Текст книги "Last Stardust (СИ)"
Автор книги: Adela Catcher
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
========== 1. Хасецу ==========
Голова трещала так, что казалось, на нее рухнул потолок, а сверху уже на нем станцевали свой вчерашний танец Пхичит с Юри. Хорошо, шеста не было, а то все вышло бы так же, как… сколько лет назад? Виктор и Юри вместе уже три года, если не считать тот год, когда они выносили друг другу мозги. А это было и того раньше.
Какой я старый, подумал Юра, пытаясь открыть оба глаза. Получалось плохо, так как солнечный свет падал ему прямо на лицо, а мигрень начинала зверствовать с утроенной силой, едва он поднимал веки.
– Чего ж я так нажрался-то вчера, а? Эй, кто-нибудь, есть вода в радиусе пары метров? Ау! – Юре показалось, что он сказал это достаточно громко, но сразу никто не отозвался, а от собственного голоса череп будто сдавили железные тиски.
– Плисецкий, спи, черт тебя дери, – послышался сбоку корявый английский. – Тьфу ты, забыла, что ты и так меня понимаешь, – уже на русском.
Мила?
– Бабичева, пожалуйста, скажи, что ты одетая и лежишь не рядом со мной, – простонал Юра, оставив попытки открыть глаза и прижав ладони к вискам.
– Одетая. Лежу на соседнем футоне, – пробормотала Мила. – Я бы сама этого не пережила, если что, – добавила она язвительно. – Блин, текила вчера была лишняя. Кто ее вообще притащил?
– Витя. С криком, что золотая текила идеально подойдет к поводу торжества, – хрипло отозвался Юра.
– А кто его за язык тянул, когда он сказал, что женится на Юри только после золотой медали? – послышался голос с другой стороны. Гоша, если Юре не изменял слух, потому что повернуть голову и посмотреть не было никаких сил.
– В их ситуации фраза “обещанного три года ждут” обретает смысл, – хохотнула и тут же с шипением втянула воздух через зубы Мила.
– Тоже башка болит? – спросил Юра.
– Все болит. Вот все.
– Пить надо меньше.
– Попович, если я встану, то ты после этого – уже нет.
– Как вы тут? Я принес минералку! – вклинился в перепалку до странного бодрый голос, услышав который, Юра тут же резко сел, распахнув глаза, из-за чего пол и потолок качнулись, едва не начав меняться местами.
Отабек стоял с пакетами из комбини наперевес, доверху забитыми бутылками с водой. Выглядел он так, словно вчерашнее прошло мимо него. Лицо было гладко выбрито, волосы были в полном порядке, в отличие от Юры, насколько тот сам мог оценить бардак на собственной голове. Только губы казались до странного бледными и неровными, будто он только и делал, что кусал их.
– Будешь? – спросил Отабек, вешая пакеты на одно запястье, вытаскивая бутылку, открывая и протягивая Юре.
Юра, стараясь не делать резких движений, чтобы его тут же не стошнило, принял бутылку из его руки. Все тут же встало на свои места. Вот она, причина, по которой он вчера не видел конца и края выпитому алкоголю, мешая водку с текилой и запивая местным виски. Хорошо, что после этого он вообще проснулся. Юра оторвался от воды и еще раз окинул взглядом Отабека. Или не очень хорошо?
– Если ты все, то дай мне, я щас умру, – просипела Мила.
– Я много купил. А еще какое-то чудодейственное японское средство от похмелья. Юри посоветовал, – сказал Отабек, запуская свободную руку в волосы, будто ему было неловко.
– Из-за Юри это все и произошло, еще бы он не посоветовал, – вклинился в разговор Попович.
Юра потер глаза руками и все же решился оглядеться. От выпитой воды легче особо не стало, но хотя бы зрение перестало выделываться. Небольшую комнату, на полу которой были неровно, по диагонали, расстелены три футона, заливал солнечный свет. Слева сидела, держась одной рукой за голову, а второй – за бутылку с водой, Мила. Легкая светло-бежевая туника, которая была явно велика ей на пару размеров, сползла с одного ее плеча. Рыжие волосы выбились из еще вчера идеальной прически и смотрелись, как спутанная медная проволока. Юра перевел взгляд вправо. Попович лежал на боку, отвернувшись от них и накрыв ухо небольшой, почти плоской подушкой. Картина маслом.
