Текст книги "Маленькие детки - маленькие бедки (СИ)"
Автор книги: Akane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Там, куда девушку привезли родители, было всё точно так, как она себе и представляла. Только вот с мужчинами всё было печально – все они были либо слишком стары для Тайры, либо же не отвечали ни одному из её требований ко внешности. Девушка одиноко стояла в углу с бокалом шампанского и искала взглядом хоть кого-то, кто сможет отвлечь её от дурацких мыслей о Джордже.
И вот такой человек нашёлся. Более того, он направлялся прямо к ней с явным намерением завязать разговор. Тайра отметила, что он не так красив, как Джордж, но тут же выбросила эту мысль из головы, чтобы ничто не мешало ей завести приятное знакомство.
– Здравствуйте, миледи, – голос его был неприятен, что заставило Тайру наморщить нос. – Я – Стэн.
– Тайра, – ответила девушка на приветствие и протянула Стэну руку для поцелуя, однако молодой человек не обратил на этот жест никакого внимания.
– Может, потанцуем? – спросил он и, не дожидаясь ответа, потянул девушку за собой.
Пока они вальсировали, Тайра постоянно закусывала нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть, когда кавалер в очередной раз наступит ей на ногу. И вот, когда Тайра уже не могла терпеть это бессовестное топтание по её пальцам, Стэн предложил прогуляться, чему девушка была искренне рада.
Они вышли в зелёный сад с аккуратно подстриженными кустами и пошли по дорожке из серого камня.
– Знаете, Тайра, вы мне понравились. Думаю, что это взаимно, раз уж вы согласились подарить мне танец. Танцуете вы, кстати, так себе, но это единственный ваш недостаток, который можно и простить.
Тайра очень многое хотела на это ответить – и про сомнительность её согласия, и про то, что училась танцевать с малолетства, и что если в их паре кто-то и вальсировал неважно, то именно он, но промолчала. Девушка уже была близка к тому, чтобы сбежать от незадачливого кавалера, но решила устроить последнее, решающее испытание…
– Стэн, а вы любите читать?
– Да, могу иногда расслабиться с книжкой в руке.
Этот ответ обрадовал Тайру. Сама девушка очень любила читать, и, хотя большую часть её библиотеки составляли детективные романы Александра Миллера, но любимой книгой она считала другую, более глубокую и философскую.
– А читали ли вы роман великого русского писателя Булгакова «Мастер и Маргарита»?
– Нет. Не люблю, знаете ли, дамские любовные романы.
– А с чего вы взяли, что это любовный роман, если не читали? – замечание Стэна до глубины души задело Тайру.
– По названию понял. Это же что-то вроде «Ромео и Джульетты»? Дешёвка, одним словом.
– «Ромео и Джульетта», скорее, не о любви, а о том, что бессмысленная вражда порой приводит к непоправимым последствиям. А в «Мастере и Маргарите» любовная линия хоть и есть, но она далеко не на переднем плане.
– Просто я читаю другую литературу. Про искусство войны, например.
– У Сунь Цзы есть трактат, который так и называется, между прочим, «Искусство войны». Самый известный по теме, кстати. Не напомнишь, о чём там шла речь? – Тайра уже успела разглядеть в Стэне весьма ограниченного юношу и теперь во что бы то ни стало хотела, чтобы он вспылил, расписавшись таким образом в скудоумии. И ей это удалось:
– Ты слишком умная, мужчинам такие не нравятся.
– Ты кое-что перепутал – я умнее тебя, и это задевает твоё мужское достоинство. Ты ведь это имел ввиду?
– Ты ещё об этом пожалеешь! – сквозь зубы злобно прошипел Стэн. – Такие как ты никому не нужны. В лучшем случае ты останешься старой девой. В худшем – найдётся кто-то, кто выбьет из тебя всю дурь. Запомни мои слова.
Сжимая кулаки, Стэн быстро удалялся, а Тайра лишь хохотала ему в след.
Однако веселье оставило девушку позже, по пути домой, когда мама задала вполне ожидаемый после подобного мероприятия вопрос:
– Ну что, удалось с кем-нибудь познакомиться?
