Текст книги "Подкидыш"
Автор книги: Alex O`Timm
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Выпишешь ему чек, он купит и доставит все что угодно в пределах суммы. Разве что кроме женщины. Проституция здесь не в чести.
На этом мы и распрощались. Эрнст Шеффер вместе со своей экспедицией отправился на Тибет, а я остался куковать горах на границе между Тибетом и Непалом. Единственное, что вселяло надежду, так это то, что пять лет должны закончиться в 1944 году, а скорее гораздо раньше, потому что очень скоро Гитлеру, будет просто не до меня. С одной стороны, все это очень похоже на ссылку, и думаю, если бы обстоятельства сложились несколько иначе, то есть Великая Отечественная война завершилась как-то по-другому, то могло все закончится печально. Но я-то знаю историю, и думаю, что смогу выбраться из этой ситуации без особенных потерь для себя.
Оказалось, что при монастыре, как и здесь, имеется довольно большая библиотека, а находящиеся там монахи, весьма образованы. То есть, довольно скоро, я начал вполне адекватно понимать то, что читаю, не особенно прибегая к разъяснениям тех или иных слов и выражений. Словарей здесь увы не было. Кроме того, монах, без каких-либо вопросов, добрался до ближайшего индийского городка, и закупил все, что я у него потребовал, и с этого момента, у меня появилась возможность фотосъемки. Я исходил все окрестные горы, снимал природу, животных, людей. Одним словом, нашел для себя занятие, и был в общем то вполне удовлетворен своей собственной жизнью. Единственное чего мне не хватало, так это женщины. Но связывать себя узами с представительницами местного населения, было выше моих сил, горная стужа и ветер не красят никого, а уж как уродует лица женщин, это надо видеть, а никого другого здесь не имелось.
Благодаря аппаратуре, установленной в пещере и на горе, я имел возможность слушать весь мир. Уж если ретрансляторы дотягивались до Берлина, то с тем же успехом, я мог поймать практически любую радиостанцию в Европе, Японии, на севере Австралии, или на востоке Африки, и все, что находится между ними. Одним словом, здесь было не так уж и скучно. Не меньшее удивление вызывали переговоры между Далай-ламой, Гитлером, или рейхсфюрером. И ладно бы эти переговоры действительно несли бы под собой, какую-то реальную пользу. Но по сути, эта была пустая болтовня, о «Мировом льде», Ариях, мировом господстве, и миссионерской деятельности. И неизвестно еще, кто держал верх в этих беседах. Порой казалось, что Далай-лама, откровенно смеется над вопросами Гитлера, и несет такую ахинею, от которой уши сворачиваются в трубочку, но Гитлер, воспринимает все это как божественное откровение. С другой стороны, я послушав эти беседы пару раз, больше не стал тратить на это время. Может после характер этих разговоров и изменился, не знаю, но вникать в них, уже не было желания.
В какой-то момент, мне удалось связаться со своим банком, и после некоторых переговоров, организовать перевод части денежных средств на счет в Гонконге. Тот счет был номерным, и потому, я мог получить с него средства, даже при отсутствии документов. Достаточно было назвать номер счета и двенадцатизначный пароль, мне так было удобнее, кто знает, как придется срываться со своего места, далеко не факт, что я смогу добраться до тайника в Китае, где у меня лежат Китайские документы. А получив доступ к счету, в том же Гонконге, сделать документы, проще простого.
В феврале 1942 года, мне чудом удалось зафиксировать радиопереговоры командира британского отряда разведки, с неким центром, предположительно находящимся в Калькутте, или где-то в другом месте Индии. Он докладывал о том, что отряд под его предводительством, подобрался почти вплотную к цели, и до горы Канченджанга осталось не больше двадцати километров. В данный момент, его отряд остановили погодные условия, и сошедшая с одной из гор, по пути к цели лавина. Как только погода наладится, он будет готов двигаться дальше. В ответ, на него обрушился гнев начальства, больше упирающий не на то, что произошла задержка, а скорее за открытый текст связи. Тот в ответ попытался, что-то сказать в свое оправдание, но похоже это мало помогло.
