильное, а где нет?
Ответа не было. И, возможно, не будет никогда.
В будущем была лишь одна пустота. Каждый следующий день будет походить на предыдущий. Бессчетное количество времени, которое нечем занять…
Раньше Лея отдала бы за это ничем не занятое пространство всё. У нее всегда были неотложные дела, которые требовалось сделать сейчас, не откладывая на потом. Времени никогда не хватало. Она не высыпалась. Едва глаза открывались, взгляд падал на часовую стрелку, проверяя, не утеряны ли драгоценные минуты.
Теперь времени было полно, но оно проходило зря, исчезая в пустоте. Лишь упорные, злые мысли по-прежнему лезли в голову, давя, будто тысячетонный груз. Их нельзя было прогнать, отодвинуть. Когда ты ничем не занят, ты становишься беспомощным перед этим…
Лея была уверена – это ещё одна изощренная пытка, придуманная Вейдером для того, чтобы она не могла отвлечься от того, что ей открылось, чтобы мысли одолевали её, будто хищные птицы, раздирая на кусочки.
«И всё же я не сдамся», - подумала она.
Лея подняла руки, массируя пульсирующие виски. Нужно было прогнать эти мысли. У нее отняли всё: свободу, право на жизнь... Но позволять отнять свою свободу мысли, веру, было нельзя. Это последнее, что она имела в этих отдающих золотом застенках.
Внедренные картинки ушли, но на их место пришли воспоминания прошлого.
Как же она бездарно жила все это время. Ведомая лишь жаждой мести, она не замечала окружающего мира, который проплывал мимо. Мгновения проходили, исчезая в вечности, искаженные злостью, ненавистью. Сейчас было даже нечего вспомнить. Единственное событие, отдающееся эхом в вечности, послужило ее причиной нахождения здесь.
Да, она сумела уничтожить Звезду Смерти. Все считали это практически невозможным, но она доказала обратное, выпуская снаряд в миниатюрное отверстие.
Казалось бы, уничтожено оружие массового поражения. Огромное благо для Галактики.
Однако, только сейчас Лея понимала, что каждое действие влечет за собой противодействие.
Да, она уничтожила ее. Но уничтожила вместе с проклятой станцией несколько тысяч человек. Нельзя было судить их по одной принадлежности к Империи. Они не знали другой жизни, им не предоставили право выбора.
Она отняла их жизни одним простым выстрелом. В этой войне не было правых и виноватых. По сути, сражались руководства, пачкая в крови руки послушных рядовых воинов.
В каждой войне было именно так, и это противостояние не было исключением… На каждого узурпатора найдутся свои недовольные, ждущие исполнения своей маленькой утопии.
Каждый узурпатор жаждет власти. Он сделает все, чтобы удержать ее… А если не удержит, то появится новый.
Замкнутый круг, из которого невозможно выбраться. Лишь одно Лея знала точно – в той войне, что сейчас захватила Галактику, боролись не просто руководители. В этой войне боролись сами стороны света.
Ситхи воплощали собой абсолютное зло, тьму. Но были ли джедаи светом?
«Тьма всегда лжёт», - говорил ей Оби-Ван. Но он тоже лгал…
Вейдер, который олицетворял в её понятии безоговорочную тьму, монстра, призванного из пекла, пал на темную сторону из-за любви. Был ли он абсолютным злом?
На этот вопрос не было ответа. Может быть, тогда, давно, тьма ещё не гнездилась внутри. Но сейчас… Сейчас вряд ли что-то подлежало исправлению. Она чувствовала, что там, внутри, под железными доспехами, скрывается человек с выжженной душой.
Обхватив голову руками, Лея сидела, гоняя пустые мысли из угла в угол, убивая время.
На блестящем черном полу внезапно отразились белоснежные огоньки звезд.
Наконец-то. Единственное занятие, которое хоть как то-то успокаивало, дарило надежду… Проглотив комок, теперь вечно находящийся в горле, она поднялась на ноги, подходя к прозрачному транспаристилу.
Что-то внутри оборвалось, высвобождая Лею из оцепенения.
За окном был Хот. Белоснежная планета была так близко… а на ней находилась новая база повстанцев.
На минуту Лея перестала дышать, хватая ртом внезапно испарившийся из комнаты воздух.
Нет. Этого не могло быть. Они только отстроили станцию. Ее не могли обнаружить! Не могли! Последняя надежда, теплившаяся в изнывающей груди, разбилась на миллиарды острых, стеклянных осколков. Сейчас там все те, кто представлял ценность для Империи. Органа. Мотма. Адмирал…
Даже Соло был там.
