Текст книги "Маленькие детки - маленькие бедки (СИ)"
Автор книги: Akane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– К вашему выходу всё готово. Идите же покорять сердца!
Натали улыбнулась и решительно направилась к выходу, Алиса последовала её примеру, но не потому, что ей очень этого хотелось, а для того, чтобы не расстраивать сестру.
Но вот они на сцене. Натали приветливо улыбалась гостям, позировала вспышкам фотокамер. Алиса пыталась повторять за сестрой, но сама чувствовала, что у неё это получается не так уверенно и непринуждённо. Она отнюдь не смущалась – просто ей не нравились её гости, не нравились все те, кто пришёл посмотреть на её триумф. Было что-то странное в этих улыбающихся радостных лицах. Что-то, что не нравилось Алисе.
Алиса взглянула на Натали. Та, казалось, ничего не замечала, самозабвенно купаясь в лучах славы. Она не видела подвоха, который был так очевиден для Алисы.
Но был ли подвох? Алиса задумалась и снова вгляделась в лица гостей. Ничего необычного, с какой стороны не посмотри. Но откуда тогда это предчувствие? Неужели Алиса просто переволновалась? В любом случае, никто не должен заметить состояние Алисы. Особенно Натали. Для неё это очень важный день, и Алиса не хотела его испортить, не хотела расстраивать сестру.
Алиса подумала, что в гримёрной Натали сказала очень правильные слова о том, что нужно верить только в хорошие приметы. Но ведь это касается не только примет. Новости могут быть хорошими и плохими, предчувствия тоже. И плохие надо отринуть, а хорошие – принимать с радостью.
Так и решила поступить Алиса, заглушая тревожный внутренний голос мантрой о том, что всё будет хорошо.
Тогда Алиса даже не подозревала, насколько бывают верны плохие предчувствия…
========== Непристойное предложение ==========
Скарлет уже готовилась ко сну, когда ей на телефон пришло сообщение от Жака:
«Скарлет, нам нужно серьёзно поговорить. Только, пожалуйста, не волнуйся. Всё хорошо, правда.»
Но как Скарлет могла не волноваться? Оцепеневшая, она села на кровать и пальцами, которые совершенно не хотели её слушаться, набрала ответ:
«Что случилось?»
Новое сообщение от Жака не заставило себя ждать:
«Ничего особенного. Просто я хочу предложить тебе кое-что, от чего ты, скорее всего, откажешься. Так говорит мой опыт – все отказывались, но я никого за это не виню. Но если бы просто отказывались, то и проблемы бы никакой не было. Чаще всего мои отношения с девушками на этом и заканчивались, причём не по моей инициативе.»
Скарлет удивлённо смотрела на экран, приподняв бровь. Она не могла себе представить, что такого должен был предложить ей Жак, чтобы она его после этого бросила. Она вообще не верила, что такое возможно – слишком сильно любила. Скарлет стало любопытно, поэтому она написала:
«Раз бросали – значит, не любили. А я тебя люблю. Говори уже.»
На это сообщение Жак долго не отвечал – очевидно, подбирал слова, чтобы смягчить своё предложение. А может, передумал, и теперь размышлял о том, как бы свести всё к шутке? Но вот ответ пришёл:
«Ты знаешь что-нибудь о шибари? О БДСМ-культуре в целом?»
О БДСМ Скарлет что-то слышала, но очень приблизительно, о шибари же не знала ничего, поэтому честно ответила:
«Нет.»
«Это такая сексуальная практика. Шибари – связывание. Вообще БДСМ предполагает ещё порку, игры с огнём и льдом, и всякое такое. Но главное в таких играх – безопасность, разумность и добровольность. Я давно хочу это попробовать, и, если ты согласишься, то я обещаю, что не буду перегибать палку, со мной ты будешь в безопасности. А если откажешь, то я не буду настаивать и никогда больше не заговорю об этом.»
