Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Тристан рос одиноким и замкнутым ребенком, – продолжил тем временем Грегори. – Он не играл с другими детьми. Когда я спрашивал его, почему, отвечал, что он не такой как они. Дети считали его слишком заносчивым и гордым, а он просто боялся. Но Трис всегда помогал мне по хозяйству. А лет в пятнадцать начал уходить в лес. Сначала днем, потом и по вечерам задерживался. А лет с семнадцати стал пропадать там сутками. Я за него волновался жутко, он же мне как сын был. В то время волки, конечно, уже ушли из округи, но в лесу все равно было слишком опасно для подростка. Позже он стал охотиться с одним только ножом и часто приносил домой уже разделанные туши оленей. Тогда-то его охотники и невзлюбили. Если до этого его только молодежь дразнила да задирала, то потом уже и среди старших началось недовольство. Многие его откровенно боялись. Мы ж не знали тогда, что он в волчьей шкуре охотится, думали, голыми руками может лося завалить. Старухи его демоном прозвали, а охотники – Волком. Позже у нас старик один помер, Тристан его дом занял и совсем от людей отгородился. Общался только со мной, да иногда с парнями из тех, что постарше да поспокойнее. Но всегда готов был на помощь придти, если беда какая. А так жил один, неприкаянный.

А этим летом пропал он. После урагана помог деревню восстановить, кому крышу починить, кому забор поставить. Да и ушел в лес. И не вернулся. Помню, в тут ночь волк в лесу выл, да так жалобно, будто звал кого. Мы этого волка тогда только на пятый день нашли. Он в капкан угодил, но не пытался сбежать, лапу не отгрыз. Видать, ждал людей, помощи. Хотели сначала добить зверя. Да Ен не дал, отстоял. Как подумаю, что не заступись тогда мой мальчик за волка, своими бы руками сына угробил. А Ен его к себе забрал, с рук кормил, выхаживал, на ноги поставил. Мы все дивились, как такой сильный и опасный хищник человеку доверять может. А он его в своей спальне в клетке держал, потом вообще в саду. Ен тогда с Керсеном встречался. Тайно конечно – Шон женат был, да и не приветствуется здесь подобное непотребство. Это я уже старый, на многое глаза закрываю. А местные мужики узнали бы, камнями б закидали. Нет, несколько охотников знали, конечно, но шумиху поднимать не стали. Так вот, встречались эти голубки, понятно, у Ена, Тристан за ними каждую ночь наблюдал. Чего уж он там думал, я не знаю. Да только когда зверь окреп, Ен его в лес вывез, и назад Трис уже человеком вернулся. И сразу почти рассказал все Ену. И про то, что волком тем был, и что про Шона знает. Ен ему тогда не поверил и Керсену все сразу растрепал. Сейчас Ен себя поедом ест. Винит, что обоих погубил.

Шейн был ошарашен. Значит, тот, кого любит Тристан, кому он верен даже на расстоянии, это тот красивый мужчина с грустными глазами?

– А что с ними случилось? – с трудом заставил себя говорить парень. – Почему все думают, что Тристан умер?

– Я подробностей не знаю, Ен мне о том дне почти ничего не рассказывал. Больно ему. Знаю только, что в тот вечер он с Керсеном поругался сильно. Из-за Триса ли или еще чего, но Шон парня избил, а Тристан рядом был и видел это. Он Керсена около его дома догнал уже в волчьем облике, да глотку ему и разорвал. Шон успел на помощь позвать, вот охотники волка и застрелили. Решили, что это Еновский выкормыш вернулся. А когда он снова человеком перекинулся, уже поздно было. Жутко тогда было. Поверить невозможно, если бы своими глазами не видел. Мне уже позже этот Мартинес ваш сказал, что Тристан выжил и что его в резервацию к другим оборотням заберут. Я тогда с ним в больницу поехал, убедиться. Трис меня не видел, он спал, но я знаю, что он в то время уже на поправку пошел. Только в деревне я никому об этом не говорил. Даже Ену. А сейчас, если Тристан решит вернуться, надо Ена предупредить.

– Я сам ему скажу, – уверенно ответил Шейн. – Если понадобится.

