Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Тристан мысленно улыбнулся. Всё как прежде. Всё тот же трактирщик Мартин. Те же выпивохи. Тот же горячий шоколад для замерзших. В душе разлилось тепло и лёгкая тоска. Хоть у него здесь и не было друзей, но он скучал.

– Я ищу парня. Ему восемнадцать лет, но выглядит моложе. У него такие волосы пёстрые и глаза зелёные.

– Шейна, что ли? – удивился мужчина.

– Да, его, – Алекс с трудом верил, что всё получилось так легко.

– Он сейчас с Норманном, торговцем из города, здесь живёт. Они уехать не смогли, дорогу завалило. Стой, – вскинулся трактирщик, – А ты как сюда добрался? На Пушке верхом.

– На лошади. Только она сбежала.

– Может, Пушок её сожрал? Такого не прокормишь.

«Пушок» негромко, но обиженно заворчал из-под стойки.

– Да нет, я её передохнуть оставил, а эта скотина чего-то испугалась и сбежала.

– Всё ясно. Ты вот что. Сегодня здесь заночуй. А с утра к Шейну пойдёшь. Поздно уже. Да зверя своего привяжи. Его здесь махом пристрелят, если один бродить вздумает.

– Хорошо, – Алекс расплатился за комнату, взял с собой кружку шоколада и вместе с волком поднялся наверх. Как только они оказались наедине, волк глухо зарычал и двинулся на парня.

– Тристан, ты чего? – попятился аристократ. – Ну, извини, я растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову.

Волк рассержено фыркнул, но отошел в сторону, устраиваясь на ковре возле камина. Алекс прошел следом, развёл огонь и забрался на кровать с ногами, медленно попивая горячий шоколад.

– Что мне сказать Шейну? – спросил он у зверя. Тот повернул в его сторону ухо, ожидая услышать предложения. – Рассказать ему про тебя?

Волк рыкнул.

– Это значит – нет?

И снова недовольный рык.

– Думаешь, он сам догадается? – интуитивно понял музыкант.

Волк дёрнул хвостом, соглашаясь.

– А если он не захочет возвращаться? Ты поговоришь с ним?

Зверь тяжело вздохнул и снова махнул хвостом.

– А что ты будешь делать, если он уже рассказал о тебе Ену?

Трис обернулся, долго смотрел на собеседника и снова отвернулся, погружаясь в свои мысли. На этот вопрос у него ответа не было.

Глава 19

С самого утра трактирщик вызвался отвести их к дому, где остановился Шейн.

– Парень, – мужчина протянул Алексу верёвку. – Ты бы привязал зверя. Здесь собаки повсюду, вдруг бросится.

– Пушок не бросится, – твёрдо отрезал музыкант, но верёвку взял и привязал один конец к ошейнику Волка.

Тристан не замечал манипуляций товарища. Едва выйдя на улицу, он уловил запах Ена, совсем слабый, вчерашний… но такой знакомый. Трис шел рядом с Алексом и ни на что не обращал внимание: ни на опасно косившихся людей, ни на приветливо повиливающих хвостами соседских собак. Он шел вперёд, и с каждым шагом Его запах становился отчётливее.

– Странный у тебя волк, – усмехнулся Мартин. – Собаки не лают, а некоторые, вроде как, и радуются.

– Это собаки у вас странные, – Алекс состроил презрительную гримаску.

– А всё Тристан виноват, – сплюнул мужчина. – Приучил их не бояться волчьего запаха. Вот придут эти твари в деревню, да перережут здесь всех, пока шавки спать будут.

Алекс замер, ошарашено глядя на сердитого трактирщика и подтягивая к себе волка. Он боялся, что вспыльчивый Трис набросится на обидчика. Но тот лишь виновато опустил уши.

– Здесь сейчас этих волков поразвелось, – продолжил тем временем мужчина, – не перестрелять. Бабки поговаривают, что Тристан перед смертью всю округу проклял. А ещё говорят, надо было его по канону похоронить, чтоб дух его успокоился. Да только что теперь говорить? Собак менять надо...

– А что он сделал-то? – опешил Алекс. – Как он помер?

– Застрелили его. Он одного охотника убил, из местных, вот его и пристрелили. Да ты не бойся, – Мартин хлопнул парня по спине, едва не вышибив дух. – У нас сейчас постоянно кто-то за округой следит, не нападут волки.

