Текст книги "Наставник. Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Alex 2011

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Когда они подъехали к дому Тонксов, Поттер с неожиданной гордостью обратил внимание на то, что жилище его будущих опекунов вызвало одобрительные взгляды Эммы и Дэна. Мальчик и сам не заметил, как этот дом стал ему намного роднее, чем тот, в котором он десять лет прожил в обществе Дурслей. Вернее сказать, дом на Тисовой улице никогда не был для Гарри «домом», а вот жилище Тонксов ощущалось именно таковым.

После того, как Грейнджеры и Тонксы поздоровались и прошли внутрь, наконец-то настал звездный час Гермионы. Девочка с самым блаженным видом показывала родителям, как она с легкостью левитирует и изменяет предметы. Естественно, мисс Грейнджер не могла успокоиться и заставила Гарри также показать свое искусство. Судя по всему, ей очень хотелось, чтобы родители увидели, какой у нее замечательный друг.

Однако, как это было не удивительно для детей, наибольшее впечатление на Дэна и Эмму произвели не яркие фокусы, демонстрируемые детьми, а повседневные бытовые чары, которыми семейство Тонксов пользовалось, почти не замечая этого.

– Если бы мы умели делать так же, то смогли бы отказаться от приходящей уборщицы, – Эмма вздохнула, глядя, как Андромеда несколькими взмахами палочки убирает беспорядок, устроенный детьми во время представления.

– Ну, у меня большой опыт, – усмехнулась миссис Тонкс. – Наша дочь обладает фантастическими способностями к наведению хаоса в доме.

– Мой муж тоже, причем он умудряется делать это без всякого волшебства, – миссис Грейнджер стрельнула взглядом на Дэна. – Хотя я не могу обижаться на него за это.

За те несколько дней, что Гарри провел у Тонксов, он успел выучить несколько крайне полезных бытовых заклинаний, и теперь показывал их Гермионе. Надо сказать, что Гарольд, скорее всего, никогда не вел собственного хозяйства, поскольку его знания в этой области оказались крайне ограниченными. Зато Андромеда, казалось, знала все о применении магии в быту и охотно делилась этими познаниями с Поттером.

– Как жаль, что я не могу использовать чары дома, – Гермиона чуть виновато посмотрела на маму. – Я бы тебе обязательно помогала на каникулах.

– Ничего, исполнится семнадцать, тогда и поможешь, – Эмма хитро посмотрела на дочь. – Хотя мне почему-то кажется, что в этом возрасте ты будешь думать совсем не о том, как лучше убрать пыль с помощью магии.

– На самом деле вы можете без особого труда получить разрешение на то, чтобы Гермиона могла колдовать на каникулах дома, – фраза, сказанная спокойным голосом миссис Тонкс, заставила Гермиону подпрыгнуть на месте и широко раскрытыми глазами уставиться на женщину.

Как оказалось, в законе, ограничивающем колдовство несовершеннолетних, как и в любом другом, были лазейки, позволяющие при некотором желании с легкостью обойти его. В данном случае наиболее простым вариантом было оформить в Министерстве Магии разрешение на домашнее обучение мисс Грейнджер отдельным магическим дисциплинам. А так как изучать волшебство, не творя это самое волшебство, абсолютно нереально, то министерство в этом случае выдавало разрешение на использование детьми магии, пусть и ограниченное пределами их дома.

Дэн тут же без проблем согласился заплатить министерский налог в сто галлеонов за подобное разрешение, тем более, что Тед Тонкс выразил готовность помочь ему с оформлением нужных бумаг. Его работа в министерстве позволяла ему оформить это дело без лишних бюрократических проволочек. Оставалось дело за тем, чтобы выбрать подходящий предмет обучения и ответственного преподавателя, но тут миссис Тонкс предложила использовать для этого курс бытовых чар, причем Андромеда сама вызвалась быть куратором девочки.

