Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Пролог

Огромные желтые глаза испуганно и сонно смотрят на отца. Мужчина склоняется к ребенку и тихо шепчет, словно боится, что его услышат окружающие их деревья:

– Здесь тебе будет лучше. Здесь ты можешь жить, как пожелаешь, найди свою стаю, может, они примут тебя. Или умри человеком. Нам не нужен такой, как ты. Не возвращайся. Прощай, сын.

За его спиной тихо всхлипывает мать мальчишки. Мужчина поднимается, забирается на козлы и оглядывается на жену. Женщина еще с полминуты смотрит на ребенка, пытаясь сдержать рыдания, после разворачивается и на ватных ногах забирается в телегу. Ночную тишину леса нарушает фырканье лошади и шорох колес по опавшей листве.

Мальчик стоит на обочине и смотрит в след удаляющейся повозке. Он не понимает, куда поехали мама и папа без него.

С ночного неба начинает сыпать первый снег. Маленькие снежинки мягко ложатся на детские щечки и, тая, смешиваются с первыми горячими слезами. Проходят часы, снег укрывает жухлую траву и опавшие листья белым покрывалом, а мальчик стоит на том же месте и уже не плачет, а только дрожит. Внезапно, словно очнувшись, он делает первые неуверенные шаги в сторону противоположную той, куда уехали родители. Жестокая правда доходит до четырехлетнего ребенка. Родители его бросили, он никому не нужен, а значит, должен сам со всем справляться. На рассвете он выходит из леса и видит перед собой небольшой поселок. Ноги сами несут его к людям, к теплу, к пище.

На окраине его встречает мужчина. Он смотрит на ребенка с удивлением, как он здесь оказался совсем один? И забирает беспризорника к себе на воспитание.

Часть I

Глава 1

26 лет спустя

Жители деревни ночью услышали дикий вой в лесу. Спавшие проснулись в смятении, бодрствующие похватались за оружие. Выл волк. В здешних краях волков почти не встречалось, но и те редкие встречи не сулили жителям ничего хорошего. Хищники приходили сюда в поисках пищи, страдал скот, а иногда и люди. А потому утром староста организовал собрание на главной площади.

– Все на месте? – староста, пожилой уже мужчина, довольно крепкого телосложения, окинул взглядом собравшихся на площади.

– Тристана никто не видел, – отозвалась женщина из толпы. – Его уже пару дней в деревне не видно.

– Кто-нибудь его видел вчера? – обратился староста к остальным.

– Может, опять в лес уперся один? – предположил кто-то.

– Ага, может, его волк сожрал, вот и выл полночи, – засмеялся другой.

– Подавился засранцем, – весело подхватил шутку третий.

Мужчины дружно засмеялись.

– Прекратите! – оборвал веселье староста. – Если он, в самом деле, в лесу, его нужно найти. Пусть он сторонится нас, но он все еще житель деревни, и он, возможно, в опасности или ранен. Я иду в лес на его поиски, добровольцы могут пойти со мной.

Три дня поисков не дали результата. Конечно, жители не особо рвались на поиски пропавшего, да и волк не подавал признаков присутствия. На четвертый день на поиски отправились лишь пятеро охотников, включая старосту.

– Сегодня ищем последний день. Не найдем, знать ушли волки, а Тристана нет больше в живых, – за эти дни староста сильно сдал. Лицо его осунулось, волосы поседели окончательно.

Местные замечали, что он по ночам в одиночку обходил окрестности и звал бывшего воспитанника. Старик сильно переживал. Он любил подопечного, хоть тот и ушел из-под его крыла, когда достиг семнадцати лет. Тристан редко с кем общался, вечно держался в стороне, хоть и не отлынивал от общественных работ. На пропитание себе зарабатывал охотой. Часто в одиночку уходил в лес на день-два и возвращался с добычей. За эту его привычку в деревне его прозвали волком. Но, несмотря ни на что, староста, воспитывавший его как сына тринадцать лет, относился к нему очень тепло, хотя редко это показывал.

– Но ведь, если на него волки напали, должно же хоть что-то остаться, – недоумевал Ен, самый юный в группе охотник.

