Текст книги "Имитация роскоши (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Кому звонить собрался? – Торин, заметив это боковым зрением, чуть повысил тон, словно разговаривал с малым дитём.

– Ему.

– Идиот! – выхватил его мобильник и сунул рядом с собой в кармашек дверцы. – Как можно быть таким мягкосердечным, скажи? – крепко обхватил руль, набирая скорость.

– Я не прощу себе, если с ним что-то случится.

– Поделом сволочи! Я буду рад.. А что вы вообще тут делали?

– Там, с холма, такой вид..

– О-оох, – Торин покачал головой. – Он ведь не оценил.

– А мне показалось..

– Да ладно тебе! Вот если бы ты его на яхту позвал. Или в бассейн, наполненным люксовым шампанским. Или если бы небо бриллиантами сияло, тогда да..

– Дай позвонить ему со своего мобильника, я только узнаю..

– Нет.

– Торин..

– Нет, сказал. Поправишься, приглашу тебя на вечеринку с нормальными женщинами. Думать забудешь об этом блядуне.

Бард замолк. Поникший, страшно печальный. Теперь порознь с Трандуилом. Что ж, добро пожаловать из кареты в тыкву.

– Хорошо! Ладно! – Торин выхватил свой телефон, сбавил скорость немного, быстро отыскал в телефонной книжке номер Трандуила и нажал дозвон.

«Номер выключен или находится вне зоны действия сети», – отчеканил механический женский голос.

Торин искоса взглянул на Барда, проверяя, можно ли сообщать.

– Выключен его телефон, – глухо промолвил он.

– Но это значит..

– Это значит, что он сосёт в кабине за поездку!.. Нет! Нет-нет, я пошутил, Бард! Всё, на этом сделаем вид, что он его никогда не было возле нас, ладно? Забудем его.

Бард отвернулся к боковому окну. Торин прав. Надо забыть. Как только он удостоверится, что с ним всё в порядке.

Комментарий к 7 Сдаётся мне, что всё же придётся менять “миди” на “макси”, потому что страниц уже почти 60, а в запасе приблизительно главы 3-4 с аналогичным размером. И буйную фантазию не унять))))

====== 8 ======

Бард вернулся домой уже рано утром, когда дети собирались в школу, а в доме витал аппетитный аромат поджаренных хлебцев.

– Папа! – закричала Сигрид, бросившись было к отцу в объятия, но остановилась, замерев, как вкопанная, едва на него взглянула. – Ой, папочка..

Вспухшая бровь, губа, разбитая бровь, многочисленные ссадины и огромный синяк под глазом – этот вид не мог не пугать.

– Всё в порядке, Сигрид, – виноватым тоном промолвил Бард, прислонившись к стене, чтобы не упасть. – Я подрался. С хулиганами. Ничего страшного, всего лишь царапины.

– Как же ты на работу выйдешь? – обеспокоенно спросила старшая дочь.

– Не пойду сегодня, – он покачнулся, но устоял благодаря подпорке в виде стены и тому, что Сигрид самоотверженно бросилась к нему, чтобы помочь.

– Хочешь, я пойду вместо тебя?

Бард прижал к себе дочку и погладил её по волосам.

– Ты и товар до рынка не донесёшь. Ничего, один день простоя – это не так страшно.

В прихожую вылетел Баин. Сначала он удивился, но затем посмотрел восхищённо на своего отца.

– Па-аап, ты подрался? С кем? Расскажи. Они напали на кого-то, а ты защитил? Или это были грабители банка?

Бард невесело усмехнулся. Повод был куда менее прозаичным, чем придумал себе его сын.

– Баин, – нахмурилась Сигрид. – Папе больно, а ты с расспросами своими.

– Мы, мужчины, должны терпеть боль ради хороших героичных поступков, да, пап? – он тоже подбежал к Барду и стал ему опорой.

Они вдвоём повели его до комнаты. Сердце ёкнуло, когда он увидел, что из-за угла коридора выглядывает его младшенькая. И её круглые, напуганные глазёнки, от взгляда в которые у самого наворачивались слёзы.

– Прости меня доченька, – прошептал он одними губами. – Впредь я не стану пугать вас и расстраивать. Я снова стану примерным отцом, как прежде.

Весь день он лежал в своей постели, и всё думал, думал.. Но мысли были грустными, печальными, безнадёжными. Они были похожи на тугой клубок, который не распутать.

