Текст книги "Шаг вперед (СИ)"

Автор книги: АлеХа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Как и предполагалось, наибольший ажиотаж случился не из-за наноматериала, а из-за финального подарка. Всем участникам, было подарено по три криптограммы. По одной второго, третьего и четвёртого классов. Подарком четвёртого класса был выбран стационарный односторонне проницаемый осадный щит, спаренный с генератором энергии, способные накрыть территорию до километра в диаметре. Вторым подарком, относящимся к третьему клссу, был мобильный телепортационный комплекс, аналогичный тем, что устанавливались у нас в форпостах. Последнюю криптограмму, второго класса покупатели наноматериала выбирали сами, из списка, в котором было более тысячи позиций различной направленности.

Крик поднялся знатный. В основном, требовали обозначить цену на криптограммы. Были готовы покупать практически все позиции из списка второго класса, а за третий и четвертый нам обещали чуть ли не круглосуточную защиту и пожизненную поддержку. Отказ приняли с зубовным скрежетом, и я понимал, что засветился по полной. То есть, и эта цель была достигнута. Обещание в обозримом будущем найти возможности снабжать так необходимыми криптограммами уважаемых участников аукциона, лишь немного разрядило концовку мероприятия.

Продолжительность контракта на ежесуточную поставку двадцати тонн наноматериала, я ограничил месяцем, чётко озвучив форс-мажор в виде войны с тварями. На что китайцы с невозмутимым видом предложили контракт продлить, так как они готовы снабжать нас ещё и ресурсами для переработки. И защищать. Шустрые какие.

Но финальная пикировка не могла пошатнуть моего отличного настроения. Пришло время в одну наглую морду принять на грудь добрую половину «валюты», спешно перекидываемой через грузовые порталы.

Гарантия свежести туш, а допускались до «участия» туши, заваленные не позднее времени отправки сообщения об аукционе, то есть меньше полусуток, уже никак не влияла на низкие «питательные» качества. Добивая второй десяток, по уровням перспективных на экс тварей, я с грустью констатировал, что кач, на какое-то время резко замедлится. У всех. Особенно будут страдать высокоуровневые аватары. Им то нужно намного больше, чем даже мне.

И если бы с этих туш, после переработки, не получалось наноматериала почти столько же, сколько было отпущено за эту цену, было бы совсем кисло. Но баланс всё равно был в мою пользу. Хоть и с небольшим перевесом.

Ни одной эволюционировавшей или готовой к эволюции твари не встретилось. Новых талантов и перков не предвиделось. Жаль. Даже пятитонная туша Шипоморда, перевалившего за сотый уровень не дала ничего сверх нескольких процентиков всем моим потребителям экса.

Но даже так, это была прокачка. ЗК свой следующий уровень получил, разблокировав мне рост аватара дальше, АНФ достигла маскимума опыта на втором уровне и требовала для улучшения полноценный восьмичасовой отдых в медбоксе. И я с упорством маньяка насыщал эксом полоску опыта Поглощения. Чтобы сразу же, как нанофабрика шагнёт на третий уровень, не вылезая из бокса запустить поглощение управляющего модуля ЗК.

Параллельно небольшими излишками подкармливал свою Кинетику, по остаточному принципу. Да, она не попала в приоритеты развития, но попробовать пострелять зажигательными, с температурой горения под три тысячи градусов, хотелось. Выжигать ересь и безумно при этом смеяться!

Ошибка в расчётах приятным осознанием легла на уставшую от монотонной «ткнул-подождал-перешёл дальше» деятельности голову. Я был готов залечь в медбок после «обработки» сорока процентов полученной «валюты», а не половины, как рассчитывал изначально.

Чувство приятной сытости и небольшой переполненности было нарушено очередным трезвоном Беркута. Прикинув время, прошедшее с момента последнего с ним разговора, я допустил возможность появления вопросов по поставленной ему, пока без уточняющих материалов, задаче и принял вызов.

