Текст книги "Шаг вперед (СИ)"

Автор книги: АлеХа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Бардин Владимир Дмитриевич усталости не чувствовал вообще и выглядел на фоне коллег значительно свежее. Кое-кто даже странно на него косился, с легкой завистью и восхищением. Вроде как «во, двужильный!».

Ночи, проводимые в игрушке, в которую с упоением резались сын с дочерьми, давали поразительный результат. На который сам Владимир Дмитриевич сначала смотрел недоверчиво, относя этот эффект больше к самовнушению и всё ожидая подлянки от организма. Но отказать жене с дочерьми, буквально силком затаскивающих его в этот яркий и необычный виртуальный мир, не мог и с улыбкой одевал шлем и «подключался».

Подключения без шлема и возможность в любую секунду ввинтиться сознанием в аватара, особенно если не частить, чтобы не приблизиться к безопасному порогу переносов, что-то сдвинули в душе мужчины. Особенно во время перерывов на обед, в свои законные двадцать минут. Закрываешься в кабинете, падаешь на небольшой диванчик и открываешь глаза уже в аватаре, полном сил, с чистой головой поразительной скоростью восприятия и запредельными возможностями.

Первый раз, в шутку, на вопрос ИИ, чем он может ему помочь, Владимир Дмитриевич вывалил на «голову» Контролера то, что его реально занимало в данный момент. Анализ браков. Последнее время у них в цехе участились нарушения показателей качества продукции, и начальник свалил эту проблему на него. Найди, разберись и устрани. Две смены он уже убил на попытки систематизации брака и идентификации проблемы, так как отклонения были по разным, хоть и смежным показателям и его опыт не давал четкого ответа на вопрос, в чём причина браков. Время шло, проблемы копились.

Разговор с Контролером, жалкие десять минут, когда ИИ спрашивал, а инженер-технолог отвечал. Хорошо, что память работала как часы. И на все вопросы контролера он мог ответить. Предполагаемая причина появления брака была озвучена через десять минут опроса. Когда он, уже в цехе, прошел по всей, озвученной Контролером цепочке, начиная от датчиков, заканчивая системами управления, у него волосы на голове встали дыбом. Даже он, со своим почти тридцатилетним опытом работы не мог сложить разрозненные факты в единую картину нарушения технологии. Сейчас, когда он видел причину, становились понятны и периодичность брака, и параметры, по которым продукция вылетала за границы допусков. Но вот по симптомам найти этот проклятый пробой…

После того случая Владимир Дмитриевич не стеснялся нагружать ИИ комплекса рабочими вопросами. Для машины – это даже не нагрузка. А для него – спасение. Психологическое давление, опасность ошибки и риск подвести ребят исчезли. Физические показатели тела после посещения аватара тоже восстанавливались быстрее. Рабочая нагрузка стала почти неощутима. И любимая жена, услышав от мужа, чем он промышляет, отсмеявшись, тоже взяла на вооружение его подход. Стало намного проще. Всё, что зависело от него – он выполнял на ять! Но всегда оставались другие люди. Коллектив, да ещё и на производстве – дышит не одним человеком.

Слишком гладкое начало смены колыхнуло опаску. Когда всё слишком хорошо – это не очень хорошо. Рабочие приметы однозначно говорили, если смена началась без единой огрехи – жди беды. Первые намёки её прихода, инженер-технолог Бардин заметил за час до обеда.

Нездоровая суета, назойливая беготня хоть и небольшого количества, но посторонних людей. И это на опасном производстве. Занятость начальства, при попытке устно прокомментировать отправленный отчёт, который ляжет в основу доклада начальника на завтрашнем совещании в техуправлении. И как вишенка на торте – вызов его самого к начальнику. То, чего не случалось уже больше месяца. Всегда обходились связью и почтой. При том, что стан работал как часы, до следующей плановой остановки – три дня и вообще никаких проблем, требующих его личного присутствия при разбирательстве, нет. Или он о них не знает.