– Как хорошо, что все уже проснулись! – раздался звонкий голос, который Юра услышать уж точно не ожидал.
До омерзения бодрый и выглядевший так, будто вчера не уговаривал всех, включая родителей Юри и его старшую сестру Мари, сыграть “по старой русской традиции в бутылочку”, Виктор вихрем влетел в комнату. Его отросшие волосы были собраны на затылке в забавный высокий хвост, делая его похожим на семнадцатилетнего подростка. Юри уговорил отращивать. И дались же Кацудону эти волосы. Хотя Витя так и правда смотрится моложе.
– Что ж ты так орешь-то, неугомонный? – посетовала Мила, поднимаясь на ноги и оправляя длинную, несоразмерно большую тунику. – Что это на мне такое?
– Ты вчера собиралась лечь спать в том роскошном зеленом платье, так что Мари одолжила тебе свою одежду. Я как раз хотел тебя спросить, почему ты не взяла с собой нормальные шмотки, у нас же путешествие! – всплеснул руками Витя.
Путешествие? Молчавший все это время Юра вновь вскользь взглянул на Отабека, который так и стоял, держа пакеты из комбини, и запустил обе руки в волосы. Сказать или не сказать?
– Давайте скорее приходите в себя и спускайтесь завтракать! Мама столько всего наготовила! – прощебетал Виктор, направляясь к двери.
– Мама? – раздался нестройный хор сиплых голосов.
– Конечно! Я теперь официально зять Кацуки-сан, и она вчера разрешила называть ее мамой!
– До или после того, как проиграла тебе в карты на желание? – спросил Попович, приподняв с уха подушку.
– Гоша, вот от тебя я такого не ожидал, – картинно поджал губы Виктор и вышел за дверь.
Отабек неловко покрутился на одном месте, так и не выпуская пакеты из рук, потом все же принял для себя какое-то решение, поставил один рядом с Милой и вышел следом за Виктором, коротко оглянувшись и встретившись глазами с Юрой.
Юра сглотнул.
И как все так повернулось?
12 часов назад
– Боже, что это за песня? – Мари нахмурила густые темные брови и отставила в сторону пустой стакан из-под вермута. Юра хотел предложить ей водки, но почему-то посчитал это невежливым. Хотя мартини Кацуки-старшей подходил еще меньше.
– Витас, – ответил Юра. – Попович включил. У нас в России говорят, что вы его любите.
– Ни разу не слышала. О, как завывает-то, – произнесла Мари и потянулась к стоявшей рядом с Юрой бутылке.
– Налить? – спросил Юра, опережая ее и перехватывая водку.
– Ага. Не знаю, зачем мне дали это, – Мари кивнула на свой пустой бокал.
– Я вообще много чего не знаю, – вздохнул Юра и, резко наклонив бутылку, наполнил стакан почти наполовину.
– Юр, ты в порядке? – вдруг совершенно серьезно и трезво спросила Мари, выпрямляясь на стуле.
Они сидели на кухне, даже не зажигая свет, пока остальные гости танцевали в большом общем зале, но и так было слышно, как воет на всю округу из колонок Витас. Ю-топия весь день буквально стояла на ушах, встречая долгожданных “коллег” Виктора и Юри. Сами они поженились неделю назад, и Юра точно знал, что был не в первой партии гостей, приехавшей на родину Юри праздновать наконец-то произошедшее событие. На самом деле сам он был искренне уверен в том, что эти двое поженятся сразу же после окончания того Гран-при в Барселоне, когда он выиграл свое первое взрослое золото, однако они оказались гораздо большими фаталистами. Три года… Сколько всего изменилось за это время.
– Не хочешь говорить? – отреагировала на затянувшееся молчание Мари.
Она почти не изменилась за это время. Все те же высветленные волосы, все такой же цепкий и яркий взгляд темных глаз. Юра всегда с трудом выдерживал долгий зрительный контакт с ней, словно боялся, что она, как рентген, увидит его насквозь и поймет, о чем он думает.
– А? Да нет, просто задумался, – отозвался он, вновь признавая поражение и отводя взгляд в сторону.