– Может, стая была большая, шли мимо, когда он тушу свежевал. Вот они его вместе с одеждой и слопали, – попытался пошутить один из охотников. Все были уже порядком измотаны и физически, и морально.

– Нечего придумывать. Идемте, – староста, вздохнул и двинулся дальше.

– Грегори, Вам не кажется, что здесь слишком тихо? – остановился Ен.

– И птицы молчат, – прислушались остальные, – видимо, спугнул их кто-то.

– Нужно разделиться и проверить, – предложил староста. – Будьте осторожны.

Охотники приготовили ружья и медленно стали пробиваться вглубь леса.

Пройдя несколько метров в сторону, Ен услышал недалеко ручей и направился к нему. По дороге он осознал, что здесь не только птицы молчат, а вообще все живое словно притаилось или сгинуло. Стараясь не издавать ни звука, он продолжил движение и вскоре увидел небольшой котлован, откуда послышалось слабое рычание. Аккуратно молодой охотник подобрался к краю оврага и, заглянув в него, увидел огромного белоснежного волка, лежащего у края воды. Его левая передняя лапа была зажата в капкане и сильно кровоточила. Зверь посмотрел на парня и, слабо рыкнув, обессилено опустил морду на здоровую лапу.

– Здесь волк! – окрикнул Ен остальных охотников. – Он ранен.

Через пару минут вся группа собралась на краю оврага.

– Надо его пристрелить, – решил Сэм Виллис, рослый мужчина средних лет.

– Да вы что?! – вскинулся парень. – Он же ничего не сделал! Даже скот не тронул!

– Ты его так предлагаешь бросить? – выступил третий охотник. – Сэм прав, надо добить, чтоб не мучился.

– Его можно вылечить! – выдохнул Ен. – Что он вам сделал? Кто вообще поставил здесь капкан? Нельзя ставить капканы у воды!

– Да какая разница, кто! Это же волк! Ты его вылечишь, а он потом пол деревни сожрет. Ты не знаешь, какие это свирепые твари!

Зверь пристально смотрел на спорящих охотников, словно спрашивая: «Чего тянете? Добейте уже».

– Этот не сожрет. Он же умный, ты посмотри на него, – снова вступился молодой охотник. – Он ведь все понимает. А я его в клетке держать буду, а потом в лес увезу. Он никого не тронет. Ну, пожалуйста!

– Дался тебе этот зверь, – сплюнул Грегори. – Если так хочется, полезай вниз и сними капкан. Вот только, когда он тебе руку отхватит или голову, не жалуйся.

– Спасибо, Грегори! – обрадовался парень и бросился вниз, стягивая с себя ремень, чтобы замотать волку пасть. Предостережение про руку он воспринял вполне серьезно.

– Ты погляди, и впрямь полез, болван! – всплеснул руками Сэм. – Поаккуратней там, мальчик!

Ен сделал на конце ремня свободную петлю и стал медленно подходить к зверю. Волк тихо зарычал, но не отвернулся, глядя парню в глаза. Слишком сильно ему хотелось жить, и зверь подавил свои инстинкты. Когда на морде затянулась тугая петля, он не сопротивлялся, лишь отвернулся, ожидая спасения.

Увидев смирение зверя, парень почувствовал себя увереннее. Закрепил ремень на огромной белой голове и попытался разжать капкан. Но тот оказался старым и заржавевшим от воды и не поддался, лишь причинил пленнику боль. Волк зарычал, вздернув верхнюю губу. Охотник сильнее надавил на клапан капкана, зверь взвизгнул и дернулся в сторону.

– Ен! – послышались взволнованные голоса сверху. – Да брось ты его! Порвет ведь.

– Капкан заржавел, еще чуть-чуть, – отозвался парень и еще раз дернул ловушку в разные стороны. Вдруг волк вскочил на лапы и угрожающе навис над охотником. Петля на морде не давала волку открыть пасть, но совершенно не мешала оскалить огромные белые клыки и глухо зарычать, сверля спасителя горящими желтыми глазищами. Шерсть зверя поднялась дыбом от кончика носа до самого хвоста. Между лицом охотника и клыками зверя оставались лишь пара сантиметров пространства, заполнившегося горячим дыханием хищника.

