Текст книги "Девочка с букетом ромашек (СИ)"

Автор книги: АлексияФан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Поэтому больше чем сейчас, она сделать уже всё равно не сможет.

Она должна попасть в Лондон.

Но как она это сделает? Как свяжется с орденом или получит разрешение на выезд? Кто его подпишет и переправит? Только если…

– Белла, постой, – мягкий, обеспокоенный и чуть виноватый голос заставил её дёрнуться.

– Эдвард?

***

Эдвард ощущал себя мудаком последние недели три так точно.

С того самого дня, как Эсми попросила его подвести её подопечную в торговый центр. С того самого дня, когда всю поездку на машине он сидел с задержанным дыханием, машинально говоря что-то о погоде и думая лишь о том, какова на вкус, столь приятно пахнущая кровь. С того самого дня, когда он всю ночь провёл, бегая по снежным холмам Аляски и охотясь на оленей, а под утро вернулся к ней.

С того самого дня он приходил каждую ночь.

Он знал, что она встаёт рано утром, а ложиться глубоко за полночь. Он знал, что она открывает окно нараспашку, проветривая комнату, вопреки всем предостережениям Эсми, и он знал, что она ненавидит дождь, будивший её так часто.

А его продолжало тянуть, вопреки здравому смыслу и желанию защитить совершенно невинного в его помешательстве, и так пострадавшего, человека.

Они не пересекались с того самого дня, но он продолжал приходить.

И это было ужасно. Он чувствовал себя чёртовым извращенцем, не в силах контролировать своё необъяснимое состояние взвинченности и острое чувство необходимости быть рядом. Он не знал как назвать его. Догадывался, но не хотел знать, а Элис, хитро прищуриваясь каждый раз, когда он проходил мимо, бесила его слишком сильно, чтобы в очередной раз не сбежать в деревянный домик, с заветной спальней на втором этаже.

Но когда младшая Каллен в очередной раз приглашала присоединиться к их группе в парке или дворике дома Дурслей, Эдвард всегда находил причину не идти, ведь это значило бы неизбежный контакт с причиной его беспокойства, и сдержать себя тогда он навряд ли бы смог.

Поэтому, когда его неосторожность и необдуманность – Эдвард не ожидал, что девушка подскочит посреди ночи – привели к тому, что сейчас она совершенно потерянная и замёрзшая разгуливает глубокой ночью по улице, он ощутил такой болезненный укол совести, что желание убить Дурслей отпало на второй план.

– Держи, – он укрыл её плечи курткой, по всей видимости снятой с себя, и взял за руку (наконец разница температур с кем-либо из семейства Калленов была совершенно не ощутимой), направляя на тротуар и помогая перешагнуть бордюр. – Ты в порядке?

Из него скорее всего получился бы хреновейший конспиратор, потому что обычно люди, как правило, задают заветный «Что-случилось» вопрос.

Поттер кивнула, хмуря брови и сквозь побелевшую радужку глаз, можно было разглядеть зрачок, бегающий из стороны в сторону.

– Я проезжал мимо, – в оправдание пробормотал он, когда его взгляда коснулись босые ноги попутчицы, а носа достиг запах маленькой царапинки, с застывшей капелькой крови.

Парень напрягся, задерживая дыхание и сильно зажмуривая веки, в попытках отогнать настойчивую картинку.

– Что ты?.. – Белле осталось только испуганно ойкнуть, когда его руки подхватили её, прижимая к себе.

– Ты замерзла.

Девушке было страшно и неловко. Страшно неловко.

– Куда?.. – Способность говорить у неё, кажется, тоже отнялась.

Она представила, как в таком виде заявиться на порог дома, где её будут поджидать дядя с тетей, или ещё хуже – к Калленам, прямо так, на руках их сына. Это было бы очередным унижением, коих она за эти месяцы и так испытала слишком много.

– Здесь рядом есть гостиница. Но если ты хочешь домой, я могу отвезти тебя, – в ответ Белла покачала головой и расслабилась, только когда ощутила уже знакомую набивку сиденья под собой, а мягкие руки прекратили сжимать её талию.