Видя счастье, которое было написано на лице Гермионы, взрослые не могли сдержать своих улыбок, но, тем не менее, миссис Тонкс строго-настрого потребовала у девочки, чтобы та была очень аккуратна при использовании магии и ни в коем случае не колдовала, если это могут увидеть посторонние. То, с каким серьезным видом девочка кивала ей в ответ, вызвало у взрослых новый взрыв смеха, но Гермиону сейчас ничто не могло смутить. Гарри вспомнил, как сам радовался возможности колдовать вне школы и прекрасно понимал свою подругу. Судя по всему, в этом году не он один получил неожиданный подарок на Рождество.

Глава 12. А пони тоже кони…

* * *

За маленьким столиком в кафе де Флор, что уютно расположилось в Париже, на бульваре Сен-Жермен, две женщины, чья зрелая красота вряд ли могла оставить равнодушными большинство мужчин в возрасте от шестнадцати и до ..., вели неторопливую беседу. Что характерно, несмотря на то, что в кафе было довольно людно, по какому-то волшебству на эту прекрасную пару никто не обращал внимания, и люди даже не занимали соседние столики, хотя в зале и на улице свободных мест не было.

– Меда, ты могла бы и пораньше предупредить меня, что занимаешься воспитанием Поттера, – притворно надув губы, Нарцисса Малфой посмотрела на шатенку, пригубившую бокал ChateauLatour. – Тогда, может быть, мой Драко не наделал бы столько ошибок.

– Сестренка, ты и так первая узнала об этом, – легкая укоризна, звучащая в голосе Андромеды Тонкс, показывала, что ее немного обидело недоверие Нарциссы. – Я же тебе сказала, что мы только вчера оформили все бумаги. С бюрократией у маглов дело обстоит еще хуже, чем у Фаджа.

– Я не про это, – Нарцисса небрежно взмахнула пальцами. – Я о том, что ты готовила его к школе. Теперь хоть понятно, откуда мальчик, выросший с маглами, столько знает о магии.

– Цисси, не говори ерунды, – Андромеда слегка нахмурилась. – Я впервые встретила Гарри сразу после Хеллоуина. И уверяю тебя, до школы он действительно жил с маглами и до этого лета не знал, что он волшебник. Кстати, эти его родственнички оказались премерзкими типами. К тому же на одном курсе с ним учится маглорожденная девочка, которая показывает в учебе результаты не худшие, чем у Гарри, так что Поттер, конечно, способный мальчик, но не более.

Андромеда Тонкс прекрасно понимала, о чем говорила ее сестра. Нарцисса уже успела пожаловаться ей, что ее сын, Драко, все каникулы только и делал, что говорил о Гарри Поттере. Причем, что интересно, отзывы юного Малфоя о ее воспитаннике мало напоминали комплименты. Точнее, с учетом полученного сестрами воспитания, все жалобы на Гарри как раз и были лучшими комплиментами мальчику. Однако же Нарцисса вряд ли могла проявить в данном случае объективность, поскольку дело касалось ее горячо любимого сына.

Но и без рассказов Драко, пересказанных Цисси, Андромеде было абсолютно ясно, что официальная версия жизни Гарри Поттера и даже ее вариант, несколько уточненный профессором МакГонагалл, явно отличаются от реальности. Миссис Тонкс не зря училась на факультете змееустого основателя и в ходе разговоров с Гарри вполне достоверно оценила его уровень знаний о магии вообще и о волшебном мире в частности. И познания мальчика однозначно говорили, что до Хогвартса он получил об этих вещах достаточно много информации, причем по некоторым вопросам Поттер весьма значительно превосходил уровень среднего школьника, воспитанного в волшебной среде.

Особенно наглядно это проявилось при сравнении Гарри Поттера с маглорожденной Гермионой Грейнджер. Девочка, несомненно, отличалась большим талантом, трудолюбием и жаждой знаний, а ее любовь к правилам не могла не импонировать любящей порядок в любом деле миссис Тонкс. И не было ничего удивительного, что на ее фоне успехи в учебе Гарри Поттера, также выросшего с маглами, не вызывали у окружающих лишнего удивления. Вот только Андромеда обратила внимание, что большинство знаний Гермионы о магии были получены из типовых школьных книг, а у Гарри чувствовалась более серьезная подготовка. К тому же девочка сама с восторгом рассказала миссис Тонкс, что она получила очень много полезных знаний от Гарри, слегка посетовав, что она не так хороша в магии, как Поттер.