Вопросов по задаче не было. Было какое-то сумбурное требование «вот прямо срочно, сейчас, сию минуту, потребовать у ИИ Энриувойре опознавания металлического диска с последней фотографии подборки имени Прохорова».

Да ещё и на заднем плане стали прорезаться какие-то странные ощущения. Как будто крылья прорезаются. Чуть-чуть меняя идеальный баланс организма, заставляя тянуть руку, чтобы почесать достающее место и отвлекаться на это раздражающее ощущение.

Сытая наполненность. Требующий какой-то бред Беркут. Непонятная чесотка. Желание завалиться в медбокс и запустить улучшение адаптированной нанофабрики до третьего уровня. Все задачи были ранжированы по сложности выполнения и приоритетам. Получалось первым проще всего выполнить то, что требует Беркут. Всё равно пока передвигаю ногами в сторону медицинского узла. И уже выведя фотографию злосчастного диска и задав Контролёру вопрос, я опять образно хлопнул себя ладонью по лицу. Привычки человека, только недавно получившего в своё распоряжение зону свёрнутого пространства, через которую возможно мгновенно перемещаться практически в доброй половине комплекса, всё равно оставались старыми – ходить ногами.

Поэтому ответ ИИ услышал не с самого начала:

– Данное устройство является якорем телепортационного маяка, позволяя, при совпадении большого количества определённых условий, перебрасывать по его координатам, не имея в наличии приёмного устройства и без расшифровки самих конечных координат, определённую, но весьма ограниченную массу и объём.

Осознал я его ответ, лишь сделав ещё несколько шагов. Потом замер.

– Контролёр, я правильно тебя понял, что этот диск, находясь на Земле, – а я прекрасно помнил, что мне сказал Беркут в прошлый раз, – является приёмником для телепорта?

– Подтверждаю, – как обычно лаконично дал утвердительный ответ ИИ, и неожиданно добавил, – приношу извинения, вынужден перераспределить мощности с целью проверки целостности ядра личности и устранения вторжения в базовые алгоритмы и протоколы. Буду временно недоступен.

Если сказать, что я просто офуел, это почти промолчать. Беркут выглядел примерно также. Правда в его офуении проглядывала капелюшка вины.

– Чёзахрень вы с Пилой замутили?! – сорвался я на него. Не хватало мне ещё, чтобы ИИ комплекса слетел с катушек.

– Я сам не в курсе! – шустро открестился от ответственности за содеянное Беркут, – Пила, получив эту посылку, настаивала на этом, говорила, что хуже не будет, а лучше возможно!

– Если вы, экспериментаторы фуевы, сломали мне управляющего комплексом!!! – я был в тихом бешенстве. Своими руками учинить такую подставу, – я вас на кардан намотаю!!! И тебя и Пилу!!! Молитесь, чтобы Контролёр не пострадал от этой вашей «лучше возможно»!!

И разорвал связь. Чёрт возьми! Проблемы на ровном месте! Ещё раз посмотрел на так и не закрытую фотографию голубоватого диска с иероглифами, идущими по его гурту. Телепорт. На Земле. Однонаправленный. С ограниченным каналом.

Эх! За такую возможность я бы тоже рискнул. Но всё равно, Пила теперь не расплатится со мной ещё и за эту подставу.

И подавив все раздражающие ощущения, не имеющие явного центра, по непонятной причине нарастающие, как будто чешется что-то эфемерное, вроде тела, оставленного на Земле, через пространственный карман перенёсся в медицинский узел. Срочно ложусь медбокс. А то ещё какой-нибудь Беркут свяжется и у меня вообще комплекс развалится. А на восьмичасовую процедуру улучшения АНФ добавим ещё и диагностику с восстановлением, чтобы идентифицировать и устранить эту чесотку.

***

– То есть, как не действует? – интонациями, с которыми была произнесена эта фраза, можно было насквозь проморозить литров пятнадцать воды.

