Текст книги "Рыжий (СИ)"

Автор книги: Alex Berest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

И тут вдруг оказывается, что я попал в английскую группу. Офигеть. Это как? Не-не, так не пойдёт. Мне в аттестате нужен немецкий язык.

– Татьяна Ивановна! А почему я в английской группе?

– Лисин! Не перебивай меня.

– Подождите. Георгий Алексеевич еще в мае записал меня в немецкую группу. Как я попал в английскую?

– Я тебя перенесла. И это не обсуждается.

– Что значит – перенесли? Вы теперь подменяете завуча?

– Лисин! Выйди вон! Я не желаю с тобой спорить.

– А я – желаю. Сейчас пойду к завучу выяснять как такое происходит! – выкрикнул я и выскочил за дверь.

Во мне всё клокотало от негодования. Вот же коза! Знает наверное, что бабушка переводчик, и решила мне жизнь усложнить. Постоял, глубоко подышал и отправился искать завуча. После моего пятиминутного беганья по школе, он обнаружился в кабинете директора. Ну, тем лучше.

– Разрешите? – заглянул я за дверь после того как постучал.

– Лисин? Тебе чего? – первым среагировал на меня завуч. – Это Женя Лисин из 5«б», объяснил он директору школы Степаниде Карловне на её вопросительный взгляд.

– Георгий Алексеевич, в мае, вы меня в немецкую группу записали. А сегодня, Татьяна Ивановна объявила что я в английской числюсь. Почему меня перевели? Зачем вообще у нас тогда спрашивать кто куда хочет?

– Погоди, погоди, не части. Я точно помню, что ты должен быть в немецкой группе. Пойди пригласи свою классную руководительницу к нам.

Я пулей метнулся на второй этаж.

– Татьяна Ивановна, вас к директору. Срочно, – не дал я ей ничего сказать, когда она увидела меня вновь в кабинете.

– Так, дети, переписываем расписание в дневники и ждём меня, я сейчас вернусь, – и зло зыркнув на меня вышла из кабинета.

Я молча показал классу большие пальцы обеими руками и рванул следом за классным руководителем. Судя по разговору на повышенных тонах за закрытой директорской дверью, классуху явно песочили.

От нечего делать я стал читать документы на столе секретаря. И очень удивился найдя список на бесплатное питание для детей-сирот и не найдя себя в этом списке. Тем временем разборки в кабинете явно завершились и оттуда вышли директор, завуч и классная руководительница. Джорджик, увидев меня, сказал:

– Лисин, произошла ошибка. Мы её исправили, ты опять в немецкой группе. Можешь идти.

– Спасибо Георгий Алексеевич! – искренне поблагодарил я его. – Скажите пожалуйста, почему меня нет в этом списке? – Я указал рукой на бумагу на бесплатное питание.

– Что еще? В каком списке? Это список детей-сирот на питание, – раздраженно ответил он. – Не задерживай нас. Иди в класс.

– Но, я и есть ребенок-сирота. Меня только бабушка воспитывает. Разве я не подхожу для бесплатного питания?

– Так. Стоп, – завуч встал как вкопанный, затормозив за своей спиной обеих женщин. – Лисин, а где твои родители?

– Они умерли. Я с бабушкой живу.

– А когда они умерли, – почти шёпотом спросила у меня Степанида Карловна.

– Два года назад.

– Гм. Татьяна Ивановна, сходите за классным журналом и срочно возвращайтесь к нам в кабинет. Георгий Алексеевич давайте вернёмся в кабинет, я думаю у нас будет непростой разговор и с ней, и с вами.

– Женя, будь хорошим мальчиком. Посиди вот здесь в уголке, у нас могут возникнут к тебе вопросы, – жутко-ласковым голосом попросила меня директор.

Ну а я что? Я только за! Да свершится месть!

Альпеншток* – опорная палка горного туриста с острым стальным наконечником. В СССР в качестве штока, часто применяли лыжные палки без опорного кольца.

Dummkopf (нем)** – дурак, придурок, болван, глупец.

