Текст книги "Баламут (СИ)"
Автор книги: Alexander Blinddog
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
В адовом грохоте творящейся битвы ухо Баламута уловило странные нотки. По земле били копыта. Через поле боя во весь опор к нему мчался его верный конь, Цезарь. Не боясь ни грохота, ни мелькающих молний, он бежал к своему хозяину. Цезарь, взрывая подковами землю, подлетел к шаману, поднялся на дыбы и обрушил могучие копыта на голову Улукхана. Пальцы того разжались и Баламут сумел сделал прыжок вперёд, вслепую обшаривая траву. Он ни на что не надеялся, но его пальцы сомкнулись на чём-то железном. Рукоять меча. Баламут сжал её и из последних остатков сил рубанул сверху-вниз по шее шамана. Ещё. И ещё. И ещё.
– Да помри ты уже, сколько можно, – причитал он с каждым ударом.
Голова Улукхана покатилась по траве, кровь из его артерий разбегалась в стороны, будто маленькие чёрные жучки. Наёмник перекрестился, но на этот раз шаман был мёртв окончательно.
– Ох, растуды ж твою налево, прямо в дышло, – простонал Баламут. – Лучше бы я маленьким с той печки прямо головой наглухо шлёпнулся, чем вот это вот всё терпеть.
Тяжело дыша, весь трясясь, он поднялся на ноги.
– Цезарь! Уходи, родной!
Он хлопнул ладонью коня по крупу и тот сорвался в галоп, разбрасывая грудью прислужников Мары.
Баламут рубанул очередного налетевшего язычника, ногой оттолкнул тело, прыгнул в сторону, вставая между Василисой и спешащими адептами богини смерти.
– Что же это вы, ребята? – спросил Баламут. – Никак хотите девочку обидеть? Вас мама не учила, что обижать девочек нехорошо? Ладно, сейчас я вам преподам урок вежливости.
Снова зазвенели клинки. Удар, подсечка. Нырнуть вниз, укол вверх. Удар плечом, направо наотмашь. Летят брызги крови. Крики, давка, язычники наваливаются всей кучей, мешают друг-другу. Но каждый поражённый мечом прислужник Мары тут же поднимался. Изрезанные, искалеченные, они снова нападали. Чёрное колдовство вселяло в них подобие жизни, и вновь и вновь они наседали на наёмника, пытались пробиться к княжне.
Волк прыгнул на Алексея, но тут успел выставить меч перед собой, защищаясь, будто щитом. Ледяные клыки волка сомкнулись на пылающем лезвии. Поляна взорвалась смесью огненных искр и ледяных осколков, полыхнула красно-синим. Клыки ледяного волка лязгнули в одном вершке от лица княжича. Тот едва успел отпрыгнуть назад. Перекатился. Вскочил на ноги, снова поднимая меч перед собой.
Зубы волка клацали как молния, но каждый раз сталкивались с щитом, что воздвигал перед собой меч Сварога. Волк бил лапой, воздух содрогался столь мощно, что мог бы погнуть и вековой дуб, но защита старого бога держала крепко. Щит взрывался под могучими ударами, но от нового взмаха меча возникал снова.
– Да как же эта штука работает? – прокричал несчастный княжич, молясь каждую секунду про себя, чтобы его верный меч снова защитил его новым щитом и не оставил в беде.
Алексей шаг за шагом отступал назад, инстинктивно поддаваясь могучим ударам волчьих лап. Они столкнулись спиной к спине с Баламутом и продолжали отбиваться, защищая княжну.
– Да сделай уже что-нибудь! – рявкнул наёмник.
– Что?!
– Да мне-то откуда знать? Не можем мы с ними бороться до конца времён! Придумай что-нибудь! Разозлись!
– У меня не получается! – в отчаянье крикнул Алексей.
– Мы не можем их убить! Они заново встают! Давай, родной! Из последних сил!
– Не могу!
Баламут увернулся от просвистевшей мимо дубины, отсёк руку очередному прислужнику Мары, но тот, будто и не заметив этого, продолжил нападать.
– Давай же! – заорал Баламут. – Я больше не могу могу! Княжну сейчас убьют.