Еще немного поговорив с Грегори о Тристане, Шейн направился в лавку к Норманну. Оборотень сильно запутался в своих чувствах. Нелегкая судьба Триса поразила его до глубины души, пробуждая в Шейне жалось, которую он тут же попытался отогнать прочь. Обида на волка была еще слишком сильна. Да и желание отомстить не улеглось, а лишь с каждым днем набирало силу. Тристан оскорбил его и заслужил мести. Какую из полученной информации можно применить против Волка, Шейн пока не выбрал. Он решил подумать над этим по дороге назад. Можно было бы расспросить этого Ена про Триса, но тогда пришлось бы раскрыть ему правду, что оборотень жив. В таком случае, возможно, что Ен захочет вернуть Тристана. А потерять Волка Шейн был не готов. Или он хотел его уничтожить? «Да, уничтожить», – решил парень. – «Тристан скрывает свое прошлое, значит, я все расскажу остальным. Тогда Трису будет больно. Очень больно. Оборотни не станут также боготворить убийцу. Это и будет моя месть».

С этими мыслями Шейн и заснул. Его не разбудила развернувшаяся ночью непогода, а на утро оборотня встретила абсолютно белая и заснеженная деревня.

Глава 17

– Красиво, – протянул восхищенный Шейн, глядя в окно на заснеженную деревню.

– Красиво, – в ответ ему пробурчал недовольный Норманн из своей постели. – Только ты зря радуешься. Ночью такая пурга была, я думал, крышу сорвет.

– А эта пурга что-то сломала? – взволнованно спросил парень, растеряв все восхищение.

– Сломала, – рыкнул мужчина. – Она мне торговлю сломала. Боюсь, Шейн, вчерашняя метель дорогу аж до весны замела, так что придется нам здесь с тобой зимовать.

Смысл сказанного торговцем упорно отказывался усваиваться сознанием оборотня. Он смотрел на Норманна широко распахнутыми глазами, в которых наворачивались слезы.

– И что теперь делать? – едва сдерживая панику, спросил парень.

– Что-что. Ждать.

– Чего ждать? – взвизгнул оборотень. – Я не могу ждать. У меня нет денег. Нет ни одежды, ни пищи. И мне негде жить.

Торговец выбрался из-под одеяла и, подойдя к парню, по-отечески обнял его за плечи. Норманн понимал, что сейчас главное – не дать ребенку впасть в истерику и решил сменить тон разговора.

– Да не переживай ты так. Зима еще ранняя, может, подтает еще. А пока здесь перекантуемся. Грегори нас уж точно на улицу не выгонит. Рассматривай это как путешествие. Может, повезет, так на охоту сходим.

– Вам хорошо рассуждать. Вас здесь все знают. А меня никто просто так не приютит, – Шейн сильно дрожал, сдерживая слезы.

– Что ж ты к жизни-то такой неприспособленный? Это же деревня. Работы всегда полно. Будем помогать местным чем сможем, и они нас не бросят. К тому же ты сам сказал, меня здесь знаю, а ты со мной, так что не пропадем.

Узнав о проблемах гостей, Грегори быстро распорядился разместить их в старом доме Тристана. Это решение вызвало бурное обсуждение среди местных. Грег, который после смерти приемыша даже близко никого, кроме Ена, не подпускал к дому Волка, сам добровольно пустил туда приезжих. Но спорить не стали. Шейна представили, как племянника Норманна.

Стоило парню войти в дом Тристана как его буквально захлестнули чувства. Восторг, трепет и страх. Внезапно он подумал, что это кощунство – думать о мести, находясь в логове Волка. А проявленное доверие со стороны мистера Ламберта вызывало чувство стыда за обман. Но вскоре интерес перекрыл все остальные эмоции, и спустя буквально полчаса после заселения, Шейн, сверкая глазами, принялся исследовать временное жилище.

– Прям кот! – усмехнулся Норманн, наблюдая за парнем. – Точь-в-точь. Тебе только хвоста трубой не хватает.

– Почему? – опешил парень.

– Кошки так же себя ведут, когда в новый дом попадают. Сначала забьются под софу, а потом, осмелев, начинают везде лазать и все вынюхивать. И глазищами своими зелеными сверкаешь, кошачьими.

– А мне говорили, рысьи глаза, – нахмурился парень, решив, что Трис его обманул насчет рыси.