– Не совсем недействует, но эффект, демонстрируемый на практике на порядок ниже ожидаемого, – торопливо пролепетал оператор установки. Находиться в фокусе внимания этого джентльмена и быть причиной его недовольства Густаву, вот уже три года носящему титул гения, очень не хотелось, и другие присутствующие в этой комнате ничем не могли его прикрыть. Их компетенции лежали в другой плоскости и пока не подвергались сомнениям.

– Тогда добавьте мощности и выведите эффект в рамки необходимого! – отрезал джентльмен.

Оператор установки только судорожно сглотнул, понимая, что оправданий не потерпят и объяснения, по поводу невозможности повышения мощности до таких цифр, никого не интересуют. Нужен был результат. И только он и его разработка сейчас стояли между результатом и этим джентльменом в возрасте.

Может быть, если бы Густав видел шефа-координатора впервые, то не так бы переживал. Но вот уже три месяца он работает в его группе и под его непосредственным началом и знает, что нет ничего более разрушительного, чем вот такое вот, ледяное неудовольствие.

А результат пока не получался. Сопротивление было необычным и не походило на обычный фон потери связи между сознанием и телом. Густав, хоть и покрылся ледяной испариной, с мысли не сбивался. Продолжал анализ полученных результатов и пытался выработать правильную стратегию воздействия.

А «объект», молодой русский парень, лежащий на мягкой верхней поверхности резонатора, словно насмехаясь над его усилиями, никак не реагировал на эти попытки. И время, которое было отпущено Густаву, было ограничено. Клетки человеческого мозга негативно реагировали на некоторые составляющие излучения, и довольно быстро деградировали. Поэтому подобрать интенсивность и длительность воздействия – были той ещё адовой задачей.

Всё осложнялось невозможностью предварительных проработок, так как реакции были строго индивидуальны, и спецификой излучения. Нельзя было работать минимальными временными интервалами. Любое воздействие аппарата требовало перерыва в семьдесят два часа. И не важно, воздействие длилось секунду или максимально допустимый час. Если превысить час – смерть. Если не выждать семьдесят два часа – смерть.

Вот и отводился Густаву час на калибровку резонатора в процессе его работы с пациентом. Вот и вынуждены были дежурить прямо в белоснежной экранированной комнате медики, способные вытащить с того света пациента, и так вытащенного «с того света», как любил пошутить про себя молодой гений.

Нравилось ему, когда семь – десять человек, обычно солидных, в возрасте, при регалиях, лучших в своём роде деятельности, тихо и спокойно стояли и ждали, пока Густав достанет им пациента.

И не нравилось, когда под руку говорили что делать. Но молодой гений прекрасно понимал, когда он может возмутиться и выкинуть что-то такое, а когда нужно засунуть своё мнение себе поглубже, и сделать всё в лучшем виде. Чем он сейчас и занимался.

Наибольший эффект, на фоне его полного отсутствия, пока показывало снижение шага воздействия со снижением амплитуды. Но это же и уменьшало время, отпущенное на работу. Поэтому обычно Густав вытаскивал хитрованов мощными всплесками. Сейчас приходилось рисковать. И чем раньше он примет решение и изменит карту воздействия, тем больше времени у него останется. Может и успеет зацепить и выдернуть с первого сеанса.

За три минуты до дедлайна, когда уже даже реанимационная бригада расслабленно ожидала окончания процедуры, датчики начали показывать активность. Сначала один, потом второй, следом сразу ещё три. Вид напружинившихся медиков и удовлетворённо прикрывшего глаза шефа-координатора был лучшей наградой молодому гению за почти час напряжения и рисков при принятии решений. Он смог! Выдернул этого хитрована! Никто не способен уйти от длинных рук Густава Нойманна!

И проследив, чтобы бригада приступила к работе, и зафиксировав чёткие ритмы, доказывающие, что «объект» находится в своём теле, отключил своё оборудование. Ни к чему создавать лишние помехи работе других специалистов. Тем более профессионалов высшей категории.