Взгляд крепкого парня, сидящего в приёмной, и одетого совсем не в рабочую спецовку, ему не понравился. Как и непонятные ужимки секретаря. Нехорошо засосало под ложечкой.

Вежливо постучал, выждав небольшую паузу, ждать ответа было бесполезно из-за отличной звукоизоляции тяжёлой, оббитой утеплителем, двери, и, толкнув дверь, просунул голову в кабинет начальника цеха:

– Можно, Семен Евгеньевич?

– Заходи, Бардин, заходи! – насквозь фальшивая радость в голосе начальника цеха, Емельянова Семена Евгеньевича, хоть и не друга, но человека, отношения с которым у Бардина были довольно теплые, всё-таки столько лет прикрывали друг другу задницы, заставила Владимира Дмитриевича напрячься ещё сильнее, – вот тут тебя попросили пригласить, разговор к тебе у господина очень важный! Вы располагайтесь прям тут, у меня в кабинете, тут вас никто не потревожит, а я пока по цеху пробегусь, гляну, что и как, хорошо?

Всё встало на свои места. Обращения «господин» из уст начальника цеха удостаивались очень редкие категории граждан: те, кто не выполняет свои должностные обязанности в его, Семена Евгеньевича цехе, и его скоро выпнут с волчьим билетом; те, кто позволяет себе появиться на рабочем месте с выхлопом после «вчерашнего» и его тоже уже скоро выпнут с работы; и различные высокопоставленные представители силовых ведомств. Те люди, общаться с которыми Семен Евгеньевич не хочет. Первых и вторых он старается держать подальше от себя и своего цеха, от третьих старается держаться подальше сам.

Если бы не поведение Емельянова, Владимир Дмитриевич далеко не сразу бы догадался о том, кто сидит перед ним. Через стол.

Невысокий, очень харизматично выглядящий, среднего возраста, чуть моложе, чем Бардин, одетый в тёмно синий костюм, хорошо мимикрирующий посетителя под офисного менеджера среднего звена. Седой, гладко выбритый. Его карие чуть навыкате глаза, равнодушно следили за тем, как хозяин кабинета говорит пустые слова, о чем-то просит и, не прощаясь, уходит, плотно закрывая за собой дверь.

– Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, – густым и красивым басом поприветствовал гость Бардина и кивнул ему на стул напротив себя, – присаживайтесь.

И, выдержав паузу, пока Бадрин занимал указанный ему стул, и ещё немного помолчав, чтобы создать лёгкую нервозность, гость продолжил:

– Меня зовут Скирх Аристарх Всеволодович. Я полковник юстиции Следственного Комитета. Основной вопрос, который заставил меня сюда приехать, это ваш сын. Скажите, Владимир Дмитриевич, когда вы общались с ним последний раз?

– Что случилось с Колей? – Бардин очень надеялся, что реакция испуганного и взволнованного отца у него получится достаточно хорошо, но если нет, ему, хотя бы, удастся скрыть свое отношение к этому человеку и озвученной им теме.

– С Бардиным Николаем ничего не случилось, – с легким нажимом ответил волнующемуся отцу комитетчик, – Давайте, мы будем взаимодействовать последовательно. Сначала вы ответите на мои вопросы, потом мы обсудим всё, что волнует вас. Хорошо?

И после кивка растерявшегося человека, допрос был продолжен:

– Так, как давно вы общались с сыном последний раз?

– Так даже и не вспомню точно, вроде пару недель назад мы с ним созванивались, в выходные.

– Вспомните, пожалуйста, упоминал ли Николай, чем планирует заниматься в ближайшее время: неделю, месяц?

– Да, было. Он сказал, что хочет закончить диплом пораньше, чтобы приехать домой, повидаться с девочками, немного отдохнуть от столицы.

– Вас это не удивило?

– Нет! Николай очень ответственно относится к учебе! У нас уже есть договоренности по его стажировке в техуправлении, и им нужен красный диплом и хорошие знания от кандидата. Николай прекрасно понимает, какой это отличный шанс и делает всё возможное, чтобы соответствовать.

