Текст книги "Душа героя (ЛП)"

Автор книги: AeolianMode

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Взрыв, вырвавшийся из рук Каччана, имел такую силу, что ударной волной перегретого воздуха Изуку отбросило к стене. Он чувствовал себя так, словно застрял в аэродинамической трубе. На мгновение туннель осветил яркий свет. Когда Изуку попытался встать, то заметил вспышку чего-то оранжевого. Это привлекло его внимание. Баночка с таблетками! Она покатилась от взрыва Каччана!

И плюхнулась прямо в воду позади крысиного монстра.

Изуку забежал за спину отвлеченной крысы и прыгнул в воду. Он вытянул вперед руки и погрузил их в воду, ощупывая ими скользкий пол. Хвост крысиного монстра пронесся над его головой, когда он развернулся, пытаясь ударить им Каччана. Но Изуку не обращал внимания на происходящее. Как только он заполучит баночку с таблетками, они смогут уйти!

Наконец его пальцы нащупали что-то твердое. Пластиковое. Он схватил предмет и вытащил его из воды, но обнаружил в руке лишь кусок мусора. Разочарованно вскрикнув, он отбросил его в сторону и снова погрузил в темноту руки.

Еще одна вспышка огня пронеслась по туннелю. Крыса взвизгнула от боли – звук был нечеловеческим, искаженным. Неужели Каччан убил эту тварь? Что, если она разумна, как человек?!

– Давай быстрее, Деку! – закричал Каччан. – Я не хочу взорвать весь чертов город, сражаясь с этой тварью!

Будто бы ты способен на что-то подобное, – подумал Изуку, отчаянно шаря руками в воде. Наконец-то, он что-то нашел! Он сжал предмет в кулаке. Предмет был правильного размера и формы! Он вытащил из воды баночку с таблетками и проверил этикетку. Слова все еще можно было прочесть, несмотря на то, что этикетка вымокла. Тошинори. Он нашел ее!

– Она у меня! Давай убираться отсюда-ауч!

Хвост появился прямо из ниоткуда. Он ударил его в бок, закрутив в воздухе. Его голова ушла под воду. Изуку закрыл рот и глаза, отчаянно пытаясь прийти в себя. Он не знал, где верх, а где низ. Он повернулся, свободной рукой ища что-нибудь, за что можно ухватиться.

Он схватил что-то чешуйчатое и гладкое.

Мгновение спустя он снова оказался в воздухе. Это был крысиный хвост. Изуку отпустил его, ударившись спиной о дальнюю стену. Он упал на колени, дыхание перехватило. Перед глазами все кружилось. Он был в ужасе, но все еще крепко сжимал баночку таблеток Тошинори.

Таблетки все еще у меня.

– Каччан, давай… давай выбираться отсюда, – кинул он через плечо, едва обернувшись, после чего бросился к лестнице. К счастью, у него хватило ума положить баночку с таблетками в карман пижамных штанов, чтобы освободить руки. Он начал взбираться по лестнице.

Изуку оглянулся через плечо. Каччан последовал за ним, но крыса была все еще жива. Ее мех тлел и дымился, но она не сдавалась. Крыса погналась за Каччаном, оскалив зубы.

– Берегись! – закричал Изуку, но ни один из них не был достаточно быстр. Крыса вцепилась зубами в лодыжку Каччана. Изуку слепо потянулся к нему, пытаясь схватить его за руку, за плечо, за что угодно. Но Каччан одарил его диким, свирепым взглядом.

– Мне не нужна твоя помощь, Деку! – взревел он. Он занес руку за спину и в последний раз выстрелил крысе в морду. Она завизжала и отпустила его. После этого Изуку вскарабкался по лестнице, бросившись на тротуар и хватая ртом воздух. Через мгновение Каччан, спотыкаясь, поднялся на ноги и навис над ним, мокрый и воняющий канализационной водой. Крыса не стала их больше преследовать. Она все еще была там, внизу. Живой или мертвый, Изуку не знал. И он не станет проверять.

Со своего места Изуку увидел, что нога Каччана кровоточит.

– К-Каччан, ты в поря…

– Завались! – выплюнул он. – Если бы не ты, мы бы не оказались в таком положении!