– Я… Спасибо.

– Не за что, Белла, – парень с горечью оглядел ссадину на её щеке, сквозь зеркало заднего вида, и, с ещё большей горечью и злобой на самого себя, повторил: – Не за что.

========== Глава седьмая, в которой есть клятвы и их нарушители ==========

– В смысле она с тобой? – возмущённый голос на том конце недоумённо пискнул.

– Я… Спроси Элис, она наверняка объяснит. И не волнуйся, Эсми, просто иди домой, – Эдвард облокотился о деревянную балку, из-под опущённых ресниц глядя на зашторенное окно, за которым поднималось солнце.

– Знаешь, дорогой, сложно не волноваться, когда миссис и мистер Дурсль смотрят на меня, словно хотят убить. И тот факт, что Белла каким-то образом оказалась с тобой – это я говорю, чувствуя кровь со второго этажа, – тоже весьма напрягает. Учитывая, что ты шарахался от неё три недели.

«Знала бы ты…» – пронеслось в голове у парня.

– Всё в порядке, я кладу трубку. Передавай Розали и Эммету привет, – насколько он знал, они должны были приехать утром.

– …Подожди, хотя бы скажи где вы… – и гудки.

Эдвард изо всех сил надеялся, что Элис не скажет матери что-нибудь пугающее или нечто странное, в её стиле (стиль Элис был весьма и весьма страшен, потому что неопределённые высказывания провидицы, не умеющей фильтровать сказанное, порой могло довести до приступа даже самого невозмутимо стойкого вампира).

Позорное желание перезвонить матери Эдвард отогнал почти сразу, как только с другого конца комнаты послышалось сбившееся дыхание и шуршание одеяла.

– Эдвард? – неуверенный голос, чуть дрогнувший и немного осипший.

– Я тут, – парень почувствовал неловкость, сравнимую с пережитой ночью, когда нёс замёрзшую девушку к машине, и кивнул сам себе, что-то решив. – Элис передала некоторые вещи, я положил их на тумбу рядом.

– Элис здесь? – Эдвард мог слышать, как бился её участившийся пульс.

– Нет, я зашёл к ней, пока ты спала, не волнуйся.

Белле захотелось рассмеяться – последнее из-за чего сейчас она могла бы волноваться, это Элис.

– Который час? – градус смущения в комнате, когда Белла нащупала мягкую ткань на комоде, превысил все виданные нормы допустимого.

«Боги, Каллены так часто и с такой завидной регулярностью одевают меня, что если когда я вернусь домой, буду обязана отправить им что-нибудь, » – Поттер ненавидела, что с самого раннего детства она вечно всем что-то должна. Причём не потому что её просят, а потому что не может по-другому. Это чувство несуществующей обязанности, ложившийся на её плечи каждый раз, когда кто-то помогал ей даже самым малым, уже как-то лишило жизни одного человека.

«Седрик…» – она пошла с ним на бал три года назад, впервые поцеловалась под веткой омелы и в тот же год положила белые лилии на его могилу под большим дубом на окраине кладбища.

Но это были определённо не те воспоминания, которые стоило прокручивать в голове сейчас.

– Девять. Я сказал Эсми, что ты со мной, так что расслабься.

– Спасибо, – в который раз услышал он от неё. – Я могу рассчитывать, что всё… что это останется между нами?

Эдвард был почти уверен, что когда глубокой ночью он, весь такой суровый, вошёл в гостиницу с испуганной и практически раздетой девушкой, вид которой явно обещал желать лучшего, у мужчины за ресепшеном возникли подозрения.

Впервые за всю свою жизнь, Каллен сумел проигнорировать рой витающих чужих мыслей, сосредоточено слушая лишь тихое сопение рядом, потому он смел только надеяться, что полицейская машина во дворе приехала по их душу (иначе ему лично придётся отвезти туда Беллу, которая наверняка будет против).

– Душ прямо и налево, – быстро прервал её он, надеясь, что это прозвучало не слишком грубо, так как уже мог слышать поднимающиеся шаги и трение полицейских дубинок.