Один гиперпрыжок твердо и уверенно обозначил победу врага. Захват руководителей Альянса неминуемо приведет к поражению.
Лея отвела взгляд от ледяной поверхности Хота в сторону.
Последняя надежда на то, что Альянс успеет провести экстренную эвакуацию, растаяла, словно дым. В темноте космоса ясно вырисовывались контуры истребителей и флагманов.
Здесь была как минимум половина от всего флота Империи.
Альянс не сможет сопротивляться. Они падут в этой битве. Слишком хорошо Лея знала состав войск. Даже если Восстание задействует все резервы, совершит невозможное, уничтожив «Исполнитель», им все равно не уйти живыми.
На стороне Империи был численный перевес.
Будто в ответ на её мысли, со стороны Хота вылетели маленькие зеленые огоньки истребителей. Лея до боли сжала пальцы. Эта битва станет концом…
Проклятая война закончится, но не в пользу Альянса. Всех руководителей показательно казнят, непременно с трансляцией по холонету, чтобы устрашить оставшиеся в живых осколки Восстания. Все её друзья сложат головы в битве, которая должна разразиться прямо на её глазах...
Вейдер собирался устроить ей голосеанс с билетом в первый ряд. Он знает, что она не сможет не смотреть. Он знает, что это окончательно убьет её.
Кто сможет смотреть на гибель всего, что дорого, зная, что не в силах ничего изменить? Как потом жить с этим?
Хотелось сбежать отсюда, не видеть этого, но тело не слушалось. Не в силах отвести взгляд, Лея следила за началом закипающего боя.
Первые лазерные выстрелы окрасили космос яркими всполохами. Раздались первые взрывы… За стеклом беспрерывно гибли люди, и каждый негромкий хлопок, рассеивающий ледяную тьму космоса всполохами пламени, оповещал ещё об одной отнятой жизни.
Воюют руководители. Воюют, не заботясь о судьбах рядовых. Они погибают за чьё-то очередное "хочу". Мало кто сражается действительно за идею…
Слезы безвольно текли по щекам. Лея даже не стирала их. Внутри росло какое-то странное, выжигающее чувства ощущение. Может быть сейчас, за плотным слоем транспаристила, на очередном крестокрыле, рассекая бескрайнему простору, скользит Хан.
Может быть, именно его истребитель взорвался сейчас, рассыпая искры по черному бархату.
Лея закрыла глаза, делая глубокий вдох, пытаясь успокоить бушующее внутри пламя. Можно ли было хоть немного помочь тем, кто отдавал сейчас там свои жизни?
Сделка с Вейдером. Могла ли она спасти шаттл, несущий сквозь поле боя Мотму, Адмирала, Люка?
Ответ пришел мгновенно.
Да, она могла спасти их. Её жизнь, её свобода в обмен на жизни тех, кто был дорог. В обмен на свободу тех, кого она любила, кому была предана.
Цена была достойной… Но если она согласится, существование станет невыносимым.
Закрыв глаза, Лея одним грубым движением стерла слезы. Решение было принято.
Несколько тяжелых, решительных шагов к двери. Стук изо всех сил, буквально разрывающий тело пополам, разлился по гулким пустым коридорам. Никто не отвечал.
- Позовите его! Позовите Вейдера! – прокричала она в тонкую щель.
Ответом была лишь тишина. Где находилась эта комната? Находилась ли за дверью хоть одна живая душа?
Обдирая руки в кровь, Лея заколотила ещё сильнее, заставляя дверь задрожать. Короткие, безумные удары.
Сколько прошло времени, пока она стояла здесь? Сколько новых истребителей пало в бою? Признавая неизбежное, Лея медленно отошла от двери. За ней никого не было. Никому и дела не было до ее решений.
Захлебываясь слезами, она сползла по стене. Смотреть на жестокую расправу над повстанцами там, за стеклом иллюминатора, сил не было.
«Я согласна», - кричала она. – «Я согласна…»
Реакции не было. Лишь новые, приглушенные хлопки с треском разбивали тишину комнаты, гулко отдаваясь в душе девушки. Не в силах прекратить это, она изо всех сил, до ломоты в пальцах, сжала голову руками, пытаясь отгородиться от всего.
- Хватит, прошу, хватит, - прошептала она, до крови прикусывая губы.
