Текст книги "Имитация роскоши (СИ)"

Автор книги: AgentSolt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

День клонился к вечеру, и солнце неумолимо стремилось к западу, окрашивая извилистые проходы, длинные ряды разномастных нейлоновых и тканевых палаток в насыщенный цвет охры. Оно больше не подсвечивало товары на импровизированных прилавках, проходя сквозь резные решётки навеса так, что они казались творениями искусных мастеров. Оно лишь подмешивало своими лучами новый цвет.

Это было невероятно волшебное место. Похожее на настоящую сокровищницу. Здесь можно купить и ткани, и чеканку, и пройтись по кожевенным мастерским, и заглянуть в антикварную палатку. Если человек желал приобрести что-нибудь за относительно небольшие деньги, то он непременно шёл на городской рынок.

Сейчас большой поток людей уже схлынул, и между узкими рядами теперь проходила парочка покупателей раз в пятнадцать минут, не чаще. Кое-какие торговцы уже начинали сворачиваться не спеша, ленивыми движениями рассовывая свой товар по сумкам и коробкам.

Это был ежедневный трудоёмкий ритуал.

Каждое утро нужно было достать все предметы торговли, разложить или развесить очень аккуратно и тщательно, выискивая для каждой вещи наиболее подходяще место, так, чтобы самые дорогие виделись издалека, а те, что подешевле, прятались поглубже. А к закрытию площадки требовалось снова упаковать всё до последней мелочи, чтобы увезти с собой.

И так каждый день, не считая выходных. Каждый день..

Бард уже давно мечтал хотя бы о бутике в одном из больших торговых центров, куда ходят более богатые покупатели, который можно оставить охранной системе на ночь, ежедневно не беспокоясь о том, как лучше сложить товар так, чтобы не измять. Но пока положение дел было таким, что мечты оставались мечтами. Одинокому отцу трёх детей не так-то просто выбиться в люди, если нет хорошего образования, а банковский счёт не насчитывает суммы более четырёхзначной цифры. Нужно было кормить и обувать всех троих, платить за обучение, и к тому же Сигрид, старшая дочь, уже совсем невеста, а значит, следовало бы подумать о её приданом. А Бард не был лентяем или глупцом, напротив, он работал, не покладая рук, и верил, что однажды их с детьми жизнь изменится к лучшему.

Взглянув на экран мобильника и обнаружив, что рынок вот-вот закроется, он и сам принялся паковать вещи в большие тканевые сумки. Снимал трепещущиеся на ветру разноцветные платки, аккуратно сворачивал их, складывая в шуршащие пакетики. Стаскивал развешанные блузы и футболки, брюки и юбки, и каждую до щепетильности бережно сворачивал в упаковку. Он так усердно делал всё это, стараясь, чтобы одежда не только не мялась, но и плотнее набивалась в сумки, что не сразу заметил чьего-то близкого присутствия. Только внезапно осознав, что стало значительно темнее, ибо чья-то фигура заслонила собой солнечный свет, он обернулся, выпрямляясь, и его губы тронула лёгкая улыбка.

– Торин? Ты что тут делаешь?

– Пришёл навестить друга, а он с такими вопросами «Что ты тут делаешь?», – в шутливой ворчливости ответил ему мужчина, чуть улыбнувшись в ответ.

Торин был давним его другом, хоть они и находились сейчас словно в разных концах вселенной. Хорошее наследство – и стартовый капитал готов для того, чтобы вырваться вперёд. Теперь неприлично богатый и одинокий, он никогда не кичился этим и не заставлял Барда чувствовать себя хоть чем-то хуже. Их дружбу он не забросил и частенько одаривал всех троих детей хорошими, щедрыми подарками.

– И всё-таки? – Бард внимательно взглянул на него своими тёмными глазами, пытаясь разгадать ответ на свой вопрос.

– Я заехал за тобой, чтобы ты мог немного развеяться. Сегодня выходной.

– Выходной, да только не у меня, – напомнил ему с лёгкой грустью отец-одиночка.

– Твой рабочий день закончен, а значит, можно немного и развлечься, – по лицу Торина поползла ухмылочка, который Бард всегда немного опасался.