ИМП-2*** – советский общевойсковой миноискатель, предназначенный для поиска противотанковых и противопехотных мин, установленных в грунт, снег или в бродах.

Жердел (южнороссийское)**** – абрикос обыкновенный.

Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы.

Глава 18

Первое сентября в этом году выдалось спокойное. Видимо, Татьяне Ивановне такой пистон вставили, что она даже боялась на меня смотреть. А может просто презрительно меня игнорировала. Нам, как и в прошлом году, выдали бесплатные билеты в городской парк. Но, в отличие от прошлого года, мне не дали оторваться от коллектива. Пришлось выстаивать огромные очереди, но я вместе с одноклассниками покатался и на машинках и на прочих каруселях. На мороженное, тир и зал игровых автоматов спустил около двух рублей. Но ничуть не жалел о потраченных деньгах.

Вечером слушал новости на Немецкой волне, ожидая музыкальную программу «akustische umgebung». И не разочаровался. Первой же песней оказалась дебютная композиция Сандры* – «Japan ist weit» (Япония далеко), после ухода её из группы Арабеск**.

Быстрая и красивая песня на немецком языке, уж и не знаю почему этот сингл провалился и не пошёл в народ?

Тучи тяжёлые, как свинец, над каньонами домов, улицами

Без цели, как по лабиринту, плывут…

Куда я должна идти? Где мой дом?

Время иллюзий кончилось…

Подпевал я певице, а ноги сами, без моего ведома, выделывали связки из шаффла***. В десятые годы следующего века супруга таскала меня на танцевальные занятия. Надолго меня не хватило, слишком уж активный танец. После часового занятия я ощущал себя так, будто целый день бегом таскал мешок с углём. Но по два вида шагов, поворотов, прыжков и соединяющие их связки я запомнил.

Танец под трехминутную песню натолкнул меня на идею дополнительной утренней тренировки. За неимением музыки, такт можно просто в уме отсчитывать. Вот завтра утром и попробую.

– Ты чего здесь топочешь на ночь глядя? – заглянула в мою комнату бабушка.

– Ой. Я это, танцевал, – стушевался я, представляя какой топот стоял от моих голых пяток на деревянном полу.

– Нашел время, спать ложись, танцор, – проворчала бабуля и ушла к себе.

Второе сентября припало на воскресенье, но полностью потратить его на себя не получалось. Во дворце пионеров в этот день проводили сбор с подведением итогов прошлого учебного года, награждением отличившихся и праздничным концертом.

А я еще удивлялся после турслёта – почему нас не отметили как-то со стороны дворца пионеров? А оказалось, что у них система награждений – итоговая, за год.

Целых два часа вручали грамоты и ценные подарки отличившимся. Перепало и нам за турслёт. Грамоты и готовальни**** за ориентирование, грамоты и конструкторы за итоговое третье место. Я, за первое место в личном зачёте, получил грамоту и фотоаппарат «Вилия-Авто»*****. Даже и не ожидал.

Фотоаппарат для меня сейчас, тоже самое, что чемодан без ручки. Чтобы пользоваться фотиком нужен фотоувеличитель, красный фонарь, всякие банки для проявления плёнок, фото-ванночки, химические реактивы и прочая фото-лабуда. То есть, нужно потратить денег в два-три раза больше стоимости самого аппарата.

Можно и без всего этого, просто отдавать пленки на проявку в фотоателье и там же заказывать фотографии, но это тоже дорого. Да и без опыта из меня тот еще фотограф. Раньше не увлекался и сейчас не собираюсь.

К тому же, я видел откровенную зависть в глазах мальчишек и некоторых девчонок из своей команды. Мне только распрей из-за зависти и не хватало…

– Полученный мной фотоаппарат я передаю в нашу туристическую секцию, – сделал я объявление для всей команды, когда мы после концерта переместились в кабинет.

– Чтобы мы всегда могли запечатлеть наши походы, тренировки и соревнования, – с этими словами, я и передал обалдевшему Владимиру Владимировичу коробку с фотоаппаратом.

