Текст книги "Подкидыш"

Автор книги: Alex O`Timm

– Ну, да, есть тут такая организация. Но мы к ним не относимся, просто расквартированы на одной территории. Вообще-то это секрет, впрочем, завтра все равно все узнаешь. Мы называемся «ВЧ 550**» И занимаемся обеспечением военной безопасности войсковых частей Центрального округа. Что-то вроде особого отдела округа. Но я, тебе ничего не говорил.

Подполковник усмехнулся еще раз. Ворота наконец открылись, и офицер показал куда мне следует ехать. Войсковая часть оказалась на удивление очень большой. В ее центре находилось длинное пятиэтажное здание, в котором, на верхних этажах, располагались казармы, а на первом штаб и некоторые подсобные помещения. Кроме того, по территории были разбросаны другие здания, склады, гаражи, и что-то еще. Мы остановились у входа в штаб, и подполковник, приказав следовать за ним вошел в здание. Здесь, войдя в свой кабинет, он сразу же куда-то позвонил, вызвав какого-то старшину, и пока ожидали его прихода, предложил обустраиваться и готовиться с завтрашнего дня приступать к несению службы.

Прибывший по вызову, какой-то прапорщик, получил от Половцева мои документы и приказание поставить меня на довольствие, выделить койку в казарме, и внести в списки роты.

– С завтрашнего дня, младший сержант Вагнер, будет моим штатным водителем. Заодно подготовьте документ, на перевод рядового Сергеева в, в/ч 32054, в Северореченск. В данный момент он находится в санчасти этой войсковой части, и после выздоровления продолжит свою службу там. Завтра будет приказ по части о переводе Вагнера, и присвоении ему следующего звания. Ну, в общем сам знаешь Григорий Иванович, не мне тебя учить. И это, утром отправлять его не надо, я доберусь на дежурной машине, а вечером, уже сам покажу дорогу. Тем более ему еще кучу инструктажей завтра проходить, вещевое обмундирование сменить. Кроме того, что на нем, ничего нет, разве что бушлат. В общем занимайтесь.

И я в сопровождении старшины, отправился исполнять предписание. В первую очередь, мы вышли на стоянку, где я вновь оказался за рулем, а старшина, показал мне бокс, который был закреплен за, теперь уже моим автомобилем. И после того, как я его туда поставил, мы отправились в казарму. Оказалось, что казарма нашей роты находится под самой крышей, пятиэтажного здания. Для спальных помещений роты было выделено четыре довольно просторных комнаты, по одной на каждый взвод. Честно говоря, количество коек меня удивило. Оно никак не согласовывалось с ротным составом. Впрочем, спрашивать я не стал. Решив, если что меня просветят. Просто вспомнил как командир обозначил задачи нашей войсковой части, и подумал, что излишнее любопытстве здесь может сильно повредить здоровью.

Кроме этих комнат, на этаже имелась так называемая Ленинская комната со столами и телевизором, причем цветным, бытовая с несколькими зеркалами и с гладильными досками, туалет и сушилка, где можно было высушить свое постиранное обмундирование вдвое быстрее. В самом конце, располагалась каптерка старшины роты, и две совмещенные комнаты, ротной канцелярии.

Что же касается состава роты, как оказалось, это не такой уж и большой секрет, и кому нужно об этом знают. Среди тех «кому нужно» оказался и я. Меня тут же просветили, что эти комнаты, предназначены для срочнослужащих, которые в основном выступают в роли водителей, механиков, и радистов, и некоторых других специалистов, требующихся для несения службы. Остальной состав роты, состоит из сверхсрочнослужащих, прапорщиков и офицеров, которые квартируют в городе.

Кстати в мои основные обязанности, как раз и будет входить обслуживание потребностей подполковника Половцева, который является заместителем командира, нашей войсковой части. Именно войсковой части, командиром роты, выступает капитан Крупицын. И одной ротой состав нашей части не ограничивается, вот только кто именно служит в другом подразделении, и насколько оно велико, интересоваться не приветствуется. Мои же обязанности в основном, они будут заключаться в доставке офицера утром на территорию части, а вечером домой. Если понадобится что-то еще, мне все расскажут и покажут. То есть командировки по всему центральному округу, довольно частое явление, и кататься придется постоянно.