– Удалось, но это знакомство трудно назвать приятным. С ним было совершенно не о чем поговорить.
– Ну ничего, так бывает, – на губах матери заиграла ободряющая улыбка. – Ты ещё так молода и красива. Ты ещё встретишь мужчину, который полностью устроит тебя, и которого полностью устроишь ты. Просто нужно иметь терпение.
Тайра не разделяла мнения матери. Она думала о том, что Стэн может быть прав. Что, если всем мужчинам нужны лишь красивые, но ничего из себя не представляющие дурочки? Что, если она слишком многого просит? Тайра прекрасно понимала, что родители не смогут купить ей любовь понравившегося парня. Так может, стоит стать чуть менее спесивой?
Дома, в гостиной, сидел Джордж. Он тонул в мягкости кресла и читал. Тайре обложка книги в его руках показалась знакомой, но названия она разглядеть не могла.
– Что читаешь? – спросила девушка. Джордж испуганно оторвал взгляд от книги и виновато улыбнулся:
– Прости, я заходил в твою комнату, чтобы найти, что почитать.
Теперь Тайре стало ясно, отчего обложка была ей так знакома, но вот название книги оставалось для неё загадкой.
– И что именно ты взял? Не думай, я не буду ругаться, мне просто интересно, какие книги тебя интересуют.
– Взял «Мастера и Маргариту». Много о ней слышал, но до чтения всё руки не доходили.
Тайра была поражена. Только сегодня у неё состоялась некрасивая сцена из-за предвзятого отношения к этой книге, а теперь человек, о котором ей нельзя было думать, сам берёт её и, кажется, весьма ею заинтересован. Но Тайра всё же решила спросить о том, нравится Джорджу роман или нет:
– И как тебе?
– Интересное произведение. Многое непонятно – вероятно, оттого, что автор жил в другое время и в другом месте. Но, если что, какие-то объяснения можно найти в интернете, исключительно для лучшего понимания.
Тайра с восторгом смотрела на Джорджа. Она не могла поверить, что пыталась забыть этого человека, не хотела о нём думать. Теперь же она решила, что они непременно будут вместе. Да, в этом родители не смогут ей помочь, но ей и не нужна была помощь. Разве Джордж может выбрать другую? Рано или поздно он поймёт, что ему нужна только Тайра – это вопрос времени. Она же, в свою очередь, не будет говорить ему о своих чувствах, не будет никак на них намекать. Потому что настоящая леди не должна пытаться понравиться мужчине, это он должен за ней увиваться. Рано или поздно он всё поймёт и сделает, что ему должно.
========== Подслушанный разговор ==========
– Я, конечно, всё понимаю – выпускной, большой праздник, но напиваться-то так зачем? – ворчал Мишель Лавахиз на дочерей.
Натали и Алиса молчали. Обвинения отца были несправедливы хотя бы потому, что девушки выпивали исключительно с родителями. У них не были спрятаны в клатчах бутылки с крепким пойлом – они пили исключительно вино и в очень малых количествах. Проблема в том, что алкоголь их слишком быстро брал, и, если Алиса просто засыпала, то Натали было намного хуже – она переставала себя контролировать, из-за чего потом выслушивала претензии в свой адрес.
Но сегодня не дошло ни до сна под столом от Алисы, ни до танцев на том же самом столе от Натали. Сегодня они слишком быстро протрезвели.
Случилось это в тот момент, когда Ирэн нёс на руках её отец. Все вокруг говорили, что она пьяна, но сёстры знали, что это не так – Ирэн не выносила даже запаха алкоголя. В тот момент, когда большая часть выпускниц поверила в этот бред, Скарлет, Тайра и Мэри соотнесли состояние Ирэн с несчастной любовью, только Натали и Алиса понимали, что случилось что-то похуже.