Трактирщик, засмеявшись, двинулся дальше, а Алекс, посмотрев на Тристана, пошел следом. Если вчера он сомневался в словах Тристана, только что убедился – его здесь действительно не будут рады видеть.

Подойдя к своему бывшему дому, Трис замер. Ен был внутри. С ним был Шейн и ещё один смутно знакомый человек, которого Волк определил как «торговца, с которым приехал рысёнок».

– Пушок, заходи, – Алекс потянул за верёвку, но волк не сдвинулся с места. Тогда парень привязал верёвку к столбу и, постучавшись, вошел внутрь.

Шейн и ещё двое мужчин сидели на кухне и что-то весело обсуждали. На вошедшего музыканта все трое посмотрели одновременно, но с разным выражением: тот человек, что постарше, высокий и крепкий, – с интересом, молодой и очень приятный на внешность – с подозрением, а Шейн – со смесью удивления и страха.

– День добрый, – Алекс, окинув всю компанию внимательным взглядом, остановился на О'Браене.

– Алекс? Что ты здесь делаешь? – выдавил из себя рысёнок.

– Я за тобой приехал, – спокойно ответил парень. – Пора возвращаться.

– Ты – один из этих? – Норманн медленно поднялся со стула, закрывая собой Шейна. – Из Госбезопасности? Так вот, знай, я тебе парня просто так не отдам, шею твою холеную сверну как курёнку!

– Что? – Алекс растерянно попятился к двери. – Я не…

– Норманн, не надо, – вскочил Шейн. – Он оборотень и он мой друг, почти.

– Ещё один? – фыркнул Ен. – Хреновая у вас там охрана, оборотни так и бегают. И всё, чего-то, к нам.

– Ты рассказал им? – опешил музыкант.

– Так получилось. Они не расскажут.

– Шейн, нам надо возвращаться, – парень немного расслабился и снова вернулся к теме.

– Мы не можем, там дорогу завалило снегом – телега не пройдёт.

– А как я, по-твоему, здесь оказался?

– И, правда, как? – заинтересовался Норманн.

– В зверином обличии это не сложно, мы же сюда пришли.

– Мы – это кто? – спросил Шейн. – Ты здесь с Рэем? А где он?

– Ну… – замялся Алекс. Говорить про Тристана при посторонних не следовало. – Не с Рэем, с другим. С…Пушком.

– Каким «Пушком»? – не понял парень.

– С одним из наших. Шейн, не задавай вопросов, пошли назад.

– А, может, я не хочу! – психанул рысёнок. – Может, я специально сбежал, чтобы жить на свободе!

– Ага, и оставил кучу свидетелей и следов. Не выпендривайся, пошли. Из-за тебя у всех будут проблемы.

– А мне плевать на всех!

– А как же Дилан? Он ждёт тебя, – растерялся Алекс.

– Кто он мне? Он даже ничего не сделал, чтобы найти меня!

– Дилан мне… – начал, было, музыкант, но его прервали

– Послушай, красивый, – Норманн подошел к барсу почти вплотную, – Тебе же ясно сказали, он не хочет. Нравиться сидеть в клетке – давай, возвращайся, а Шейн останется там, где сам пожелает.

– Но как же? – совсем потерялся Алекс. – Когда Мартинес узнает, что ты сбежал, он же всё равно вернёт тебя. И накажет.

– Это мы ещё посмотрим, кто кого накажет, – Норманн посмотрел на Шейна.

Тот растерянно переводил взгляд с Алекса на торговца и обратно. От него ждали ответа. Если сейчас он уйдёт с оборотнем, то получит слабую надежду быть рядом с Тристаном, а если останется, то сможет стать сыном Норманна, и жить нормальной жизнью, вкус которой он только успел попробовать.

– Так, – нарушил тишину Ен, – раз от меня толку всё равно никакого, и моё мнение здесь неуместно, то пойду-ка я, пожалуй, к Грегори забегу. Шейн, пойдёшь со мной?

О'Браен не ожидал, что Ен придёт ему на помощь, но тут же решил воспользоваться ситуацией и просто сбежать от ответа.

– Да, пойду, – радостно отозвался парень.

– Стойте-стойте, – вскинул руки торговец, – Шейн, ты не можешь уйти.

– А вы, господа, ругайтесь, – спокойно отпарировал Уоррен. – Может, до чего интересного доругаетесь. А Шейн ответит тогда, когда будет готов. Решение всё равно принимать ему.