– Не могли же мы его не пригласить, – выпив содержимое стакана и даже не поморщившись, сказала Мари.
Юра почувствовал, как пол дернулся под его ногами, вдруг уплывая куда-то вниз. И это было не опьянение, которого он пока почти не ощущал.
– Ты о ком? – спросил он.
– Помнишь, как мы так же сидели здесь несколько лет назад, когда ты впервые приехал на Кюсю? – Мари выдохнула и протерла широкой ладонью стол, будто убирая с него несуществовавшие крошки. – Ты тогда тот же вопрос мне задал. “О ком ты, Мари-сан?”. Я бы сказала, что я все о том же, но это не так. Хотя сути это не меняет.
Юра и рад был бы сказать, что не помнит, что все еще не понимает, о чем речь, но врать сестре Кацуки – гиблое дело. Он это просто знал. И выяснять это уже на практике совершенно не хотелось.
– Да я знал, что он приедет, просто не осознавал, готов ли снова увидеться, – неохотно сказал он, вертя в пальцах стакан и наблюдая, как ледяная водка бьется о стеклянные края. – Ну, понимаешь…
– Понимаю, – боковым зрением Юра увидел, как Мари кивнула. – Одного я только понять не могу – почему?
– Что почему?
– Почему вы разошлись? – подалась вперед Мари. – Честно признаться, я бы меньше удивилась, если бы на фоне взлета карьеры обоих и совершенного неумения разговаривать, как люди, используя рот, разбежались бы наши молодожены. Но вы с Отабеком…
Юра поморщился, услышав это имя. Оно до сих пор, едва достигало слуха, оседало где-то внутри, как пепел, из-за чего становилось сложнее дышать. А ведь прошло уже достаточно времени. Год ведь это вполне достаточно?
– Разве мало причин? – Юра дернул плечом, повертел головой, разминая шею, похрустел пальцами, сжимая их так сильно, что побелели кончики. – У меня дерьмовый характер, а у него… у него слишком правильные взгляды на жизнь. Мне кажется, я из этих правил просто выбивался.
– Если хочешь знать мое мнение, тебе кажется, – сказала Мари, взяв бутылку со стола и доливая в и так недопитый стакан Юры водку. Все, как в России, подумал Юра, даже водку они пьют из стаканов, а не из рюмок. И водка обычная, не какое-нибудь сакэ. Витя, может, настоял на этом.
– Да-да, креститься нужно, – по-русски сказал он, но Мари даже не переспросила.
– Ты ведь собираешься со всеми в поездку по Хонсю? – снова выпив залпом содержимое своего бокала, спросила Кацуки.
– Я еще не решил.
От одних только мыслей об этом начинала болеть голова. Когда Виктор утром, едва все приехали: и Пхичит, и Мила, и Гоша, и Крис, и Отабек, – рассказал, что они с Юри давно запланировали это путешествие, Юра очень хотел отказаться, но почему-то так и не смог об этом сказать. Юри мечтал показать всем Японию, которую они просто не могли видеть, время от времени лишь прилетая на соревнования и наблюдая только отели и спортивные арены. Да что говорить, Виктор еще в июле, за месяц, сообщил об этих планах всем. И в кои-то веки ради такого события все освободили свои графики, чтобы вот так собраться. Юра не знал, как сказать о том, что он не готов к этой поездке, когда собирал чемоданы с расчетом на две недели. Не знал и как сказать теперь, когда эти чемоданы лежали наверху в гостевой комнате.
– Юра, тебе уже больше не пятнадцать, – вздохнула Мари, подперев щеку рукой.
– Девятнадцать.
– Вот-вот. И судя по тому, что ты приехал сюда не с небольшой спортивной сумкой, ты уже давно все решил.
– Мари! Мари, ты здесь? Не видела Юрио? – из-за открытой двери тут же полилась громкая музыка, которую при этом пытался перекричать вошедший на кухню Юри. Играла какая-то японская песня, из слов которой Юра понимал только “stardust”. Звездная пыль? Да, очень похоже на то, что оседало внутри, едва он слышал имя Отабека. Что-то колкое, как стеклянное крошево.
– Да здесь я, – отозвался Юра, роняя голову на сложенные на столе руки.