Ко всему прочему, рассказ Минервы МакГонагалл о ее первой встрече с Гарри сразу же зародил у Андромеды подозрение, что мальчик к тому времени уже имел некоторое представление о волшебном мире. Однако поскольку Гарри теперь был членом ее семьи, всем остальным было не обязательно знать о его секретах. Даже если эти остальные были ее собственной сестрой.

– Ну, может быть, Драко немного сгущает краски, – Нарцисса чуть заметно вздохнула. – Моему мальчику просто обидно, что Поттер фактически стал лидером своих однокурсников. Драко думал, что благодаря тому, что он Малфой, это место гарантированно принадлежит ему. К сожалению, мальчик не понимает, что Люциусу, чтобы приобрести его нынешний авторитет, пришлось очень много работать над этим. А сыну кажется, что все должно само прийти к нему.

– Ничего страшного, с возрастом это пройдет, – Андромеда сочувственно посмотрела на сестру. – Хотя мне так и не удалось приучить Нимфадору к порядку, сколько ни старалась.

– Ну, по твоим стандартам и я злостная анархистка, – рассмеялась миссис Малфой. – Помнишь, сколько раз ты меня пыталась заставить разложить мои вещи в шкафу в идеальном порядке!

– Да, а мама всегда защищала нашу «маленькую белокурую принцессу»! – Андромеда сама рассмеялась, вспомнив детство. – Кстати, в прошлом месяце в Ведьмаполитене тебя почти что так и назвали, убрав только слово «маленькая», а твои наряды снова признаны образцом элегантности.

Нарцисса гордо улыбнулась, довольная похвалой сестры. Впрочем, если бы та участвовала в светской жизни так же активно, как и она, то наверняка составила бы ей конкуренцию в вопросе того, кого в волшебном сообществе следует считать законодательницей моды. Как ни странно, становлению элегантности их нарядов весьма способствовало отторжение Андромеды из своего общества отдельными чистокровными магами, в том числе Люциусом Малфоем. Нарцисса из-за воззрений своего мужа вынуждена была официально прервать общение с «предательницей крови», вышедшей замуж за маглорожденного волшебника, иначе Малфоя не поняли бы типчики из числа фанатов «чистоты крови», составляющие окружение Люциуса.

Однако сестры не зря были потомственными слизеринками и, не желая портить отношения Цисси с мужем, попросту перенесли свои встречи на территорию Франции. Подавляющее большинство английских чистокровных магов были заядлыми провинциалами, поэтому вероятность встречи с кем-нибудь из них в Париже была практически нулевой. Ну а в столице мод две красивые обеспеченные женщины всегда найдут чем заняться помимо разговоров. В результате и Нарцисса, и Андромеда уже давно отказались от услуг английских портных, которые в своем искусстве откровенно отставали от французов.

* * *

В последнюю пятницу февраля Книззлы до позднего вечера тренировались, готовясь к предстоящей в воскресенье товарищеской игре со Слизерином. Тем предстоял серьезный матч с Рейвенкло, так что Маркус Флинт, капитан змеек, решил дать своим ребятам вновь почувствовать вкус игры после зимнего перерыва. Седрик от души загрузил ребят упражнениями и, отправив их в замок, остался навести порядок после тренировки, так как сами первокурсники буквально валились с ног.

Книззлы уже давно нашли более чем странным обычай ходить пешком на стадион и обратно, поэтому, как и всегда, усевшись на метлы, полетели к замку. Тащиться в успевшей наступить темноте по грязной земле не хотелось никому. Чтобы немного сократить путь, они полетели вдоль самой кромки Запретного леса. Вообще-то, еще быстрее было бы подняться над лесом и двигаться попрямой, но дети уже успели узнать от Хагрида достаточно много об обитателях этого места и предпочитали не рисковать. Получить в мягкое место иглу от любящего пускать их во все, что движется, древесного ежика не входило в число вещей, которые можно было бы рассматривать как забавное приключение.

