Текст книги "Имитация роскоши (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Я хочу попросить прощения за слова Торина. Мне жаль..

Трандуил повернулся вполоборота, но на Барда по-прежнему не смотрел.

– Если ты считаешь так же, как он, то уходи.

– Я так не считаю.

– Хорошо.., – но было видно, что раздражение всё ещё не отпускало и хотелось покапризничать. – Я всё ещё голоден.

Бард опешил. Задумался, отчего его лицо приобрело хмурый вид. Но ведь было отчего хмуриться, ибо денег его явно не хватит на ещё один поход в кафе. Впрочем, хватило бы, но тогда Баин останется без скейтборда, которым грезил вот уже пару месяцев. Нет, такому не бывать.

Трандуил сам разрешил ситуацию – развернулся и провёл своим указательным пальчиком по груди Барда.

– Поехали ко мне, в моём холодильнике найдётся что-нибудь.

– Что ж, поехали, – и сердце его участило ритм.

Они, уже не торопясь, вызвали такси, и оно подъехало довольно быстро. Трандуил, назвав адрес, прильнул к плечу Барда, соприкоснулся с ним висками, и так они ехали всю дорогу, хотя сам Бард был ужасно напряжён, ведь таксист то и дело бросал на них любопытные взгляды в зеркало заднего вида.

Сейчас мегаполис был похож на гигантский муравейник. Люди, словно занятые насекомые, сновали вокруг безостановочно, спешили. Машины плотным потоком ехали медленно и размеренно. Над дорогами трепыхались цветные растяжки, большие рекламные экраны подмигивали неяркими вспышками, расцвеченные лучами солнца, и полотно дороги казалось гладью.

Сердце Барда бешено колотилось. Была ли отмеченная точка на карте навигатора точкой невозврата?

В квартире Трандуила было много света. Белые стены, белый потолок и огромные панорамные окна. Шагнув в светлый холл, Бард, не сдержавшись, замер и едва не раскрыл рот от восхищения. Солнце сочилось ото всюду, освещая сдержанный, но дорогой интерьер. Каждая вещь на своём месте, всё аккуратно, со вкусом и с толком.

Видя, что его жилище поразило, Трандуил самодовольно улыбнулся.

– Нравится?

– Да, у тебя потрясающая квартира.

– Благодарю. Пойдём, покажу тебе свою спальню.

Не успел Бард среагировать, как его потащили вглубь квартиры, распахнули белую дверь, и спальня Трандуила предстала перед ним во всей красе.

Ничего особенного там не было, кроме огромной, невероятно гигантской кровати, закиданной большим количеством подушек различных цветов, форм и размеров. Воистину королевское ложе. Как раз для Трандуила.

– А ты любишь поспать с шиком, – промолвил Бард.

– Эта постель не только для сна.

Бард медленно перевёл осторожный взгляд на манекенщика, который стоял с видом охотника, поймавшего, наконец, в капкан дикого, свободного зверя.

– Ты, кажется, хотел есть.., – голос стал хриплым, непослушным.

– Я изголодался. По тебе.

В два шага приблизившись к Барду, Трандуил впился в его губы. Так страстно, так сочно и волнующе.. Солнце подсвечивало их, разливаясь жаром по щекам, рукам.. в паху. Пальцы манекенщика до боли вцепились Барду в волосы, и он словно боялся просто ослабить хватку, чтобы тот не сбежал.

Но Бард уже не мог сбежать. Было нечто большее, что держало его, нежели ярая хватка.

Он резко перенял инициативу, и теперь уже его язык хозяйничал в чужом рту. Горящие глаза Трандуила, раскрывшиеся на секунду, вопили о том, как ему хорошо. Самого Барда тоже словно прошивали электрические разряды с каждой лаской.

Левая рука его дёрнула светлые длинные волосы, зарылась в них, нащупала шею и слегка сдавила её, сорвав лёгкий стон с губ. Сладкий, истомленный, действительно изголодавшийся.

Трандуил прервал поцелуй, прополосовал ногтями по скуле Барда, подталкивая его к кровати. Сбросил свой жакет, выпутавшись из его пут, и вновь набросился с поцелуями. С глухим и каким-то далёким стуком упал стул, который они опрокинули, пока добирались до постели, но так и не добрались. Сейчас она казалась чертовски далёкой – в целых двух шагах.