Не менее обалдевшими выглядели и остальные кружковцы. Вот так просто отдать аппарат стоимостью сорок рублей? Для них это было шоком.

Первая учебная четверть пролетела почти мгновенно. К моему глубокому удивлению, я закончил четверть круглым отличником. Татьяна Ивановна, видимо боясь моих жалоб или проверок, прекратила занижать мне оценки. И учитель истории в этом году у нас сменился, а я старался отвечать по учебнику и не умничать.

В список льготников я тоже попал. Но, так как не посещал группу продленного дня, то полноценные обеды с тремя блюдами, мне были не положены. Зато я бесплатно получал напиток и коржик на большой перемене.

На уроках немецкого языка я старался особо не выделятся. Первый год буду учить как и все. Главное, залегендировать основы в письме и чтении, а прогресс в разговорном немецком всегда можно свалить на занятия с бабулей.

А вечером второго ноября, еще до начала осенних каникул, мы ушли в наш первый поход. Вернее уехали, сначала на электричке до Ростова-на-Дону, а из него на поезде до города Горячий Ключ в Краснодарском крае.

Владимир Владимирович выбрал самый простой маршрут из предложенных ему на областной станции юных туристов. Нам предстояло из Горячего Ключа пройти шестьдесят километров до села Лермонтово на черноморском побережье. Несложный поход третьей степени, в основном рокадными дорогами вдоль трассы и реки Шапсухо. Маршрут был промаркирован белым треугольником в красном квадрате. Эти знаки были нарисованы на столбах и стволах деревьев, так что заблудится будет большой проблемой.

Первоначально планировалось, что нас забросит и потом заберёт дворцовый автобус. Но тут у борцов случились соревнования в Ворошиловграде и автобус отдали им. А нам купили билеты на поезд.

Шестнадцать детей: четверо девчат и двенадцать пацанов. И двое взрослых: наш тренер и вожатая Вера Павловна. Судя по их поведению, всё идёт к тому, что скоро они создадут новую социальную ячейку общества.

И именно из-за этого мне приходилось готовить поход чуть-ли не в одиночку. Групповое снаряжение, питание, списки личного снаряжения для каждого участника. Нам в сентябре всё же закупили новые спальные мешки-одеяла вместо старых и неудобных куколок. Это позволило брать три спальника на четыре человека, что сильно экономило вес. Один спальник, в расстегнутом состоянии стелился на пол, а два других соединялись вместе молнией. Что позволяло запихнуть в получившегося монстра четверых детишек.

Слава великому коминтерну, что в это время не надо было бегать в поисках спонсоров или вытряхивать деньги на продукты из родителей участника похода. Составил список, подал директору и сиди, жди когда доставят.

А доставят обязательно, даже явный дефицит. Сублимированные продукты, каши в брикетах, бульонные кубики, сухое картофельное пюре и пакетированные супы уже вполне можно было считать дефицитом. Тушенка, сгущенка и рыбные консервы – без проблем. А вот изготовление маленьких обжаренных сухарей пришлось заказывать в дворцовом кафетерии.

Хорошо еще, что оформление всех бумаг, маршрутного листа, утверждения заявки на поход, приказы и всякое прочее, взял на себя тренер. Если бы для этого не пришлось мотаться в областной центр, то он бы и это на меня спихнул.

Добрались до начала маршрута вполне нормально. Хоть мне и приходилось как пастушьей собаке, постоянно следить за моим стадом. Ибо эта влюблённая парочка временами выпадала из окружающего мира, и дети, чувствуя ослабления контроля, начинали расползаться куда и кому интереснее.

Ну ещё бы! Поездка без родителей в настоящие горы, на самом настоящем поезде. Почти две трети детишек никуда дальше Ростова и не выезжали, а пара девчат даже и там не были. Всё им надо было осмотреть, всюду надо влезть, потрогать, пощупать, а может даже и оторвать-открутить на память. А о том, что им самим может оторвать любопытные носы и конечности, никто и не задумывался. Еле уложил спать всех в поезде, а утром еле разбудил. Кучу вещей позабывали в вагоне. Благо, поезд в Горячем Ключе минут двадцать стоял и все успели про свои потери вспомнить и вернуть.