– Торин, меня дети дома ждут, – снова попытался увильнуть тот, прикидывая в уме, что же его друг придумал на этот раз.

Лицо мужчины снова стало серьёзным.

– Позвони, предупреди их, что задержишься. Невидаль какая – отец отдохнуть выбрался.

– А как же моя машина с товаром?

Торин тяжело вздохнул и отвёл глаза, дивясь упрямству своего друга, который словно и не хотел хоть что-то поменять в своих серых, унылых буднях.

– Отправлю на ней своего водителя, ключи он отдаст детям.

Наконец, Бард сдался под сильным натиском, ибо знал, что Торин просто так не отступит.

– Куда мы едем? – почти обречённо спросил он, вновь поймав взгляд голубых глаз.

– Хочу позвать тебя на показ моего дома мод, надеюсь, ты не против?

Дом мод – одна из многочисленных фирм, принадлежащих Торину, а их у него насчитывалось около четырёх крупных и около пяти мелких компашек. Сам Торин, конечно, никакого отношения к моде не имел, да и управляли этой фирмой другие люди, знающие толк в модной сфере. А тот лишь получал от прибыли свой весомый процент и нанимал лучших управляющих, и, как сегодня, изредка наведывался на показы, когда предстояло съездить с проверкой в магазины, принадлежащие его же дому мод.

– Ты хочешь позвать меня на демонстрацию новой дизайнерской коллекции? – скептично нахмурился Бард.

– Из всех моих друзей ты наиболее тесно связан с одеждой, – чуть улыбнулся Торин, перенёс вес тела на правую ногу и тут же открыл солнце, которое сразу пустило свой меткий жёлтый луч Барду в глаза.

Мужчина сощурился, прикрываясь от света своей ладонью, как щитом.

– Лучше бы ты пригласил мою дочь Сигрид, вот кто без ума от моды. Это вынужденное мероприятие?

– Да, но будет нескучно. На красивых моделей посмотрим, может, познакомишься с кем-нибудь. Можем остаться и на фуршет при желании.

– Да зачем мне эти истеричные модели, которые сидят на вечных диетах? – с ухмылкой произнёс Бард, переняв добрую ухмылку Торина. – Ты-то сам среди них никого себе не выбрал.

– Пара интрижек, не больше, – лукаво ответил ему друг. – Ты прав, они все были истеричны, глупы и на вечных диетах.. Ты давай-давай, поторапливайся, – и сам, стянув с себя куртку и кинув её на прилавок, принялся подавать сложенные в кучки вещи в упаковках.

Вдвоём они управились гораздо быстрее, и Барду было ужасно неудобно, когда он сам сел в авто Торина, а за руль его машины сел водитель.

Новенький салон, отделанный кожей и высококачественным деревом – удивительный комфорт и роскошный вид после старенького раздолбанного фольксвагена с большим пробегом. Всё равно что после порции прокисшей манной каши съесть шоколадный торт. Бард честно старался не обращать внимание на всё великолепие, чувствуя себя немного не в своей тарелке, но вспомнил, что нужно позвонить детям, и отвлёкся на это. Он набрал свой домашний номер и услышал длинные монотонные гудки. Потом всё же трубку сняли, и он услышал на том конце весёлый голосок своей младшенькой.

– Тильда? Как вы там?.. Сигрид готовит ужин? – он взглянул на Торина с укоризной, и тот отметил, сколько же в его взгляде чувства вины за то, что он, отец семейства, не будет сегодня ужинать вместе со всеми. – Я сегодня задержусь.. Нет, ничего не случилось, приехал Торин, и мы с ним съездим, посидим гд.. Прекрасно.. Стой, Тильда. Скоро к вам заедет водитель Торина и отдаст ключи от машины.. До скорого.

Бард нажал на сброс и вновь повернулся к другу. Тот как раз вырулил с парковки рынка на большую проезжую часть, мешаясь с плотным потоком других авто. Они рисковали попасть в пробку.

– Ничего страшного, – снова призвал к голосу разума Торин. – Раз в год поехать развлечься – это не преступление.