Бард просто прижал манекенщика к стене, забираясь руками под лёгкую рубашку, ощупывая нежное, крепкое, горячее тело. Тот запрокинул голову, подставляя под поцелуи шею, издавая тихие грудные стоны. Стало невыносимо жарко. Так сильно, что казалось, плавилась кожа. Трандуил выгибался под руками Барда, изламывался, словно бился в агонии, и стоны его стали совсем громкими, когда Бард, кое-как справившись с молнией, обхватил ладонью его восставший, подрагивающий член.

Этот манекенщик просто сумасшедший. И, похоже, это сумасшествие заразно.

Желание жгло и томило. Сплеталось с тянущей болью внизу живота. Хотелось избавиться от неё как можно скорее и одновременно – не избавляться никогда.

Язык прошёлся по заметным полосам на скуле от ногтей, Трандуил прикусил припухшие от поцелуев губы Барда, ахнул, стискивая ладонями его ягодицы, обтянутые грубой джинсовой тканью. Запечатал полуулыбку поцелуем и со всей силы оттолкнул его от себя к кровати. Бард приземлился на мягкую постель, опираясь на локти, и совершенно помутнённым взглядом продолжал смотреть на блондина, который, как кошка, медленно и осторожно подбирался к нему.

Волосы растрепались, глаза горели, губы, покрасневшие и вспухшие, оглаживал язык, собирая с них капельки влаги. Трандуил взобрался сверху, прижавшись к паху, и вновь толкнул в грудь, укладывая Барда на спину. Он упивался этой властью. Ему нравилось главенствовать в постели над руководителями в жизни. А именно так он думал о Барде. Как о владельце дома мод.

– Хочешь меня? – полушёпот, грудной и нежный.

– Больше всего на свете, – выдохнул Бард, протягивая к нему руки.

Трандуил вновь припал к его губам, лизнул подбородок, укусил шею, поцеловал ямочку между ключицами. Его пальцы ловко расстегнули все пуговицы на рубашке Барда, каждую петлю с первого раза. Распахнув её края, манекенщик восхищённо сверкнул глазами, но промолчал.

Его губы пробежались по груди, он сам сполз чуть ниже, и ниже устремились его губы. Остановились у самой кромки джинсов. Специально. Срывая разочарованный рык. Но пальцы уже мгновенно расстегнули пуговицу над ширинкой.

– Что ты.. что.., – Бард приподнял голову, но Трандуил лишь хмыкнул и спустил в пару движений и джинсы, и бельё.

– Мм-мм.. хорош..

Сомкнутыми губами провёл по всей длине – сверху донизу. Легко подразнил языком самую чувствительную часть и обвёл едва заметную полосу, где кожа очень тонкая и где реакция на ласки очень сильная.

– А-ааах.. м-м-аах..

Бард поднёс руки ко рту, но заглушить свои собственные стоны так и не смог, и обессилено повалился на постель. Трандуил снова коснулся губами головки, легонько тронул её языком.

– М-мм-х..

Бёдра Барда вздрагивали, он немного елозил, инстинктивно подаваясь вперёд. Короткими, отрывистыми поцелуями манекенщик дразнил его ещё какое-то время, прикусывая время от времени. Боль – терпкая приправа. Без неё ласки казались бы слишком приторными..

Снова надавил языком на головку, плотно обхватывая её губами. Бард который раз повёл бёдрами, и Трандуил глубоко заглотил член, до самого основания, плавно и умело посасывая.

– Боже.. я сейчас.. я..

Манекенщик выпустил его член изо рта, улыбнулся и, мучительно-медленно освободив себя от одежды, сел рядом, скинув с десяток подушек на пол. Его рука потянулась к прикроватной тумбе, выдвинула ящик, и, к счастью, Бард не увидел, горку презервативов, ворохом рассыпанную в нём. Он взял одну упаковку, раскрыл и по-хозяйски натянул резинку любовнику на член.

Тот хотел встать, схватить Трандуила, бросить на кровать и просто хорошенько отодрать, но блондин не позволил, удержав его в той же позе.

– Тш-шш, я всё сделаю сам, расслабься.

Рука вновь потянулась к ящичку, на этот раз нижнему, и извлекла оттуда маленький флакон со смазкой. Едва он откупорил её, как комнату наполнил аромат иланг-иланга. Пара манипуляций, и вот иланг-илангом пах член Барда.

