Текст книги "Воплощённый. Падение рода (СИ)"

Автор книги: АлеХа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Степан Карпович Сухарев искренне считал, что Российская Империя слишком многое позволяет своим соседям. В мире, в котором все взаимоотношения определяются силой, нет и не может быть никаких дипломатических способов урегулирования конфликтов.

Рыпнулся кто-то на тебя – выбей ему все зубы, оторви голову, насади на пику и воткни её рядом с домом, в назидание. Не можешь – молчи, терпи и ищи того, кто сможет. Потом перессорь их между собой и ожидай, пока голову твоего недруга насадят на пику, а пику воткнут в землю. И хоть это будет не твоя пика, но голова там будет твоего врага.

Пытаться же увещевать, что-то объяснить, грозить пальчиком и сотрясать воздух перед лицом того, кто только что вкусил крови твоей Империи – глупо. А уж разводить какую-то дипломатию, и, тем более, чем-то жертвовать – глупо вдвойне.

Отдавать своих чужим, выполняя абсурдные требования… Даже если свои в чём-то и виноваты… Они – свои!

Ситуацию с Морозовыми, отданными на откуп якобы оскорблённому альянсу Планов Яростного-Пламени, даже спустя многие годы, понять и принять Степан Карпович не мог. Будь его воля, он бы перебил хребет наглым соседям, задавил в зародыше любую агрессию в сторону империи, а потом собственными руками уничтожил бы Морозовых. В назидание всем!

Но, Степан Карпович прекрасно осознавал, что не он управляет Российской Империей, и не имел ни сил, ни желания это менять. Императора он уважал. За силу. За дух. За целеустремлённость.

Он гордился своим двоюродным дядькой.

Уважал его за то, что тот не дал огромной стране окончательно развалиться в кровавые десятилетия. За то, что, будучи молодым идеалистом, верящим в добро, тот отринул все сопли и сделал то, что должен был сделать.

Собрался с духом. И сделал.

Залил страну ещё большей кровью, показал всем за кем сила и восстановил порядок среди кровавой анархии.

Вот, только возведя Российскую Империю на вершину и плотно её там утвердив, император остановился. Замер. Посчитал, что этого достаточно. Решил, что не нужно прирастать землёй, не нужно подминать под себя новые нации.

Его право. Сильнейший правитель сильнейшего государства имеет право самостоятельно решать и за весь мир и за себя.

Но!

Десятилетия спокойной жизни, отсутствие реальных угроз и активных конфликтов, расслабили императора, возраст взял своё, и пришло то время, когда соседские шакалы стали сильнее старого льва. Ну, или они так посчитали.

Покусывая неподвижного царя зверей, и не видя от него никакой реакции, шакалы осмелели.

Пану было больно осознавать, что шакалы могут оказаться правы, считая, что лев сдох.

Когда его отправили сюда, за Урал в Екатеринбург, с приказом спасти Порядок, присмотреть за Апраксиными, найти Некроманта и не уничтожить угрозу империи в зародыше, а договориться, Пан лишь вздохнул, понимая, что время окончательно сточило зубы и когти льва.

Лишь захват новых территорий Планом Башни-Из-Слоновой-Кости радовал верного сына своего рода. Пан понимал, что он не видит всей картины и, возможно, именно тут, на Урале, Апраксины действительно нужны империи. Не он император. Не ему решать.

Его дело – выполнить приказ, приложив максимум сил и старания. Своей службой продолжать держать империю, отдавая всего себя на благо своей стране.

Что он и делал.

Его первый доклад о ситуации, первых результатах расследования и первых выводах породил в Москве буквально бурю.

Устный приказ, готовиться к взятию главенства в роду Апраксиных, хоть и мягкому и, по возможности, бескровному, был подкреплён широчайшими полномочиями и просто великолепной помощью.

Чтобы присмотреться к Некроманту и его «друзьям», ему прислали Мирославу!

