Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Акаматсу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Тристан, я не пытался уберечь Шона! – Ен ошарашено уставился на мужчину. – Я боялся, что он тебе что-нибудь сделает, ранит тебя. Шон всегда был дорог мне, но только тебя я любил. И ради тебя я готов был пойти против Шона, разорвать с ним все отношения. И боль мне причинила не его смерть, а твоя. Я видел, как в тебя стреляли, точнее, стреляли в Волка. Я тогда еще не осознал, что вы с ним одно целое. А потом ты пошёл ко мне. Я хотел защитить тебя, но ты передумал и ушёл. Ты разозлился на меня?

– Ты разве не слышал, о чем они говорили? Жители решили, что это ты натравил на Керсена своего ручного волка. Они решили обвинить во всем тебя. Я должен был исправить ситуацию, хотя бы так. Отвлечь их на себя.

– Ради меня? Всё?.. – парень уткнулся носом в ключицу оборотню, пряча слёзы, навернувшиеся на глаза. – Я думал, что противен тебе, а ты защищал меня. Неужели возможно, что ты меня?..

– Ен, – усмехнулся Трис, зарываясь пальцами в густые волосы с редкими седыми прядками, которых раньше не было, – а чем мы, по-твоему, только что занимались?

– Да, я знаю, просто не верится. Это всё так странно. Еще утром я считал тебя мертвым, потом увидел там, возле твоего дома и решил, что окончательно тронулся умом. А сейчас я могу прикасаться к тебе, обнимать. Скажи мне, что это не сон!

– Это не сон, малыш. Я действительно здесь с тобой и никуда больше не уйду.

– Такими темпами надолго ты здесь не задержишься.

Любовники ошарашено уставились на незваного гостя, так нескромно нарушившего их идиллию.

– Ен, Вы себе представляете, что подумал трактирщик, когда увидел меня внизу, притом что мы с Вами уже около часа "беседуем" в этой комнате? – недовольный, но крайне смущенный Алекс стоял в пороге, опершись на косяк.

– Чёрт, – выругался охотник и вновь уткнулся Трису в подмышку, инстинктивно прячась за любовника, – я не подумал об этом.

– А дверь закрыть вы тоже не подумали? Здесь, между прочим, отличная слышимость. Думаю, уже вся деревня судачит о том, что Ен соблазнил заезжего парня.

– Ты слышал это или только предполагаешь? – уточнил Волк, натягивая на любимого одеяло.

– Предполагаю. Судя по раскрасневшейся и крайне недовольной роже хозяина таверны, уже к вечеру он расскажет главную сплетню дня всем посетителям. А там и за остальными дело не встанет.

– А с чего ты сделал вывод, что Мартин решит, будто ты переспал с Еном, если тебя даже в комнате не было?

– Хм, рассказываю, – Алекс уселся в кресло, устраиваясь поудобнее. – Когда я зашёл в трактир, хозяин сначала жутко удивился, глядя на меня. Спросил, почему я здесь, а не в комнате, вроде как Ен же туда пошел. Я сказал, что он просто не заметил, как я выходил на пару минут. В ответ он что-то буркнул и отвернулся. А поднявшись и обнаружив открытую дверь и ваши голые задницы, я понял, чем именно был так недоволен мистер Мартин.

– Тристан, – довольно промурлыкал охотник, – вот видишь, как всё удачно складывается. Тебе нельзя здесь оставаться, мне теперь тоже. Если Шона мне еще как-то простили, то Алекса навряд ли. Придётся нам сбежать вместе.

– Ен, еще можно попытаться всё исправить, – начал было Волк, но парень перебил его.

– Трис, я не хочу ничего исправлять. Мне здесь не место. И второй раз я тебя не отпущу. Я не переживу, если снова тебя потеряю.

Мужчина прижал Ена к себе, пытаясь успокоить и показать, что он с ним, что он никуда от него не денется. Бешено бьющееся от радости сердце пыталось пробить грудную клетку Волка. Его Ен, его мальчик, любит его и готов пойти за ним в неизвестность. Отказаться от всего, к чему привык и что любит ради скитания по лесам и деревням с оборотнем. Хотелось прижать парня еще сильнее и уже никогда не отпускать, остаться в этой комнате с ним навсегда. Сейчас и волк, и человек, возможно, впервые находились в полной гармонии друг с другом.