Трандуил улыбнулся, чуть горделиво, чуть ласково, и сел сверху. Соблазнительно качнул бёдрами, вновь лишая Барда рассудка, упёрся руками ему в грудь. Бард рыкнул, очень громко, когда тот двинулся вниз, прикусывая нижнюю губу. Его светлые волосы метнулись вперёд, и глаза на секунду прикрылись. А его партнёр молил лишь об одном – о движении. Трандуил резко втянул воздух ртом, начиная пока ещё медленно двигаться, опустил голову, так, что его упавшие вперёд пряди щекотали кожу Барда.

С каждым толчком набирал темп, что-то шептал бессвязно, задыхаясь, срываясь на стоны, чувствовал чужие руки на своих бёдрах и слышал чужие рыки и собственное имя.

Они чувствовали, что скоро, вот-вот.. прямо сейчас..

От стонов Трандуила, от жара Трандуила, от всего него.. Бард охнул, чувствуя знакомую пульсацию, и коротко застонал, изливаясь. Услышал отчаянный стон и почувствовал, как что-то горячее разливается по животу. Потом притянул к себе Трандуила, вымазывая его в сперме, и крепко-крепко обнял, целуя в висок.

Бард, наконец, открыл глаза и обнаружил, что лежит поперёк кровати, а рядом, уткнувшись лицом ему в плечо, дремлет Трандуил. Свет, уже густой и не такой яркий, обволакивал комнату, придавая белым холодным оттенкам персиковый отлив. Он осторожно привстал, боясь потревожить манекенщика, но тот тут же положил ладонь ему на грудь, собственнически удерживая.

– Мне нужно в душ, – ласково прошептал ему Бард.

– Комната слева, – и убрал руку.

Они по очереди побывали в душе, и теперь свежие, но ужасно голодные сидели на кухне. Трандуил уже успел разогреть ризотто, сидел и резал овощи в салат, то и дело отбрасывая свои влажные волосы назад, чтобы не мешали.

– Мне сегодня очень сладко, Бард, – прошептал он, взглянув на него томно, из-под ресниц.

Мужчина улыбнулся. Он чувствовал себя всё ещё опьянённым, но уже не от страсти, а от нежности, которая переполняла его, когда он смотрел на этого красивого, статного манекенщика. Однако он чувствовал, что на замену неземному блаженству мало-помалу приходит болезненная тоска. Ему хотелось думать, что они будут счастливы с Трандуилом, что Трандуил теперь его, но понимал, что это всё часть чудовищной лжи, жертвой которой они были. Ему никогда не назвать его своим. И никогда не помечтать о совместном будущем.

Трандуил, похоже, наливающейся тоски не замечал, его руки ловко орудовали, подливая в салатную миску какие-то соусы в бутылках, и его собственное настроение было прекрасным. Он подал тарелки, приборы, разлил свежевыжатый сок и сел напротив Барда.

– Позволь поухаживать за тобой? – кротко спросил, не переставая угождать.

Не дожидаясь ответа, сам разложил еду своему гостю в тарелку.

– Спасибо, – улыбнулся Бард, удивляясь такой заботе.

– Ты снова о чём-то задумался. Ты всё думаешь..думаешь.. думаешь.. не надоело?

– Извини, просто.. Трандуил, мне уже давно не было так хорошо, и я ужасно боюсь, что всё разрушится.

– Почему это должно произойти? – манекенщик потянулся к нему через стол и запечатлел на его щеке смачный поцелуй. – Нам же хорошо вместе, значит, ничего не разрушится.

Бард по-идиотски покивал, словно болванчик. Взял вилку и попробовал салат. Это было божественно, восхитительно, неописуемо вкусно! Овощи там были совершенно обычные, но, видимо, заправки и соусы делали его вкус таким бесподобным.

– Я не думал, что ты вкусно готовишь, Трандуил.

– Этим мои таланты не ограничиваются, – заверил его манекенщик, поигрывая вилкой.

– Я уже понял это, – Бард слегка рассмеялся.

Ему действительно было хорошо с ним. И чем больше времени они вместе находились, тем отчётливее он это понимал. Смотрел на него, думая о том, что скоро придётся сказать ему правду, и сердце щемило от невозможной тоски. Неужели он влюблён в него? Именно то, о чём предупреждал его Торин. Но ведь нереально не влюбиться. В такого-то. Как же это удалось Торину, остаётся только гадать.