Эдварду следовало некоторое время поговорить с хранителями порядка самому – хотя он очень сомневался, что успеет сказать хоть слово, прежде чем его скрутят.

Звонок Элис, а затем её настойчивое «Какого хера» сообщение, это как никогда подтверждали. Как назло в дверь номера постучали, а девушка, уже было сделавшая пару шагов в сторону уборной, остановилась.

Он практически мог ощутить волну разочарования, прошедшую сквозь неё.

– То есть на вас напали, пока вы спали в своей комнате? – обобщая часовой диалог, наконец произнёс следователь. – И злоумышленник скорее всего проник через окно, которое вы забыли закрыть? – кивок. – Он оставил вам эти синяки? – кивок. – И кто он, вы тоже не знаете?

– Я сказала вам всё, что знаю, – Белла плотнее укуталась в одеяло.

– Что насчёт вас, – мистер Свон, достаточно крепкий бодрый мужчина с добрым и внимательным взглядом несколько прищуренных глаз, перевёл взгляд на парня, пока его напарник быстро записывал всё сказанное в блокнот, – вы наткнулись на мисс Поттер по пути домой, так удачно проезжая рядом в такое позднее время, – он особенно акцентировал внимание на последних словах, – при этом ваш дом в совершено другой стороне. Вы понимаете как это всё выглядит, мистер Каллен?

Эдвард понимал. А ещё он совершенно не думал, что девушка, не желавшая обвинять свою семью, повернёт дело в такую сторону.

Белла удивлённо и несколько подозрительно прищурила брови, понимая правдивость такого обвинения, но тут же встряхнула головой – это глупо, уж она то знает, что было на самом деле.

– Он тут не причём, – наконец нарушила тишину она, – я попросила Эдварда подвести вещи, что оставила у его сестры дома, – и указала на тумбу.

– Ночью?

– Тётя не любит его.

– И уснули?

– Я устала. Но не думала засыпать прежде, потому и не закрыла окно, – Белла сама поразилась тому, насколько чётко в собственной голове рисует, никогда не существовавшую, картину.

– Кхм, – мужчина ещё пару раз перепроверил данные, оглядел комнату и что-то прошептал на ухо напарнику. – Мы отправим команду осмотреть место происшествия, а вы, мистер Каллен, никуда не выезжайте из города.

– Я должна ехать с вами?

При обычных обстоятельствах, девушка должна была бы поехать в участок, но мужчина несколько смутился, понимая, что написать заявление или составить фоторобот она всё равно не сможет.

– Не думаю, – решил полицейский, – но вам стоит посетить доктора.

– Я попрошу отца, – подал голос Эдвард, впервые за десять минут, и полицейские вышли, оставляя после себя странную атмосферу напряженности.

Каллен сложил руки на груди и внимательным долгим взглядом посмотрел на Изабеллу Поттер, так неосознанно и так справедливо его подставившую:

– Ничего не хочешь рассказать?

Белла устало положила голову на руки, сложенные на коленях, закрыв волосами лицо.

– Это сложно объяснить, и я действительно не хотела, чтобы они обвинили тебя, – ей казалось, то хрупкое понимание, что установилось между ними за ночь, либо ей показалось, что установилось, слишком меркло на фоне того обвинения и её неспособности сказать правду. – Я понимаю: у тебя большая замечательная и дружная семья, которая наверняка никогда не поднимала на тебя руку, но пойми, что иногда люди делают это не со зла. Дядя слишком сложный человек, и мне искренне жаль тётушку, которая больше шестнадцати лет под руку идёт с этим человеком по жизни, но порой он срывается. Они слишком много пережили, – чего только стоили многочисленные выкидыши тёти, так и не позволившие ей родить второго ребёнка, и неудачи в финансовых вопросах дяди и воспитании сына. – Я всё равно благодарна, что они приняли меня, и не могу их подставить.

– Ты, – Эдвард был слишком удивлён, – ты ведь понимаешь, что это ненормально? Ты благодарна им за что? За то, что они привили тебе мысль, будто имеют право так обращаться с тобой?