Пока же, меня приписали к первому взводу, выделили койку в одной из комнат, и показали расположение остальных комнат нашей «казармы». После чего мы отправились в каптерку старшины, где он долго расспрашивал меня, о предыдущем месте моей службы. Заодно рассказал ему и о том несчастном случае, что произошел с бывшим водителем командира. На что старшина, просто отмахнулся.

– Сергеев, всегда был немного неуклюж. Я удивляюсь как он вообще попал в нашу роту. Впрочем, это не мое дело, но я даже в какой-то степени рад, что он больше не появится у нас в части. Одни проблемы от него были.

Кстати оказалось, что в наряды и караулы водители первого и второго взводов не привлекаются. Наряды по роте закрывают бойцы четвертого взвода, а в караул по части, наша рота не ходит. Разве что иногда могут отправить в патрулирование по городу, но чаще всего это происходит в честь приезда какого-нибудь руководителя, или же как усиление в канун праздников. И то, скорее в мобильный патруль. Старшина выдал мне тесьму для лычек, и предложил, навести порядок на погонах. Приказ будет уже завтра, но будет правильно если ты подготовишь форму заранее. Кстати оказалось, что мне предстоит еще дополучить полушерстяное обмундирование для повседневного ношения, парадную форму и шинель. Так где я служил раньше, выдавали только ватную куртку, шинель нам не полагалась.

– Кстати, ты стрелять-то умеешь?

– В приюте стрелял пару раз из автомата. А в части, только чистил карабин. Да и насколько я помню он был охолощенный. В стройбате оружие не выдают.

– Вот еще одна проблема, у нас с этим строго. Ну да ладно, после выхода приказа мы это исправим.

– А в чем, проблема-то?

– Ты в первом взводе, и по штатному расписанию, во время выезда в командировку, тебе положено иметь при себе оружие. Не каждый раз, но иногда такое случается. Чаще всего это пистолет Макарова, а чтобы его получить, нужно сдать нормативы. С автоматом сложнее, нужно выезжать на стрельбище, с пистолетом проще, на территории имеется тир. Впрочем, все это после праздников.

Прапорщик, посмотрел на часы.

– Пойдем, сейчас будет построение свободного состава и отправка на обед. Первый взвод как правило находится на выезде, и потому, посещает столовую самостоятельно, по мере возможности. Причем, если ты даже задержался по службе допоздна, пока столовая не закрылась, для тебя всегда найдется дежурное блюдо. Но сегодня у тебя первый день службы, поэтому пойдем представлю тебя роте.

На центральном проходе, уже выстраивались местные солдатики. Мы со старшиной вышли из каптерки, и старшина представил меня личному составу.

– Сержант Вагнер. Точнее пока еще ефрейтор, но завтра будет приказ, прошу любить и жаловать. Встань в строй. Направо, шагом марш.

Столовая размещалась на первом этаже здания. Пришлось спуститься во двор, пройти вдоль здания, и вновь войти в него с другого входа, с южной стороны. Столовая была просто огромна. Оказалось, что в ней одновременно обедают больше пятисот человек личного состава полка, при котором расквартирована наша рота, и вдобавок ко всему, отдельный усиленный взвод связи, с приданными ему двумя отделениями химической защиты. Для нашей роты, было выделено четыре стола в глубине помещения, неподалеку от раздачи. И вскоре я уже сидел за столом, и поглощал причитающийся мне ужин.

После ужина, вновь поднялся в казарму, и занялся как сказал старшина, приведением в порядок, собственной формы. Хотя всей формы-то и было, только повседневное хлопчатобумажное обмундирование, выданное еще в Северореченске. Завтра выйдет приказ о переводе меня в эту часть, и придется поработать белошвейкой, пришивая погоны, петлицы, лычки. Одним словом, скучать не придется. Мало того еще наверняка нервы потреплют, как это обычно бывает. Закончив с подшивкой вышел в казарму, познакомился с парнями, узнал местные порядки. Кстати выяснилось, что даже за легкий намек на дедовщину, здесь сразу же отправляют на губу, а после переводят во вспомогательный взвод. Причем, там тоже дедовщина находится под строжайшим запретом. При повторном замечании в железнодорожные войска, причем не здесь в Южносибирске, а где-то на периферии. Говорят там вообще жуть.