Хоть Тристан и ловил каждое слово, произнесённое за дверью, когда Ен и Шейн направились к выходу, сориентировался не сразу. Он дёрнулся прочь, как только дверь стала открываться, но верёвка не дала ему уйти. Волк растерянно замер перед дверью, глядя на вышедших.

Охотник и оборотень замерли на пороге. Оба смотрели на привязанного волка, но желтые глаза неотрывно следили только за Еном.

Когда Алекс сказал, что пришел не один, Шейн ожидал увидеть кого угодно, но только не Тристана. И пусть его шкура была грязно-бурого цвета, но парень знал, кто перед ним. В резервации, кроме Триса, не было ни одного похожего волка. Сердце парня забилось где-то в районе горла. Зачем он пришел, неужели, ради Шейна? Или ради Ена?

– А у вас там все оборотни-волки такие? – Ен дрожащей рукой указал на Тристана.

– Что? – оглянулся на него Шейн. А потом, сообразив, что охотник Триса не узнал, кивнул. – Ну, да, только окрас разный.

– Понятно, – Ен ещё раз внимательно посмотрел на волка, а потом направился к дому старосты.

Он не узнал его. Сердце Тристана защемило от обиды. А чего он хотел? Ен думает, что Волк мёртв. Можно было даже не пытаться скрываться, Ену плевать. Низко опустив голову, Трис принялся ждать Алекса. Музыкант появился на пороге через несколько секунд.

– Шейн, не смей сбегать от меня! – возмутился он. – Давай поговорим нормально.

– Я не хочу пока возвращаться, – отрезал Шейн.

Алекс обречённо посмотрел на Тристана. Единственный возможный вариант уговорить парня вернуться он видел в Трисе. Но раскрывать его при посторонних было опасно.

– Шейн, – догнал он парня, – пожалуйста, давай поговорим, сегодня вечером. Я снял комнату в таверне. Пожалуйста, приходи один, это важно, – он оглянулся на Волка, давая понять, о чём, а, точнее, о ком, пойдёт речь.

Шейн посмотрел сначала на поникшего Триса, затем на Ена.

– Хорошо, – согласился он, – я приду, когда подумаю и решу.

Довольный хотя бы надеждой на разговор, Алекс отвязал Волка и направился к себе в комнату.

Шагая рядом с Еном, Шейн впадал во всё более глубокое отчаяние. Охотник был добр к нему, помогал и всё время старался поддержать, а Шейн его обманывал. А ещё, он соврал Ену при Тристане. Что бы он не думал раньше, после того случая в лесу мстить ему уже не хотелось. За время пребывания в деревне парень остыл, многое передумал. Обида на Тристана уже не была такой яркой, а общение с Еном совсем выбило парня из колеи. Ещё и Норманн захотел его усыновить, Шейн так и не ответил торговцу на его вопрос. И парень окончательно запутался.

Особой нужды в визите к Грегори не было, но охотник и молодой оборотень решили «спрятаться» именно у старосты. Видя удручённые лица мальчишек, старик не полез с вопросами, захотят – сами расскажут.

– Шейн, скажи мне, – Ен, сидя в кухне и не глядя на пристроившегося в противоположном углу парня, спросил, – это ведь был не Тристан? Тристан мёртв?

– Да, – шепотом выдавил оборотень, не отвечая ни на один вопрос конкретно.

– Я ведь видел его… – продолжил охотник то ли для Шейна, то ли для себя, – держал его холодное тело. Он был мёртв. А сегодня он стоял там, передо мной, живой и такой красивый. И пусть шкура не такая, но ведь это был он! Или я уже с ума схожу? Ответь мне, Шейн.

– Мне пора идти, – вскочил парень. – Надо с Алексом поговорить и вообще… Я потом зайду.

Оборотень поспешно оделся и выбежал на улицу. До трактира, где остановились беглецы, он добрался бегом. Вихрем взлетев по лестнице, парень практически ввалился в комнату беглецов.

– Тристан! – с порога позвал рысёнок. – Прости меня, пожалуйста.

Не ожидавшие такого скорого визита оборотни замерли.

– Шейн, послушай, – начал было Алекс, но парень не обратил на него внимания. Он с ужасом наблюдал, как волк тяжело поднялся и направился за ширму, отделявшую «гардероб» в виде сундука от остальной комнаты.