Любимая племяшка Пана, к восемнадцати годам успевшая получить негласный титул гения Воплощения. Для всех, таланты девушки ограничивались великолепной связью с Планом Башни-Из-Слоновой-Кости. К своим восемнадцати годам она Воплотила в Москве две пристройки к уже Воплощённым её дедом-императором зданиям, тем самым усилив проходящих через них в наш мир созданий и смогла сделать то, что не получилось у её деда – Воплотить в окрестностях Москвы Лесопилку. Германская империя была этим недовольна, их монополия на фервальт в этой части света была нарушена, но сделать что-либо они уже не могли.

Но немногие знали, что истинный талант Мирославы заключался не в этом. Она имела великолепный нюх на все Планы, которые, так или иначе, проникали в наш мир. Она могла чуять их потенциал, возможности, связи. Один раз ощутив энергию какого-либо Воплощённого или только прорывающегося Вторжением Плана, она уверенно и точно могла опознать проявления его родственных энергий и существ. Они иначе видела магию.

Девушка за свои восемнадцать лет посетила с дружескими визитами все рода империи, все их родовые замки и поучаствовала в отражении половины Вторжений там, где это было наименее опасно. Передружилась со всеми детьми её возраста.

Поэтому, только появившись в Екатеринбурге, Мирослава сразу связалась со своими подругами Апраксиными и буквально на следующий день умотала к ним в гости.

Этот визит стоил Мирославе просто тонны нервов. Такой, какой она была по возвращении, Пан её не видел ещё никогда.

Трясущиеся руки восемнадцатилетней оторвы, привыкшей заглядывать в бездну с десяти лет. Вживую видевшей Вторжений больше, чем сам Степан Карпович. Видевшей диких троек и даже четвёрок – созданий, от вида и мощи которых седели даже бывалые маги.

– Дядя Стёпа, плесни мне чего-нибудь покрепче, – сиплым голосом заявила она, как только вломилась к нему в его жилой блок при школе, – мне уже можно! Теперь я видела всё!

– Что же ты такого увидела в замке Порядка? – поинтересовался он тогда, наливая девушке буквально пару капель в лекарственных целях.

Мирослава выпила протянутую им жидкость и буквально рухнула в гостевое кресло.

– Какой Порядок, дядя? – шальными глазами она смотрела на тарелку с нарезкой, протягиваемую ей Паном, – нет тут больше никакого Порядка!

Из сбивчивого рассказа племянницы Пан понял, что информация выходит за границы его полномочий.

Через полчаса артефактный телефон был извлечён, распакован, настроен и подключен. Москва ответила буквально сразу. Переданные коды сделали своё дело, и ещё через полчаса Мирослава сбивчиво и эмоционально пыталась объяснить своему деду всё, что увидела и поняла «в гостях».

Пан сидел рядом и внимательно слушал разговор. Император категорически запретил ему покидать комнату и потребовал его участия.

– Деда, здесь больше нет Порядка! – в лоб огорошила императора Мирослава.

– Так, – резко посуровел голос императора, – а что тогда там есть?

– Не знаю, деда! – всхлипнула девушка, – я такое ещё не встречала!

– Но как же Апраксины? – совсем растерялся император, – они же адепты Порядка!

– Они кто угодно, но не адепты Порядка! Я помню Порядок, он был другим! Они все изменились! Их магия изменилась! Их План деформирован, искажён. Он изменяется. Его что-то меняет!

– Это опасно? Для тебя? Есть прямая угроза?

– Нет, прямо сейчас это неопасно, – успокоила деда внучка, – для тех, кто несвязан с Порядком. Да и небыстро всё происходит.

– Тогда чего ты паникуешь? – сурово спросил её император, – ну-ка соберись! Давай рассказывай всё по порядку!

И Мирослава рассказала. Пан слушал этот рассказ второй раз, но некоторые детали, опущенные девушкой во время первого рассказа, дополняли картину.

По словам Мирославы выходило, что энергия Порядка, просачивающаяся в наш мир, очень сильно отличалась от той, эталонной, которую девушка помнила по прошлому визиту пять лет назад.

Причём, это изменение было настолько незаметным, настолько аккуратным, что сразу Мирослава его не осознала, посчитав, что видит естественную эволюцию энергии, происходящую при Воплощёнии ключевых для Плана строений.