На всякий случай, связался с Берлином и доложил о том, что какой-то вооруженный отряд англичан, двигается в сторону горы, на которой находится ретранслятор. Кто его знает, идут ли они по мою душу, или же просто прорываются в сторону Тибета, или куда-то еще, но решил на всякий случай подстраховаться. В ответ, тут же получил приказ, на ближайшие дни, передислоцироваться в «Пещерный храм», и разрешение вскрыть ящик с неприкосновенным запасом на время моего там нахождения. В случае, попытки взлома входа, или какого-то иного недружественного хода со стороны противника активировать протокол: «Tibet000» набрав соответствующую команду на блоке управления. На время осады, любые радиопереговоры прекратить,но по возможности попытаться зафиксировать и записать радиообмен противника.
И вот теперь находясь в пещере, раздумывал о том, к чему приведет, активация этого протокола. Хотя по большому счету, все было понятно и так. Наверняка, по мимо заминированного ретранслятора на вершине горы, тоже самое сделано и здесь в Пещерном Храме. И стоит мне только нажать эти восемь кнопочек, как половина Канченджанга, взлетит на воздух, разумеется вместе со мною. Хотя если подумать, такой выход будет наилучшим, ведь если я попаду в шаловливые ручонки британских вояк, меня ждут веселые денечки, с моим потрошением и выпытыванием всего что я знаю, и о чем только догадываюсь. Вряд-ли, здесь будет кто-то заморачиваться какими-то там конвенциями о запрете пыток военнопленных. Да и откуда их взять-то. Даже сейчас я в гражданском, войны в этих местах нет, так что пытать меня никто не запрещает.
Свободного времени, было хоть отбавляй, поэтому вновь взялся за чтение одного из фолиантов, в котором описывалась история Тибета. Повествование было хоть и несколько нудноватым, потому что описывались, никому казалось, ненужные подробности. Но если не обращать внимания на эту шелуху, довольно интересным. Читал я все это уже достаточно свободно, если вначале и приходилось спотыкаться, из-за плохого знания языка, то почти два года практики, дало о себе знать, и я воспринимал написанное достаточно легко. Закончив с очередной главой, отметил страницу закладкой, и закрыл книгу, задержав свой взгляд на орнаменте покрывающим ее обложку. Чисто автоматически, снял с пояса свой фонарик, и прислонил его к какому-то углублению, дав направленный луч света. Тут же произошло тоже самое, что и на входной двери. Выпуклости барельефа тут же сложились в какую-то дорожку, а у меня в сознании мгновенно вспыхнуло понимание того, куда именно указывает этот путь, и что я должен сделать, чтобы пройти его до конца. Но стоило мне только вскочить со своего места, как в тот же момент, я услышал громкий взрыв, из-за которого гора, в которой я находился, будто подпрыгнула на своем основании, и грузно осела обратно. Меня как будто ударили одновременно по обеим ушам, и я потерял сознание…
* * *
Из воспоминаний Ричарда Мак’Артура.
По прибытии к подножию горы Канченджанга, нами было обнаружено много фактов говорящих о постоянном присутствии здесь германских солдат, во главе с офицером. Самое интересное состояло в том, что все выглядело так, будто это место было покинуто совсем недавно, буквально перед нашим приходом. От места стоянки была протоптана широкая тропинка к скальному выступу, у которого она, на высоте примерно двадцати метров от подножия горы, она обрывалась без всяких следов! Я предположил, что здесь находится потайной вход в толщу горы, и собирался подробно исследовать это место. Однако группа захвата ретранслятора к этому моменту уже добралась до вершины горы и наткнулась на минное заграждение. Мины, заложенные возле ретранслятора, сработали, вызвав сильный взрыв и сход лавины, навсегда похоронившей и остатки лагеря, и таинственную тропинку, ведущую в неизвестность. Меня буквально оглушило силой этого взрыва и откинуло достаточно далеко от этого мета, может быть именно поэтому я и уцелел. Вот только сошедшая лавина, уничтожила все следы, включая и натоптанную тропу, к тому месту, которое сулило огромные перспективы для исследователя.