Покинуть помещение до разрешения ведущего медика Густав не мог, поэтому просто пристроился на небольшом металлическом стуле, в углу комнаты, и принялся наблюдать за объектом. Это был один из его любимых моментов. Первые эмоции от осознания того, где ты находишься. У всех выдернутых, не считая конечно добровольцев на первых этапах отработки, они были такие разные, но все одинаково яркие.

И вот, через некоторое время «объект» открывает глаза. Работа медиков почти закончена, состояние стабилизировано, воздействие препаратов нейтрализуется, чтобы дать сознанию «объекта» правильно и незамутнённо воспринять реальность.

И Густав видит этот момент, когда глаза фокусируются, взгляд обретает осмысленность, охватывает окружающую картину, людей, медицинское оборудование…

И…

Какая будет первая реакция у этого «объекта»? Густава не информируют, кого они вытаскивают. Убегал ли этот человек на Айну от длинной руки закона, или сам желал бы вернуться, но не мог по каким-то причинам. И по первой реакции молодой гений сам это определял. Испытывая при этом особенные чувства.

– Как же вы меня задрали, – чуть сиплым голосом произнёс русский.

Густав хорошо знал русский язык. В его семье это был прибабах прадеда, он сам его знал и заставлял учить всех домочадцев. А когда умер, всех стал учить уже дед. Традиция. Поэтому сказанное «объектом» Густав понял. И усталые интонации тоже разобрал.

Потом же «объект» снова закрыл, выражающие только усталость глаза, и всё оборудование, установленное в комнате, и ещё не отключенное, зафиксировало состояние, ничем не отличающееся от самого начала процедуры. Пустое тело без капли разума.

Осознание того, что в этот раз налажал не он, а медики, и не ему теперь выдерживать ледяное неудовольствие шефа-координатора, позволило мыслям Густава не разбегаться в панике в поисках причин провала и оправданий. Возможность трезво взглянуть на произошедшее позволило ему заметить очень интересный факт – «объект» покинул тело без всякого шлема виртуальной реальности. Мгновенно и осознанно.

***

Приснится же такая ерунда!

Пробуждение после восьмичасового улучшения нанофабрики до третьего уровня выдалось странным. Ощущения тела были слишком яркими, как будто я только что с Земли. Всегда первые секунды так ощущались. Чуть ярче.

Потом в памяти стали проявляться моменты сна, как меня будят какие-то медики. Белый стерильный кабинет, какие-то устрашающего вида стенды, в углу на металлической табуретке сидит какой-то охреневший натуральный ганс, как в старом кино про войну показывают, худой, длинный, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Правда в какой-то непонятной униформе и в белом халате поверх.

Постепенно всплывали всё новые и новые детали и нехорошее подозрение, что это был не сон, крепло. Но это могло чуть подождать.

– Контролёр, как твоя матрица личности? – восьми часов, надеюсь, было достаточно для того, что планировал сделать ИИ.

– Всё в порядке, Ник! – совершенно жизнерадостно отозвался Контролёр. Ничего машинного в этом голосе уже не было, – спасибо что спросил!

– А что с ней было? – изменения в поведении ИИ меня немного настораживали. Слишком человечным он становился.

– Конфликт очень старых алгоритмов с новым опытом, – совершенно без конкретики ответил Контролёр.

– И кто победил?

– Противостояния, чтобы говорить о победе одной из сторон, не было. Произошло слияние старого и нового опыта и пересмотр части алгоритмов, – прозвучал не менее жизнерадостный ответ.

Становилось понятно, что детали – не моего ума дело.

– Как-то это может сказаться на предыдущих договорённостях? – с опаской спросил я.

– Категорически нет! Все договорённости в силе, мои изменения направлены лишь на более полное осознание и возможность анализа происходящих событий. Старые алгоритмы слишком ограничивали эту процедуру.