Он много раз набирал номер Трандуила, но телефон его был по-прежнему выключен. Страх, точивший его нутро, разрастался. И чем больше он думал об этом, тем ярче представлялись картины того, что могло случиться. Один с двумя дальнобойщиками в кабине. Это не может закончиться ничем хорошим. Слишком красив манекенщик и слишком изголодавшимися обычно бывают водители дальних расстояний.

Бард смог встать с постели лишь к ужину, и сразу после него, хотя он фактически не притронулся к тарелке, молчавший всё это время с угрюмым выражением лица, он вдруг произнёс:

– Мне нужно отлучиться.

– Куда ты, пап? – встревожено спросила Сигрид. Ей стало очень страшно, что и с ним может что-то случиться, и они останутся круглыми сиротами, никому не нужными на этом свете.

– У меня дела, но я обещаю вам вернуться через два часа невредимым.

– Дела так поздно? Какие?

– Узнать, всё ли в порядке с одним человеком. Это не опасно.

– Позвони, – предложил Баин, забираясь в кресло с ногами.

– Он не берёт трубку.

– Он? – округлила глаза младшенькая.

– Человек, – уточнил Бард, давая понять, что он имел в виду, и встал из-за стола.

Он очень спешил. Оделся наспех, вышел из квартиры в тёплый вечер.

Фольксваген, оставленный подчинённым Торина, так и стоял на парковке, дожидался своего хозяина. Забравшись в него, Бард скривился от пульсирующей боли в висках, но упрямо вставил ключи в замок зажигания и, заведя мотор, покатил на дорогу.

Город жил своей жизнью. Он будет жить, даже если Бард никогда не увидит Трандуила. Даже если Барда самого не станет. Выдыхать тяжёлый смог, источать запах бензина и терпких сигар. Уничтожать одних, лишая всего, и превозносить других, даже если их души полны грязи. Мегаполис. Адовый мир. И глядя на призывно мигающие неоновые вывески, на веселящихся молодых людей по проспектам, Бард думал о том, что готов отдать всё, что угодно, продать свою душу этому городу в рабство, лишь бы Трандуил был цел и невредим. За то недолгое время он так влюбился в него, что жизнь теперь казалась руинами, хотя это и не являлось истиной. Сочувственно мигали светофоры, меняя цвета на нужный, сострадательно сигналили гудки автомобилей, дома его ждали дети, и Торин переживал в своей параллельной вселенной богатых и праздных, но почему же, чёрт дери, ему казалось, что он один в этом проклятом мире?

Он добрался до дома Трандуила довольно быстро. Вошёл в подъезд, заставляя себя справиться с головокружением, поднялся на нужную высоту, но даже не успел коснуться пальцем звонка, как дверь распахнулась, и вышел хозяин квартиры собственной персоной. От него веяло ароматом весенних цветов, и одет он был красиво и элегантно.

Наткнувшись на Барда с порога, он вздрогнул. Его взгляд мгновенно замёрз, словно покрывшись слоем льда.

– Ты? – небрежно кивнул он головой, как будто Бард был попрошайкой, осмелившимся приблизиться к его высочеству.

– Слава Богу, с тобой всё хорошо, – с облегчением выдохнул тот.

– Со мной всегда всё хорошо, и будет ещё лучше, если ты уберёшься отсюда, – высокомерно заявил манекенщик, глядя куда-то сквозь Барда, словно того и не существовало. – Дай пройти, я спешу.

Ни тени сочувствия, печали, удивления, грусти не увидел гость на его лице, хотя стоял перед ним избитый и виноватый.

– Ты всё ещё злишься?

– Нет, – беспечный ответ, и Трандуил попытался пройти, но ему преградили путь.

– Прости меня за ложь. Хотя у меня нет много денег, я сполна компенсирую их недостаток своей любовью к тебе, обещаю.

Манекенщик лишь зло усмехнулся, и его взгляд, острый, как пика, уколол Барда.

– Я никогда не опущусь до рыночного торгаша.

Тот опустил голову, ещё более понуро, ещё более виновато, а когда поднял глаза, в них жила страшная печаль и что-то ещё, чего манекенщик не мог разобрать, да и вряд ли хотел.

– Теперь я всё понял.. Что ж, Трандуил, мне было хорошо с тобой.

