Текст книги "Диагноз - Человек Ч2 Линия удачи (СИ)"

Автор книги: Алексс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Часть вторая

Линия удачи

Глава 1

      Леон вновь сидел на знакомом ему большом мягком диване в апартаментах для важных персон, располагавшихся где-то на одной из верхних палуб линкора «Син» – флагманского корабля космических сил Его Императорского Величества. Над головой землянина, сразу за прозрачным колпаком из сверхпрочного стекла мерцали тусклые звёзды, и если бы не мягкий свет, исходивший от стен и частично от гладкого, расчерченного на крупные квадраты пола, то разглядеть лицо сидящего напротив гуманоида было бы крайне затруднительно. Головная боль тупо пульсировала в районе лба, совпадая с ударами сердца, периодически затихая, но затем неуклонно возвращаясь. Именно эта неприятность мешала Леону сосредоточиться. Отличия физиологии сидящего напротив гуманоида с непривычки могли показаться значительными, но назвать внешность штабс-капитана неприятной, ужасной или отталкивающей он не мог. За более чем год блуждания по космосу землянин встречал несколько разумных гуманоидных рас, даже более отличных от людей, нежели синийцы, и поэтому рептилоиды, населяющие империю Син, сейчас казались ему вполне симпатичными. До момента, когда имперские психотехники что-то исправили в больной голове землянина, окружающий мир казался ему в высшей степени дружелюбным и красивым, вне зависимости от реального положения дел. Тем не менее, и после операции действительность для Леона не стала ужасной и уродливой. Более того, появились новые грани, оттенки и ощущения, которые расширили восприятие, не лишив окружающий мир прежней привлекательности, ведь всё это он видел и раньше, пускай и в несколько искажённом свете. Но отличие от прежнего состояния всё же ощущалось, и довольно значительное – раньше информация проходила мимо аналитического аппарата, откладываясь в памяти практически без обработки, становясь балластом. Теперь всё, что лежало без дела многие годы, вдруг нашло применение. Лоскутки и нити связывались в узлы, образуя прочную ткань образов и смыслов – понятных уже сейчас либо требующих последующего анализа. И всё бы хорошо, только эта – ни на минуту не прекращающаяся головная боль...

      Подперев ладонью подбородок с выступающими наружу неровными роговыми образованиями, штабс-капитан имперской контрразведки Крэпс смотрел будто бы сквозь сидящего напротив человека, а в чёрных нечеловеческих глазах гуманоида отражались лишь звёзды. Наконец, жёлтые вертикальные зрачки немного расширились и землянин ощутил на себе холодный взгляд синийца. Штабс-капитан медленно отвёл от лица ладонь с длинными пальцами. Затем, положив руку на полупрозрачную столешницу, негромко клацнул потрескавшимися от времени, но всё ещё острыми когтями по гладкой поверхности стола, издав что-то похожее на барабанную дробь. В следующий момент немногочисленные лицевые мускулы гуманоида, ограниченные роговыми выступами на скулах и подбородке, пришли в движение, и он задумчиво произнёс:

      – Как всё-таки разнообразны проявления жизни во вселенной...

      Сидящий напротив него человек изобразил на своём лице удивление, но ничего не ответил.

      – Почему-то я всегда считал, что нарги – тупиковая ветвь гуманоидных цивилизаций! И вдруг, непонятно откуда являетесь вы – землянин, практически полная копия нашего давнего противника. К тому же, ваше экстравагантное поведение под прицелом орудий боевого линкора, способного распылить на атомы приличного размера астероид, поставило в тупик всех: не только командование имперских космических сил, но и меня – уж поверьте, много повидавшего в этой жизни.

      – Приятно слышать, – усмехнулся землянин, – что смог ввести в заблуждение столь высокоразвитое существо. Если бы не ваши психотехники, покопавшиеся у меня в мозгах – вы до сих пор считали бы меня важной персоной.