Если он хотел сломать её, у него получилось. Сейчас Лея была готова отдать всё, что у нее оставалось.
«Пожалуйста! Я согласна!» - прокричала она, неосознанно вкладывая в безумный крик всю боль, смешанную с малой толикой Силы.
Секунды текли, смешиваясь друг с другом, превращаясь в минуты. Сколько это продолжалось? Хлопки раздавались всё чаще. Закрыв глаза, Лея сидела на полу, не в силах заставить себя поднять взор. Не в силах вообще сделать что-либо.
Гулкий звук шагов, отдающийся за дверью, заставил её вздрогнуть. Раньше она замкнулась бы в себе, услышав хоть намек на приход человека, которого ненавидела. А сейчас…
Лея вскочила на ноги, кидая на дверь взгляд, полный дикой, безумной надежды, чувствуя проникающий в пространство лед.
Дверь открылась, пропуская внутрь темную фигуру.
- Я хочу заключить сделку, - быстро произнесла Лея.
Сердце забилось, стуча о грудную клетку. Не обращая внимания на внутреннюю дрожь, она сделала шаг ближе.
- Я согласна, - вновь повторила она рвущиеся наружу слова, будто боясь, что Вейдер сейчас повернется и уйдет.
Как он и предполагал, Лея сдалась, наблюдая как повстанцы терпят поражение. Сейчас она согласилась бы на любое предложение, лишь бы отсрочить их гибель, которая была так близка. Новая тактика оправдала себя.
В её красных, заплаканных глазах, будто угли, сверкали огоньки безумия.
- Я сделаю всё, что ты захочешь, - повторила она. - Пожалуйста, позволь главному шаттлу эвакуироваться.
Вставала дилемма… С одной стороны, возможность уничтожить Альянс. С другой – девчонка, полная Силы.
«Если знаешь, что можешь получить в дальнейшем больше, чем сейчас, не раздумывая, вкладывай в будущее», - учил Сидиус.
- Пожалуйста, отец, - даже не осознавая смысл произносимых слов, произнесла она.
В глазах Леи сквозила надежда. Убьешь её сейчас – никогда не зажжёшь вновь. Единственный шанс переломить её отношение, единственный шанс поменять расстановку сил, заслужить доверие. А доверие было необходимо…
- Я сделаю это, - то ли опираясь на слова Палпатина, то ли давая слабину прошлому, плескавшемуся в таких знакомых глазах, проговорил Вейдер, оборачиваясь к двери.
Ещё несколько секунд Лея стояла у двери, издали вглядываясь в темноту иллюминатора, разрезаемую яркими вспышками, чувствуя, как внутри что-то исчезает.
Медленными, будто механическими шагами она подошла к окну, пытаясь найти флагманский шаттл, стараясь не обращать внимания на лазерные выстрелы. Тот полз по самому краю неба, стараясь обойти Имперские эскадры.
Вот два ближайших истребителя рванулись вперед, и тут же взорвались, осыпая небо золотыми искрами.
Флагманский шаттл ушел незамеченным, теряясь в глубинах космоса. Вейдер видел его, знал где он, но не стал акцентировать внимание, исполняя свою часть сделки.
Теперь дело было за ней…
Горячие угли, оставшиеся от мостов в прошлое, превратились в маленькие, серые хлопья пепла.
Прошлую жизнь не вернуть… Точка невозврата была пройдена.
Комментарий к Глава 5
В следующей главе начинаем броманс между Люком и Соло :)
========== Глава 6 ==========
Музыка:
30 seconds to mars - Revenge
Three days Grace - Fallen Angel
________________
Прошло уже две недели с того момента, как Альянс потерпел сокрушительное поражение у Хота. Собирая жалкие остатки выживших, каким-то чудом они успели исчезнуть, отправляясь зализывать раны.
Лею открыто объявили предателем. Но Хан все равно не верил… Она всегда слишком, даже чересчур оберегала свою веру, свои идеалы. Разве можно было поверить, что она предаст все это просто так, по щелчку пальца?
Нет, даже если она и выдала их местонахождение, здесь была причина.
- Ну не верю я Люк, не верю, - за очередной рюмкой заявил Хан, придирчиво разглядывая золотистую жидкость.
Последние дни Соло находился в глубокой депрессии. Недоделанный «Сокол» пришлось бросить на Хоте, что крайне угнетало пилота. Но это была лишь вершина айсберга. На самом деле где-то глубоко внутри Хан переживал потерю друга, который в перспективе мог стать чем-то большим, чем просто друг.