– Тристан, не уходи. Хотя бы выслушай меня, – чуть не плача, обратился рысёнок к старшему оборотню.

Волк тем временем полностью скрылся из виду, а через полминуты вышел уже в человеческом облике, застегивая на себе джинсы.

– Я не знаю, за что я должен прощать тебя, Шейн, и я тебя внимательно слушаю, – с мягкой, слегка виноватой улыбкой сказал Тристан.

– Ну, – смутился парень, пряча глаза. Разговаривать с Трисом с глазу на глаз после всего, что О'Браен хотел сделать против Волка, было неловко.

– Я пойду прогуляюсь, а вы пока поговорите, – нарушил тишину музыкант и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты, мягко притворив дверь.

– Думаю, единственный, кто должен здесь извиняться, это я, – спокойно проговорил Тристан, натягивая рубаху. – Я поступил по-скотски, и мне очень жаль, Шейн. Я не имел права указывать тебе, как жить и уж тем более срывать на тебе злость за свои неудачи.

– Я сам виноват, – не глядя на собеседника, ответил Шейн. – Я оскорбил Ена. А он тебя очень любит.

– Причем здесь Ен? Я говорю о нас, о тебе и обо мне. Ты не обязан был мне рассказывать, с кем спишь и почему. Я должен уважать твои желания и твою личную жизнь. И если у тебя были тайны, я не имел права злиться. Я никогда не жалел, что встретил тебя, мне было приятно с тобой общаться. Я сожалею только о своем поступке и прошу простить меня.

– Тристан, – парень посмотрел Волку в глаза. – Я не злюсь и давно простил тебя. Ну, может, не так давно, но теперь я понял. Я приехал сюда, чтобы отомстить тебе, точнее узнать о тебе всё, что только смогу, а потом использовать это против тебя. Но здесь я познакомился с Грегори и Еном. Они любят тебя и вспоминают про тебя только хорошее. И ко мне хорошо относятся, несмотря на то, что я для них совсем чужой. Они очень хорошие люди, а значит и ты такой же. Ен после того, как узнал, что я оборотень, вообще стал меня оберегать от всего. Я, конечно, понимаю, что это, скорее всего, потому что тебя он не уберег, но мне всё равно приятно.

– Это вряд ли. Насколько я знаю Ена, обо мне он не сожалеет. Он если не боится меня, то презирает уж точно.

– Значит, ты его совсем не знаешь, – возразил Шейн. – Ты же говорил, что чувствуешь людей?

– Я чувствую страх и ложь. И я видел, он меня боялся. Всегда.

– Если ты себя здесь всю жизнь вёл так же, как в первые дни в резервации, то это не удивительно. Тебя вначале все оборотни боялись, что уж говорить про человека. И Ен, наверняка, тоже боялся, но не тебя, а твоей реакции. Здесь ведь любить мужчину не просто не принято, но и опасно. А он любил, любил тебя и боялся признаться. Он постоянно о тебе вспоминает, и когда это происходит, он улыбается. Он же узнал тебя сегодня, когда увидел. Ен думает, что ты мертв и всё равно знает, что это был ты. Он почувствовал, что это ты.

– Зачем ты мне говоришь всё это, Шейн? – стиснув зубы, простонал Трис. – Если это правда, то лучше бы я её не знал. Так мне будет еще тяжелее уйти.

– Не уходи! – парень подскочил к Тристану и вцепился ему в руку. – Останься с ним. Я понимаю, здесь вы не сможете оставаться, но ведь можете уйти вдвоем?

– Я уже решил, что не вернусь в резервацию, там я просто с ума сойду. Но и оставаться на одном месте не могу, Мартинес не отстанет от меня, а обречь Ена на постоянные прятки и погони, когда живешь и боишься собственной тени... Я не могу с ним так поступить... Да он и не согласится. Не думаю, что ты всё правильно понял и не принял жалость за любовь.

– Тристан, ты самый замечательный человек, которого я когда-либо встречал, но твоя твердолобость порой просто выводит из себя. Начни уже хоть немного доверять людям! Ен любит тебя. Он день ото дня изводится, обвиняя себя в твоей смерти, а по ночам торчит в твоем доме, вспоминая. Если это жалость, то я тоже хочу, чтобы меня так жалели. Открой уже глаза!