Они, как и многие близнецы, хорошо чувствовали друг друга, часто у них появлялись одни и те же мысли. Сейчас они обе беспокоились об Ирэн и хотели докопаться до правды. Девушки понимали, что с ними родители это обсуждать не будут, а вот наедине – вполне возможно. Речь ведь идёт об Ирэн – талантливой девушке. Семья Лавахиз никогда не понимала позицию родителей Ирэн, осуждала их воспитание и боялась, что способности этой девушки будут зарыты в землю. Они любили Ирэн, как родную, и они совершенно точно будут обсуждать случившееся, возможно – думать, как помочь. Натали и Алисе нужно только подслушать этот разговор.
Приехав домой, девушки заперлись в комнате, чтобы обсудить свой план. Им в очередной раз пришлось удивиться тому, насколько одинаковые мысли посещают их головы. К ужину были продуманы все детали и прорепетированы все реплики…
…Тихий семейный ужин. Служанки суетятся вокруг стола, с трудом успевая вовремя подавать блюда – всё-таки у девочек вчера был выпускной, большое событие, которое стоит отметить.
– Мама, скажи слугам, чтобы не подавали мне десерт, – устало произнесла Натали. – Я устала и очень хочу спать. Сама понимаешь – всю ночь на ногах…
– Да, я, пожалуй, тоже пойду, – вторила сестре Алиса.
– Конечно, девочки, идите, – улыбнулась мать. – Надо было устроить праздничный ужин завтра. Я совсем не подумала о том, что вы можете устать.
– Ничего страшного, мам, – улыбнулась в ответ Натали.
– Да, спасибо за праздник, всё было очень вкусно, – Алиса встала и направилась в комнату, сестра поспешила за ней.
Оказавшись в комнате, девушки выключили свет. Ближайшие пару часов им нужно было вести себя как можно тише, чтобы создать видимость, что они действительно спят. Самым сложным было не уснуть на самом деле, но, как только у одной закрывались глаза, другая незамедлительно её расталкивала.
Но вот настал тот час, которого они ждали. В это время родители уже находились вдвоём в своей комнате, но ещё не спали. Девушки вышли из своего убежища и, стараясь ступать как можно тише, направились к родительской спальне.
Дверь в комнату была слегка приоткрыта, что облегчало задачу близнецов. Если вдруг родители не станут обсуждать судьбу Ирэн, то все их старания были напрасны. Но девушки хорошо знали тех, чей разговор собирались подслушивать, потому и не прогадали:
– Это так ужасно! Бедная девочка! – причитала Эмили Лавахиз, мать близнецов. – Какой же он подлец!
– Он-то, конечно, подлец, – перебил её отец семейства. – Но виноваты родители. Если бы они давали ей больше свободы, то ей бы и в голову не пришло знакомиться с кем-то тайком. Всего этого можно было бы избежать.
– Это-то и самое ужасное! Надо помочь девочке! – Эмили Лавахиз уже начинала всхлипывать.
– Я бы и рад, но, сама знаешь – это невозможно. Хелен – психованная стерва, а Николас у неё под каблуком. Мне кажется, что они просто это замолчат, и никто не будет наказан.
– Знаешь, если бы это случилось с нашими девочками, то, скорее всего, в тюрьму посадили бы меня, потому что я убила бы этого урода собственными руками. Я просто не понимаю, как можно не хотеть защитить свою кровиночку?!
– Боятся опорочить своё имя…
– Но их дочь уже опорочена дальше некуда! И её сможет очистить от этой грязи только наказание для преступника. Их дочь изнасиловали, а они и в ус не дуют!
Главное слово, которое так хотели узнать сёстры, было произнесено. Теперь всё встало на свои места, и нужно было возвращаться в свою комнату, пока никто не застал их за таким неблагородным занятием, как подслушивание.
– Честно говоря, я не думала, что всё настолько плохо, – войдя в комнату прошептала Натали.
– Мне так жаль её, я так хочу ей чем-нибудь помочь! – на ресницах более эмоциональной Алисы заблестели слёзы.
– Я тоже хотела бы помочь, но как? Как, если даже родители ничего не могут? Сама знаешь, если по нашей вине опять случиться конфликт с этой семейкой, то по головкам нас не погладят. Давай пока переждём. Мы в любом случае не должны были слышать этого разговора, так что у нас связаны руки. Но, как только мы поймём, что можно действовать, так сразу же и начнём.
