Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Убирайся из моего дома! – мужчина навис над парнем, уже понимая, что теряет контроль, а волк сейчас настроен крайне агрессивно. Шейн и раньше не особо нравился зверю. Тот хранил верность Ену и чувствовал в парне ложь. А сейчас волк просто лютовал, словно говоря: «зря ты меня не слушал». – Видеть тебя не могу. Прав был Энди.

– Что, брезгуешь? – имя недруга, произнесенное этим обреченным голосом, сломало последние границы самоконтроля. – Не хочешь об меня мараться? Конечно, зачем я тебе такой потасканный? Бернс же намного лучше. Он у нас чистенький, почти не пользованный. Ах, нет! Ты же до сих пор любишь своего охотничка. Только пока ты гниешь в этой тюрьме, он там развлекается со своими дружками.

Шейн резко замолчал, осознавая, что только что произнес, но оправдаться или как-то загладить свою вину ему не дали. Тристан одним рывком швырнул парня на стол и навалился на него сверху. Трис не понял, в какой именно момент он перестал себя контролировать. Перед глазами стоя туман, бешеный стук сердца, заглушал посторонние звуки. Все чувства смешались в сплошную неразбериху. Мужчина с трудом понимал, что делает. Оскорбив Ена, Шейн переступил ту черту, за которой была только неконтролируемая, животная ярость.

Больно ударившись бедром об край стола, Шейн попытался развернуться, но Волк, сразу же, прижал его грудью к поверхности. Почувствовав тяжесть чужого тела, парень начал дергаться.

– Тристан, не надо! – взмолился Шейн, понимая, что намерен сделать мужчина, – прости, я не подумал.

Волк не обратил никакого внимания на мольбы жертвы. Ловким движением спустил до середины бедра его брюки, расстегнул джинсы на себе и начал пристраиваться между судорожно сжавшихся ягодиц парня.

– Тристан, пожалуйста, остановись! – с новой силой задергался Шейн, пытаясь избежать контакта. – Умоляю, прости. Я не хотел этого говорить. Я не хотел оскорбить тебя. Я так не думаю.

Мужчина на секунду сдавил горло парня, так, что тот растерялся и замер. Уловив момент, Трис ворвался в его напряженный вход. От резкой боли парень взвыл и дернулся вперед, но вырваться из мертвой хватки волка у него не получилось. Насильник замер на несколько секунд, что бы восстановить дыхание. Затем начал яростно врываться в тело жертвы. Шейн прекратил бесполезные попытки докричаться до друга и попытался немного расслабиться, что бы уменьшить боль. Но глупое тело яростно сопротивлялось болезненному проникновению, сжимая мышцы и затрудняя действия Тристана. Из-за чего тот двигался все резче и глубже, доставляя дополнительные страдания парню. Уже через несколько минут Шейн сорвался в рыдания. Помимо боли накатила обида и злость. Парень злился на себя, что не смог держать язык за зубами, на Триса, что не смог сдержать свою ярость, на того охотника, что прочно занял все свободные места в сердце Волка. А еще было жутко обидно, что даже его друзья Дилан и Трис видят в нем не человека, а только тело. Но самое обидное было ощущать себя таким беспомощным рядом с этим сильным мужчиной, в котором мечтал найти защитника, а нашел врага.