– Мы все здесь, можно сказать на привилегированном положении, поэтому, забудь, то что было в стройбате. Здесь все иначе.

Как оказалось, порядок в казарме роты, обеспечивает как раз четвертый взвод. За исключением, пожалуй, выходных дней, и то если моему начальству, не приспичит куда-то отправиться. Чаще всего, так и бывает, особенно в летнее время. Зимой реже, поэтому водители первого взвода, принимают участие только в генеральной уборке, все остальное время, заняты разъездами. У нас даже распорядок дня, несколько иной, чем в остальных взводах, и в полку, к которому мы прикомандированы. Но парни из четвертого взвода не жалуются, не так уж и сложно помахать швабрами, наводя порядок, зато в сравнении с железнодорожниками у нас и нормы выше, и служба легче.

– Ты бы видел как здесь в карауле по части зимой стоят, на вышках, в метель. А у нас лафа наряд только по роте, раз в трое суток, и наведение порядка. Все. А если ты не на службе, без проблем у увольнение в выходной день. А тут за забором районный клуб с кино и танцами, а чуть дальше центральный рынок. Одним словом жить можно.

Если отбой у всех в двадцать три часа, а подъем в семь, то у нас отбой на час раньше, как и подъем. Все из-за того, что в семь часов, я буду обязан выгнать машину из бокса, предварительно проверив, все что необходимо, и отправиться в город, к месту жительства своего командира, и доставить его, или в часть, или туда, куда он прикажет. Тоже самое происходит и вечером, после окончания рабочего дня мне везти командира домой. И только после этого я могу вернуться в роту и заниматься своими делами. Одним словом, предстоит довольно насыщенная жизнь.

Глава 6

Следующий день, действительно оказался суматошным. С самого утра, едва успев позавтракать, как тут же был вызван в кабинет местного «молчи-молчи», как обычно называют представителей особого отдела. Хотя с другой стороны, у нас вся часть относится к этому самому, особому, поэтому трудно сказать кто из них самый особый. Так или иначе, со мною был проведен подробный инструктаж, касающийся того, что можно, а что нельзя делать в нашей «организации». По сути выходило, что можно осторожно, через раз дышать, внимательно оглядываясь по сторонам, молчать и больше слушать, и то, только то, что касается непосредственно тебя, а единственные дозволенные речи, вполне укладывались в несколько уставных слов и выражений. Таких как: «Есть», «Разрешите выполнять» и «Так точно». Все остальное делается молча, бегом, и без лишних слов и пререканий.

Поставил свою подпись, как минимум в трех документах о неразглашении, и в двух обязательствах. И на мои попытки, как-то отбрехаться от этого, услышал целую лекцию о том, что это не доносительство, а долг и почетная обязанность каждого советского человека, строителя коммунизма. Честно говоря, я скорее испугался того, что меня отправят обратно в стройбат. А то, что «доносить-не-доносить», никогда не был стукачом, а все эти высокопарные слова, просто слова. На всякий случай, под всеми документами ставил какую-то левую закорючку, а расшифровку писал печатными буквами, чертежным шрифтом. Прокатило влет, еще и похвалили за хороший почерк.

Потом был забег по складам. Получил полушерстянное обмундирование, парадку, шинель, юфтевые сапоги, и целую стопку погон с петлицами. Особенно удивило отношение складского старшины к моей форменной шапке, и ремню.

– Это что за чудо? – Воскликнул он, увидев то, что находится на моей голове, и чем я опоясываюсь. – Сейчас же выброси эту каку, и не позорься. У нас такое не носят, даже в железнодорожном полку.