Глава 23
…Приоткрыв глаза, увидел над собой беленые потолки, и сразу же почувствовал запах больницы, который нельзя спутать ни с чем иным. Прислушавшись к своему состоянию, обнаружил что у меня ничего не болит, разве что пересохло горло, и очень хочется пить. Слегка повернув голову на бок, увидел суетящуюся неподалеку девушку, и только хотел попросить напоить меня, как вдруг вспомнил, где я находился в последний раз, и подумал о том, что не стоит показывать свои знания русского языка. Поэтому тут же попросил воды, по-немецки.
Мало ли, вдруг, меня все-тики откопали из-под обломков, и я сейчас нахожусь в немецком госпитале. То, что девушка удивилась моим словам и ответила по-русски, ничего не значило. Кто его знает где я, и все это может быть очередной проверкой, или провокацией. Поэтому до определенного времени, лучше придерживаться, чего-то одного. Тем более обстановка в палате не давала даже намека, на то где именно я нахожусь. Как бы то не было, но меня все-таки напоили, а пришедший врач, после тщательнейшего обследования моей тушки, совершенно спокойно выразил свою мысль, что после пары месяцев комы, можно заговорить и на Китайском языке. Мол, случалось подобное. А тут так и вообще все просто, больной поволжский немец, и прекрасно знает свой родной язык.
– Видела кино: «Семнадцать мгновений весны», помнишь, как радистка Кэт, опасалась при родах закричать по-русски. Здесь примерно такая же ситуация, только вместо деторождения, кома, в которой парень провалялся больше двух месяцев. Кукарекать начнешь от радости, что все обошлось.
Впрочем, все довольно быстро встало на свои места, и я понял где нахожусь. Все оказалось одновременно просто и вместе с тем почти невероятно. В тот день, когда состоялась последняя съемка фильма, который кстати так и не вышел в итоге на экраны. Что-то там не понравилось приемной комиссии и фильм, как говорят в таких случаях – положили на полку, и посмотреть его не удастся. Так вот, тогда я помнится сильно промок под моросящим ледяным дождем, участвуя в съемках последних дублей, после этого меня продуло, пока я добирался до дома, с заходом в мебельный магазин. К моменту, когда я вошел в дом, меня уже основательно пошатывало, от озноба, и поднявшейся температуры. И видимо в тот момент, когда я собирался спуститься в подвал, меня и накрыло. Во всяком случае сосед, увидев стоящий в моем дворе «Запорожец» с работающим двигателем, зашел ко мне в дом, с целью, что-то спросить, и увидел меня, лежащего без сознания на полу коридора.
Естественно тут же вызвал скорую помощь, и милицию, решив, что меня решили ограбить, ну и приложили, чем-то тяжелым. Но приехавшая бригада скорой помощи, быстро поставила диагноз, оказала первую помощь, и меня отправили в госпиталь МВД, благо я считался сотрудником одной из ее служб, а дом опечатали. Выяснилось, что у меня тяжелейшая пневмония, тем более, что-то подобное было и раньше, еще в Ташкенте, и на фоне этой болячки, я впал в – кому, в которой и пролежал следующие два месяца. А сейчас, благополучно из нее выкарабкался. А все эти видения о переносе в 1932 год, поездке в Германию, учебе в разведшколе, последующая служба в Китае, экспедиция на Тибет и мое нахождение возле немецкого ретранслятора, связывающего Руководство Тибета с Берлином, ни что иное, как бред воспаленного сознания. Вообще-то, я даже не пытался никому рассказывать об этом, хотя бы из-за опасения, что меня сочтут сумасшедшим.