– Может и рысьи, я не знаю, – отмахнулся торговец. – Я живых рысей не видел. Да только рысь – та же кошка, только больше и опаснее.

– А здесь есть рыси? – встрепенулся оборотень. Ему безумно захотелось увидеть настоящую рысь.

– Конечно, но попадаются не часто. Надо с охотниками как-нибудь в лес напроситься. Может, увидим.

Ен стойко держался до самого вечера, а как только люди разбрелись по домам, направился к старосте.

– Грегори, – начал он еще с порога, – объясни мне, какого черта ты заселил их в доме Тристана?! Я понимаю, что они попали в затруднительное положение. Но почему именно его дом?

– Ен, прекрати на меня орать, – спокойно улыбнулся старик. – Им действительно нужна помощь. А дом Триса самый обжитой из пустующих.

– Я понимаю, что Тристан умер. И я знаю, что не имею на этот дом никаких прав. Но, Грегори, пускать туда незнакомцев.

– Ен, мальчик мой, послушай, – староста подошел к молодому охотнику, смотря ему в глаза, – хватит себя изводить. В том, что произошло, нет твоей вины. Да кроме тебя самого тебя никто не обвиняет. А что ты с собой сделал? Ты же на себя не похож. Ходишь как тень, а по ночам в его доме пропадаешь. Отвлекись немного, с Шейном пообщайся. Он славный мальчик.

– Ты на что это намекаешь? – прищурился Уорен. – Не ты ли мне по лету ноги грозился за разврат переломать? Что ж это получается? С кузнецом в соседней древне мне нельзя, а мальчишку иногороднего у тебя под носом разложить – это пожалуйста?

– Замолчи! Ирод проклятый! – Грегори от души дал собеседнику подзатыльник и отвернулся, – не о том я тебе говорю. Я-то дурак старый, думал, ты с горя, по пьяни в ту проклятую деревню полез, а ты вона как?

– С горя, Грегори, с горя да по пьяни, – обреченно выдохнул Ен. – Ты же знаешь, никто мне не нужен, кроме него. А к кузнецу я полез, надеясь, что зашибет он меня. У него же рука сильная. Я б тогда больше не мучился.

– Ладно, забудь уже, – отмахнулся старик, – Главное, спасти успели. Ты и так бед уже натворил. Вся деревня про тебя судачит. Как не погнали еще. А с Шейном я тебе подружиться предлагаю. Он человек новый, интересный. И ему не так скучно здесь будет, и ты отвлечешься немного.

– Ладно, уговорил. Я попробую.

В силу своего вечного любопытства и природного оптимизма, на третий день пребывания в деревне Шейна считали если не другом, то желанным гостем в каждом доме. Парень быстро перезнакомился со всеми жителями и старался во всем помочь и все разузнать. Самыми любимыми байками для него стали рассказы об охоте. Единственным человеком во всей деревне, кого Шейн явно сторонился и на которого едва не шипел, был Ен.

Мужчина пытался как-то познакомиться, подружиться с парнем, но постоянно натыкался на сверкающий злобный взгляд. Явная агрессия со стороны Шейна удивляла его, но спросить о причине он не рискнул.

Прошло около недели их заточения в охотничьей деревне, когда однажды утром Норманн разбудил оборотня на рассвете.

– Шейн, подъем. Мы скоро выходим.

Вчера вечером охотники договорились, что отправятся на охоту и возьмут с собой гостей. В лесу они должны были провести три дня. Шейн долго отнекивался, ссылаясь на непереносимость холода, пока с ним не согласились. Но торговец, видимо, сдаваться был не намерен.

– Норманн, – сонно пробубнил парень из-под одеяла, – я же сказал, что не пойду.

– Да брось. Будет весело. Оденься потеплее.

– Я, правда, очень хочу пойти, но я не выживу три дня в лесу. Это очень долго. Вы же знаете, как я мерзну все время даже дома. Особенно по ночам.

– Знаю, – тяжело вздохнул мужчина. – Точно не пойдешь?

– Точно.

– Ладно, я тебе потом все в подробностях расскажу.