Алиса, рыдая, бросилась к сестре в объятья, а та стала успокаивающе гладить её спину. Алисе было вполне достаточно этих сомнительных обещаний, но Натали чувствовала себя обманщицей – она понимала, что шанса помочь может не предоставиться никогда.
Так они и заснули – обнимаясь, думая о горе Ирэн каждая со своей стороны.
========== Привлекательный наглец ==========
Мэри влюблёнными глазами смотрела на отца, сидевшего за рулём машины. Она действительно обожала его и очень скучала, но абсолютным счастьем для неё было бы если бы они заехали в какое-нибудь кафе, а потом поехали бы обратно, в школу, где отец бы её и оставил. Но, чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее у Мэри портилось настроение. Она ненавидела это место, а точнее – одну личность, проживающую там.
Этой личностью была родная мать Мэри. Девушка решительно не понимала, что отец – замечательный во всех отношениях человек, – мог найти в этой вульгарной, ничего из себя не представляющей женщине. Она ненавидела мать столько, сколько себя помнила, но особенно сильно эта ненависть вспыхнула, когда у Мэри появился брат, подозрительно похожий на садовника. Если бы мать изменила отцу с кем-то хоть сколько-нибудь достойным, то Мэри ещё могла бы понять и принять это, но связи с садовником она не могла простить.
Мэри вовсе не чуралась парней из бедных семей. У них было одно неоспоримое преимущество перед богатенькими мальчиками – они чертовски хороши в сексе. Мэри было, с чем сравнить – мужчины из простых семей более искушены и изобретательны, многое готовы сделать ради удовольствия своей дамы, когда богачи могут только требовать и ничего не давать взамен.
Но при этом Мэри не представляла себя в отношениях с представителем среднего класса. Всё-таки она привыкла жить в роскоши, любила путешествовать и есть в дорогих ресторанах, хотела, чтобы потом, когда у неё появятся дети, у них было всё самое лучшее… Но, если выходить замуж за середняка, то от всего этого придётся отказаться.
Вот и получалось, что Мэри уже который год была в раздумьях о том, что же лучше – сытая жизнь или качественный секс? Можно ли найти того, кто мог бы дать и то, и другое? Где его искать?
Машина подъехала к огромному особняку. На пороге уже стояла Милена Вайсберг, к ноге которой прижимался маленький мальчик. Ребёнок побаивался сестры, потому что после его рождения ненависть Мэри частично перекинулась на него, от чего она зачастую была с ним груба или даже жестока.
– Мэри, наконец-то! Как же давно я тебя не видела!
Мать протянула к дочери руки, но та брезгливо отшатнулась назад. Мэри были противны материнские руки, её сухие, крючковатые пальцы – такие рисуют злым ведьмам в детских книжках.
Семья проследовала к столу. Мэри горько усмехнулась – только чай и торт из магазина. Эта женщина не может даже распорядиться слугами. Даже торт один из самых её нелюбимых! Мэри была уверенна, что матерью это было сделано специально, на зло.
Зато малышу этот торт очень нравился. Меньше, чем за минуту умяв свой кусок, он протянул руки к Мэри:
– Дай! – громко потребовал он.
Мэри хотелось накричать на брата за это бесцеремонное требование, за то, что он тянул к ней свои некрасивые, как у матери, руки. Но она лишь молча пододвинула к нему свою тарелку. У Мэри просто не было сил на ругань – бессонная ночь давала о себе знать. К тому же, этот торт всё равно ей не нравился.
Допив свой чай, Мэри направилась в душ – ей было необходимо освежиться. Раздевшись, она, по привычке, стала рассматривать себя в зеркало. Красивые скулы, спортивное телосложение, лёгкий загар… Мэри искренне считала себя совершенством, считала, что у неё нет недостатков – ни внешних, ни внутренних. Только вот кому же эта красота достанется?