Просто в какой-то момент, девушка вдруг осознала, что «осязаемая часть» энергии Порядка, это далеко не всё, что Мирослава ощущает.

Девушка с трудом переводила в слова свои ощущения, но, как понял Степан Карпович, энергия Порядка вдруг получила «объём». К уже привычным для девушки параметрам энергии, вроде длины и ширины, неожиданно Мирослава осознала, что «осязает» ещё и высоту. Вернее, глубину. Изменённая энергия Порядка ощущалась глубже, насыщеннее, сильнее. Опаснее.

При этом Апраксины этого не ощущали. Пользовались энергией Порядка по-старому, впуская в себя новую энергию. И медленно накапливая в себе эту странную «глубину».

Мирославе удалось увидеть почти всех членов главной семьи Апраксиных и девушка увидела, что они все изменились. И все – по-разному. Игнат Апраксин и его младший сын теряли силу, изменённая энергия их не принимала. Прошлый патриарх рода, старик Мстислав Апраксин, наоборот, подстраивался под неё лучше и уже сейчас был сильнее главы рода. Но, хуже всего обстояла ситуация с близняшками.

Сначала Мирослава не заметила никаких изменений в их личной силе. Но когда девушка переключилась на потенциал изменений Плана Порядка, или того, что его изменяло, и краем глаза зацепила взглядом Маришку, то прямо там чуть в обморок не брякнулась. Глубинные изменения, происходящие в Маришке Апраксиной, не были похожи ни на что, ранее виденное. Мирославе даже на секунду почудилось, что внутри Апраксиной пульсирует энергия, свёрнутая в огмромный бриллиант, грани которого затянуты льдом и укрыты зелёным пламенем. Изменения ужасали и завораживали. Они пугали и заставляли трепетать от одной попытки осознать увиденное.

Мирослава сослалась на самочувствие и просто сбежала в ужасе.

Такое с ней было впервые.

– На что похожи эти изменения? – уточнил император, – хотя бы в общих чертах.

– Не знаю! – мотнула головой Маришка, – я такое впервые видела! Как будто не на человека смотрю, а на что-то иное, безликое, угрожающее и одновременно защищающее, способное меня в пыль растоптать одним присутствием, но не желающее причинять мне вреда. Не знаю, деда!

– Эта Маришка Апраксина, она стала сильнее? Сейчас она опасна? И что по поводу второй сестры?

– Про Ульяну не знаю, – ответила Мирослава, – я испугалась и убежала, сил рассматривать ещё и Ульяну не было. Но Маришка сейчас не опасна. Она даже не знает о том, что изменяется. Сейчас её сила и оружие – старая магия и старые создания Порядка. В этом её сила не изменилась.

– А когда изменится?

– Не знаю, деда! – пожала плечами Мирослава, как будто император мог её видеть, – пока Порядок ещё им отвечает, они даже не подозревают, что уже изменились. Но как долго это продлится – я не знаю.

Они ещё долго разговаривали тогда. Решали. Прикидывали. Спорили.

Чутью Мирославы император доверял. Её чутью, владению своим даром, способности обуздать эмоции и умению в нужный момент начать мыслить рационально.

Виновного они нашли быстро.

Некромант.

Других кандидатур, ответственных за происходящее в Екатеринбурге, просто не было. Теперь стало понятно, на что он нацелился и как он это собирается сделать.

Некромант не пошёл по проторенной дорожке, воплощая новый План как все. Может быть, не мог. Может быть, не хватало сил. Получалось, что он решил, паразитируя на уже Воплощённом Плане, захватить сразу готовый город и подмять под себя не последний в империи магический род.

Допускать такое было нельзя.

– Это обратимо? – обратился император к своей внучке, – как ты думаешь, если убрать источник изменения, Апраксины вернутся к Порядку?

– Дед, ты меня не услышал? – искренне удивилась Мирослава, – нет никакого источника изменения! Даже если и был, то сейчас его нет. Либо он на той стороне. В ином мире.

– Этого я и боялся, – тяжело вздохнул старый император, – тогда и выбора у меня нет. Слушай мой приказ, Стёпка! И ты, Мирослава, слушай. Вместе вам работать!