– Почему он винит себя? Это же не он стрелял, – растерялся Трис.

– Потому что предал, рассказал твой секрет Шону, и тебе пришлось того убить.

– Я бы всё равно убил Керсена, – рыкнул Волк. – Я его ненавидел, он с детства меня доставал. То, что Ен рассказал ему обо мне, значения не имеет.

– Не надо говорить это мне, скажи Ену. Расскажи ему, наконец, о своих чувствах.

– К чему ты клонишь? – мужчина слегка прищурился, глядя на парня.

– К тому, что вы нужны друг другу. Ен страдает, ты страдаешь. Только не говори, что тебе все равно. Когда ты его вспоминаешь, ты улыбаешься, а когда я его оскорбил, ты меня чуть не убил. И я же видел, как ты на него смотрел сегодня. Не обманывай хотя бы себя.

– Почему ты помогаешь мне после всего, что я тебе сделал?

– Потому что в том, что случилось между нами, виноват я сам. Я вырос в резервации среди оборотней. Мне никогда не приходилось прятаться, я совершенно не знал реального мира, в котором жил ты. Я решил, что смогу понять тебя и ошибся. А потом обвинил тебя в том, что меня стали презирать другие оборотни. Решил, что я все знаю и могу судить тебя. Только пожив в твоем мире, я понял, что совершил ошибку, и сейчас хочу её исправить. Поэтому я хочу помочь тебе.

– Ты неправильный человек, Шейн. Я не сделал тебе ничего хорошего, принес одну лишь боль, а ты хочешь мне помочь.

– Это ты неправильный! – вспылил парень. – Уперся в своё: «Меня никто не любит, меня все ненавидят» и не видишь ничего дальше своего носа! Оглянись же, вспомни резервацию: наши волки на тебя разве что не молятся. Грегори тебя со всеми твоими странностями как родного сына вырастил, Ен из-за тебя с ума сходит, я ради тебя от своей первой любви отказываюсь. А тебе все мало! Что еще мы должны сделать, чтобы ты понял?!

Выпалив всё на одном дыхании, Шейн отвернулся от мужчины, пряча навернувшиеся слезы.

– От какой любви? – опешил Волк. – Ты же не про меня?

– Конечно, про тебя, глупый.

– Тогда зачем? Зачем все это? Если бы ты не сказал мне про Ена, мог бы быть со мной, а теперь будешь страдать.

– Быть с тобой и видеть, что я тебе не нужен? Как Энди, которого ты использовал в качестве замены Ену? Я так не хочу. Так я буду страдать больше, и ты будешь страдать, и Ен. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. А тебя я забуду, наверное, – Шейн на какое-то время замолчал, понимая, что сейчас Тристана разрывают сомнения, а потом уже веселее добавил. – А знаешь, мне Норманн предложил его сыном стать. И если я соглашусь, он меня у Мартинеса заберёт. Буду с ним жить, он меня обещал торговому ремеслу обучить.

Тристан подошел к парню и крепко обнял того со спины. Шейн чувствовал его дыхание у себя в волосах. Мужчина долго молчал, обдумывая, что сказать рысенку на его вроде бы и радостное, но в тоже время несколько натянутое высказывание. Хотелось радоваться за парня, что он не останется один и будет под присмотром. Но Трис понимал, как тяжело должно быть Шейну отпускать свою первую любовь. Спустя несколько минут тишины, Тристан не придумал ничего лучше, чем сказать рысю все напрямую.

– Соглашайся, котёнок. Зачем я тебе? Ты прав, мы оба не будем счастливы. А с Норманном ты будешь в семье, настоящей. Я с ним мало знаком, но Грегори ему доверяет, а, значит, и я доверяю.

Шейн еще долго стоял в надежных и успокаивающих объятиях Триса, беззвучно плача и прощаясь. Он смог отпустить любимого, простить ему всё, что было и не было. Но он не жалел ни об одной минуте, проведенной с Тристаном. Волк на многое открыл ему глаза. Благодаря Трису, Шейн понял, как к нему на самом деле относились в резервации, смог повзрослеть и, в конце концов, встретил таких замечательных людей, как Грегори, Ен, а главное Норманн.

Шейн решил, что сегодня же скажет торговцу о своём согласии остаться с ним в качестве сына или работника, как тот сочтет нужным.

– Тристан, я пойду, – негромко сказал парень, и мужчина, чуть помедлив, опустил руки.