Норманн, молча, собрался и ушел, а Шейн долго еще лежал, терзаемый сомнениями. Желание пойти с охотниками было почти невыносимым, но он боялся. А потом он вспомнил, что Тристан жил здесь и постоянно гулял в зверином облике по лесу. Парень решил рискнуть. Поспешно выбравшись из теплой пастели, он прошелся до входной двери. На улице было еще довольно рано и сумрачно. Людей не было. Быстро скинув одежду, Шейн приоткрыл дверь и, перекинувшись, выбрался наружу. Жгучий предрассветный мороз абсолютно не беспокоил рысь, покрытую густой шерстью. Сей факт несказанно обрадовал парня, и он быстро направился из деревни, стараясь отыскать следы охотников. По дороге оборотень наткнулся на пару домашних собак, которые, к его удивлению, не подняли шума, а лишь недовольно поворчали, прячась в конуру.

Догнать охотников по свежим следам труда не составило. Рысенок благоразумно держался на расстоянии, но людей из виду не терял. Собак с охотниками не было, и его присутствие осталось необнаруженным. К вечеру первого дня у Шейна обострились зрение и слух. А к следующему утру инстинкты просто переполняли оборотня. Он уже научился красться и даже почти поймал свою первую добычу, небольшого зайца. Немного не хватило скорости и опыта, зверек ушел. Но подъем сил Шейн испытал колоссальный. Он чувствовал себя хищником. И неважно, что во время погони он наглотался снега и едва не врезался в дерево. Он охотился. Однако погоня разожгла еще одно чувство, о котором парень напрочь забыл. Голод. За последние сутки во рту у оборотня не было ни крошки. Первой мыслью было пойти в лагерь охотников, разбитый неподалеку. Но ее он отмел сразу. Из охотника он быстро превратиться в добычу. Второй идеей было вернуться в деревню. Но парень побоялся, что заблудится и не найдет обратную дорогу. Немного подумав, Шейн решил, что пищу придется добывать самостоятельно. После нескольких часов бесполезных блужданий и погонь за собственной тенью по заснеженному лесу, оборотень возвратился ко второй мысли, вернуться в деревню. Но,.. в какой она стороне? В мгновение ока его накрыла волна панического ужаса. Он заблудился. Рысь не могла почуять запах охотников, оставалось идти по следу. Примерно через полчаса, оборотень вышел на то же самое место. Страх погнал его дальше. Спустя два часа, зверь выбился из сил. Он заблудился. В глухом лесу, где полно хищников и охотников, в звериной шкуре. Отчаявшись найти выход, оборотень свернулся калачиком под деревом и не заметил, как погрузился в беспокойный сон.

– Господа, охотники, – обратился Сэм Уилис, старший в группе, к собравшимся у костра мужчинам, – у нас маленькая неприятность.

– На сколько маленькая? – обернулись на него люди.

– Рысь, скорее всего еще котенок, не старше полутора лет. Наследила так, что ее все зверье перепугалось.

– А я-то думаю, чего нам так не везет нынче, – хлопнул себя по колену один из охотников, – надо ее спугнуть если мелкая. А то Норм на охоту выбрался, а эта зверюга всю живность перепугала.

– Думаю, стоит разделиться на пары, – предложил Сэм, – так мы ее дезориентируем и сможем подобраться. Норманн, Вы останетесь в лагере.

– Я тоже хочу посмотреть, – взвился торговец. – Клянусь, я мешать не буду.

– Ладно, пойдете с Еном, – согласился Уилис. – Он у нас самый меткий стрелок. С ним безопасно.

– Тогда выходим, чего время терять, – согласились остальные охотники.

Люди разошлись в разных направлениях, что бы окружить хищника.

– Ен, а это правда про стрелка? – поинтересовался Норманн спустя какое-то время, – или шутка?

– Правда, – нехотя ответил охотник, – я неплохо стреляю.

– Вы убьете ее? Ну, рысь?

– Не знаю. Если не нападет, а сбежит, то нет. Бегать за ней по всему лесу я не намерен. Норманн, помолчите, пожалуйста, вы ее спугнете.

– Прости, молчу, – смутился торговец.

Следуя за охотником, мужчина разглядывал своего спутника. Парень был по-мужски красив. Сильный, гибкий, уверенный, настоящий хищник. Такие нравятся женщинам. «Шейн, вероятно, вырастет таким же статным – подумал Норманн. – Таким сыном можно только гордиться. Жалко, что мальчишка намерен уехать. Стоило бы узнать у него подробнее про семью»

Резко остановившись, Ен прервал ход мыслей торговца. Перед ними была небольшая поляна вдоль и поперек истоптанная следами кошки.