Отбили телеграмму о выходе на маршрут в Краснодарский КСО******, получили штампики привокзальной почты в маршрутную книжку и потихоньку двинули в сторону недалёких сопочек.

В первый день еле-еле проползли намеченные двенадцать километров. Через каждые полчаса приходилось делать привалы. То один неправильно рюкзак уложил, у второй – ногу начинало натирать. Наши горе-руководители на полпути травмировались. Верочка споткнулась и, упав, разбила себе колени, а тренер, бросившийся ей на помощь, вывихнул ногу.

Пока оказывал первую помощь пострадавшим – стадо успело разбрестись. Два пацана наткнулись на поле дикой ежевики и, в охоте за вкусными ягодами, забрались в самую чащу этой растительной колючей проволоки. Пришлось организовывать ещё и спасательную операцию. Паноптикум.

Но как бы они не страдали и уставали во время движения – силы моментально появлялись при наличии свободного времени. И обязательные вечерние посиделки возле костра с рассказами различных страшилок. И неизменная партия в мафию. А ведь всего пару часов до этого, прям помирали под рюкзаком.

На одном из привалов рассказал и показал съедобный каштан. Он же «Посевной». У нас в городе только «Конские» растут. Потом полчаса не мог с дерева согнать, пока все плоды не обнесли. Хрумали с удовольствием – он же сладкий и вкусный. Вечером пришлось рассказать про отличия местного каштана и нашего, а то еще сдуру потравятся.

За три трудных дня дошли до села Дефановка, где и устроили днёвку – весь следующий день провели на месте, стирали, пытались купаться в уже холодной Шапсухо, спали и отъедались. Местные колхозники угостили нас яблоками и фундуком, как раз у них сбор урожая шёл.

Дальше начались трудности иного характера. Наезженные лесовозные дороги кончились и нам пришлось идти по горной тропе вдоль приречного обрыва. Вот там, реально, пригодились наши тренировки с альпенштоками. Приходилось идти медленно и осторожно.

А еще через три дня, наша группа наконец выползла к Черному морю. Как оказалось – вовремя. Резко испортилась погода, похолодало и пошли дожди. О купании в море никто уже и не думал. Планировалось, что один день проведем на море. Но, из-за нашей низкой скорости передвижения, мы не уложились по времени и потеряли этот день. Нам срочно нужно было в Туапсе, чтобы успеть на вечерний поезд.

На наше счастье, рейсовый автобус был полупустым и мы с комфортом в нём разместились. Чего нельзя было сказать про других пассажиров, они с неодобрением косились на нас и морщили свои носы от смеси запахов дыма, пота, сырых и грязных вещей. А нам то что? Мы уже к этим запахам привыкли.

На автовокзал Туапсе приехали примерно за час до отправления нашего поезда. Владимир Владимирович даже успел пробежать по дежурным магазинам и купить консервов, свежего хлеба и кабачковой икры с соком на ужин в поезд. Наши консервы, мы слопали в первые три дня, чтобы максимально разгрузить рюкзаки, а затем питались сублиматами.

Ростов-на Дону встретил нас морозом в минус десять и сугробами. Пока перебирались с главного вокзала на пригородный – успели капитально промерзнуть. Слава великой пионерии, что наша электричка уже стояла на платформе и внутри неё было тепло.

Первым делом, завалившись домой, я под оханья, ворчание и причитания бабули, целый час отмокал в ванне. Ааа! Хорошо!!! Цивилизация! Горячая вода, электричество и тёплый туалет!

Наш поход съел все каникулы и даже один учебный день второй четверти. Так что пришлось сходу окунаться в учебный процесс. Хорошо, что домашку за один день еще не назадавали.

Вторник, 13 ноября оказался прививочным днем для всех пятых классов. Прививали от гриппа. По идее – это ежегодная прививка. Но в прошлом году нам ничего не кололи. Я уколов не боюсь – если надо уколюсь. Тем более, что прививали безыгольным иньектором, в простонародье «пистолетом».*******

Сразу после прививок половина нашей параллели слегла с тем самым гриппом от которого и прививались. Меня тоже пару дней поколбасило, но температуры не было, а значит и повода пропускать школу тоже.