Степан Карпович подобрался, услышав, как лязгнула сталь в голосе императора.

– Выполню любой ваш приказ! – подобрался «Палач Императора».

– Тебе, Стёпка, прервать два рода – Апраксиных и Морозовых! Хватит с ними валандаться! Не допустить развоплощения Порядка! Никаких игр и междоусобиц. Одним ударом! Всех Апраксиных! Некроманта – уничтожить следом! Вместе со всеми, кого он исказил! Справишься?

– Если разом со всеми – нет. Извините, Ваше Императорское Величество, – стиснув зубы прямо ответил Пан, – мне будет нужна помощь.

– Справляйся сам! Не привлекая лишнего внимания, – не высказал ни грамма недовольства император, – не получится убить разом – разделяй! Попробуй рассорить! Как планировали, отдай Морозовым Оренбург. Не страшно. За месяц – два ничего на руинах мёртвого города не случится. Обещай им город за невмешательство! Пусть Некромант думает, что у него есть куда отступить. Пусть считает, что Апраксиных я покарал за их личные прегрешения.

– Я могу помочь, – вмешалась Мирослава.

– Можешь – помоги, – согласился император, – но, внуча, твоя основная задача иная! Ты должна увидеть, понять и запомнить всё, что будет происходить. Знания, которые падают нам в руки – бесценны! Мир меняется. Планы становятся более настойчивыми. Их уже не устраивает то, что мы им выделяем. Они хотят большего! Они уже не только просят, не только требуют! Они уже начинают брать сами! Мы должны знать, как с этим бороться. Понимать их силу. Видеть их уловки. Поняла, Мирослава?

– Да, деда! – тихонько пискнула девушка, – я справлюсь!

– Накроете всех одним ударом, – тем временем продолжил император, – молодцы! Нет – не страшно. Главное – не скорость. Меня устроит, если первыми погибнут только Апраксины. Увиденное нужно будет осознать, понять и принять. Прислать вам ещё людей?

Пан был счастлив осознавать, что лев совсем не мёртв, а его клыки и когти остры как прежде. Что возраст никак не повлиял на первого императора из рода Сухаревых, и что враги империи очень и очень сильно просчитались.

Всё у них с Мирославой получилось великолепно.

За несколько дней, оставшихся до ритуала выбора главы рода, девушка, взяв себя в руки, обработала всех причастных заклинанием «Искажённой Сути». Это заклинание третьего круга Мирослава изучила в библиотеке рода, где хранились сотни заклинаний, известных только Сухаревым.

«Искажённая Суть» по воле заклинателя изменяла сознание человека, гипертрофируя какую-то черту характера и выводя её за рамки осознания, делая человека в угоду заклинателю «слишком» наглым. Или «слишком» гордым. Или «слишком» заносчивым.

Им всё удалось подготовить.

И на ритуале они почти справились.

Им почти повезло там и тогда, где без везения невозможна победа, и где это самое «почти» меняет смысл действия на противоположный.

Кто же мог знать, что Найдёнов вернётся слишком рано?

Их ждали не раньше чем через неделю. Пара горгулий патрулировала направление, в котором ушли дикие. В пещере с вещами, были поставлены сторожевые заклинания. Они не должны были вернуться так рано, да ещё и незаметно.

Но даже не Найдёнов оказался проблемой.

Проблемой оказалась невозможность выполнить задачу, поставленную императором.

Глава рода Сухаревых потребовал, чтобы Мирослава увидела «от и до» уничтожение рода Апраксиных. Смерть каждого члена главной семьи. Чтобы она могла увидеть изменения, происходящие с Воплощённым Порядком на каждом этапе схлопывания. В каждый момент, когда Воплощённый План покидает этот мир.

И она увидит их смерть.

От и до. По очереди. Всех. Равана своё слово держит.

Вот только вторую часть приказа императора Пан выполнить не сможет.

Мирослава никак не сможет рассказать своему деду всё, что тут увидела и ещё увидит.

Степану Карповичу хотелось завыть от бессилия! Бездна невежества!

Они почти справились!

Почему Равана выбрал именно этот момент, чтобы воскреснуть и вмешаться?