– Привили? – девушка усмехнулась. – Я не собака, Эдвард. И они никогда не били меня раньше.

– Но ты сказала «срывались».

– Слишком многое можно подразумевать под этим словом, не находишь? – лишение еды и запертый чулан например. – Я благодарна им за то, что имею возможность быть рядом с семьёй, какой никакой, а семьёй. У меня нет другой и никогда не будет, потому что давным-давно один ужасный человек решил, будто в праве решать кому жить, а кому нет.

«Я говорю слишком много, » – промелькнула на краю сознания мысль, но остановиться Белла уже не могла.

– Мне слишком больно, от понимания, что я могу лишиться ещё и их, понимаешь? – Эдвард молчал, хотя внутри продолжало что-то болезненно сжиматься. – Не пытайся больше подставить их, пожалуйста. Они не заслужили этого.

«Ты не заслужила этого.»

– А я… Я хочу попросить тебя ещё кое о чём. Если ты так хочешь помочь, то можешь сделать это, не раня чувства кого-либо.

– Я согласен, – приготовился слушаться Каллен и почти сразу пожалел.

***

Они заказали завтрак, и когда Белла наконец-то дошла до душа, а молодой человек обработал её порез с помощью аптечки, так любезно предоставленной администратором, который даже после приезда полиции продолжал подозрительно на него коситься, Каллен принял решение не лишать девушку возможности прогуляться по дороге домой. Она явно не горела желанием тут же нырять в объятия взволнованной Эсми и пугающего в своей серьезности Карлайла, который наверняка вывел бы её на чистую воду в ту же секунду. Да и что юлить, его на чистую воду он бы вывел ещё раньше, поэтому необходимость прогуляться и вдохнуть свежий, без примесей ароматного запаха крови попутчицы, воздух, ему требовался куда сильней.

Белла практически ощущала на себе недоумённые и завистливые – она не видела, но очень хорошо определяла, что это именно они – взгляды, пока под руку с Эдвардом выходила в фойе. И объяснять всем, что делает это, только чтобы не врезаться в очередную колонну, почему-то совершенно не хотелось.

– Расскажи о своей семье, – неожиданно произнесла Белла.

За последние дни она часто пыталась представить себе внешность Калленов. Должно быть они были очень красивы и богаты, судя по сплетням, что рождались вокруг, но одного слова «красивы» было недостаточно, чтобы нарисовать у себя в голове портрет.

Всё что она могла сказать: Эсми была достаточно низкой, и её не особо длинные волосы часто щекотали Белле шею, пока холодные руки, за температуру которых она так часто извинялась, вели куда-либо; Элис была ещё ниже матери, а когда обнимала Беллу, вторая не чувствовала волос совсем, и намного ниже Джаспера, который был выше Поттер на две головы, потому что голос парня Белла всегда ощущала где-то невообразимо высоко, для своих несчастных 168 см. А о докторе Каллене и Эдварде она могла сказать ещё меньше.

Это вызывало странное чувство вины внутри.

Парня просьба, казалось, совсем не удивила, и последующие полчаса он настолько живо описывал свою семью, что на секунду Поттер показалось, будто знает она их всю жизнь.

– …в смысле ладно, может это и очень дорогое платье, но ведь она может купить себе ещё! А вот автограф Стива Гарви у меня только один, и поднять его из могилы не представляется возможным! – Белла представляла себе его возмущённое лицо, так как голос был именно таков, и изо всех сил пыталась не оскорбить его чувства смехом.

Получалось у неё, к слову, плохо.

– Я чувствовала примерно то же, когда на свой шестнадцатый день рождения друзья устроили для меня вечеринку-сюрприз и спалили любимый гобелен крёстного, – Белла даже ощутила ностальгирующий прилив ярости, которую она испытала в тот день. – Мерлин, я была готова убить каждого из них, – вроде она была близка к этому, потому что, ойкающие от фурункул на пятой точке, Фред с Джорджем, до сих пор её боятся.

– И ты не отомстила? – Каллен выжидающе посмотрел на неё, со странным блеском в глазах.

