Текст книги "Душа героя (ЛП)"

Автор книги: AeolianMode

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Мне повезло, что он не перепрыгнул через весь город. Похоже, он всего в трех-четырех кварталах отсюда. Черт, он пропал! Я даже не заметил, как он пошевелился! Он должен быть где-то рядом. Он больше не прыгал вверх, а значит, спрыгнул вниз.

Во время бега у Изуку перехватило дыхание. Он схватился за бок. Перед глазами потемнело и затуманилось по краям. Он быстро заморгал, пытаясь сфокусироваться.

Всемогущий пострадает, если я ничего не сделаю!

Он проигнорировал сигналы светофоров и дорожные знаки. Он пересек улицу без происшествий, затем еще одну. Изуку проигнорировал гудки машин, когда перебегал дорогу. Кто-то закричал ему вслед. Он не остановился. Он не мог остановиться. Он не остановится.

Что-то остановило его.

Стекло разлетелось вдребезги. Жар вдарил ему в бок. Перед глазами все побелело Покраснело. Почернело. Сработала сигнализация. Изуку лежал на тротуаре, его лицо прижато к земле. Он повернулся на бок, сбитый с толку. Что произошло? Претерпевая боль, он наклонил голову, глядя вверх.

Рядом с ним горело здание. Бушующее пламя охватило первый этаж. Что-то взорвалось изнутри. Мощность взрыва сбила его с ног. Он ничего не чувствовал. Никакой боли. Все, что он чувствовал – это биение собственного сердца. Изуку напряг слух. Выбегающие из здания люди кричали, но некоторые все еще находились внутри.

Вставай.

Он попытался встать, но не смог.

Почему я не могу двигаться?

Сквозь пляшущие языки пламени и тени здания ему показалось, что он увидел силуэт Всемогущего. Но когда он моргнул, видение исчезло. Жгучая жара мешало что-либо разглядеть. Он должен встать. Он должен помочь Всемогущему. Он должен помочь людям, запертым внутри здания.

– Деку!

– Каччан?

Он услышал шаги, приближающиеся к нему с другой стороны улицы. Изуку хотел перевернуться на спину, чтобы посмотреть на него, но даже это оказалось ему не по силам. Он почувствовал, как Каччан схватил его за плечо и грубо перевернул на спину. Изуку поморщился. Теперь он почувствовал боль. Все тело болело, и он не мог сказать наверняка, какая его часть была повреждена сильнее.

– Какого черта ты здесь делаешь, Деку?! – рявкнул Каччан.

– Я… собирался спросить… тебя о том же… – прохрипел Изуку.

Глаза Каччана превратились в щелочки, в зрачках застыла дикая паника.

– В этом здании злодей! Тебе нужно убираться отсюда, ты, беспричудный неудачник!

Если бы Изуку не знал лучше, он бы решил, что Каччан просто оскорбляет его. Но он знал правду. Под этими едкими словами скрывалось беспокойство.

– Я не могу пошевелиться, – произнес Изуку.

Каччан начал осматривать его, вероятно, проверяя на наличие травм. Изуку не стал ему мешать. Он закрыл глаза и запрокинул голову. Все произошло так быстро, он был слишком ошеломлен, чтобы мыслить ясно. Изуку вздрогнул, когда Каччан грубо ткнул его в бок. Его прикосновение больше походило на взрыв.

– Не думаю, что ты что-то сломал, да и кровоточащей раны нет. Твой бок просто обожжен. Почему ты не можешь двигаться? Ты действительно настолько жалок?

– Я-я не знаю.

Каччан стиснул зубы, выругавшись себе под нос. Он бросил дикий взгляд на здание, затем снова посмотрел вниз. Изуку почувствовал, как он просунул одну руку ему под колени, а другую под спину. Напрягшись, он поднял его и сделал несколько неуверенных шагов. Его шаги были нетвердыми и Изуку не знал, виной тому его вес или же что-то не так с ногой Каччана.

Он хромает? Но откуда такая сила?! Он поднял меня, словно я ничего не вешу!