      Леон произнёс это с напыщенностью, достоинством, и изрядной долей сарказма так, чтобы синиец без труда уловил неприятную для себя интонацию. Не удивительно, что уже через секунду мышцы на его лице напряглись, а жёлтые зрачки рептилоподобного гуманоида сузились настолько, что вновь стали едва различимыми на фоне абсолютно чёрных глаз. Вскоре тень, посетившая лицо контрразведчика, исчезла, но в его голосе всё же чувствовался оттенок раздражения:

      – То, что вы не тот, за кого себя выдаёте, я понял практически сразу и без помощи специалистов! Они только подтвердили мои подозрения, не более того! – произнёс рептилоид со злостью. Затем голос его немного смягчился: – Хочу предупредить – не обольщайтесь по поводу своих умственных способностей. Возможно, это лишь заслуга моих психотехников, нежели свойство, данное вам от природы. К тому же, многолетняя служба в контрразведке научила меня подмечать малейшие нюансы в поведении оппонента, независимо от его видовой и расовой принадлежности. Обычно даже мимолётного взгляда достаточно, чтобы понять – кто перед тобой и каким образом строить дальнейшую беседу.

      Произнесённая штабс-капитаном фраза сквозила откровенным презрением к землянину, и даже понимая, что сейчас лучше промолчать, Леон не смог сдержаться:

      – Вы сами себе противоречите, – негромко произнёс он. Понимая, что сам себе копает могилу, он всё же рискнул зайти сразу с козырей: – Заметьте, это вы меня назвали наргианским принцем, мне бы это даже в голову не пришло.

   Сейчас его голову занимала лишь одна мысль:

      «Имеет ли галактическая раса рептилий общепринятые понятия гуманности, чтобы быстро и без мучений лишать жизни своих противников, не умеющих держать язык за зубами?»

   К удивлению землянина, бурной реакции не последовало. Желтые зрачки гуманоида вновь заволокло туманом – синиец задумался, отчего стал похож на неподвижную статую. Спустя минуту глаза разумной рептилии приняли обычный вид, а лицо, с выступающими из-под кожи роговыми образованиями, пришло в движение.

      – Не стану скрывать... – негромко произнёс контрразведчик. – Сначала ваше поведение меня озадачило. Действительно, я не смог сразу его правильно квалифицировать и поэтому мне пришлось взять тайм-аут. В первом раунде ваша победа вполне заслужена! И только маленькая техническая хитрость с моей стороны помогла вернуть преимущество. Зато теперь я точно знаю, кто вы и кем являетесь на самом деле.

      – Запрещённый приём...

      – Не забывайтесь, землянин! – синиец вновь повысил голос, но на этот раз без былой злости. – Я не могу себе позволить игры с потенциальным противником в то время, когда идёт война! Если для будущего Империи требуется уничтожить врага, даже когда он не вызывает во мне явной антипатии... – Крэпс замолчал, затем продолжил, – я сделаю это без колебаний!

      – Победа любой ценой?

      – До тех пор, пока мы просто беседуем, вам не в чем меня упрекнуть! Действие средства, подмешанного в вино, давно закончилось...

      – Но тогда почему мне до сих пор так плохо? – возразил землянин. – Или ваши техники так покопались у меня в мозгах, что не потрудились вставить их на место?

      Подняв когтистую руку над столешницей, Крэпс провёл пальцами по рельефной роговой скуле, при этом его глаза продолжали изучать землянина, сидящего напротив. Некоторое время он о чём-то размышлял, после чего медленно произнёс:

      – Не знаю, расстроит вас это или порадует, но в первоначальном приказе психотехникам сохранение вашей жизни даже не рассматривалось.

      – Подозреваю, что-то пошло не так и первоначальный план потребовал коррекции. Я прав?

      – До определённого момента ваша функциональность и жизнедеятельность после окончания считывания матрицы памяти меня не особенно волновала, но специалисты вовремя остановили процесс, обнаружив достаточно редкий природный феномен.

      – Какой же? – поинтересовался землянин.