– Не хочется вам мешать, – нарушил тишину Алекс, – но решать всё-таки что-нибудь придется. Я пока не получил вразумительного ответа от Шейна, а без него возвращаться смысла нет. Мне бы хотелось, чтобы вы были счастливы, но вешать рыся на меня несколько жестоко, тебе не кажется, Тристан? Да и после вашего "шумного" показательного выступления мне тут жизни не дадут. Я что, по-вашему, ещё и ото всей деревни отбиваться должен?

– Алекс, Вас никто не тронет. Местным нет до Вас чужих никакого дела. Это мне они косточки с удовольствием будут перемывать, ну и башку заодно открутить захотят, чтобы их детей не развращал. А Вы здесь жить не планируете, потому им без разницы, с кем вы спите. Максимум, что будет – друзьями обзавестись не получится.

– Я и не собирался, спасибо. Мне бы назад к Рэю живым вернуться и желательно побыстрее.

– Сдается мне, – усмехнулся Трис, – возвращаться тебе одному придётся.

– Это еще почему? – возмутился музыкант. – А Шейн? Он же ещё не ответил. Или ответил? Вы же разговаривали, что он сказал?

– Он останется с Норманном, так будет лучше. Грегори его уважает, а я старику доверяю.

– Да, Норманн хороший человек. Я его сейчас по дороге встретил, мы с ним приятно побеседовали. Только он еще сам не знает, что Шейн уже решил с ним остаться. Вот только добираться до резервации одному мне как-то совсем не улыбается.

– Напиши Мартинесу письмо, пусть приедет и заберет тебя, – в голосе Волка не осталось даже намека на серьёзность, он решил слегка поиздеваться над аристократом.

– Вот уж, спасибо. Я лучше как-нибудь сам. Пока этот… сюда доберется, Рэй там с ума сойдёт.

– Алекс, бросай ты свои шмотки здесь и иди в звериной облике. Так и быстрее будет, и пожрать себе чего по дороге поймаешь.

– Я сырое мясо не ем.

– Ты раньше и с парнями не спал. Всё меняется. Раз свежатину попробуешь, тебя потом за уши не оттянешь.

Алекса аж передернуло от представленной картины, но он тут же смутился. Тристан прав, раньше Алексу нравились исключительно девушки. Пока он не встретил Рэя. Его волчонок был особенным, он заставил аристократа взглянуть на мир с другой стороны. Но есть сырое мясо? Уж лучше с голоду помереть!

– Знаешь, Тристан, я вдруг понял, в чём твоя проблема, – через пару минут раздумий проговорил Алекс. – Ты сам себе создаешь проблемы, а потом в силу своего тугодумия втягиваешь в них окружающих. Я уже даже почти пожалел, что пошёл с тобой. Вот как мне теперь местным объяснить, куда я дел Пушка?

– Черт, – выругался Трис, – мне было не до того. Значит так, нам надо найти краску, Алекс меня перекрасит, а ты, Ен, собери необходимые вещи и подготовь лошадь. Мы выйдем на рассвете, а ты пойдешь через пару часов, чтобы не привлекать внимания.

– Умница, Тристан! Можешь ведь думать логично, когда захочешь, – улыбнулся аристократ возможности ответно подколоть оборотня. – Я пока пойду, краску раздобуду.

Музыкант ушёл, оставив влюблённую парочку наедине. Они сразу поднялись и оделись, но расстаться, даже на пару минут, было невозможно. Ен боялся отойти от любимого хоть на шаг, опасаясь, что тот снова уйдет без него.

– Трис, где ты был все это время? Ты говорил про какую-то резервацию. Шейн тоже её упоминал, но рассказывать подробнее отказался.

– Мерзкое место, – насупился Волк, – не удивительно, что рысёнок не хочет о нём говорить. Да и на меня простое упоминание резервации тоску нагоняет.

– Рысёнок, – устало выдохнул Ен. – У вас с ним что-то было?

– Было. Мы были друзьями. Он единственный, за кого я мог там держаться и не сойти с ума. Нет, там много хороших ребят, но Шейн единственный, кто не бросал меня до последнего. Пока я не совершил очередную ошибку и не испортил всё.

– Он хороший мальчик, только наивный немного.