– Да, наверное, – вяло согласился Бард, задумчиво разглядывая роскошную приборную панель. – Но разве моё одеяние годится для показа мод? Люди засмеют меня, да и только.

Торин демонстративно дёрнул свою куртку за край, показывая тем самым, что и сам одет весьма повседневно. Но это вызвало лишь ироничные кивки. Одна эта куртка стоила, как весь его гардероб и гардероб его детей в придачу. А намётанные глаза присутствующих там людей без труда определят подвальное китайское производство. Стыдно..

– Давай поменяемся куртками, – словно прочитав его мысли, предложил Торин.

– Зачем? Ты хочешь надеть на себя мою куртку? – Бард сделал акцент на слове «мою», подразумевая дешевизну.

– Может, так ты будешь чувствовать себя комфортнее, – усмехнулся тот. – А мне ровным счётом всё равно, что на мне надето.

Бард неловко улыбнулся и чуть не подпрыгнул, когда водитель сзади пронзительно засигналил, сетуя на то, как резко Торин перестроился перед ним. С таким напряжением не едут развлекаться. С таким кислым лицом не едут весело проводить время. Бард скорее был похож на того, кого везут по этапу, нежели на того, кто едет в роскошное место посмотреть на красивых людей.

Город погружался в вечерние зыбкие сумерки. Солнце, окуная свой рдяной бок за линию горизонта, было похоже на переспелый фрукт в розовом тягучем сиропе. Серая дорога упорно вела вперёд, до отказа набитая автомобилями, которые глянцево поблёскивали своими боками в свете уходящего светила. Из динамиков лилась приятная мелодия фолка, разбавляемая низким бархатистым баритоном. Если бы Бард мог выбирать, он отправился бы сейчас к морю, туда, где шелестит прибой, и волны разбиваются о твёрдые серые скалы. Он хотел бы побыть в одиночестве, чтобы поразмыслить обо всём. О том, что было, что есть и что должно случиться. Разложить всё по полочкам, свыкнуться со страшным, впустить в сердце что-то, что поможет. Он хотел бы ощутить, как волосы треплет солёный бриз, и чайки с отрывистыми криками уносятся кристально-чистый эфир неба. Жизнь не часто считалась с его желаниями, вот поэтому он не там, а здесь, в брюхе седана, который мчит его на показ мод.

Торин отслеживал пробки по радио, стараясь объезжать их, и они стояли без движения помалу, хоть и ехали с такой скоростью, что лучше бы пешком. Почти не разговаривали друг с другом, почти не улыбались.

Они приехали на показ спустя не менее полутора часов, и как раз к самому-самому его открытию. Обменялись куртками и заспешили в здание. Одежда Барда была слегка узковата Торину, но это было не критично, и тот предпочёл не обращать на это внимания.

Каждый, кто встречался им, считал своим долгом, если не обменяться любезностями, то, по крайней мере, хотя бы кивнуть. Пока они шли по огромному вестибюлю, сверкающему и вызывающему лёгкое головокружение от роскоши, пока поднимались на лифте на сороковой этаж, шли по огромной площадке последнего этажа, где и был вмонтирован подиум и установлены сиденья для гостей.

Бард с изумлением разглядывал всё вокруг, забыв о том, как дышать. Вся атмосфера торжественно-мрачно-помпезная вызывала лёгкий холодок в животе и бессовестную тучу мурашек по всему телу. Таинственный полумрак и лёгкая оркестровая музыка с солирующими арфой и флейтой останавливали сердце. Резные колонны, каменные, вырубленные настоящими умельцами, подпирали высокие потолки. Скорее всего, завезены они были специально для показа, как и огромное буйство зелени в огромных кадках, веточки которой были украшены крохотными круглыми светодиодными фонариками, золотыми, как маленькие звёздочки. Незамысловатое переплетение природы и искусства, от которого наступало ощущение шока.

Торину и Барду пришлось протискиваться сквозь толпу к своим местам, и они тихонько извинялись то и дело, задевая то одного, то другого. Бард слегка нахмурился, заметив яркие вспышки с конца подиума – теперь журналисты запечатлят не только Торина, но и его заодно, и завтра он будет красоваться в газетах и интернете. Про себя он порадовался, что они с другом всё же обменялись куртками, ведь Торин и его грошовую китайскую одежонку нёс так, словно это последний писк моды. Удивительный человек.