У Мэри было много поклонников, из которых ей были симпатичны лишь двое – Ларри и Франц. Оба были из простых, но благополучных семей, оба были амбициозны и могли добиться в жизни многого. Однако, Ларри был смелее и наглее, по крайней мере, в отношении Мэри. Девушка справедливо полагала, что эти качества будут проявляться и в профессиональной деятельности и что они помогут ему достичь успеха. Франц же хоть и был очень мил в своей застенчивости, но Мэри знала, что если всё время чего-то стесняться, то можно всю жизнь просидеть на одном месте, так ничего и не добившись.
Застенчивость Франца уже однажды навредила ему и в отношениях с Мэри. В то время, как он решился ей позвонить, Ларри уже ломал с ней вместе кровать.
Да, у Ларри и Мэри был секс, хотя они не встречались. Девушка не видела в этом ничего зазорного – ей ведь нужно было проверить претендента на руку и сердце на дееспособность в этой немаловажной составляющей жизни. И, чего греха таить, – Мэри была в восторге. А вот к Францу она боялась даже подойти с подобным предложением – слишком уж он был целомудренный.
Мэри приняла решение наконец-то серьёзно заняться своей личной жизнью. Выйдя из ванной, она направилась в свою комнату, заперлась там и позвонила Ларри. Почему именно ему? Он наглее – значит, сможет добиться большего. Она знала, каков он, как мужчина и не видела смысла выбирать Франца, который мог оказаться не так хорош.
Когда мерные гудки сменились голосом Ларри, Мэри сказала:
– Привет. Не хочешь погулять на днях?
========== Радикальная смена имиджа ==========
Скарлет уже готовилась ко сну, когда зазвонил телефон. На экране высвечивался незнакомый номер, но, пусть и немного помедлив, она всё же взяла трубку:
– Здравствуйте, это Жак Нильсон. Вы вчера приводили к нам в клинику собачку.
– Да, я помню. Как он?
– С Найсом всё хорошо. Совсем скоро он восстановится после операции и сможет вернуться домой.
– Это хорошо, – облегчённо вздохнула Скарлет. – Что-то ещё?
– Да… Вы вчера обещали мне свидание… Ну так вот – завтра у меня выходной. Вам удобно завтра?
– Да, вполне, – Скарлет совершенно забыла о своём обещании и потому несколько опешила, но отказаться от своих слов не смогла.
Молодые люди условились о времени и месте встречи, и разговор был окончен. Только теперь Скарлет в полной мере осознала, что сделала – согласилась на свидание с совершенно незнакомым мужчиной! Её напугала эта мысль. Девушке необходимо было собраться с мыслями, что она и попыталась сделать, начав ходить из стороны в сторону по комнате, словно зверь в клетке.
С одной стороны, Жак ей понравился. Он с добротой и пониманием отнёсся к ней и её любимцу. Казалось бы, этого достаточно. К тому же, это всего лишь свидание. Никто не заставляет её общаться с ним после и уж тем более вступать в долгосрочные отношения, если что-то пойдёт не так.
Но, с другой стороны, Скарлет видела Жака лишь один раз в жизни! Он – незнакомец! А вдруг у него дурные намерения?!
Но эту мысль Скарлет сразу же выкинула из головы. Если подозревать каждого парня в плохом, то можно никогда не устроить личную жизнь. К тому же, он назначил свидание в достаточно людном месте. Просто нужно быть начеку – не соглашаться идти к нему домой и в другие сомнительные места, тогда всё будет хорошо. К тому же, отменить свидание всё равно уже нельзя – это просто некрасиво.
Но тут к Скарлет в голову пришла мысль, что она не вполне соответствует этому человеку. Он, судя по всему, – бунтарь, которому плевать на общественное мнение. В душе Скарлет такая же, но внешне… В стенах школы её рыжие волосы воспринимались как протест, но здесь так ходит каждая вторая, и далеко не все из них бунтуют. Девушка чувствовала потребность что-то в себе изменить, так, чтобы её характер был виден при одном взгляде на неё. И она даже знала, что именно она может сделать прямо сейчас.