– Он с пяти лет в этой проклятой резервации, точнее в руках у Мартинеса, а он их учит только слушаться человека и не перечить властьимущим. Он совсем не приспособлен к жизни, я за него переживаю.

– Норманн о нём позаботится, всему научит. С ним мальчик не пропадёт.

– Ен, ты точно решил уйти со мной?

– Тристан, не начинай, пожалуйста.

– Я просто не могу поверить своему счастью. Да и тебе надо собираться. Мы и так весь день в кровати провалялись, а меня еще красить нужно.

– Я могу собраться ночью, а пока с тобой посижу, пока Алекс не придет.

– Ночью тебе нужно выспаться, дорога будет тяжелой. Это мне в волчьей шкуре трое суток в пути не проблема, а тебе придётся туго.

– Я тебе буду мешать? – вероятность того, что Ен просто будет мешать Волку скрываться, пугала, и голос охотника ощутимо дрогнул.

– Нет, – тут же успокоил его Трис. – Но мне придётся думать о тебе. А также не забывай, Алекс идёт с нами, и что-то мне подсказывает, что он тоже пойдёт в человеческом облике.

– Я понял, я скоро пойду, через минутку. Только посижу с тобой ещё чуть-чуть.

Ни через минутку, ни через полчаса Ен так и не ушёл. Он молча прижимался к любимому, понимая, что надо бы поторопиться, но уйти сил не было.

– Ен, вы еще здесь? – вошедший в комнату Алекс даже не удивился. – Может, Вы тогда сами пожелаете Вашу собачку к прогулке подготовить? Я краску принес и перекусить. Кстати, я к вам в обслугу не нанимался.

– Я всё сделаю, Алекс, спасибо, – охотник отстранился от Волка, принимая из рук музыканта краску и обед.

– Скоро стемнеет, поторопитесь. Если Вы будете тащиться, как сонный сурок и зевать всю дорогу, мы и за месяц до города не доберёмся.

Ен смутился от слов едва знакомого человека сильнее, чем от слов любимого. Нескрываемый сарказм аристократа резал по самому больному.

– Не нарывайся, – тихо рыкнул Трис, принюхиваясь к принесенной пище, – Ен не будет нас тормозить. А за "собачку" я тебя точно ночью придушу.

– Боюсь, боюсь, – отмахнулся музыкант. – Хотел бы придушить, придушил бы за Пушка, а теперь я уже тебя не боюсь.

– Тристан, – тихо позвал Ен, – он тоже твой "друг"?

Горечь, вложенная в слова охотника, больно резанула по сознанию оборотней. Ен ревновал, и ревновал небезосновательно. За последние полгода многое произошло с ними обоими, но Уорен твёрдо хранил верность мёртвому, в то время как Трис старался забыть живого в объятиях других мужчин. Это понимал и сам Тристан, и даже Алекс, абсолютно не знавший охотника. Но звериное чутьё подсказывало, какую боль испытывал Ен, глядя как шутливо препираются оборотни. И пока Тристан, повесив голову, молчал, подбирая ответ, Алекс решил хоть немного исправить ситуацию.

– Ен, мы с Тристаном не друзья, и даже не приятели. Скорее соперники. В резервации меня ждёт Рэй, и кроме него мне никто не нужен. Но Рэю нужен Тристан, не как "друг", а как сильный вожак. Только для того, что бы доказать Рэю, что я ничем не хуже этой белой морды, я попёрся в эту забытую Богом деревню разыскивать парня, которого мало что не перевариваю.

Ен едва заметно выдохнул и немного расслабился. Трис не изменил своего положения, и Алекса посетила безумная идея.

– А "друзей" у Триса там было двое.

– Алекс! – вскинулся Волк.

– Он имеет право знать правду.

– Это не твоё дело! Не лезь в мою жизнь, – глаза Волка опасно засветились.

– Алекс, не надо, – прервал их перепалку Ен. – Если Трис не хочет мне рассказывать, я пойму.

– Ненавижу таких тупых остолопов, как Тристан и я, – не унимался музыкант. – Я едва не потерял Рэя из-за своих вечных недоговорок. Не хочу, чтобы вы тоже прошли через это, и поэтому вы меня выслушаете. Так вот за те полгода, что он прожил с нами, Трис общался практически только с Шейном, редко перекидываясь парой слов с другими обитателями. Но это и не удивительно, если этот кошак прицепится, отодрать его можно только с мясом. Только они не спали, на фоне чего у них и произошел конфликт.