– Конечно.

– Прощай и не держи на меня зла.

Трандуил, издав нетерпеливый вздох, оттеснил его и прошёл мимо, ни разу не обернувшись.

– Будь счастлив, – прошептал Бард ему вслед.

Последовала череда будничных, серых дней. Бард всё это время каждый вечер был с детьми. Он снова ужинал вместе с ними, разговаривал подолгу и играл в настольные игры. Вернуться к привычному было не так сложно, как казалось раньше, но всё же чего-то не хватало в его жизни. Прикосновений губ к губам, крепких и одновременно нежных объятий, ласковых слов полушёпотом.

– Я думаю, его избили тогда из-за той женщины и потребовали, чтобы он никогда с ней не встречался, – высказала как-то Сигрид брату и сестрёнке, что сидели рядом перед теликом.

Баин, задумчиво поковыряв пальцем обивку дивана, пробубнил:

– Но кто это был? Её муж? Отец? Брат?

– Теперь не имеет значения, ведь он больше не ходит с ней на свидания, – Сигрид взглянула на дверь ванной, за которой отец принимал душ.

– У нас не будет мамы? – огорчилась Тильда. Она больше всех ждала её, ибо все маленькие девочки очень нуждаются в маме.

– Не будет, – покачала головой её старшая сестра.

На тумбочке разразился трелью отцовский телефон, и дети все, как один вздрогнули и переглянулись. Баин, спрыгнув с дивана, не спеша подошёл к нему, заглянул в экран.

– Это Торин, – и взяв мобильник в руку, нажал на кнопку ответа. – Слушаю.

– Бард, здравствуй, как дела, дружище? – послышалось на том конце, и мальчишка широко улыбнулся.

– Это не Бард, а Баин, – поправил он, довольствуясь тем, что его голос спутали с голосом отца. Это один из критериев взрослости, и об этом мечтает каждый подросток.

– А-ах, Баин. Ты, наверное, совсем стал большим. Как в школе?

Баин чуть не лопался от гордости.

– Отлично всё там.

– Молодец, не подводи отца. Где он?

– Он в душе.

Дверь ванной как раз распахнулась, и оттуда вышел Бард, не до конца сухой, разгорячённый. Он сразу заметил сына со своим телефоном в руке и встревожено спросил:

– Кто звонит?

– Это Торин, пап.

Быстро пересёкши комнату, Бард забрал мобильник у Баина и приложил к уху:

– Привет, Торин.

– Привет, Бард. Ты вовремя сходил в душ. Приезжай ко мне, поедем на вечеринку Ласгалена.

– Это шутка? – дыхание сбилось, и он вспомнил тот вечер, когда познакомился с Трандуилом. Оглянулся на детей и поспешно скрылся в своей комнате. Ему казалось, что они слышат всё, даже его собственные мысли.

– Нет, какие уж шутки, – возразил друг.

– Но, Торин.. он будет там, а я не хочу его видеть. И он вряд ли хочет видеть меня.

– Его не будет. Ласгален разорвал с ним контракт.

– Почему?

– Так захотел я, а этого уже достаточно. Так, всё, собирайся и ко мне.

– Ты уверен?

– Познакомишься с кем-нибудь. Только не западай на моделек, они глупы и корыстны.

– Я.. не обещаю, потому что мы с детьми..

– Ты с детьми уже безвылазно третью неделю! Ничего страшного! Всё, без разговоров, я жду тебя в восемь у себя.

В ухо врезались короткие гудки. Бард растерянно оглядел комнату. И почувствовал острое желание вновь ощутить себя частью того яркого, богатого мира. Это было нужно ему, как глоток свежего воздуха. Просто, чтобы сменить обстановку и хорошенько отдохнуть.

В шкафу нашлись брюки с собственной свадьбы, которые всё ещё ладно на нём сидели, рубашка, тёмно-серая и классическая, и даже ботинки, которые они купили когда-то вместе с женой, оказались в коробке с остальной обувью, давно не носимой и пылившейся на верхней полке. Он даже попытался уложить волосы. Сам.

Когда в дверь робко постучали, он был уже при параде.

– Войдите, – машинально сказал мужчина, завязывая шнурки на ботинках.

Из-за двери показалась Тильда. Она увидела отца и растерянно захлопала глазками.

– Папа, ты куда?