Ну, а что вы хотели от стройбата, подумал я меняя выданный мне там головной убор, на нормальную пыжиковую шапку, а брезентовый окрашенный чуть ли не суриком ремень, на настоящий кожаный. Одним словом, к обеду мне выдали все, что положено и отправили в полковую швейную мастерскую. Оказалось, что здесь имеется и такая. Правда последняя обслуживала в основном офицеров и прапорщиков, но и для нашей роты сделали исключение. Все-таки, в хозяйственных работах, мы участие практически не принимаем, а вот сопровождать офицеров приходится постоянно, и нужно всегда выглядеть безукоризненно. Там пожилая женщина, сидящая возле швейной машинки, отправила меня покурить, а сама в мое отсутствие почти моментально и идеально ровно, можно сказать точно по уставу, приторочила ко всей принесенной форме погоны, лычки, и петлицы. Это было так неожиданно, что я ни слова не говоря сорвался со своего места, добежал до солдатского буфета, и купил самую большую шоколадку, которая там продавалась. Увидев мой презент, та вначале, начала отказываться, говоря, что это как бы ее обязанность, но в итоге сдалась, и приняла мой подарок, предложив заходить в любое время, если что понадобится, и даже подсказала мне, что здесь можно всегда найти подшивочный материал, на подворотничок.

Вернувшись в роту, около часа, приводил форму в порядок, разглаживая утюгом все складки, появившиеся от долгого лежания на складах. Но уже к обеду, отправился в столовую, в полной форме, как и было положено по уставу. Вернувшись после обеда в роту, едва приземлил свой зад на табурет, как услышал возглас старшины.

– И, что ты сидишь? Заняться нечем? Пойдем я тебе расскажу, чем должен заниматься личный водитель в свободное от поездок время.

Тут мне популярно объяснили. Что в свободное время, я обязан находиться не в казарме, а возле своего служебного места. Короче говоря, или в боксе, занимаясь профилактическими работами с автомобилем, или на стоянке служебных автомобилей, у входа в штаб, ожидая приказания командира. Но скорее именно в боксе, куда старшина меня тут же и сопроводил, приказав попутно взять с собою и выданный комбинезон. Но прежде чем отправиться в бокс, зашли в один из кабинетов, где старшина представил меня очередному прапорщику, который как оказалось заведовал всеми передвижениями автомобилей нашей части. Он посмотрел мои права, записал мои данные в журнал, и выдал пропуск, который я должен буду укрепить на правую сторону лобового стекла. Снимать его оттуда запрещено. Сей пропуск, был необходим для выезда и въезда, на территорию полка. Прочитав его, я удивленно вздрогнул. Чем-то он напоминал мне ту бумагу, которую выдали Йогану Вайсу из кинофильма «Щит и Меч». Согласно этому пропуску, я мог выезжать и возвращаться на территорию полка, в любое время суток, с сопровождающим, или в одиночку, а также двигаться в любом направлении по любым дорогам Центрального Военного округа.

– Ты понял, ответственность, возложенную на тебя? Учти, выйти из доверия, у нас очень просто. Одно замечание, и отправишься обратно. Надеюсь ты достаточно взрослый парень, чтобы понимать это.

На всякий случай спросил о путевом листе. Оказывается, конкретно на мой автомобиль, для поездок по городу, он не выдается. При выезде с территории, дежурный по части, заносит в журнал время выезда и указывает номер моего пропуска. Тоже самое делается и по возвращении. Фактически выданный пропуск, содержит все мои данные и служит своего рода разрешительным документом, для передвижения, не только по Южносибирску, но и по другим городам Центрального округа. Хотя если я отправляюсь в командировку, то путевой лист все же выдают. Но скорее для того, чтобы учесть все мои передвижения, и по нему списывают потраченное топливо. В этот раз, пока мы добирались от места моей прежней службы и до конечной точки, этим занимался мой командир, потому что путевка была выдана на прежнего водителя. Теперь буду заниматься я.

Оказалось, что в боксе, имеется небольшая конторка, которая зовется комнатой отдыха. Правда она была до того крохотной, что в ней уместился всего лишь письменный стол, с журналом и шариковой ручкой, в котором следовало отмечать время выезда и возвращения в бокс, и телефон. Причем последний, буквально оглушал своим звонком. С другой стороны, я ведь могу находиться и в боксе, что-то делая в автомобиле, вот для этого и был придуман такой громкий звонок. Принесенный мною комбинезон, должен находиться в моем автомобиле, чтобы при необходимости я мог заняться ремонтом в любое время, и в любом месте. Чуть позже в комнате обнаружилась трехлитровая банка, из-под березового сока, пара кружек, и кипятильник из двух металлических пластин и шнура. Розетка в комнатке имелась. Не скажу, что пользовались этим часто, но все-таки иногда случалось.