Скарлет крепко задумалась. Предложение Жака показалось ей странным. Но, с другой стороны, Скарлет в последнее время открыла в себе невероятную сексуальную энергию. Ей хотелось чаще, ей хотелось больше, ей раз за разом хотелось пробовать что-то новое. И предложение Жака сулило эту самую новизну. И вообще – разве Скарлет было, что терять? Если понравится, то они с Жаком и дальше будут это практиковать. Если нет, то она просто скажет об этом и всё закончится. Она верила, что Жак действительно не будет ни к чему её принуждать. До этого дня он ей не лгал, и Скарлет верила, что не солгал он и сейчас.
Взвесив все «за» и «против», Скарлет поспешила донести своё решение до Жака:
«Хорошо, давай попробуем. Но если мне что-нибудь не понравится, то мы сразу же прекратим!»
Ответ пришёл незамедлительно:
«Конечно, всё так и будет! Скарлет, ты – лучшая!»
В этом сообщении Скарлет увидела не только безмерную радость Жака, но и облегчение. На лице её засияла гордая улыбка – конечно же, она – лучшая! Уж точно лучше бывших девушек Жака, которые не могли даже просто спокойно отказать, а вместо этого бросали его. Скарлет же считала, что своим согласием она в очередной раз доказала Жаку свою любовь, доказала, что на многое готова пойти рад этих отношений. А если вдруг что-то пойдёт не так, то уже Жак должен будет доказать, что ради Скарлет готов терпеть лишения. Обоюдная проверка. И почему-то Скарлет была уверена, что Жак её тоже пройдёт.
Вновь подумав о том, сколько радости она только что принесла своему любимому человеку, Скарлет счастливо улыбнулась, легла в кровать, закрыла глаза и сразу же крепко заснула.
========== Триумф ==========
В доме семьи Лавахиз раздался звонок. Натали и Алиса не спешили выходить из комнаты, чтобы ответить – им редко звонили по домашнему номеру, обычно это были взрослые дела родителей. А все те, кто по какой-то причине хотел услышать одну из сестёр, знали их мобильные номера. Из-за всего этого девушки испытали сильное удивление, когда в их комнату вошла мать:
– Девочки, это вас!
– Кого именно из нас? – протянула Натали.
– Им неважно. Это из какого-то журнала, они хотят взять у вас интервью и пофотографировать немного.
– Уже бегу! – Натали мгновенно оживилась, вскочила с кровати и быстрым шагом направилась к телефону. Алиса последовала за ней – просто для того, чтобы хотя бы поприсутствовать при разговоре. Тревога возродилась в ней с новой силой, будто маленькие молоточки стучали по черепу изнутри, навевая самые жуткие картины. Но Алиса, пытаясь заглушить этот стук, то и дело повторяла про себя, что всё будет хорошо. Однако сейчас такое самовнушение работало куда хуже, чем в день выставки, поэтому Алиса шла куда медленнее сестры, будто бы боялась заходить в гостиную, где их ждал телефон, а пару раз и вовсе порывалась развернуться, убежать в комнату, спрятаться под одеяло и пролежать так всю оставшуюся жизнь.
Но Алиса справилась со своей тревогой. Когда она вошла в гостиную, Натали уже говорила по телефону, обхватив трубку обеими руками:
– Да, конечно же, мы согласны! – с плохо скрываемой радостью почти кричала она.
Алиса хотела было возразить – согласна ведь была только Натали, а она, Алиса, даже не знала сути предложения! Интервью ведь бывают разные, да и фотосессии тоже… Но решила не портить сестре настроение. В конце концов, они должны быть там вместе – их триумф был совместным, и все связанные с ним вещи они тоже должны пережить сообща.
Но вот Натали попрощалась со своим собеседником, положила трубку, бросилась к Алисе и крепко обняла её:
– Нам предложили сотрудничество! Я так рада, Алиса!
Для Натали это был небывалый всплеск эмоций. Алиса растерялась – единственное, что пришло ей в голову – погладить сестру по спине.
Позже, в комнате, Алиса пыталась узнать у Натали подробности разговора:
– Из какого журнала звонили? – спросила она.
– Я никогда о нём даже не слышала… – ответила Натали. – Да и не запомнила название, если честно.