Приди он раньше – всё было бы иначе!

Старик Равана, убитый трижды!

Тёмная Бездна невежества!

Когда удушливая тяжесть «приветствия», которым был известен Равана, рухнула сверху, в этот раз парализуя сильных и мгновенно убивая слабых, Пан испугался.

По-настоящему. Как не пугался уже лет тридцать или сорок.

Когда на Равану охотились в последний раз, он своим «приветствием» убивать ещё не умел. Лишь пугал тех, кто послабже, выбивая из сознания, и заставлял сильных подготовиться к бою с серьёзным противником.

Чудовищный индус!

Человек – Воплощённый План. Ходячая дыра в иной мир!

Их группа была последняя, кого отправили его «убить».

Они очень хорошо изучили все возможности Раваны. Знали сильные и слабые стороны и шли его убивать командой в двенадцать отборных головорезов. Сильнейших в стране.

И «убили», потеряв восьмерых.

И вот он стоит перед ним, постаревший на тридцать лет. Ставший сильнее, научившийся убивать одним своим «приветствием».

Пан вспомнил, что говорили им научники, когда разъясняли особенность силы Раваны.

Старый индус – уникум, сумевший установить связь с погибающим Планом, став для маленького мирка якорем и стабилизировав его состояние. В том мире выжило всего одно единственное существо. С ним и установил контакт Равана. Сначала существо было слабо, вся его сила уходила на поддержание Плана. На продление агонии целого мира. Когда мир перестал умирать, существо начало восстанавливать свою силу, делая сильнее и Равану. Год за годом сила Раваны росла. Медленно он получал новые способности, которые не спешил афишировать. Первый звоночек прозвенел, когда он продал Огненным родам Колониальной Индии морф-матрицу и ритуал по «изготовлению» Ифритов.

Чудовищная морф-матрица и изуверский ритуал, позволяющие магам Планов Яростного-Огня быстро и качественно клепать армию из самых обычных людей. И пусть далеко не все были способны выжить под перестройкой, ломающей тело, волю и психику, но тех, кто выживал, хватило, чтобы весь мир заволновался.

Тогда на Равану выдали первый заказ и его убили первый раз. Через год он появился снова, и всё повторилось, только сумма за его голову выросла в десять раз.

Ещё через пять лет специалисты императора рассчитали, что удержать собственный мир от разрушения может только существо шестого уровня силы. Или выше.

И на охоту за Раваной, пока он не стал слишком силён, был выпущен элитный отряд с «Палачом Императора» во главе.

Охота длилась три года и как искренне до этого момента считал Пан, увенчалась успехом.

Но, прошло тридцать лет и вот он. Живой и невредимый, постаревший и ставший ещё сильнее.

Хватило ли ему этого времени, чтобы научиться впускать свою Тварь в этот мир?

Потому что если да, то никто из них отсюда не уйдёт.

И лишь наличие двух Ифритов в сопровождении, подсказывало Пану, что шансы у них есть. Ведь если бы Равана мог полноценно Воплощать шестёрку, никакие Ифриты ему были бы не нужны!

Глава 19

Старый, сморщенный как урюк, дедан однозначно был безумен. Он если и имел представление о каких-то там социальных нормах, то плевать на них хотел. Он делал то, что считал нужным, нисколько этим не тяготясь.

Мог себе это позволить.

– А что это вы тут делаете? – по-птичьи склонив голову, поинтересовался он у всех разом и, не дожидаясь ответа, продолжил, – драка? Соревнование? Турнир? Нет, не то, все слишком важные и на лицах нет праздника. Ритуал? Да! Ритуал!

Дедан выпучил второй глаз и внимательно осмотрел, словно поставленный на паузу, кусочек мира.

Украдкой осмотрелся и я.

На зрительских местах было видно редкое движение. Сколько людей там выжило, было совершенно непонятно, но однозначно, жертв среди простых горожан было много.

Похожая картина наблюдалась и среди родовых магов. Их места располагались немного в стороне от остальных, и по ним удар был нанесён сильнее.

Ульяна Апраксина лежала сломанной куклой в нескольких метрах от меня. Без сознания, но живая. Я видел, как поднималась и опускалась грудь девушки.