Сверху послышался щелчок взводимого курка.

– Не двигайся, парень. Я его пристрелю, – спокойно приказал староста.

– Стойте! – не шевелясь, выдавил Ен. – Не стреляйте, подождите. Тихо, мальчик. Я хочу помочь, – обратился он к волку, – потерпи секунду, – и резко дернул капкан в стороны, освобождая многострадальную лапу.

Зверь дернулся назад и, глухо завыв, упал на землю без движения. Остальные охотники тут же бросились вниз.

– Ен, ты в порядке? – подскочил к парню староста.

– Значит, это он выл тогда ночью, – констатировал Сэм. – Четыре дня здесь провалялся, ослаб бедняга, – он приподнял морду зверя. – Огромный-то какой, а клычищи здоровые! Не страшно было, когда он над тобой навис? – обернулся он к Ену.

Тот сидел на заднице белее мела и остекленевшими глазами смотрел на огромного хищника.

– А вот интересно, кому сейчас помощь больше нужна, Ену или волку? – засмеялись мужчины.

– Да мне штанов запасных хватит, – отшутился парень, приходя в себя. – Ему лапу надо перевязать.

– Темнеет уже, – поднялся Грегори, – свяжите зверя и вытаскиваем его отсюда.

– А как же Тристан? – удивился Сэм.

– Больше искать не будем. Если он жив, сам вернется, волк ему больше не угроза, – вздохнул староста.

Связав волка и перетянув ему рану, охотники направились назад в поселок.

Глава 2

Тристан бежал по лесу. Сильные лапы мягко пружинили по земле. Белоснежная шерсть развевалась на ветру и поблескивала в свете полной луны. Крепкие мускулы играли под шкурой, заскучав в человеческом облике. Ему уже давно не выдавалось возможности свободно побегать на природе в волчьем обличии, насладиться духом леса, теплом солнца, светом звезд и запахом лета.

После недавнего урагана многие дома в деревне были повреждены, и Тристан вместе с остальными жителями был занят устранением последствий разгула стихии. И вот, с ремонтом было покончено, и он ушел в лес на три дня, всласть побегать и побаловать свою волчью натуру.

Мужчине приходилось скрываться от людей, прятать свою вторую ипостась. Он, как вчера, помнил день своего первого превращения. Помнил, как кричал отец и рыдала мать. Как отец обвинял в чем-то маму, ее ведьмовские гены и чокнутых родственников, а он, забившись щенком под тахту, тихо скулил от страха. Помнил, как отец, успокоившись, выволок ребенка из-под дивана и долго уговаривал никогда больше так не делать. Тристан обещал, плакал и снова обещал, что больше это не повторится, а на следующий день, играя во дворе со щенком, снова перекинулся. Тогда отец за шкирку встряхнул сына и немедленно занес в дом. Когда Трис снова принял человеческий облик, раздраженный и непреклонный отец заставил его одеться, посадил на телегу и увез далеко-далеко, и оставил одного в темном лесу, сказав: "Нам не нужен такой, как ты".

Тогда еще маленький Тристан чувствовал себя виноватым, боялся превращаться в зверя. Но со временем сущность взяла свое, он стал прятаться, уходить за пределы деревни и там, в одиночестве, давать свободу волку. С тех пор он боялся сближаться с людьми, боялся быть преданным вновь и при первой же возможности сбежал из-под опеки старосты, воспитывавшего его как родного.

Проголодавшись, Тристан решил подыскать себе добычу и быстро выследил небольшого оленя, отбившегося от стада. Зверь начал охоту. Олень был ранен и представлял собой легкую добычу. Заметив хищника, животное метнулось к ручью. Зверь уже догнал жертву, но вдруг резкий рывок и боль в лапе оборвали его бег. Волк взвыл. Капкан! Железная пасть сомкнулась на передней лапе, разрывая мышцы и дробя кости.

Первой мыслью, посетившей белую голову, было отгрызть зажатую лапу. Но человек остановил своего зверя. Превратиться в человека и разжать капкан тоже не представлялось возможным, человеческая рука несколько больше лапы, и кость может не выдержать. Да и раскрыть старый капкан одной рукой не получится, а оставаться у ручья голым, раненым и беззащитным слишком опасно. Полночи волк призывно выл, надеясь на помощь. К утру он совсем ослаб и, смирившись, устроился в ожидании своей судьбы.