Навязчивые молоточки вновь застучали в голове Алисы. Они с сестрой любили на досуге полистать женские журналы, поэтому Алисе показалось странным, что Натали было незнакомо название издания, предложившего им съёмку. Но она тут же себя успокоила – существуют ведь ещё бизнес-журналы, да даже кулинарные порой берут интервью у звёзд! Различных журналов великое множество! И в любом из этих изданий было бы неплохо засветиться – реклама ещё никому не вредила.
Натали заметила беспокойство Алисы и поспешила её успокоить:
– Не волнуйся, Алиса! Наши труды не были напрасны, мы заслужили известность! Всё будет хорошо, иначе просто и быть не может!
Алиса улыбнулась сестре и кивнула. Натали права – всё будет хорошо. Ведь иначе и быть не может…
========== Исполнение желаний ==========
Настал значимый и такой пугающий день для Скарлет. Сегодня к ней должен был приехать Жак и совершить то, что предложил ей какую-то неделю назад.
Они заранее выбрали день – Жак утверждал, что это необходимо для того, чтобы Скарлет была морально готова. Они заранее выбрали место – в тот день у Алекса Миллера была презентация очередного романа, и домой он должен был вернуться либо поздно ночью, либо только утром, то есть Жак вполне мог успеть уйти до его возвращения. Жак говорил, что лучше, если всё будет происходить у Скарлет дома, в знакомой и привычной для неё обстановке – так ей легче будет расслабиться.
И теперь Скарлет стояла в своей комнате и не знала, как подготовиться к встрече. Она уже заказала доставку еды на дом, чтобы им с Жаком было, чем перекусить. Но что дальше? Нужно ли Скарлет выглядеть как-то по-особенному, или же остаться в домашних шортах и футболке? Должна ли комната выглядеть как-то по-особенному, или же достаточно того, что здесь чисто и уютно? С одной стороны, Скарлет хотелось создать романтическую атмосферу с лёгким налётом эротики – повсюду свечи, лепестки роз, шёлковое постельное бельё, она в коротком халатике – тоже шёлковом, а под ним – ничего нет… Но в то же время Скарлет не была уверена, что это уместно. В конце концов, она всё же решила оставить всё, как есть. Сейчас ей было необходимо расслабиться, а не мучить себя ненужными сомнениями.
Раздался звонок в дверь. Это была доставка. Скарлет забрала заказ у курьера и отправилась накрывать на стол. Сначала она хотела заказать что-то из японской кухни – она казалась ей более романтичной, – но не была уверена, что Жак будет это есть, поэтому её выбор пал на европейскую кухню.
Как только Скарлет закончила накрывать на стол, в дверь снова позвонили. Сомнений быть не могло – теперь это был Жак.
Скарлет открыла дверь. Жак был серьёзен, как никогда. Но где-то в глубине его глаз Скарлет разглядела волнение и… страх. Пока что Скарлет не могла понять, чего боится Жак.
– Пойдём в комнату, – без тени улыбки сказал он, и Скарлет послушно повела его.
В комнате Жак мельком взглянул на стол и серьёзно произнёс:
– Если ты не очень голодна, то лучше поесть позже. Иначе могут быть разные неприятные последствия.
– Ну после так после, – ободряюще улыбнулась Скарлет. Ей хотелось хоть как-то поддержать Жака, стереть с его лица это угрюмое выражение. – Я не голодна.
Но Жак оставался серьёзен. Он снял со спины массивный рюкзак и стал вытаскивать из него различные приспособления – верёвки, чёрный ошейник с шипами, стек и большую свечу. К горлу Скарлет подкатил ком. Они заранее оговаривали, что Скарлет готова позволить, а что – нет. То есть, всё то, что Жак вытащил из рюкзака, было позволено Скарлет. Но она ведь не думала, что всё это будет так жутко выглядеть!
– Раздевайся, – голос Жака прозвучал настолько твёрдо, что Скарлет не могла не подчиниться ему. Она разделась донага и стала ждать дальнейших действий Жака.