Накативший оргазм, тягучий и болезненный, словно с семенем вырывалась его душа, заставил Тристана немного придти в себя. Осознание реальности медленно возвращалось к нему. Тонкая, судорожно вздрагивающая в рыданиях, спина мальчика под ним. Собственное, словно каменное тело. Тупая боль в области сердца. И тихий, едва различимый из-за всхлипов шепот, повторяющий одно единственное слово: «Прости». Значение его Трис вспомнил не сразу, лишь спустя несколько мгновений, он начал понимать, что произошло. Медленно, стараясь не причинить Шейну дополнительной боли, которой тому и так досталось выше всякой нормы, Тристан отстранился. Не удерживаемый более ни чем мальчик сполз на пол и, подтянув колени к груди, обхватил их руками. Еще раз окинув свою жертву взглядом, мужчина, пошатываясь от навалившейся усталости, побрел в спальню. Рухнув на постель, он вжался лицом в подушку. Боль в груди, казалось, только усилилась и перешла из острой в тягучую, словно смола, и такую же горькую. Тристан в надежде подумал, что возможно это конец. Сейчас он уснет и уже не проснется. И все это закончится. Закончатся постоянные предательства самых близких людей, фальшивые друзья и ненужные чувства. А главное, закончится это пугающее безумие. Трис понял, что ужасно боится снова потерять над собой контроль, провалиться в этот густой туман ярости. Он вспомнил, что когда убивал Керсена, не испытывал и сотой доли тех чувств, что душили его сегодня. Не испытывал той беспомощности перед своим же телом и гневом. Сжимая клыки на шее Шона, оборотень прекрасно все контролировал и осознавал. Он шел целенаправленно, убить. А сейчас, лишь услышав намек на оскорбление Ена, он сорвался в эту пустоту. Тристану стало по-настоящему страшно. Впервые в жизни он так боялся. Боялся потерять себя окончательно. Он сильнее зажмурился и попытался отключиться.

Сколько времени прошло с момента, как он пришел сегодня к Трису, Шейн не знал. В окно стучал мелкий осенний дождь, в доме было тихо. Шок от изнасилования проходил, затмеваемый болью. Поморщившись, парень поднялся, держась за стол. Прежде чем натянуть брюки, Шейн решил проверить, сильно ли его повредил Трис. Больно было, но крови не оказалось.

– Шлюха, – с горечью подвел итог парень. Из глаз потекли слезы обиды. Он почувствовал себя невероятно грязным.

Постояв так, пока слезы не высохли, парень оправил одежду и осмотрелся. Тристана в комнате не было. Осторожно, стараясь не издавать ни звука, Шейн прошел в спальню. Мужчина спал. Сон его был тяжелым и беспокойным. Все тело было напряжено и, периодически, по спине пробегала мелкая судорога. Дыхание его было рваным и хриплым. Первым порывом Шейна было разбудить друга. Но он испугался. Не того, что Трис снова причинит ему боль, ее он перенесет. А что снова разозлит мужчину, расстроит его еще больше.

Парень достал из шкафа плед и аккуратно, стараясь не потревожить чуткий сон оборотня, накрыл друга. Затем неспешно покинул его жилище. Из-за мелкого холодного дождя на улицах резервации никого не было, и парень добрался до дома без лишних расспросов. Сидя в тишине, Шейн размышлял над сложившейся ситуацией. Он был виноват перед Тристаном. Он разозлил его своими объяснениями и последующей истерикой, но сорвался Трис только после упоминания того охотника, о котором друг упоминал лишь однажды, еще в первые дни их знакомства. А значит он действительно очень дорог Тристану. Шейн почувствовал смесь обиды и ревности. К нему никто и никогда не испытывал подобных чувств. Но злиться на друга О'Браен не мог. Если Трис до сих пор способен так любить, может и у Шейна есть шанс заслужить прощение. Он решил, что даст мужчине время все обдумать и успокоиться. А потом снова попытается поговорить. А пока он будет терпеливо ждать, и не будет попадаться ему на глаза.

Вечером зашел Дилан. Хотел узнать, как прошел разговор с Тристаном, но увидев осунувшееся, заплаканное лицо парня, принялся взволнованно расспрашивать о случившемся. Говорить не хотелось. Хотелось тишины, и спать. Но друг не унимался и Шейн без эмоций сухо выложил ему все факты.

– Я убью его! – вскинулся мужчина, едва парень замолчал. – Он совсем тронулся? Почему ты сразу не сказал мне?

– Ди, успокойся, – сонно проговорил Шейн, – он не виноват. Я сам спровоцировал Триса, я разозлил его и получил по заслугам.

– Не оправдывай его! Он не имел права так поступать. Надо рассказать охране, что бы его изолировали.

– Дилан! Если ты немедленно не прекратишь это, я на тебя обижусь. Не смей никому говорить. Это наше с ним дело, мы сами разберемся.

– Я вижу, как он разобрался, – уже тише пробурчал оборотень.

– Ди, – Шейн тяжело вздохнул и прикрыл глаза, – иди домой. Я устал и хочу спать. Давай поговорим завтра?

– Как скажешь, малыш, – Дилан с неохотой направился к выходу, – спокойной ночи.