Он повернулся к нему спиной:

– Тебе чертовски повезло, что я оказался рядом.

Каччан зашагал прочь, прихрамывая, сгорбившись и засунув руки в карманы.

– Просто убедись, что твой друг не умрет.

Изуку смотрел, как он уходит хромающей походкой. Слова застряли у него в горле. Он не мог вымолвить ни слова. Он даже не мог сказать «спасибо».

Он поднял контейнер с таблетками. Дрожащий и покрытый грязью, он возвращался домой в состоянии полного оцепенения. Изуку обнаружил, что стоит перед дверью своей квартиры, держась за ручку. Должен ли он постучать?

Нет, глупый Изуку. Это мой собственный дом!

Он открыл дверь в свою квартиру и снял промокшие ботинки. Так он зальет весь пол. Может ему следует попросить полотенец?

Прежде чем он успел это сделать, он увидел сидящего на диване Всемогущего, поднявшего руку в знак приветствия. Своим внешним видом он отражал внутреннее состояние Изуку.

– Почему ты так долго, пацан? Я уже начал было волно… – Всемогущий заметил его состояние и позеленел на несколько оттенков. Он прикрыл рот и нос рукой. – Господи, юный Мидория, что с тобой произошло?! Ты пахнешь, как старые спортивные носки в забитом туалете.

– Эм… Это долгая история… – пропыхтел он в ответ. – Но! Я принес твое лекарство!

Он поднял пластиковый контейнер, который был слишком мал, чтобы вместить в себя все баночки с лекарствами. Его руки все еще тряслись.

Всемогущий отшатнулся и захрипел, что почти походило на смех, прежде чем не превратилось в рвотный кашель. Изуку поморщился, наблюдая за тем, как он согнулся пополам над мусорным ведром, сплевывая кровь. Вероятно, Изуку привык к своему ужасному запаху. И, вероятнее всего, он не делал одолжение Всемогущему, стоя здесь и заливая пол водой.

– Но ты в порядке? Ты не пострадал? – спросил Всемогущий, отдышавшись.

На поднявшуюся суматоху прибежала его мать. Изуку увидел, как она побледнела, прикрыв рот руками.

– Я в порядке, правда. Я просто… Я могу объяснить все позже! – сказал Изуку, в отчаянии переводя взгляд с одного взрослого на другого.

– Я принесу тебе полотенца, – быстро заключила Инко, удаляясь.

– М-может ты захочешь еще раз ополоснуться, пацан, – выдавил из себя Всемогущий, глядя на него. – Можешь… положить их на кухонный стол, я возьму их, когда снова смогу дышать носом.

Изуку кивнул, чувствуя себя смущенным и измученным.

– Гм. Верно. Я… э-э. Возможно для начала… ты захочешь их обмыть.

Всемогущий искоса на него посмотрел, в его усталых глазах читался вопрос. Но прежде чем он успел спросить об этом, Инко вернулась со стопкой полотенец, прокладывая Изуку путь, чтобы тот мог добраться до ванной с минимальным ущербом для пола. Она взяла у него контейнер с таблетками и быстро удалилась.

– Я принесу тебе чистую одежду. Когда закончишь, отнеси все в прачечную и выстирай. Немедленно, – бросила Инко через плечо. Он кивнул ей и подождал, пока она вернется с его одеждой.

Изуку стоял в душе, оттирая себя огромным количеством мыла и боясь, что ему так и не удастся избавиться от этого отвратительного запаха. Пока он там стоял, он мог, наконец, переварить события сегодняшнего дня. Под струей теплой воды его пульс замедлился, и он мог подумать. На этот раз он был способен спокойно и рационально разложить все по полочкам и навести порядок в своей голове.

1. Всемогущий проведет ночь в моем доме.

2. Это может или не может означать, что у него возникают чувства к моей маме. Может быть, он просто становится другом семьи, как я и сказал Каччану.

3. По какой-то причине Каччан помог мне вернуть лекарство после того, как я повел себя как полный идиот и уронил его в канализацию. Мы сражались с гигантской крысой. Ну, он сражался с ней.