Еще один взрыв сотряс здание позади них. На них обоих накатил прилив тепла. Изуку почувствовал, как Каччан споткнулся и зарычал. Он принял на себя большую часть жара, избавляя Изуку от худшей участи. Он удержал равновесие и зашагал по улице. Сквозь слезящиеся глаза Изуку увидел остановившиеся машины и собравшуюся толпу. После того как Каччан добрался до противоположного квартала, спасаясь от ужасного пожара, к ним подбежали двое незнакомцев.

– Вы в порядке? Мы вызвали полицию. «Скорая» скоро будет здесь!

– Ну и, Деку?! – рявкнул Каччан. – Тебе нужно в больницу?

Изуку с трудом понимал происходящее. Он перевел взгляд с Каччана на двух незнакомцев. Он не мог заставить себя произнести хоть слово.

Я неудачник. Я пришел сюда, чтобы стать героем. Держу пари, Каччан пришел сюда по той же причине. Теперь посмотрите на меня. То же самое произошло, когда я потерял лекарство Всемогущего. Я тот, кто все портит, в то время как Каччан делает хоть что-то полезное.

– Похоже, у него шок, – сказал один из незнакомцев. – Держись, парень. Помощь уже в пути. И Всемогущий здесь. Он поймает ответственного за это злодея, я в этом уверен.

Каччан опустил его на тротуар. Они были достаточно далеко от здания, поэтому он больше не чувствовал жар и надеялся, что взрывы до них не доберутся. Каччан стоял рядом с остальными очевидцами, наблюдая и ожидая. Изуку чувствовал себя совершенно беспомощным. Он мог только ждать. Он с беспокойством наблюдал за Всемогущим.

– У этого злодея такая же причуда, что и у меня, – пробормотал Каччан. – Меня это бесит. Такая причуда, а он впустую тратит свою жизнь.

Внимание Изуку переключалось между Каччаном и зданием, а голова шла кругом.

Я единственный, кто знает, в каком состоянии находится Всемогущий. Что, если он не сможет спасти нас? Что, если злодей доберется до него первым?

Полиция, машины скорой помощи и пожарные прибыли на место происшествия прежде, чем Изуку узнал ответ. Не было никаких признаков Всемогущего, да и взор ему перекрыла аварийно-спасательная служба. Затем на место происшествия прибыла скорая помощь, чтобы оценить его состояние. Ожоги на боку оказались куда серьезнее, чем предполагал Изуку, поэтому было принято решение отвезти его в больницу.

Это сводило его с ума, ведь он не знал, что случится со Всемогущим. Его увезли в машине скорой помощи, прежде чем он успел спросить, что происходит. Изуку едва мог пошевелить руками, но он должен был рассказать маме о произошедшем. Ему удалось выудить из кармана мобильник и отправить ей сообщение.

‘хэй, мам, не волнуйся, но я еду в больницу. Я получил ожоги, но я в порядке’.

Последнее, что он увидел перед тем, как его увезли – это очередной взрыв внутри пылающего здания.

***

Изуку лежал на больничной койке, печально уставившись в потолок.

Лечили его недолго. На боку виднелись ожоги второй степени, вздувшиеся и покрытые волдырями. Его состояние убедило врачей в том, что ему нужно больше времени на восстановление. Его тело было истощено от переутомления и чрезмерных физических нагрузок. Он был обезвожен, его мышцы разрывались от сильного напряжения, и он находился на начальной стадии рабдомиолиза. Изуку признал интенсивность упражнений, которые сам же себе и навязал.

Врачи сказали, что ему повезло, что из-за ожогов его положили в больницу. Если бы он продолжил и дальше так тренироваться, его почки могли бы полностью отказать. К счастью, он находился на той стадии, когда этот процесс был полностью обратим, но для этого ему нужно много отдыхать и пить много жидкости. Изуку знал, что это его вина.

Каждый раз, когда медсестра приходила поговорить с ним, он спрашивал о Всемогущем. И каждый раз ему отвечали, что по новостям еще ничего не сообщили и что ему нужно набраться терпения.

Единственное, что оставалось Изуку, так это дожидаться приезда мамы. Сейчас время посещений, но когда все это произошло, его мать оказалась за городом. Она почти сразу же написала ему, что тут же примчится, как только выберется из пробки. Все, что он мог, так это продолжать обновлять новостные сайты на телефоне, отчаянно нуждаясь в информации.

Дверь открылась. Изуку опустил телефон. Его мать ворвалась в палату, ее глаза покраснели от катящихся по щекам слез.