Поэтому, когда отлежав еще недельку, окончательно пришел в себя, выписался из больницы. Дом, все это время, находился в опечатанном виде, под надзором участкового милиционера. Я добрался до него, вместе с ним доехали до дома, сняли печать, прошлись по комнатам, после чего составили акт, о том, что ничего не пропало и на этом разбежались в разные стороны. Конечно в некоторой степени было жаль, что все произошедшее со мной, оказалось лишь игрой моего воображения, но тут уж ничего не поделаешь. Опять же с другой стороны, я молод, нахожусь в самой лучшей стране мира, и у меня все впереди. Немного жаль, упущенной в тот день, мебели, но это такая мелочь, что не стоит об этом и вспоминать. Деньги ведь никуда не делись, значит и мебель появится. Куда она денется.
Следующую декаду, находился дома, на больничном, долечиваясь амбулаторно, потом прошел дополнительную медицинскую комиссию, где меня хоть и признали годным без ограничений, но посоветовали стараться не простывать до такой степени. И я вновь вышел на работу. Зима прошла без особых эксцессов, я ходил на службу, придя домой отсыпался, и потихоньку переоборудовал свой подвал. В одной из школ, удалось за хороший магарыч, приобрести старенький деревообрабатывающий токарный станок, который мне привезли и спустили в подвал и теперь я старался оборудовать для него место, подведя к нему кабель с электричеством, и прикидывал как лучше поставить стену, отгородив часть помещения от мастерской, под погреб. В общем зима, прошла в постоянных заботах. Зато уже ближе к весне, когда заработал станок, я взялся за выделку всяких поделок из дерева. И довольно скоро у меня на окнах появились, довольно интересные деревянные кашпо, под домашние цветы, на кухне фигурная вазочка, а уж ножки табуретов, были само произведение искусства.
Единственное, в доме не появилось хозяйки, которой пришлись бы по вкусу мои поделки. Но после того случая со Светланой, я старался подходить к этому делу вдумчива, и оглядываясь на каждом шагу. Именно поэтому, кандидатуры, хоть иногда и появлялись на горизонте, но так же быстро за него и уходили. Пока, меня вполне устраивали мимолетные связи, без продолжения отношений. Воистину, обжегшись на молоке, будешь дуть на воду. Поэтому малейшее подозрение, сразу же подразумевало отказ. Уж лучше жить холостяком, что вляпаться в очередную потаскушку.
По весне, выбрался с сослуживцами на первомайскую демонстрацию, прошелся по городу, радуясь весне и теплу, а после присев в скверике на какую-то лавочку, обнаружил лежащую там газету. Без задней мысли, поднял ее и увлекся какой-то статьей, рассказывающей о такой же демонстрации, как и у нас, только проведенной несколько лет назад в Лондоне, и о том, как полиция разгоняла демонстрантов, и что из этого в итоге вышло. И вдруг, в какой-то момент, вдруг понял, что держу в руках газету британских коммунистов «Morning star» написанную на английском языке. Моему удивлению не было предела. Ведь если не считать моего «бреда», забросившего меня в тридцатые годы, английского языка я не знал совершенно. Ну разве что помнил пару матерных слов, подхваченных из народного фольклора. А тут, без каких-либо проблем, прочел газету и прекрасно понял, что в ней пишут.
Дальше больше. Как-то зашел на вещевой рынок, и увидел среди импортных вещей какой-то магнитофон, судя по надписи произведенный на Тайване. Здесь на рынке довольно часто попадались подобные вещи, ведь до границы было всего ничего, и многие имеющие родных в Польше, ездили туда довольно часто. Да и туристы из Польши тоже здесь были не редкостью. При этом напечатанные на коробке иероглифы, воспринимались мною, вполне адекватно, то есть я прекрасно понимал, что они означают, и даже мог воспроизвести их значение вслух. И у меня закралось подозрение, а вдруг, это не бред воспаленного сознания, а действительно я жил там, но в какой-то момент, оказался чудесным образом возвращен в свое прежнее тело. Ведь если меня однажды перебросило почти на пятьдесят лет назад, почему в таком случае, не могло вернуть обратно. А если все это бред помутненного сознания, то откуда мне известны эти языки? Подозрения множились, а я мучился не зная, как все это объяснить, и тем более принять.