Алексей перехватил рукоять обеими руками, завопил во всю мощь лёгких. Меч описал в воздухе гигантскую огненную дугу, словно кто-то крутанул в ночной тьме горящим хлыстом. Клинок его засветился так ярко, словно загорелось маленькое солнце. Клыки волка сомкнулись на лезвии и окружающий мир взорвался миллионом ледяных осколков. Но меч, словно разумное живое существо, вспыхнул, будто огонь раздутый кузнечными мехам, разросся в гигантский оранжевый купол, накрывший собой и Алексея и Баламута и несчастную княжну, спасая их от летящих ледяных игл.
Гигантский взрыв из синего и красного пламени пронёсся по поляне, сокрушая всё на своём пути. Каменные столбы взорвались, будто трухлявые пни. Взлетели в воздух тела, погнулись стоящие вдалеке деревья. Светящийся купол лопнул, разбрасывая осколки света, и меч потух. Громыхнуло в последний раз, разрывая барабанные перепонки и наконец всё стихло.
Глава 21 Княжна
Закашлявшись, с земли поднялся Баламут. Шумно выдохнул, осмотрел себя. Ощупал руки, ноги, словно не веря в то, что они все ещё приделаны к нему.
– Однако, неплохо получилось, – сказал он, потирая любимый шрам под глазом.
Наёмник осторожно прошёлся мимо огненных головней, разбросанных среди осколков камней. Подошёл к телу главного шамана, легонько пнул пару разу. Тот не шелохнулся. Пнул сильнее. Ничего.
– Мёртв, – с явным удовольствием в голосе отметил Баламут. – Уж поверьте мне, я в таких делах мастер.
Он воровато оглянулся, присел рядом с телом и открыл тому рот.
– Эх, зубы не золотые, жалость-то какая. Пригодилось бы.
Он похлопал мёртвого шамана по щеке.
– Всё, дружок, отдыхай, набегался, гад.
Княжич лежал на спине, раскинув руки. Он открыл глаза, проморгался.
– Ты как? Живой там? – спросил Баламут, склонившись над ним.
– Кажется, да, – ответил Алексей. – Но я особо не уверен.
Он поднялся на четвереньки, застонал, замотал головой, будто пёс, встал. Стряхнул с куртки каменную крошку, затушил тлеющий рукав. Повёл плечами, кривясь от боли. Осмотрел себя, проверяя на месте ли руки и ноги. Поднял с земли меч Сварога. Лезвие его потухло и больше не светилось красным.
– Спасибо тебе, – шепнул ему княжич, нежно провёл пальцами по горячему металлу и бережно убрал меч в ножны.
– Так, я не понял, – сказал Баламут, – а где спасибо мне?
Княжич засмеялся.
– Не знаю даже, над этим стоит подумать. Я слишком занят был, пока сражался с гигантским ледяным волком. Я особо-то и не видел, чем ты там занят был. Ну как, нашёл себе новых друзей, среди этих покойничков, и медовуху с ними распивал?
Баламут пытался состроить самое обиженное выражение лица в мире, но не удержался и тоже присоединился к его смеху.
– Что же ты за человек-то такой, не устаю удивляться, – сказал он. – Я тут кладу этих любителей снега целыми мешками, рублю так, что дым коромыслом, а этот мелкий хам мне – не сделал ничего, говорит. Лежал только под кустом, говорит. Ох, сердце закололо от таких обвинений, дурно мне что-то. Слёзы обиды глаза застят, не вижу ничего, воды подайте.
– Надеюсь, ты не начал плакать слишком рано и видел, как я сразил ледяного волка?
– Может и видел, – ответил Баламут. – Может, я теперь вообще единственный свидетель такого небывалого подвига. Всё может быть. И всё зависит от того, что у вас есть предложить, за моё свидетельство. Поговорим о награде?
Княжич почесал подбородок.
– Могу предложить, – сказал он, – такую награду. – Ты всем людям на Руси до конца дней будешь пересказывать мой подвиг, нахваливать мою храбрость беззаветную, да красоту писанную, а я в благодарность прикажу тебе не рубить голову на городской площади, как мошеннику и прожжённому пройдохе. И не выставлять её потом на пике у городских ворот. Как тебе?