4. Я думаю, что помощь Каччана была искренней. Как и положено настоящему герою.

5. Каччан был лучшим героем, чем я. Каччан, кто бы мог подумать.

Стиснув зубы, он в пятый раз втер шампунь в волосы. Это так его разозлило. Пальцами он слишком сильно впился в кожу головы. Он должен успокоиться. Сделать вдох.

Я не должен так на это реагировать. Я стану героем. Я стану лучшим героем, чем он. Как только я получу причуду Всемогущего, я собираюсь победить Каччана. Я покажу ему, что я не какой-то там беспомощный, жалкий мальчишка, которым он может помыкать. Мама и Всемогущий мне помогают. Что бы между ними не происходило, они оба в меня верят и хотят, чтобы я добился успеха. Неважно, будут они вместе или нет.

Это ничего не меняет.

========== Глава 10. Первый фильм ==========

Было трудно заснуть, зная, что Тошинори в другой комнате. Инко потерялась в своих мыслях. Она ворочалась в постели, думая о нем, беспокоясь о нем, гадая, кто он такой.

Почему он до сих пор не рассказал мне о своей геройской личности? Он мне не доверяет? Мы пока еще не стали друзьями?

Как бы она ни старалась, она не могла найти ответы на свои вопросы. Из всех известных ей про-героев ни один не походил на Тошинори или даже отдаленно не напоминал его самого под всеми этими геройскими костюмами. Она не знала его причуды. Инко могла лишь предположить, что его причуда заключалась в некой трансформации, которая полностью изменяла его внешность. В таком случае совершенно невозможно догадаться, кто он такой.

Как он вообще может быть героем, если постоянно болеет? Я видела, сколько лекарств принес Изуку. Он принимает около восьми различных таблеток. Он выглядел ужасно, и я до сих пор не совсем понимаю, что с ним произошло.

В конце концов, Инко приняла решение. Она взяла телефон с прикроватной тумбочки и открыла поисковик.

‘Информация о гастрэктомии’

Она начала с того, что прочла о его положении. О том, что он должен и не должен есть. Как будет страдать, если съест что-то не то. О том, как лучше ухаживать за человеком в его положении. Но она быстро вспомнила, что отсутствие желудка – не единственная его проблема. Его легкие повреждены. У него отсутствовало несколько ребер, так что она могла лишь догадываться, что с его внутренними органами дела обстоят намного хуже, чем Тошинори поведал ей или Изуку. Бедняга был в ужасном состоянии из-за своей травмы. Удовлетворенная своими исследованиями, она вбила еще один вопрос в поисковик.

‘Японские про-герои с хроническими травмами’

Большая часть доступной информации являлась лишь журналистскими домыслами. Ее не удивило, что профессиональные герои не выставляют свои травмы на всеобщее обозрение. Это не только сделает их мишенью для злодеев, но и плохо скажется на их общественном имидже. Люди должны верить в своих героев. Они должны чувствовать себя в безопасности в их присутствии. Они не должны думать, что их герой нуждается в защите.

‘Тошинори Яги’

Она узнала его фамилию, посмотрев на баночки с таблетками. Не было никакой информации о человеке, которого она знала. Были пару человек с похожими именами, которые явно им не являлись – просто совпадение. Но никаких фотографий, никакой публичной информации, никаких записей о нем не было вообще. Тошинори – это его настоящее имя? Или все, что его касалось, было стерто из интернета либо по распоряжению правительства, либо по его собственной просьбе?

‘Японские про-герои, которые стажировались в Америке’

Их было слишком много и она не могла сузить поиск, не зная ни возраста Тошинори, ни когда он уехал за границу. Тошинори мало что о себе поведал, поэтому той информации, которой она владела, было недостаточно, чтобы продолжать исследование. Инко провела пальцами по волосам, почувствовав разочарование и откинувшись на подушки.

Затем ей стало за себя стыдно.

Что я делаю? Я шпионю за этим беднягой. У него есть причины держать свою геройскую личность в секрете. Я и так знаю слишком много, он так болен. Если общественность узнает об этом… это подвергнет его опасности.