Кстати, бокс, это далеко не личная вотчина. Кроме моего козлика, здесь стояли и другие служебные автомобили, относящиеся к моему взводу. Сейчас правда я был один, но вообще, здесь квартируют еще четыре похожих на мой, автомобиля, один из которых имеет на борту надпись: «ВАИ». Мой автомобиль должен быть всегда в порядке, чисто вымытым, заправленным и готовым к поездке в любое время суток. Если намечается, какой-либо ремонт, или произошла поломка, я должен об этом сразу же сообщить. Дальше, все зависит от моего командира. Или он временно переходит на дежурную машину, или если что-то серьезное, то мне выделяют автомобиль из резерва.

Как выяснилось, данный инструктаж был последним. После этого старшина, приказал мне находиться здесь, и заниматься наведением порядка в автомашине. А если я понадоблюсь, то мне позвонят. Ждать долго не пришлось, едва старшина произнес последние слова, как зазвонил телефон, и вскоре, я уже подъезжал к зданию штаба.

Оказалось, что подполковник Половцев живет достаточно далеко от части. Пришлось пересечь почти весь город, сделать небольшой круг, объезжая квартал, и в итоге, мы добрались на Октябрьскую набережную. Командир, показал мне, как подъехать к нужному дому, и где я должен стоять каждое утро, не позже половины восьмого, за исключением завтрашнего дня, который хоть и был праздничным, но не для моего командира. Седьмое ноября, шестьдесят вторая годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. Не знаю, как здесь поставлено дело с демонстрацией. В прошлом году, в стройбате, даже в увольнение на этот день никого не отпустили. С другой стороны, в том году меня только призвали, и ни на какие увольнения рассчитывать не приходилось. Здесь я тоже всего второй день, поэтому, тоже не особенно на что-то рассчитывал. Присягу, как раз в канун праздника зачитывал. Но хотя бы была надежда на то, что никто не станет особенно меня шевелить. Все оказалось, совсем иначе. По распоряжению командира, завтра, я должен был примчаться сюда, сразу с подъема. То есть к семи утра, а то и раньше, уже должен стоять у подъезда.

– Просто позже будет демонстрация, возможно парад, центральную улицу закроют, и придется кружить по городу, а ты его пока не знаешь. Поэтому к семи часам, ты должен стоять, возле подъезда, а лучше, даже раньше. И не расслабляйся, завтра отдыхать будет некогда.

В общем слова командира меня обрадовали. На обратном пути остановился у киоска «Созпечать» и купил путеводитель по городу. Сразу же отметил на нем дом командира, и территорию части. Вышло, что наш маршрут оказался самым оптимальным. Хотя все же наметил и пару других, правда, боясь заблудиться, не стал пробовать там проехать. К тому же в ноябре темнеет рано, и возвращался я, уже со включенными фарами. И боюсь завтра утром, придется выезжать тоже по темноте. Ближе к 'дому, на всякий случай заехал на гражданскую заправку, талоны на бензин у меня еще оставались, а где заправляют машину, я как-то упустил из виду спросить. Поэтому залил оба бака и въехал на территорию. Сразу же, загнал машину в бокс, зашел в столовую. Ужин уже прошел, но меня предупреждали, что для личных водителей начальства, всегда оставляют еду. Поэтому, без проблем получил полную миску картошки пюре, с котлетой и чай. Прекрасно поужинал, и сдав посуду на мойку, отправился в казарму.

Предупредив дежурного по роте, чтобы меня подняли раньше, чем обычно, завалился спать. Благо, что с этим в моем взводе было несколько проще. Считалось, что у нас ненормированный день, и распорядок дня, касался в основном выходных дней, когда не было выездов.