Ещё пара минут – и шоу началось. Нежная подсветка пробежалась по краю подиума, полилась завораживающая мелодия, и на экране цветом лунного оттенка высветилось название дома мод буквами, окаймлёнными серебристым цветом. Ласгален.

Одежда этого дома мод продавалась по нескольку тысяч, а то и миллионов долларов за каждую, и на вид была необычайно красивой, изящной, нетривиальной.

На подиуме появилась первая модель, чуть покачивая бёдрами. В ней было столько грации и отрешённой холодности, а Бард, вместо того, чтобы полюбоваться ею, с печалью подумал о том, как бы хорошо смотрелось это изысканное платье с узорным лифом на его жене. Она была настоящей красавицей.

Впрочем, модели Ласгалена тоже не были иссохшими или вымученными, их стройность обуславливалась лишь тонкой костью. В духе этого дома мод манекенщиц набирали длинноволосых, оригинальных, но естественных, точёных и женственных. Жена Барда тоже была такой, и чем дольше он смотрел на моделей, тем больше убеждался, что она была самой лучшей из всех. Вряд ли он сможет полюбить кого-то также сильно, как любил её.

Но шоу продолжалось, и от подиума невозможно было оторвать взгляда, так гармонично и экстравагантно всё было устроено. Красавицы шли и шли плавной походкой, стараясь не наступить на длинные материи нарядов. Бард повернул голову и увидел, что взгляд Торина лениво изучает девушек. Так обыденно и почти равнодушно. Почему-то в этот момент стало жаль его, ведь пресыщенный всем этим, он уже не замечал красоты.

Последняя модель вернулась за кулисы, музыка чуть стихла, все манекенщицы вереницей пошли по подиуму, и Бард во второй раз вычленил из всех хорошенькую блондинку, миловидную и сияющую. Возможно, что она..

Дизайнеры вышли на поклон, раздались рукоплескания, при которых гости встали, выказывая своё восхищение и уважение. Богачи и селебрити любили эту одежду. В который раз новая коллекция произвела фурор, но гости снова опустились на свои места, ибо наступило время мужской коллекции.

Бард нахмурился, разглядывая первый же наряд и модель. Раз за разом на сцену выходили стройные, высокие, длинноволосые манекенщики, выглядевшие весьма женственно и экстравагантно. Одежда была в стиле женской коллекции, но якобы адаптирована для мужчин. Вычурные ткани, необычный покрой. Не каждый согласился бы носить такое, словно бы одежда эта не была рассчитана на повседневность. Бард не смог сдержать ухмылки, подумав о том, что сам Торин не носил ни одной вещи своего же дома мод.

– Специфично, – выразил он своё мнение.

– Даже слишком, – согласился Торин, не отрывая взгляда от стройного манекенщика. – Но, главное, разбирают, как горячие пирожки. Если мир сошёл с ума, я в этом не участвую.

– Странные у людей предпочтения.

– Потому что вокруг одни пидорасы. Вот, – он ткнул пальцем в одного из моделей – высокого блондина с холодным высокомерным взглядом, величественно ступающего по подиуму в данный момент, – охотник за толстым кошельком. Клеил меня очень активно, самонадеянно и каждый раз, когда оказывался рядом. Настоящий хищник.

– А ты? – Бард невольно залюбовался манекенщиком, отмечая его исключительную красоту, такую, что даже миловидная блондинка на его фоне беспощадно меркла.

– Я, само собой, дал понять, что со мной такие игры не пройдут.

– Может, ты действительно ему понравился?

– Ему нравятся все богачи. Просто так уж вышло, что я попал под эту категорию.

Бард вновь взглянул снизу вверх на высокого блондина – тот как раз ступал по подиуму обратно. Его походка была воистину королевской. Он нёс себя так, словно был самым лакомым кусочком на щедром столе.

Другие мужчины-модели были тоже безумно хороши с эстетической точки зрения, пусть и необычны. Ласгален умел подбирать манекенщиков, в этом их вряд ли мог переплюнуть хоть кто-то.