– Изуку, – выдохнула она, подбежав к койке и проводя пальцами по его волосам, после чего обхватила ладонями его щеки. – Малыш, ты в порядке? Тебе больно? Что случилось?

У него перехватило горло. Ему было трудно признаться ей в произошедшем.

– Я… я переусердствовал, мам, – признался он. – Слишком усердно тренировался. Потом мистеру Тошинори пришлось уйти, потому что злодей атаковал, а я… я сглупил и последовал за ним. Раздался взрыв. Я не мог уйти, потому что мне было слишком больно.

Инко выглядела ошеломленной. Затем выражение ее лица стало нечитаемым. Изуку понятия не имел, о чем она думает, но она продолжала гладить его по голове.

– Я не… я не знаю, все ли с ним в порядке, мам, – признался Изуку. – Сегодня утром он снова кашлял кровью, и этот злодей своей причудой устраивает пожары и взрывы…

– Тсс, – резко прервала его Инко. – Не волнуйся, Изу. Тебе нужно отдохнуть. Я попытаюсь связаться с Тошинори.

Изуку обмяк. Единственное, чего он сам не попытался сделать, это позвонить или написать Всемогущему. Из-за всей этой суматохи он даже не подумал об этом. Он наблюдал за тем, как Инко достает из кармана свой мобильник и выбирает номер Всемогущего из списка контактов. Она поднесла телефон к уху и стала ждать.

– Тоши?!

Сердце Изуку подпрыгнуло. Он ответил?!

– Ты в порядке? Что происходит?

Изуку мог слышать только то, что говорила Инко, но раз она с ним разговаривает, то значит он в порядке! Ведь так?

– Ладно. Хорошо. Это хорошо. Какое облегчение. Я рада. Ты ранен?

Инко сделала паузу, пока Изуку пытался заполнить пробелы в их разговоре, используя свое воображение. Судя по всему, Всемогущий схватил злодея и теперь все в порядке.

– Слушай, Тоши. Изуку в больнице. Он в порядке. Я здесь, с ним. Я просто подумала, что ты должна знать.

Еще одна долгая пауза. Изуку поежился. Инко заставит его волноваться, а затем он приедет в больницу, и тогда ему придется признаться в том, что переусердствовал с тренировками. А после на него накричат.

– Хорошо. Увидимся позже, Тоши. Рада, что ты в порядке.

Она отложила телефон в сторону и села неподалеку. В какой-то момент пришла медсестра, чтобы поговорить с Инко насчет его выписки и курса лечения, но он едва мог сосредоточиться на их разговоре. Все, о чем он мог думать, так это о неизбежном прибытии Всемогущего и о том, что он собирается ему сказать. После того, как медсестра ушла, оставив Инко и Изуку одних, никто из них не проронил ни слова. Изуку варился в своих мыслях и тревогах, не в состоянии отвлечься на что-то другое.

Он чувствовал себя маленьким ребенком, которого вот-вот накажет отец. Это были самые долгие тридцать минут в его жизни.

Двери открылись и в палату вошел Тошинори. Его волосы были растрепаны и немного обгорели на концах. Его одежда была испачкана и покрыта сажей. От него сильно пахло дымом. Но не было похоже, чтобы он пострадал. По крайней мере Изуку не увидел на нем синяков или ожогов.

– Я прибыл так быстро, как только мог. Меня окружили репортеры. Потребовалось некоторое время, чтобы сбежать от них, – пропыхтел он, хрипло закашлявшись в сгиб локтя. – Ты в порядке, юный Мидория? Что произошло?

Он подошел к койке и навис над Изуку. Инко все еще сидела на стуле рядом с койкой, выглядя измученной и несчастной.

Изуку открыл рот, чтобы что-то сказать, но Инко его опередила:

– Тошинори, – сказала она, опустив голову так, что волосы упали ей на лицо. – Это ты виноват.

Всемогущий уставился на нее в замешательстве.

– Прошу прощения?

Инко подняла на него взгляд. В ее глазах не было ни огня, ни злости. Лишь усталость. Поражение.

– Мой сын сегодня мог умереть. Он последовал за тобой, потому что думал, что может помочь тебе. Ты слишком усердно его тренируешь. А у него ведь даже причуды нет.