Подняли меня ни свет, ни заря. Как оказалось, я такой не один. Все личные водители нашей роты уже были на ногах. По-быстрому умылся, привел себя в порядок и поскакал в бокс. Там завел машину, прогрел слегка, благо, что бокс отапливался и проблем с этим не было. И поехал на выезд из части. До дома командира, добрался достаточно быстро, лишь в одном месте, меня попытались тормознуть, но подошедший гаишник увидел на стекле пропуск с красной полосой, тут же дал отмашку, езжай мол. Правда добавил, что обратно уже не проскочу, центральная часть города будет закрыта. Так что прибыл я точно в срок. Постоять у дома, пришлось всего около пяти минут. Спустившийся командир, в парадной форме, с медалями, до того поразил меня, что я как ошпаренный выскочил из машины, обежал ее вокруг и открыл дверцу.

– Делать это было необязательно, но спасибо. – Произнес он, усаживаясь на переднее сидение.

Я сразу же доложил, что дорога по которой ехал уже перекрыта, и меня останавливали, но увидев пропуск тут же отпустили.

– Ничего страшного, сейчас поедем по другому маршруту, он чуть длиннее, но торопиться в общем некуда. И еще, по приезду, до полудня свободен. Потом пообедаешь, возьми с собой бушлат, переоденься в хб, и сразу после обеда подъезжай к штабу. У нас сегодня выезд на природу, с ночевкой. Ты как к рыбалке относишься.

– Почти никак. Летом еще можно с удочкой посидеть, пару раз удавалось. Я же приютский. А зимой, в Ташкенте температура, редко падает ниже минус пяти. И довольно часто бывают оттепели. И поэтому лед если и появляется на озерах, то не толще десяти сантиметров, да и из-за постоянных смен температуры, он какой-то зернистый. Поэтому я честно говоря, побаиваюсь выходить на лед, даже на коньках и то кататься не научился.

– Лыжи стало быть тебе тоже недоступны.

– Почему-же, как раз с лыжами все в порядке. У нас же в сорока километрах от города горы, а там снег, и зимой, и летом. Мы туда часто выезжали. Лыжи я люблю, особенно когда с горы.

– Вот и прекрасно. Как раз и отдохнешь, и на лыжах покатаешься.

Честно говоря, подобное предложение, выходило далеко за рамки служебных отношений и потому меня это насторожило. И похоже офицер почувствовал это.

– Да, ты, не бойся. Тут все просто. Теоретически, я могу отправить тебя обратно в роту. Но дело в том, что моя служба может сорвать меня с места в любой момент. На праздники и выходные у нас внимания не очень-то и обращают. И если я отправлю тебя в роту, то придется ждать как минимум два часа, пока ты доберешься до меня, пока привезешь обратно. В общем, гораздо проще, если ты, все это время, будешь находиться неподалеку от меня. А так позвонят, мы тут же сядем и отправимся куда нужно, так быстрее. Ну не стану же я тебя, все это время держать в машине. И еще, пока мы на даче, или наедине, называй меня по имени отчеству. Сергей Анатольевич. Так и проще, и не всегда хорошо светить моим званием. Понял.

– Понял. – Ответил я.

– Вот и прекрасно.

Пока беседовали, успели добраться до части, где командир вышел из машины и отправился по своим делам, а я, оставив газон у штаба, побежал в роту. Нужно было решить вопрос с заправкой, собрать свои вещи для поездки на дачу. Ну и пообедать.

* * *

В качестве дачи, выступал, приличный деревенский бревенчатый дом, находящийся в селе Подгоренское. Огород хоть и выходил на берег реки, но сам дом получается располагался практически в центре села, напротив почтового отделения, и, наверное, поэтому, в доме имелся даже телефон. Хотя, все удобства на этом и заканчивались. Туалет типа – дощатый скворечник, располагался в глубине двора, вода бралась из уличной колонки, а отопление было печным. Разве что имелась газовая плита на кухне, и то работающая от привозного баллона. Поэтому, по приезду, пока Сергей Анатольевич не раскочегарил печь, в доме было ощутимо холодно. Да и потом, особого тепла не чувствовалось довольно долго.

Чем можно заняться в деревне на ноябрьские выходные, я даже не представлял. Судя по всему, с моим мнением, была полностью согласна и Валюша, шестнадцатилетняя дочь моего командира. Пухленькая, некрасивая девочка, с вечно надутым и хмурым выражением лица, очень похожая на свою мамашу. Как только в дом были перенесены все вещи, девочка сразу же заперлась в своей комнате, с магнитофоном и по дому начали разносится ритмы «The Who» и «Scorpions».