– Ну… – их лица, перекошенные гримасой ужаса, когда она сжигала их новые образцы вредилок, и клятвы больше никогда не пить в её присутствии, – я очень великодушна.

Каллен странно хрюкнул, скорее всего не веря, и крепче сжал её руку, устремляя взгляд куда-то в сторону.

– А ты.? Общаешься с кем-нибудь из класса? – Белла поняла абсурдность своего вопроса почти в тот же миг, когда тот слетел с её губ, – В смысле наверняка общаешься, но ты сейчас здесь, хотя вроде как первый учебный день новой четверти, и может они волнуются или волнуется девушка, которая у тебя наверняка есть… Не то, чтобы мне было дело, но я просто к слову, – Поттер, казалось, уже привыкла нести полную чушь в его присутствии, поэтому почти не покраснела, хотя осознавала всю тупость своего вопроса.

«Господи, если ты есть, пусть он меня пошлёт, пожалуйста, пусть он меня пошлёт, » – потому что привыкать ощущать себя идиоткой Белла уж точно не хотела.

У Эдварда расплылась практически до самых ушей улыбка, которую он не мог – не хотел – сдерживать. И объяснять самому себе почему – тоже.

– У меня нет девушки, Белла, – ответил его смеющийся голос.

Всё, забудьте, она не привыкла. Покрылась краской и была готова провалиться сквозь землю, как и три недели тому назад.

– Да я так… – пробормотала она, – к слову.

Солнце было уже высоко в небе к тому времени, когда они дошли до главной площади. Снег, хлопьями ложившийся на землю сегодня ночью, тихо хрустел под ногами, а зябкий свежий воздух помогал Белле не заснуть по пути – мягкий голос собеседника за пару с ночной бессонницей действовали весьма предсказуемо.

– Ты голодна?

– Нет, – соврала девушка и была прервана звуком собственного урчащего живота.

«Твою ж…»

– Пойдём, – не спрашивая, он за руку потащил её в тёплое помещение, где из колонки доносился тихий монотонный голос и изредка звенел колокольчик.

Сложно было сказать, что именно в их с Калленом странных, «не до дружеских» отношениях больше всего выбивало её из колеи. То ли то, что приступы смущения сменяются приступами пугающего откровения по щелчку пальцев, то ли то, что до этого дня они виделись (ха-ха) лишь однажды, а сейчас сидят за столиком словно старые приятели, обсуждая внешнюю политику и устройство Британской экономики.

Наверное это и пугало больше всего: его абсолютно необъяснимая осведомлённость вообще обо всём.

Белла уже замечала подобное за членами его семьи, и с каждым разом всё больше и больше нюансов заставляли в памяти что-то подозрительно подниматься.

– То есть ты жалеешь, что уехала? – в который раз переспросил он.

Эдвард вообще с того момента, как с её губ слетела просьба помочь вернуться в Англию, пытался повторить один и тот же вопрос, формулируя его каждый раз иначе, при каждом удобном случае, видимо надеясь, что она психанёт и передумает.

– О, ну давай, повторяй это каждую минуту, чтоб наверняка! – всплеснула она руками, под смешок собеседника. – Лучше расскажи каким образом вас с семьёй занесло в Форкс: угрюмее городок найти сложно.

Каллен отметил, с каким наслаждением она ест ризотто (разумеется не преследуя никакой цели), и задумался.

– Мы всегда были такими, полагаю. Вся эта кипящая вокруг городская жизнь может показаться очень заманчивой для большинства, но в нашей семье разве что Розали по ней скучает.

– Блондинка? – Белла восстановила в голове утренний диалог. – Красивая, высокая и злая?

– Именно, только ей не говори. Тем более не думаю, что в этом будет какой-либо толк, только если…

«Вот она. Она. Да-да-да, отлично. Лорд будет счастлив. Лорд похвалит Хвоста и простит его, » – Эдвард резко повернул голову в сторону типа, мысли которого так некстати услышал, – «Лорд вознаградит Хвоста и позволит остаться при себе. Но она должна уйти. быть одна. Или… Или я смогу… Нет, она должна быть одна. Хвост терпеливый, Хвост подождёт».