Она отложила телефон и уставилась в потолок. По крайней мере, в ее шпионаже был один плюс. Теперь она знала, что приготовит ему на ужин в следующий раз. По крайней мере так она сможет предотвратить повторение этого несчастного случая. Женщина испытывала чувство вины из-за того, что после ее стряпни ему стало хуже.

Интересно, проснулся ли Тоши.

Она спустила ноги на пол, поправила ночнушку и осторожно открыла дверь. Инко вышла в коридор и направилась в гостиную, чтобы взглянуть на своего гостя. На первый взгляд казалось, что он спит. Он лежал на спине, закрыв лицо рукой. Мужчина был слишком высок, чтобы полностью поместиться на диване, поэтому его ноги свисали с края. Одеяло спуталось вокруг его груди и ног.

Она не знала, что на нее нашло. Инко шагнула вперед, взяла уголок одеяла и натянула его ему на ноги.

– Инко?

Инко подпрыгнула. Она посмотрела ему в лицо. Тошинори смотрел на нее сквозь пальцы. В доме было темно, но его глаза были такими ярко-голубыми, что казалось, будто они светятся.

– О, прости. Не знала, что ты не спишь, – она смущенно отступила. То, что она только что сделала, являлось слишком интимным жестом для их нынешнего положения. Лицо Тошинори было слишком непроницаемым.

– Не можешь уснуть? – тихо спросил он.

Инко опустила взгляд.

– Столько мыслей вертится в голове.

Тошинори принял сидячее положение и усталым взглядом посмотрел на женщину.

– Хочешь поговорить об этом?

Инко опустила голову. Трудно об этом говорить, ведь говорить придется о тебе. Через мгновение она снова на него посмотрела.

– Я хотела тебя проверить. Тебе лучше?

– Немного, – ответил Тошинори с кривой улыбкой на лице. – Я ценю твою заботу, Инко.

Несколько мгновений она стояла в нерешительности. Чем дольше она здесь стоит, тем более неловкой становится ситуация. Зачем она сюда пришла? Что она хотела ему сказать? Что она должна сказать?

Кто ты, Тошинори?

– Я хотела спросить… не хочешь ли ты посмотреть фильм. Один из тех американских фильмов, которые тебе нравятся.

Он выглядел так, словно никак не ожидал услышать от нее нечто подобное. Его плечи немного опустились, и он потер затылок. Он явно не знал, что сказать. Инко почувствовала себя идиоткой. Это так глупо.

– Я, эм. Хорошо. Если хочешь.

Он согласился!

– Я… о! Хорошо! Отлично! Гм. Мы можем посмотреть что-нибудь онлайн. Я могу транслировать фильм на телевизор, – сказала она быстро, стараясь не выдать своего волнения или удивления.

Инко взяла свой ноутбук и села на противоположный конец дивана, оставив между ними пустое пространство. Пока она искала сайт с фильмами, Тошинори спросил:

– Какие фильмы тебе нравятся?

– О. Гм. Мне нравятся анимационные фильмы, – со смехом призналась Инко. – Студия Гибли.

– Когда-нибудь смотрела «Пиксар»?

– Я слышала о них, но ничего от них не смотрела.

– Мы должны посмотреть «Историю Игрушек», – предложил Тошинори. – Это их первый фильм, и он очень хорош. Один из моих любимых.

– Я попытаюсь найти его с японскими субтитрами. Мой английский не очень хорош. Ты должно быть можешь на нем говорить, раз жил в Америке? – спросила она, ища фильм.

– Могу, но мне сказали, что у меня слишком сильный акцент, – засмеялся он.

Она купила фильм и транслировала его на телевизор. Инко уменьшила звук, чтобы не разбудить Изуку. Вскоре она поудобнее устроилась на диване и стала наблюдать за радостями компьютерной анимации начала 90-х. Яркая, красочная, немного неуклюжая, но очаровательная. Она наслаждалась фильмом.

Ей просто хотелось, чтобы между ней и Тошинори не было такого расстояния. Часть ее хотела, чтобы он придвинулся ближе. Сократил оставшееся между ними расстояние. Но он этого не сделал. И она тоже.