      – Врождённую патологию мозга...

      – В этот момент гуманность взяла верх? Вместо того чтобы убить врага, вы решили его вылечить! – съязвил Леон, прервав штабс-капитана. – К тому же, наличие психического заболевания даже для меня не новость, а уж Суперсуществам, к которым вы себя причисляете...

      Крэпс нахмурился:

      – Почему вы постоянно пытаетесь меня спровоцировать на агрессию? Вашему виду не свойственен инстинкт самосохранения? Столь наглое и бесцеремонное вторжение в центральный сектор Империи, как раз туда, где находится главная резиденция Его Величества! Даже столь примитивное существо... – рептилоид изобразил на скуластом лице выражение, которое трудно было классифицировать однозначно, затем оно трансформировалось в подобие улыбки, и Крэпс уточнил: – я имею в виду ваше прежнее состояние...

   Контрразведчик замолчал, ожидая реакции собеседника на свои слова. Землянин внимательно слушал, вовсе не пытаясь перебивать рептилоида.

      – Так вот, даже психически нездоровый землянин мог бы догадаться, что именно здесь сосредоточены элитные военные подразделения! И всё это безрассудство вы проделываете на спасательной капсуле, лишённой элементарных средств защиты... – синиец в упор посмотрел на собеседника: – Как бы парадоксально это не прозвучало, но вы живы, и даже вполне здоровы, лишь благодаря столь наглому и дерзкому поведению. Сейчас уже ясно, что виной тому ваше психическое заболевание.

      Крэпс вдруг задумался, после чего неуверенно добавил:

      – Но не только это.

      Штабс-капитан замолчал, прервав свою речь на самом интересном месте. Поняв, что рептилоид совсем не торопится прояснить ситуацию, человек изобразил на своём лице виноватое выражение, и произнёс как можно более доброжелательно:

      – Продолжайте, штабс-капитан. Я внимательно слушаю...

      Крэпс выдержал паузу, затем продолжил:

      – Полное считывание психоматрицы довольно часто приводит к печальным последствиям для пациента, но произошло нечто такое, что позволило вам в очередной раз остаться в живых.

      Контрразведчик с интересом посмотрел на землянина, но тот слушал, затаив дыхание, поэтому рептилоид продолжил:

      – К счастью, техники остановили процесс на поверхностном уровне, повреждённом опухолью, не успев затронуть основные слои мозговой ткани. Иначе мы уже не смогли бы так спокойно сидеть друг против друга и разговаривать.

      – Штабс-капитан, – осторожно поинтересовался человек, – зачем вы сохранили мне жизнь?

      Выдержав долгую паузу, Крэпс изобразил на своём лице выражение, которое можно было бы назвать снисходительной улыбкой, затем продолжил:

      – Учитывая то, что раса землян смогла дорасти до межзвёздных перелётов, вы должны знать о волновой природе мышления. Наши желания, помыслы и мечты, не что иное, как сложные гармонические колебания. Особо чувствительные приборы способны их уловить, записать и интерпретировать не только в звуко-визуальные образы, но и в более сложные фигуры для последующего анализа...

      – Штабс-капитан, пожалуйста, не углубляйтесь в теорию, – попросил собеседник, стараясь сделать это как можно деликатнее, – если можно, хотелось бы чуть попроще.

      Крэпс резко сморщился, и обнажил два ряда острейших клыков:

      – Не перебивай меня, землянин!

      Леон от неожиданности резко отпрянул, вжавшись спиной в мягкую диванную подушку, и пробормотал еле слышно:

      – Хорошо...

      Губы синийца приняли первоначальное положение, оставив узкую щель во рту, но страшные клыки при этом исчезли. Перед землянином опять сидел знакомый рептилоподобный гуманоид в сером военном мундире без знаков отличия.