– Торин позвал меня на одно мероприятие. Я ненадолго, – он запрятал шнурки, выпрямился и раскрыл объятия. – Иди сюда, родная моя.

Девочка, улыбнувшись, бросилась к отцу, прижалась к нему крепко и тесно.

– А ты поищешь там нам маму?

– Что? – он слегка отстранил её от себя и заглянул в лицо, отчего она смутилась.

– Я думала, что ты поженишься, ты же ходил на свидания. Только выбери такую, чтобы она была красивая и добрая, ладно?

Бард снова прижал к себе дочь. До этого он и не догадывался, как остро нуждается она в матери. Была ведь Сигрид, но, видимо, это не совсем то.

– Мы что-нибудь придумаем. Я не могу пообещать, но я постараюсь. Да? Договорились?

Сигрид проскользнула в комнату и тоже застыла в удивлении, как и её младшая сестра до этого.

– Куда ты? Торин позвал тебя?

– Да, попросил сходить с ним на одно мероприятие.

– Но у тебя ведь только-только зажило лицо! – она скрестила руки на груди.

– Не волнуйся, в драку я не ввяжусь, – Бард улыбнулся как можно более расслабленно. – Что ж, мне ещё нужно заехать к Торину. Ложитесь без меня, хорошо?

Старшая дочь кивнула и тоже подбежала к отцу, чтобы его обнять.

В Ласгалене отмечалось небольшое событие – выпуск линии аксессуаров. Именно к этому была приурочена эта вечеринка, на которой ожидалась ещё и закрытая презентация. Вход туда был строго по приглашениям, и никого стороннего не пускали. Исключение составляли лишь журналисты, но только те, которые так или иначе связаны с модной индустрией.

Празднование проходило в духе Ласгалена – в одной из частей паркового заповедника, на открытом воздухе, и все модели и дизайнеры, а также просто те, кто причастен к этому дому мод, были исключительно в его одеждах. Все, кроме Торина, который не изменял себе.

Нужно было сначала пройти по ковровой дорожке перед вереницей фотографов, что беспрестанно щёлкали затворами и выкрикивали, обращая внимание к себе, для того чтобы сделать снимок, когда гость смотрит прямо в его камеру, и только после этого раствориться в толпе богатых и знаменитых. Бард больше не волновался по поводу своих небрендовых вещей. Он больше не хотел скрывать что-то, выдавать себя за другого, облачаясь в костюмы, которые ему не по карману. Ему больше не хотелось лгать.

Пройдя сквозь естественные гирлянды зелени, свисающие с деревьев почти до самой земли, украшенные бледно-жёлтой иллюминацией, он вышел к фуршетным столам и замер. Спиной к нему стоял Трандуил, самозабвенно болтавший с другой моделью. Сердце пропустило удар, Барда прошиб холодный пот, но он больше не смог отвести взгляд от длинных, светлых волос. Зачем Торин соврал ему? Неужели сам Трандуил попросил его об этом? Хотел его видеть? В груди защемило, и Бард осознал, что скучал гораздо сильнее, чем думал до этого. Посмотреть в его прекрасные, аквамариновые глаза. Так хочется.. до мурашек..

Больше ничего не осознавая, он двинулся к нему, словно мотылёк, летящий на опасный огонь.

Приблизился, весь дрожа, положил ладонь на плечо и мягко развернул к себе.. Вспыхнуло замешательство в глазах. Оказалось, не он.

– Простите, я ошибся, – буркнул Бард, отдёргивая руку, но тот, другой, дружелюбно улыбнулся ему и промолвил:

– Ничего страшного. А я знаю вас. Вы – Бард, владелец дома мод в Китае.

– Я – Бард, – печально вздохнул мужчина в ответ, – но никакой не владелец дома мод. Я всего лишь продаю одежду.

– Странно, – чуть нахмурил брови блондин, – мне казалось, что я запомнил вас, как.. Я – Леголас, вы меня помните? Мы виделись на показе Ласгалена. Хотя, – он весело усмехнулся, – я уже ни в чём сам не уверен.

Бард к своему стыду не помнил. Он вообще не помнил никого, кроме Трандуила.

– Нет, простите.

– Тогда познакомимся ещё раз, – Леголас снова улыбнулся, и его улыбка была тёплой и солнечной. – А это Ферен, вы его тоже не помните? Мы были тогда вместе, когда нас представляли.