Алекс бросил укоризненный взгляд на Волка. Тот, смутившись, отвернулся молчаливо давая разрешение продолжать.

– А вторым был Энди. Вот его он выбрал сам, находясь в горячке. Нужно же было бедному волчику искать где-то утешения? А раз дорогого сердцу охотника рядом нет, приютил у себя это рыжее создание.

– Хотя бы его не оскорбляй? – севшим голосом попросил Трис.

– А что он сделал хорошего, чтобы я его зауважал, стравил вас с Шейном? Взбаламутил Дилана поднять против тебя бунт? Что? Ты первый, кто должен его ненавидеть. Но ты, видимо, не умеешь ненавидеть кого-то, кроме себя.

Сказать, что Тристан пребывал в шоке, значит не сказать ничего. Он как-то не задумывался, почему всё произошло, и кто этому поспособствовал. И слова аристократа произвели на него поистине неизгладимое впечатление.

– Всё, я выдохся, и мне надо остыть, – бросил Алекс, направляясь к двери. – Собирайтесь, красьтесь, а я пока к Шейну зайду, надо попрощаться.

Алекс снова оставил их одних в полной тишине.

– Ен, я… – попытался оправдаться Трис.

– Не надо, я всё понял. Алекс прав, не пытайся скрывать от меня всё, что с тобой происходит. То, что он рассказал сейчас, меня только радует. Мне хочется думать, что ты не забывал меня ни на минуту.

– Так и было, – оборотень сгрёб парня в охапку и уткнулся носом ему в макушку.

Они снова погрузились в тишину, но теперь не давящую, а лёгкую и приятную, когда можно просто наслаждаться обществом друг друга.

В следующий раз Алекс ворвался в комнату уже затемно, едва не снеся дверь с петель.

– Тристан! – с порога начал он, не отдышавшись. – Мартинес в деревне. Он сейчас направился к Грегори, а его люди шарят по округе. Вам надо срочно уходить.

– Они тебя видели? – тут же подскочил Волк.

– Нет, но они скоро узнают, где мы остановились. Я отвлеку их немного, а вы уходите.

– Алекс, а как же Вы? – опешил Ен.

– Я останусь здесь, вернусь с Мартинесом в резервацию. А если он попробует разлучить нас с Рэем, воспользуюсь советом Триса и прикончу пару сопровождающих.

– Я тебе этого не советовал, но идея хорошая, – одобрительно хмыкнул Тристан, скидывая одежду. – Нам надо сходить к Ену, собрать его вещи.

– Тристан, там люди Мартинеса. Они тебя схватят, пока ты будешь тут своей белой шкуркой сверкать! Идти надо немедленно.

– Ен не может пойти так. Ему нужно подготовиться: одежда, еда, он – человек!

– Трис, уходи один, – охотник прижался к любимому, шепча ему на ухо. – Они тебя не заметят. Жди меня у того ручья, где я нашел тебя летом. Ты помнишь? Я приду, как только смогу.

– Я помню. Я буду ждать. Столько, сколько понадобится.

Порывисто обняв Ена, Тристан скинул остатки одежды и, перекинувшись, подошел к окну. Охотник погасил лампу и присоединился к волку.

– Я подам сигнал или отвлеку их внимание на себя, – кивнул музыкант и бегом бросился на улицу.

Убедившись, что рядом никого нет, он махнул охотнику, и тот, распахнув створки, выпустил волка. Второй этаж не оказался для Тристана проблемой, и он мягко приземлился на снег. Бросив на Алекса быстрый взгляд, оборотень белой тенью скрылся между деревьями. Аристократ проводил Волка взглядом и с грустью понял, что они даже не попрощались как следует. На душе стало тоскливо. За время их недолго путешествия, Алекс сильно привязался к Тристану. Волк оказался именно таким, каким его видел Рэй – сильный, надежный старший товарищ. Музыкант вдруг подумал, что было бы здорово иметь такого старшего брата, ну, или хотя бы верного друга. Но теперь он ушел, и в резервации снова станет тоскливо и глухо, как в болоте.