Юри сказал что-то по-японски. Юра почувствовал, как Мари рядом зашевелилась, а потом на макушку легла ее прохладная рука.
– Идем. Виктор открыл золотую текилу.
========== 2.1. Киото ==========
В Киото жара ощущалась еще больше, чем в Хасецу, с пляжей которого дул хоть какой-то ветерок. Юра, вынырнув из прохладного синкансэна с работавшим внутри кондиционером, извел полпачки бумажных салфеток, чтобы раз за разом стирать со лба пот. Кожа из-за влажности была липкой и противной на ощупь, под рюкзаком, в который он покидал только самое нужное из чемоданов, решив, что переборщил с кучей вещей, футболка в первые же пять минут стала мокрой.
– Пойдемте пешком, тут недалеко! – скомандовал Пхичит, неотрывно пялясь в смартфон с навигатором.
– Повезет, если я не испарюсь по дороге от этой жары, – Мила, сжав губы, подула себе в вырез сарафана, оттянув ворот.
– Август в Японии – самый жаркий месяц в году, – встрял Виктор, чье довольное лицо даже не блестело от пота. Он вообще выглядел, как хорошенькая фарфоровая куколка – был таким же бледным и матовым.
– Черт вас дернул жениться в августе, – протянул Гоша, тут же добавляя: – извините! – едва не врезавшейся в него японке.
– Уйди с дороги, там же люди! – дернула его за руку Мила.
– Sumimasen, Гош, sumimasen, а не извините, – посоветовал Юра.
– А почему не gomenasai? – спросил Крис. – В разговорнике так написано.
Молчавший до этого Юри открыл было рот, но Юра оказался быстрее.
– Потому что он ей пройти помешал, а не сбил с ног. Gomenasai будет перебором.
Пхичит, покрутившись вокруг своей оси, по-прежнему глядя в телефон, скомандовал переход на другую сторону дороги.
– Почему нас ведет Пхичит? – спросила Мила, обращаясь к Юри. – Разве ты не лучше ориентируешься без всяких навигаторов?
Юри коротко глянул на шедшего рядом и улыбавшегося во все тридцать два Виктора, а потом тихо ответил:
– Вообще-то я не знаю, куда мы идем.
– В смысле? – опешила Мила.
– Ну… – замялся Юри. – Дело в том, что мы с Виктором были очень заняты подготовкой к свадьбе и гостями, а Пхичит вызвался помочь с бронированием отелей.
– Именно! – обернулся Пхичит, продолжая идти. – И я забронировал нам отели, в которых мы бы точно не побывали на соревнованиях! Здорово же почувствовать себя обычным туристом, верно?
– Это например? – спросил Крис, утирая ладонью пот со лба.
– Ну, смотрите, – они перешли дорогу, и Пхичит остановился, – в Киото мы будем жить в рёкане – это традиционная японская гостиница. В Осаке у нас хостел. А в Токио – обычный отель!
– А что, неплохая идея! – с воодушевлением кивнула Мила.
– Сто лет не жил в хостелах. Пора вспомнить молодость, – Гоша перехватил свою большую и неудобную сумку, которая была такой пухлой из-за набитых в нее вещей, что грозила лопнуть по швам.
– Зная твою “молодость”, – Юра показал пальцами в воздухе кавычки, – мы лучше как-нибудь так.
– Юрец, да что ты знаешь?
– Нам направо! – бодро оповестил Пхичит.
Юра поправил лямки рюкзака, которые уже начинали больно давить на плечи, и обернулся. Отабек стоял позади всех. За всю поездку он сказал всего пару слов, и те были связаны с инструкцией к проездному JR-PASS. Юри с Виктором сделали всем огромный подарок, оплатив для них эти проездные, которые были доступны только иностранным гражданам. Так они могли путешествовать комфортабельными синкансэнами по Хонсю, не оплачивая каждый раз билеты. На взволнованные вопросы, а как же он, Юри только улыбался и отмахивался.
Отабек выглядел странно. Он никогда не был особо разговорчивым, и Юру бы не смутила такая тишина с его стороны, если бы не его тяжелый и напряженный взгляд.
Запястья мягко коснулись чужие пальцы.
– Юр, – Мила почему-то виновато улыбнулась и кивнула головой в сторону двинувшейся дальше компании.