Гарри, летевший впереди, заметил меж деревьями какое-то странное свечение и резко замедлил движение. Он, как и Сьюзен, Эрни и Симус летели не в гордом одиночестве, а подвозили своих «безлошадных» товарищей, которые на тренировке довольствовались школьными метлами, поэтому почти сразу же Невилл, сидевший позади него, поинтересовался, что случилось.

– Посмотри справа, среди деревьев, – Гарри никак не мог понять, что именно светится и решил проверить себя. – Видишь что-нибудь?

– Какой-то серебристый свет, – неуверенно произнес Лонгботтом. – Причем это что-то явно большое.

«И что же это может быть? – проворковал Гарольд. – Особенно учитывая рассказы Хагрида об обитателях этого леса. Хотя если взять во внимание, что у кого-то в голове ничего не задерживается, мне неудивительно, что ты до сих пор не сложил два и два».

«Обитатель Запретного леса, слегка светится в темноте, размером примерно с лошадь...» – до Гарри, наконец, дошло, кто это может быть.

– Ребята, смотрите, похоже, это единорог! – Гарри указал в сторону леса.

– Не может быть, Хагрид же рассказывал, что их очень мало и они обитают в самой чаще, – недоверчиво протянула Гермиона, которая сидела за Сьюзен. – Хотя, действительно, похоже.

– Ой, а давайте подойдем к нему! – восторженно взвизгнула Ханна. – Единороги же абсолютно не опасны, а когда мы еще такое чудо увидим.

– Только ребята должны остаться здесь, – деловито заметила Трейси, уже успевшая слезть с метлы. – Эти существа подпускают к себе только девочек, если кто забыл.

Гарри попытался было возразить, что это может быть опасно, но девочки уже дружно спустились на землю и начали осторожно приближаться к единорогу, лежащему на траве. Поттер вспомнил, как наставник неоднократно упоминал про «девичьи капризы», и теперь понял, что тот имел в виду. Оставалось смириться с ситуацией и постараться хоть как-то ввести ее в рамки порядка.

– Невилл, побудь на земле, пока девочки не вернутся! – Гарри подлетел к месту, где лежали метлы. – Майкл, Блейз, мы втроем залетим чуть дальше в лес и посмотрим, чтобы никто не подкрался к ним.

Ребята согласно кивнули, и «боевое охранение», облетев единорога стороной, прикрыло девочек от внезапного появления непрошеных гостей. Конечно, это наверняка было не нужным, ведь, судя по рассказам Харгида, случись что, и единорог и сам бы прекрасно защитил представительниц прекрасного пола. Однако паранойя Гарольда, по-видимому, оказалась заразной, и Поттер предпочел перестраховаться, тем более, что это не составляло особого труда. Да и вообще, наличие метел позволяло им находиться на высоте, обеспечивающей безопасность от большинства обитателей леса, а лететь, петляя среди деревьев, было весьма интересно.

– Ребята! Он ранен! – испуганный крик Сьюзен прервал приятные размышления Поттера о возможных соревнованиях в полетах на скорость сквозь лес и о том, как «обрадуется» его идее наставник. Похоже, приключение вышло не столь забавным, как ему представлялось вначале.

– Сильно ранен? Ему нужна помощь? – в первую очередь следовало окончательно прояснить ситуацию.

– У него чем-то распорот бок, и он еле дышит! – Гермиона старалась придать своему голосу спокойствие, но у нее это получалось весьма ненатурально. – Он, наверное, хотел прийти к людям, но у него не хватило сил!

«А как мы помним, шкуру единорога веткой не проткнешь, – на этот раз Гарольд не стал отвлекаться на замечания о сообразительности Поттера. – Нужно зачарованное оружие или сильная магия. И тот, кто это сделал, вполне может идти сюда по следам этой рогатой лошади, и встречаться с ним крайне нежелательно».