Сейчас, я уже не считал, то что со мною произошло, оказалось бредом воспаленного сознания, ну не мог, никакой бред дать мне такие специфические знания, и обучить как минимум двум иностранным языкам. Как сейчас учат языки, помню жаловался еще мой командир, говоря о своей дочери, которая вроде и учится неплохо, но связать по-английски, двух слов не в состоянии. А я спокойно читаю английский текст, и понимаю его, как он есть, без перевода. А, подобное достигается только долгой практикой, общения на языке. А ведь так оно и есть. Если скажем с простым народом я разговаривал по-китайски, то все дела с заключением договоров на поставку, в основном велись на английском языке. И не только там, но и в Индии, где я бывал не однажды, и встречал экспедицию Эрнста Шеффера, в Калькутте.
Не так давно, мой телевизор, перестал нормально работать, я залез внутрь, и без особых проблем нашел неисправность. Пусть не ремонту телевизоров, но радиостанций, меня учили качественно. Стоило взять в руки фотоаппарат, и в моем сознании тотчас возникли все мои умения, не только в фотосъемке, но и в проявке и печати фотографий. Одним словом, все говорило за то, что это было не два месяца Комы, а полноценные десять лет жизни. И полученные в то время навыки, прекрасно сохранились, в моей памяти. Может здесь и прошло всего два месяца, но где-то там, я прожил именно десять лет, и не днем меньше, хотя и не ощущал того, что это как-то отразилось на моем сегодняшним возрасте.
Добила меня взятая в библиотеке старая книжица «Крыша мира» 1956 года издания, рассказывающая о путешествии на Тибет. Точнее, напечатанная в ней, фотография экспедиции Эрнста Шеффера, на которой среди одиннадцати изображенных на фотографии людей, с удивлением увидел самого себя, стоящего крайним справа возле белого пса. При этом, если имена большинства изображенных на фотографии людей были названы, то вместо моего имени имелся прочерк с пояснением, что возможно на фотографии изображен случайный человек и его имя неизвестно. Зато я прекрасно вспомнил тот день, и даже предположил версию, того, почему не указано мое имя, хотя большинство изображенных на этой фотографии людей, прекрасно его знали. Да и я прекрасно помнил тот день, когда была сделана эта фотография. Первоначально я находился слева, рядом с Эрнестом, который изображен четвертым рядом с антропологом Краузе. Тогда Шеффер шутя вытолкнул меня из шеренги и отправил на другой ее конец, со словами.
– Если и ты встанешь возле меня, Клаус, то потомки решат, что вы с Карлом, отыскали в Тибете бородатого гнома, и фотографируетесь на его фоне.
Эрнст, действительно был очень небольшого роста, и над ним постоянно из-за этого подшучивали. Впрочем все это воспринималось вполне естественно, и никогда его не обижало. Что же касается имени, так ведь я, как бы был оставлен в Тибете в качестве резидента, может быть именно поэтому мое имя предпочли не упоминать. Тем более, что наверняка имена всех присутствующих, кроме меня, были записаны на обороте фотографии. Хотя, судя по всему, имелась еще какая-то причина, потому что, кроме меня здесь отсутствует еще одно имя. И этот момент, я вспомнил все. И даже то, что старое серебряное колечко, что почти вросло в мой палец на левой руке, не просто украшение надетое неизвестно когда, как мне казалось до сих пор, и привычное до того, что просто не обращаешь на него внимания, а ключ к тайне, которую хранит некая гора, на юге Тибета, на границе с Непалом. В «Пещерном храме» которой я и находился до того момента, пока английские разведчики, не добрались до антенн ретранслятора, на вершине Канченджанга, и не активировали минное заграждение, которое и вызвало сход лавины, и мое возвращение домой.