Скарлет знала, что к отцу на дом приходил парикмахер. Также она знала, что папа – ярый блюститель личной гигиены и ни за что не позволит стричь себя той же машинкой, которой уже стригли кого-то другого. Значит, скорее всего, у него есть личная машинка, которая, вероятно, находится в его кабинете.
Вообще-то Скарлет запрещено было заходить в кабинет отца, но он ещё не вернулся с очередной презентации своей книги, а значит ничего не узнает, если девушка сделает всё быстро и аккуратно.
Скарлет забежала в кабинет и принялась рыться в ящиках письменного стола, пытаясь запомнить, как и что лежало до её вторжения. Наконец, отыскав машинку, она направилась в ванную.
Сняв верх от пижамы и завязав волосы в высокий хвост, оставив лишь пряди на висках, Скарлет включила машинку. Мгновение – и волосы с висков уже лежали на полу. Девушка думала о том, чтобы выбрить себе ещё и затылок, но быстро поняла, что самостоятельно она этого не сделает.
Девушка распустила волосы и посмотрелась в зеркало. Она осталась довольна результатом – дома она могла ходить с распущенными волосами, чтобы папа ничего не заметил, а на улице – убирать волосы в хвост, показывая миру всю себя.
Но теперь Скарлет нужно было поторопиться, чтобы до прихода отца успеть замести следы преступления.
========== Компромисс ==========
Ирэн сидела в своей комнате и с грустью смотрела на мольберт у окна, на свои работы. Из головы всё никак не шли слова матери, сказанные обо всём этом. Хлам. Неужели её старания, её мечты, её радость от того, что с каждым разом выходит всё лучше и лучше – тоже хлам? Ирэн так не считала. Ей хотелось поговорить с матерью, попробовать убедить её дать ей шанс. И сегодня был идеальный для этого вечер.
Сегодня мама не пришла к ужину, ссылаясь на мигрень. Ирэн знала, что если уж когда и беседовать с матерью на такие серьёзные темы, то только во время её головных болей. В эти моменты у неё не было сил спорить и ругаться, поэтому её можно было склонить к разумному компромиссу. Ирэн хотела оказаться в родительской спальне ещё по одной причине – на одну из годовщин она писала их совместный портрет. Ей хотелось знать, висит ли он ещё в изголовье их кровати или же мать и этот подарок сочла хламом. Ирэн решила, что если не увидит портрета, то сразу же уйдёт, не только из комнаты, но и из дома, и никогда больше не заговорит с родителями. Ей было страшно уходить, поэтому в глубине души она надеялась, что её подарок всё ещё там, а не на ближайшей помойке, но она и понимала, что в ином случае любые разговоры бесполезны.
Ирэн подошла к родительской спальне и постучалась. Из-за двери сразу прозвучал тихий голос матери:
– Заходи, Ирэн, открыто.
Ирэн вошла в комнату и первым делом осмотрела стены. Портрет висел на своём месте. Только убедившись в этом, Ирэн решилась заговорить:
– Как ты поняла, что это я?
– Слугам я приказала не беспокоить меня, а отец вошёл бы без стука. К тому же, ты всегда пользуешься моей головной болью, чтобы что-то выпросить. Разве тебе не стыдно за это?
В словах матери звучал упрёк, и он был совершенно справедлив, но Ирэн всё равно решительно не понимала, за что ей должно быть стыдно – разве мать не сама виновата в том, что по другому с ней невозможно общаться?
Девушка решила сделать вид, что не слышала упрёка и начала разговор с наиболее нейтральной темы:
– У тебя над головой висит мой подарок. Я его не купила, я сделала его сама, ночами не спала. Его ты тоже считаешь хламом?
Мать прикрыла глаза и устало усмехнулась:
– Ах, ты об этом. Хочешь правду? У меня очень талантливая дочь. Мне было бы жаль расставаться с твоими работами, но это крайняя мера. И в том, что мне придётся к ней прибегнуть, виновата ты. Ты не умеешь совмещать приятное с полезным, ты видишь в своём хобби профессию и не понимаешь, что оно не принесёт тебе прибыли. А я не хочу, чтобы моя дочь жила в нищете.