– Когда ты пригласишь меня к себе?

Вопрос Трандуила ввёл его в ступор, и только ещё более усилил чревоточащую тоску. Он представил, как приводит его в свою старую маленькую квартирку в не самом хорошем районе, и внутри что-то рухнуло.

– Как-нибудь приглашу, – отстранённо ответил он и спрятался за ободом стакана с соком.

– Может, завтра?

– Я не знаю ещё.. я подумаю над этим..

Трандуил наверняка нарисовал в своём воображении огромный дом с уймой слуг, открытый бассейн в ухоженном саду и огромные гектары окружающей зелёной территории. Это всё жестокая ирония над рыночным торговцем с тремя детьми.

– Ты очень странный, непохожий на всех, – снова продолжил свои комплименты Трандуил. – Такой.. ящик Пандоры.

Бард лишь усмехнулся. В чём – в чём, а в этом манекенщик был абсолютно прав, ибо он сам не мог разобраться в себе до конца.

– Это плохо? – уточнил он, дожевав ризотто.

– Нет, совсем наоборот. Я, кажется, влюбляюсь.., – и манекенщик повёл ладонью по своей шее.

Бард грустно покачал головой. Господи, дай сил.. надо уходить, пока не поздно..

Комментарий к 5 Перечитала предыдущую главу и совершенно недовольна стилистикой текста, на досуге придётся править, но тем не менее едем дальше;)

====== 6 ======

Над озером висели тёмные тучи. Осторожно ступая по прогнившему деревянному настилу, Бард отошёл подальше от берега и присел, касаясь пальцами старого сухого дерева. Здесь всё было так, как прежде, лишь пришло в запустение со временем. Ветер поднимал в свинцово-серой воде пену, мостки скрипели, когда на них накатывала очередная волна, воздух холодил и бил по щекам, словно пытался привести в себя, раздавая пощёчины.

Пахло землёй, влажной древесиной и водорослями. Бард оглянулся назад, на тёмные деревья, на разбухшие таблички на некоторых из них, что поросли мхом и паутиной, почти невозможно было разобрать вырезанные давным-давно имена. Он направился к одной из этих табличек, осторожно счистил пальцами споры мха, прищурился, силясь прочитать стёршиеся буквы. Детских силёнок не хватило, чтобы выскоблить поглубже. «Сигрид».

Маленькая девочка с распущенными волосами, обожающая гулять здесь с мамой – не более чем образ прошлого.

Горестно вздохнув, Бард направился прямо к старому дому. Ключ был всегда с ним, так и висел на колечке вместе с другими, теми, что отпирали двери, за которыми бурлила жизнь, а не прятались полночные призраки. Скважина скрипнула, и приоткрытая решительным движением руки дверь вторила ей скрипом, но куда более протяжным. Ступая по трухлявым половицам, Бард прошёл в комнату и огляделся – пыль, обрывки паутины, запустение и куски брезента, коими была укрыта вся мебель. Вот что осталось от некогда счастливой семейной жизни. Этот дом достался им с женой от её родителей, и когда она умерла, Бард не захотел жить здесь, не смог. Но и продать его не смог тоже. И вот после стольких лет он снова здесь, обнаружив его ветхим и безжизненным. Пустым, холодным. Таким, каким и он сам был до недавнего времени.

– Если бы ты была со мной, всё было бы по-другому, – хрипло проговорил Бард в пустоту.

Его взгляд выхватил что-то. Тускло сияющий предмет на комоде – самая любимая ваза его жены, которую та всегда наполняла свежими цветами, собранными в лесу. Сплав серого и белого матового стекла с тонкими прожилками серебра. Бард взял её в руки, чувствуя, как холодное стекло постепенно нагревается от его ладоней. Воспоминания захлестнули его, словно волна солёного озера.

Ночная прогулка вдоль кромки воды с лунной дорожкой, луна белого цвета и сладкий-сладкий запах жасмина. Тогда она была рядом.