Ни Изуку, ни Всемогущий не знали, что сказать. Они переглянулись. В наступившей тишине Инко встала и продолжила:

– Ты вбил ему в голову, что он может стать героем, даже не имея причуды! Ты убедил его, что он достаточно силен, чтобы сражаться со злодеями и спасать людей! Ты убедил его в том, что все, что ему нужно, так это просто… стать физически сильным! – пока она говорила, побежденное выражение ее лица сменилось болью. Гневом. – Изо дня в день в течение нескольких месяцев ты тренируешь его, как какую-то собаку! Четырнадцатилетний мальчик занимается бодибилдингом, потому что ты дал ему ложную надежду, – Инко указала на Изуку. – Знаешь, что сказали мне врачи?! Рабдомиолиз! Его почки могли отказать, потому что мышцы погибают!

У Изуку перехватило дыхание:

– Мама! Это не его вина! Я…

– Изуку! – прикрикнула она на него, перебивая. – Я еще не закончила!

Инко повернулась лицом ко Всемогущему, тыча пальцем в его пропитавшуюся потом футболку.

– Я позволила этому случиться, потому что доверяла тебе! Однажды ты сказал мне, что не будешь слишком сильно его загружать! Что ты поручишь Изуку лишь то, с чем он сможет справиться! Мне хотелось верить, что возможно Юэй примет беспричудного студента! Но сегодняшний инцидент доказывает мою правоту! Тот злодей мог убить моего сына!

Инко стиснула зубы, слезы заблестели в уголках ее глаз, угрожая пролиться.

– Я больше не хочу, чтобы мой сын тренировался под твоим руководством.

Изуку хотелось кричать. Хотелось плакать. Хотелось заверить его маму в том, что она все неправильно поняла, что это он во всем виноват, что он не следовал инструкциям Всемогущего, что он все еще мог попасть в Юэй. Он не собирается быть вечно беспричудным. Он унаследует Один за Всех, тайную причуду Всемогущего. Но он пообещал ему не раскрывать его тайны. Он чувствовал себя в ловушке.

Все кончено. Он ничего не может сделать. Его мир снова рушится. Его мечте пришел конец.

Затем он увидел пар, поднимающийся от тела Всемогущего.

Он начал меняться. Мышцы заменили кости. Футболка облегла его накаченные грудные мышцы. Он стал выше. Его лицо преобразилось: подбородок стал квадратнее, а щеки полнее. Кожа потемнела. Челка приподнялась наподобие орлиных крыльев. У него была идеальная улыбка вместе с идеальными зубами.

– Мисс Мидория, – прогрохотал он низким, уверенным голосом. – Ваш сын станет героем. И знаете почему?

Инко смотрела на Всемогущего и слезы потекли по ее щекам. Она крепко обхватила себя руками. Рыдания вырывались из ее груди. Ее колени ослабли, и она рухнула на стул, опустив голову.

– Потому что я здесь.

========== Глава 16. Исповедь ==========

– Инко. Пора тебе все рассказать.

Тошинори опустился на колени, оказываясь на уровне ее глаз. Сквозь шипящий пар он вернулся в свою истинную форму. Инко смотрела на его лицо, на глазницы, в которых его грустные глаза смотрели на нее из-под растрепанной челки. Его рука застенчиво опустилась на ее колено. Она позволила ему это, но она не знала, что чувствует.

Он и правда Всемогущий.

В глубине души она всегда это знала. Она просто отрицала это.

– Я тоже родился беспричудным. Прямо как Изуку, – его голос был едва громче шепота. – Но больше всего на свете я хотел стать героем. Я посмотрел на наш мир, наполненный злом, тьмой и болью, и решил, что хочу стать силой перемен. Силой добра. Я хотел пролить свет на этот мир и спасать людей с бесстрашной улыбкой на лице. И твой сын? Он сказал мне тоже самое при нашей первой встрече.

Инко попыталась сдержать слезы, но не смогла. Они стекали с ее глаз и катились по щекам, сколько бы она их ни вытирала.

– В нем я увидел себя. Так что я сделаю для него то, что сделала для меня моя наставница, Нана Шимура. Я собираюсь передать ему свою причуду.