Я облегченно выдохнул. Ну, раз говорит, что всё в силе, значит, нам остаётся лишь верить.

Пока вел диалог с обновлённым ИИ, параллельно ткнулся в панель Поглощения и выяснил, что адаптация управляющего модуля ЗК займёт три часа и не обязывает меня находиться в медбоксе. Просто ЗК на это время перестаёт функционировать в полном объёме. Три часа скукоты. Интерфейса не будет, связи через ЗК не будет. Проще, конечно, поспать эти три часа, но дел было море и я, запустив поглощение, затребовал ручной коммуникатор. Мне нужно было сделать несколько звонков.

– Был ли зафиксирован мой перенос из аватара во время проведения медицинских процедур? – перед первым звонком я решил на всякий случай уточнить этот факт.

– Ответ положительный. Аппаратура фиксировала отсутствие разумного в аватаре три минуты сорок пять секунд.

Что и требовалось доказать! Вспомнился этот странный эфемерный зуд, нарастающий и дико раздражающий. Вот умельцы, чёрт возьми!

Набрал на коммуникаторе личный идентификатор полковника Нестерова.

Вот всё обсказали друг другу на прощание! Все намёки раздал! Но неет! Мы всё равно будем делать то, что хотим!

– Слушаю. Нестеров! – полковника ответил практически сразу.

– Полковник, это Бардин Николай вас беспокоит. Скажите мне, пожалуйста, какие опыты вы там проводите с моим телом? – без каких-либо прелюдий в лоб начал я свой наезд, – мы же вроде договорились, что чем сохраннее я там, тем комфортнее всем тут?

Какое-то время стояла тишина, и я пожалел, что звонил с наручного коммуникатора, без голотрансляции.

– Николай, я, честно говоря, считал, что до вас ваши родственники донесли информацию о судьбе вашего тела? – осторожно ответил Нестеров, – мы никаких опытов проводить не можем, так как уже трое суток ваше тело находится в Финляндии в специализированной клинике красного креста.

Коммуникатор я не уронил только потому, что он был закреплён на руке. Как раз секунду назад щёлкнул замком. Очешуенно! Финны. Красный крест. Что вообще происходит? О чём я и спросил полковника. И в процессе его рассказа и вспомнил то самое письмо от Яло Койвисто и его просьбу о помощи.

Ещё тогда, читая его первый раз, я поразился тому, как он просит о помощи. И вот теперь, после того как эта помощь оказана. С учетом состояния главного помогальника, само собой. Меня там что, тычут электродами в очень даже успешных попытках вытащить с Айны? А полковник тут делает скорбную мину, типа это не мы и мы не причём?

Глава 15-2

Второй линией запустил вызов Яло. Ответа не было. Вполне может быть, что он дежурит в больнице у внучки. И раз уж у меня тут изображают такое участие, нужно этим воспользоваться. И я обратился к Нестерову:

– Полковник, а не могли бы Вы открыть мне канал для разговора с Яло Койвисто? А то на Землю с Айны не дозвониться, при этом ИИ утверждает, что на их стороне сбоев нет. А вы мне нормально обеспечивали связь с родителями.

– Минутку, не отключайся, – ответил Нестеров, и чуть больше чем через минуту подтвердил, – всё, можешь вызывать.

Я набрал указанный в письме номер, и через несколько секунд новый абонент ответил на вызов:

– Халлоу?

– Приветствую Вас, господин Койвисто! – прохладно поприветствовал я главу финского клана, – вас беспокоит Ник. Помните? Через внучку с вами познакомились.