Ди вышел, мягко притворив дверь. Дом оборотня снова погрузился в тишину и вскоре парень заснул, свернувшись в кресле клубком.

Глава 14

Как обитатели резервации узнали об изнасиловании, Шейну оставалось только догадываться. Но уже к обеду следующего дня все оборотни бурно обсуждали случившееся. Дилан клялся, что даже не разговаривал ни с кем и тем более, не рассказывал никому о случившемся. И не верить ему у парня оснований не было. Сначала Шейн подумал о Бернсе, но решил, что Энди не стал бы так подставлять Триса. А Волка осуждали. Злились, а некоторые вообще грозились расквитаться с оборотнем. Но Тристан не выходил из дома и, хотя недовольных было много, вломиться в логово волка им не дали те, кто также яростно защищал своего непровозглашенного вожака – волки.

– Ты войдешь туда только через мой труп, – от небольшой группы оборотней отделился один парень и встал между дверью в дом Триса и разъяренными людьми. – Я не позволю вам даже близко подойти к Тристану.

– Твой Тристан сволочь! – огрызнулся его противник, но прорываться через толпу волков не рискнул и отступил на шаг. – Он совсем оборзел. Думает, может делать что захочет, и оставаться безнаказанным.

– Шейн сам виноват! Он его спровоцировал. Зачем было врать?

– Это беспредел. Почему охрана ничего не делает? – выступил еще один парень.

– Охрана умнее вас! – не унимался защитник. – Они не будут соваться в дела оборотней. Пусть сами разбираются.

– Вы не сможете прятать вечно этого труса. Ему придется однажды выйти, вот тогда мы с ним и разберемся.

– С кем ты там разберешься? – между спорщиками встал Дилан. – Вас это вообще не касается! Это дело Тристана и Шейна, расходитесь, давайте. Устроили цирк.

– А я думал, что ты своего рысенка защищать будешь, – задумчиво проговорил Алекс, до того молча наблюдавший склоку со стороны. Хоть он и не примкнул ни к одной из сторон, к Трису относился неодобрительно.

– Во-первых, – посмотрел на него Дилан, – он не мой. А во-вторых, ты бы лучше за своим волченком следил. Рэй того и гляди на другую сторону переметнется, к своим поближе.

Алекс мгновенно вспыхнул, но ничего не ответил. Только нашел взглядом в толпе неуверенно топчущегося в сторонке любовника и гордо отошел к нему.

– Все, расходитесь уже, – снова попытался разогнать толпу Дилан.

– Мы не уйдем, – ощетинился один из волков, – они же его растерзают!

– Можете охранять своего вожака, – нахмурился Ди, – только не надо здесь толпы собирать и войны устраивать.

– А ты уже не считаешь Триса своим вожаком, Ди? – серьезно спросил тот же оборотень-волк. – Быстро ты от него отвернулся, а ведь недавно в клубе готов был прилюдно отдаться.

– Я от него не отрекаюсь, – Дилан вспыхнул, но сделал вид, что последней фразы не услышал. – Но и простить его не могу. Пусть Тристан и Шейн между собой разберутся. Я не могу так просто выбрать одного из них.

– Тебе ведь тоже нелегко, Дилан, – озадаченный его речью, скорее подтвердил, чем спросил волк. – Шейн – твой друг, Тристан – лидер. А мы тут устроили черти что.

Несколько пристыженные оборотни зашептались, и уже через пару минут начали расходиться. Случившееся действительно было личной трагедией для многих. Волки, едва обретя какой-то общий стимул, воспряли духом. А произошедшее стало настоящим шоком. Тристан ушел ото всех, закрылся. Видеть своего, пусть и не провозглашенного, но все же, лидера в подобной ситуации было очень тяжело для них.

Расстроенный словами Дилана, Алекс сидел в кресле и задумчиво наблюдал за любовником, нервно бродившим по комнате. Поверить, что Рэй предаст его, было легко. Парень очень остро воспринял сложившуюся ситуацию.

– Ты тоже думаешь, что Тристан виноват? – неожиданно спросил у старшего музыканта Рэй.

– Да, – не задумываясь, ответил Алекс, – на месте Шейна мог оказаться ты.