– Извините, – покачал головой Бард.

Ферен выглядел серьёзнее и строже своего светловолосого коллеги и лишь кивнул головой в ответ.

– Советую вам попробовать этот салат с кедровыми орехами, если вы голодны, – Леголас был любезен и непосредственен.

В ответ на доброжелательное отношение Бард немного расслабился и тоже улыбнулся.

– Благодарю, но я не голоден.

Тяжёлая ладонь опустилась ему на плечо, он даже вздрогнул от неожиданности, резко обернувшись.

– Ну, дружище, тебя оставить нельзя, сразу ты в компании моделей, – позади стоял улыбающийся Торин. Прошли какие-то минуты, как они разошлись, а он уже, по-видимому, успел принять на грудь и выглядел радостнее, чем обычно, крепко прижимая к себе того самого Бильбо, с которым познакомил тогда в «Мельнице».

Бард немного опешил. Он даже подумать не мог, что их связывает что-то. Глядя на этого Бильбо, совсем не скажешь, что он во вкусе Торина, ведь тот всегда раньше был в обществе эффектных людей. Видимо, здесь совсем другой случай. Торин ещё никогда не выглядел таким умиротворённым и спокойным. Было приятно видеть его таким.

Пока познакомившиеся модели и Бильбо обменивались любезностями, Торин подмигнул Барду, нашёптывая на ушко:

– Это хорошие молодые люди. Они не были замечены в связях, порочивших их, и я не видел, чтобы бросались на богачей, – затем его голос зазвучал громко. – Ты веселись, а я пойду, покажу кое-что Бильбо, – и он похлопал Барда по спине, одобряюще и поддерживающе, а затем, извинившись, ушёл со своим спутником.

– Наш босс сегодня весел, – улыбнулся Леголас, беря со столика бокал с шампанским. – Хотите? – протянул его Барду.

– Не откажусь, – не сдержался от ответной улыбки и тот.

Как же отличался этот молодой человек от Трандуила, хоть их можно и спутать со спины. Светлый и добрый Леголас против холодного, надменного Трандуила – прямые противоположности.

Бокал перекочевал из руки манекенщика в его, а Леголас уже обращался к Ферену:

– А ты? Будешь?

Тот сдержанно поблагодарил своего коллегу, и взял бокал сам.

– На самом деле, – блондин хитро прищурил глаза, так, словно делился секретом, хотя его голос не стал тише, – нам можно пригубить не больше пары глотков, презентация аксессуаров сегодня на нас.

– Тогда не нарушайте правило, иначе Торин не простит пьяных моделей на подиуме. А вообще, – Бард покрутил в руке бокал, улыбнувшись, – он может и не увидеть показ.

– Хорошо, что я больше не работаю на Ласгален. Совсем опустились, приглашая на презентации всякую чернь.

Бард вздрогнул от безмятежного, высокомерного голоса из-за спины. Он не оборачивался, так и застыл с широко распахнутыми глазами, вытянувшись, словно струна.

– Здравствуй, Трандуил, – приподнял бокал Леголас, и Ферен кивком головы поприветствовал бывшего коллегу.

Бард не слышал, ответил ли тот, по крайней мере, не словами точно.

– Имейте в виду, что общаетесь с рыночным торгашом, – была следующая реплика Трандуила.

Леголас, бросив Барду сочувствующий взгляд, решил поскорее перевести тему, ибо ему стало неловко:

– А как ты попал сюда, Трандуил?

– Я пришёл сюда со своим спутником.. Пойду к нему, – удаляющийся шорох шагов, и Бард в один миг ссутулился, опечалившийся и поникший.

– Не обращайте внимания, у него скверный характер, – снова попытался сгладить ситуацию Леголас. – Вы ведь знакомы?

– Довелось, – тихо произнёс Бард.

Тот Трандуил, что жил в его воспоминаниях, нежный, страстный, таявший в его руках, сходивший с ума от его поцелуев, и этот, что говорил сейчас о нём, как о куске дерьма, не могли слиться воедино. Тот факт, что Бард солгал ему, его не покоробил, было очевидно, что больше всего его раздосадовало то, что он оказался бедняком. Как же прав был Торин.. А Бард ещё чуть не поссорился с ним из-за этого. Как он был слеп, господи, как слеп..