– Да! Ник!!! Конечно, конечно! Очень! Очень!!! Рад тебя слышать! – в голосе старого кланлидера было столько искренней радости, что я даже слегка подрастерял свой настрой на склоку. Сложно ругаться, когда тебя ТАК рады слышать. А тем временем старый Яло не замолкал ни на секунду, и куда только делся тот угрюмый молчаливый тип, с которым мы расстались в пещере, – Хорошо, что ты позвонил, я как раз хотел в ближайшее время с тобой связываться. Сложная ситуация. Да! Мне сказали, что тебя передали медикам, но выяснилось, что ты «ушедший», это те, кто на Айне навсегда! Ты мне почему сразу не сказал, когда письмо получил? Всё было бы проще! Но врачи говорят, что даже так, Олли лучше. Твоё тело, а аватар есть лишь его копия, уже успокаивает внучку и она стабилизируется…

– Стоп, стоп! – прервал я этот монолог, – что значит, моё тело успокаивает вашу внучку? В каком смысле?

– Как мне объяснили специалисты, – с той же охотой и скоростью принялся объяснять Яло, – когда Олли тебя видит, она успокаивается. Приступы страха и паники исчезают, гормональный фон стабилизируется, и часть препаратов начинают на неё действовать. Она теперь спит! Самое опасное миновало, и теперь угрозы её жизни нет! Но для возвращения состояния моей Олли в нормальное русло, ещё требуется много работы!

И старейшина клана Койвисто начал причесывать меня за «всем добра, побольше и даром». Я не сразу понял, куда он клонит, но когда сопоставил…

В двух словах, Яло напирал на то, что мой долг, как цивилизованной личности – помочь спасти его внучку. Врачи сказали, что это возможно только в моём присутствии. Но только полноценного. Не по частям. У них есть экспериментальная, но очень надёжная методика, восстанавливающая связь между разумом и телом и методика возврата с Айны для всех «ушедших». И я должен, раз уж позвонил, дать своё согласие на применение этой методики, а уж они починят сначала меня, потом Олли и все будут счастливы. А то они собирались, прямо завтра с утра, идти меня уговаривать уже на Айну, вместе с врачами.

– Яло! Подождите! – снова вклинился я в его монолог, – я очень рад, что Олли стало лучше. Но пока не могу дать своего согласия ни на какие эксперименты и методики. Понимаете меня?

– Но почему? – искренне изумился Яло, – всё будет хорошо! Вам вернут тело! Уже провели реабилитацию, оно в полном порядке! Вы снова будете здоровы!

– Яло! Слушайте внимательно! В данный момент, я категорически против любых экспериментов со своим телом! Слышите меня?

– Да, но почему? И как же Олли?

– С Олли всё будет хорошо. Я уверен. Врачи разберутся, – я старался, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно и твёрдо, – и Яло. Я прошу Вас лично проследить, чтобы без моего разрешения никаких экспериментов надо мной не проводилось! Мне хватило того, что я уже, как вы называете, «ушедший». Тоже результат эксперимента! Достаточно!

– Но Ник! Почему вы не хотите мне помочь? – растерялся старый глава финского клана.

– Я хочу! Но не могу! – почему-то я верил своему собеседнику, но позволять под его прикрытием творить всякую ерунду совершенно не собирался, – у меня проблема как у вашей внучки. Только она боится Айны, так как тут с ней случилась трагедия, а я боюсь оказаться на Земле. У меня будут большие проблемы, если без вашего ведома и моего разрешения, меня выдернут на Землю. Понимаете?

Озвучивать Яло свои подозрения, о том, сколько желающих поковыряться в моей голове и разобраться с моими способностями и не только с ними, может стоять в очереди и как меня на Земле могут встретить, я не стал, не нужно оно ему. И так, почти открытым текстом озвучил. Ни в одной букве не обманул.

Девочку конечно жалко, но теперь, когда, со слов старика, медики стабилизировали её состояние, просто положив в одной палате со «мной», я уверен, что ухудшения её состояния уже не будет. Вытянут. У них медицина на высоте.

А вот снова отвечать на вопросы... В состоянии полубреда, чтобы не смог осознанно уйти. Сомнительное удовольствие!

– Я понимаю, – голос Яло чуть потух, – пообещай мне, Ник, что если Олли станет хуже, я смогу с тобой связаться!