      – Обычный волновой фон мозга мыслящего существа, иначе говоря – психовариантное состояние, регистрируемое приборами – совокупность различных желаний, мотивов к действию и потенциал их реализации, принято называть Кармой или Судьбой, – продолжил Крэпс. – Зачастую взаимоисключающие мысли столь сложно переплетены между собой, что только использование специальных аналитических методик позволяет уверенно отличить желание от мечты, а мотивацию от жизненной потребности. И это только самая яркая составляющая мысленного фона, коммуникативная и активная его часть, необходимая для взаимодействия с внешней средой. Но ведь есть ещё и область сомнений, нереализованных желаний, страстей, влияние которой не так однозначно, а последствия их воздействия трудно прогнозируемы...

      Леон чувствовал, что собеседник плавно сползает в ту сферу психологии, где понимать его станет уже невозможно. И даже действие таблеток, облегчающих общение с иными разумными формами жизни, окажется бесполезным, ведь научная терминология может оказаться совершенно непонятной даже на родном языке. Не рискуя снова вызвать недовольство собеседника, землянин расслабился, стараясь особо не вникать в смысл отдельных терминов. К счастью, лишь несколько предложений в речи рептилоида оказались за гранью понимания землянина, а последующую за ними лекцию синиец продолжил вполне доходчивым языком:

      – ...такого рода графики способны понять и профессионально интерпретировать только узкие специалисты в области волновой психиатрии, поэтому мы не будем углубляться в научную терминологию. Сейчас нам интересен тот редкий случай, когда хаотичные колебания, накладываясь друг на друга, образуют отчётливую фигуру, называемую – Линия Удачи. Существа, в мыслефоне которых приборы регистрируют такую закономерность, вопреки здравому смыслу чрезвычайно удачливы. Среди специалистов в этой области психиатрии бытует мнение, что вблизи носителей Линии Удачи даже законы мироздания начинают действовать несколько иначе, нежели им положено по природе...

      Леон вдруг понял, что пытался донести до него синиец, потратив столько времени на хождения вокруг да около. Буквально мгновение назад слова штабс-капитана выглядели вполне научно, но вывод, который он озвучил, представлялся землянину откровенной нелепостью. Он ограничился лишь движением головы, означающим неуверенное отрицание. Крэпс заметил реакцию собеседника, и лицевые мускулы гуманоида обозначили что-то похожее на усмешку:

      – Уверяю вас, я и сам до конца не могу поверить во всё это, – произнёс штабс-капитан доброжелательным тоном, – но показания наших приборов... и, конечно же, ваше пребывание здесь, ничуть не опровергают существование Линии Удачи, а наоборот, только подтверждают. Понимаю, насколько глупо выглядит такая теория, но сейчас у меня нет ни одного достойного аргумента против неё.

      – Действительно... – произнёс с сомнением землянин, – нелепо и неожиданно.

      – Психотехникам удалось считать небольшую часть ваших воспоминаний, на основе которых можно сделать определённые выводы. А именно – наградив психической болезнью при рождении, в качестве компенсации природа сделала вам бесценный подарок...

      Леон вопросительно посмотрел на Крэпса, и тот подытожил:

      – Мои поздравления, землянин! Вы – носитель Линии Удачи!

      – Не уверен, что мне приятно это слышать... – задумчиво произнёс человек. – Но даже если и так, пока этот природный феномен счастья мне не принёс.

      Крэпс молчал, давая землянину время на размышления, чтобы новая информация закрепилась в его сознании. Несколько минут человек переваривал слова рептилоида, после чего взглянул на него с хищной улыбкой, и произнёс:

      – Вы оставили меня в живых лишь для того, чтобы использовать в войне с наргами! Я прав?

      Собеседник улыбнулся, чуть обнажив острые клыки:

      – Учитывая сложившуюся ситуацию, с моей стороны было бы глупо не воспользоваться таким шансом.

      – И вы почему-то решили, что я соглашусь?

      – Не вижу причин для отказа, – произнёс гуманоид с некоторым удивлением. – Мы вас вылечили, и теперь, будучи абсолютно здоровым, в некотором смысле вы – должник Империи Син. Неужели на Земле не существует понятия благодарности?