Разогнав грустные мысли, Алекс направился к Грегори. Он-то скрываться не намерен. По дороге к дому старосты оборотня встретили двое из людей Мартинеса и проводили к своему начальнику.

Мысленно попрощавшись с Алексом, волк двинулся в лес. Ориентируясь по запаху и обрывкам воспоминаний, Трис не сразу, но добрался до злополучного ручья. Запоминать дорогу к оврагу он не считал в свое время нужным, а потому слегка заплутал. Выйдя-таки на нужное место, волк убедился, что за ним никто не следит, и забился под дерево в ожидании Ена.

Мартинес уже почти кричал на Норманна, чувствуя, что проигрывает наглому торговцу.

– Я Вам тысячный раз повторяю, оборотни опасны, и ваш Шейн тоже опасен.

– А я Вам в тысячный раз отвечу, Шейн не может быть опасен, – спокойно парировал Норманн. – Он еще ребенок. Да он и мухи не обидит.

– Он поранил свою сестру, когда ему было пять.

– Когда мне было три, я треснул старшего брата молотком по зубам. Меня тоже можно считать опасным и запереть в клетку? Дети просто играли.

– Это не была игра, он оцарапал ей руку, когда обратился. Он напал на сестру! В звериной форме они себя не контролируют.

– Это не правда, я случайно, – тихонько заскулил Шейн, не осознанно прячась за кресло, в котором сидел и молча наблюдал за перепалкой Грегори.

– Я видел его в звериной форме, и он вполне понимал, что делает. Вы отлично научили его себя контролировать, за что Вам огромное спасибо, – Норм демонстративно низко поклонился и, резко распрямившись, ответил: – Теперь его воспитанием займусь я.

– Вы не сможете его забрать, Вы ему не родственник.

– Поправим, – отмахнулся Норманн, – я его усыновлю.

– Да кто же Вам позволит?

– А кто мне запретит? Мальчик уже совершеннолетний, семьи у него нет. Вот я его под свою фамилию и оформлю.

– Мальчик под моей опекой, и я от него отказываться не собираюсь.

– Шейн, – Грегори коснулся локтя оборотня, привлекая его внимание, – пока взрослые дяди ругаются, подай-ка мне вот ту коробку с документами и сургуч, что на печке стоит. Только не обожгись.

Мужчины с одинаковым удивлением посмотрели на старика, а Шейн послушно бросился выполнять просьбу. Грегори спокойно извлек из коробки чистый лист бумаги, достал чернильницу и перо. Что-то долго выводил аккуратным почерком. Достал второй лист, спросил у Шейна фамилию и дату рождения. Снова что-то набросал на бумагу. Взял со столика толстую книгу, сделал в ней запись. На оба листа налил немного сургуча и поставил оттиск личной печати старосты.

– Делов-то на пять минут, а споров развели уже на полчаса, – устало проговорил старик. – Шейн, вот здесь распишись.

Он протянул ошарашенному парню документ, тот не понимая, что происходит, все так же молча, поставил роспись.

– Поздравляю, Шейн, с этой минуты ты официально житель этой деревни. И я подписал твое прошение об усыновлении тебя Норманном. А Вам, мистер Мартинес, теперь придется выбивать своего оборотня у Городского Совета. Вы же, к сожалению, забыли захватить с собой документы, подтверждающие Вашу опеку над Шейном.

– Вы не можете этого сделать, – очнулся безопасник.

– Почему же? – удивился Грег. – Я староста этой деревни и могу женить, разводить, признавать умершими, регистрировать рождение, оформлять усыновление. Здесь Я – власть, а Ваши права здесь ограничены. Побежите в город оспаривать мое право?

Мартинес на глазах терял самообладание. Старик знал, что делает. Он знал, что Мартинес не пойдет в Совет, ведь тогда придется объяснить, почему опека над О'Браеном важна для Министерства Безопасности, а это недопустимо. От срыва безопасника спасло появление одного из его людей.

– Мистер Мартинес, мы нашли одного из беглецов.

Все присутствующие вмиг напряглись, наблюдая за вошедшим в комнату Алексом.

– Где второй?! – набросился на музыканта Мартинес.

– Он не пошел в деревню, решил остаться в городе, – невозмутимо ответил аристократ.

– Кому ты врешь? Тебя видели здесь с волком, где он?