Юра вздохнул и, слегка подбросив рюкзак, удобнее укладывая его на спине, пошел вслед за всеми. В лопатку что-то больно ткнулось, и Юра чертыхнулся, догадываясь, что это папка с документами, которую он, поторопившись, сунул в рюкзак плашмя.
На Киото действительно хотелось смотреть. Не под ноги, разглядывая темно-серый, будто впитавший в себя целое море влаги, асфальт, а на дома, машины, людей под белыми миниатюрными зонтиками от солнца. Пахло деревом, дождем, которого не было и в помине, влагой и жареной уличной едой – особенно в те моменты, когда они проходили мимо шинков с чем-то большим, похожим на мангалы. Юри коротко объяснил, что в таких “ларьках” готовят такояки – осьминогов в кляре. Юра вспомнил, что хотел как-то попробовать их, будучи в Токио на соревнованиях, за что получил по башке от Лилии и морковку в левую руку. “Хочешь к восемнадцати не прыгнуть даже тройной аксель?” – грозно спросила тогда Барановская. Юра не хотел, да и, честно признаться, спорить с бывшей балериной отучился еще в первый год работы с ней. Наверное, Лилия тогда была единственным человеком, кому он редко перечил. Ах да, еще был Отабек. Но рядом осталась лишь строгая и непреклонная Барановская.
Иронично.
Задумавшись, Юра едва не врезался в спину Криса, который вдруг встал столбом.
– Что-то мы не туда, по-моему, идем, – послышался из передовой части “колонны” голос Пхичита.
– Давайте отрежем Сусанину ногу, – по-русски проворчал Гоша.
Юра наклонился вбок, чтобы увидеть Пхичита. Они остановились перед большим мостом, который вдруг неприятно напомнил Юре не слишком горячо любимую Москву, ближе к окраинам которой шоссе росли над шоссе.
Юри, поправив очки, подошел к Пхичиту ближе.
– Конечно, не туда, нам направо, а не через мост, – сказал он, отбирая у друга телефон.
– Но маршрут…
– Дурацкое приложение, тут можно пройти намного короче, – перебил Виктор, положив подбородок на плечо мужа.
– Ты даже не знаешь, куда мы идем, – буркнул Юри, сдвигая изображение карты пальцем.
– Знаю. Я подсмотрел бронирование у Пхичита на телефоне, пока он рылся в нем в синкансэне.
– Во дает! – хохотнула Мила, обмахиваясь веером, который успела купить в первой попавшейся лавочке. Веер был красивый: небольшой, темно-серый, с ярко-розовыми цветами сакуры на тонких веточках, будто нарисованных чернилами.
– Тут все на тайском, кошмар, – покачал головой Юри, возвращая телефон Пхичиту.
– Новое приложение, – похвастался Пхичит, совершенно не обидевшийся на комментарии остальных.
– Как называется рёкан? – вдруг подал голос Отабек.
Юра вздрогнул всем телом, так как вопрос послышался совсем рядом с ним. Отабек стоял по его левую руку, держа в пальцах свой телефон и скрыв пол-лица солнцезащитными очками.
– Kyoto Hostel Ryokan, – ответил за Пхичита Виктор.
– Нам направо, – через минуту сообщил Отабек и сунул телефон в карман.
Юра шумно выдохнул, пережидая что-то, поднявшееся из живота и заполнившее грудь неприятным, липким и больным, и повернул по узкому тротуару в сторону от моста.
Буквально через пару кварталов люди почти пропали. Время близилось к вечеру, и прохожие вдруг просто словно испарились, а дома становились все ниже и ниже, все больше напоминая Японию с картинок в Интернете.
Киото нельзя было сравнить с Токио, особенно в подобных районах, больше напоминавших деревушку.
Дорога к рёкану петляла по узким улочкам с домами без каких-либо заборов или ограждений. То тут, то там стояли велосипеды, ничем не привязанные и никаким образом не защищенные от угона. Юра молча удивлялся. Даже в честном и интеллигентном Питере этого велосипеда не досчитались бы в течение часа.
Солнце скрылось за густой дымкой бледно-сизых облаков, перестав так выжигать все живое. Юра с облегчением потер начавшие саднить открытые руки – с его белой кожей он обгорит тут в два счета, если этого еще не произошло. Воздух продолжал липнуть к телу, как пищевая пленка.