Инко посмотрела на Тошинори с бешено колотящимся сердцем. Что он имел в виду, когда сказал, что передаст Изуку причуду?

– Это… это невозможно, – выдавила она, всхлипнув. – Причуда… ты рождаешься с ней. Еще никто… не передавал причуду.

– Моя причуда зовется Один за Всех и я восьмой ее носитель. Чем больше носителей, тем более мощной она становится. Сила семерых людей течет по моим венам. Когда я становлюсь Всемогущим, я заимствую их силу. Это и позволяет мне спасать нуждающихся в герое, даже если я слаб и немощен, – он сжал колено Инко. – Я верю, что у твоего сына есть все необходимое, чтобы получить Один за Всех. Когда его обучение подойдет к концу, я передам ему эту силу.

Замешательство поселилось внутри Инко. Она не знала, как ей на это отреагировать. Одним махом он разрушил все ее представления о причудах. Ей даже и в голову не приходило, что ее сын получит от него суперсилу.

Но разве это что-то меняет? Почему он не рассказал ей об этом раньше? Это была важная информация. Разве она не заслуживала правды? Она мать Изуку. С чего он взял, что может действовать за ее спиной и без ее ведома передавать ее сыну причуду.

– Ты ее еще не передал?

– Нет, еще нет.

– Почему ты не рассказал мне об этом раньше?

– Потому что чем больше людей знает об Один за Всех, тем более опасной становится ситуация. Искушенные силой злодеи станут охотиться на меня и Изуку. Есть в этом мире причуды, позволяющие ее владельцам выуживать информацию из людских умов. Неважно, насколько тщательно ты будешь хранить эту тайну, если тебя схватит злодей с подходящей причудой, то это приведет к появлению множества злодеев, стремящихся заполучить Один за Всех силой.

Инко понимала. Но ей это не нравилось. По-видимому, ее сын находится в большей опасности, чем когда-то утверждал Тошинори.

– Что, если я откажусь? Что, если… я не позволю тебе передать ему Один за Всех?

– Ты не можешь контролировать мою жизнь, мам! – внезапно выпалил лежащий на больничной койке Изуку. Он сидел прямо, несмотря на обожженный бок, и смотрел на Инко с водой и огнем в глазах. Инко вздрогнула. Она почти забыла о его присутствии. Должно быть, теперь он ненавидит ее.

– Он не заставлял меня делать этого. Он никогда не давил на меня. Он сделал мне предложение, и я принял его! – продолжил Изуку и огонь в его глазах уменьшился до чего-то более мягкого. – Знаю, что ты любишь меня, мама. Знаю, что беспокоишься обо мне. Но все будет хорошо. Я хочу этого. Больше всего на свете. Пожалуйста… не отнимай у меня этого.

Ее сын подался вперед, пытаясь схватить ее за плечо. Инко тяжело сглотнула, протянув руку к его руке и сжав ее. Изуку посмотрел на мать блестящими от слез глазами.

– Я взрослею, мама. Я знаю, кем хочу стать.

Инко улыбнулась ему, несмотря на боль. Ее маленький мальчик. Ее малыш. Он становится мужчиной, а она даже не замечала этого.

– С моей причудой у Изуку не будет проблем с поступлением в Юэй, – продолжил Тошинори тихо. – Все эти тренировки на пляже нужны не только для того, чтобы стать физически сильнее, но и для того, чтобы подготовить его к моей причуде. И как только он поступит в Юэй, я буду присматривать за ним, пока он будет следовать за своей мечтой. Изуку суждено стать великим героем, Инко. Я знаю это. Я верю в него. Однажды он станет силой добра, которая прольет свет на этот мир и принесет надежду в сердца каждой невинной душе.

Инко слушала, не зная, что сказать.

Тошинори слегка наклонил голову, одарив Инко умоляющей улыбкой; его глаза сияли.

– Не хочешь ли поддержать его вместо того, чтобы сдерживать? Не хочешь ли присматривать за ним вместе со мной, Инко?

Инко закрыла глаза. Ей было сложно переварить всю эту информацию. Она представила Изуку десять лет спустя с телом, как у Всемогущего, и силой, способной останавливать злодеев в мгновение ока. Она представила Изуку на телевидении и на обложках журналов. Плакаты с Изуку на стенах каждого маленького мальчика и девочки. Фигурки Изуку. Лицензионный мерчендайз Изуку. Постоянно мелькающий в новостях Изуку, ловящий преступников.