Заметив, что Торин смотрит куда-то в сторону, Бард попытался проследить за его взглядом, но так и не определил, куда он был направлен.

– Останемся на фуршет, – изъявил своё желание Торин, когда вновь повернулся.

Бард кивнул, хитро улыбнувшись – скорее всего, его друг приметил кого-то и теперь мечтал завоевать.

Фуршет был накрыт этажом ниже, в огромном четырёхсотметровом зале. Торину пришлось дать интервью одному старинному модному изданию, прежде чем они с Бардом спустились туда.

Возле столов уже толпились некоторые модели, пропуская по бокальчику мартини и чадя тонкими сигаретами. Музыка, клубная, в стиле drum&bass, била в уши и по вискам резко и отрывисто, а на небольшой сцене чествовали дизайнеров. Торин всё блуждал взглядом по толпе, и даже тогда, когда к нему подходили люди, чтобы поздороваться и поздравить с великолепной коллекцией, старался выискать кого-то. Бард замечал это, но не спешил с расспросами. Он и сам заскользил взглядом по залу, щуря глаза от ослепительных снопов света прожекторов, разрезающих полутьму, и наткнулся на ту самую миловидную блондинку, которая кокетливо смеялась в обществе крупного, грузного мужчины с тростью.

Он довольно долго наблюдал за ними, прикидывая в уме, является ли она тоже охотницей за толстым кошельком, а когда повернулся к Торину, то с удивлением увидел перед собой трёх манекенщиков, среди которых был и тот, о котором его друг отзывался очень нелестно. Очевидно, все трое только что подошли, потому что Торин всё ещё молчал, разглядывая их тяжёлым, невесёлым взглядом.

– Даже поздороваться не хочешь? – с невесомой, как мираж, насмешкой спросил высокий блондин, глядя на Торина, но затем его взгляд вонзился в Барда.

– Здравствуй, – небрежно хмыкнул Торин, замечая это, а затем обратился к двум другим моделям, являвшимся, очевидно, новичками. – Меня зовут Торин. А это мой хороший друг Бард.

– Приятно познакомиться, – кивнул Бард, чувствуя на себе пристальный взгляд высокого блондина.

– Я – Леголас, – мягко улыбнулся самый юный из моделей, светловолосый и голубоглазый.

– А меня зовут Ферен, – кивнул головой третий, русоволосый и серьёзный.

– Трандуил, – и охотник за богачами протянул Барду ладонь, а когда тот вскинул свою для рукопожатия, аккуратно вложил руку в его.

Рука была тёплой и невероятно нежной, с длинными тонкими пальцами, унизанными большими, красивыми перстнями. Его глаза по-прежнему проницательно изучали лицо Барда, и Торин, проведя пальцами по щетине, хмыкнул.

– Чем вы занимаетесь, Бард? – завлекающий голос с бархатцой действовал почти магически, заставляя рассказать все свои тайны, но Торин опередил, не дав другу даже рта раскрыть.

– У него тоже свой дом моды.

– Да-аа? – Трандуил мягко отнял, наконец, свою ладонь, и его глаза влажно блеснули. – И какой же?

– Китайский, – совершенно серьёзно произнёс Торин и вновь отвернулся, выискивая кого-то глазами.

Высокий блондин, уже с нескрываемым интересом открыто глядя на Барда, промолвил:

– К сожалению, я не знаком с китайскими домами мод, но мне интересно было бы послушать, расскажете? – и он без ложной скромности взял его за руку, увлекая за собой.

Бард растерялся. Он не понимал, зачем Торин втянул его в это бессовестное враньё, и ему было стыдно за себя и за друга. Следовало бы всё объяснить.

Трандуил подвёл его к столику с фруктовыми шедеврами, которые создали с помощью умелого карвинга. Он взял одну лишь клубничку, обмакнул её в порционную вазочку со взбитыми сливками и, вложив между своими губами, аккуратно надкусил. Бард замер. Почему-то он испытал непонятное удовольствие, наблюдая за этим. Эти женственные, претенциозные манекенщики.. Если он сейчас расскажет ему правду о том, кем действительно является, то никогда больше не увидит подобного зрелища. Он всегда говорил своим детям, что врать – нехорошо, что ложь ни к чему доброму не приведёт, а сам при первой же возможности ищет удобства в обмане. Утешить себя тем, что это Торин всё начал? Или тем, что это всего на один вечер, чтобы провести его в необычной компании?