Три дня он пролежал у ручья не двигаясь, лишь изредка протягивая морду к воде, дабы успокоить жажду. К концу четвертого дня он услышал неподалеку голоса. Он узнал их, это были охотники из деревни. Он и раньше слышал, как его звали, но они были слишком далеко. А сейчас люди были совсем рядом. В отчаянной надежде он попытался перекинуться в человека, плевать, что они подумают, найдя его, главное выжить. Но кость протестующе затрещала, грозя переломиться, рана снова открылась и хлынула кровь. Он тихонько заскулил, принимая волчий облик. Как всегда, в момент превращения все живое на несколько метров вокруг замерло и попряталось в ужасе. Он остался один в звенящей тишине, слушался только шелест маленького ручья и совсем близкие голоса людей. От слабости и новой вспышки боли перед глазами поплыли мутные пятна, сознание начало проваливаться в темноту. Он почувствовал приближение охотника и попытался подать им сигнал, но вышло лишь жалобное рычание.

– Здесь волк! – раздалось над головой. – Он ранен!

Его нашли. Вздох облегчения вырвался из груди. Теряя сознание, он видел людей, спорящих, что с ним делать. Ему стало все равно. Главное, что все скоро закончится. Один из охотников спустился к нему, и волчьи инстинкты взбунтовались против приближения человека, но Трис задавил их. Дальше все было, словно не с ним, была боль, снова просыпался зверь, затем глаза человека, полные животного ужаса, мягкий голос и темнота.

Глава 3

Волк открыл глаза. В комнате было темно и душно, пахло людьми. Он уловил запах двоих человек, оба знакомые, значит, не ошибся, он в деревне. Трис поднял голову и огляделся. Он лежал на подстилке в железной клетке. Рядом стояли две миски, с водой и сырым мясом. Комната была небольшая, в дальнем углу стояла кровать, на которой кто-то спал. Тумбочка с ночником, кресло и шкаф были сдвинуты в кучу, видно, чтобы освободить место для клетки.

Подтянувшись, зверь полакал воды и без сил вернулся на лежак. Услышав его возню, с кровати поднялся молодой мужчина и подошел к клетке. Тристан узнал его еще по запаху, он помнил запахи всех деревенских. Перед ним был Ен. Невысокий, светловолосый и светлоглазый парень. Он был охотником, самым молодым и безудержным в их деревне. Грег частенько жаловался Трису на него, говоря, что парень слишком горяч, но сам Тристан не был близко знаком с Еном, знал только, что тот жил на другом конце деревни и бывал в гостях в доме напротив, где мужчина имел возможность его частенько видеть. Парень с самого детства недолюбливал Триса, сторонился и косился исподлобья, видать, чувствовал, что он что-то скрывает. Да и Тристан никогда не навязывал ему своего общения.

– Проснулся? – шепотом спросил парень, присаживаясь рядом с клеткой. – Как ты? Сильно болит? – он просунул руку между прутьями и легонько коснулся раненой лапы.

Волк поморщил нос, но не зарычал. Он помнил, кто спас ему жизнь и был благодарен.

– Ты поешь, ветеринар сказал, тебе нужно сырое мясо, чтобы кровь восстановить. Ты извини, я пойду, а то Шон проснется, – он поднялся и направился обратно к кровати.

Волк снова принюхался, запах действительно принадлежал Керсену, но тот не зашел в гости, как сначала решил Трис, а ночевал здесь. Значит, частые визиты юнца к соседу Тристана не просто дружеские. Он усмехнулся своему новому знанию. А ведь Шон женат и скоро станет отцом, интересно, Линда в курсе, с кем спит ее благоверный? Однако долго размышлять об этом он не смог. Он был слаб, и в данный момент ему было плевать, кто с кем спит, это личное дело каждого, пусть сами и разбираются. Зверь устроился на своей подстилке и вскоре заснул.