Безопасной такую жизнь не назовешь. Совсем. Инко предпочла бы, чтобы Изуку работал в офисе с 9 до 17, одетый в элегантный костюм и галстук, и чтобы никто, кроме его семьи и друзей, не знали его имени.

Но он мечтал стать героем. Такую жизнь он хотел.

Такую жизнь он выбрал.

Инко открыла рот, чтобы ответить.

Дверь распахнулась. Вошла медсестра. Тошинори тут же выпрямился, прочищая горло. Медсестра продолжила давать инструкции по выписке Изуку. Пришло время отвезти его домой. Повернувшись к Тошинори, Инко сказала:

– Мы… должны закончить этот разговор. Приходи сегодня вечером. Я приготовлю нам ужин.

– Хорошо. Я приду ровно в семь.

***

Не прошло много времени, как Изуку оказался в машине. Инко была проинструктирована насчет ухода за сыном, ее мысли были сосредоточены на его здоровье. По дороге домой ей удалось отодвинуть мысли о Тошинори на задний план.

– Мам? – произнес Изуку, ерзая на пассажирском сиденье.

– Да, милый?

– Он правда не виноват, – пробормотал он, глядя в окно. – Я переборщил. Он дал мне график, а я… я не придерживался его. Я сам увеличил себе нагрузку.

– Я понимаю, Изуку, – ответила Инко напряженным тоном. – Но меня расстраивает не только это.

– Ты… ты же не запретишь мне тренироваться?

– Я подумаю, Изу.

Остаток пути он провел молча, варясь в котле собственных эмоций. Пусть злится, если хочет. Она все еще раздумывала над своим решением и ей нужно было поговорить с Тошинори.

Как только они вернулись домой, она уложила Изуку. Женщина принесла ему стакан холодной воды и ароматизированных спортивных напитков. Он не сказал ей ни слова.

Ей нужно чем-нибудь себя занять, иначе она снова начнет думать о Тошинори. Инко принялась за уборку, приготовила ужин, посмотрела телевизор и время от времени заглядывала к Изуку. Бедный мальчик всякий раз оказывался спящим, когда она заглядывала в его комнату. Хорошо, подумала она. Его тело должно восстановиться, прежде чем он снова начнет думать о тренировках.

Вскоре она услышала стук в дверь. Когда Инко пошла открывать, внутри у нее все сжалось.

На пороге стоял Тошинори, недавно принявший душ и одетый в ее желтую рубашку. В руках он держал букет цветов и маленькую коробочку. Инко заметила, что в центре букета находился подсолнух, окруженный небольшими пучками белых и желтых цветов.

Подарки? Для меня?

Ее сердце затрепетало, но она все еще чувствовала смущение. Он пытается подкупить ее? Умаслить? Что он хотел сказать этим подарком?

Она впустила его внутрь. Ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться о дверную раму. Тошинори сбросил ботинки и неловко замер в прихожей.

– Я, эм. Это для тебя, – он протянул ей цветы. – А это для тебя и Изуку, – он протянул ей коробочку.

Инко взяла цветы и вдохнула их аромат. Она почувствовала, как запылали ее щеки.

– Спасибо, Тоши. Очень мило с твоей стороны.

Она пошла на кухню, опустила цветы в вазу, а коробочку поставила на стол. Она откроет ее позже. Сейчас ее мысли заняты совсем другим.

Она приготовила очень легкую еду, помня о диетических ограничениях Тоши. Инко сделала ему питательный коктейль, а также крекеры с арахисовым маслом и тонко нарезанные яблоки. Она пригласила его за стол, и он сел напротив нее, явно чувствуя себя неловко. Тошинори колупался в еде, пока Инко жевала крекеры. Казалось, оба ждали, что другой начнет разговор.

– Итак, я…

– Инко, я…

Заговорили они одновременно, после чего неловко засмеялись.

– Ты первый.

– Нет, ты.

Нервничая, Инко уперлась локтем в стол, подперев лоб рукой.

– Гм. Для чего… цветы?

– Для тебя.

– Я знаю, но… Ты пытаешься… задобрить меня или что-то вроде того?