То, что от охотника, ранившего столь красивое существо, вряд ли стоит ждать чего-нибудь хорошего, мальчику было понятно и так. Вот только ему очень не хотелось бросать единорога на произвол судьбы. С другой стороны, сами они все равно не могли помочь этому символу непорочности, и им следовало как можно быстрее позвать взрослых. Хорошим признаком было то, что Гарольд не настаивал на экстренной ретираде, значит, ситуация пока что была не критична, но терять время явно не стоит.

– Дафна, Трейси! Срочно сообщите МакГонагалл о раненом единороге, – уроки наставника не пропали даром, и тон, которым отдавал распоряжения Гарри, не допускал возражений. – Майкл и Терри! То же самое скажите Хагриду! Остальные по метлам и отлетите подальше от леса. Мы втроем останемся у опушки, и в случае опасности мигом улетим.

Как и следовало ожидать, в неясной обстановке четкие указания Поттера, которого все Книззлы давно признали своим лидером, быстро привели ребят в чувство. Теперь троица парней внимательно следила за лесом, а за их спинами, метрах в пятидесяти, четыре метлы барражировали над землей, отягощенные двойным комплектом летунов. Поттер прикинул, что им придется ждать Хагрида максимум минут десять, а и тогда можно будет немного расслабиться.

Блейз, расположившийся метрах в двадцати слева от Поттера, резко вскинул руку, заставив Гарри крепче сжать рукоять метлы. Спустя несколько секунд хаффлпаффец и сам заметил, что по лесу к ним приближается кто-то большой. Поттер приготовился дать команду на отход, но, к его немалому облегчению, этого не потребовалось.

«О, надо же, еще один непарнокопытный обитатель Запретного леса! – к Гарольду при виде кентавра, вышедшего из-за ветвей, вернулся его оптимизм. – Хотя абсолютно точно сказать это нельзя, я ведь не проверял это лично, так что как раз подходящий случай попросить его показать свое копыто».

«А он нас этим копытом и треснет! – фыркнул мальчик. – И почему ты так уверен, что это не кентавр ранил единорога?»

«Гарри, я не сомневаюсь, что для тебя запомнить хоть что-нибудь – это непосильный труд, но ведь не до такой же степени! – страдальчески вздохнул наставник. – Ты же читал о них в «Истории Хогвартса», и должен понимать, что кентавры никогда не нападут на единорога».

«Я-то прекрасно помню о том, что читал, – Гарри изначально хотел поддеть учителя, поэтому и задал заведомо глупый вопрос. – А вдруг это неправильный кентавр? И вообще, «Постоянная бдительность»! А то расслабишься, а этот тип как набросится на нас!»

«Да уж, общение с «сестричкой» явно пошло тебе на пользу, раз ты повторяешь любимый афоризм ее учителя, – усмехнулся Гарольд. – Вот только ты забыл, что сама магия не позволит этой лошади напасть на нас».

Видя, что Гарри не трогается с места, Майкл и Блейз также не спешили покидать свои позиции. Тем временем кентавр подошел к единорогу и опустился рядом с ним на колени. Вздохи удивления, раздавшиеся в основной группе Книззлов, услышал не только Поттер, но и половина обитателей Запретного леса. Все же увидеть сразу двух столь редких существ за один вечер было, мягко говоря, несколько необычно.

– Школьникам опасно в такое время бродить рядом с лесом! – кентавр, до этого момента делавший вид, что не видит детей, решил наконец-то уделить им внимание.

– И что нам угрожает? – Гарри предположил, что лесной житель может знать, кто охотится в лесу на столь неподходящую добычу. – И, кстати, вы ведь поможете единорогу?

– Марс сегодня очень яркий! – кентавр произнес это с таким видом, словно давал тем самым ответ на все вопросы мальчика. – А невинные всегда страдают первыми.

«Гарольд, и как это перевести на нормальный язык?» – Поттер тщетно пытался найти в словах обитателя леса хоть какой-то смысл.