      – Я не просил вас об этом! – возразил человек. – К тому же, особой радости от всего произошедшего я не испытываю. Во всяком случае, раньше голова у меня никогда не болела, а сейчас...

      – Это следствие снятия информационной блокады, психотехники предупредили меня о подобных последствиях операции. Боль скоро пройдёт, не сомневайтесь! Тем не менее, я могу распорядиться, чтобы сюда принесли лекарство, способное облегчить состояние послеоперационной адаптации.

      – Не утруждайтесь! Боюсь, что тогда и болеутоляющее мне тоже придётся отработать! – съязвил землянин, и с усмешкой добавил: – Из земных понятий о благодарности, как вы выразились. Хм...

      Крэпс никак не отреагировал на слова собеседника, глядя поверх его головы, куда-то в бездонные пучины космоса, он произнёс:

      – Не понимаю, что мешало вас вылечить раньше? С другой стороны, я не знаю морально-этических норм, которыми руководствуется земная медицина...

      Синиец покачал головой, и замолчал. Затем, неожиданно утратив интерес к мириадам мерцающих точек за прочным стеклянным потолком, он вновь обратился к собеседнику, посмотрев на него взглядом, от которого по спине Леона пробежал неприятный холодок:

      – Допускаю, что на Земле ваше нездоровое состояние сочли более комфортным для жизни. Но теперь вы здесь, а между Наргианом и Империей Син идёт война! Перемирие скоро закончится, это лишь короткая передышка, после которой военные действия возобновятся с прежним ожесточением, а это – новые жертвы! – мышцы на лице синийца напряглись, а тональность речи стала ещё жёстче: – Если вы действительно являетесь носителем Линии Удачи – я хочу использовать её на благо своей расы! Для этого мне нужен психически здоровый землянин!

      – Моё лечение – исключительно ваша инициатива! Не помню, чтобы я кого-то об этом просил!

   Леон вдруг почувствовал, что внутри него вскипает ярость. Понимая, что последствия могут быть самыми печальными, он с холодной решительностью закончил:

   – Если вы думаете, что я буду исполнять ваши приказы, то глубоко ошибаетесь!

   Услышав слова землянина, Крэпс сжал кулаки так, что когти впились в его ладони. Он сделал глубокий вдох, несколько секунд сдерживая дыхание. Затем медленно выдохнул и дружелюбным тоном произнёс:

      – Допускаю, что был излишне резок, и моё предложение могло прозвучать как приказ. Скажу иначе – я предлагаю вам абсолютно добровольно участвовать в миссии, исход которой для меня имеет первостепенное значение. Теперь я готов выслушать ваши условия.

      Леон задумался:

      «У меня есть только два способа убраться отсюда. В первом случае – живым, здоровым и на собственном космическом корабле. Во втором – внутри мусорного контейнера с внешностью, которую вряд ли можно будет назвать привлекательной. Да-а... не слишком широкий выбор!»

      Штабс-капитан ждал ответа, облокотившись на столешницу, уперев сложенные вместе ладони в острый костяной подбородок. Его жёлтые зрачки вновь стали невидимы на фоне абсолютно чёрных глаз, и стороннему наблюдателю могло показаться, что перед землянином сейчас сидит не живой гуманоид в военном мундире, а его точная восковая копия.

      «Интересно, сейчас он меня видит или нет? – в голове Леона вдруг пронеслась мысль, показавшаяся занятной. Но она тут же сменилась новой: – Крэпс уверен, что я соглашусь! Вероятность другого ответа исключена, и мы оба это понимаем. Вот так, никакой интриги и возможности выбора. Как банально!»