– Это не правда, – едва не плача замотал головой парень. – Тристан не такой. Шейн сам его спровоцировал, наверное.

– Что ты хочешь этим сказать, что одобряешь такое поведение? – опешил музыкант.

– Нет! Но согласись, Шейн тоже не прав. Сколько он его обманывал?

– Что же ты тогда не идешь к ним? – разозлился Алекс, ему совсем не нравилось, что Рэй так привязан к другому мужчине. – Будете вместе защищать своего вожака. Может, он потом тебя приласкает?

– На что ты злишься? – вскинулся парень. – Я просто хотел узнать твое отношение к этому, а ты сразу обвиняешь меня в предательстве. Если бы я хотел уйти, уже ушел бы. Но я же, до сих пор с тобой, хоть тебе и плевать на меня.

– Мне не плевать, – Алекс не ожидал от своего юного любовника такой экспрессии и немного растерялся, – ты мне дорог.

– Вот именно. Я просто дорог тебе. Потому что тебе больше не с кем спать. Остальных ты всех отшил. А только появится новый хорошенький мальчик, ты тут же выгонишь меня из дома и перекинешься на него. Я ведь взрослею, и от этого не становлюсь милее. Я знаю это и все равно люблю тебя.

– Я с тобой не только из-за внешности, – опешил мужчина, – с тобой интересно.

– Я тебе не экзотическая зверушка! Если тебе больше нечего добавить, так может мне, в самом деле, уйти к волкам? Тристан хотя бы живой и способен на активные действия. И он не похож на кусок льда!

– Рэй? Я холоден с тобой?

– Холоден? Да, я от тебя за два года ни одного ласкового слова не услышал! Ни одного живого поступка. Ты ни разу не обнял меня на людях, словно стыдишься меня. Тогда в клубе, когда мы разговаривали с Тристаном, я надеялся хоть чуть-чуть разбудить в тебе ревность. А что ты сказал мне дома? «Не позорь меня перед соседями!». Это не те слова, которых я ждал. Я устал ждать тебя, Алекс.

Слова парня заставили Алекса вспомнить, что раньше он таким не был. Живя с родителями, он радовался жизни. Был общительным и веселым. Никогда не был заносчивым и всегда старался поддерживать теплые отношения с теми, с кем ему удавалось их завести. После лихорадки, менее чем за месяц унесшей жизни обоих родителей, он изменился. Замкнулся в себе, потерял связи с друзьями из колледжа. И даже не пытался наладить контакт с дядей, ставшим его опекуном. Когда дядя воочию увидел его обращение в зверя, Алекс испугался. А после того, как оказался в резервации, куда опекун с огромной, нескрываемой радостью сбагрил помеху между собой и наследством, совсем перестал доверять людям. И лишь милый, веселый и отзывчивый Рэй имел полное право находиться в его сердце.

– Рэй, не уходи, – Алекс вскочил с кресла и остановил, уже направившегося к выходу, парня. – Я люблю тебя. Если я не говорил этого, то это не значит, что не чувствовал. Я просто боялся. Но потерять тебя намного страшнее. Что мне сделать, что бы ты поверил и остался со мной?

– Ты уже сделал, Алекс, – улыбнулся Рэй, разворачиваясь и подходя к мужчине. – Ты сказал то, чего я ждал два года. А ты сможешь всегда говорить мне то, о чем думаешь?

– Я попробую, – Алекс выдохнул с облегчением и почувствовал, насколько сильно он был напряжен во время этого непростого разговора. – Для тебя я сделаю все что угодно.

– Ловлю на слове, – засмеялся парень, легко чмокнув любимого в губы. – Алекс, я хочу помочь Тристану.

– Чем? Он даже не появляется на людях.

– Для начала, надо хотя бы успокоить оборотней. Пусть оставят его в покое. Им с Шейном действительно нужно самим во всем разобраться. Дилан прав.

– Я не знаю, как это можно сделать, – в голосе аристократа прозвучало сомнение, но Рэй уловил не только его, но и заинтересованность.

– Хотя бы поговори с ребятами. Тебя точно послушают, – обрадовался парень. – Ты старше и тебя здесь уважают. Дилан один не справится.