Жак же тем временем взял в руки верёвку и принялся обвязывать тело Скарлет. Шершавые, слегка колючие верёвки ложились под грудью, между округлостями Скарлет же был затянут узел – скорее декоративный, чем призванный что-то зафиксировать. Потом очередь дошла до рук и ног. С ними Жак действовал намного аккуратнее – не завязывал слишком туго, время от времени спрашивал Скарлет, удобно ли ей.
Когда Жак закончил, он осмотрел Скарлет и произнёс:
– Остался последний штрих… – он взял в руки ошейник и затянул его на шее Скарлет – не слишком туго, так, чтобы она могла дышать. – Вот теперь ты – само совершенство.
В голосе Жака чувствовалось нескрываемое вожделение. Он разделся, поставил Скарлет на колени спиной к себе и дотронулся пальцами до её промежности:
– Я так понимаю, ты уже готова? – ухмыльнулся Жак, а Скарлет густо покраснела. Она, сама не зная почему, довольно сильно возбудилась в тот момент, когда Жак её связывал. Ощущение грубоватой верёвки на её коже, чередующееся с нежными руками, буквально сводило её с ума.
Жак воспринял молчание Скарлет, как согласие, и резко вошёл, заставив её вскрикнуть. Быстрые толчки сначала сопровождались ударами ладони по ягодицам, позже руки заменил стек. Ещё позже Скарлет почувствовала, как по ней течёт нечто горячее, но тут же застывает – это был воск.
Скарлет нравились эти ощущения – сочетание невероятного удовольствия и лёгкой боли. Но главным было не это. Скарлет чувствовала свою безраздельную власть над Жаком. Она была связана по рукам и ногам, абсолютно не способна пошевелиться, беспомощна. Если бы Жак захотел, он мог бы сделать с ней всё, что угодно, надругаться самым грязным образом. Но он этого не делал. Значит, безопасность Скарлет, её доверие были для него важнее сиюминутных животных желаний. От этого у Скарлет было ощущение, что это не он сейчас владеет её телом, а она позволяет ему владеть, ровно в той степени, в которой считает нужным.
Совсем скоро всё закончилось. Скарлет понимала, по какой причине на этот раз всё произошло так быстро – Жак столько лет мечтал об этом, и вот теперь, когда его желание осуществилось, вполне естественно, что он не смог сдержать себя. Скарлет даже в голову не приходило обвинять его в этом. Более того – она даже гордилась собой.
Жак развязал Скарлет и, пока она разминала затёкшие конечности, накинул на её плечи тёплый плед, нежно поцеловал в висок и произнёс:
– Ты, должно быть, проголодалась? Кушай. Теперь можно.
========== Цитадель разврата ==========
Раннее утро. Обычно в такое время Натали и Алиса ещё спали, но только не теперь – всего через пару часов у них съёмка.
Алиса хоть и пыталась заглушить тревожные мысли в своей голове, но они всё никак не хотели покидать её. Поэтому она дождалась, когда Натали отправиться в душ, и пошла к маме, чтобы уговорить её поехать с ними. Ведь если рядом будет мама, то их никто не посмеет обидеть, а если хотя бы попытается – мама защитит.
Алиса постучалась в родительскую спальню и услышала в ответ голос матери, приглашающий её войти, что Алиса и сделала.
– Что случилось, Алиса? – спросила у дочери Эмили Лавахиз.
– Мама, ты можешь поехать с нами?
– Зачем? – удивилась Эмили Лавахиз. – Вы уже взрослые, сами справитесь.
– Мам, мне тревожно, – попыталась объяснить Алиса. – Мне кажется, что может случиться что-то плохое.
Эмили Лавахиз ободряюще улыбнулась дочери и крепко обняла её:
– Ты просто переволновалась, Алиса. Всё будет хорошо, иначе просто и быть не может!
Алиса вспомнила, что Натали говорила ей то же самое, слово в слово. Сначала Натали, теперь мама… Кто Алиса такая, чтобы им не верить?! Ей просто нужно справиться со своими внутренними страхами, привыкнуть к популярности, и тогда всё будет хорошо, тревога отступит, и, через много-много лет, Алиса сама будет смеяться над этим глупым беспокойством.