Нет, она была всегда рядом. Постоянно. В свежем тёплом ветре. В шуме дождя. Он помнил, как чувствуя ступнями прикосновение воды, думал о ней спящей, и о том, что нужно будет погулять с ней вдоль ночного озера, показать созвездия. Ночное озеро она очень любила, но не любила поздние прогулки, и не хотела оставлять сопящих в кроватках Сигрид и Баина, опасаясь, что те могут испугаться одни в темноте. Она была хорошей. Доброй, заботливой.

Бард поставил пыльную вазу обратно и снова оглянулся. Этот дом.. Все эти вещи.. Здесь была она. Её призрак. Эхо её голоса, мираж её фигуры.

Он вздрогнул, когда мобильник разразился пиликаньем. В абсолютной тишине, которой, казалось, можно было услышать шаги из прошлого, резкий шум казался страшной какофонией, и пальцы как можно скорее нажали на кнопку ответа.

– Да, Торин?

– Привет, ты пропал, а я беспокоился, не сожрал ли тебя Трандуил с потрохами, – послышалась невесёлая усмешка.

Говорить о Трандуиле здесь, в этом доме, казалось настолько неестественным и неправильным, что Бард поскорее зашагал отсюда, захлопнув за собой дверь, хотя на улице мог мешать ветер.

– Всё в порядке, я гуляю.

– С ним?

– Нет.

– Разозлилась сучка и умотала к себе? – снова усмешка в голосе, и куда более колкая.

– Торин, я прошу тебя без этих грубостей, ладно?

– Опять я слышу уныние, рассказывай-ка всё по порядку.

Бард прошёл от заросших кустов к берегу, по мокрому песку, и сел на один из больших серых валунов, что валялись то тут, то там вдоль берега.

– Я догнал его и..

– Нет, так дело не пойдёт, мой друг, давай с самого утра.

– Хорошо, – послушно кивнул Бард. Он чувствовал, будто должен рассказать этот доклад. – Я позвонил ему утром и предложил встретиться в «Мельнице»..

– Почему там, а? – перебил его Торин, удивившись такому выбору. – Почему мне не позвонил, чтобы..

Бард перебил его в свою очередь.

– Мне не хотелось. Я хотел сегодня.. искренности что ли. Натуральности. Ну а дальше ты всё знаешь.

– Ну а потом то что? Догнал его?

– Да, мы поехали к нему.

Торин шумно выдохнул.

– Да что же я из тебя то всё, как клещами, тяну? Ты переспал с ним?

Бард молчал. Ему не хотелось говорить о таком интимном моменте, это было, и это было прекрасно.

– Да, – буркнул он нехотя.

– Не понимаю.. не понравилось?

– Торин.. я не хочу об этом.. знаешь, я думаю, пора сказать ему правду, я больше не могу лгать и притворяться.

– Ещё больше не понимаю.

Бард печально взглянул на пенные барашки и вздохнул. Наклонился, взял камень, первый, что подвернулся под пальцы, и швырнул его «лягушкой» прямо в воду.

– Может ли быть такое, что я действительно нравлюсь ему?

– Конечно, – без сомнений ответил голос друга. – Ты ведь шикарный мужик.

– А может ли быть такое, что он захочет быть со мной даже после того, как узнает правду?

– Нет.

– Так категорично?

– Всё, я понял, – настроение Торина резко сменилось, и тон стал мрачным. – Прости, переоценил тебя, друг. Я не думал, что ты втрескаешься в него по уши. Ты вообще-то слышал, о чём я тебе говорил? Он сам такой же лжец. Все его действия зачастую с коварным умыслом, как в шахматах. Всё подчинено одной единственной цели – подцепить богатея и жить с ним в своё удовольствие. Бард, друг, ну неужели ты поддался его влиянию? Не смог увидеть тёмное нутро под красивой личиной?

Чувство вины так явственно сквозило в каждой фразе Торина, что Барду даже стало жаль его.

– Ты ни в чём не виноват. Я сам.

– Но ты ведь мудр, а это должно было остаться игрой.

– Я полностью отдаю отчёт в произошедшем. Ничего страшного не случилось.

– Да, кроме того, что ты проклинать меня будешь после того, как этот чёртов Трандуил пошлёт тебя, как только ты ему сознаешься.

– Нет, что ты.. к тому же.. Торин, он действительно обижается на слова о том, что корыстен.

– Это фарс.

– Нет, я так не думаю!

– Бард, можешь не говорить ему правду, просто позвони и скажи, что не хочешь больше встреч с ним.