Баламут покачал головой, взвешивая предложение.
– Договорились. Мне моя голова дорога ещё, по старой памяти. Нас с ней многое связывает. Шея, например.
– Помогите! Умоляю вас! Отважные витязи! Спасите меня!
Баламут оглянулся. По-прежнему прикованная кандалами к центральному камню, княжна отчаянно взывала о помощи.
– Точно, это же княжна, – сказал он. – Начинаю припоминать, с чего вообще весь этот сыр-бор закрутился-завертелся.
Он хотел подойти к ней, но княжич слегка придержал его за полу куртки.
– Что такое? – спросил наёмник.
– Слушай, – серьёзно сказал княжич. – Баламут, не позорь меня. Я столько раз представлял себе этот момент. Давай как-то посерьёзнее будем.
Баламут возмутился до глубины души.
– Когда это я был несерьёзным? На что это вы намекаете, ваше княжеское высочество? Что я, балабол какой-то? Дурак придворный, что за помелом своим следить не умеет? Обижаете, обижаете. Да я, между прочим, по всем княжествам Руси известен, как первейший галантный молодец.
– Я серьёзно говорю, – повторил Алексей, краснея.
– Понимаю, – в тон ему ответил наёмник. – Могу поспорить ты уже сто раз представлял, как ты её спасаешь. Речь там свою победную отрабатывал. Что ты ей скажешь, а она тебе, а ты ей, а она тебе, и снова ты ей… Потом вы уезжаете навстречу Солнцу и живёте долго и счастливо, и сорок детей, и пятьсот внуков расселись возле престола твоего и слушают, открыв рот, как дедуля с бабулей познакомились. Так оно всё и было в твоей головушке?
– Нет, – соврал Алексей.
– Ладно, в глаза-то мне не ври. Понял я всё, пошли, спасём прекрасную девицу, доверься мне, я умею общаться с юными прелестницами.
Алексей поправил одежду, отряхнул пыль, стряхнул копоть, поплевал на ладони, пригладил волосы. Баламут скептически посмотрел на эти неловкие приготовления перед первым свиданием, но промолчал.
Они подошли ближе к каменному столбу, к которому прислужники Мары приковали несчастную княжну. Не считая немного подкоптившегося платья на ней, Василиса была цела и здорова.
– Здрава будь, княжна! – сказал Баламут и низко поклонился. – Сегодня ты выглядишь особенно прекрасно!
Алексей залился краской так, что вот-вот мог вспыхнуть, и от смущения не смог вымолвить ни слова.
– Благодарю тебя, славный витязь, за такие добрые слова, – сказала юная княжна. – Какими судьбами нам довелось встретиться этой недоброй ночью?
Баламут едва не засмеялся, оценив по-достоинству характер юной девицы. Алексей всё так же смущённо молчал, как воды в рот набрал.
– Пришли мы спасти тебя, прекрасная княжна, – Баламут снова поклонился. – Точнее как, вот этот славный пухлощёкий витязь с детскими глазёнками прибежал тебя спасать. А я так, мимо проходил, дай, думаю, на огонёк загляну, что это тут у вас такое интересное делается.
– Благодарю вас, отважные богатыри, – сказала она. – Может, теперь снимите с меня эти кандалы?
– Может и снимем, – сказал Баламут, – а вы нам – что?
– Заткнись ты, брехун, – буркнул Алексей.
Даже в неровном свете брызг огня, разбросанных по поляне, было видно, что он краснее, чем цветущий мак. Держа спину прямой, как доска, задрав нос вверх так, чтобы мог бы задеть Луну в небе, он преисполненным достоинства движением достал меч из ножен. На клинке его снова начинали понемногу светиться красные прожилки. Алексей ударил мечом по железным кандалам. С лязгом звенья цепи разлетелись в разные стороны и княжна наконец смогла опустить руки.
Баламут окинул её оценивающим взглядом. Алексей не соврал в тот раз, Василиса была прекрасна. Невысокая, лет восемнадцати, тонкий стан, длинные золотые волосы и чудесные большие голубые глаза. Левый уголок пухленьких губ чуть поддёрнут вверх, придавая её круглому личику озорное и вечно насмешливое выражение.