Его разбудил шум. Ворча себе под нос, что проспал, у кровати быстро собирался Керсен. А Ен, прижав колени к груди, сидел, укутавшись в одеяло, и лениво наблюдал за метаниями любовника.

– Чего ты дергаешься? Твоя жена и так знает, что ты ей изменяешь, – буркнул парень.

– Да, только она не знает, что с мужчиной! – огрызнулся Шон. – Не хватало, чтобы меня сейчас кто увидел. Как ты думаешь, нашим понравятся такие отношения?

– Мне плевать, что им нравится.

– А мне нет! Мне еще здесь жить. Тебе, кстати, тоже. Подумай о своей репутации.

– Тристан вон тридцать лет живет и ему насрать на репутацию, делает, что хочет и не парится.

– Да он чокнутый, твой Тристан! В деревне все даже рады, что он пропал, ну, кроме старосты и тебя, – мужчина усмехнулся на последней фразе. – Думаешь, родители просто так от него избавились?

Последние слова охотника сильно задели волка, он приподнялся и зарычал. Он, конечно, знал, что в поселке его не особо любили, но чтобы так!

– Волк тоже с тобой не согласен, – улыбнулся Ен. – Ладно, выйдешь через заднюю дверь, пойдешь огородами, а мне еще Волку укол надо поставить.

– Ты его так и будешь волком звать? Даже имени не дашь?

– Это и есть его имя, Волк.

– Очень оригинально. Все, я пошел, – мужчина усмехнулся и поцеловал любовника в губы.

Проходя мимо клетки, он ударил кулаком по прутьям со словами:

– Пока, зверюга.

Трис вскочил и зарычал на него.

– Не дразни его! – выпалил парень. – Вали уже.

Керсен ушел, вслед за ним вышел Ен. Через пару минут он вернулся с двумя шприцами в одной руке и намордником – во второй.

– Прости меня, Волк, ты позволишь? Это необходимо, чтобы ты поправился, – он просунул руки с намордником в клетку и потянулся к голове зверя.

"Позволить надеть на себя намордник! Нет уж, увольте. Я вам не домашняя собачка", – подумал Трис и, приподнявшись, угрожающе зарычал.

– Мне нужно поставить укол, – не унимался спаситель. – Я не сделаю тебе больно.

"Благодарность благодарностью, спасибо, что не бросили, но намордник – это уже перебор", – волк вскочил и, вырвав ненавистную вещь из рук человека, пару раз мотнул ее и отбросил в дальний угол клетки. От напряжения лапы у него задрожали, и зверь поспешил лечь, не забыв повернуться к парню спиной в знак глубокой обиды. В тот же миг в его холку один за другим впились две тоненьких иголки.

– Ты умница, – осторожно погладил волка Ен. – Ты у меня быстро поправишься.

Тристана почти устраивало его новое место пребывания. Ен за ним ухаживал со всей возможной заботой, в клетке всегда было тепло и чисто, а под носом стояла миска со свежей водой. Даже справлять нужду было не зазорно, когда парня не было дома. Но лежать в тесной клетке, полтора на полтора, становилось с каждым днем все невыносимее. Волк мечтал о свободе, но боялся перекинуться человеком, чтобы его не разоблачили. Еще больше, чем теснота, его беспокоила невозможность избежать ночных посещений Керсена. Первую их совместную ночь с Еном, Тристан благополучно проспал. Когда Шон пришел на следующую ночь, волк получил прекрасную возможность рассмотреть их во всей красе.

Несмотря на свой далеко не детский возраст, Тристан не имел большого опыта любовных игр. По молодости он частенько бегал в соседние деревушки. Но Трис становился старше и серьезнее, и его похождения практически сошли на нет. А про опыт с мужчинами он даже и не подозревал. Нет, Трис, конечно, догадывался, что и между мужчинами может быть связь, но как это происходит, не имел ни малейшего понятия.

Этой ночью ему представилась возможность узнать все очень подробно. Войдя в комнату, Керсен первым делом пнул по клетке Волка, вызвав у того вымученное рычание. Не слушая гневной тирады Ена, мужчина медленно разделся и лег в кровать. Ен мгновенно замолчал и как-то растерянно посмотрел на Триса, а потом перевел взгляд на любовника.