– Иди, рысёнок, и будь счастлив.

– Спасибо, я постараюсь, – кивнув, Шейн направился к выходу, но уже в дверях обернулся. – Я скажу Ену, чтобы он зашел сюда. Поговори с ним, пожалуйста.

– Обещаю тебе. Спасибо, Шейн. За всё.

Парень улыбнулся старшему оборотню и, мысленно с ним попрощавшись, ушел.

Выйдя из комнаты Триса, Шейн почувствовал себя невероятно спокойным и отдохнувшим, словно он сбросил с себя огромный груз. Он решил отказаться от Волка в тот момент, когда увидел, как они с Еном смотрели друг на друга. А слова охотника о том, что он узнал любимого, которого считал мёртвым, окончательно помогли ему решиться.

Да, Шейн любит Тристана, но он никогда не добьётся от него взаимности. Значит, стоит уйти сейчас, пока еще есть куда. К тому же, уйдя сейчас, парень надеялся, что в будущем он встретит свою половинку. Ведь даже если Трис со своей упёртостью нашел Ена, такого преданного и любящего, то чем хуже Шейн? Он тоже встретит своего любимого, и тот будет намного лучше, чем Тристан. Он будет любить своего рыся несмотря ни на что.

Норманн до сих пор ждёт от него ответа, и сегодня он его получит. Но для начала парень решил для себя свести Ена и Триса.

Рысёнок быстрым шагом направился в дом старосты. Охотник сидел на том же месте, не поменяв позы за всё то время, пока Шейна не было.

– Ен, – негромко позвал парень, выводя человека из задумчивости, – Алекс хотел с Вами поговорить, Вы можете зайти к нему?

– Поговорить? – оглянулся Уоррен. – О чем?

– Я не знаю. Он хотел, чтобы Вы зашли.

– Ладно, – без эмоций согласился Ен. Он медленно поднялся и пошел на выход. Как только за охотником закрылась дверь, Грегори подозвал к себе Шейна.

– Что это с ним? – спросил староста.

– Тристан в деревне, они виделись.

– Как в деревне? – опешил старик. – Ему же нельзя здесь появляться. А если его еще кто увидит?

– Он пришел с одним из наших, он в волчьей шкуре. Ен узнал его, но пытается себя убедить, что ему показалось, потому что думает, что Трис мертв. А я только что отправил его прямо к Тристану, им нужно поговорить.

– Тристан знает об этом?

– Да, я уговорил его встретиться с Еном и поговорить нормально, – с лёгким оттенком гордости за себя, произнес Шейн.

– Да, ты прав, им есть о чем поговорить, – согласился староста. – Значит, он всё-таки вернулся сюда. Этого и стоило ожидать.

Только сейчас Шейн понял, что Грегори до сих пор думает, что Тристан сбежал, хотя, по сути, так оно и было.

– Он вернулся, но не из-за того, что Вы думаете. Он пришел сюда за мной. Это не он сбежал из резервации, а я, я обманул Вас.

– Обманул? – удивился Грег. – Это, конечно, неприятно, но я сам виноват, что поверил каждому твоему слову, хотя история была удивительная. Хотя, теперь это не важно. Ты не желаешь Трису зла, и это главное. А почему ты сбежал оттуда?

– Потому что дурак. Мы с Тристаном немного поссорились, и я решил, что хочу отомстить ему и приехал сюда узнать что-нибудь важное про него. Но я больше не хочу этого. Я понял, что я сглупил, Тристану и так досталось по жизни, и я хочу помочь ему, – парень опустил голову, ожидая, что староста будет кричать на него.

– Это похвально, а что обманул, так то уже не важно. Сейчас главное, чтобы его никто из местных не увидел.

– Главное, чтобы сюда не явился Мартинес, – ободрённый тем, что Грегори на него не злится за обман, Шейн просиял. – Если он появится раньше, чем Тристан скроется, то нас всех заберут обратно в резервацию.

– Начнем с того, – прервал его староста, – что это моя деревня, и главный в ней пока я. Так что вашему Мартинесу сначала придётся со мной разобраться, кого и куда он заберёт.

– Но он ведь из Госбезопасности, их все боятся.