– Пришли! – восторженно крикнул Виктор, вдруг ускорив шаг и потянув за собой за руку Юри.
Перед ними возникло аккуратное трехэтажное здание с темно-шоколадным фасадом и небольшими, почти квадратными балконами. Внизу не было никаких дверей, и Юра удивленно округлил глаза, когда Юри уверенно открыл створку, как самому Юре лично казалось, окна, доходившего до пола.
– Добро пожаловать! – послышалось стандартное японское приветствие.
Юра протиснулся вместе со всеми в приоткрытую раздвижную стеклянную дверь и повернул голову налево, где за небольшой стойкой в углу стоял, судя по всему, администратор. Он был улыбчив, очарователен и весьма отдаленно похож на японца, хоть и азиат (насколько Юра вообще различал японцев от азиатов-не-японцев).
– Konnichiwa! – бодро поздоровался Крис, обмахиваясь японским разговорником в мягкой обложке.
– Крис, – тихо прошипел Юри, аккуратно дергая того за локоть.
– Watashitachi wa… – продолжил было Крис, но запнулся, когда Юри ущипнул его за руку.
Пхичит, вошедший последним, так как замешкался, делая селфи у вывески рёкана, вдруг просиял и кинулся к администратору, вовсю вещая, как показалось Юре, на тайском. Юноша-администратор расцвел, как майская роза.
– Он что, таец? – прошипела Мила, обращаясь к Юри.
– Точно не японец, – тихо ответил тот.
– А я тут стараюсь, – надулся Крис, угрюмо пряча разговорник в сумку, висевшую у него на плече.
После стандартной процедуры регистрации всех пригласили на третий этаж.
– Ключей у нас нет, двери закрываются и открываются по коду на панели рядом с каждой комнатой. У вас один одиночный номер для дамы, – администратор с улыбкой слегка поклонился, повернувшись к Миле, – один на двоих для вас, – перевел взгляд все с той же улыбкой на Виктора и Юри, – и один на пятерых.
Юра прислонился к стене, забыв про рюкзак, и тут же зашипел, когда в лопатку снова впилась знакомая уже папка. Три ночи они ночуют в одной комнате с Отабеком. Лучше не придумаешь в их-то ситуации. Мила за спиной администратора подмигнула ему, когда он перевел на нее взгляд.
Комната оказалась очень просторной. Она вся будто состояла только из дерева: деревянные двухъярусные кровати, деревянный пол, по которому Юра с удовольствием ходил босиком, так как разуться их попросили еще на входе – Юри на это только руками развел, мол, традиционная Япония. От предложенных резиновых тапочек Юра сразу отказался, как главный любитель шастать босым по квартире даже в морозы. Пахло внутри тоже деревом.
– Чур я сверху! – крикнули хором Гоша и Крис: один на английском, другой на русском.
– Пожалуйста-пожалуйста, – поднял руки вверх Юра, плюхаясь на нижний ярус кровати, которая стояла ближе к выходу на балкон.
Отабек молча подошел к своей и кинул на покрывало небольшую сумку.
Он что, только трусы и документы с собой взял? – подумал Юра, мельком глянув на чужую поклажу.
– Я буду спать на полу! – оповестил всех Пхичит и тут же вылетел вихрем за дверь.
– Включите кондиционер, душно же, – сказал Гоша.
– Вон пульт, – указал Крис на стену, на которой в аккуратные пазы прямо у двери было вставлено сие техническое приспособление. – Я в душ.
Юра последовал его примеру – благо, в общей душевой было полно кабинок.
*
Интересно, это кофе, или что? – думал Юра, стоя на общей кухне на первом этаже, разглядывая банку с непонятным мелким содержимым темно-шоколадного цвета.
Кухня была маленькой и безо всяких дверей или перегородок сливалась с общим залом с двумя мягкими диванами, стоявшими друг напротив друга. Между ними был небольшой низкий столик со стеклянной поверхностью, отполированной до блеска. Над ним на стене висел прайс на напитки из мини-бара с наименованиями на двух языках: японском и английском. Кухню от всего этого отгораживала лишь короткая, загнутая углом стойка, за которой была маленькая плита и раковина с сушилкой, доверху забитой общими кружками. Все было на удивление очень чистым.