Они наслаждались фильмом в относительной тишине. В какой-то момент Инко встала, чтобы приготовить им чай, но в остальном не делала почти ничего. Фильм ей понравился. Ей понравились персонажи. И посыл был хорошим. Но ей было трудно полностью им насладиться, пока ее ум был занят мыслями о Тошинори. Когда фильм закончился, она улыбнулась мужчине.

– Мне очень понравилось. Спасибо, что рассказал мне о нем, Тоши.

Он устало улыбнулся в ответ.

– Я рад.

Инко посмотрела на свою пустую чашку. Она все еще чувствовала пустоту между собой и Тошинори, и не только потому, что они сидели на противоположных концах дивана.

– Думаю, я и сама немного Вуди, – призналась она, наматывая прядь волос на палец. – Как же тяжело ему было, когда его стали отодвигать на задний план… он думал, что его больше не будут любить так, как прежде.

Только в конце своей речи Инко поняла, что только что сказала. Ее сердце пропустило удар, и ей захотелось исчезнуть. Она хотела отступить и быстро добавить: «Я не это имела в виду», а потом продолжать рассказывать о том, как ей понравилась философия фильма, развитие персонажа, и насколько четко все разрешилось в конце.

– Твой бывший муж. Хисаши, не так ли? – начал Тошинори, прежде чем она успела найти способ объясниться. Ее лицо горело. Она ничего не ответила, и он продолжил: – Он бросил тебя ради кого-то другого?

– Думаю, да. Он просто… исчез и перестал со мной разговаривать.

– Это из-за него ты возненавидела свою причуду?

Инко сглотнула. Она кивнула.

– Иногда я думаю… что если бы у меня была более сильная причуда или если бы я была посимпатичнее, он бы не ушел, – говоря это, она не находила в себе сил посмотреть на Тошинори. Это было слишком тяжело. – Иногда он заставлял меня чувствовать, что я недостаточно хороша для него. Он начал… отдаляться от меня, особенно после рождения Изуку. Мы перестали разговаривать. Он начал игнорировать меня. А после он просто… ушел.

Тошинори ничего не ответил. Инко зажмурилась. Наверное, он чувствовал себя неловко и пытался найти вежливый способ закончить эту беседу.

– Это непростительно с его стороны.

Его голос был опасно мягким. Свирепым.

Она посмотрела ему в лицо. Тошинори смотрел на черный экран телевизора, нахмурив брови и стиснув челюсть. Его костлявые пальцы сжимали колени. Говоря это, он ни разу не взглянул в ее сторону.

– Инко, ты заслуживаешь большего. Не позволяй ему управлять твоими чувствами. Твоя причуда удивительна, и ты очень красивая. Он поступил жестоко и неправильно, оставив тебя и такого замечательного мальчика одних.

Он назвал меня красивой.

После стольких лет услышать эти слова от другого человека – то же самое, что влить кипяток в замерзшее озеро. Лед в ее глазах треснул. Слезы хлынули прежде, чем она успела их остановить. Она смахнула слезинку со щеки. Она чувствовала себя такой смущенной. Инко отвернулась, чтобы он не видел ее жалкого лица.

Я заставила его сказать это. Я заставила его почувствовать необходимость утешить меня. Я не знаю, действительно ли он имел это в виду. Но он сказал это. Он в самом деле сказал это. Но он просто человек с добрым сердцем, вот и все.

– Тоши, мне ж…

– Ты собираешься извиниться?

Она шмыгнула носом и кивнула.

– Не нужно. Ты через столькое прошла. Я не сижу здесь, осуждая тебя или думая, что ты слаба. И ты не причиняешь мне неудобств, – он посмотрел на нее, когда сказал это. Его голос был таким нежным. Таким успокаивающим. Трудно было ему не поверить. Он был искренен. Все сказанное им было искренним.

Она больше не могла сдерживать слез. Инко сгорбилась, обхватив себя руками, и тихо всхлипнула. Она услышала, как он зашевелился, а затем сократил оставшееся между ними расстояние. Женщина почувствовала, что его большие руки обхватывают ее плечи. Его острый подбородок коснулся ее макушки. Инко чувствовала ребра под его рубашкой.

Этот человек.