      Сквозь едва заметную серую пелену на глазах, штабс-капитан имперской контрразведки Крэпс внимательно наблюдал за мимикой землянина:

      «Странное существо... – подумал синиец. – У него нет выбора! Землянин прекрасно понимает последствия своего отказа, и несмотря на это ещё смеет о чём-то размышлять! Создаёт видимость? Не похоже – слишком много на лице мимических мышц, а контроль над ними, должно быть, не самое простое занятие. Неужели мои психотехники перестарались, и его умственные способности многократно увеличились? В таком случае, придётся чем-то жертвовать! Только личная заинтересованность землянина в успехе миссии может положить конец многолетней войне. Но чем его можно заинтересовать? Вряд ли столь нелепое существо в чём-то нуждается кроме сохранения своей никчёмной жизни... Похоже, страха за своё будущее землянин совсем не испытывает. Во всяком случае, сейчас... или умеет хорошо скрывать эмоции! Почему именно он стал носителем Линии Удачи? Неужели все земляне такие? Или только этот? Как всё усложнилось...»

      Землянин пошевелился, затем решительно наклонился вперёд, оторвав спину от диванной подушки, и принял положение точь-в-точь такое, как у синийца – облокотился на столешницу и подпёр подбородок кулаком, изобразив на лице выражение крайней деловитости и сосредоточенности.

      – Ваше предложение... – произнёс он задумчиво, но после короткой паузы решительно продолжил: – поучаствовать в некой миссии, показалось мне заманчивым.

      Крэпс облегчённо выдохнул.

      – Взамен на моё согласие...

      Синиец напрягся, но не проронил ни слова.

      – Империя Син выполнит два моих условия! – решительно сказал землянин.

      Контрразведчик промолчал, и его собеседник продолжил:

      – Одно незамедлительно, а второе – несколько позже.

      – Я внимательно слушаю.

      Человек улыбнулся:

      – Штабс-капитан, распорядитесь, чтобы мне принесли какие-нибудь таблетки! Сил моих нет – голову будто тисками сдавливает!

      – Считайте, что это условие уже исполнено! – ответил штабс-капитан, продолжая сохранять напряжённость в лице. – Называйте второе, я жду!

      – К моему сожалению, – произнёс человек как можно более доверительным тоном, – его я смогу озвучить только после того, как окажусь за пределами сферы влияния Империи Син.

      – Что это значит? – произнёс Крэпс, судорожно перебирая в голове различные варианты истинных намерений землянина. – Поясните!

      Леон посмотрел в чёрные глаза синийца, пытаясь обнаружить в них понимание. И только когда почувствовал, что возник едва уловимый контакт, он произнёс:

      – Штабс-капитан, для успеха операции мне необходима определённая свобода действий. В какой-то момент мне может понадобиться ваша помощь, и тогда вы исполните любую мою просьбу. Причём, независимо от того, считаете ли вы её правильной, обоснованной, логичной, или наоборот, нелепой и глупой. Это необходимо, поверьте! Обещайте, Крэпс, и я постараюсь сделать всё от меня зависящее.

      Штабс-капитан задумался, после чего неуверенно произнёс:

      – Боюсь, что такого рода обещания без согласия Его Императорского Величества я дать не смогу.

      – Сколько вам потребуется времени для согласований?

      – Трудно сказать... Столь необычным условием вы меня поставили перед сложным выбором. Мне потребуется какое-то время, чтобы всё хорошо обдумать.

      – Но моё первое условие вы можете исполнить прямо сейчас? – произнёс землянин, изобразив на лице мученическое выражение.

      Резким движением синиец встал с дивана, и ответил:

      – Я уже сказал, что немедленно распоряжусь! А сейчас мне придётся вас оставить! – и направился к выходу из помещения.

      Подойдя практически вплотную к двери, штабс-капитан вдруг остановился. Обернувшись, он произнёс:

      – Мне почему-то кажется, что психотехники всё-таки перестарались. Засчитываю вам победу во втором раунде, землянин!

      – Не понимаю, о чём вы говорите, штабс-капитан...

      – И ещё: с этого момента все ограничения на перемещения в пределах корабля с вас снимаются!

      Он вышел из помещения, и землянин остался один под звёздным небом.