Юра повертел в руках большую банку без опознавательных знаков, потом все же открутил крышку и понюхал содержимое. Пахло кофе.
– Заварить? – послышался сзади голос Отабека, и Юра от неожиданности чуть не выронил банку из рук.
– А… я просто… – замялся он, пытаясь завинтить крышку обратно, но та упорно не попадала в резьбу.
– Дай сюда, кофеман, – Отабек мягко улыбнулся – кажется, впервые за все время – и забрал банку из рук Юры. – Я как-то купил такой кофе в супермаркете, когда был в Нагое на Гран-при, менеджер в отеле объяснил, что его заваривают через фильтр, но его тут нет. Так что попробуем так.
Юра кивнул, так и держа руки на весу.
Отабек обогнул его и щелкнул кнопку на электрическом чайнике, стоявшем на маленьком столике сбоку.
– О, тут и сухое молоко есть, – сказал он.
– Ага, – отозвался Юра. – Его я узнал.
– Добавить?
– Как всегда.
– И сахар не нужно, я помню.
Юра сглотнул противный ком, вставший в горле. Год же прошел. Чертов год. Так почему такое ощущение, что из ног удалили все кости и суставы, и они сейчас просто подогнутся, как резиновые палки?
Он наблюдал за Отабеком, приклеившись поясницей к шкафчику с посудой. Смотрел, как он берет белые чашки из сушилки, выбрав побольше – Юра в принципе не пил кофе из маленьких, – как насыпает забавными, закругленными ложечками, похожими на десертные, кофе в чашку, как добавляет сухое молоко и аккуратно, тонкой струйкой заливает все это кипятком.
– Держи, – закончив, он подошел к Юре и протянул ему чашку.
Юра обхватил ее, тут же обжигая пальцы.
– Осторожно, горячий же, – Отабек придержал чашку, перехватывая ее за бок и поворачивая ручкой к Юре. – Больно? – после того, как Юра все же забрал кофе, Отабек, едва касаясь, провел пальцем по его костяшкам.
– Да норм, – Юра дернул плечом, вдыхая запах пара. Пахло отменно. На поверхности светло-коричневой из-за молока жидкости плавали мелкие частички кофе.
– Подожди, пока заварится, – сказал Отабек, отходя к стойке и беря в руки свою чашку.
– Эй! Хватит чаи гонять, мы идем ужинать! – Мила, свесившись через перила, помахала им рукой.
– Это кофе! – рыкнул Юра.
– Тем более! Спать не будешь!
– Я и так не буду с этими часовыми поясами!
Мила на миг исчезла на крученой, почти винтовой лестнице, на которую Юра еще пару часов назад смотрел с ужасом – настолько там были крутые ступени, – потом спустилась, гордо разводя в сторону руки, демонстрируя аккуратное черное коктейльное платье.
– Хорошо выглядишь, – сказал Отабек.
– Спасибо! – Мила улыбнулась и упорхнула в сторону выхода. – Допивайте и идем!
Юра успел сделать только пару глотков, когда на первый этаж спустились все: довольный Пхичит с камерой наперевес, Виктор с Юри, Крис и Гоша.
– Ужин-ужин! – захлопал в ладоши Виктор, слегка подпрыгивая на месте. Хвост из серебристых волос забавно качнулся несколько раз, как маятник. Он напоминал Юре мальчишку, и это пугало. Как можно выглядеть так молодо в тридцать с небольшим? Или это любовь творит такое?
Разве что взаимная.
Все были такими красивыми и воодушевленными, что Юра, пока никто не видел, вытащил из кармана джинсов телефон и глянул в темный экран, рассматривая свое отражение. Ничего особенного или нового. Разве что круги под глазами стали меньше – из-за влажности кожа разгладилась и стала выглядеть получше. Юра убрал назад челку, которая прилипла к взмокшему из-за испарины лбу.
– Юра, – позвал его Отабек, и Юра резко опустил телефон, поворачиваясь к нему.
Отабек подошел ближе.
– Можно? – он осторожно коснулся его волос.
– За… зачем? – спросил Юра.
– Надо, – коротко ответил Отабек и потянул за резинку, которой были сцеплены волосы на затылке.