Он попробовал найти друга глазами, но его уже не было в поле зрения. Он вернул взгляд Трандуилу и заметил, как тот беззастенчиво разглядывает его, изучает с надменностью, оценивает. Такой в два счёта раскусит бездарное враньё. Как там считают? Дорогая обувь и дорогие часы – вот ключ к тому, как отличить богатого человека от бедного. А у него есть лишь дорогая куртка Торина, и больше ничего. И он чуть смутился, стараясь не выказать вида.

– Ты женат? – взгляд светло-голубых глаз упал на обувь Барда.

– Я вдовец, – ответил тот, не соврав на сей раз.

– Сочувствую, – но в голосе Трандуила не было ни капли сочувствия, он даже не пытался притворяться в отличие от собеседника.

– Спасибо.

Блондин манерно откинул назад свои длинные, густые волосы. Такое обыденное движение, но оно словно было наполнено сексуальным призывом, либо Барду это просто показалось, и он просто принял желаемое за действительное. В любом случае реакция на это была слишком сильной – в штанах стало тесно.

– Хочешь клубнику? – выбрав самую крупную, Трандуил макнул её в сливки и замер, готовый вложить её Барду в рот.

– Нет, благодарю, – стушевался тот, думая о том, как всё это неправильно, и забегал взглядом вокруг, пытаясь отыскать Торина, но друга по-прежнему нигде не было видно.

Были ли ещё пути к отступлению? Миловидная блондинка стояла уже одна, без своего большого спутника с тростью. Заметив взгляд Барда, она игриво повела глазами и жеманно улыбнулась. Да только после Трандуила смотреть на неё всё равно, что смотреть после лазурной глади сверкающего в лучах солнца океана на маленькую унылую лужу в осенний серый день. Что за причуды судьбы, извечно надсмехающейся над ним? Он ведь мужчина. Не нужно было ехать на этот показ, было ведь предчувствие, а он его, как обычно, не послушался.

Трандуил тем временем отправил отвергнутую клубнику себе в рот и облизнулся, заставив Барда взглянуть на свои губы.

– Как тебе коллекция Ласгалена? – взмахнул он длинными ресницами.

– Впечатляет, – снова не стал врать Бард.

– А в каком стиле одежда вашего дома мод? – Трандуил смотрел с искренней заинтересованностью, так что пришлось вновь испытать липкий, гнусный стыд.

– Да-а.. когда как.

– А я бы подошёл для показа? – блондин вскинул подбородок, а Барда чуть не разобрал смех. Представить этого роскошного, утончённого и стильного манекенщика в китайских тряпках, что обычно лежали на его прилавке, было странно и забавно. Как хорошо, что он не знает, с какими в действительности вещами Барду приходится иметь дело.

– Нет, у нас.. иные требования, – слукавил тот, ощущая, как начал злиться Трандуил, хотя и старался не показать этого. Наверное, нечасто он получал отказы от потенциальных работодателей, если вообще получал.

– Что ж, у меня всё равно длительный контракт с Ласгаленом, – в его голосе всё ещё звенела обида, и Бард неожиданно для себя решил хоть как-то загладить свою вину от вранья.

– Вы великолепный манекенщик, им повезло.

– Благодарю, – Трандуил улыбнулся уголками губ, и в глазах его засверкали серебристые искорки самодовольства. – Я всё же хочу оставить тебе свой номер телефона. Запишешь?

Бард вновь растерялся. От этой мерзкой лжи он не знал, куда себя девать. Что ему делать сейчас? Вытащить свой старенький пошарпанный телефон было бы полным провалом. И что подумает о нём Трандуил, узнав об обмане? Лучше уж пусть вечер этот так и закончится, ведь они всё равно больше никогда не увидятся.

– Запиши лучше ты мой, – промолвил Бард, и Трандуил, тут же выудив из кармана своего удлинённого пиджака айфон в необычном узорном чехле, дёрнул бровью, намекая, что ему можно диктовать цифры.