«А никак! Просто прими, что эти лошади обожают изрекать подобные загадочные фразы, – судя по голосу учителя, чувствовалось, что он не слишком симпатизирует кентаврам. – Хотя сильно подозреваю, что друг с другом они общаются вполне нормальным языком. И вообще чему ты так удивляешься, я же рассказывал тебе о них».

«Но я не думал, что они до такой степени странные, – Гарри было слегка неудобно от того, что он заподозрил наставника в некотором преувеличении, когда тот говорил о кентаврах. – И если я не ошибаюсь, он и не думает лечить единорога!»

Пока мальчик обсуждал с учителем поведение кентавра, из леса появилось еще несколько представителей их племени.

– Ты нашел его, Флоренц. Как и предсказали звезды, он серьезно пострадал, – самый старый на вид кентавр задумчиво поднял глаза к небу. – Марс сегодня очень яркий.

Увидев, что представители лесного народа ведут себя мирно, остальные Книззлы вплотную приблизились к Поттеру и с широко раскрытыми глазами наблюдали за кентаврами. Те очень редко общались с людьми, поэтому даже дети, выросшие в волшебном мире, были не знакомы с их манерой речи. Между тем слева раздался громкий топот, и к ребятам подбежал Хагрид, сжимавший в руках огромный взведенный арбалет. Великан с большим подозрением посмотрел на толпу кентавров, полностью закрывших собой единорога, и встал рядом с Поттером.

– Где единорог?! – лесник громко дышал, видимо, устав от бега. – Я это, как ваши сказали, сразу прибежал.

– Привет, Хагрид, он лежит вон там, – Гарри указал на компанию полулошадей. – Только, по-моему, они не слишком торопятся ему помочь.

– Да уж, от них не знаешь чего ждать! – Хагрид решительно направился в сторону кентавров. – Пустите-ка меня посмотреть, что с единорогом! Я, значит, помогу ему!

– Что предсказано звездами, то не исправишь, – снова провещал старый кентавр. – И тебе ли вмешиваться в промысел судьбы?

Гарри, опасаясь за своего большого друга, аккуратно полетел за ним. Поттер помнил, что магия Хогвартса не позволит полулошадям напасть на учеников или преподавателей, а вот насчет лесника он был не уверен. А Хагрид, судя по всему, весьма сильно раздражал кентавров своим поведением. Конечно, Гарри не думал, что от его присутствия будет много толку, но все же решил поддержать лесника.

Впрочем, до полулошадей весьма быстро дошло, что вставать на пути Харгида – это не то занятие, которое способствует сохранению здоровья, и посторонились. По мнению Поттера, лесник двигался также неумолимо, как тяжелый танк, и остановить его без использования чего-нибудь очень тяжелого было нереально. Между тем, Хагрид ощупал рану единорога, зачем-то потрогал его ноздри, а дальше и вовсе привел мальчика в изумление. Достав из кармана своей куртки пучок какой-то сушеной травы, лесник, недолго думая, запихал ее себе в рот и, тщательно пережевав мощными челюстями, вынул полученный результат и приложил к ране.

«Ученик, ты имеешь счастье на практике наблюдать один из базовых приемов полевой колдомедицины, – деловито заметил наставник. – Когда под рукой нет нужных зелий, их хоть как-то может заменить толковый подбор трав. И, кстати, пережевывание – это действительно оптимальный способ их обработки».

«Только не самый аппетитный, – заметил мальчик. – Надо будет подсказать Невиллу, чтобы тот расспросил Хагрида о подходящих рецептах. Думаю, им обоим будет интересно, а то меня это как-то не вдохновляет».

«И Лонгботтому подскажешь, и сам запишешь и выучишь! – Гарольду, похоже, не понравилась попытка Поттера уклониться от получения столь полезной информации. – От того, что слегка напряжешь свои мозги, точно не помрешь, а вот если не сможешь вовремя обработать рану от того, что пренебрег полезными сведениями, может оказаться летальным».