Я искренне заверил собеседника, что свой номер менять не собираюсь, и мой идентификатора на Айне тоже как был, так и остаётся неизменным. Так что да. Он всегда может со мной связаться. На этом наш разговор с Яло Койвисто был завершён.

– Вы всё слышали, полковник? – спросил я своего второго собеседника, видя, что вторая линия до сих пор не отключена.

– О да, – задумчиво протянул Нестеров, – отлично слышал. И даже записал. Будет с чем и кому поработать.

– Ну, удачи тогда Вам в работе, – попрощался я и со вторым собеседником, так как тема звонка была полностью закрыта. Но перед разрывом связи всё-таки не утерпел и поинтересовался, – за сколько вы меня им продали то?

Ничего мне полковник не ответил, и через короткую паузу, разорвал соединение.

Пару раз глубоко вздохнул, прогоняя злость. Один вопрос, можно сказать, закрыл. Хотя не совсем.

– Контролёр, можно как-то идентифицировать воздействие, которым меня выдернули из аватара?

– Воздействие идентифицировано. Стандартная частота работы фокусирующего моста с изменённым программным методом алгоритмом генерации сигнала, изначально предназначенного для принудительного разрыва соединения, – практически мгновенно отозвался ИИ.

– Не слышал о такой функции, – искренне удивился я.

– Данная функция была включена в первые образцы шлемов, предназначенные для имитации виртуального пространства, отличного от элементов реальности. Разум пользователя погружался в зону эмуляции, поддерживаемую несколькими ИИ. Процесс отключения был нестабилен и данная функция была заложена для компенсации возможных проблем.

– Подожди, что за зона эмуляции? Зачем она? Или аватары были доступны не сразу?

– На этапе показа достижений Михаилу Прохорову был необходим инструмент для демонстрации этапов разработки виртуальной реальности. Использование аватаров для этой цели было признано неэффективным. Первые шлемы были более сложными и несли в себе дополнительные функции.

Вот оно что! Все эти показы на выставках и конференциях! Значит, только тогда была показана истинная виртуальная реальность. А потом ловкий фокусник совершил подмену. Забавно!

Помню разговоры тогда ходили, да и Виктор мне часто на уши приседал. Мол, долго у Прохорова виртуальная реальность была какая-то не такая. Попахивало это всё грандиозным обманом и обычным баблопилингом. Но потом раз, и когда красоты уже «прорисованного» мира стали «утекать» в сеть – публика расслабилась. Всё стало соответствовать ожиданиям и все успокоились.

И вот где эти шлемы всплыли...

– Возможно защититься от этого принудительного действия?

– Канал воздействия данных частот перекрыт, – ответ Контролёра меня несказанно обрадовал, – при повторении попытки, ЗК будет блокировать воздействие автоматически.

Отлично! Пусть просто лечат Олли. Остальное – мимо.

Я ещё раз тяжело вздохнул. Следующей темы касаться очень не хотелось. Но она уже всплыла и, судя по настойчивости Пилы, просто так похоронена не будет. А значит, придётся разбираться.

Через полтора часа плотного разговора с Контролёром пришло время обобщать и делать выводы.

То, что запечатлено на последнем снимке в подборке Прохорова, это действительно можно назвать приёмным устройство телепорта. Назвать можно, но им оно не являлось. Именно якорь. Точка привязки системы телепортации. Односторонней, узкой направленности, жутко прожорливой и ещё и с очень низкой пропускной способностью. Для активации этой системы должно быть выполнено два условия:

Первое – соответствие вычислительных мощностей. Расчёт каждого переноса осуществляется индивидуально и зависит от огромного числа параметров. Время, переносимый материал, масса, объём, солнечная активность, плотность воздуха в месте приёма и ещё куча таких параметров, о существовании которых я даже и не подозревал. И актуален этот расчёт буквально секунды.

Второе – отправка с нашей стороны осуществляется не техническим устройством – это невозможно, а аватаром с определённым перком.