Больше всего я боялся за Сидорову. Она еще в походе начала хлюпать носом и жаловалась на боль в горле. На всякий случай кормил её порошком стрептоцида. Но, видимо минус на минус – дало плюс. И Олька была здоровее всех остальных одноклассников.

Вторую четверть я тоже закончил на одни пятёрки, но помня опасное недоверие в глазах бабули, провернул специальную операцию. Ухайдокал свои старые ботинки, полуоторвав подошву на одном из них. Тем более, что они мне уже становились малы. И только на следующий день, после волны её ругани и недовольства – предъявил дневник с итогами четверти.

И вполне сработало. Она меня даже похвалила и подарила на новый год зимние полусапожки «Саламандра» на молнии. И где только успела достать? Или заранее купила и так и планировала отдать мне? У неё всё может быть.

Тем не менее, Новый год я опять встречал в одиночестве. На свои деньги купил ель, игрушки, спаял гирлянду. И установил в своей комнате.

– Ты что же это творишь, вахлак? – возмутилась бабуля, узрев такую красоту в моей комнате. – В зал надо было устанавливать.

– Дай денег, я и тебе куплю и установлю, – решительно встал на защиту своей новогодней ели. – Только зачем она тебе? Ты же все равно уйдешь из дома встречать праздник к своим подружкам! И останется она здесь одна, как и я.

Бабушка сердито попыхтела, покусала губы, явно подавляя что-то внутри себя, и молча ушла из моей комнаты. Может, когда-нибудь и достучусь до неё.

А с другой стороны – будь она дома, точно загнала бы меня в постель в детское время. Так я хоть относительно свободен, делаю что хочу, ем когда хочу, смотрю телевизор и слушаю радио. Зря я на неё наехал все-таки. Осторожно перетащил наряженную ель в зал, под удивленным взглядом бабули. Какая разница где это дерево стоит – если я дома один буду?

На этот год «Немецкая волна» порадовала меня сразу двумя любимыми песнями. В европейские хит-парады прорвались «Modern Talking» с песней «You’re My Heart, You’re My Soul» (Ты моё сердце, ты моя душа) и «Savage»******** с композицией «Only You» (Только ты). А я всё также, как и в прошлом году, грустно сидел на подоконнике и, глядя в зимнюю ночь, подпевал исполнителям.

Только ты,

Заставляешь меня что-то делать,

Вдохновляешь, ты будто бы знак.

Только ты,

В моих поисках слова,

помогаешь мне, да, это так.

По-другому заставь меня думать,

До тебя я был, будто слепой,

Укажи мне путь в мире безумном,

Что свободна – лишь только любовь.

Сандра Крету* – немецкая поп-певица. Была одной из самых популярных певиц на европейской эстраде второй половины 1980-х – начала 1990-х годов.

Arabesque (Арабеск)** – западногерманская женская поп-группа, работавшая в жанре диско с элементами хай-энерджи.

Шаффл (Melbourne shuffle)*** – стиль танца, появившийся в конце 1980-х годов в Австралии, на андеграунд-сцене города Мельбурн. Это быстрые, типичные для джаза танцевальные движения (стэп), но на «современный» лад, и танцуют его под разнообразные стили электронной танцевальной музыки. Иногда современную вариацию танца называют «Hard dance» или «Hardstyle», чтобы отличить её от других, менее агрессивных видов шаффла, таких как «Cutting Shapes» и «Jumpstyle».

Готовальня**** – чертёжный прибор, набор чертёжных инструментов, заключённый в специальный футляр. Чаше всего состоял из кронциркуля и козьей ножки.

Вилия-авто***** – советский шкальный малоформатный фотоаппарат с автоматическим управлением экспозицией. Выпускался в 1973–1985 годах Белорусским оптико-механическим объединением.

КСО****** – контрольно-спасательный отряд.