От него плохо пахло. По́том и плохо выстиранной одеждой. Но она все равно уткнулась лицом ему в плечо и глубоко вздохнула.

Этот милый, одинокий, больной, нежный человек. Тот, кто страдал у меня на глазах. Тот, кто воспитывает моего сына, как своего собственного. Тот, о котором я почти ничего не знаю.

Она почувствовала, как его волосы щекочут ей лицо. Его челка была слишком длинной и лохматой, растрепанной на концах.

Я влюбляюсь в него.

Она не замечала этого чувства, которое теперь ясно осознавала. Может это потому, что он был первым мужчиной, который сблизился с ней после ухода Хисаши. Может быть, он не чувствовал того же. Может быть, она чувствовала это, потому что была одинока. Но она не могла этого отрицать: в этот момент ей захотелось поцеловать Тошинори.

Она этого не сделала.

Тошинори обнимал ее до тех пор, пока ее слезы не высохли, пока она не вытерла глаза и не отдышалась. Он не сказал ни слова. Он просто обнимал ее, пока она окончательно не пришла в себя и снова смогла нормально дышать.

Но она не поцеловала его, и он не поцеловал ее. Убедившись, что ей стало лучше, Тошинори похлопал ее по спине и отпустил.

– Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить об этом со мной. Хорошо?

Он открыл двери для дальнейшего обсуждения. В данный момент это было не просто одолжение. Он желал ей лучшего будущего. Он был добр. По-настоящему, искренне добр.

– Д-да. Я так и поступлю. Спасибо, – произнесла она с водянистой улыбкой на лице. В ответ он весело поднял вверх большой палец. Она заметила, что ему нравится это делать. Это помогло ей почувствовать себя непринужденнее. Она встала с дивана. – Я… думаю, теперь я смогу уснуть. И проспать оставшуюся часть ночи.

Она усмехнулась, хотя все еще ощущала странную тяжесть на сердце.

– Да. Я тоже.

– Спокойной ночи, Тоши.

***

Когда она проснулась на следующее утро, намереваясь приготовить завтрак для своего гостя, Тошинори уже не было.

Простыни и одеяло были аккуратно сложены. Чашки вымыты и убраны. Он не оставил никаких следов своего пребывания.

Она начала готовить завтрак для себя и Изуку, но уход Тошинори заставил ее почувствовать пустоту в груди. Ей хотелось, чтобы он был здесь и проводил больше времени с ее семьей. Чтобы они ощущали себя одной семьей.

– Вы ночью фильм смотрели? – спросил Изуку, принимаясь завтракать.

– О, мы тебя разбудили?

– Я практически ничего не слышал.

– Мы не могли уснуть.

Посуда звякнула. Инко уставилась на свою миску, гадая, что происходит в голове у Изуку, едва понимая, что происходит в ее собственной. Но он не задавал никаких вопросов, и она больше ничего ему не сказала.

Изуку закончил есть и отнес миску в раковину.

– Я пошел на пляж! – сказал он. – Ты придешь? Поработать над своей причудой?

Инко была вырвана из своих мыслей. Она чуть было не забыла о своем обещании, данном Тошинори. Значит, она все-таки увидит его сегодня. В кои-то веки она была взволнована предстоящим походом на ту свалку-пляж с Изуку.

– Да, я приду, как только освобожусь.

========== Глава 11. Миссия Изуку ==========

Сегодня все было иначе. Сегодня Изуку тренировался под тщательным присмотром Всемогущего, а его мама стояла неподалеку, притягивая к себе при помощи причуды баночку с газировкой.

– Изуку, ты отлично справляешься. Сконцентрируйся на том, чтобы мышцы твоего живота были напряжены. Не расслабляйся. Инко, все прекрасно. Посмотрим, сможешь ли ты повторить это с большего расстояния. Мы должны выяснить твой точный предел и преодолеть его, – Всемогущий стоял на куче хлама, наблюдая за Инко и Изуку. Теперь он сосредоточился на том, чтобы помочь им обоим. Изуку был рад, что его мама стала чувствовать себя увереннее. Но станет ли теперь Всемогущий уделять ему меньше внимания?