Соблазн назвать свой номер был велик. Так велик, что Бард чуть не сделал это, но вовремя подумал о том, что этому нет будущего, и поэтому, как не печально было это, он назвал совершенно другие числа. Трандуил, пристально глядя на него, тут же набрал дозвон и услышал, что «номер не может быть вызван или находится вне зоны действия сети». Он, не теряя лица, многозначительно взглянул на Барда и ждал его объяснений.

– Я отключил его пока, – твёрдо ответил ему тот, однако его взгляд был печален.

Трандуил сунул айфон обратно в карман, очевидно, поверив, в ещё одну жалкую, гадкую ложь.

– Хочешь выпить? – предложил он так, словно был у себя дома, а Бард пришёл к нему в гости.

– Нет, благодарю.

– Не пьёшь?

– Иногда. Но сейчас не время и не место.

Трандуил равнодушно пожал плечами и выхватил бокал шампанского с разноса мимо проходящего официанта. Он пригубил немного и снова облизнул губы быстрым, но манким движением.

– У тебя красивые глаза, Бард, – и манекенщик, шагнув, оказался вплотную к собеседнику.

Тот вздрогнул и замешкался, не зная, как реагировать на это. Ему хотелось ответить, что самые красивые глаза принадлежат Трандуилу, потому что таких невероятных он не видел ни у кого. Они казались бесконечными, такими, что смотришь в них и понимаешь, что конца и края нет этой льдистой глубине. Они были холодными и манящими, словно вода замерзшего горного ручья с хрустальной водой.

Очарование взорвалось, мгновенно исчезая, когда Бард услышал трель своего мобильника. В его глазах вспыхнуло замешательство, ведь он не знал, что ему делать и как себя вести.

– Говоришь, отключил.., – ядовито произнёс блондин.

Тот похлопал себя по карманам, вспомнил, что на нём куртка Торина, но, почувствовав, наконец, вибрацию телефона в кармане джинсов, вытащил его, сильно зажимая в руке, чтобы не было видно, какой он истёртый.

– У меня их несколько, – нажал на кнопку ответа, и на том конце послышался тихий, почти неразличимый голос Торина.

– Как ты? Трандуил тебя ещё не слишком достал? Останешься ещё или отвезти тебя домой? Мне нужно будет вернуться сюда, я нашёл себе кое-кого на ночь.

– А, ну.., – Барду потёр пальцами лоб.

Ему очень хотелось побыть ещё с Трандуилом, поговорить с ним, насладиться подольше его красотой. Он чувствовал себя чёртовой золушкой, карета которой вот-вот превратится в тыкву. Но дома ждут дети. А у этих разговоров нет никакого будущего.

– Да, поехали, – и он обречённо вздохнул. – Я у столика с фруктами, дальнему от сцены, – нажал на сброс.

– Хочешь улизнуть? – по тону голоса слышалось, что самолюбие манекенщика было задето, и это его очень злило.

– Дела не терпят отлагательств. Мне очень приятно было познакомиться с тобой.

Трандуил поджал губы и молчал, надменно и чуть презрительно глядя на Барда. А тот не знал, что ещё сказать для того, чтобы разрядить обстановку, чтобы на него не было обиды, но никак не мог подобрать слов. Торин появился вовремя. Он был похож на большого кота, которого ждала порция вкусной сметаны.

– Надеюсь этот тонкий и звонкий не слишком тебя утомил, – бросил на манекенщика недобрый взгляд и повернулся к Барду.

– Нет, что ты, – немного стушевался тот от невежливой фразы друга.

– Полагаю, я до тебя не дозвонюсь, – тон Трандуила был ледянее арктического ветра и адресовался Барду, но тот и сам знал, что это так.

Уже не было никакого смысла лгать.

– Бард очень занятой человек, и вряд ли у него найдётся на тебя время, – намеренно поддел блондина Торин и, положив ладонь другу на спину, поторопил его к выходу.

Бард обернулся, чтобы напоследок запечатлеть в своей памяти нереальную красоту манекенщика, и заметил, что светло-голубые глаза Трандуила пылают сильным гневом, и губы поджаты так, что в этом читалась явная досада.