– Ты что, при Волке? – ошарашено спросил Уорен.

– Вчера он тебе не помешал, – отмахнулся Керсен, похлопав по кровати, приглашая парня присоединиться.

– Вчера он спал. Я так не могу... не могу, когда смотрят, – замялся парень, переводя взгляд с любовника на зверя.

Тристана его поведение несколько заинтересовало, и он решил понаблюдать, что будет дальше.

– Да брось! – засмеялся мужчина. – Это же животное. Что он понимает?

– Все равно, не могу я.

– Так накрой его чем-нибудь.

Ен помялся еще немного, потом, сдернув с кресла покрывало и набросив его на клетку, разделся и лег к Керсену. Любопытство победило разум, Тристан здоровой лапой подцепил край тряпки и надавил на нее так, чтобы она сползла и открыла ему обзор. Уже через несколько минут он крепко пожалел о своем решении, потому как картина, представшая перед ним, заставила его сердце подпрыгнуть к горлу и провалиться куда-то пониже желудка. Не замечая случайного зрителя, Уорен самозабвенно облизывал и посасывал член любовника. Со своего места Тристан не мог рассмотреть все в подробностях, но волчье чутье, слух и фантазия помогли ему дорисовать упущенное. Поиграв немного с плотью Шона, Ен лег на живот, выставляя свою упругую задницу на обозрение. Керсен быстро подготовил парня и резко вошел, от чего Уорен тихо вскрикнул и застонал. Мужчина двигался рывками, не особо заботясь о наслаждении партнера. Волк чувствовал нарастающее возбуждение обоих и постепенно заводился сам. Если бы не мохнатая морда, его смущение было бы видно даже в темноте. Но и отвернуться сил не было. Тем временем, Шон просунул руку под живот любовника и стал двигать рукой по его члену в такт своим толчкам, которые постепенно замедлились, стали мягче и глубже. Ен застонал, закусив край подушки, и начал сам насаживаться на Керсена. От увиденного волку стало жарко, глаза его лихорадочно заблестели. Он сам не заметил, когда успел сесть, и теперь во все глаза следил за соитием двух мужчин. Ен кончил первым. Его оргазм сопровождался протяжным стоном, он весь выгнулся и приподнялся на локтях. Через полминуты к нему присоединился и Керсен. Отдышавшись, он сполз со спины партнера и посмотрел на волка.

– Кажется, ему понравилось представление, – хрипло проговорил мужчина. – А ты говорил, не можешь, когда смотрят.

Ен сначала не понял, о чем говорит его любовник, но через секунду до него дошло. Он резко развернулся к волку и вскочил. Резкое движение вывело зверя из оцепенения, и тут же накатило чувство вины. Прижав уши, Волк отвернулся мордой к стене и уткнулся носом в угол. Мужчины еще о чем-то недолго поговорили, затем Шон ушел, а Ен заснул. Волк же смог успокоить бешено стучащее сердце не раньше, чем через час. Во сне он рычал и морщил нос.

На четвертый день заточения Ен первый раз предложил волку прогуляться в саду.

– Волк, сегодня тебе уже можно немного походить, – парень присел перед клеткой с ошейником и цепью. – Но я не выпущу тебя без этого.

Тяжело вздохнув, Трис опустил голову. За возможность пройти хотя бы пару метров по земле он был согласен и на цепь, и на ошейник, и, чего уж душой кривить, даже на намордник. А потому, даже не фыркнув, принял "подарки" и с радостью пошел на поводке вслед за своим спасителем.

На улице было раннее утро, солнце еще не встало, и прохладный ветерок мягко трепал слежавшуюся шкуру, а роса щекотала лапы и нос. Соседи еще спали. Ен специально выбрал безлюдное время, чтобы не беспокоить больного. Наступать на лапу было больно, и волку приходилось подгибать ее время от времени. Поскакав так минут пять, он почувствовал, что немного устал и не стал сопротивляться, когда парень, слегка потянув за цепь, направился к дому.

Такие утренние прогулки продолжались еще несколько дней, затем клетка была перемещена в сад на постоянное пребывание, а от одного угла сада до другого протянулся металлический провод, по которому скользило кольцо с цепью. Постепенно Ен стал выпускать Волка на прогулки на цепи по саду несколько раз в день. Часто во время таких прогулок Ен разговаривал с Волком, рассказывал, как прошел день, что нового узнал.