– Норманн, – очень тихо обратился к торговцу Уорен, – будьте осторожны. Возможно, рысь не одна. Видите сколько следов? Если нарвемся на группу, будьте все время за моей спиной и не высовывайтесь.

– А если они нападут? – растерялся торговец.

– Сомневаюсь, рыси не стайные животные. Скорее это один выводок, почему-то еще не разбредшийся. Но в любом случае, смотрите в оба.

Пройдя буквально пару десятков метров, мужчины увидели под деревом свернувшуюся клубком кошку.

Шейн почувствовал приближение людей слишком поздно, когда те уже подошли вплотную. От страха он резко вскочил на лапы и грозно зарычал. Но мгновенно сник, заметив направленное на него ружье. Он сразу узнал Ена, державшего его на мушке, и понял, что охотник легко пристрелит дикую кошку. Парень слышал от других охотников, что Ен очень метко стреляет и решил, что надо использовать единственную возможность выжить, но было так страшно раскрыться.

Поняв, что рысь настроена агрессивно и бежать не намерена, Ен прошептал своему спутнику:

– Вы хотели посмотреть на охоту, Норманн. Любуйтесь в свое удовольствие.

Шейн понял, что его сейчас убьют просто на потеху Норманну и решился. Мгновенно перекидываясь в человека, он вскочил на ноги, но сказать ничего не успел. Его окрик заглушил выстрел.

– Шейн? – тихо позвал охотник через несколько секунд оглушительной тишины. В округе все смолкло, словно вымерло. – Шейн, ты?

Парень медленно открыл глаза, не веря, что еще жив. Он все также стоял посреди леса а напротив на него смотрели ошарашенный Ен и сильно побледневший Норманн. Охотник по-прежнему держал ружье, направленное на оборотня.

– Мистер Уорен, – едва слышно пробормотал парень. После обращения голосовые связки еще не восстановились, страх не пошел тому на пользу, – прошу Вас, не стреляйте. Простите меня, пожалуйста.

– Господи! – первым очнулся Норманн, – да убери же ты ружье, – мужчина выскочил перед охотником, закрывая собой парня. – Ты разве не видишь, это же Шейн!

Уорен резко опустил оружие и встряхнул головой.

– Шейн, ты что, с ума сошел, – набросился Ен на парня, – какого черта ты бродишь под носом у охотников в звериной шкуре? Давай обратно перекидывайся и прячься. Сюда сейчас наши сбегутся. Быстро!

Ошарашенный оборотень широко распахнул зеленые глазищи, но тут же справился с собой и, обратившись, юркнул в ближайшие кусты. Буквально через пару минут на поляне появились остальные охотники.

– Ен, ты стрелял? – подошел к охотнику Сэм. – Нашли ее?

– Да, нашли. Но я промазал.

– Врешь? – удивился один из охотников. – Ты и промазал? Так и скажи, опять не захотел убивать.

– Возможно, – буркнул мужчина, глядя в сторону кустов, где скрылся оборотень.

– Это из-за меня, – прекратил возможные подколки Норманн. – Я попросил не убивать ее. Жалко, мелкая же совсем.

– Ладно,– отмахнулся Уилис. – Давайте в деревню. Все равно охоты уже не будет. Да и Норм, я смотрю, не в восторге.

Охотники согласно закивали и направились домой.

– Вы идите, – отозвался Ен. – Я следом пойду. Пригляжу, что б все в порядке было. Идите Норманн, я зайду к вам позже, – ответил охотник замявшемуся торговцу.

Когда охотники отошли на приличное расстояние, Уорен позвал парня.

– Шейн, ты здесь? Все в порядке, выходи.

Через несколько секунд из кустов вышла рысь и несмело подошла к человеку.

– Иди за мной. Я отведу тебя в деревню, там и перекинешься, в безопасности, – сказал мужчина и, развернувшись, зашагал по следам охотников.