Полковник юстиции покивал своим мыслям, ловкими и точными движениями пальцев фиксируя что-то в планшете.

– Скажите, поддерживает ли Николай связь с сёстрами в обход вас? – продолжил ходить кругами следователь.

– В каком смысле «в обход нас»? – абсолютно искренне возмутился Бадрин, – у них у всех есть коммуникаторы с открытыми учетками и они поддерживают связь друг с другом напрямую!

– Хорошо, я понял вашу позицию, – в голосе облаченного властью гостя появились первые нотки угрозы, – скажите, а шлем виртуально реальности, полученный вашей семьёй не совсем законным путём, лично вы используете?

– Использую, – абсолютно честно кивнул старший Бардин, а потом вскинулся, – почему не законным путём? Этот шлем Коле подарила хорошая знакомая! Подарки разве незаконны?

– Последовательное взаимодействие, не забывайте, – напомнил следователь и, не делая паузы, продолжил, – вам не показалось интересным, за что неизвестная знакомая могла сделать вашему сына настолько дорогой подарок?

– А он разве дорогой? – удивился инженер-технолог и видя недовольство своим вопросом в глазах следователя, поспешил пояснить, – я не разбираюсь в ценах на современные гаджеты, мой интерес давно и прочно лежит в другой области.

– Поверьте мне на слово, он очень дорогой. Вашей годовой зарплаты не хватит, что бы его купить.

На счастье Бардина, он действительно не знал реальной стоимости этой игрушки, супруга лишь бросила вскользь: «дорогая забава», когда девочки притащили этот гаджет и озвучили весь расклад. И сейчас радовался своей абсолютно искренней реакции на новости по поводу цены этой, безусловно, уже им не нужной, вещи. Которая вот уже несколько дней упакована обратно в бокс и лежит в шкафу вдали от любопытных глаз гостей.

А так же радовался тому, что всё, что сейчас происходило, они предвидели. Предвидели и подготовились. Несколько дней назад, когда его любимая супруга смогла взять себя в руки и перестала впадать в состояние бешенства от одной мысли о том, кто, где и как обращался с их сыном, что он теперь при смерти лежит где то в подвалах каких-то закрытых лабораторий, они всё хорошо обсудили.

С какой-то внутренней пустотой он слушал злые слова своей половинки, и лишь сжимал кулаки. В этих вопросах он доверял ей полностью. Её опыт, квалификация и интересы лежали в игровом поле намного более плотно, чем его.

Их уже не оставят в покое. Не после того, как они почти угробили их сына, но ничего от него не получили. И, что самое для них неприятное, не только не получили сами, но и не отняли у него. Колька сейчас обладает имуществом, цену которого очень сложно адекватно определить. Имуществом государственного масштаба. Имуществом, право на владение которым, выдаётся только во властных кругах высочайшего уровня. А значит, его будут пытаться отобрать любыми средствами.

Первое время для Бардина – старшего этот комплекс и окружающая реальность была лишь вымыслом. Элементом выдуманной вселенной, в которой хорошо проводят время другие люди. Даже жареные факты из его молодости, рассказанные ему на ушко Контролером, не изменили его отношения. Даже помощь в работе от ИИ.

У этих двух вселенных не было реальных точек пересечения. Лишь голая информация могла быть перенесена из мира Айны в мир Земли . Так было до того момента, пока за вымышленный мир не начали погибать реальные люди. Мир стал реальным, как только в него поверили настолько, чтобы осознанно отдать за него жизнь. И не важно, свою или чужую.

И тогда Бардин – старший принял реальность Айны и поверил в сказанное женой. Их не оставят в покое. Им не дадут нормально жить. Совсем скоро к ним придут. С целью отобрать то, что им принадлежит не по праву, с точки зрения тех, кто отбирает. Вернее, не им, а их сыну, но кого это волнует.