– И что? Я с ним уже общался и один раз Тристана ему отдал. Больше этого не повторится. Тем более, они скрывают существование оборотней, он не станет поднимать шум и с боем отвоевывать тебя у Норманна. Норм – торгаш, и ваш вояка сдастся под его напором не более, чем через минуту. Уж Норманна-то я знаю. Если он нашу деревню себе, считай, в единоличное пользование у других торговцев отвоевал, то тебя отстоит и подавно.

– А Тристан, его кто отстоит?

– А Тристан сам не дурак. Если не захочет возвращаться – сбежит, пока мы этого Мартинеса задержим. Трис здесь всю округу знает, скроется без проблем, недаром он у меня лет с десяти по лесу шастал.

– Мистер Ламберт, как Вы думаете, Ен захочет пойти с Трисом?

– Я думаю, Шейн, Ен пойдет с ним, даже если Тристан этого не захочет, вряд ли он отпустит его во второй раз.

Глава 20

– Алекс, Вы хотели со мной поговорить? – Ен постучал в дверь комнаты, где остановился оборотень.

– Да, только не Алекс, а я, – знакомый до боли голос заставил охотника вздрогнуть. Этот тембр и интонации он узнал бы из тысячи.

Ен рывком распахнул дверь и замер на пороге. "Он" стоял у окна лицом ко входу. Все такой же высокий, сильный, крепкий. Белые волосы стали еще длиннее, лишь на концах виднелись следы бурой краски. Пронзительные желтые глаза тускло поблескивали в лёгком сумраке комнаты. Бледные губы сжаты в тонкую линию, словно Тристан пытается сдержать улыбку.

Он здесь, перед ним, живой.

– Тристан, – неуверенно прошептал охотник.

– Это я, Ен. Я действительно здесь, живой.

Первым порывом оборотня было броситься к парню, сграбастать его в охапку и зацеловать до потери сознания. Но Трис всё еще боялся поверить в слова рысёнка.

– Прежде чем ты скажешь то, что ты чувствуешь, ответь мне на один вопрос, – Волк оторвался от подоконника и сделал к Ену едва заметный шаг. – Это правда? То, что сказал Шейн? Что ты переживал из-за меня и то, что ты меня любишь?

– Правда, – не задумываясь, ответил парень. – Я люблю тебя. Любил уже давно, ещё до Шона. Я знаю, что предал тебя, и ты меня ненавидишь за это, но я...

Тристан не дал охотнику закончить. Сделав пару шагов к Ену, Волк порывисто обнял его и оборвал речь парня, накрыв его губы своим. На несколько секунд тело в его руках напряглось, но вскоре Ен расслабился и сначала робко, затем всё охотнее, отозвался на поцелуй. Охотник обхватил мужчину за шею, прижимаясь к нему как можно плотнее.

Ен с трудом осознавал, что происходит. Тристан жив, он здесь, рядом с ним, обнимает его, целует. Парень боялся открыть глаза и проснуться. Сны с прямым участием Тристана посещали его довольно часто, но только этот был так реален. Ен чувствовал любимого, мог прикоснуться, ощутить горячее тело рядом. Парень терялся в страсти и нежности, исходящих от Триса. Чувствовал его желание и тянулся все ближе, пытаясь стать с ним одним целым, страстно желая, чтобы время остановилось и этот морок никогда не заканчивался. Но в тоже время остро желая продолжения.

Тристан оторвался от губ Ена, когда обоим перестало хватать воздуха и потянул парня за собой на кровать. Мягко уложив любимого на спину, мужчина навис над ним, ожидая реакции. Охотник вновь притянул к себе Волка, впиваясь в его губы. Оборотень начал избавлять их обоих от мешающей одежды, не забывая ласкать и целовать любимого.

Желание обладать Еном, ворваться в его тело сжигало Волка, но, помня о партнёре, мужчина держал себя в руках. Он медленно, стараясь не навредить парню, подготовил его и мягко вошел. Охотник выгнулся под ним, застонав от лёгкой боли, за последние полгода его тело отвыкло от мужских ласк. Но через минуту парень двинулся навстречу, призывая Триса продолжить. Мужчина, получив разрешение, снова припал к губам парня и медленно подался вперед. Его движения были осторожными и плавными, ласки и поцелуи – горячими.

Много времени для развязки им не потребовалось. Желание перекрывало все границы и вскоре, выгнувшись на кровати, Ен излился в руку партнеру, а спустя несколько резких толчков с тихим рыком на него повалился и Волк. Чуть придя в себя, оборотень скатился с любимого и, подтянув его к себе под бок, услышал, как тот тихонько всхлипнул, уткнувшись мужчине в ключицу.