Волк грелся на солнышке, а парень сидел позади него и расчесывал гребнем его мех.

– Ты знаешь, Волк, я по нему скучаю, – невпопад бросил Ен. Волк заинтересованно покосился на парня и повернул в его сторону ухо, выражая готовность выслушать.

– Я не знаю, почему он ушел. Может, дела какие появились. Или еще что, но только в то, что люди говорят, я не верю. Не мог он умереть, он же такой сильный и смелый. Ты не видел его Волк, но если б увидел, то понял бы меня. Он сам похож на зверя, дикого, вольного. Да только меня он точно не замечает, – Ен усмехнулся и почесал у Волка за ухом. – Слышал бы меня сейчас кто из охотников, камнями бы закидали. А Шон бы точно шею свернул. Вообще-то Шон меня и не любит совсем, да и я его – не особо. Ну, просто, надо же мне как-то разряжаться. Ты только никому не рассказывай, хорошо?

Парень обнял зверя за шею и вжался лицом в шерсть, но, даже не видя его, Трис понял, что он пытался скрыть за шуткой слезы.

Тристан, сам того не заметив, сильно привязался к парню. Он готов был часами слушать его, находиться рядом. И не понимал, о ком грустил его спаситель. Кто мог быть столь черствым, что не обращал внимания на этого парня, такого светлого и открытого. Он хотел бы расспросить Ена о нем, поддержать морально, но мог лишь скулить и лизать тому руки, а так хотелось слизывать его слезы, сцеловывать их. Быть на месте проклятого Керсена.

Что касается Шона, то Тристан во сне видел, как перегрызает ему глотку и просыпался с горящими глазами и бешеным пульсом. С каждым днем желание придушить соседа усиливалось многократно. Мужчина вел себя нагло и даже грубо. Хамил парню, пытаясь показать, что делает ему одолжение, встречаясь с ним. Был груб в постели и постоянно пытался разозлить зверя, чем выводил Ена из равновесия.

За три недели, проведенные в доме Ена, Волк привык к мысли, что Ен его и только его. И делиться ни с кем не собирался, особенно с Шоном. Он твердо решил, что как только сможет вернуться в человеческом облике, заставит того бросить Керсена и забыть пропавшего возлюбленного. Зачем ему будет нужен кто-то, если им так хорошо вдвоем?

Глава 4

В этот день Ен вернулся на несколько часов раньше обычного.

– Привет, Волк. Как лапа? – он погладил зверя по лопатке и грустно улыбнулся. – Сейчас придет ветеринар, снимет повязку.

Тристан ткнулся носом ему в ладонь, и парень тут же погладил его по голове и почесал за ухом. Волк был в восторге, хвост его предательски вздрогнул, порываясь вильнуть. В очередной раз выругавшись на себя за собачьи повадки, Трис заглянул в глаза друга.

– Сегодня последний день, Волк. Ты ведь не домашний пес, я все понимаю. Вечером я отвезу тебя в лес.

От этой новости Трис чуть не подпрыгнул. Его хвост пару раз дернулся. Триса раздирали противоположные чувства. Он очень хотел освободиться и вернуться к Ену человеком, не вызывая подозрений, и рассказать тому все, но он боялся, что парень не поймет и отвернется от него, как родители. Он страшился сказать правду, но знал, что без нее Ен его к себе не подпустит.

– Ты рад? – севшим голосом спросил Ен. – Ну конечно, ты рад, а вот мне грустно. Я так привык к тебе, ты такой красивый, – его руки зарылись в густую шерсть на загривке волка, – и такой умный. Как бы я хотел, чтобы ты остался. Но это невозможно, Волк. Охотники убьют тебя, поэтому ты должен уйти. Я буду скучать по тебе и всегда тебя помнить.

Их тихое прощание нарушил голос незнакомца.

– Мистер Уорен, вы здесь? – в сад вошел мужчина, от которого пахло лекарствами. Зверь задрожал и глухо рыкнул.