И вот сейчас, глядя в глаза этому холёному человеку, проводящему допрос и не предъявившему ни одного документа, привыкшему внушать страх и действовать в его флёре, Владимир Дмитриевич надеялся, что это действительно первая пташка и давить они решили начать именно с него, а не с девочек.

– Я не знал его реальной ценности, поэтому и вопроса такого у меня не возникло, – глядя прямо в глаза проводнику воли системы, честно ответил Бардин.

Наверное, что-то такое отразилось в глазах простого инженера-технолога, который должен был, как минимум, опасаться представителя СК, особенно, на фоне задаваемых вопросов и тревоги за судьбу сына. Тем более в начале разговора эта опаска была видна, и она усилилась, когда была озвучена тема разговора. Чутьё у полковника юстиции было развито достаточно сильно, и он что-то почуял. Подобрался. Напрягся.

Цель не демонстрировала правильную динамику. Не реагировала в должной мере на акценты, которые он расставлял. Показывала реакции, не соответствующие его положению и ситуации в которой они находятся.

– Поймите меня правильно. Владимир Дмитриевич, в случае обманных махинаций с этим шлемом, ваша семья может потерять значительные средства, – решил немного сместить акценты полковник юстиции, – а в вашем положении, когда выплата кредита на высшее образование Николая Владимировича, ещё далека даже от середины, это особенно опасно, вы это понимаете?

– Отлично понимаю, – кивнул Бардин, слегка сжав губы, – приду домой, упакуем шлем в коробку и будет лежать и ждать, когда Коля приедет и заберет, что бы отдать владельцу.

– Зачем же сразу так категорично! Не думаю, что вашим женщинам понравится запрет на игру в «Душу Айны», – на лице полковника не проявилось ни капли эмоций, взгляд бы всё так же холоден и колюч, – Насколько мне известно, дочки ваши там довольно частые гости?

– Тут вам виднее! – чуть поддался эмоциям Бардин, – я с работы домой выбираюсь только спать, и то не каждые сутки. И так семью почти не вижу уже больше недели.

– А давайте мы попросим вашего начальника отпуск вам выписать? Чтобы были больше в делах семьи. Даже с содержанием. В размере не меньше оклада.

– Что вы от меня хотите? – ещё чуть поддался эмоциям Бардин.

Легкая, практически незаметная улыбка коснулась губ СК-шника.

– Последовательное взаимодействие! Не забыли? – и, видя чуть заметный кивок собеседника, полковник продолжил, – мне от вас нужно ваше искреннее желание помочь вашему сыну.

В этот момент заиграла мелодия входящего вызова коммуникатора Бардина. Он слегка дёрнулся, опознав, кто ему звонит. Сбросить звонок не успел.

– Ответьте, может что-то важное, – улыбнулся следователь и пока Бардин тянул руку к экрану коммуникатора, добавил, – по громкой связи, пожалуйста. Сейчас все дела вашей семьи – в моей юрисдикции.

– Папка, Папка, одуреть! Меня тут какие-то амбалы караулят! Меня и Катьку! – из динамиков в кабинет начальника цеха ворвался до умопомрачения довольный голос его младшей дочери, – мне Топчан с Синяком сказали, они проверили, нас пасут, точняк! Не, ты только прикинь, всё как в кино!

Короткий взгляд на сидящего напротив полковника четко дал понять Бардину, кто и зачем «пасёт» его дочерей. И цепкий и острый встречный взгляд тоже о многом говорил.

– И да! Я тебе чего звоню то! – градус жизнерадостности в звонком голосе девушки – подростка поднялся на запредельный уровень, – тут Колька отжёг, ты прикинь! Его к себе мировая медицина затребовала в ультимативной форме, ты только прикинь, а! Нашего инженера-ботана и в мировую медицину, вот умора! Правда это только по забугорным каналам передают, наши молчат, я специально ждала новостей! А в них про Кольку ни слова, представляешь! Пап?