– Что здесь происходит? Хагрид, что с ним? – к их компании присоединилась профессор МакГонагалл, за которой с весьма недовольным видом стоял профессор Снейп. – Северус захватил свой набор зелий экстренной помощи, так что надеюсь, мы не опоздали.

– Ну, эта, я закрыл ему рану-то, – Хагрид задумчиво покачал головой. – А только он крови потерял много и ослаб очень.

– Понятно, думаю, кроме перечного зелья, ничего давать не стоит, – профессор зельеварения мрачно оглядел единорога. – Кстати, рана нанесена оружием или заклинанием?

– Похоже, заклинанием, – леснику явно не нравилось то, что он говорил. – Только я даже не знаю, кто мог решиться на такое.

– Тогда действительно, ничего другого делать не будем, – Снейп кивнул своим мыслям. – Разожми ему челюсти и держи их изо всех сил!

Хагрид выполнил команду профессора, и спустя несколько секунд Гарри смог оценить предусмотрительность декана Слизерина. Едва тот влил в горло единорога зелье, как голова животного дернулась, а крупные белые зубы едва не оставили Снейпа без части руки. Во всяком случае, по напрягшемуся телу Хагрида было видно, что великан прилагает все силы, удерживая челюсти единорога, дабы не превратить профессора в инвалида.

– Как обычно, вместо благодарности попытка укусить побольнее, – ядовито заметил Снейп. – Поскольку здесь больше ничего интересного не предвидится, я отправляюсь в замок. А единорогу лучше пожить пару дней у Хагрида.

Лесник согласно кивнул.

– Людям не следует находиться здесь! – один из кентавров вышел вперед, при этом он презрительно оглядел волшебников. – Вы несете зло нашему лесу, и вам не пристало находиться в нем!

Поскольку существо произносило эти слова, по какой-то неведомой причине глядя не на МакГонагалл, а на Поттера, Гарри не смог отказать себе в удовольствии слегка подшутить над полулошадьми. Надменный вид и довольно откровенная враждебность большинства кентавров вызывали непреодолимое желание согнать с их лиц невозмутимое выражение.

– Марс сегодня очень яркий! – мальчик задумчиво поднял глаза к небу. – И где нам ходить, решать одной судьбе.

Кентавры тупо уставились на Поттера, явно пытаясь понять, что именно он хотел сказать. Гарри внутренне усмехнулся, подумав, что наставник был прав насчет того, что все эти туманные фразы полулошади употребляют исключительно для того, чтобы прикалываться над людьми. Вот только вряд ли они ждали, что им отплатят той же монетой. Гарри краем глаза заметил, как после его слов насмешливо прищурились глаза профессора МакГонагалл. Судя по всему, она тоже не особенно любила кентавров. Но для полулошадей вечер сюрпризов еще не закончился.

– И, кстати, называть этот лес вашим в корне неверно, – мисс Грейнджер каким-то образом умудрилась оказаться рядом с деканом Гриффиндора. – Если вы помните договор, заключенный основателями школы с кентаврами, этот лес принадлежит Хогвартсу, а вам лишь разрешено проживать в нем. Так что вы не можете запрещать волшебникам ходить по Запретном лесу.

Профессор МакГонагалл сжала плечо девочке, намекая, что той стоит прервать свою лекцию. Кентаврам, судя по всему, не особенно понравилось, что кто-то напомнил им об их реальном статусе, и из их толпы раздались злобные выкрики.

– Довольно! – громкий голос заместителя директора вернул тишину. – Мне хотелось бы услышать ответ, знают ли кентавры, кто именно ранил единорога!

– Мы не будем вмешиваться в дела волшебников, – старый кентавр встал перед МакГонагалл. – Древний договор запрещает нам причинять вам вред, но мы не обязаны помогать вам. Один из вас пытается убивать единорогов, и мы не будем вмешиваться в дела волшебников. Больше я вам ничего не скажу.