Иньектор безыгольный******* – аппарат, предназначенный для внутрикожного, подкожного или внутримышечного введения лекарственных препаратов без применения иглы.

Savage******** —псевдоним итальянского певца и композитора Роберто Дзанетти.

Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы.

Глава 19

Взвод! На месте, шагом – марш! Левой! Левой! А раз, а раз, а раз-два-три! Левой! Левой! Взвод – стой! Раз, два.

Сразу после новогодних каникул меня назначили главным и ответственным за подготовку класса, к смотру «строя и песни». Близился сорокалетний юбилей Победы в Великой Отечественной Войне и вся школа лихорадочно готовилась к этому празднику. Хоть смотр и был приурочен к этому празднику, но проводился 23 февраля.

Татьяна Ивановна, видимо малость отошла от головомойки в кабинете директора, и теперь снова искала пути мне отомстить. По-другому назвать моё назначение я не мог. В принципе, школьников должен был бы готовить какой-нибудь военный или отставник, из родителей.

А она специально назначили именно меня. Справлюсь – честь мне и хвала, а нет – вот и повод для наказания. Ну чему я могу научить класс, по её мнению? Сено, солома – опозорится Лисин. А о том, что она сама может опозориться, даже не подумала.

Служил срочную я в городе Панфилов Казахской ССР, инструктором по горному делу в 68 ОМБ. Мой взрослый альтер-эго* как раз сейчас и служит. И курс молодого бойца проходит со своим призывом, как и я когда-то. А в советской армии – если что-то вобьют, то это навсегда. Вот и строевую в меня вбили накрепко. Теперь гоняю одноклассников. Ну а что? Тридцать человек в классе – полноценный взвод из трех отделений.

Первый шок для них случился, когда я заставил их рассчитаться на первый-второй-третий. На первый-второй они умели, просто рассчитаться на количество присутствующих тоже. С пятой попытки вроде получилось.

– Первые номера – два шага вперёд марш! Напраа-во! Сомкнуть строй! Вторые номера – шаг вперёд марш! Напраа-во! Сомкнуть строй! Третьи номера – Напраа-во! Сомкнуть строй.

Построить-то я их построил по отделениям, а затем пару занятий они сами учились строится. И только после этого я приступил к отработке движения в строю. Так как занимались мы после уроков, по полчаса в спортзале в пересменку, то прогресс шёл медленно.

Мои занятия не остались без внимания со стороны параллельных пятых классов. Оно и понятно, полчаса выделяли на все пятые классы. И мы проводили тренировки совместно, и ответственные от других классов пытались копировать меня.

С привлечением взрослых к тренировкам у них тоже ничего не вышло. Разгар рабочего времени, кто же согласится? Вот и косплеили меня. Мне это откровенно не нравилось, и я перенес наши занятия на улицу.

Благо зима кончилась сразу после новогодних праздников. Стало тепло, вместо снега пошли дожди, лед на реке и на катке растаял. Странная местность со странной погодой. То всю зиму дикие морозы и сугробы, а то как сейчас плюс десять и дожди.

На асфальтированной школьной спортивной площадке дела пошли получше. Во-первых, места побольше, а во-вторых, по времени не ограничены и можем час потратить или даже больше.

Строевую песню выбирали голосованием. Я не стал ничего навязывать. О чём потом жалел. Поиграли в прямую демократию. Все предложенные варианты записали на доске и проголосовали за них. Какой вариант набирает больше голосов – тот и победил.

К моему удивлению, победила несуразная песня, из недавно показанного по телевидению фильма «Государственная граница. Мирное лето 21-го года»** – «По России слух пошёл». Ну а что? Там основные слова – тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля. Вот народ и запомнил. Дети…

Довольно быстро спелись и задорно маршировали под эту песню. «Ой попадет нам, ой, засмеют нас, опозоримся». Правда, деваться мне было некуда, сам же, дурак, предложил им выбирать. «Может притвориться и заболеть? Тогда классуха точно победит! Ничего, прорвемся!»