Мужчина вскочил с камня. Он был ужасно возмущён тем, что Торин по-прежнему пытается навязать ему своё мнение.

– Это неправильно! Так нельзя! Он подумает, что мне нужен был лишь секс от него, а это не так!

– Да какая разница, что он подумает?! – не сдержавшись, заорал и Торин. – Не хочу, чтобы ты страдал из-за такой твари, как он, понимаешь?! Он не стоит и мизинца твоего!

– Перестань так говорить о нём! Может он не ангел, но..

– БА-АРД! Он же перед каждым типом с кошельком ноги раздвигает!

– Заткнись!.. – Бард с силой сжал пальцами переносицу, прикрыв глаза и переводя дыхание. – Всё изменится.

– Да не изменится, твою мать, ничего!!! Этот ублюдок встречается не только с тобой, он параллельно ещё одного моего друга обрабатывает, Бард! Если ты только что-то испытываешь к нему, беги от него!

Мужчина молчал. Ему казалось, что его сердце только что выдрали из груди и отдали на растерзание каким-нибудь грифам. Хотелось плакать, кричать и рвать на себе волосы. Но голос его был холоден, как никогда. Металлическим и мёртвым.

– Я не верю тебе, Торин. Ты слишком легко выдумываешь истории, – и нажал на сброс.

Он объявился домой поздно вечером. В квартире стояла тишина, и только звук работающего телевизора нарушал её. Сигрид и Тильда, соскочив с дивана, бросились к отцу с объятиями, а Баин, оторвавшись от экрана, приветственно помахал ему и снова уткнулся обратно.

– Папочка, где ты был? Я хотела позвонить тебе, но Сигрид не разрешила, – прильнувшая Тильда взглянула снизу вверх.

– И, кажется, правильно сделала, – старшая дочь ткнула указательным пальчиком на скулу отца, туда, где днём пришлись ногти Трандуила.

– Что ты имеешь в виду? – Бард, не сообразивший, о чём этот намёк, приподнял брови.

– Такие царапины, пап.

– А-ах, – вяло усмехнулся он. – Это соседская кошка забежала к нам, я хотел выгнать её, взял на руки, и вот.. Так, – мягко отстранил от себя дочерей, – вы уже поели?

– Да! – радостно выкрикнула Тильда. – Сегодня была вкусная-превкусная лазанья!

– Хорошо, я в душ и потом тоже перекушу, – Бард поспешно скрылся в спальне.

Сигрид вернулась на диван, к Баину, и загадочно прошептала, словно обращаясь сама к себе:

– Ну да, кошка. Разве что только у кошки были человеческие пальцы.

Баин тут же среагировал, немедленно повернувшись к сестре. Его распирало любопытство.

– Ты считаешь, у папы кто-то появился?

– Конечно, а как ещё можно объяснить его постоянные отсутствия в последнее время? И эти царапины? И то, какой он грустный сегодня? Они, наверное, поругались.

Слышавшая всё Тильда запрыгнула на диван с ногами, обняла диванную подушку и закатила голубые глазки.

– О-оой, может, помирятся, и у нас появится мама? Я хочу, чтобы у неё были длинные волосы и красивое платье.

– И чтобы она хорошо готовила, – кивнул Баин.

Сигрид молчала. Она думала в этот момент о маме, которую знала и помнила больше всех троих. Какой бы эта женщина не была, но ей никогда не быть такой, как мама.

– А я – чтобы она относилась к нам, как к своей семье, а не как к помехе, – девушки грустно вздохнула.

Бард вернулся через десять минут, и заметил, что дети, устроившиеся возле телевизора, совсем в него не смотрят. Он направился на кухню, положил кусок лазаньи и прошёл к столу.

– Пап, у нас скоро появится мама?

– Тшш-ш, – зашипели на младшую сестру старшие дети, но было уже поздно, вопроса уже обратно не вернуть, и Бард, взявшийся за вилку, так и застыл с ней.

– Ч-что? – выдохнул он.

– Сигрид сказала, что у тебя есть кто-то. Она станет нашей мамой?

– Что за глупости? – всё ещё не мог взять себя в руки, растерянно глядя то на одного, то на другого ребёнка. Баин делал вид, что не слышит разговора, и Сигрид сидела вся красная и смущённая. – Не будет никакой мамы.