Изуку покачал головой. Это не имеет значения, пока он продолжает выкладываться по полной. Если он не будет стараться изо всех сил, он никогда не сможет назвать себя героем. Он никогда не сможет победить Каччана.

Прошлым вечером он сказал своей маме и Всемогущему, что случайно уронил лекарство в канализацию, поэтому ему пришлось вымокнуть, чтобы вернуть его. Мама шлепнула его по запястью за беспечность, но Изуку решил, что она просто слишком устала и поэтому не стала придавать этому большого значения. Всемогущий сказал ему, что оно не стоило всех этих хлопот, в конце концов, он мог бы сходить за новым завтра. Это только заставило Изуку почувствовать себя очень глупо после пережитого им тяжелого испытания. Вдобавок ко всему, он не рассказал им ни о Каччане, ни о крысе. Да и они его больше не расспрашивали. Это признание нанесет большой урон его гордости. Он так отчаянно хотел стать хорошим героем, но в конце концов именно Каччан предоставил ему возможность вернуться домой с лекарством Всемогущего.

Мне просто нужно работать усерднее. Я не должен ни на что отвлекаться.

Но спустя какое-то время он понял, что все же отвлекся.

Его внимание переключилось на береговую линию, где сейчас стояли его мама и Всемогущий. Герой положил руки ей на плечи. Затем показал, как принять нужную позу. Инко повторила за ним, протягивая руку в направлении баночки из-под содовой, которую Всемогущий поставил на расстоянии десяти шагов от нее. Она напряглась, пытаясь притянуть ее к себе.

Неся стопку шин, Изуку опустил ее на землю и стал с интересом наблюдать за происходящим. Он смотрел, как его мама пытается использовать телекинез, в то время как дающий советы Всемогущий отказывался поставить баночку с содовой поближе, заставляя ее тем самым приложить еще больше усилий. Она была потной и напряженной, но в то же время преисполненной решимости добиться успеха и доказать, что она может это сделать.

Изуку никогда еще не доводилось видеть такого выражения лица у своей матери.

Она похожа на меня.

***

На следующий день, пока Изуку натягивал ботинки, готовясь к предстоящей тренировке, Инко похлопала его по плечу. Он в замешательстве посмотрел на нее. Женщина выглядела смущенной. Застенчивый.

– Изу, у тебя есть минутка?

Он моргнул.

– Что случилось?

– У меня к тебе… странная просьба, – она потянула воротник рубашки, сглотнула и прочистила горло. – Как думаешь, ты бы мог найти какой-нибудь способ узнать… размер одежды Тошинори?

Он слегка наклонил голову.

– Его размер одежды?

– Да, его размер. Я заметила, что вся его одежда ему велика. Поэтому я хотела бы сшить ему несколько новых рубашек. Просто он такой высокий и худой, должно быть, ему сложно отыскать одежду по размеру. Т-так что я решила сшить ему рубашки на заказ…

Изуку знал, что его мама любит шить, но в последнее время она совсем забросила это дело. Было мило с ее стороны хотеть сделать нечто подобное для Всемогущего, и Изуку старался не придавать этому особого значения. Несколько дней назад он сказал себе, что не должен зацикливаться на отношениях его мамы со Всемогущим, тем более что он даже не был уверен, что между ними что-то происходит. Но ему показалась странной ее просьба.

– Почему бы тебе самой не спросить у него?

Женщина выглядела взволнованной.

– П-потому что. Это просто немного неловко, вот и все. Спрашивать самой.

– Ну, будет странно, если об этом спрошу у него я! Он спросит, зачем мне это, и я даже не знаю, что ему ответить.

– Я не говорила, что ты должен спрашивать, – она достала из заднего кармана мерную ленту. – Сможешь… снять с него мерки, пока он не видит?

Изуку не мог не рассмеяться над абсурдностью ее просьбы.

– М-мама! И как мне это сделать?! Он же все время смотрит! Мне что, подбежать к нему и обмотать измерительно лентой?

– Я не знаю! Может дождешься, пока он приляжет вздремнуть или что-то в этом роде!

– Он не спит во время тренировок! Он задремал лишь однажды, да и то потому, что ему стало очень плохо и в тот день я вынужден был отвести его домой.