– Ладно, я попробую, – Алекс ему не поверил, но подумал, что, по крайней мере, хуже от этого не станет. А примирение с Рэем того стоит.

Разгоряченные оборотни остывали долго, а потому споры прекратились еще не скоро. Ежечасные стычки выматывали всех обитателей. К концу третьего дня споров, равнодушных не осталось. Многие стали замечать, что вместо привычных двух сменных охранников, к резервации подтягивается все больше и больше людей. Это же заметил и Алекс и решил использовать этот факт для успокоения бунтарей. «Войну» пора было прекращать, и здесь его ораторское искусство ему и пригодилось. Объяснить толпе оборотней, чем им грозит вмешательство организации, оказалось не сложным. Бунтовщики быстренько попрятались по норам, а волки принялись нести вахтовый метод недалеко от дома Тристана. На всякий случай.

Тристан проснулся ночью. Просто резко открыл глаза и сел. Обнаружил, что укрыт пледом, который давно пылился в шкафу и, вспомнив события этого утра, бросился во вторую комнату, убедиться, что все это просто кошмарный сон. В нос ударил стойкий запах страха и похоти. Его надежда рухнула. Снова навалилась усталость, обволакиваемая туманом. Боясь сам себя и своего безумия, мужчина забился в угол. Тристан попытался сжаться в маленький комок, стать частью темноты, царившей в комнате. Он потерял счет времени. Где-то за дверью, там в другом мире слышались голоса. Сначала он слышал споры и ругань. Затем все стихло, но кто-то звал его. Тристан не отвечал, боясь, что если поддастся зову, снова причинит кому-нибудь боль. Иногда, когда за дверью было абсолютно тихо, мужчина поднимался, ходил по дому, пытаясь понять, чего он хочет. Но сознание уплывало, и он снова возвращался в свой угол.

В какой-то момент ему стало страшно, что он навсегда останется здесь один. Раньше одиночество не пугало его, но теперь казалось страшной пыткой. Невыносимой мукой. Но в тот день, когда он услышал знакомый голос совсем рядом, и решился довериться, сил встать уже не осталось.

– Тристан? Ты здесь? – прозвучало совсем рядом. Он медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на тонкой фигуре, перемещавшейся по комнате.

– Тристан! – заметив оборотня, человек бросился к нему. – Что с тобой? Ты жив?

Парень отвел жесткую, посеревшую прядь волос от лица Тристана, и тот смог нормально рассмотреть рыжую шевелюру гостя.

– Что ты с собой сделал? – парень гладил мужчину по лицу и плечам. Затем порывисто прижал его к себе. – Похудел как, кости торчат, волосы спутались. Зачем ты над собой так издеваешься? Это все из-за него, да? Из-за Шейна?

– Не надо, Энди, не обвиняй его. Он здесь не причем, – очень тихо проговорил Трис.

– Он не причем? А в чем тогда дело? Ты постоянно из-за него страдаешь.

– Энди, я болен. Мне очень плохо. Я ничего не понимаю. Мне кажется, что я вставал, ел что-то, но я чувствую голод. А иногда кажется, что сидел неподвижно, а на самом деле передвинулся в другую комнату. Я как в тумане, я с ума схожу.

– Это не сумасшествие, – возразил ему Энди, хотя и немного испугался слов оборотня. – Это все из-за Шейна и остальных. Тебя никто здесь не ценит, всем плевать на тебя. Это они все виноваты, что тебе плохо. Только я могу понять тебя. Я теперь все время буду рядом.

Тристан очень хотел поверить ему. Впервые довериться полностью. Ничего больше не скрывать. Первый раз в жизни он почувствовал острую необходимость быть зависимым. И пусть это не любимый и необходимый Ен, и даже не жизнерадостный, солнечный Шейн. Это всего лишь Энди. Он был не нужен Тристану, но Тристан нуждался в нем. В его доброте и заботе. Ему он будет доверять, а взамен отдаст все что сможет, кроме своего сердца. Ведь оно умерло.

– Не оставляй меня, Энди, – шепотом попросил Тристан, – не оставляй одного.

– Не оставлю, – парень сильнее прижал к себе мужчину, – никогда. Теперь будем только мы. Ты и я.

Визит Бернса к Тристану не остался незамеченным. Уже к вечеру того же дня эта новость бурно обсуждалась на улицах резервации.