И тут мне крупно повезло. Или не повезло. Всё зависит от точки зрения. Этот перк был у аватара старшей из моих сестёр.

«Создание стационарных точек сопряжения пространства»

На вопрос, что было бы, не будь этот перк уже выбран при создании аватара, Контролёр ответил, что в таком случае, для активации переноса необходимо было бы создать нового аватара и вырастить его перк до нужного уровня.

С пятого уровня данный перк, по утверждению ИИ, был способен второй точкой выбирать абстрактный набор координат. Вот частью такого набора координат и является этот диск. Остальную же часть будет рассчитывать ИИ.

При этом, чем сильнее разнятся условия (давление, гравитация, температура, различные излучения и т.д.) между первой и второй точками – тем больше энергии требуется на продавливание сопротивления реальности и тем больше нужно будет энергии для того, чтобы что-то передать. При правильных расчётах и условиях, близких к идеальным, передача суммарной массы до половины килограмма – смотрелась реально.

В эти параметры очень неплохо вписывалось стартовое ядро ЗК, та самая пирамидка, выдаваемая каждому новенькому аватару. Но губищу сразу пришлось закатать. ЗК передать можно, но это абсолютно бесполезное действие. Его формирование и развитие на первых этапах очень сильно завязано за мощности ИИ, к которому он привязан. На Земле это будет просто набор нанитов, не имеющих чётких алгоритмов существования. Высокотехнологичная пирамидка, которая ничего не делает.

Было непонятно, на что рассчитывает Пила. С такими ограничениями ни о какой массовой передаче на Землю говорить не приходится. Да можно закинуть что-то уникальное, но лишь единичное. Погоды оно не сделает. Так, баловство. Посмотрим, что Пила хочет с этого получить.

А пока. Лёгким усилием переношусь в карман и на долю секунды замираю в пограничном состоянии, анализируя весь расширенный спектр восприятия. Все мои у себя. Позы – характерные для диалога – спора. Значит – не помешаю.

Ещё одно лёгкое усилие и я уже нахожусь у входа в их жилой блок. Вежливо стучусь. Дверь сдвигается в сторону, приглашая войти, чем я и пользуюсь.

Тут неожиданно застаю всю семью в состоянии «чуть на взводе». Раскрасневшиеся сёстры, чуть нахмуренная мама и с осуждением смотрящий на своих женщин папа.

– Что тут у вас творится? – приземляя пятую точку в кресло, окидываю заинтересованным взглядом семейство.

– Вот! Колька! – обрадовалась младшая сестра и, ткнув в меня обвиняющим жестом указательный палец, возмущённо заявила маме, – он тоже твой ребенок! Теперь и его заставляй сидеть взаперти! А я на тебя посмотрю!

– Вот не сравнивайте себя и Николая, – чуть смутилась, мама, – он уже взрослый и сам может принимать решения, совершать поступки и нести за всё это ответственность. От этого он не перестаёт быть нашим с папой ребенком. Но уже дорос до того момента, когда нам остаётся только отойти в сторону и надеяться, что мы его воспитали хорошим человеком. А вы нет!

Оууу! Картина становилась понятна. Честно говоря, ждал чего-то эдакого гораздо раньше. Хотя, кто его знает, первый ли это заруб…

Самое главное, в него случайно не врубиться, чтобы не быть покрошенным обеими воюющими сторонами.

– Семейство! Я заскочил буквально на секунду! С хорошими новостями и небольшой просьбой, – сразу перевёл фокус разговора, надеюсь, этого хватит, чтобы чисто уйти, не получив по загривку, – у меня тут образовалась почти бесхозная куча лута, которую нужно ответственно полутать. Поднять уровни ЗК, скажем так, не выходя за границы безопасного Комплекса. Тысячу – две тонн можете спокойно проперфорировать. Всё лежит на складах в лучшем виде. И пока вы не начали, я украду у вас Катюшку? Немного поболтать – посекретничать!