– Да, дочь, я тебя услышал! – мысли Бардина – старшего вихрем взметнулись в голове, выстраиваясь в затейливую композицию, в попытке очень быстро решить, как защитить семью, или, хотя бы уменьшить градус угрозы, – а ты откуда про Кольку узнала, если по нашим новостям ничего?

Ответ на этот вопрос был хорошо известен внутри семьи Бардиных, так как после случая, когда Николай вытащил хорошую подругу Катюши, финскую девушку Олли из пасти натурального кошмара, её дед поддерживал с ними всеми очень плотный контакт. И, на всякий случай, дал девочкам свой прямой номер коммуникатора. Они уже были в курсе мнения медиков, что присутствие Николая может помочь стабилизировать её состояние. Но связи с самим Николаем не было, удрал в пещеры качаться и отключил связь.

Уверения Яло, о том, что он дойдет до всех, кого можно, но затребует Николая для помощи в лечении Олли, Бардины уже тоже слышали. До этого момента только от Яло и только на Айне.

– Мне деда Яло скинул копию письма, Пап, ты бы видел, сколько там печатей! Это круче чем ваш кредитный рабский договор на Кольку! – и, не давая вставить отцу ни слова возмущения, поправилась, – да знаю! Знаю! Так говорить нельзя! Услышат – накажут! Ха! Кто услышит? Как будто у тебя там федерал какой сидит в кабинете! Прям!

– Деда Яло это который Койвисто? – видя как раздулись крылья носа и задергался левый глаз сидящего напротив «федерала» уточнил у дочери Бардин, – и только тебе скинул копию, или Катюшке тоже?

– Да он ей и скинул, это мне копия пошла и ссылки на их новостной канал тоже письмом скинул. Там репортаж первым шёл, заглушили конечно канал, но у нас весь класс смотрел, у Катьки тоже, перемена же! О, Папка, ты бы видел глаза всех вокруг!

– Хорошо, дочь, хорошо, я тебя понял, – перебил разошедшуюся дочку отец, – перешли мне, пожалуйста, копию письма, и маме, хорошо? И на уроках комом не баловаться!

– Как скажешь, пап, копии сейчас вам скину, всё, я побежала на урок, пока, пока, целую! – рассмеялась непоседа и завершила вызов.

Первую минуту, после того как завершился разговор отца с дочерью, в кабинете стояла тишина. Потом коммуникатор тоном информировал владельца о пришедшей почте и Бардин спокойно открыл полученное приложение и принялся изучать пришедший документ.

Следователь всё это время задумчиво крутил пуговицу пиджака. Поджав губы и закрыв глаза. Он был в тихом бешенстве. Такой просчёт. Такая ошибка.

Задача ему была поставлена чёткая. Сроки – предельно сжатые. Настолько сжатые, что сюда он и его группа летели на персонально выделенном службой самолете. Согласно информации, полученной на ночном брифинге, вокруг «Призрака» закрутилась операция спецслужб. Чьих конкретно – пока не знали, прикрытием в виде международных медицинских организаций пользовались очень многие.

Слишком эффективное прикрытие и слишком просто затеряться в плеяде спонсоров. Манипулирование же процессом – вообще не требует никакой подготовки. Сверху пришел приказ – «Бардина Николая Владимировича» отдать. Такого, какой есть. Уже готовили спецборт чтобы перевезти тело, вместе с аппаратурой поддержания жизнедеятельности. Пусть его там и лечат.

Но на Айне «Призрака» необходимо было заблокировать. Используя родных как рычаг – добиться добровольного сотрудничества, заставить переместиться в любой из «своих» комплексов.

На операцию было выделено двое суток. Максимальное время, на которое полковнику гарантировали, что данное обращение, письмо и требования не выйдут в СМИ. На большее же время они не смогут задержать распространение информации о запросе Красного креста. И так, позже придётся долго препираться со сворой прикормленных борзописцев, но это мелочи.