По телу прошлась дрожь. Юра невольно прикрыл глаза, пережидая покалывание в шейных позвонках, когда Отабек быстро расчесал пальцами пряди.
– Мне просто жалко твои волосы, – прокомментировал Отабек, и Юра закусил губу, чтобы не ляпнуть того, о чем потом пожалеет. – Все, готово, – кончики волос скользнули по щеке, когда их снова у корней стянула резинка.
– Спасибо, – сказал Юра. Получилось как-то тихо и сипло. Давно Отабек такого не делал, очень давно.
– Не за что.
– Ну, вы идете? – крикнула Мила, стоя у приоткрытой стеклянной двери. Или окна? Юра так и не определился.
Не говоря ни слова, Юра двинулся к выходу, борясь с желанием дотронуться до своей головы. Никто и не обещал, что эта поездка будет легкой.
Юра вышел на улицу и изумленно огляделся по сторонам. На кухне не было окон, и он не мог видеть, как быстро и стремительно стемнело, а потому очень удивился, осознав, что снаружи была уже практически ночь.
Горели редкие-редкие фонари, все дома были погружены в мягкую, синюю темноту. Только в некоторых был виден свет в окнах. И все было таким… темно-синим.
– Наконец-то не так жарко, – с удовольствием протянул Крис, когда они отправились в сторону более оживленной улицы, с которой свернули несколько часов назад в этот тихий райончик.
– Да уж, все-таки август не самое лучшее время для путешествия по Японии, – прокомментировала Мила, обмахиваясь своим веером.
– В июле у нас дожди и еще хуже, – Юри, шедший впереди с Виктором, обернулся и извиняющееся улыбнулся, словно он был виноват и отвечал за климат в родной стране лично.
– Может, заглянем в раменную? – невпопад предложил Гоша.
– Все, что я видел по дороге, рассчитаны максимум на пятерых. Мы туда просто не влезем, – сказал Виктор.
– Будем есть по очереди!
– Лучше все же поискать кафе побольше. Тут есть одно неподалеку, я почитал отзывы, говорят, там неплохо, – вклинился в разговор Юри.
– Я думал, ты тут все знаешь, – сказал Крис, копаясь в разговорнике и пытаясь там что-то разглядеть в свете редких фонарей.
– Я был в Киото лишь дважды, – развел руками Юри. – Так что, как и вы, полагаюсь на Интернет.
– Что ж, тем веселее, – сказала Мила.
Юра молчал, глядя по сторонам. Все-таки Киото был очарователен в своей молчаливости и отстраненности. Этот город с первого взгляда произвел на него впечатление – было в нем что-то спокойное и великое, немного, совсем чуть-чуть роднившее его с Питером. В Токио ничего подобного не ощущалось.
В кафе, куда их привел Юри, было просторно и слегка пахло табачным дымом. Юра отвык от этого – в России курить в общественных местах было запрещено, Япония же даже не рассматривала подобный законопроект – курили здесь почти везде. Они заказали еду – причем не у официанта, а через приложение на планшетах, лежавших на столах. Юри порекомендовал им попробовать суп из тофу и ассорти из соленостей и морепродуктов.
Через полчаса Юра понял, что нравились в Японии ему пока только суши с “селедкой”, как их назвала Мила, которая и купила их на станции перед тем, как они все сели в синкансэн.
– А где ложка? – спросил Юра, глядя на небольшую чашечку с супом, которую ему принесли вместе с соленостями.
– Юра, ты в Японии. Этот суп пьют, – Виктор отсалютовал ему такой же чашечкой, сразу же пригубив ее.
– Эх, щас бы борща моей Ани поесть, – протянул Попович, пытаясь захватить палочками кусочек маринованной японской редьки.
– Гошенька, пей сакэ, – сказала Мила, подталкивая к нему пиалу.
Гоша только вздохнул, но сакэ все же выпил.
– Завтра предлагаю отправиться в Химэдзи, – сказал Юри, уплетая нарезанную пластами и политую каким-то то ли кислым, то ли сладким – Юра так и не определился – соусом рыбу.
– А что там? – с интересом спросил Крис.
– Замок Химэдзи. Или Белой Цапли. Очень красиво. И ехать совсем недолго.