23 февраля в этом году припадало на субботу. Конкурс проводился на школьной спортивной площадке, сразу после сокращенных уроков. В качестве судей выступали приглашенные ветераны, представители шефских предприятий и какой-то майор из военкомата, ну и администрация школы. Зрителей было много. Все классы, ожидающие своей очереди на смотр, малышня из начальной школы и просто левые зеваки из близлежащих домов.

Особого разнообразия песен и не было. «В путь», «Катюша», «Три танкиста», десятиклассники протопали под «Нам нужна одна победа».

Строевую, мы отшагали по моей оценке – на твердую четверку. Но когда запели, мне в ужасе захотелось закрыть глаза:

По России слух пошел –

Николай с ума сошел.

Тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля,

Тра-ля-ля-ля, тра-ля ля-ля-ля.

Тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля,

Тра-ля-ля-ля, тра-ля ля-ля-ля.

Вся Россия торжествует,

Николай вином торгует.

На столбе висит корона,

Николай Второй – ворона.

Я был поражён и озадачен. Все судьи, кроме представителей школы, выставили нам пятёрки. И наш класс занял третье место, сразу после старшеклассников. Пятые и шестые классы прям обзавидовались, что не подумали про эту песню. В общем ждал позора, а получился, наоборот, триумф.

Правда, на классном часе классуха и завуч всё допытывались: кто подбил класс на её исполнение. Но тут они обломались, против всенародного голосования – фиг попрёшь. Но завуч все равно прочитал нам нотацию – о том, что все классные мероприятия надо согласовывать со взрослыми.

А на туристическом кружке у нас кабинетно-оформительские работы. После похода мы два месяца сочиняли, писали и рисовали бумажный отчет и создавали фото-отчёт. Половина отснятых нами кадров – просто не получилась. Из-за нехватки опыта, погодных условий и довольно посредственного фотоаппарата. Но и удачных кадров хватило на небольшой альбом.

В январе Владимир Владимирович смог отчитаться и сдать областному МКК*** наш отчёт и маршрутную книжку. После почти месячного рассмотрения наш поход приняли и зачли прохождение маршрута. По итогам этого зачёта вся команда получила третий юношеский разряд по пешему туризму, значки юный турист, спортивные разрядные книжки и копию справки о зачёте похода.

Пришлось даже провести дополнительное занятие – о пользе накопительных справок и разрядных книжек, и что они могут дать в будущем. Вроде прониклись.

Тем не менее, после того как детишки похвастались дома полученными документами, от греха подальше, все полученные справки и книжки собрал и запер в наш несгораемый шкаф. А то потеряют еще.

Первого марта, придя со школы домой, застал необычайно радостную бабулю.

– Привет. Чего это ты прям светишься?

– Огород нам дали, внучок. Десять соток, – поделилась она со мной радостью. – Возле детской колонии.

– И зачем он нам? – не разделил я её радость.

– Картошку посадим, лучок, помидорки. Там и вода для полива рядом, и вспахали нам его уже. Завтра пойду смотреть, потом расскажу тебе.

– Ба, у нас же инструментов нет. Да и посадочный материал тоже денег стоит. Потратим наверное столько же, сколько за зиму на покупку овощей тратим, – попытался я урезонить её сельскохозяйственный порыв. – Да и подвала у нас нет или балкона. Где урожай хранить будем?

– А ну цыц, лентяй! – недовольно прикрикнула она на меня. – Я лучше знаю, что делать. Сделай мне лучше десяток колышков из своих деревяшек, чтобы я могла наш участок от соседей огородить.

– Не было блин печали, купила баба порося, – проворчал я еле слышно себе под нос и пошел делать ей колышки.

– Чё ты там бурчишь? И покрась их, чтобы было сразу видно наш участок.

– Нет у меня краски. Я выжигателем по три полоски нанесу. Нормально будет, – заверил я её.

– Тю. Да нафига мне твои полоски? Я лучше лоскутков нарежу из обрезков ткани.

– Ну. Хозяин – барин. Мне же проще.

На следующий день я пошёл в школу, а она понеслась на огород. Придя домой, опять её не застал. Впрочем была суббота, а по субботам у неё спевки в хоре. Но когда она не появилась и к шести вечера – я всерьёз запереживал.