– Ты в порядке? – девушка уже закончила есть и отложила приборы, несколько сбитая с толку резким молчанием собеседника.

– Ты знаешь некого Хвоста? – спросил он и тут же подхватил стакан, что девушка нечаянно отпустила.

– Где ты услышал это имя? – гнев, злость, обида и странная паника, так много можно было услышать в этом вопросе, что парень несколько опешил.

– Он прошёл мимо нас и глядит, будто что-то хочет от тебя, – соврал Эдвард. – Ты не расскажешь? – добавил он, видя как подскочила девушка, задевая соседний столик, извинилась и схватила его за запястье, настойчиво шепча:

– Пошли отсюда. Срочно.

========== Глава восьмая, о причинно-следственной связи ==========

три года назад.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Белла, да! Ты подойдёшь к нему прямо сейчас и задашь тот-самый вопрос, – Гермиона деловито скрестила руки на груди и стрельнула глазками в сторону теплиц.

– Я передумала! Это была ужаснейшая идея, противоречащая всем основам многовековых традиций, – Белла старательно сделала ещё пару незаметных шажков в сторону замка, пока подруга переводила взгляд то на неё, то на предмет её душевных терзаний.

– А ты сейчас противоречишь всем основам феминистического движения. Почему, по-твоему, это так зазорно пригласить парня на бал? – это была особенно любимая Гермионой тема, которая при каждом возможном случае становилась решающим аргументом, в пользу чего бы то ни было.

– О да? – саркастично переспросила Белла и остановилась. – Тогда прямо сейчас ты пойдёшь к Рону и пригласишь его на бал. Сама, – и с удовольствием глядела, как подруга покрывается красными пятнами.

– Он мне не нравится, это во-первых, – с расстановкой начала та, – а во-вторых, – она покраснела ещё больше, – меня уже пригласили. И я сказала да, – и видя, как в глазах Поттер разливается опасный огонёк, резко затараторила: – Этот был Крам, иди, – и подтолкнула её к уходящему Седрику.

– Это возму… Привет Седрик, – как бы со стороны глядя на себя, Белла могла сказать, что ведёт себя сейчас крайне глупо.

Слишком тонким и приветливым стал её голос, а эта улыбка, которая вроде как должна была стать милой, выглядела весьма пугающе.

– Белла? Привет, – он взъерошил свои волосы и неопределённо оглянулся, ища подвох.

Ну конечно. Они ведь соперники. Сейчас из-за угла выскочит какой-нибудь огромный василиск и сожрёт его заживо.

– Я так и не сказал тебе спасибо, за драконов, – он положил руки в карманы и выглядел немного скованным.?

Вряд ли золотой мальчик с пуффендуя привык быть в долгу у кого-то.

– Да ничего, в смысле не за что, – Белла посмотрела на Гермиону, стоящую на другом конце теплицы и упорно делающую вид, что не подслушивает, в поисках поддержки.

– Ты что-то хо…

– Пойдёшьсомнойнабал? – на одном дыхании пробормотала Белла.

– Прости?

– Ты пойдёшь со мной на бал? – боги, хотелось бы ей оказаться подальше отсюда и обратно съесть, сказанные в каком-то странном воодушевлении Гермионе слова, вылетевшие из неё два дня назад.

– О, – он немного потрясенный и смущенный, ещё раз взъерошил волосы и чуть виновато произнёс: – Прости, я уже пригласил Чжоу.

Что-то злостно засосало под ложечкой, и Белла вспомнила ту раздражающую пятикурсницу, которая во время последней игры практически выдернула из хвоста её метлы добрую половину веток.

– Ладно, – и быстро выбежала из теплицы, злостно схватив за рукав Гермиону. – Я же говорила.

– Не переживай так, зато ты это сделала, – Гермиона заботливо поила чаем подругу часом позже в собственной спальне.

Наверное не стоило так часто использовать домовиков, о существовании который они так кстати прознали, но девушка разумно решила, что это ситуация экстренная. А через себя она как-нибудь переступит.

– Я всё равно пойду с ним на бал, – наконец пробормотала Поттер, сопя.