– Ен, – тихо позвал Трис, – ты в порядке? Тебе больно?

– Нет, Тристан. Не больно, ты только не исчезай. Хотя бы немного побудь со мной.

– Я не исчезну, Ен. Пока не исчезну.

– Пока? – парень поднял на любимого взгляд, полный безысходной тоски. – То есть, потом ты исчезнешь, опять? Всё-таки это сон.

– Это не сон. Но я должен буду уйти. Я сбежал из резервации, и рано или поздно они придут за мной. И тогда мне придётся оставить тебя и скрываться. Я не планирую туда возвращаться.

– Значит, я уйду с тобой.

– Ен, это глупости, – Тристан навис над парнем. – Ты не понимаешь, мне придётся прятаться, постоянно двигаться, нигде не задерживаясь надолго, избегать людей. Я не позволю тебе губить свою жизнь из-за меня.

– Трис, ты как был глупцом, так им и остался. Я уже раз потерял тебя, больше я этого не допущу.

– Прости меня, Ен, но я не хочу, чтобы ты страдал. Я вообще не должен был сюда приходить. Лучше бы ты не знал, что я жив.

– Скажешь это еще раз, и я тебя побью. Если ты не хочешь, чтобы я страдал, не говори больше таких жестоких вещей. Я чуть с ума не сошел, думая, что ты умер. И ты говоришь, лучше бы я не знал? Это жестоко, Тристан. Очень жестоко. Ты делаешь мне только больнее своими словами. Ты себе не представляешь, что я испытал после твоей смерти. Столько всего произошло... ты, Волк, Шон… я всех потерял, всех, кого любил, разом.

– Тихо, не надо, малыш, – оборотень прижал к себе охотника, успокаивая, – не вспоминай. Всё закончилось. Я здесь с тобой, и я жив. И Волк жив. Только Шона мне не вернуть.

– Мне не нужен Шон. Я любил его. Ты же не думаешь, что я бы стал спать с чужим мне человеком. Но это была не та любовь, которую бы я хотел вернуть. Он был мне другом, товарищем, любовником. Но он никогда не любил меня. И он сам виноват в своей смерти, он выбрал не того противника. Мне всегда нужен был только ты. Я стал другом Шону ради того, чтобы иметь возможность чаще видеть тебя, ведь вы были соседями. Я как дурак таскался за тобой и не мог подойти, боялся. А когда тебя не стало, совсем ополоумел. Замкнулся, ни с кем не разговаривал, Грегори ненавидел за то, что он так легко тебя отпустил. С собой покончить пытался.

– Ен, успокойся. Ну, хочешь, я никуда не уйду? Здесь с тобой останусь. Плевать, что будет. Только не рань себя еще больше, забудь обо всём.

– Тебе нельзя здесь оставаться, – вскинулся Уорен. – Если до тебя не доберутся люди из резервации, то есть еще местные. Здесь для тебя слишком опасно. Мы уйдем отсюда вместе. Вдвоём.

– Ты серьезно настроен идти со мной?

– Да, я не отпущу тебя одного, – парень прижался к груди мужчины и надолго замолчал. – Тристан, расскажи мне про ту ночь. Почему ты поступил так? Ты понял, что Шон хочет убить тебя и поэтому напал на него? Почему ты не скрылся сразу? Как, вообще, возможно, что ты выжил? Я ведь был тогда в твоем доме, держал тебя на коленях...

– Я сам не знал, почему остался жив. В больнице, куда меня привезли, мной занимался один врач. Он то и сделал вывод, доказал, что оборотни в момент обращения быстро восстанавливаются. Я тогда в человека перекинулся, это меня и спасло. А на Шона мне было плевать. У него всё равно не вышло бы убить меня, силёнок не хватило бы. Да и не нашёл бы он меня уже. Когда ты сбежал из моего дома, я решил уйти из деревни, чтобы не мешать тебе жить. Решил только в последний раз на тебя взглянуть. Ты в тот момент как раз разговаривал с Керсеном, пытался остановить его, уберечь от глупости, а он тебя ударил, тварь неблагодарная. За это он и поплатился своей жизнью. Прости, я знаю, что причинил тебе боль, но я не смог сдержаться. Прости.