Но вот все приготовления были завершены, и сёстры отправились на первое в своей жизни интервью.
Совсем скоро Натали и Алиса входили в большое современное здание. Натали восхищалась им, говорила, что это, должно быть, действительно большое и известное издание, что оно непременно сделает их знаменитыми. Алиса же изо всех сил пыталась заглушить тревожные мысли, которые с каждым её шагом были все громче и назойливее.
Натали и Алису встретила приветливая девушка и провела в один из кабинетов. Там же сестёр встретил молодой мужчина, который представился журналистом. Натали и Алиса сели за стол напротив него и стали ждать вопросов.
Сначала молодой журналист задавал вполне стандартные вопросы – о семье, о друзьях, об образе жизни и увлечениях. Но потом, совершенно неожиданно для Натали и Алисы, он произнёс:
– Вы ведь понимаете, что ответы на такие простые вопросы будет неинтересно читать? Нужна сенсация. Может, расскажете что-нибудь «горяченькое»? Это совсем не стыдно, девочки, это – необходимо.
Сёстры переглянулись и крепко задумались. Они понимали, чего хочет от них журналист, но им обеим было совершенно нечего рассказать.
– Да ладно вам уже, хватит ломаться! – начинал злиться журналист. – Если вы друг друга стесняетесь, то я могу поговорить с каждой из вас наедине, по очереди.
– Мы друг друга с рождения знаем, живём в одной комнате, – произнесла Алиса. – В таких обстоятельствах достаточно трудно что-то скрывать. Дело не в стеснении, а в том, что нам действительно нечего рассказать. По крайней мере, мне точно нечего.
– Вы ещё скажите, что до сих пор девственницы! – усмехнулся журналист.
– Вообще-то да, – хором ответили Натали и Алиса.
Журналист смутился. Очевидно, он не знал, что делать с этим обстоятельством. Наконец он, слегка заикаясь, произнёс:
– Я понял, «горяченького» не будет. Значит, мне тут ловить нечего. Ну что же, пойдём тогда в соседний кабинет, я позову фотографа.
Журналист привёл Натали и Алису в просторную комнату, по стенам которой висели зелёные куски ткани – хромакей. Натали несколько расстроил этот факт – она надеялась, что для фотосессии их приведут в действительно красивое место, а теперь оказалось, что всю фоновую красоту сделают при помощи компьютера. Но, когда журналист ушёл звать фотографа и стилиста, Натали немного успокоилась – она очень ждала встречи со стилистом, ей было интересно, какой образ ей подберут. Но, когда в комнату вошла девушка-стилист, то в руках у неё сёстры увидели вешалки, на которых висело… нечто. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это – что-то вроде сдельного купальника, сплошь состоящего из тонких ленточек и трёх бантиков, которые, очевидно, должны были прикрывать соски и промежность. Однако Натали засомневалась, – и совершенно справедливо! – что они справятся с этой задачей. Более того, она была возмущена, что ей посмели дать что-то настолько отвратительное и безвкусное!
Когда в комнату вошёл фотограф, Натали и Алиса в нерешительности стояли с вешалками в руках. Фотограф закатил глаза и недовольно произнёс:
– Ну и почему ещё не переоделись? – потом, увидев недоумение в глазах девушек, с ухмылкой продолжил: – Не часто здесь стесняются. Если не хотите переодеваться здесь, то зайдите вон в ту дверь. Там у нас подсобка, точно никто не войдёт.
Сёстры кивнули фотографу и пошли в указанном им направлении.
Натали и Алиса зашли в тёмное, неуютное помещение, сплошь заставленное коробками. Никто из них не спешил переодеваться, они лишь молчали и иногда, украдкой, смотрели друг на друга. Наконец, Алиса набралась смелости и сказала:
– Натали, только не говори мне, что ты знала обо всём этом и всё равно согласилась. Об этом следовало как минимум предупредить меня!
– Мне об этом не говорили, – ответила Натали. – И, поверь, я тоже не в восторге от всего этого.