Инко сунула ему в руки свернутую в рулон измерительную ленту.

–П-послушай, мне… мне все равно, как ты это сделаешь, просто если тебе удастся сделать это без его ведома, то отлично. Если решишь просто спросить его, то тоже хорошо. Я просто… слишком смущена, чтобы сделать это сама.

Изуку взглянул на измерительную ленту и вздохнул, выпуская воздух сквозь сжатые губы. Он не мог понять, как именно он собирается это сделать, и подумал, что было бы намного проще, если бы она просто спросила его сама. Зачем усложнять себе жизнь?

Это потому, что она влюблена в него?

В этом действительно есть смысл, – подумал он, выбегая на улицу и направляясь к пляжу. – Она пригласила его к себе, посмотрела с ним фильм ночью, из-за него она начала использовать свою причуду, и теперь она просит меня снять с него мерки.

Сердце Изуку вновь затрепетало при мысли о его маме и Всемогущем. Несмотря на все его усилия сохранять холодный нейтралитет по отношению к данной ситуации, он снова обрел надежду.

Что, если мама и вправду влюбилась во Всемогущего? Признается ли она ему в своих чувствах? И что он ей на это ответит?

Следующая мысль была о том, что Всемогущий может отвергнуть ее. Когда он достиг края тротуара, его одолела новая тревога: даже если его мама и влюблена во Всемогущего, то она, конечно же, не станет первым человеком, испытывающим к нему это чувство. Изуку доводилось видеть окруженного поклонниками Всемогущего, целуемого случайными людьми из обожаемой его толпы. Герой никогда не просил об этом и всегда отмахивался от них с веселой улыбкой на лице, не забывая и про автографы. Наверняка хотя бы раз в жизни ему признавались в своих чувствах и умоляли пожениться.

Так почему же Всемогущий до сих пор не женат? На его пальце не было кольца, он ни разу не упоминал о своих романтических связях и похоже не проявлял интереса к подобным вещам.

С другой стороны, Изуку не очень хорошо его знал. Его личная жизнь была загадкой для большинства людей. Для всех Всемогущий был непобедимым героем. Символ Мира и Столпом Справедливости. Лишь это он позволял им видеть. Никто не знал, что на самом деле он был больным, хрупким человеком, который жил один в неопрятной квартире.

Может быть, у моей мамы еще есть шанс, – подумал Изуку, направляясь к песчаному пляжу за новой кучей мусора, которую ему еще предстояло убрать. – Но сейчас у меня нет на это времени. Мне нужно придумать способ незаметно подобраться ко Всемогущему и снять с него мерки.

Изуку знал, что будет намного проще, если он просто подойдет и вежливо спросит. Но он был не из тех, кто отказывается от вызова, особенно от трудновыполнимого.

Всемогущий ждал его у самого берега, улыбаясь и поднимая вверх большие пальцы.

– Ты опоздал, юный Мидория, – объявил он. – А где же твоя мать?

– О, она не смогла сегодня прийти, – сказал Изуку. – Итак, с чего мне начать?

В то время как Всемогущий намечал план действий, Изуку рассеянно за ним наблюдал. Всемогущий редко отвлекался от тренировки. Изуку заскрежетал зубами, таща старый пружинный матрас к груде мусора, который они собирались сжечь позже.

Я мог бы достать снотворное и подсыпать его ему в содовую! Нет, нет, это ужасная идея. Ему может стать плохо или что-то в этом роде. Может, я мог бы… пробраться к нему в квартиру ночью, когда он уснет! Но… вдруг он проснется, когда я попытаюсь снять с него мерки… и разве это не жутко? Давай, Изуку, думай. Ты должен что-нибудь придумать!

Когда он вернулся к береговой линии, готовясь принять следующий груз, то услышал некий жужжащий звук.

Рука Всемогущего нырнула в задний карман, доставая оттуда красный мобильник. Он проверил номер звонящего.

– Извини, Изуку, я должен ответить.

Он повернулся к Изуку спиной и поднес телефон к уху. Он говорил тихо и его голос перекрывал шум волн. Казалось, Всемогущий полностью отвлекся и сосредоточился на разговоре.

Изуку ощутил прилив волнения.