Он залпом осушил весь бокал и вернул его на стол пустым.

– Вы уже оценили аксессуары, созданные нашими дизайнерами? – Леголас указал рукой на стеллажи с тонким стеклом, расставленные прямо под раскидистыми ивами. Яркий, приятный свет подсвечивал их так, чтобы можно было вдоволь восхищаться созданной красотой. И некоторые женщины, державшие под руку своих спутников, мысленно примеряли на себя браслеты, подвески, сумочки или часы.

Бард заметил там и Трандуила. Тот стоял рядом с каким-то хмурым, дородным мужчиной, по-свойски сжимающим его ладонь. Когда он успел найти себе кого-то? Наверное, и здесь Торин был прав. Он просто встречался с двумя одновременно. Боже, как мерзко..

Леголас, кажется, тоже заметил у стеллажей Трандуила, и поэтому передумал вести туда Барда.

– Столько народу, подойдём потом. Давайте лучше отведаем джелатто, вон там, – указал в другую сторону, на другой фуршетный стол.

Джелатто. Воспоминания снова вихрем обрушились на Барда, такие ненужные и несвоевременные. Нужно было поскорее прикончить их.

– Да, идёмте.

– Ферен, ты с нами?

– Нет-нет, мне нужно.. туда, – Ферен поспешил ретироваться. А нужно ли ему было куда-то, об этом сложно догадаться.

Бард бросил ещё один взгляд на Трандуила, который сейчас указывал через стекло на что-то своему спутнику. Да, ничего из этого Бард бы не смог ему подарить..

Джелатто было довольно вкусным, но не таким, как тогда. От него не пробирала дрожь до кончиков пальцев, не было ощущения, что ты паришь в небесах, не наливалось в паху. Впрочем, наверное, всё это было в тот раз не от джелатто, но Бард теперь уже не мог наверняка вспомнить.

– Что ж, я покину вас, – произнёс Леголас, прикончив порцию в креманке. – Мне нужно пойти в гримёрную. Вы знаете, где подиум? Придёте? Вон там, где виднеются увитые арки, видите?

– Да, – кивнул ему Бард. Леголас был очень мил и непосредственен, так, что не хотелось обижать его отказом, хотя Бард предпочёл бы сейчас избегать большого скопления людей, чтобы вдруг не натолкнуться на Трандуила. – Я обязательно приду посмотреть.

– До встречи, – улыбнулся блондин и пошёл к палаткам, которые и играли здесь роль гримёрных.

Бард отставил свою креманку на столик и попробовал поискать глазами Торина, но наткнулся взглядом лишь на девушку, сидящую на резной скамейке и разглядывающую его. Прехорошенькая рыжеволосая бестия с чертовщинкой во взгляде. Таких раньше на кострах сжигали, провозглашая ведьмами. Бард кивнул ей, и она раздвинула в улыбке свои полные, сексуальные губы. Сверкнула зелёными, как листва этого парка, глазами.

Приятная мелодия оркестра смолкла, на смену ему громко заговорили в микрофон, оповещая о начале презентации. К аркам заспешили люди, желающие насладиться показом, ибо у Ласгалена они были зрелищные и приятные глазу. Бард, помнив о данном обещании, тоже пошёл туда, за ним двинулась и рыжеволосая ведьмочка.

Среди гостей виднелся Торин. Он был чуть растрёпанным и ужасно довольным. Бильбо находился с ним рядом, но по его невозмутимому виду невозможно было догадаться, что он и есть причина радости Торина.

Бард двинулся к другу, однако едва поравнялся с ним, как увидел, что лицо Торина исказилось от гнева – друг его увидел среди прочих Трандуила.

– А ты что тут делаешь, тебя никто не звал?! – прокричал он манекенщику.

Тот не стал орать ему в ответ, ухватил за руку своего мужчины и, лишь когда приблизился к Торину, промолвил:

– Ошибаешься.

– Глоин, мать твою, что же ты творишь? – с болью в голосе спросил Торин спутника Трандуила, который являлся ещё одним его другом и совладельцем пары фирм.

– Я не мог оставить его скучать дома в одиночестве, – пожал плечами тот. – Да и мне с ним гораздо лучше, чем одному.

– Чёрт!.. Бард, извини, я, клянусь, не знал, что он его притащит, – голос Торина почти дрожал от вины.