– А я хочу быть счастлива, мама. И счастье не только в деньгах. Да и к тому же, ты же сама сказала, что я талантлива. Так почему ты считаешь, что я не смогу заработать на своём таланте?
– Хорошо, Ирэн, – Хелен Смит явно хотела поскорее закончить этот разговор, и потому была готова согласиться с чем угодно, лишь бы избежать дальнейших взаимных упрёков. – Я готова пойти на компромисс. Заодно и проверим, сколько сможет принести тебе любимое дело. Сможешь самостоятельно организовать выставку – к тебе больше никто и никогда не подойдёт с претензиями касательно выбора профессии. Но ты должна не только организовать её, но и выйти в плюс. В деньгах я тебя не ограничиваю – бери столько, сколько нужно, но вернуть ты должна будешь хоть долларом больше. А если не сможешь – унаследуешь бизнес, как хочу того я. Согласна?
– Да, – Ирэн была не очень уверена в своих силах, но такое решение матери радовало её.
– Вот и замечательно, – Хелен Смит тоже была довольна собой и надеялась, что теперь дочь оставит её одну. – Это всё, о чём ты хотела поговорить?
Ирэн не знала, стоит ли ей говорить о том, что волновало её сейчас намного больше, чем будущая профессия, но всё же решила, что другого шанса может и не быть:
– Нет, это не всё. Насчёт заявления…
– Мне казалось, что я уже сказала тебе всё, что думаю по этому поводу. Никакого заявления не будет. Я не позволю тебе позорить нашу семью.
– В чём позор, мама? Наоборот – если мы накажем мерзавца, то все будут знать, что семья Смит не прощает обид. Больше никто не посмеет причинить нам зла, – оттараторила Ирэн фразу, которая уже пару часов крутилась у неё в голове.
– А если мы не будем предавать этот случай огласке, то никому и в голову не придёт, что нас вообще можно обидеть.
– Но Фреду же как-то пришло это в голову…
– Это – случайность. В которой виновата ты! – Хелен Смит лишь слегка повысила голос, но острая боль тут же ударила ей по вискам, что заставило её вновь заговорить спокойно. – К тому же, теперь уже всё равно ничего нельзя сделать. Заключение врача я сожгла, новое обследование тебе делать не будут – слишком много времени прошло, а на слово тебе никто не поверит.
– Сожгла?! Да зачем же?! – Ирэн была шокирована поступком матери.
– Да затем, что я слишком хорошо тебя знаю! – теперь уже никакая головная боль не могла остановить Хелен Смит, она была рассержена на дочь и потому кричала. – Думаешь, я не знаю, что ты бы обязательно попыталась выкрасть эту позорную бумажку и пойти с ней в полицию?! Я бы ещё поняла, если бы ты не думала о благополучии семьи, если бы это было из эгоизма, но ты ведь даже о своём будущем не думаешь! Знаешь, что тебя ждёт после широкой огласки этого дела? От тебя все отвернутся, ты никогда не сможешь создать семью, рядом с тобой всю жизнь будут только подонки, которым нужен только секс! И кем же ты станешь с такой жизнью?! Уйди прочь, я не хочу тебя видеть!
Ирэн пулей выскочила за дверь, понимая, что дальнейший разговор не приведёт ни к чему хорошему. Но у неё был повод и для радости – кое-чего она всё-таки смогла добиться, пусть и с определёнными нюансами, но смогла. А что до заявления – она всё равно рано или поздно его напишет. Сама, без чьей-либо помощи.
========== Первое свидание ==========
С самого утра Скарлет была в раздумьях. Перед ней на кровати лежало два комплекта одежды – простая футболка и джинсы и лучшее платье. Она не знала, что ей надеть на её первое в жизни свидание. Однако, вскоре её выбор пал на более простой комплект – во-первых, Жак увидел её именно такой и именно такой Скарлет ему понравилась, а во-вторых – этот образ больше подходил к её новой причёске. Стрелки часов неумолимо приближались к тому самому времени, поэтому она быстро влезла в выбранный наряд, натянула резинку на руку, словно это был браслет, и выбежала из дома:
– Пока, пап! – всё, что сказала она перед тем, как уйти. Алекс Миллер даже не успел спросить у дочери, куда она идёт.