– Я ему не нянька. Ушёл, наверное. Он передо мной не отчитывался.

– Что ж, не хотите по-хорошему, придется принять меры. Колинс, – обратился мужчина к своему подчиненному, – этого уведи, и глаз с него не спускать, отвечаешь головой. А второго вернуть. При попытке сопротивления стрелять на поражение.

В комнате повисла гробовая тишина. Колинс кивнул и потянул Алекса за плечо на выход.

– Убери руки, тварь, – зарычал, вырывая локоть, аристократ. – Еще раз ко мне прикоснешься, и я их тебе оторву.

Безопасник отступил на шаг назад и потянулся за револьвером, оглядываясь на начальника.

– А ты не дергайся, – спокойно ответил Мартинес оборотню. – Тебя-то я уж заберу назад.

– Не переживай, я сам вернусь в резервацию, но ты оставишь Триса в покое.

– Ваш Трис – убийца, и ему самое место на каторге. Я же спас его и предоставил отличные условия, всем вам, а вы, зверье неблагодарное, мне нервы трепете.

– Отличные от чего? – взорвался Алекс. – Ваши клетки никак не тянут даже на приемлемые условия. Если никто не возражает, это не значит, что все довольны. А называть нас зверьем вообще может оказаться опасным.

Музыкант склонил голову, глядя на мужчину исподлобья, от чего сильно походил на хищника, приметившего себе добычу. Мартинес отступил на полшага и уже менее уверенно произнес:

– Не стоит мне угрожать, юноша. Не забывайся, я здесь не один, да и у тебя не так много опыта тягаться со мной.

– Алекс здесь тоже не один, – выступил вперед Норманн, прикрывая собой растерянного Шейна, – да и у Вас не так мало мозгов устраивать бойню в доме старосты в деревне, где каждый ребенок умеет пользоваться ружьем.

Безопасник заметно растерялся от такого напора. Он не привык видеть сопротивление со стороны людей, знавших кем он работает. Даже родители маленьких оборотней не могли долго противостоять его убеждениям. А те, кто всё же пытался, быстро сдавались после пары незначительных угроз. Сейчас же ему было нечего возразить, его видели насквозь, и никто из присутствовавших не боялся возможных последствий. Мартинес никогда не любил маленькие, удаленные от крупных городов деревни, где люди жили по своим законам и подчинялись лишь своим собственным правилам. Но и сдаваться так просто он не собирался. Если нельзя идти напролом, придётся следовать обходными путями.

– Что ж, – тяжело вздохнул он, – раз здесь мне так не рады, думаю, я вынужден буду уйти. Колинс, уведи, – он кивнул на музыканта и, ни слова больше не говоря, покинул дом старосты.

– Людей своих по округе собрать не забудьте, – бросил ему вдогонку Грегори, – а то мало ли, примут за зверье, да пристрелят в потёмках.

От слов старика Колинс заметно вздрогнул, но, не обернувшись, пошел на выход, жестом предлагая Алексу следовать за собой.

– Я только попрощаюсь, за дверью подожди, – надменно бросил аристократ сопровождавшему. А когда тот, дернувшись было назад, всё-таки вышел, обратился к Шейну, почти шепотом: – Я рад за тебя, несмотря ни на что. А за Триса и Ена ты не переживай, они, скорее всего, уже далеко, Мартинес их не найдёт.

– Один из охотников с поклажей не так давно покинул пределы деревни, – к Мартинесу подошел один из подчиненных. – За ним по следу пошли двое наших.

– Хорошо, иди к остальным, и уходите из этой чертовой деревни. А я пока прогуляюсь за этим охотником, подозреваю, он не за грибами пошёл.

К тому моменту, когда Тристан уловил запах Ена, он уже порядком изнервничался в ожидании. Радостно подскочив, волк бросился навстречу охотнику. Уорен обнаружился спустя пару минут, но следом волк учуял запах преследователей, за Еном шёл хвост. Первой мыслью было сбежать, но как бросить любимого? Сможет ли Трис отвести людей достаточно далеко и запутать их, а потом вернуться к охотнику? И сколько потом им придется скрываться? Прятаться всю жизнь, бояться собственной тени? Тристан готов на это, но он не готов обречь на скитания Ена. Глядя на счастливую улыбку приближающегося к нему парня, Трис принял единственно верное решение.