– Н-нет, это не так. Совсем не так. Это… это извинение.

– За что?

– За то, что поставил тебя в трудное положение. Я должен был рассказать тебе обо всем с самого начала. Я не должен был хранить это в тайне от тебя. Ведь все это обернулось стрессом для тебя и Изуку. Всего этого можно было избежать, если бы я подумал об этом раньше.

– Да, это правда, Тоши, – кивнула Инко. – Я много раздумывала над твоими словами. И местами я с тобой согласна. Изуку растет, и я знаю, как сильно он хочет стать героем. Ты видел его страсть и предложил свою помощь в исполнении его мечты. И я… я так благодарна за это. По-настоящему благодарна. Ты не просто предложил ему свою причуду, ты самолично обучал его в течение нескольких месяцев. Ты принимал участие в его жизни. Ты как отец, которого у него никогда не было.

Она наблюдала, как меняется выражение лица Тоши, как разглаживаются морщинки на его лбу, как легкая улыбка приподнимает уголки его губ.

– Но мне была ненавистна мысль, что я нахожусь в стороне от всего этого. Я ненавидела быть в неведении. Я слепо верила, что тебе лучше знать, что делать с Изуку. И сегодня я почти его потеряла. Все твои секреты подвергают его жизнь такой опасности, Тоши. И я так зла на тебя, – ее руки на столе сжались в кулаки, когда она пристально посмотрела на мужчину. – Я так благодарна, но и так зла. А теперь… Теперь, когда я знаю все. Теперь, когда я знаю о твоей причуде, когда знаю, что ты Всемогущий… я не знаю, что делать.

Улыбка исчезла с лица Тоши. Его плечи поникли.

– Ты величайший герой в мире. Для Изуку ты пример для подражания. А теперь еще и его наставник. Ты всегда в центре внимания. И, вероятно, сотни могущественных злодеев желают твоей смерти. Вот… вот почему ты не знал, как со мной поступить, верно? Я не собираюсь принимать твою причуду, я не герой, я не сильна, я не смогу защитить себя так, как сможет Изуку с твоей силой. И поэтому ты решил… что для меня слишком опасно связывать с тобой свою жизнь.

– Верно.

Инко крепко сжала кулаки, да так, что ногти впились ей в ладони. На глаза навернулись слезы.

– Не могу поверить, что ты позволил мне влюбиться в тебя! – произнесла она. – Ты Всемогущий! С самого начала… с самого начала ты… ты знал, что это плохая идея – позволить мне влюбиться в тебя! Так почему… почему ты не отшил меня?!

– Потому что ты мне тоже нравишься.

У Инко перехватило дыхание. Напряжение оставило кулаки и боль покинула ладони. Она уставилась на него, словно решила, что ослышалась. Она не произнесла ни слова. Он действительно это сказал? Она ему нравится? Правда?

Он продолжил:

– Ты мне уже давно нравишься. Я просто… не знал, что делать со своими чувствами, – он опустил голову так, что волосы завесили его лицо. Инко услышала, что он издал странный звук. Было трудно сказать, смешок это или же всхлип, а если учесть, что из-за поврежденного легкого звук вышел хриплым, то казался он еще более загадочным. – Я не хотел отшивать тебя, потому что, думаю, хотел… хотел, чтобы каким-то образом между нами все сложилось. Я не могу перестать думать о тебе. Но я не могу… не могу понять, как сделать так, чтобы это сработало.

Он снова издал этот звук и поднес к лицу тыльную сторону руки, чтобы вытереть нос. Инко почувствовала, как сжалось ее сердце. Она потянулась к нему через стол. Ей пришлось встать со стула, чтобы дотянуться до него и заправить волосы ему за ухо, смахнув слезу с его лица большим пальцем.

– Я Всемогущий. Каждый день я прихожу домой зализывать раны. Меня постоянно тошнит, и я кашляю кровью. Я истощен, и мое тело болит. Каждая сила зла жаждет моей смерти. Каждая сила добра нуждается в моей помощи. Но мир нуждается во мне и любит меня. Я всегда в центре внимания. Моя жизнь – полнейший хаос, Инко. И у меня никогда не было партнера, я ничего в этом не смыслю. Из-за постоянной опасности, в которой я нахожусь… я был бы ужасным партнером.