Шейн надеялся, что Ен отведет его прямо в дом Тристана, но его надеждам не суждено было сбыться. Охотник провел его окольными путями к своему дому. Оказавшись в помещении и получив теплый плед, зверь перекинулся, быстро кутаясь в одеяло.

– Скажи мне, Шейн, – не глядя на дрожащего парня, заговорил Ен, растапливая камин, – какого черта здесь происходит? Ты оборотень?

– Да, – едва слышно ответил Шейн, хлюпая носом. Ему было безумно страшно. Сейчас, сидя в доме соперника, от которого теперь зависела его судьба, оборотень понял, как близко была его смерть там в лесу. А еще к парню начал подбираться жуткий холод. Он плотнее укутался в плед, пряча нос.

– Так какого лешего тебя понесло в лес в звериной шкуре? Не захотел быть охотником, решил побыть добычей? Я ведь едва не убил тебя. Скажи, все оборотни такие дурные, что под пули лезут?

– Я не подумал, – прохныкал Шейн, чувствуя, как по щекам потоком бегут слезы. – Мне просто хотелось посмотреть на охоту, а я все время мерзну, вот я и решил попробовать в виде рыси.

– Ладно, не реви, – подошел к нему Ен и успокаивающе положил руку на плечо. – Главное, все обошлось. Везучий ты. Вовремя вскочил, пуля между ног прошла. Я ж тебе в голову целился.

– Извините, – парень немного успокоился от мягкого тона охотника. Но в тоже время осознал, что теперь и Ен и Норманн знают, что он оборотень. А значит, скоро узнают и все остальные. – Что со мной будет?

– Если не застудился, все будут в порядке, – охотник отошел от парня и сел в кресло напротив.

– А меня не выгонят из деревни? Или… как Тристана…

– Кто? – опешил мужчина.

– Ну. Охотники?

– С чего бы это? Ни кто ж не знает. И ты им не говори.

– А Вы не расскажете? – удивился парень. – Я же хамил Вам.

– Ой, да брось, – отмахнулся Ен. – Хамил он. Какой смысл мне об этом рассказывать кому бы то ни было? Грегори, я так понимаю, в курсе?

– Да. Он знает.

– Ну и хватит. И так достаточно осведомленных. Зато мне теперь понятно, почему старик так настойчиво мне предлагал с тобой подружиться. Ты здесь из-за Тристана?

Шейн кивнул.

– Ты знал его?

– Немного, – врать Ену после случившегося было неловко.

– Он такой же, как и ты был. Ничего не боялся. Совершал глупости, – задумавшись, начал охотник. – С той только разницей, что он одиночкой был. С людьми мало общался, сторонился всех. Это я теперь понимаю, что он просто боялся открыться. А я тогда думал, что он слишком гордый. Да все так думали. За это его и не любили. А ему тяжело было. Рассказать некому. Я его отчасти понимаю, тоже было, что ото всех прятать. Но у меня был Шон, а у него никого не было.

– А почему он Грегори не рассказал?

– Понятно, почему. Он боялся. Тебе Грег про его родителей говорил?

– Да. Это правда?

– Я не знаю. Но не думаю, что старик что-то придумывать бы стал. Какой смысл? Они его выбросили, вот Тристан и вбил себе в голову, что он иной, и если кто-то узнает, его либо снова бросят, либо убьют. Вот и не сближался с людьми.

– Он был прав, – сказав это, Шейн глубже зарылся в плед, – Вы его и убили.

– Тут другое. Тот охотник стрелял в волка, напавшего на одного из деревенских. Не знаю, как бы оно все вышло, знай люди, что это Трис. Но не думаю, что его бы стали убивать. Осудить, прогнать, да. Но убивать…

– А почему он напал на того человека?