Кентавр подал какой-то знак, и весь табун, дружно развернувшись, исчез в Запретном лесу, оставив волшебников одних. Гарри помнил, как наставник рассказывал ему, что единорогов иногда убивают ради их крови, которая может залечить любые раны и избавить от любой болезни, однако категорически предостерегал от подобных действий. По его словам, за убийство столь чудесного существа душа человека будет навеки проклята, однако в чем это будет выражаться, Гарольд ответить не сумел. Поттер решил, что сейчас подходящий момент, чтобы восполнить пробел в своих знаниях и задал соответствующий вопрос профессору МакГонагалл.

– Волшебник, убивший единорога, до конца жизни не сможет использовать светлую магию, – поджав губы, произнесла декан Гриффиндора. – А что будет после смерти, никто рассказать не сможет. Но желающих проверить это на себе находится крайне мало.

* * *

Андромеда Тонкс торопливо шла по серым коридорам Азкабана. Волшебная тюрьма, в которой содержались особо опасные преступники, не вызывала желания задерживаться здесь лишнее время. И то, что раз в год Андромеда навещала это малоприятное место, было вызвано не желанием пощекотать свои нервы, а жестокой необходимостью.

На нижнем, самом мрачном уровне этой тюрьмы вот уже десять лет обитала вторая сестра Андромеды, Беллатрикс. Юная романтично настроенная девушка, в свое время примкнувшая к Волан-де-Морту, со временем превратилась в жестокую садистку, готовую пытать или убить любого, на кого укажет ее обожаемый вождь. А когда Темный Лорд исчез, его фанатично настроенная последовательница вместе с мужем и деверем, а также еще одним молодым фанатиком, попыталась вернуть его. Результатом этого стало то, что родители Невилла Лонгботтома до сих пор лежат в больнице Святого Мунго, в палате для безнадежно больных, полностью лишенные рассудка, а Беллатрикс и ее подельники поселились в этом ужасном месте.

Одиночное заключение в этом расположенном на островке в Северном море замке само по себе было тяжким наказанием, но волшебное общество было не столь милосердным, чтобы ограничиться им одним. Самым страшным в Азкабане было не то, что его узники изолировались от общества, а те, кто их охранял. Дементоры, магические существа, которые питались положительными эмоциями людей, а маленьким следствием столь необычной диеты дементоров было то, что человек рядом с ними постоянно вспоминал самые ужасные моменты своей жизни. День за днем, секунда за секундой заключенные чувствовали их присутствие и медленно сходили с ума.

Правила позволяли родственникам раз в год навещать узников Азкабана, и Андромеда с Нарциссой не забывали, что у них есть сестра. Миссис Тонкс весной, а миссис Малфой осенью проводили отведенный им час рядом с камерой Беллы, выслушивая ее дикие крики и оскорбления. Беллатрикс всеми силами старалась показать, как она ненавидит и презирает их, но, тем не менее, сестры снова и снова навещали ее. Единственной причиной такого упорства было то, что посетители тюрьмы могли использовать заклинание Патронуса, или магического защитника, которое защищало их и тех, кто находится рядом с ними, от воздействия дементоров. И что бы ни кричала Белларикс, сестры давали ей то малое, что могли – два часа отдыха в год от леденящего душу присутствия стражей Азкабана.

Сейчас Андромеда шла от камеры сестры, но на этот раз женщина направлялась не на выход, а к еще одному заключенному. Дело в том, что у миссис Тонкс в Азкабане сидела не только сестра, но и кузен, хоть обычно женщина и не навещала его. Сириус Блэк, нынешний глава этого семейства, предал своего лучшего друга Джеймса Поттера и, убив после этого нескольких человек, попал на тот же уровень волшебной тюрьмы, что и Белла. Предательство друга не вызывало симпатий у миссис Тонкс, к тому же кузен это не сестра, поэтому обычно Андромеда игнорировала наличие в тюрьме еще одного ее родственника, но сегодня был особый случай.

– Кузина, признаться, я удивлен, увидев тебя здесь, – лохматый мужчина в грязной робе постарался изобразить небрежную ухмылку. – Если ты пришла пригласить меня на свадьбу дочери, то извини, вынужден отказать. Я слишком нравлюсь местным хозяевам, и они не хотят лишаться моего общества.