Бард сам садился в авто Торина в необъяснимо подавленном настроении. Его друг, конечно же, заметил это и, усевшись рядом на заднее сиденье, внимательно посмотрел в его тёмные глаза. Водитель, который уже успел приехать сюда, завёл мотор и двинул на освещённую яркими крупными фонарями дорогу.

– Не нужно было оставлять тебя наедине с Трандуилом, он кому угодно испортит настроение своим чванством, – Торин похлопал Барда по колену, выражая сочувствие.

– Нет, дело не в этом, – покачал головой тот. – Чем ярче сказка, тем сложнее возвращаться к серым будням. Вот как бы я охарактеризовал своё состояние.

– Ты хотел бы встретиться с ним ещё? Ты ведь не рассказал ему правду о себе?

Бард смотрел на Торина недоумённо, чуть нахмурив брови, отчего на переносице пролегла неглубокая складка.

– Не рассказал. Но ты поставил меня в дурацкое положение. Зачем ты соврал ему обо мне?

– Специально, – Торин невесело усмехнулся. – Он меня бесит, и оставить его в дураках так приятно. Я даже намерен продолжить всё это. Надеюсь, друг мой, ты не влюбился в него?

Бард отвёл глаза и взглянул в окно, за которым проносился вечерний, ярко освещённый город.

– Конечно, нет.

– Не нужно делать этого. Он корыстный, спесивый и пойдёт по головам, не обернувшись. Если желаешь его, просто желаешь, и не больше, мы могли бы это устроить. Ты и дальше будешь прикидываться владельцем китайского дома мод, – Бард снова повернулся к Торину, и заметил, что в светлых глазах его друга пляшут смешинки. – Он должен быстро прыгнуть к тебе в постель, чтобы удержать хоть чем-то. А потом, когда он будет думать, что ты у него на крючке, ты его жестоко обломишь.

Бард был очень удивлён. Торин, всегда добрый, честный и совестливый, куда ты делся?

– Раньше я за тобой такого коварства не замечал. Чем он досадил тебе так сильно?

– Этот хищник без стыда и совести охотился за мной долгое время, а когда понял, что впустую, принялся за моих племянников. За обоих, понимаешь, Бард? А ты моих племянников видел, они ещё молоды и наивны. Кто-то из них обязательно вступит с ним в отношения, и тогда.. Не хочу даже думать, что тогда, поэтому и предлагаю тебе взаимное дельце. Ты – человек умный, в свою жизнь бесстыжих проходимцев впускать не станешь. Поиграешься с ним какое-то время, а потом бросишь и расскажешь ему правду, чтобы в следующий раз неповадно было. Поверь, таких проучить надо, иначе они слишком большого о себе мнения и ни во что не ставят других. Как раз он перестанет искать встреч с моими племянниками, переключившись на тебя. Ты согласен?

Бард напряжённо думал, глядя на обтянутое чёрной кожей сиденье перед собой. Проучить кого-то, не знающего о чести и совести – это одно, но это был слишком жёсткий способ. Получается, что и сам он будет ничем не лучше. То же самое пользование себе во благо.

– А почему ты сам не сделаешь это?

– На это слишком много причин, – и Торин рассмеялся. – Он меня слишком уж бесит, чтобы я мог играть с ним в любовь, это раз, два, я с ним уже спал и не раз, а в-третьих, мне хочется, чтобы и ты развлёкся немного.

– Торин, но это всё чересчур, тебе не кажется? – Барду казалось, что Торин просто перепил и немного лишился рассудка, обдумывая такое.

– Слишком – это когда наглый блядун вешается на всех подряд в твоей семье, лишь бы сорвать свой большой куш и жить припеваючи, катаясь на огромной яхте и попивая Кристалл Брют за чужой счёт.

Бард задумался вновь, и какое-то время они ехали молча, но затем он провёл ладонью по гладкой мягкой коже сиденья, ощущая её прохладу.

– Ничего не выйдет, ведь мне не удастся сыграть богача при всём желании. Мне не на что водить его в рестораны, некуда приглашать.. Каким образом?