Он поднял голову и посмотрел на Инко; слезы текли из его блестящих глаз.

– И вот… вот где я теперь. Я в тупике. Так что, пожалуйста… скажи мне. У нас с тобой что-нибудь выйдет?

Это был объективный вопрос, касающийся субъективной ситуации – самый трудный тип вопроса. Инко знала, чего желает ее сердце. Она хочет быть с ним. Он ей нравится. Что еще удивительнее, она тоже ему нравится. Но он поднял много важных тем. Ходить на свидания с супергероем – со Всемогущим, из всех людей, – было вопиюще.

Она представила себе гипотетическое будущее с кем-то вроде него. Его огромная слава волновала ее меньше всего. Ее дом все время будет пустовать. Всякий раз, когда он запозднится домой, она будет волноваться. Его будут постоянно вызывать в случае экстренных ситуаций. Он вернется домой весь в крови. Он будет постоянно болен. Не пройдет и дня, чтобы она не волновалась о нем. В свое свободное время он, скорее всего, будет спать мертвым сном. У них не будет много времени для любви.

Но…

Все те вещи, о которых он беспокоится… все те темы, что он поднимает…

Разве они уже не проблемы в наших отношениях?

Она уже все время о нем беспокоится. Теперь, когда она и Изуку вовлечены в его тайну, они в опасности, и неважно, насколько отдалятся они от Всемогущего. Она уже жила в пустом доме. Она уже имела дело с его экстренными ситуациями. Ей уже доводилось помогать ему, когда он был болен и ранен.

Теперь они просто друзья. Станет ли все иначе, если изменится ярлык их отношений?

Она обхватила ладонями лицо Тошинори, откидывая назад его волосы. Инко наклонилась вперед, насколько могла, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Он смущенно отвел взгляд.

– Да, это проблема, Тоши. И я понимаю, что она осложнит наши отношения, – сказала она. – Но есть кое-что, о чем ты забыл.

Он наконец встретился с ней взглядом.

– Мы оба любим Изуку.

Тоши начал всхлипывать. Инко вытерла его лицо рукавом.

– Разве ты не понимаешь, Тоши? Мы уже его родители.

Тошинори Яги – Всемогущий – сидел напротив нее за столом, разваливаясь по швам. Он полностью сломался. Он сложил руки на столе, уткнувшись лбом в предплечье, и заплакал. Сидящая напротив него Инко почувствовала, что должна что-то сделать. Она встала, обошла вокруг стола и обняла мужчину, как когда-то он обнял ее.

Она крепко обняла его за плечи и положила голову ему на плечо. Он так долго держал все это в себе, что, казалось, плотина наконец прорвалась. Он был так печален, так одинок, так разбит. Раздавлен тяжестью своих обязанностей в качестве Символа Мира. Но его сердце было сделано из чистого золота и сияло так ярко, что освещало весь мир.

Я ему нравлюсь.

А остальное меня не волнует.

– Ты мне нравишься. Я тебе нравлюсь. Мы оба любим Изуку. Так что давай… давай сделаем все возможное и поддержим его. Если случится что-то опасное… мы с этим разберемся. Шаг за шагом. И… мы можем видеться друг с другом, как и раньше. И мы можем быть друзьями. И мы, возможно, можем держаться за руки или иногда выходить на ужин. И тогда мы… посмотрим, к чему это приведет. Звучит неплохо, да, Тоши? – спросила она, поглаживая его по спине.

– Д-д-да… звучит неплохо, – сказал он, заикаясь. – Очень даже неплохо, Инко.

– Никакого давления. Я знаю, что ты… ты Символ Мира. Знаю, что тебе со многим приходится иметь дело. Не беспокойся о том, чтобы сделать меня счастливой, потому что… потому что я уже счастлива. У меня замечательный сын, замечательный друг и замечательная жизнь.

Он громко шмыгнул носом, пытаясь подавить рыдания.

– Х-хорошо.

Инко грустно улыбнулась, проведя пальцами по его волосам.

– Кроме того, вы еще многого обо мне не знаете, мистер Всемогущий, сэр, – произнесла она дразнящим тоном, хоть на сердце у нее было тяжело. – Когда мы в следующий раз пойдем на ужин, то, может быть, я расскажу тебе парочку своих таинственных секретов.