Стало ясно, что обе девушки не хотели здесь находиться, но не знали, что делать. Вдруг Натали заметила в комнате вторую дверь – служебный вход. Она подошла и легонько толкнула её. К всеобщему удивлению, дверь поддалась и с тихим скрипом отворилась.
– Сбежим? – спросила Натали. Алиса сомневалась:
– А что скажем родителям? Я не хочу, чтобы они знали обо всём этом.
– Я тоже не хочу, – вздохнула Натали. – Но когда-нибудь нам, скорее всего, придётся рассказать. Просто давай как можно сильнее оттянем этот момент. Что-нибудь придумаем.
Алиса кивнула. Хотя идея Натали была слишком расплывчата и не внушала доверия, но она готова была принять её – лишь бы не находиться здесь больше ни секунды.
Натали украдкой выглянула за дверь, убедилась, что поблизости никого нет, и кивнула Алисе. Это был сигнал к действию. Обе девушки выскочили за дверь и побежали подальше от этого места. Бежали долго, сами не зная, откуда в них взялось столько сил и выносливости. Бежали, не оглядываясь, спеша как можно быстрее оставить позади эту цитадель разврата.
========== Плохое утро ==========
Утро. Скарлет уже проснулась, но не спешила вставать с кровати, наслаждаясь теплом одеяла, которое всё ещё пахло Жаком. Однако тут же, рядом с кроватью сидел Найс и настырно поскуливал, требуя, чтобы любимая хозяйка вывела его на прогулку. Скарлет добродушно улыбнулась и потрепала собаку по голове:
– Вот вредина, не даёшь поспать! Ладно, сейчас встану.
Скарлет резко села на кровати. Её прекрасное настроение тут же изменилось на противоположное – низ живота пронзила резкая боль. Скарлет буквально рухнула на подушки. По щекам катились слёзы, было тяжело дышать, двигаться она и вовсе практически не могла. Рядом продолжал скулить Найс, но теперь уже делал это не настырно, а жалобно, будто бы понимал, что хозяйке плохо.
– Прости, Найс, кажется, я не смогу погулять с тобой сегодня, – прошептала почти обезумевшая от боли Скарлет. – Кажется, я уже вообще никуда никогда и ни с кем не пойду.
Скарлет было настолько плохо, что она представляла самое худшее. Ей казалось, что ещё немного, и она умрёт. Она уже почти потеряла сознание, когда услышала звук открывающейся двери, цоканье собачьих коготков по паркету и гавканье.
Когда Найс привёл в комнату Алекса Миллера, буквально притащив того за штанину, Скарлет уже была без сознания. Отец очень испугался за дочь, но сумел взять себя в руки и принять единственное верное решение. Он достал большую сумку, бросил туда всё самое необходимое, закинул её на плечо, Скарлет же бережно взял на руки и направился на улицу, к машине. Ему было ясно, что Скарлет нужно как можно быстрее отвезти в больницу.
В машине Скарлет пришла в себя. Низ живота болел меньше, но всё же болел.
– Папа, куда мы едем? – слабым голосом спросила Скарлет.
– Уже очнулась? – облегчённо ответил отец. – Мы едем в больницу. Тебе было очень плохо, нужно к врачу.
– А может, само пройдёт? – Скарлет очень не хотелось ехать в больницу, хотя где-то в глубине души она понимала, что это необходимо.
– Ну уж нет. Нужно, чтобы врач осмотрел.
Скарлет поняла, что переубеждать отца бесполезно. Наверное, оно и к лучшему – нужно ведь понять, что это было. Вдруг что-то серьёзное? Скарлет очень не хотелось бы, чтобы это когда-нибудь повторилось.
Скарлет принялась размышлять, анализировать своё состояние. Слабость, боль внизу живота на утро после весьма агрессивного полового акта, настолько сильная, что привела к потере сознания… Мысли Скарлет привели её к неожиданному выводу, от которого она вздрогнула.
Незапланированная беременность. То, чего Скарлет всегда боялась. Тем более сейчас, когда она только закончила школу и ещё даже не попыталась встать на ноги, когда она не знает толком, как к этому отнесётся её любимый человек. Когда-нибудь она обязательно хотела бы завести ребёнка, но только не сейчас.