– Это одному Тристану и известно, – горько выдохнул Ен. – они с Шоном одного возраста были. Трис в детстве тоже ни с кем не общался. Мне Шон рассказывал, он Тристана еще с той поры невзлюбил. Деревенские ребята дразнили его за белые волосы и за желтые глаза. Злились на него, что он с ними играть не хотел, думали, он их презирает. И Шон среди них всегда заводилой был. Так эта вражда и росла двадцать шесть лет. Незадолго до смерти Триса они повздорили серьезно. Мы тогда Волка моего по лесу искали, а Тристан меня поддержать хотел. Шон стал к нему цепляться как обычно. Потом совсем озверел, трусом Тристана обозвал. Трис на него с ножом бросился. Если бы не Грегори, думаю, он бы еще тогда Шона прирезал. Волк ведь трусом не был. А я струсил, – голос охотника дрогнул, Ен начал путаться в своих мыслях. – Должен был сказать, что это Керсен ссору затеял, но промолчал. Тристан тогда на меня обиделся. Он вообще потом из деревни на несколько дней ушел. А когда вернулся, я к нему поговорить пошел. Извиниться хотел. А он мне все выложил как на духу. И про то, что оборотень и что про меня и Шона знает. И что это его я месяц выхаживал. Я, конечно же, не поверил, испугался. Я ж не знал, что оборотни в самом деле бывают. Сбежал, недослушав. Сразу все Шону рассказал. Тот хотел проучить врага. Я только тогда понял, что опять все испортил. Мне Тристан самый свой страшный секрет доверил, а я разболтал все его врагу. Я попытался Шона остановить, но лишь по морде получил. Я за ним побежал, но только увидел, что Волк Керсена нагнал и в глотку ему вцепился. А потом в зверя выстрелили. Он уже раненый ко мне пошел. Может и меня хотел убить, не знаю. Но в него опять выстрелили. А он даже умереть рядом со мной не захотел. Едва живой поднялся и в доме своем скрылся. Думаю, меня он ненавидел даже больше чем Шона и родителей вместе взятых.

Замолчав, Ен поднялся и вышел из комнаты. Перед этим Шейн успел заметить, что у охотника блестели глаза, словно он едва сдерживал слезы.

– Вы сейчас беспокоитесь обо мне из-за Тристана? – спросил парень, когда охотник снова вернулся комнату. – Потому что я тоже оборотень?

– Скорее, потому, что едва не пристрелил тебя.

– Люди не любят оборотней.

– Люди вас просто боятся. Они всегда боятся того, чего не понимают и не могут контролировать. Тех, кто отличается от них.

– А Вы боитесь?

– Уже нет. Раньше боялся. Но я имел счастье знать двоих оборотней, и ни один из них не причинил мне вреда. К тому же, у меня было полгода на то, что бы все обдумать и осознать, что Тристан оборотень.

– Вы любили его? – вдруг понял Шейн.

– Любил. И сейчас люблю. Я знаю, что он умер, но не могу принять этого. Мне кажется, он просто ухал куда-то и скоро вернется. Грегори говорит, что я зациклился. Он вообще как-то легко принял смерть Триса.

«Легко, потому что знает, что он жив», – подумал парень. Но вслух ничего не сказал. Он не хотел, чтобы Ен знал. Не хотел отдавать ему любимого. Уорен, конечно, добрый и помогает ему. Но это не повод отказаться от всего задуманного. Шейн приехал сюда, чтобы отомстить. К тому же, в их последнюю с Тристаном встречу, тот не выглядел подавленным. У него теперь есть Энди. Может, Трису уже и не нужен охотник. А давать Ену ложную надежду не хотелось. Уорен нравился Шейну все больше. А охотник и так мучился из-за смерти Волка. Да и к парню он отнесся очень тепло. Обещал не рассказывать остальным.

«А станет ли так же молчать Норманн?» – вдруг подумал Шейн. – «А вдруг, он уже все рассказал остальным?»

Последнюю мысль парень озвучил Ену.

– Я не думаю, что он сделает что-то подобное, – возразил охотник.

– Он видел меня и явно испугался, – тихо сказал оборотень. – Он, наверное, уже все рассказал.

– Не переживай раньше времени. Поговори с ним. Или, хочешь, я поговорю?

– Я не знаю. Мне страшно, – нехотя признался парень. – Он, наверное, злится на меня за то, что я его обманул.

– Ты этого не узнаешь, пока не поговоришь с ним. Не повторяй моих ошибок Шейн. Не думай за других. Я уверен, Норманн поймет тебя. Он же просил меня убрать ружье, там в лесу. Думаю, не все так безнадежно, – Ен одобрительно улыбнулся, и парню стало чуть легче от мысли, что в этот раз его обязательно поддержат.

Как только Шейн достаточно отогрелся, Ен подобрал ему одежду по размеру из старых запасов, и они вместе направились к дому Тристана.