– Эй, – шепнул Баламут княжичу на ухо. – Да она красотка. Ты давай, не теряйся, уведут такую-то розу сладкую.
Алексей зло толкнул его локтем в бок.
– Не вздумай даже приставать к ней, мошенник, – зашипел он. – Узнаю, что увести её хочешь – биться будем насмерть!
Василиса, тем временем, заинтересованно разглядывала это представление.
– Благодарю тебя, мой отважный витязь, – сказал она княжичу. – Но что же делать с этим?
Она показала браслеты от кандалов, всё ещё замкнутые у неё на запястьях.
Алексей смутился.
– Дайте-ка я их тоже мечом трахну, – сказал он.
Княжна боязливо отдёрнула руки от светящегося лезвия.
– Не надо лучше, пожалуй, – сказала она. – Кто-нибудь потом раскуёт, мне пока и так хорошо. Как же зовут вас, мои отважные спасители?
Наёмник поклонился, приложив руку к сердцу.
– Я Баламут, сын… хм… Хороший вопрос. Просто Баламут, наёмник, бродячий воин, знаменитый борец с нечистой силой. Впрочем, деяния мои говорят сами за себя.
Он провёл рукой, показывая на поле боя, где лежали тела убитых прислужников Мары.
– Рада, что бог свёл наши дороги вместе, – княжна Василиса склонила голову.
– А кто вы, мой юный герой? – спросил она, поворачиваясь к княжичу.
Баламут хмыкнул.
– Подождите-ка, – сказал он, – вы чего, даже не знакомы что ли?
Алексей покраснел так сильно, что казалось сам вот-вот вспыхнет и загорится.
– Мы виделись с вами в прошлом году, княжна, – быстро затараторил он, не давая Баламуту вставить больше ни слова. – Я княжич Алексей, сын Владимира, князя Псковского. Мы с отцом тогда приезжали по торговым делам в ваше княжество.
– Не припоминаю, – сказала Василиса.
Баламут скривился, изо всех сил стараясь не захихикать.
– Что же вы, – запинаясь продолжал наседать Алёша. – Мы виделись с вами. Я ещё тогда облился медовухой, закашлялся и у меня носом пузырь пошёл. А вы смеялись так, что аж слёзки выступили. В тот день-то я вас и полюбил.
– Нет, не могу припомнить, – сказала княжна, поправляя обожжёные поля платья. – Хотя и не важно это. Надеюсь, узнать вас получше, мой храбрый защитник.
Она демонстративно стала накручивать прядь на волос на палец и Алексей совсем растерялся, потупил взор, забормотал что-то неразборчивое. Баламут покачал головой.
– Надеюсь, княжна, – сказал он. – Эти негодяи не сильно обижали вас в плену?
Он ещё раз демонстративно обвёл рукой поле боя, где всё так же лежали десятки изуродованных тел.
– Вовсе нет, – ответила Василиса. – Были весьма вежливы и обходительны. Когда Горыныч меня похитил, да в лапах когтистых понёс куда-то, думала я, конец мне пришёл. Успела проститься с жизнью своей. Но он не съел меня, не погубил, а привёз к этим странным людям и отпустил. Они меня накормили, успокоили, но к батюшке не отпускали. Хотя я им и говорила, кто я такая, и приказывала, и молила, и посулы великие отпускала. Им всё нипочём. Но обижать не обижали, конечно. Рассказывали, правда, без умолку про какую-то Мару, про великое моё предназначение и всё такое. Во всем остальном были премилейшие люди. Я никак в толк взять не могла, про что они говорят такое, пока не приковали меня кандалами к жертвенному столбу. Тут у меня начали закрадываться лёгкие подозрения, насчёт их недобрых намерений.
– Простите, милейшая княжна, – сказал Алексей, – что мы так задержались. Мы искали вас по всем землям Руси. Бились с вивернами, со стрыгами, и самого Змея Горыныча убили. Преодолели сотни вёрст пути, чтобы спасти вас.
Баламут ободряюще покивал. Похоже, этот малец всё-таки чему-то да научился.