Но даже не это пугало Скарлет больше всего. Страшнее незапланированной беременности может быть только неудачная беременность, потому что она может нанести непоправимый вред здоровью. Судя по тому, какую боль испытала Скарлет совсем недавно, всё идёт к тому, что, даже если она действительно беременна, то вряд ли ей удастся хоть раз взять своего ребёнка на руки – и отнюдь не потому, что она сама решила избавиться от него, а потому, что так решил её организм.
Была ещё одна проблема – теперь о том, какие отношения на самом деле связывают Скарлет и Жака, узнает отец. И неизвестно, как он на это отреагирует. За себя Скарлет не боялась – у неё с отцом всегда были хорошие отношения, основанные на доверии и прощении. А вот за Жака… Жака явно ждёт неприятный разговор с её отцом.
Вдруг Скарлет поняла, что нужно как можно скорее сообщить Жаку о случившемся. Она не знала, зачем, но чувствовала, что это необходимо.
– Папа, ты взял мой телефон? – спросила она.
– Конечно, – ответил Алекс Миллер. – Я не знаю, сколько ты пробудешь в больнице. Возможно, придётся остаться там надолго. Поэтому я взял всё самое необходимое, телефон в том числе – мне ведь нужно будет как-то с тобой связываться. Поищи в сумках.
Скарлет так и поступила, и, действительно, уже совсем скоро нашла свой телефон. Дрожащими от усталости и волнения пальцами она написала сообщение Жаку, в котором рассказала Жаку всё, что с ней произошло. Жак очень быстро ответил ей, попросил держать его в курсе, пообещал приехать. Даже через безликие буквы Скарлет чувствовала его любовь и заботу. Ей не хотелось, чтобы у Жака были проблемы с её отцом, она хотела защитить его от этого.
Скарлет считала, что был только один выход, при котором отец не станет ругаться с Жаком. Но, увы, зависит это уже не от неё. Скарлет не должна быть беременна. В этом случае многое можно скрыть, обо многом – умолчать, а о чём-то и вовсе солгать. Если она не беременна, то всё будет идеально – Жак с отцом не поругаются, всё будет так же, как раньше.
Скарлет откинула голову назад, закрыла глаза и стала молиться всем известным её богам о том, чтобы её недуг не был связан с беременностью, Чтобы она вообще не была беременна. Пусть найдут что угодно, но только не беременность.
И молитвы Скарлет были услышаны. Но будет ли она рада этому?
========== Ошибки прошлого ==========
Эмили Лавахиз видела, что с её дочерьми что-то не так. Упаднические настроения начались у них аккурат после съёмки. Однако, Натали и Алиса говорили, что всё прошло хорошо. Но от матери нельзя было скрыть, что они пытаются уйти от разговора, что, очевидно, не всё так хорошо.
Разгадка же пришла сама собой из ниоткуда. В доме Лавахиз зазвонил телефон, мать семейства подняла трубку. На том конце провода зазвучал недовольный мужской голос:
– Вы в курсе, что ваши дочери вчера крайне некрасиво себя повели? Они просто сбежали со съёмки! Наш фотограф полдня их прождал!
Все эти обвинения заставляли Эмили Лавахиз краснеть и оправдываться. В глубине души она была очень недовольна своими дочерьми. Всё равно даже, что они подвели людей, хотя об этом с ними тоже необходимо поговорить. Они сбежали со съёмок! Теперь их не захочет приглашать даже потрёпанная бульварная газетёнка! Как это скажется на их карьере?!
Дослушав звонившего, Эмили Лавахиз, пылая праведным гневом, направилась в комнату дочерей. Решительно открыв дверь, она сказала:
– Я всё знаю. Надеюсь, у вас были веские причины сбежать со съёмки.
Натали и Алиса переглянулись – очевидно, не ожидали, что всё вскроется так скоро. Вздохнув, Натали обратилась к сестре:
– Кажется, больше нет смысла что-то скрывать. Придётся рассказать.
Алиса кивнула в ответ, и Натали, с её молчаливого согласия, начала говорить.