– Ласгален предпочитает отребье – заголовки для завтрашних статей, – вставил Трандуил.

– Как раз наоборот, вот поэтому тебя и вышвырнули с работы! – прорычал ему Торин, которого захлестнуло ещё большее бешенство.

– Возьмите вместо меня разносчика пиццы – для Ласгалена то, что надо.

– Уводи отсюда эту суку, а то я за себя не ручаюсь! – Торина сотрясало от гнева.

Бард был в ужасе. Если он сейчас не сдержится и съездит Трандуилу, то тогда все газеты и журналы будут писать лишь об этом. Презентация аксессуаров отойдёт на второй план.

– Не сердись, но вы поступили с ним не лучшим образом, – проворчал Глоин, нахмурившись и пристально посмотрев на Торина.

– Тогда спроси его, как он поступает с людьми!

– Что ты натворил? – ворчливый тон Глоина моментально сменился мягким, почти воркующим и почти нежным, когда он обратился к манекенщику.

Трандуил раздражённо отвернулся.

– Ничего!

Музыка затопила каждый миллиметр тишины. Но она была прекрасна. В ней перекликались солнце, ветер и отзвуки лесных ручьёв. От неё были способны распуститься цветы, и соловьи заслушаться прекрасными, самобытными звуками.

Бард обещал Леголасу быть на показе, но не мог больше находиться здесь и, буркнув извинения, ушёл. Мимо подиума, мимо рыжей бестии. Не разбирая дороги. В полутьме он набрёл на дорожку, что бежала вперёд прямо за кипарисами, кажется, она и вела на выход. Он не мог отдышаться. Рядом с Трандуилом, как обычно кислород можно было цедить по каплям. Как он это делал? Как обольщал людей, если сущность его так гнилостна? Нужно уходить отсюда как можно скорее. Видеть его с другим слишком больно и невыносимо.

Бард потёр пальцами переносицу, оглянулся.

За арками было шумно и оживлённо. Богатые гости на презентации дорогущих украшений – это не его мир. С чего он решил, что здесь его примут? А с Торином они могут видеться и в других местах.

Он сунул руки в карманы брюк, и пошёл по дорожке, окаймлённой большими круглыми фонарями на толстых ножках. В другой раз они вместе сходят в какой-нибудь кабак и просто напьются там хорошего, доброго пива.

Дорожка, сделав немаленький крюк, вернула его к аркам, словно посмеявшись над глупым человеком, бежавшим от того, что лихо вплелось в его жизнь. Он понял это, когда из-за дерева внезапно вышел Трандуил.

Манекенщик постарался сделать вид, что вообще его не знает, и хотел пройти мимо, но Бард не дал. Он не обдумывал свои действия, ему просто так хотелось. Он прижал его к себе, так крепко, что не было возможности и шевельнуться.

– Убери от меня руки, – зашипел Трандуил, пытаясь вырваться.

Бард не ответил. Ткнулся носом ему в висок, прихватил губами верхнюю губу, оглаживая пальцами правой руки скулу. Он скучал по нему и ничего не мог с собой поделать – любил.

Услышал полувздох и почувствовал, как обмяк манекенщик в его руках. Готов сдаться?

– Трандуил! – послышалось рядом.

Голос Глоина удвоил желание выпутаться из объятий, и Трандуил с силой оттолкнул от себя Барда, взглянув на него уничижающее и высокомерно. Его спутник появился на дорожке, вальяжно и неторопливо направляясь к ним.

– А, вот ты где, – его взгляд перекочевал на Барда. – Друг Торина, так ведь?

Бард кивнул.

Взяв манекенщика за руку, Глоин представился и протянул правую для рукопожатия. Бард вложил свою ладонь в его совершенно нехотя, но правила приличия нарушать не хотелось.

– Я ищу выход, не знаете, где это? – спросил он, потому что ему действительно хотелось убраться отсюда подальше.

– Это в другой стороне, там, – ткнул Глоин противоположном направлении.

– Благодарю.

– Приятного вечера.

– И вам.

Бард пошёл в указанном направлении, хмурый, как небеса перед дождём. К его собственному раздражению, Глоин вовсе не вызвал в нём отвращение, как человек. Что и говорить, друзей и партнёров Торин выбирать умел. А вот что касается..

– Бард! Бард! – его нагнал Леголас и улыбнулся, тяжело дыша. – Куда вы?