– Тихо, не бойся. Это доктор, он только посмотрит твою лапу, – успокоил его Ен. – Проходите, мы здесь.

– Вы его уже не запираете? – удивился ветеринар.

– Нет, это не нужно, он привык ко мне. Волк, давай я сниму повязку, – парень аккуратно размотал бинты и позволил доктору осмотреть лапу, все время осторожно поглаживая белую голову между ушей, успокаивая зверя.

– Кажется, все в порядке. Он уже наступает на лапу? – спросил мужчина.

– Да, он уже по саду носится, как здоровый, – улыбнулся Ен.

– Вот и замечательно. Можете его отпускать, вот только уйдет ли?

– Что значит «уйдет ли»? Он же дикий, он на свободу хочет.

– Хочет, а как набегается, вернется к хозяину, – ветеринар поднялся и пошел к выходу.

– С чего вы взяли? – догнал его парень.

– Он к вам привязался. Волки – они ведь очень верные.

С этими словами мужчина ушел, а юноша вернулся к волку и, обняв его за шею, просидел так до вечера.

Вскоре зверь почувствовал, что перед домом Уорена собираются люди. Ен, видимо, тоже их услышал, потому что поднялся и, отцепив цепь от провода, вывел Волка на улицу.

Перед домом, в самом деле, собралась добрая половина деревенских: всем не терпелось убедиться, что опасную зверюгу вывезут подальше. Возле дома недовольно и опасливо фыркала и била копытом лошадь, запряженная в телегу. Увидев огромного белого зверя вблизи, толпа отступила назад и зашепталась. Тристан почувствовал, как на загривке поднимается шерсть, в этот момент он ненавидел людей.

– Не обращай внимания, – успокоил его Ен. – Запрыгивай.

Волк заскочил в крытую повозку, и парень закрепил второй конец цепи за дугу. Когда мерная качка дороги прекратилась, и Ен распахнул полог, было уже темно. Вокруг стоял густой и чужой лес.

– Выходи, – сняв с волка ошейник, молодой охотник потрепал его по голове. – Здесь и расстанемся.

Тристан соскочил с телеги и прошел пару шагов, принюхиваясь. Земля была чужая, пахло хищниками и кровью. Неподалеку явно обосновалась стая волков, но они не пугали Триса, еще ни один хищник не рискнул приблизиться к оборотню.

Ен встал на колени перед волком и крепко обнял того за шею.

– Ты ведь умный, Волк. Ты же понимаешь, что не должен идти за мной назад. Здесь есть волки, они тебя примут, иди к ним. Не смей возвращаться. Прощай, друг, – парень резко поднялся, пряча выступившие на глазах слезы, и запрыгнул на козлы. Кобыла боязливо всхрапнула и стремительно скрылась из виду.

Волк постоял немного, глядя им вслед, и сердце вдруг сжалось, он вспомнил, как смотрел вслед другой телеге, уехавшей от него навсегда. Но он знал, что в этот раз они не прощаются, Трис вернется. Исследовав окрестности и не обнаружив ничего интересного, волк направился к людям. Через пару дней он, сделав небольшой крюк в соседнюю деревню, раздобыл себе одежду, так как не надеялся уже найти свою целой, и, погуляв еще немного, вернулся домой.

Проходя по знакомым улицам, Тристану не переставало казаться, что всюду на него глазели, словно у него отросли уши и хвост. За спиной слышался шепоток: «Смотрите, Тристан вернулся». – «Где это он пропадал?» – «Неужто, живой?» Где-то за спиной, как ему чудилось, даже сплевывали от досады, видать, его возвращение многих сильно огорчало. Плевать. Для начала нужно зайти к Грегу, отчитаться.

– Тристан! – не унимался старик. – Где тебя черти носили целый месяц? Да как же так можно! Почему не предупредил, что уходишь? Здесь такое творилось, волк объявился в лесу, думали, он тебя сожрал! Неделю тебя искали всей деревней!

Тристан сидел в любимом кресле в доме своего опекуна и с улыбкой наблюдал, как тот гневно расхаживает по комнате, чуть не сшибая мебель.

– Так уж и всей? – усмехнулся мужчина.

– Ну, пусть не всей, но ведь искали.