Подойдя к любимому вплотную, волк перекинулся.

– Ен, дай мне что-нибудь накинуть, здесь прохладно.

– Тристан, ты что? Бросился к нему парень. – Тебе лучше идти в звериной шкуре, так надежнее. Ты сможешь скрыться в случае опасности.

Тристан выудил из принесенного мешка одеяло и закутался в него.

– Ен, уже поздно скрываться, мы здесь не одни.

Охотник резко развернулся и вскинул ружье, направляя его на подошедших людей.

– Мудрое решение, Тристан. Я всегда знал, что ты сообразительный, – одобрительно покивал Мартинес. – Ты же понимаешь, что прятаться бесполезно, я всё равно выслежу тебя.

– Вы не тронете его, – Уорен вышел вперед. – Я не позволю вам забрать его.

– Тристан – убийца, ему нельзя оставаться на свободе.

– Ты прав, Мартинес, – оскалился в хищной улыбке Волк, – я убийца, и мне ничего не стоит убить еще пару-тройку людей.

– Даже если ты убьешь нас, на моё место придут другие. Тебя всё равно выследят. Ты не сможешь скрываться всю жизнь, да и таскать с собой парня – не слишком ли жестоко?

– Это не ваши проблемы, – возразил Ен, – я сам выбрал этот путь.

– Жаль, значит, Вы теперь такой же преступник, как и Тристан. Только одного понять не могу, зачем Вам все это? Он – жестокое и опасное существо, он же убил вашего друга, если я не ошибаюсь. Зачем защищать убийцу и обрекать себя на страдания?

– Вам не дано понять, у Вас нет сердца.

– Сколько пафоса, – рассмеялся Матринес. – Вы бы себя слышали. Советую Вам уйти, пока Вы еще не натворили глупостей, Вас не задержат.

– Ен, послушай меня, – Трис забрал из рук охотника ружье, отбрасывая в снег и проговорил тихим хрипящим шепотом, так чтобы его услышал только любимый, – отойди на пару шагов и ничего не бойся. Скоро все закончится.

Уорен ошарашено наблюдал за действиями оборотня, но в сторону отступил.

– Мартинес, оставь его, – Тристан повернулся к безопаснику. – Не надо его вмешивать в то, что его не касается.

– Мне плевать на твоего любовника, Тристан, мне нужен только ты. И если пойдешь добровольно, никто не пострадает.

– Я не вернусь в резервацию. Этот вариант меня не устраивает.

– У тебя не очень большой выбор – либо резервация, либо смерть.

– Тогда, думаю, стоит продать свою шкуру подороже.

Едва произнеся последние слова, оборотень бросился на людей, но два почти одновременных выстрела оборвали его короткий бег. Люди Мартинеса сработали чётко и слаженно. Трис тяжело опустился на колени и начал заваливаться набок.

– Тристан, нет! – взвыл охотник, подхватывая его тело. – Нет, пожалуйста, только не снова. Не умирай, Трис.

– Тише, Ен, – с трудом разлепив губы, прошептал оборотень, – так надо, только не оставляй меня и не дай уснуть.

– Мистер Мартинес, что с ними делать? – донесся до них голос одного из людей безопасника.

– Оставьте, – коротко бросил старший. – У оборотня нет шансов, а человек нам не нужен. Уходим.

Из последних сил Тристан приподнялся и взглянул в глаза Мартинесу. Там не было злой радости от победы или раздражения, но явно читалось умиротворение и уважение к человеку, нашедшему выход из патовой ситуации. Оборотень улыбнулся ему уголками губ и увидел, что безопасник быстро уводит своих людей дальше в лес.

– Ен, все в порядке, отпусти меня, – слабо попросил Трис.

– Нет, я не уйду, я тебя не брошу.

– Ен, все хорошо, мне нужно пространство, чтобы обратиться.

Шокированный случившимся парень не понимал, что хочет оборотень, но послушно опустил его на снег и отполз на полметра. По телу мужчины прошла легкая дрожь, и через секунду перед Еном лежал уже белоснежный волк. Зверь жалобно заскулил и, ощутимо вздрогнув, снова обратился человеком.