Маришка попала под купол моей защиты и сейчас в шоке сидела на промёрзшей земле, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли.

Убедившись, что обе сестры живы, я бросил взгляд туда, где буквально минуту назад видел младшего брата. Жорка был мёртв. Похоже, туда эта тварь ударила сильнее всех. Земля там, где лежали тела погибших, была взрыта и оплавлена. Всё было перемолото в кашу.

Директор, находясь на Арене, кажется, вообще не получил никакого урона от этого варварского «тук-тук-тук». Сейчас «Палач Императора» что-то колдовал на голема, прикрываясь своими горгульями.

Моя банда тоже, судя по всему, отделалась лёгким испугом. Вермайер прикрыл всех огненным куполом, играючи справившимся с большей частью урона. Тревогу внушало только состояние Иглы. Катю трясло от страха, её эмоции стылой парализующей волной распространялись по нашей связи. В чём причина такого панического ужаса, я не понимал. Раньше они никогда так остро на опасность не реагировала.

Прилично досталось группе сопровождения Беловласки. Брутально выглядящих магов, её прикрывающих, я не пересчитывал, мне было некогда, но сейчас их стало явно поменьше. Где-то вполовину. Изломанные тела тех, кому не повезло, остались лежать на зрительских трибунах, остальные же, взяв Беловласку в «коробочку» сейчас пытались перегруппироваться и отступить подальше от этого морщинистого ужаса.

Одновременно с ними горожане, которые сидели ближе к краю котлована, тоже где по-пластунски, где пригнувшись, покидали Арену, неожиданно ставшую смертельной ловушкой.

– Обожаю ритуалы! – осмотревшись, заявил дед и исчез во вспышке пламени.

Нет. Не исчез.

Телепортировался на Арену!

Сопровождающие деда рогатые уроды так и остались стоять на месте.

Ступив на землю Арены из огненного завихрения, дедан удивлённо принюхался.

– Какой интересный ритуал, кххаа-ххаа-ххаа! – старик зашипел-засмеялся каким-то совершенно неестественным, потусторонним смехом, – Как удачно, кххаа, я зашёл! Обожаю ритуалы! Обожаю, ххаа-ххаа, случайно заходить в гости!

Он ещё раз втянул носовыми щелями воздух и резким движением повернулся в мою сторону.

От прямого взгляда этого безумного старикашки меня буквально вдавило в землю. Мощь, изливающаяся от старика, деформировала пространство. Взгляд его красных глаз, казалось, сдирал с меня кожу, рвал внутренности, ломал кости. Я потянулся к Личу, моля его разделить со мной эту тяжесть, но не почувствовал отклика. Энергия костяного двора тоже не отзывалась, трусливо прячась где-то глубоко внутри меня. Лишь каменный амулет, висящий на груди под одеждой, дарил крохи живительной энергии, позволяя мне выдержать этот чудовищный взгляд.

– Кто это тут проворачивает свои делишки? Твоих рук дело, пацан? – нахмурился старик, глядя на меня сквозь медленно наливающуюся светом защиту арены. Затем лицо его самую малость разгладилось, – Нет, те, кто стоят за тобой, пацан, не в силах этого сделать! Я вижу их страх! Ваш хранитель мёртв, кххаа-ххаа-ххаа! Ты слаб!

Старый сморщенный дед отвернулся от меня, перенося своё тяжеленное внимание на Сухарева, я же растёкся лужицей на земле, пытаясь прийти в себя.

Вот ведь Лич ссыкло! Как только запахло жареным, свалил в дальние дали, и даже записки не оставил!

«Глупый Некромант» – на самой границе восприятия я осознал тихий шелестящий шёпот Лича, – «Бывают ситуации, требующие жертвовать малым, чтобы спасти большее»

– Легко тебе говорить, когда не ты это самое «малое», – буркнул в сердцах я, всё ещё приходя в себя и пытаясь восстановить дыхание и сердцебиение. Было неприятно осознавать себя тем самым «малым», которым, если что, можно пожертвовать.