Эмили Лавахиз была в ужасе от рассказа. Ей было больно представлять, что её девочки могли улыбаться со страниц журнала какому-нибудь прыщавому подростку, переживающему гормональный всплеск. Или солидному мужчине, которого в спальне ждёт уже давно потерявшая привлекательность жена, и который только и мечтает завести себе молоденькую любовницу. Да кому угодно! Но даже не это вызвало в ней гнев матери-медведицы. Эмили Лавахиз могла понять когда взрослая женщина сама соглашаются на подобную съёмку – она понимает, зачем ей это нужно, что это принесёт, понимает и возможные негативные последствия. Но когда на такую съёмку почти обманом заманивают вчерашних школьниц, не способных верно оценить ситуацию…
Эмили Лавахиз поняла, что её дочери поступили верно, а вот вся редакция журнала повела себя, как минимум, нечестно. И ведь она краснела и оправдывалась перед одним из этих гнусных людей! Эмили Лавахиз решила, что последнее слово в этом споре должно остаться за ней, поэтому решила перезвонить – благо, номер считался определителем.
– Ну что, вы разобрались со своими дочерьми? – человек на том конце провода сразу понял, кто ему звонит.
– Да, я с ними поговорила. И я считаю, что они поступили правильно! Вы не рассказали им о деталях предстоящей встречи. Если бы вы сразу предупредили, что их ждёт, то всей этой ситуации не возникло бы – мои дочери бы просто отказались.
– Насколько я знаю, им было названо название нашего издания. Неужели им не известна его специфика?
– Они, знаете ли, воспитывались в приличной семье, посещали престижную школу. Откуда им вообще знать о вашем журнале?! К тому же, им ещё нет двадцати одного, а значит, вы должны были вести переговоры сначала со мной, как с матерью и законным представителем.
– Так вы сами не задали ни одного вопроса, а просто сразу передали трубку одной из дочерей, уж не знаю, кому именно. Если бы вы хоть о чём-нибудь спросили, вам бы честно всё рассказали. То, что вы вспомнили, что вы – законный представитель только сейчас – не наша проблема. Признайтесь же, вам просто было неинтересно. Если бы Натали и Алиса согласились в результате на наши условия, то вас бы это не смутило. Не нужно строить из себя примерную мать, вы уже доказали, что таковой не являетесь.
Эмили Лавахиз смутил этот выпад, и она решила задать вопрос, который волновал её больше всего:
– Скажите, почему именно они? Есть много актрис, певиц, моделей, других куда более медийных личностей. Они же – художницы, их деятельность будет интересна не самому широкому кругу. Я бы даже сказала, что это совсем не ваш уровень. Так почему?
– Вы пытаетесь понять, почему их пригласили именно мы, а не какой-нибудь журнал об искусстве? – уточнили на том конце провода.
– Да, именно это я и хочу понять.
Эмили Лавахиз пришлось довольно долго слушать тишину в телефонной трубке прежде чем на том конце провода тяжело вздохнули и, наконец, заговорили:
– Знаете, все журналисты, так или иначе, тесно общаются. Где-то, бывает, и конфликтуют, и соперничают, но у меня всё несколько иначе. Один из моих ближайших друзей – главный редактор одного из журналов об искусстве. И он следил за творчеством ваших дочерей с самого их появления на художественных площадках. У него сразу возникло ощущение, что они – разрекламированные пустышки, посредственности. Но раньше он спускал им это с рук – всё-таки, они дети, мастерство придёт, фантазия разовьётся. Но с годами ничего не менялось. Все их работы были похожи одна на другую, и так – из года в год. И вот на последней выставке они предстали перед зрителями. Мой друг заметил, что ваши дочери так и остались посредственностями. Но зато у них было другое преимущество – они очень красивы. Он-то и предложил мне пригласить их на съёмку – если они так сильно хотят популярности, то пусть она достанется им за то, в чём они действительно преуспели. Я согласился, не раздумывая. Тем более, что они – близняшки. Вы ведь знаете, что переспать одновременно с двумя и более близняшками – одна из самых распространённых мужских сексуальных фантазий?