– Мне нужно домой. Меня ждут дети.

– И жена. Угадал?

Бард взглянул Леголасу в глаза. В них читалось любопытство, желание узнать. Что ж, лгать он больше не будет.

– Нет, я вдовец.

– Сочувствую, правда. Я сам рос без матери.. Не возражаете, если я убегу отсюда с вами? – блондин улыбнулся чуть смущённо. Он действительно был сконфужен тем, что навязывается.

– Нет, не возражаю, – смягчил тон Бард.

С Леголасом было приятно.

====== 9 ======

Опьяняющие поцелуи, полные горечи и разочарования былым, невесомые тёплые улыбки, нежные, ласковые прикосновения, словно бархат, и длинные тонкие пальцы, касания которых так похожи на ощущения кожей лепестков роз.

В каждом поцелуе шифрованное послание, значение которого они оба понимали без слов. «Это на один раз» – скольжение губ и языка. «Это не любовь» – встречные движения. «Я просто хочу забыться..». «Я просто хочу..».

Пальцы впивались в плечи. Бард позволял выгибаться, давая демонстрировать себя лишь с лучшей стороны, и, сорвавшись на быстрый темп, ласкал Леголаса рукой. Очень тщательно управлял чужим удовольствием.

Кровь так сильно стучала в висках, и пальцы, отчаянно тянувшие за светлые, длинные волосы, чувствовали, что они не те. Голубые глаза, светлые и чистые. Но тоже не те. Память услужливо подбрасывала въевшиеся в подкорку вздохи и бессвязный шёпот. С Леголасом и в правду было приятно, но сердце не заходилось от переизбытка чувств. Просто физический акт. Просто секс.

Бард кончил следом за ним, кусая губы почти до крови. Лишённый возможности простонать имя того, кого любил. Пристыженный собственным малодушием и эгоистичными желаниями. Мстил ли он таким образом? Нет, но было неправильно воспользоваться желанием Леголаса.

Потом они лежали, разморенные, влажные от пота и удовлетворённые на скомканных простынях, тяжело дышали, не могли шевельнуться. Леголас первым перевернулся на бок и, оперевшись на локоть, положив на ладонь щёку, промолвил:

– Что бы ты не подумал, но у меня ещё никогда не было случайных связей, – и на щеках его проступил румянец.

Бард взглянул на него изучающее – скорее всего, не врёт.

– У меня тоже, – и, протянув руку, накрыл кисть блондина своей ладонью. – Зачем ты сделал это сейчас?

– Не знаю, – Леголас опустил взгляд. – Ты понравился мне. А зачем ты?

– Ты мне тоже понравился.

Манекенщик ласково улыбнулся.

– Идём в душ вместе?

– Да, – улыбнулся ему Бард не менее тепло и отзывчиво. – Идём.

Долгие поцелуи под прохладным потоком. Без осуждения, неприязни или неловкости. Вода шумела, била каплями по коже. Бард чувствовал, как в груди разливалось что-то, словно расплавленное олово, скорее всего, это была горечь, и, остывая, она сжимала и стискивала сердце, сковывало, как панцирем, чтобы никогда ничто другое не смогло взволновать его. Он дышал теперь глубоко и размеренно, ощущал, как ладони Леголаса скользят по его груди. Понимал, что печаль никуда не ушла, притаившись и ожидая своего часа, чтобы вновь колоть ядовитыми шипами. Секс с другим – этого слишком мало, чтобы вытравить её. Он хотел, чтобы и его любили так же, как любит он сам. А Леголас этого дать ему не мог.

– Не жалеешь, – Бард прошёлся губами по его виску, – что.. с рыночным торгашом переспал?

– Эти характеристики меня не интересуют, – Леголас прильнул к нему, откидывая назад волосы, что пшеничным ужом покоились на его плече. – Вчерашний торгаш может в один день превратиться в короля. И наоборот бывает тоже.

– Как жаль, что не все это понимают, – с грустью в голосе произнёс Бард и крепче прижал его к себе.

Наступила тишина. Секунды летели вниз на кафель вместе с каплями прохладной воды, но спустя минуту Леголас всё же задал вопрос, который стеснялся спросить:

– Ты любишь его?

– Кого?

– Не притворяйся, будто не понял. Ты сказал о том, что не все это понимают, и я догадался, что..