Гермиона вновь прищурилась и подозрительно спросила:

– Что ты задумала?

Белла лишь заговорщицки улыбнулась.

– Помощь нужна? – неожиданно для самой себя произнесла Грейнджер.

Как жаль, что в тот год юная и прекрасная Чжоу Чанг так и не попала на бал из-за, так некстати, сломанной накануне вечером ноги.

***

Наши дни.

– Что ты задумала? – Эдвард словно уловил все те мысли, пришедшие ей в голову, и подозрительно оглянулся на кафе, которое они покинули.

Так необычно было видеть её одновременно напуганной и такой взволнованной. Словно волна воодушевления в перемешку с сомнительными воспоминаниями сейчас двигали ею, ведущею его куда-то.

– Здесь есть какая-нибудь уединенная местность? Вроде заброшенных массивов или какого-нибудь лесного заповедника? – в очередной раз удивила его её просьба.

– Я отведу тебя, если ты наконец объяснишь чего добиваешься, – он остановился и краем глаза заметил тень, выскользнувшую из того же кафе и скрывшуюся за стоянкой.

– Я хочу попасть домой. Ты ведь пообещал, что поможешь, не так ли? – слишком отчётливо сейчас в её голове стал строиться план, и слишком сильным было желание перестать чувствовать себя беспомощной, чтобы позволить ноткам разумного сомнения зародиться внутри.

– Как в этом тебе поможет глушь и тот странный парень, которого я бы, если честно, первым делом отвёз в участок.

– Расслабься, это друг семьи, – её фраза особенно странно зазвучала, как ему показалось, под конец, – мне просто надо с ним поговорить. Он, ну знаешь, из того типа людей, которые будут стесняться подходить на публике.

Эдвард ей не верил. Он верил лишь её участившемуся пульсу и нервным подёргиваниям правой руки.

А Белла тем временем, впервые за все эти дни слишком отчётливо представила себе картину происходящего, чтобы не воспользоваться ею: маленький и глупый Хвостик решил выпендриться перед злым и страшным Лордом, делая это максимально глупо. Каким образом он узнал, что она здесь, и как именно попал, ещё предстояло выяснить, ведь одноразовый портал из одного контента на другой стоил целого состояния – Белла сомневалась, что даже накоплений Поттеров на него хватило бы, – и тот единственный экземпляр, что им получилось достать и который теперь стоял на кухне Дурслей, будучи связанным с её собственными очками, более не действовал, а трансгрессия возможна лишь в пределах материка. Возможно он переплыл океан, как и Дурсли когда-то, а затем трансгрессировал прямо сюда? Но тогда бы это отняло больше двух недель, и Волан де морт наверняка заметил бы его пропажу…

«Хотя», – поправила себя Белла, – «Вот уж чья пропажа максимально без последственна».

И всё-таки всё было слишком подозрительно.

«Ну нереально было бы найти меня, не зная точных координат».

– Ты врёшь, – услышала она над собственным ухом. – Я не стану помогать тебе, пока не услышу всей правды.

«Ох, действительно, Каллен, ещё и ты. Хэй, привет! Меня зовут Изабелла Поттер, я волшебница, а тот стрёмный тип с крысиной мордой служит такому другому стрёмному типу со змеиной. Они вроде как хотят устроить в стране геноцид, а меня кокнуть из-за пророчества, гласившего, что я могу этому помешать. Мелочи в общем, где ты там говоришь поляна?».

– Я буду честна: всей правды ты всё равно не услышишь. Но вот что, я расскажу тебе часть сразу после. Прошу, мне это правда важно, – Эдвард никогда не замечал за собой слабохарактерность прежде.

Солнце к полудню пригрело так сильно, что всё выпавшее ночью начало таять и расплылось в округе на зло дамам и радость детям. Эдвард то и дело поворачивал Беллу, регулируя путь и не позволяя наступить в одну из луж, и иногда ради этого они проходили чересчур замысловатые пути.

– Ты так уверена, что он идёт за нами? – Каллен в этом не сомневался, но настойчивое желание убедить девушку в обратном, его не покидало.