И вот такой просчёт. Прямой контакт с роднёй финской девушки, и ещё и не простой роднёй, раз детям передали ссылку на канал, который не смогли задавить сразу. Всё прикрытие летело к чертям, весь план работы – туда же. Времени становилось ещё меньше. Но приказ есть приказ. Просто придется работать быстрее.

***

В момент пробуждения, когда уже не спишь, но ещё и не проснулся, бывает, ловится мгновение всеобъемлющего наслаждения. Когда легкое движение изумительно приятно напрягает мышцы, когда свет, пробивающийся сквозь закрытые веки, заставляет любить саму жизнь и этот самый свет. Когда тактильные ощущения от прикосновения постельного белья к обнажённой коже, приятнее всего, что ты только можешь себе навоображать в этот самый момент. И хочется продлить это мгновение, но как только ты осознаёшь это желание, ты окончательно просыпаешься, и наваждение пропадает.

Моё пробуждение было именно таким. Только всеобъемлющее наслаждение я испытывал от того, что больше не висел во тьме, в состоянии вечного падения, когда непонятно где верх, а где низ и когда границы реальности постоянно убегают от тебя, стоит только к ним потянуться.

Опора подо мной была надежная, хоть и достаточно мягкая. Вместо тьмы – слегка клубящийся, немного мрачный, серый с прожилками бирюзы, туман. Чётко ощущаемые границы туманного пространства, раздвинувшиеся на какое-то умопомрачительное расстояние. Бирюзовые искорки разумов людей, облаченные в плоть аватаров и броню защитных комплексов. Две искорки более воздушные, непостоянные, игривые, какие-то кокетливые. Пять чуть более основательных, насыщенных, менее подвижных.

Из-за границы восприятия тянет чем-то злым и голодным, а так же раздражённым и одновременно удовлетворенным с постоянно проскакивающими приступами эйфории.

Что-то, абсолютно нечеловеческое, обосновалось где-то там, по-хозяйски окидывая взглядом всё пространство, которое принадлежит этому чему-то и только ему. Хозяйский взгляд/внимание/концентрация, пробегая по поверхности моего тумана, чуть продавливал внешнюю его границу, заставляя туманную область уплотниться. Но вглубь не проникал и не воспринимал мой туман как что-то особенное.

Четко воспринималась граница «Энриувойре», которая в одном месте проходила через туман. Толщина брони, встроенные системы, энерговоды и многочисленные датчики. Ниши и каналы для ремонтных платформ.

Именно осознание толщины внешней брони комплекса и выкинуло меня из этого состояния. На пару секунд я даже потерял ориентиры того, где я нахожусь. Мне показалось, что я ещё не разблудился и прыгаю в поисках африканского комплекса и на пару мгновений отключился от усталости во время очередного прыжка. Потом вспомнил, что всё-таки выбрался, что я дома, в своём жилом модуле.

С облегчением расслабился, вытянувшись на кровати и только в этот момент меня накрыло состояние «ЧТОЗАЕРЕСЬ?!»

– Контролер, какова толщина внешней брони комплекса вон в том направлении, – не вставая с кровати, я вытянул руку точно в том направлении, в котором ощущал границу комплекса и «видел» срез его корпуса. Ну же, железяка, назови цифру и я успокоюсь. Сон может быть очень ярким и очень реалистичным.

– Толщина броневого защитного слоя в указываемом секторе сто четыре метра, – практически мгновенно отозвался ИИ.

Да нет, бред! Совпадение! Судорожно развернул голопанель коммуникатора, открыл вкладку клана. Активны семеро. Пятеро парней и две девушки. Опять совпадение?

Что такое произошло за последние дни, что с моего восприятия как будто сняли ограничители? Так повлиял марафон поиска? Вроде прогресс во время марафона был, но он был количественный, размеры доступного для оперирования пространства выросли метров на двести. На фоне восьми километров это мелочи количественного характера. А то, что я ощутил в момент пробуждения – это был качественный скачок.

Отсутствие ЗК? Сейчас я первый раз надолго остался абсолютно без Защитного Комплекса. Влезу в новый, отсеку это предположение, если оно не верно.