Пока оборотень перекидывался из человека в зверя, по спине охотника расползались ледяные капли ужаса. Хотелось немедленно сбежать и спрятаться, но оторвать глаз от этого зрелища было невозможно. Раны на теле любимого постепенно перестали кровоточить и начали затягиваться, оставляя лишь бледные розовые шрамы. Тристан в последний раз перекинулся в волка и обессиленно растянулся на снегу, погружаясь в глубокий спасительный сон.

Немного отойдя, Ен принялся мастерить подстилку из еловых веток. Перетащив тяжелое тело волка на лежак, охотник накрыл его одеялом и тесно прижался к спине зверя. Дыхание оборотня было спокойным, а сердце мерно билось под рукой парня.

Тристан проспал трое суток. Всё это время Уорен старался не отходить от зверя далеко, лишь изредка отлучаясь, чтобы раздобыть хворост для костра и пищу. Ен часто думал, как сложились дела у Шейна и Алекса, рассказал ли Мартинес Грегори, что убил Тристана? Парень решил, что как только Трис встанет на ноги, обязательно отправится в деревню и все разузнает.

Оборотень не заставил себя долго ждать и на третье утро просто открыл глаза и потянулся всем телом.

– Тристан, – бросился к нему охотник, – ты как?

Зверь оценивающе осмотрел подстилку, нашёл мешок с вещами, втянул ноздрями морозный воздух и, перекинувшись, принялся быстро извлекать тёплую одежду и одеваться.

– Я в полном порядке, малыш, – улыбнулся он Ену.

– Скажи мне, ты всё заранее спланировал? – нахмурился парень.

– Прости, что не предупредил и заставил тебя волноваться. Но времени, всё рассказать тебе, не было. Я надеялся лишь, что ты вспомнишь, что я тебе говорил про восстановление оборотней и поймешь, что я задумал.

– Ты думаешь, когда в тебя стреляли, я мог что-то там вспомнить? Я чуть не умер от страха. Я думал, что снова потерял тебя, я так испугался.

Из глаз парня потекли слёзы. Накопившееся за три дня ожидания напряжение выходило наружу, и он уже не мог сдерживаться, его душили рыдания. Тристан крепко прижал парня к себе, пытаясь успокоить.

– Тише, малыш, успокойся, – шептал Волк в мягкие волосы любимого. – Всё уже хорошо. Прости меня, я постараюсь больше так не делать. Я не мог рассказать тебе всё. Я принял решение, когда Маринес был уже рядом, зато теперь мы свободны.

– Ты думаешь, – вскинулся Ен, немного успокоившись, – он не узнает, что ты выжил?

– Я думаю, он уже это знает. Я видел его глаза, он отпустил меня.

– Ты уверен, что он не будет тебя преследовать?

– Да, если бы Мартинес хотел моей смерти или вернуть меня в резервацию, он бы не ушёл. Или добил бы меня, или дождался, пока я сам сдохну, а еще он бы скорее всего забрал мое тело, но он ушел. Он все понял.

– Получается, мы теперь можем жить спокойно, не боясь преследования?

– Да, пока я снова не ошибусь и не раскроюсь.

– Тогда я буду за тобой приглядывать. У нас все получится, Тристан.

– Да. Теперь получится.

Трис прижал к себе любимого, греясь его теплом и понимая, что теперь они вместе.

Эпилог

Тристан лежал на кровати и радовался, что Ена нет рядом. Его мальчик отправился в город встречать гостей, и пока в дом не ввалилась счастливая толпа, оборотень мог, не скрываясь, отдаться этой боли.

Каждую весну и осень, когда резко менялась погода, пули внутри его тела напоминали о себе, и тогда грудь нестерпимо болела. Выносить эту боль было сложно, но показать любимому, что ему плохо, Тристан не мог. Ен должен знать, что у них все хорошо, и ничто не может омрачить их тихой и счастливой жизни.

Оборотень перевернулся на бок и услышал отдаленные голоса с улицы. Ен вернулся. Что-то они быстро сегодня. Никак, дороги подсохли. С трудом заставив себя подняться, он застелил топчан и, натянув радостную улыбку, выбрался в прихожую, куда уже заходили люди.

– Трис, мы приехали, – охотник обнял любимого и быстро отстранился. – Посмотри, кто со мной!

В двери вошли Шейн и высокий чернявый парень.

– Леон, – удивился Трис, – не ожидал тебя здесь снова увидеть.