– Да, – коротко ответила Белла. – Какой твой любимый цвет? – неожиданно спросила она пару минут спустя.

Каллен даже на секунду опешил. Вот уж о чём он никогда не думал.

– Эм… Зелёный, полагаю. Он намного живее большинства других, хотя если честно, решил я это только что, – Белла хохотнула, странно покосившись сквозь тёмные стёкла очков, но промолчала. – А твой, дай угадаю: чёрный.

– И ты это понял, потому что, – Поттер подняла брови с требованием продолжить.

– Я помню, как ты стонала пока я отвозил вас с Эсми домой, когда речь зашла о белом.

Белла старалась говорить как можно беззаботнее, но понемногу на неё стало находить осознание происходящего: она, слепая недомагичка без палочки и элементарных навыков самообороны собралась драться с волшебником. Да, хреновым, но волшебником.

А Эдвард, который так бескорыстно вызвался ей помогать… Откуда ей знать, что он очередным трупом не ляжет рядом?

Своим безрассудным и эгоистичным желанием Белла практически подставила человека под аваду.

– Он слишком быстро пачкается, ненавижу стирку, – на автомате ответила она. – Нам ещё долго?

– Достаточно, но я мог бы подогнать машину, если хочешь, – Каллен остановился.

– Я передумала. Отвези меня в больницу пожалуйста.

Эдвард не мог скрыть вздоха облегчения.

***

Доктор Каллен наложил швы и настоял на госпитализации, так как кашель, который Белла с таким трудом сдерживала на протяжении целого дня, оказался бронхитом, которым она умудрилась заболеть ночью.

Было странно вновь находиться в палате и чувствовать всё тот же приятный запах лекарств и милые перешёптывания медсестёр, но ещё более странным было слышать здесь мягкий голос младшего Каллена.

Было уже около восьми вечера и доктор Каллен порывался выгнать сына из палаты с завидной регулярностью, но тот отказался уходить, пока Белла не выполнит обещанное.

– Есть… группа людей, – Белла старательно подбирала слова, – ты по крайней мере должен был слышать по новостям об этой группе. Большая часть того, что о них говорят, действительно правда, и то что они совершают… воистину ужасно. Но они не просто фанатики, которые хотят незнамо чего – это беспощадная и достаточно могущественная группировка, которая становится всё многочисленней и опасней с каждым днём. Они хотят устроить… так называемый геноцид. Но не в обычном его понимании, тут главной становится далеко не национальность, а влиятельность и родовитость. То есть, главная цель – привлечение в свои ряды оставшейся аристократии, и уничтожение простого народа.

– Это… Максимально неразумно. Зачем им это делать, если во всей Англии осталось от силы пару сотен таких семей.

– Их больше, – покачала головой Белла, – намного больше. Далеко не о всех известно, и далеко не все поддерживают это движение, но тех, кто не поддерживает – убивают, – горечь и боль, что в этот момент зазвучала в её словах, казалось Эдварду нестерпимой.

– Твои родители.?

– Да. Когда в 1970-х началась первая волна таких демонстраций, после того, как появился так называемый «Тёмный Лорд», после этого впервые вспыхнула война. Не объявленная официально, конечно, маглы, – Белла одёрнула себя, – министерство посчитало происходящее недостаточно сильным, учитывая события первой и второй мировых войн, и назвало это «гражданскими стычками», – Поттер нервно усмехнулась, – удивительно, что во время этих стычек погибло больше людей, чем во всей Англии во время событий 1939-1945-х.

– По телевизору об этом не объявлялось, говорилось что-то о бунтах и демонстрациях, но не о многочисленности жертв точно, – задумчиво вспомнил Эдвард и тут же добавил: – Карлайл рассказывал.

Два сапога пара.

– Это было не выгодно для Англии, – Белла дёрнула плечом, – Рекордное количество происшествий за одно неполное столетие. Франция тогда оказалась примерно в таком же положении, но не об этом.

– Но как ты можешь быть связана с событиями почти двадцатилетней давности? – Каллен не мог обосновать большинство из сказанного сегодня, и его это безумно раздражало.