С разрешения соседа-участкового, обзвонил её подруг у которых были номера. На занятиях хора она не появлялась. И только звонок председателю совета ветеранов пролил свет на её исчезновение. Выяснилось, что её утром забрала скорая помощь, прямо от участка с огородами. Что именно случилось, он не в курсе. Но скорая была из городской больницы, а не районной.

Находясь на грани полной паники, оседлал велосипед и понесся уже почти по полной темноте в сторону больницы. Методом тыка, нашел приёмный покой, где и выяснил, что Антонина Алексеевна Лисина госпитализирована в терапевтическое отделение.

– Нет, не знаю. И пропустить не могу. Время посещений закончилось. Приходи завтра, – монотонно отвечала мне дежурная медсестра на мои многочисленные вопросы.

Слава всем святым (я чуть не перекрестился) хоть не в реанимации лежит. Что же там с ней случилось?

– Тётенька, а завтра со скольки можно? И на каком этаже отделение?

– Завтра – воскресенье, а значит с девяти можно. Терапия на втором этаже находится. Сменку не забудь и халат белый, а то не пустим.

Ответила и захлопнула у меня перед носом переговорную форточку в двери, видимо посчитала свою миссию выполненной. Я же свою считал еще не выполненной. Надо прорываться в корпус. Чтобы знать, что ей надо. Вещи, документы, деньги, да мало ли что ещё. Да и бабуля успокоится, если будет знать что я в курсе – где она.

Тщательно приковал велик к заборчику на крыльце центрального входа. А то знаю я сограждан, сопрут и не поморщатся. И отправился проверять запасные выходы, в надежде, что курильщики их специально не запирают. Так оно и оказалось, вторая же дверь была незаперта.

Зашёл, поднялся на второй этаж и в наглую стал заглядывать во все подряд палаты, даже не реагируя на возмущение больных. И наконец, нашёл. Бабуля лежала в какой-то неестественной позе – буквой «зю» и плакала.

Кроме неё в шестиместной палате больше никого не было. Но, судя по разобранным постелям, все кровати имели владельцев. Может ушли на процедуры или телевизор где смотрят? Пофиг.

Подлетел к её кровати и рухнув на колени перед удивленно прекратившей плакать бабушкой, сказал:

– Привет ба! Еле нашёл тебя! Как же ты так?

– Женечка! Миленький! Родненький! Нашёл! Солнышко ты моё! – она попыталась дотянутся до меня рукой, но резкое движение видимо вызвало новую порцию боли и на её глаза опять навернулись слезы.

– Ба. Лежи не двигайся. Что врачи тебе сказали?

– Защемление седалищного нерва. Я, дура старая, пыталась камни ворочать, которые трактор из земли вывернул. Ну и вот, – она опять всхлипнула.

– Ясно. Понятно. Ты лучше скажи, что тебе принести надо завтра. А то меня сейчас найдут здесь и выгонят, – попытался я её отвлечь от самокопания и боли.

– Да. Точно. А как ты сюда попал? – оживилась бабуля.

– Пролез через канализацию, – схохмил я.

– На тебя это похоже, – улыбнулась она. – Так. Женя. Мне нужен теплый халат, тапочки, носки, кружка, миска с ложкой, – пустилась она в перечисление ей потребного.

Минут пять еще с ней поболтал, оставил прихваченные на всякий случай трешку и две бумажные рублёвки. Для медсестёр. Может уколы какие ей обезболивающие вколют дополнительно. Да и уход с её заболеванием нужен постоянный. Ту же утку правильно пристроить, или покормить, пока к бабуле подвижность не вернётся. Понятно что помощь и так, бесплатно окажут, но подмазать никогда не вредно.

Успел смыться как раз вовремя. Как рассказала бабуля на следующий день – через пять минут после моего ухода к ней целая делегация дежурных врачей заявилась. Её соседки по палате оказались вполне вменяемыми тётками и постоянно меня жалели – как же я один там бедный живу?