– Так вот, – плавно перешел Дилан от общих сплетен к главной теме дня, – Энди не побоялся зайти в дом к Тристану. Пробыл там около часа, а теперь ходит и сияет как ложка начищенная. Уж не знаю, что он там делал, не рассказывает же никому, рычит только, что Тристан теперь с ним.

– А Тристан что, – подался вперед Шейн, – он что говорит?

– Да не видел его никто. Сидит дома, носа не кажет. Боится, и правильно делает. Наши еще не остыли до конца. Алекс их уже замучался уговаривать да запугивать. Он-то мужик

умный, знает, на что надавить, чтоб толпа разошлась. Да толку-то, все равно ходят вокруг дома, рычат да ссорятся чуть не на каждом углу. Только стараются охране на глаза не попадаться. Эти ребята еще ведь не разъехались, присматривают за нами.

– Тристану плохо, – сам себе констатировал Шейн, – он бы не стал прятаться, ему здесь некого бояться. Значит, он мучается. Но почему рыжий?

– Да не знаю я его мотивов, – вспылил Ди, – Энди под руку подвернулся, вот и все. Я не понимаю, почему ты за него до сих пор беспокоишься. После того, что он сделал.

– Я люблю его, и я виноват в том, что произошло. Ты же сам знаешь. Сам мне советовал пойти к Трису и все рассказать, не мучить его. А я тянул, пока беда не случилась.

– Не понимаю я тебя, – Дилан принялся нервно расхаживать по комнате. – За что ему такая преданность? За что ты его любишь?

– Любят не за что-то, а просто так, Ди. За то, что он у меня есть. Пусть он сейчас не со мной, но это временно. Он успокоится, и мы поговорим. Мы снова будем друзьями. И я простил ему все.

– Снова пойдешь к нему? – ужаснулся юноша.

– Да, чуть позже, когда он успокоится и все обдумает.

– Я боюсь за тебя, Шейн, – обеспокоенно глядя в глаза другу, Дилан присел на корточки перед ним.

– Не стоит, – парень машинально погладил мужчину по волосам, – мы просто поговорим. Если он не захочет меня видеть, я не буду настаивать, просто уйду. Все будет в порядке, Ди.

– Если он тебя прогонит, приходи ко мне?

– Может и не погонит еще, – улыбнулся Шейн, избегая прямого ответа на вопрос.

– Может, но я все равно боюсь за тебя. Если он опять тебе что-нибудь сделает, я его убью.

– Не получится, Ди, – усмехнулся парень, – ты не осмелишься поднять руку на вожака. Да и если осмелишься, он очень сильный.

– Значит, он убьет меня. Но я его перед этим хотя бы покусаю, – фыркнул Дилан, на что Шейн впервые с момента изнасилования искренне засмеялся.

– Спасибо, Дилан. Мне очень приятно, что ты меня так ценишь, и возишься со мной.

Мужчина не ответил, но про себя твердо решил, что сделает все, что в его силах, что бы Тристан и Шейн больше не были вместе. По тому, что Трис по его мнению был не достоин рысенка.

Впервые за три недели Тристан решился выйти на улицу. Было тихо, моросил дождь, постепенно обещавший перейти в мокрый снег. Улица была пустынна. Мужчина постоял пару минут на пороге и вышел под мелкие капли.

– Трис, ты куда? – окликнул его вышедший следом за ним Энди. – Дождь идет, вернись.

– Я хочу прогуляться, – не оборачиваясь, бросил мужчина. – Не ходи за мной.

Он медленно брел по грязной, размокшей дороге. Осень в этих местах была долгой и мокрой. Было еще довольно рано, но из-за туч сумрачно, а потому во многих домах горели лампы. Из домов Тристана видно не было, зато он хорошо видел обитателей, занимающихся своими делами. Кто-то читал, кто-то болтал, собравшись в стайки.