И последний вариант, верить в который не хотелось совершенно – что-то произошло на поверхности планеты у шургов.

– Можно отследить изменение активности шургов на поверхности Айны? – обратился я к Контролеру

– Подтверждаю. Только по косвенным данным и не по всем параметрам активности, – незамедлительно отозвался ИИ комплекса.

– Что-то необычное уже фиксировалось за последние несколько дней?

– Подтверждаю. Тридцать два часа назад произошло ступенчатое снижение интенсивности излучения спектра королевы шургов. Интенсивность текущего излучения составляет тридцать семь процентов от изначального излучения. По динамике роста, начавшегося менее суток назад, прогнозирую возвращение к изначальной интенсивности через девяносто суток.

Захотелось выругаться.

– Можно выкинуть твои прогнозы, да, железяка? Они не улетели всей толпой, как ты надеялся. Они оставили треть своих, которые очень скоро снова нарастят численность.

– Данное предположение обоснованно, но базируется на картине, сформированной на основании неполных данных. Суммарная масса шургов на поверхности Айны изменилась в пределах погрешности оценки.

– Тогда что? – слегка растерялся я, – королева одна выдвинулась на Землю, не взяв группу поддержки? Как так?

– Возможно, не корректно был определен способ межзвездного перемещения шургов. Возможно, существуют различные принципы перемещения для Королевы и для Королевы с сопровождением. Также возможно, что данные изменения излучения не связаны с перемещением Королевы, – контролер на пару секунд запнулся, подбирая формулировку, – а связаны с перенаправлением вектора внимания в сторону Земли. Данных недостаточно для достоверного вывода.

Не выдержал. Выругался. Железная скотина! А как в уши дул, что всё просчитано, учтено и подготовлено! Что шурги слиняют в сторону Земли и мы тут, на освободившихся площадях и мощностях, развернем всё что нужно, что бы их потом догнать и забороть. В общем, шурги как всегда сломали все планы.

Зато понятно, что за ерунда у меня приключилась с восприятием в состоянии сдвига. Давление со стороны Королевы снизилось, вот и расправились «чакры» перка. Плохо, что за три месяца снова всё вернется в старую колею, но я хотя бы ощутил продвинутые уровни своей способности.

И теперь окончательно убедился, что эти способности из шурговского огорода. А это уже плохие новости. Значит, у шургов тоже могут встретиться любые перки. И ещё и любой прокачки. Нужно иметь это ввиду.

И завязывать шляться в одиночку. Теперь это действительно смертельно опасно. Да, я узнал как бороться с такими вот Ул’Ури и их снарядами с сюрпризом. Несложно интегрировать в мой обвес КМР на турели и сделать из него систему, гарантированно сбивающую всё, аналогичное выстрелам Ул’Ури. Или десятую часть мощности сливать в постоянно активный энергощит. Но только это не даст никаких гарантий от появления новых-старых угроз, «вспомнить» про существование которых поможет Контролёру только реальная с ними встреча и урон, полученный разумными. И хорошо, если этот урон не будет летальным.

А риск слишком велик. Бессмертие – лишь приз, за который ещё нужно побороться. Поэтому – фсё! Баста! Больше один за границы комплекса я не ходок. А размеры группы, тактику и стратегию ещё нужно проработать. И у меня на примете есть для этого высококвалифицированные люди. Нужно их только привлечь.

– Контролер, как прогресс снятия данных с моего старого ЗК? – обратился я в ИИ комплекса. Пора было экипироваться и выбираться в люди.

– Данные извлечены полностью. Новый защитный комплекс подготовлен.

В подтверждение его слов на тумбе рядом с кроватью сформировалась памятная пирамидка.

Экипировавшись, прогнав проверки и не найдя отличий нового ЗК от старого, я изменил свой статус в коммуникаторе.

«Онлайн» клана слегка вырос, нас было девять человек. Родителей и сестер не было. Был Проныра, поэтому первая личка полетела ему:

– Доброго утра, дружище! Как у нас тут дела? Какие новости?