      – Поскорее бы вернуться обратно к моему БК. Вот удивится переменам! – произнёс вслух человек.

* * *

      Планетолёт сиротливо стоял в тёмном ангаре. Сейчас только неярко вспыхивающие на угловатых выступах корпуса оранжевые габаритные огни отмечали его местоположение в огромном помещении. Леон застыл в проёме сдвинутой вбок гермопанели, не решаясь сделать следующий шаг из яркого света в темноту. Несколько минут землянин стоял, внимательно рассматривая из коридора неказистое транспортное средство, вот уже более года заменяющего ему всё, что он так беспечно покинул, отправившись в космос.

      «Действительно, сходство с настоящим кораблём весьма отдалённое, – подумал он, покачав головой. – Аварийную капсулу построили ещё в те давние времена, когда не существовало чётко отлаженной системы спасения экипажа, терпящего бедствие в открытом космосе. И даже такое нелепое транспортное средство конструкторы смогли оборудовать всем необходимым для бесконечно долгого автономного полёта. Но всё равно, отправиться на этой посудине в космос за приключениями по собственной воле мог только душевнобольной»

      Человек усмехнулся своим мыслям и решительно ступил на металлический пол ангара, ответивший ему негромким гулким эхом. В тот же момент яркий свет залил огромное помещение. На фоне массивной бронированной панели, занимающей почти треть противоположной стены, чуть приплюснутый сверху яйцевидный объект с торчащими в стороны телескопическими опорами явно не соответствовал масштабам помещения. Сейчас он напоминал жука, посаженного в большую коробку. Человек уверенной походкой шёл к планетолёту, намеренно пересекая геометрическую разметку на полу, представляющую собой широкие яркие жёлтые и белые полосы со стрелками, цифрами и другими непонятными символами.

      «Жалкое сооружение, – подумал Леон, – но сейчас это единственное место, которое я могу назвать домом»

      В тот момент, когда до капсулы оставалось не более десяти шагов, внутри опор негромко зажужжали сервопривода, и вся конструкция медленно опустилась, едва не коснувшись металлической поверхности пола своим плоским основанием. Затем раздался щелчок запорного механизма и овальный люк, расположенный на высоте двух метров, чуть углубившись внутрь обшивки, плавно скользнул в сторону. Из корпуса выдвинулись плоские ступени лестницы, по которой человек быстро поднялся на борт.

      – Адмирал вызывает Главный Бортовой Компьютер! – громко произнёс человек, поднимаясь узким винтообразным коридором, огибающим реакторный отсек.

      – Неужели отпустили? – саркастично прозвучал знакомый голос из динамика, расположенного на ребристой стене.

      – Конечно! – ответил человек, входя в рубку.

      Устроившись поудобнее в командорском кресле, он закрыл глаза и расслабился. Спустя минуту глубокомысленно произнёс:

      – Психически больных землян запрещено допускать к военным действиям! Гуманизм не чужд синийцам, даже не смотря на то, что они больше напоминают рептилий, нежели обычных людей.

      В рубке управления повисла долгая пауза. Блаженно расслабившись в кресле, Леон терпеливо ждал, когда бортовой компьютер вновь подаст голос. Через минуту в динамике возник едва слышный шуршащий звук, а вслед за ним прозвучало:

      – Что с тобой произошло?

      – Ничего особенного, – сказал человек с загадочной улыбкой на лице.

      – Тебя били?

      – Напротив! – ответил он. – Сытно кормили и даже вином угощали! Более того, штабс-капитан Крэпс предложил мне поучаствовать в некой секретной операции, которая глупого землянина покроет славой и почётом до конца дней! При условии, что живым останусь. Но я почему-то сильно сомневаюсь в благоприятном исходе миссии!

      Новая пауза. Затем голос из динамика произнёс:

      – Лео, потрудись объяснить, что произошло! Иначе мой криолитовый мозг перегреется от переизбытка информации, начисто лишённой логики.