– Ты с кем-то познакомился, – старшая дочь оправилась быстрее, чем он, и встала, готовясь защищать свою точку зрения. – С кем ты поругался, папа? На тебе же лица нет, и эти царапины на лице. Это не кошка, точно. И мужчины так не дерутся. Это сделала женщина.

Бард положил вилку обратно на стол.

– Всё совсем не так, как вы думаете. Это не женщина и никаких мам не будет, – Бард встал и направился в спальню, оставляя себя без ужина.

– Зачем было донимать его расспросами, сам бы рассказал, когда пришло время, – возмущённо высказал сёстрам Баин. – А теперь он разозлился, я хотел попросить у него деньги на скейт сегодня. Надо было вам лезть..

Тильда спрыгнула с дивана.

– Я не поняла, есть у папы кто-то или нет?

– Тильда!!! – в один голос выкрикнули Сигрид и Баин.

Девочка пожала плечами и побежала в детскую, чтобы уложить спать двух своих самых любимых кукол.

Утро было ужасно тяжёлым и безрадостным. И хотя ярко светило солнце, а воздух был наполнен сладким запахом цветов, счастья это нисколько не прибавляло.

Бард стоял под своей палаткой и обмахивался сложенной втрое газетой, потому что духота напирала тяжёлым грузом на лёгкие. Посетителей ещё почти не было, а те, что лениво тащились по проходу, спросонья ещё не успели разлепить глаза, и высмотреть что-то для себя не представлялось возможным для них.

Сейчас Барда это радовало. Он не хотел разговаривать. Ни с кем. И поэтому в болтовню окружающих коллег не вклинивался, да и темы бесед его не интересовали.

Когда неожиданно в левом кармане джинсов завибрировало, он вяло потянулся за мобильником, отложив газету на одну из сумок, взглянул на экран и колебался от увиденного имени. Несколько секунд прошло, прежде чем он нажал кнопку ответа.

– Я слушаю.

– Здравствуй, Бард, – промурлыкал Трандуил. – Я очень соскучился, ты не занят сейчас?

– Занят, – сухо ответил мужчина. – Я сегодня весь день занят, и увидеться мы не сможем.

– Как жаль, – на том конце подчёркнуто печально вздохнули.

– Чем ТЫ будешь заниматься сегодня?

– Отдыхать, а вечером у меня съёмки.

– Что ж..

– А завтра мы увидимся?

– Думаю, да, – в голове всё свербила мысль «Торин лжёт», «Он специально».

– Я буду ждать с нетерпением, удачного дня, – и Трандуил нажал на сброс.

Завтра он всё ему расскажет. Нужно сделать это, чтобы понять самому, какие же чувства испытывает к нему манекенщик. Даже если сначала он разозлится на ложь, потом, позже, всё же должен простить, если действительно испытывает неподдельные чувства.

Солнце играло лучами, решётчатый навес создавал лёгкую, словно паутинка тень на прилавке, но не развевались разноцветные полупрозрачные платки – воздух висел без движения. Бард тоже застыл без движения, снова провалившись в бесконечный лабиринт собственных мыслей. Он плутал там, касаясь ладонями напирающих стен, просто бесцельно бродил, не задумываясь о том, чтобы найти выход. Взгляд его был стеклянным.

– Бард.. Бард!

Мужчина резко вздрогнул и повернулся на голос.

– Торин?

– Спишь на рабочем месте? – улыбнулся незваный гость.

– Нет, просто задумался. Ты зачем приехал?

– За тем, что беспокоился. Ты вчера неадекватный был, мне нужно было убедиться, что всё не так плохо, как я думаю. Ты в порядке?

– Да.. вроде, – он прокрутил вчерашний разговор с Торином, и ему стало ужасно стыдно за свою несдержанность и тон. – Ты извини меня за вчерашнее.

– И ты меня. Негоже ссориться с другом из-за продажной задницы.

– Торин.., – настойчиво проговорил Бард, не желая, чтобы тот и впредь оскорблял Трандуила, каким бы человеком он не оказался.

– Пожалуйста, скажи, что ты пошлёшь его не позднее сегодня.

– Мы увидимся завтра, сегодня я хочу уделить время своим детям, – твёрдо произнёс Бард.