И сейчас я стоял перед дилеммой. С одной стороны, меня практически все устраивало, я всегда считал свою страну, лучшей в мире, да и не сомневаюсь, что так оно и есть. Поверьте, я видел и как жили немцы в тридцатые годы, китайцы, и другие народы центральной Азии, и мне есть, с чем сравнивать. Но имея за душой знания как минимум пяти языков: то есть – Русского, Немецкого, Английского, Китайского и Тибетского, глупо просиживать на одном месте, довольствуясь работой пожарного, и выпиливая на станке ножки для табуретов, и шахматные фигурки, чтобы убить время. Зато очень хочется посмотреть мир, те места, где я еще не бывал. Тем более, что средства для этого, у меня есть. Номера счетов мне известны, и добраться до них, не так уж и сложно. Единственный вопрос, возникающий при этом, касается того, как выбраться за рубеж. А вот это и есть самая главная проблема.
Ради интереса, решил прозондировать почву на эту тему, обратившись вначале к своему начальнику части, а после и в отдел кадров, потому что именно он и ведал распределением всех возможных путевок, отпусков, и тому подобного. И здесь меня, сразу же резко осадили. Нет, Пожарная охрана, хоть и относится к МВД, но ни с чем, особо секретным я не связан, поэтому почти все сотрудники вполне свободно, могут выехать за рубеж по туристической путевке, никакого запрета в этом не имеется, кроме обычных ограничений, связанных с советскими законами. Но здесь есть маленький нюанс, касающийся именно меня. Как оказалось, служба в войсковой части №550**, накладывает некоторые ограничения на подобные поездки. Например, у меня имеются некоторые подписки о неразглашении государственной тайны, и согласно им, имеется ограничение на выезд за рубеж в течении минимум десяти лет. У меня с момента увольнения прошло шесть, следовательно, можно даже об этом не заикаться.
Несколько расстроенный, я вернулся не солоно хлебавшим, и задумался. Конечно, с одной стороны, четыре оставшихся года, не такой уж большой срок, с другой, кто знает, как все повернется потом. Вполне может случиться так, что сроки увеличат, или же произойдет какая-то иная проблема, и я останусь с носом. Можно конечно попытаться пересечь границу самостоятельно, но тогда, это будет переход в один конец. И так говорят, что за незаконное пересечение государственной границы, светит как минимум пять лет лишения свободы. А в моем случае, припомнят сразу все ограничения, и подписки. И тогда я до конца жизни буду рассматривать небо в клеточку. И в тоже время сидеть в ожидании чуда, очень не хочется. Сейчас пока молодой есть и желание, и, если подумать, кое-какие возможности. А сохранится ли все это потом, большой вопрос.
С другой стороны, в чем проблема, смог устроить свою жизнь в тридцатых годах, не пропаду и сейчас. Тем более языки я знаю, имею как минимум три востребованных профессии. Деньги на первое время есть, правда до них еще нужно добраться, но на всякий случай можно что-то придумать уже сейчас. Конечно советские денежные знаки там не покатят, но почему бы не обменять их скажем на золото. Конечно скупать золото будет подозрительно, но если допустим, отправиться в отпуск скажем в тот же Ташкент, или на Черное море, причем на собственном транспорте, и по пути следования заглядывать во все ювелирные магазинчики. Тут колечко «для любимой», там цепочку. Глядишь, пусть не все деньги, но какая-то часть превратится в золото, которое везде в цене.
А дальше будет видно. Тем более три-четыре года, не такой большой срок. А к тому времени, у меня соберется небольшой запасец желтого металла, который поможет мне добраться до нужного места. Нужно только слегка потерпеть. А еще меня, очень манило воспоминание о открывшейся тропе, в сторону алтаря храма, постамент которого необходимо было трижды повернуть против часовой стрелки, дважды обратно, а затем сняв с него статую Будды, опустить в появившееся углубление свою левую ладонь с кольцом.
И, что из-за каких-то мнимых препятствий, оставлять все это на произвол судьбы, когда у меня перед глазами маячит нераскрытая тайна, до которой всего несколько шагов⁈…