– О боже, – княжна в испуге прикрыла рот тонким пальчиками. – Трудно представить, какие невероятные приключения и немыслимые испытания выпали вам на пути, мой прекрасный князь.
Она будто нарочно пыталась заставить Алёшу краснеть лишний раз. И это ей прекрасно удавалось.
– Надеюсь, – сказала Василиса. – У нас будет достаточно много времени, что бы вы, мой отважный витязь, рассказали мне всё-всё, про ваши подвиги и великие битвы.
– Мои надежды схожи с вашими, моя милостивая госпожа, – Алексей поклонился.
– Позвольте, славные спасители мои, пройдёмся немного? – спросил княжна. – В последние дни мне так редко удавалось прогуляться на свежем воздухе, полюбоваться красотами природы. Истосковалась я по этому.
Баламут скептически посмотрел на местный пейзаж. Осколки разрушенных каменных столбов разбросаны по всему полю. Десятки окровавленных тел. Остатки колдовского гигантского волка медленно испаряются струйками синего тумана. Обезглавленный шаман в центре этого великолепия.
– О да, – сказал наёмник. – Виды захватывающие, сердечко даже бьётся быстрее, глядя на такое чудо.
Княжна будто не замечала никаких следов побоища.
– Согласна, – сказала она. – Вы только взгляните, какое великолепное звёздное небо! Какая дивная луна сегодня! Сердце так и переполняет любовь.
– Любой день и любой вид становится краше, когда рядом есть вы, моя прекрасная княжна, – сказал княжич, с очередным поклоном.
Василиса взяла Алексея под руку, заставив того трястись в ознобе, и они медленно пошли вперёд.
– Чудо, а не женщина, – тихонько сказал сам себе Баламут.
– Позвольте полюбопытствовать, – спросила Василиса. – Как вы узнали о моем горестном положении? Батюшка ли мой, несчастный, объявил награду за моё спасение? Быть может, калики перехожие, пришли с горестной вестью, что княжна Василиса в тёмном узилище, все глазки выплакала в ожидании чудесного спасения? Или мудрый сокол прилетел к вам и нашептал на ушко, что несчастная девица плачет в темнице?
Алексей было разинул рот, но наткнулся взглядом на Баламута. Тот покачал головой и постучал указательным пальцем по виску. Княжич этот сигнал уловил.
– Однажды, – сказал он, – мне приснился дурной сон. Будто чёрный ворон похитил самую прекрасную розу в саду. Когда проснулся я, в душе моей словно поселилась бесконечная тоска. Моё сердце терзала великая скорбь и это подсказало мне, что прекрасная княжна Василиса в беде. Мы отправились в долгий путь, бились с жуткими тварями, рискуя жизнями. Но увидев вас сейчас, я понял, что каждая опасность стоила того, ведь никакая красота розы не может идти в сравнение с красотой ваших глаз.
Баламут исподтишка беззвучно похлопал в ладони.
– Ах, прекратите, – княжна отвела лицо в сторону, прикрыла губы пальцами. – Вы смущаете меня, расточая столь дивные комплименты.
Алексей чуть склонил голову.
– Потому что вы их заслуживаете, моя добрая госпожа.
Щёчки Василисы зарделись, она слегка хлопнула кончиками пальцев по руке княжича.
– Оставьте ваше красноречие для более подобающего места, мой спаситель. Эти ужасы совсем выбили силы из меня.
Она обхватила Алексея за шею и вся обмякла. Княжич подхватил её на руки, краснея от натуги, и испуганно посмотрел на Баламута.
– На лошадь её свою сажай, – шёпотом подсказал ему наёмник.
Алексей благодарно кивнул и, шатаясь, побрёл к своему коню.
Баламут остался один. Он огляделся вокруг, на размётанные каменные глыбы, мёртвые тела прислужников Мары, на тлеющие то там, то здесь, головни огня. Пожал плечами, упёр руки в бока. Оглянулся на княжича. Тот, как храбрый царевич из сказок, продолжал нести княжну на спину «серого волка», который должен был увезти их в новую жизнь, лишённую бед и тревог.
– И жили они долго и счастливо, – сказал ему вслед Баламут.
КОНЕЦ