      – Расслабься, процессор на жидких льдинках! – ответил человек, и лицо его приобрело серьёзное выражение. – Я наговорил синийцам столько глупостей, что им ничего не оставалось, как успокоить буйного землянина, напоив снотворным. После этого они просканировали мозг и обнаружили опухоль, которую прооперировали, даже не спросив моего согласия.

      – Тебя вылечили? – прозвучало из динамика. Затем, после небольшой паузы голос из динамика произнёс: – Извините... Вас, Командор.

      – Перестань дёргаться, БК! – громко приказал человек в пилотском кресле, и тут же добавил, но уже дружеским тоном: – Для тебя ничего не поменялось, всё остаётся как и прежде.

      – Это так неожиданно... Командуйте, Адмирал!

* * *

      Через единственный иллюминатор командной рубки землянин внимательно наблюдал, как техники-синийцы с яркими жёлтыми полосами на комбинезонах суетятся вокруг массивной сетчатой конструкции, поблёскивающей металлом в лучах мощных передвижных светильников.

      – Как ты думаешь? – спросил он в пустоту. – Этот кронштейн достаточно прочный, чтобы удержать планетолёт?

      – Не сомневаюсь, – ответил голос из динамика на пульте, – расчёты много раз проверены вместе с главным компьютером линкора. Многократный запас прочности! А что?

      – Просто так поинтересовался, – произнёс человек, нервно постукивая пальцами по толстому стеклу иллюминатора. – Почему-то я совсем не верю в Линию Удачи. И от этого мне становится как-то не по себе.

      – Для анализа такого рода информации у меня нет необходимых алгоритмов, – донеслось из динамика, – поэтому вряд ли смогу тебе чем-то помочь.

      – Тогда расскажи мне подробнее о сути конфликта между Наргианом и Империей Син! Штабс-капитан наотрез отказался отвечать, ссылаясь на возможность плена и сканирования моей памяти психотехниками противника.

      – Информация скудная, – ответил бортовой компьютер, – сомневаюсь, что знаю больше тебя.

      – И всё-таки!

      – Хорошо, – ответил голос из динамика. – Империя Син имеет в своих владениях три планетарные системы, которые населяют...

      – Стоп! Статистические данные мне не интересны.

      – Война длится более двадцати лет, но ни одна из сторон пока не получила явного преимущества, поэтому сейчас она представляет собой боевое патрулирование отдельных секторов пространства. Периодически возникают столкновения, но в последнее время и они редкость. Попытки переговоров о прекращении войны предпринимаются регулярно, но все они заканчиваются безрезультатно.

      – Понятно... – Леон изобразил на своём лице глубокую задумчивость, после чего поинтересовался: – Получается, что ты не смог узнать, за что они воюют?

      – Знаю – «За что»... – нерешительно ответил бортовой компьютер, и после паузы добавил: – но не понял – «Почему?»

      – Как это? – удивился Леон. – Не путай меня, объясни понятным языком!

      – Противоборствующие стороны никак не могут поделить сектор, отмеченный значком «Тета-четыре». Есть информация, что когда-то давно там располагалась малая планетарная система – три планеты вращались вокруг белого карлика класса Тета. По непонятной причине центральная звезда после своей смерти не превратилась в сверхновую, а сжалась в размерах так, что стала одним из малых небесных тел системы, потеряв центральное расположение и гравитационную доминанту. Сейчас этот участок пространства представляет собой мутное серое пятно, состоящее из астероидов, космической пыли и бесформенных каменных обломков различного диаметра. Именно в этом месте сейчас сосредоточены основные силы противоборствующих сторон. И всё для того, чтобы ни Империя Син ни Конфедерация не смогли этот безжизненный сектор назвать своими владениями. Каждый из противников пытался проникнуть вглубь пояса астероидов, в результате чего завязывались ожесточённые бои, сопровождающиеся огромными потерями. Сейчас военные ресурсы обеих сторон истощены настолько, что их едва хватает для того, чтобы обеспечивать состояние карантина на границе сектора.