«Глупый Некромант», – рассмеялся Лич, – «считающий себя чем-то значимым. Смотри. Я покажу, с чем ты столкнулся»

И мир передо мной мигнул. На мгновение я ощутил присутствие Лича и увидел мир его глазами.

Пространство было затянуто пылающим багрянцем. Дымная тьма жгутами пронизывала всё вокруг на многие сотни метров. Эти щупальца пылающей тьмы пребывали в постоянном движении. Резкие рывки, мгновенные перемещения, стремительные ломаные траектории. В центре всего этого хаоса высилось что-то чудовищное. Огромная сгорбленная фигура, состоящая из пламени, протуберанцами выплёвывающая из себя эту самую тьму словно нависала над Ареной, затмевая дневной свет. В ревущем и ослепляющем пламени смутно угадывалась человекоподобная фигура. Широченные плечи, лысая голова с мощными рогами, загибающимися к затылку, длинные руки, сложенные в замок на груди. Были ли у этого монстра ноги, было совершенно не разобрать. Там было видно только яростное переплетение огня и дымных росчерков тьмы. Этот монстр находился за границей нашей реальности, отделённый от неё лишь волей тщедушного, сморщенного как курага, деда.

«Так выглядит Хранитель огненного Плана. По вашей классификации создание шестого уровня» – прошелестела затухающая мысль Лича, – «Полностью Воплощённый Хранитель умирающего огненного Плана. Внимательно смотри за всем, что происходит, молодой Некромант. Запоминай. После расскажешь. Мы ждём тебя»

И Лич замолчал, уйдя вглубь сознания.

И только через несколько десятков секунд, когда я смог протолкнуть в парализованные от ужаса лёгкие первый живительный воздух, я осознал, что имел в виду Лич.

Скотина!

«Малым», которым он жертвует, был не только я. «Малым» – было всё, чего я и Долина-Туманного-Предела достигли в этом мире. Костяной двор сливал все свои активы, только чтобы его не зацепило. Чтобы выжить самим. И ждал меня к себе после моей смерти.

Я сглотнул, глядя в спину этого скрюченного деда, одетого в рваные тряпки.

– Значит, это ты и твой хозяин закрутили тут интригу, – дедан вперил свой взгляд в директора, а потом медленно перевёл его на Беловласку, прячущуюся за спинами сопровождения, – слуги Морозных Титанов никогда не чурались интриг, если они несли им новые знания! И они всегда подстраховывали тех, кто должен эти знания им доставить!

– Равана, стой! – хриплым голосом выкрикнул директор, но было уже поздно.

Снова треснуло пространство, и стремительные дымные щупальца как бумагу пронзили защитный барьер Арены, оплели Беловласку и всех её защитников, втащили на Арену, бросили к ногам директора и втянулись в тщедушную фигурку деда.

– Уравняем шансы! Кххаа-ххаа-ххаа! – зашёлся в смехе названный Раваной старик, – вы же знали, рабы знаний, что при схлопывании Плана можно много чем поживиться? Я уверен, знали! А я просто обожаю Ритуалы! Особенно такие Кххаа-ххаа-ххаа! Нападайте! Покажите вашу силу, и если вы меня впечатлите, я поделюсь с вами ещё одной крупицей своей мудрости!

В этот момент меня схватили за плечи, со всем сторон полыхнуло жаром, и я оказался в стороне от Арены. Рядом со своей бандой, паникующей Иглой и блаженно лежащей на снегу костяной химерой.

– Найдёнов, у нас огромные проблемы! – услышал я голос Вермайера.

В эту же секунду в меня вцепилась Игла. Молниеносным броском слетела с Малыша и ввинтилась мне под руку, спрятав лицо у меня на груди. Девушку колотила дрожь.

– Ты его знаешь? – кивнул я в сторону того угла Арены, где стоял Равана, покрепче обнимая Катю и пытаясь её успокоить.

– К сожалению, да, – кивнул Вермайер, – Равана, индус. Связан с умирающим Огненным Планом. Когда мы его убивали, лет тридцать назад, из двенадцати лучших магов страны выжило только четверо. В их числе были я и директор. Сейчас Равана стал просто чудовищно силён. Нам с ним не справится! Я чую, что даже мой внутренний зверь не сдюжит! Пока индус занят Сухаревыми, надо пытаться уйти! Директор нам немного времени выгадает!