– Такой вариант меня тоже устраивает. А хочешь, я сам ему всё расскажу про тебя? Так, чтобы ты не виделся с ним больше?.. Я должен что-то сделать, чтобы загладить вину того, что так всё вышло.

– Нет, я всё сделаю сам. Я так хочу. И твоей вины нет ни в чём.

– Хорошо, – было видно, что у Торина отлегло от сердца, и он перестал так сильно хмуриться, как до этого. Усмехнулся и, протянув руку, похлопал Барда ладонью по плечу. – А ты не так безнадёжен, как я предполагал.

– Да, – горько улыбнулся тот, – спасибо.

В этот момент к прилавку подошла немолодая женщина и сразу же обратилась к Барду, доставая что-то из своей сумки.

– Я покупала у вас брюки для мужа в воскресенье, вы помните?

Мужчина припоминал с трудом, ведь в воскресенье поток покупателей всегда большой.

– Возможно, – неопределённо качнул он головой.

– Они ему узки, понимаете? Обменяйте, пожалуйста, на размер больше, я вас очень прошу, – она была очень обеспокоена, опасаясь того, что получит отказ. Но Бард не смог бы этого сделать, даже если бы очень захотел, ведь закон был на стороне этой женщины, о чём она, правда, явно не догадывалась.

– Конечно, не волнуйтесь, – заверил её продавец.

Он склонился над одной из сумок, ища нужную вещь, и, спустя полминуты уже держал брюки нужного размера в руках.

– Вот, держите, – получил взамен те, что не подошли, и сунул их в ту же сумку.

Женщина, рассыпав благодарности, удалилась, и Торин, убедившись, что сегодня Бард выглядит лучше и больше соответствует норме его рассудок, провёл пальцами по щетине и произнёс:

– Я тогда поеду, мне ещё нужно в уйму мест, а ты звони мне завтра обязательно, как решишь вопрос с Трандуилом, договорились?

– Да, хорошо, – Бард кивнул, и ему ужасно хотелось позвонить ему завтра и сообщить о том, что Трандуил не такой, как Торин о нём думал, о том, что тот вынес решение остаться с Бардом, узнав правду. Он сам усиленно убеждал себя в том.

– До встречи, друг, – и Торин зашагал по проходу в сторону выхода с рынка.

Бард опустился на стул. Он был ужасно рад, что они помирились. Они – давние друзья, и ничто не должно быть помехой их дружбе.

– Ах, какой мужчина, кто это? – к прилавку подбежала его коллега, торговка обувью. Она была очень взволнована, но волнение это было радостным и удивлённым.

– Мой давний друг, – улыбнулся ей Бард, прекрасно понимая, чем так восхищена женщина. Для всех женщин Торин – словно магнит, благодаря его мужественной внешности и мужественному характеру. Твёрдость, сила и благородство – вот три составляющих, которые чувствовались в нём, едва на него взглянешь.

– Он женат? Сколько у него детей?

Бард впервые за этот день весело рассмеялся.

– Он не женат и у него нет детей, но даже не проси тебя с ним познакомить.

– Почему это? – подбоченилась женщина. – Я что, не гожусь для него? Смотри, у меня масса достоинств, – и она всколыхнула большой, пышной грудью, хитро улыбаясь.

– Ты ведь сама замужем, – покачал головой Бард.

– Мой муж и пикнуть не посмеет, если я захочу второго мужа, уж поверь мне на слово.

– Я верю, – Бард упёр кулак себе в бедро и снова усмехнулся. – Но, боюсь, мой друг будет против.

– Ах, это.. ладно, – махнула торговка рукой, – пусть спокойно живёт.

Две молодые девушки подошли к палатке Барда, разглядывая яркие блузки, и обе они, совершенно непроизвольно, косились в сторону самого продавца, изучая и его вместе с товаром. Хотелось повесить себе на шею табличку «не продаётся». Ничего не оставалось самому Барду, как не обращать на них внимания, ибо слишком юны были эти две блондинки. Но даже если бы их возраст был лет на десять больше, всё равно до Трандуила им обеим было, как до обратной стороны луны на велосипеде. Трандуил занимал все его мысли, как и прежде, и вряд ли сегодняшней ночью ему удастся уснуть.

Сегодняшний день должен стать особенным для Барда – началом начала или началом конца. И особенность обуславливалась знаковым событием. «День истины настал», – так сказал Бард сам себе, едва открыл глаза.