– О, Вождь! И тебе не кашлять! Какие именно дела тебя интересуют? – отозвался мой друг, – а то всего много, в двух словах всё так и не уложишь. Пока ты гордо в одно жало приключался, мы тут не спали, пахали в поте лица!

Через пять минут Проныра уже удобно расположились в гостиной моего жилого блока и делился новостями.

За почти неделю, что меня не было, клан вырос до семидесяти двух человек. Ниже двадцатого уровня – нет никого, выше тридцатого тоже. В основном двадцать пятые – двадцать девятые.

Люди пришли пустыми. Только ЗК, ничего дополнительного. Практически все – на подсосе. С ресурсами – беда. Жёсткая нехватка либо наноматериала, либо энергии. При выходе из клана у людей забирали всё, что можно было забрать. А с учетом того, что люди своё развитие планировали и осуществляли под клановые нужды и клановые группы, выглядело всё совсем грустно.

Реально, доходило до затруднений в жизнедеятельности аватара из-за слишком прожорливого ЗК, или наоборот, перекачанный аватар тянул ресурсы ЗК, блокируя многие его функции.

У нас же, всем, кто собирался выходить за границы комплекса в рейды или на добычу ресурсов, а таких оказалось пятьдесят человек, четыре полноценных рейдовых группы и две пятёрки ресурсников, Виктор выделил подъёмный пул: набор из пяти криптограмм первого уровня. В него входили по одной криптограмме из не слишком длинных, но всё-таки списков на выбор, генераторов, защитных модулей, вооружения, систем сканирования пространства и тактических систем управления в бою и систем жизнеобеспечения. Люди сами выбирали нужный набор экипировки, что бы она могла максимально усилить не только их, но и всю их группу, максимизируя эффективность рейдов и сбора ресурсов.

Уже проведено четыре рейда, народ, в целом, счастлив, так как ограничений в базовых ресурсах у нас для них нет вообще. Бойцы готовы зубами дробить скалы, так как в таком виде их прокачка будет быстрой, лёгкой и игривой.

Ресурсники аналогично. Правда эти вышли в поле чуть позже, но тоже не просто так. Первая группа сложила свои неиспользованные криптограммы в кучу и, с робкой надеждой, попросила заменить их на боевые платформы для защиты во время выходов.

Не видя в этом ничего крамольного, некоторые кланы использовали боевые платформы и для рейдов в том числе, а уж для защиты и патрулирования вообще повсеместно, если была такая возможность, Виктор, через Контролера, выкатил парням доступ к небольшому списочку таких платформ. Говорит, отобрал по десятку самых простых.

У ресурсников от счастья выбора чуть драка не случилась. Но в конечном итоге выбрали, и теперь каждую группу сопровождают по две платформы. Боевая и грузовая.

В настоящий момент склады наноматерила заполнены чуть более чем на половину, нулевой цикл пашет без остановок, склады сырья не пустуют.

С Земли очередь желающих не уменьшается. Всех подряд Виктор брать не хочет, личности встречаются всякие, из кланов попёрли не только «идеологически неверных», но и обычных недисциплинированных придурков. Просеивает, но со временем всё сложнее и сложнее. Закончились те, кого он знает лично, начались те, за кого просят те, кого он знает лично. А тут не всё так просто.

Резко сдохла внешняя. Три дня как нет контакта с земными коммуникаторами. Теперь с Айны ни позвонить, ни оставить сообщения. На все вопросы на форумах админы отвечают одинаково: «Ждите, в ближайшее время будет большое объявление». Контролер просветил Виктора, а тот уже остальных, что канал связи как был рабочий, так и остаётся. По крайней мере, со стороны ИИ. Связь идет через спецмодуль, отклик от которого проходит нормально. Значит, проблемы со связью идут дальше спецмодуля и носят либо искусственный характер, либо в их основе лежит конфликт служб, обслуживающих земное оборудование.