Подойдя к до боли знакомому дому, Тристан заметил в окне Шейна. Парень сидел к нему спиной и читал книгу. «Надо поговорить» – решился Тристан. «Извиниться. Возможно, Шейн простит меня». Трис не надеялся, что их дружба может вернуться. По большей части из-за Волка. Он не сможет до конца принять подобное поведение и простить обман. Но хотя бы восстановить добрососедские отношения было необходимо. Сделав еще пару шагов к дому, Тристан замер, заметив, как к Шейну подошел Дилан. С некоторых пор этот волчонок вызывал у мужчины стойкое чувство отвращения. Бросив короткий взгляд на окно, Ди по-хозяйски скользнул рукой по спине мальчика и, наклонившись к уху, поцеловал. В ответ Шейн поднял заинтересованный взгляд, одобрительно улыбнулся.

Трис резко развернулся и бросился прочь от проклятых любовников. На ходу срывая одежду, он корил себя за то, что вообще решил выбраться из своей норы. По лицу стекали холодные капли дождя, к которым вскоре прибавились и другие, горячие и соленые. Избавившись от одежды, мужчина обратился, стараясь избежать боли. В зверином обличий удары сносились мягче. Жесткий зверь не давал слабины чувствам. Три недели Тристан корил и ненавидел себя за жестокость и несдержанность. Истязал мукам совести, что причинил парню невыносимую боль. А его Шейн, его желанный мальчик продолжал свои распутные игры. Он ворвался в собственный дом и, не отряхиваясь, прижался к Энди. В руках парня огромное мокрое животное мелко задрожало.

– Тристан? – обеспокоенно прижимал к себе волка рыжий. – Что случилось? Почему ты так выглядишь?

Зверь не ответил, лишь положил морду на плечо парня. Хотелось тепла. Живого человеческого тепла. Искреннего, без лжи и обмана. Спустя несколько минут, зверь медленно отстранился и, перекинувшись в человека, забрался в постель под одеяло.

– Трис, – тихонько позвал Энди, – ты хочешь чего-нибудь?

– Нет, – бесцветным голосом ответил мужчина.

– Мне побыть с тобой или уйти?

– Уйди, – также сухо проговорил Тристан. Энди был плохой заменой Ену и Шейну. А ссориться он не хотел. – Я побуду немного один. Не хочу причинять тебе боль.

– Хорошо, – Бернс поднялся с колен и направился на выход, – я зайду завтра. Отдыхай.

– Ди? – удивился внезапной ласке Шейн, – Ты чего?

– Ничего, просто захотелось тебя коснуться, – отстранился Дилан, снова бросив короткий взгляд за окно. Мало кто знал, что Ди может вдеть в темноте в человеческом обличие, так же хорошо, как и в волчьем. Он видел, что соперник удалился и отошел от парня, едва заметно выдохнув.

– Ди, если ты хочешь... – начал было объясняться Шейн, но друг прервал его.

– Все в порядке. Я просто прикоснулся. Я ничего от тебя не потребую. Ты можешь доверять мне. Что ты читаешь?

– Не знаю, взял у охранника, – Шейн незаметно выдохнул и расслабился. Дилан, конечно, странный, но Шейн верил ему. Он не предаст, Шейн был в этом уверен.

Дождь продолжался еще несколько дней, а к концу недели землю укрыло плотное снежное покрывало. Тристан не выходил из дома, находясь в состоянии крайней подавленности.

– Трис, – бесновался рыжий парень, – прекрати это немедленно. Что с тобой случилось. Опять этот проклятый Шейн? Мне надоело быть твоей нянькой! Хоть посмотри на меня!

Мужчина никак не реагировал на обвинения Энди.

– Все, Тристан, мне надоело. Я не для того здесь с тобой вожусь, чтоб ты меня игнорировал. Не хочешь нормальных отношений, не надо. Я ухожу. Счастливо оставаться, – парень резко развернулся, что бы уйти, но его остановило тихое прикосновение к локтю.

– Не уходи. Ты обещал, – тихо попросил Тристан. Меньше всего он сейчас хотел остаться один. – Ты нужен мне, Энди. Я один не справлюсь.

– Я не вижу, что бы ты нуждался во мне, – обернулся парень, – ты все время сидишь и думаешь о чем-то.

– Извини, что мне сделать, чтобы ты остался?

– Ты знаешь, чего я хочу, – рыжий осторожно погладил Триса по щеке. Мужчина перехватил его ладонь и прижался к ней губами.