По пути к остановке Скарлет судорожно убирала волосы в хвост. Она понимала, что при такой спешке, без зеркала, причёска вряд ли получится аккуратной, но её было плевать. Ей были важны не лоск и зализанность, ей было важно показать свою индивидуальность.
Когда Скарлет прибыла на место встречи, Жак уже был там. Девушка с ужасом взглянула на часы на экране смартфона, но тут же облегчённо выдохнула – она не опоздала, приехала даже немного раньше, а значит Жак, скорее всего, ждал её не очень долго.
Что касается самого Жака, то теперь он нравился Скарлет ещё сильнее, чем при их первой встрече. Майка не скрывала развитую мускулатуру, на левом предплечье красовалась татуировка в виде ворона. Она привела Скарлет в восторг. Она и сама давно мечтала о татуировке, но знала, что это больно, поэтому даже теперь, когда ей не следовало бояться долгих объяснений с директором школы, не решалась. Для Скарлет это изображение стало показателем смелости Жака.
Но окончательно Скарлет потеряла голову, когда Жак с ней заговорил. Он рассказывал о своей работе, коллегах – о том, что не должно было быть интересно Скарлет, но его голос будто бы заколдовал её. Была в нём какая-то необыкновенная харизма, которая и заставляла Скарлет слушать, буквально открыв рот, несмотря на то, что она почти не понимала, о чём идёт речь.
Очнулась Скарлет только тогда, когда поняла, что шум города больше не смешивается с речью Жака. Она быстро осмотрелась. Они шли по какому-то совершенно незнакомому ей месту, вокруг не было ни души. Скарлет не могла поверить, что настолько увлеклась Жаком, что даже не заметила, как он завёл её в какое-то подозрительное место. Она даже не знала, в какую сторону ей бежать в случае чего! Девушке оставалось лишь сжать кулаки и в любую минуту быть готовой к драке.
– Вот мы и пришли. Я очень люблю это место. Здесь красиво, правда?
Голос Жака не был похож на голос серийного маньяка-убийцы, да и место, в которое он привёл Скарлет, явно не подходило для таких грязных делишек. Зелень травы, кристально-чистая гладь пруда… А главное – абсолютное отсутствие мусора, который в таких местах обычно оставляют любители пикников. Всё здесь было пронизано гармонией и умиротворённостью, главным образом потому, что не было тронуто человеком.
Жак выглядел совершенно расслабленным и не готовым к внезапной атаке, поэтому Скарлет тоже позволила себе быть менее напряжённой. Но ровно до такой степени, чтобы не бояться любого шороха, неосторожного движения или прикосновения. Она всё равно была готова в любой момент вступить в драку, защищая свою честь.
Жак лёг на траву, Скарлет последовала его примеру. Некоторое время они молчали, и девушке было от этого неловко. Она хотела начать разговор, но не знала, как – Жак столько всего рассказывал ей по дороге сюда, но она плохо помнила, о чём именно он говорил. Она боялась задать вопрос, который им уже освещался, боялась выглядеть невнимательной дурочкой. Немного подумав, Скарлет поняла, какой вопрос точно не поставит её в неловкое положение:
– Жак, расскажешь мне о себе?
– А что тут рассказывать? – Жак усмехнулся. – Имя моё тебе известно. Место работы тоже. Ну, мне двадцать один год…
– Всего двадцать один?! – перебила Скарлет, но тут же прикусила нижнюю губу, поняв, что поступила некрасиво, и начала оправдываться. – Я просто думала, что ты намного старше.
– Многие так думают. Но нет, на самом деле мы с тобой примерно одного возраста.
– Вообще-то мне всего восемнадцать.
– Правда? Ничего себе! А выглядишь, как взрослая девушка!
Скарлет была ещё в том возрасте, когда люди пытаются выглядеть хоть немного старше своих лет, поэтому это замечание ей польстило.