Я лишь отрицательно мотнул головой, смотря на то, что происходило на Арене.

Никто нам ничего не выгадает.

Равана просто играет со всеми нами.

Я видел, что его дымные щупальцы тянулись на многие сотни метров. Он может достать нас в любой момент. Неважно рядом мы с Ареной или стоим на верху котлована.

На Арене же происходило самое обычное убийство. Что-то похожее было до прихода Раваны, но тогда директор убивал Апраксиных. Сейчас убивали директора и его людей.

Все их попытки что-то противопоставить своему противнику, пресекались в самом зародыше.

Огромный огненный шар, которым директор убил моего деда, не нанёс никакого урона, лишь бессильно всколыхнул взрывной волной тряпки, накинутые на Равану.

Огромную ледяную глыбу, которую трое магов синхронно пытались наморозить метрах в двадцати над его головой, индус развеял ещё до окончания формирования, материализовав пару щупалец, и разрушил ими формирующуюся структуру заклинания.

Удары воздушной стихии, без труда срезающие несколько десятков сантиметров промороженной земли, развеивались, не достигая тела старого индуса.

Молнии, толстыми жгутами бьющие с небес, просто обтекали Равану по дуге и уходили в землю.

Третий круг в исполнении Сухаревых оказался бессилен, простейшие стихийные заклинания первых двух кругов против него вообще не формировались.

Попытка синхронной атаки пятёрки магов, когда они получив мощнейший пробафф от товарищей, под прикрытием голема и всех горгулий, рванули к деду в ближний бой, провалилась ещё более плачевно и кроваво. Дедан дал им пробежать половину расстояния, а потом всех просто разорвал в клочья. В кровавый туман. В одну секунду впустив в нашу реальность десяток щупалец Хранителя, покрошил ими в кашу всех пятерых магов. Потом взялся за Воплощённых созданий. Ещё через пару минут голем был превращён в груду камней и оплавленного железа, а от горгулий не осталось даже пыли. И всё это под непрерывной бомбардировкой магией от Сухарева.

Когда с Воплощёнными созданиями было покончено, бой на короткое время замер. Резко поредевшая сторона директора пыталась собраться с силами и мыслями, Равана же вскинул руки вверх и закричал:

– Я вижу тебя насквозь, Пан! Ты сдерживаешься! Прячешь от меня свою силу! Пытаешься хитрить! Я этого не люблю! Сила на силу, Пан! Моя очередь бить! Кххаа-ххаа-ххаа!

И ещё не успел этот шипящий хриплый смех затихнуть, как небеса от горизонта до горизонта покраснели, набухли тяжёлыми багровыми облаками, из которых на нас пролился огненный дождь.

Мать его, самый настоящий, огненный, чтоб его, дождь!

Не узнать это заклинание было невозможно.

Визитная, мать её, карточка, грёбаных огненных Планов.

«Инфернальный ливень», «Огненный дождь», «Небесный огонь», «Армагеддон». Десяток подвидов одного заклинания, различающиеся зоной накрытия, температурой падающих с небес огненных «капель», их размером и энергетической насыщенностью.

Любимое заклинание, когда всё хреново. Когда надо всем поднасрать и плевать, что от него огребаются все. Вот вообще все! И свои и чужие!

Живых после него обычно не остаётся…

На нас с небес рушилась сильнейшая разновидность этого заклинания. «Армагеддон».

Что-то кричали Сухаревы с Арены.

Кто-то визжал на трибунах.

Что-то быстро и неразборчиво тараторила мне в ухо Катя. Ей вторил Вермайер, что-то сообщая, успокаивая.

Я кивал, зная, что нам этот дождь не угрожает ничем. Вермайер, с его сродством с огнём, а особенно со сродством вирма, запечатанного в нём, поставит нормальный огненный щит, и мы спокойно перенесём этот лютый Армагеддон. Благо, он не длится долго. С небес на нас обрушивалась только одна волна огня.