Меня пригласили за стол перекусить, и попить чаю с дороги. Жена командира опять завела, как он выразился однажды, «свою шарманку», и сейчас, Сергей Анатольевич ерзал на табурете, мечтая, как можно быстрее смыться из дома.

– Опять свой магнитофон на полную громкость включила. – Сварливо произнесла Надежда Ивановна, говоря о своей дочери. – Хоть бы ты на нее подействовал! Совсем от рук отбилась, никого не случается.

– Что ты хочешь, шестнадцать лет, переходной возраст. Они сейчас все такие. Наше хоть не кричит. Был недавно в майора Стриженова, так у него сын вообще не может нормально разговаривать, чуть, что в крик. Командный голос вырабатывает, как Паша пошутил. А вот эта песня еще ничего, мелодичная.

Услышав последние слова командира, прыснул, от внезапно накатившего смеха.

– Что-то не так, тут же обратил на меня внимание командир.

– Извините, просто текст песни, не очень совпадает с вашими словами.

– А что не так?

– Это «Scorpions». А тесня называется «Du bist so schmutzig»

– Мне это ни о чем не говорит.

– В переводе звучит как «Ты грязнуля». Примерно переводится как, – я прислушался к песне.

 
Упертая жопа, жирная жопа,
Убери руки от моего тайника.
Святая дырка должна иметь дешевую сигару
У меня имеется как раз такая для тебя
Я съем твое сердце сейчас.
Ты такая грязная, однако, такая прекрасная.
Ты – моя мечта.
Ты такая грязная, как далеко ты хочешь зайти?
Останься мне верной, никогда не бросай меня.
 

– Правда, что ли? – Тут же воскликнула женщина.

– Скорее всего так и есть. Семен этнический немец, так что язык знает прекрасно.

– Вот те на, как хорошо, что Валька не понимает, что там поют.

Мы провели на даче два дня, командир все это время, практически не вылезал с рыбалки, часами сидя у лунки и подергивая дрыгалкой. Возвращался в дом только, чтобы переночевать, поесть и тут же убегал обратно. Как однажды выразился, «на рыбалке я отдыхаю душой». Надежда Ивановна, вначале занималась, чем-то по хозяйству, после приготовила ужин, и смылась к деревенским подружкам. Оказалось, что этот поселок ее родина, а дом раньше принадлежал родителям. Мне вменили в обязанности, поддерживать огонь в печи. Что, впрочем, было, не так уж и сложно. Когда дрова прогорели, просто забросил на них ведро угля, и следующий раз глянул на то, что там происходит часа через два. Ну и так поддерживал жар время от времени.

Снега, почти не имелось, поэтому отправляться куда-то на лыжах было глупо. Не хотелось выглядеть как в поговорке: «Стою на асфальте, в лыжи обутый, толи лыжи не едут, толи я долбанутый!». Услышав этот стишок, все тут же и расхохотались. Я же, пройдясь по двору, немного покопался под капотом моего газона, затем зашел в дом, на книжной полочке в зале нашел потрепанную книжку Александра Дюма, «Графиня де Монсоро» и устроился в кресле. Позже сам не заметил, как задремал.

Обратно возвращались восьмого ноября, уже под вечер. Оказалось, что за два дня, командир наловил два ведра рыбы, и всю дорогу Надежда Ивановна, ворчала на то, что муж сейчас завалится спать, от дочери помощи не дождешься, а ей придется все это полночи перерабатывать. До города, добрались довольно быстро, я помог выгрузить и перенести в дом, пару мешков картошки, лук, выловленную рыбу, и еще кое-какие вещи, взятые в деревне, и получив указание прибыть на завтра, в обычное время, отправился в роту. Там за это время, ничего не изменилось. Столовая к моему появлению уже не работала, поэтому, зайдя в каптерку, соорудили, с приятелем горячего чайку, в трехлитровом баллоне, и позвав еще пару человек, отпраздновали шестьдесят вторую годовщину революции, чаем с домашними пирожками, которыми меня снабдила, жена моего командира. Заодно рассказал, как провел эти два дня, и выслушал тоже самое от парней, которые оставались в роте, или тоже выезжали на природу. В общем жизнь налаживалась.