– Я знаю, и я дам тебе это, – Тристан был согласен подарить Энди свое тело за каплю тепла. Пусть пользуется, оно все равно теперь пустое. Главное, больше не будет этого одиночества.

– Говорят, опять Тристана ночью видели, – тихо сказал Алекс, глядя на волчьи следы на снегу.

– Хоть по ночам стал выходить, а то почти месяц взаперти просидел, – сочувственно проговорил его собеседник, один из тех немногих оборотней, кто так и не принял ни одну из сторон.

– Странный он, – недовольно выдохнул музыкант. За последние недели он сильно устал поддерживать порядок в резервации. Но снова ссориться с Рэем не хотел. Из-за него тут гражданская война вот-вот начнется, а он отсиживается. Может и речь человеческую уже забыл. Дикий какой-то, того и гляди на людей охотиться начнет.

– Перестань, Алекс. Ну не любит парень общество, но это же не значит, что он опасен.

– А ты слышал, что про него на пропускном говорят?

– Что про него говорят? – из-за спины Алекса вынырнул Шейн и вопросительно уставился на музыканта?

– Тьфу ты, напасть! Ненавижу кошек, – выругался Алекс, испугавшись, – что ж ты подкрадываешься?

– Ты, между прочим, тоже кот, – отмахнулся рысенок. – Так что говорят-то?

– Всякое говорят, – попытался мужчина избежать ответа. – А ты чего гуляешь? Ты же вроде зиму не любишь?

– Не люблю, холодно. А ты не увиливай, – не отступал парень.

– Говорят, псих наш Тристан, – к ним подошел еще один оборотень и, поняв, что Алекс отвечать не станет, решил рассказать. – До того как к нам попасть, он пол города загрыз.

– Бред! – выпалил парень, – Тристан не такой. Он не убийца. Он на такое не способен.

– Ну, да. Только покалечить.

– Тут другое. И это не твое дело.

– Ты не можешь знать, – напирал мужчина. – У охраны досье на каждого. Им лучше знать. А Трис всегда вел себя как ненормальный. Он и человеком на людей рычит. Вспомни его первый день. Он тебе чуть шею не свернул. Я уверен, это правда. Он на самом деле на них напал. И родителей своих, поди, сам убил.

– Родителей я не трогал, – от стены противоположного дома отделилась мужская фигура и направилась к удивленным спорщикам. Белоснежные волосы мягкой волной спадали на широкие плечи. Обнаженная грудь с двумя старыми шрамами от пуль медленно вздымалась, выдавая полное спокойствие хозяина. Босые ступни тонули в рыхлом снегу. – Они до сих пор живы. А вот с городом я оплошал. Не половину,

конечно, – он пристально посмотрел на обвинителя, – но одного мерзавца я прикончил. А если будете про меня сплетни собирать, отправитесь вслед за ним.

Озлобленным взглядом Тристан впился в оборотня, от чего тот отступил на пару шагов назад. На несколько секунд наступила тишина. Ошарашенные внезапным появление и шокирующим признанием оборотни молчали. Пока гнетущую атмосферу не разрушил музыкант.

– Тебе не холодно? – спокойно, словно только что они говорили о погоде, а не об убийстве, поинтересовался Алекс.

Все непонимающе уставились на мужчину.

– Ну, снег на улице и как-то морозит, а ты неглиже, – он обвел взглядом Волка.

Тристан удивленно глянул на себя, и, осознав, что стоит посреди улице абсолютно голый, резко смутился.

– Я прогуливался, не думал, что вас встречу, – автоматически попытался оправдаться Трис.

– Я-то не против, – всплеснул руками музыкант. – Если есть на что посмотреть, а у тебя явно есть, то почему бы не глянуть. Только вот не застудил бы красоту. А то Бернс расстроится. Тристан рыкнул, что-то нечленораздельное, отдаленно похожее на ругательство и, перекинувшись, побрел своей дорогой.

– Это правда, что они вместе? – отойдя от легкого шока, вызванного внезапной встречей, заговорил Шейн. – Тристан и этот рыжий.

– Вместе, можешь не сомневаться, – проводив взглядом волка, ответил Алекс. – Наш рыжик такого жеребца просто так не отпустит. Вцепился в него как клещ. Ходит, всем своим видом показывая, как он счастлив. И что вы все в нем находите?