– Норманн, – с порога позвал Ен, – Вы дома? Нам нужно поговорить.

Торговец вышел ему навстречу, глазами выискивая оборотня.

– Я надеюсь, Вы понимаете, – продолжил охотник, когда мужчина остановил взгляд на собеседнике, – что не стоит никому рассказывать про тот случай в лесу?

– Ты меня совсем за идиота держишь? – фыркнул Норм. – Я что же, не понимаю, что охотники с мальчиком сделают? Он же такой же, как и Тристан. Да на нем просто зло выместят.

Уорена поразило то, что Норманн говорит о Шейне так, словно парня и вовсе нет в комнате. Он обернулся и обнаружил, что оборотень скрывается в тени, около шкафа с одеждой. Торговец проследил за взглядом и тихо позвал:

– Шейн, ты здесь?

– Простите, мистер Норманн, – Шейн отошел от стены и встал рядом с Еном, но немного позади, инстинктивно ища у того защиты.

– Я тебе уже говорил про "мистера", – спокойно отозвался Норм. – И тебе не за что извиняться.

– Я врал Вам, – попытался обвинить себя парень. – Сказал, что человек, а на самом деле... это.

– Шейн, я ни в коем случае тебя не обвиняю. Ты не обманывал меня. Я не спрашивал оборотень ли ты. Да ты и не обязан всем и каждому говорить, кто ты на самом деле. Это не та информация, о которой стоит сообщать любому. Да, это пугает. И если бы я не знал тебя раньше, то тоже бы испугался и попытался, как минимум, снизить или вообще избежать контакта с тобой.

– А сейчас? Вы не будете избегать меня? – со слабой надеждой в голосе уточнил оборотень.

– Нет. Не буду. Но мне нужно время, что бы все осознать, – несколько обреченно выдохнул торговец.

– Я Вас понимаю, Норманн, – влез в разговор Ен. – Но и Вы поймите. Времени не так много. Его может оказаться даже слишком мало. Мне не хватило времени, что бы все осознать и принять Тристана, таким, какой он есть, пока он был жив. А сейчас, когда я все обдумал и готов разделить с оборотнем жизнь, уже слишком поздно, его нет.

– Да, конечно, – закивал Норм, – но Шейну не грозит смертельная опасность. Время есть.

– Опасность для оборотня в деревне охотников есть, была и будет. К тому же, Вы уверены, что Шейн не исчезнет однажды из вашей жизни? И Вы его больше не увидите.

– Вообще-то, я еще здесь, – возмутился парень тому, что его игнорируют. – Или мое мнение вас не интересует?

– Конечно, интересует, Шейн, – снисходительно отозвался охотник. – Да вот только я тут, кажется, единственный, кто думает на два шага вперед. Согласись, если ты раскрылся один раз, есть вероятность, что это повторится и не так удачно. Поэтому, как только дорога позволит, вы уедете отсюда. А если к тому моменту Норманн не определится, кто ты для него – все тот же веселый друг или ужасное и опасное чудовище в человечьем обличье, ты уйдешь туда, откуда пришел. Ты не станешь ждать его вечно.

Оборотень и торговец напряженно молчали, понимая, что Ен прав. Шейн не сможет ждать, если они выберутся из деревни. Он должен будет возвращаться в резервацию. У него нет средств на жизнь в городе.

– Я не могу принять решение прямо сейчас, – извиняясь, выдавил Норманн.

– Думаю, пока Шейну лучше побыть у меня. На ночь будешь возвращаться сюда, что бы не вызвать подозрений. Если от Норманна сбежит племянник, люди начнут шептаться, а нам сейчас это ни к чему.

Согласившись с выдвинутым предложением, Ен и Шейн оставили торговца размышлять в одиночестве. До вечера Ен старался отвлечь юного оборотня от горестных дум, развлекая его забавными историями и отвлеченными темами. А после захода солнца проводил к Норму.

– Я боюсь заходить, – вдруг остановился парень перед дверью.

– Не бойся. Если он сомневается, то это хороший знак. Значит, он не отверг тебя сразу и в итоге смирится. Просто здесь проблема не в лишнем пальце. Ты не такой как он. Его это пугает, это нормально. Потерпи немного. Норманн не отпустит тебя просто так.