Текст книги "Не полюблю больше никогда...(СИ)"
Автор книги: Adamina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
– Хватит, – задыхаясь, шепнул Шерлок и поднялся на колени.
Взял лубрикант, размазал его по члену Джона, заставил его сесть, как и вначале, облокотившись на спинку дивана, и сам пристроился сверху. Потерся ягодицами о возбужденный до предела член.
– Шерлок, – Джон слегка смутился. – Прости…
– Да.
– Что да? – теперь он удивился.
– Да, это не первый раз. Это для тебя так важно? – тяжело дыша, пояснил детектив, посмотрев на него с неким вызовом.
– Глупый, – Джон притянул его к себе и поцеловал. – Хоть миллион первый. Я боюсь сделать тебе больно.
– Не бойся, Джон, – Шерлок оторвался от его губ, прикрыл глаза и приподнял бедра, направляя его член в себя.
На какое-то мгновение он замер, давая себе привыкнуть, но потом продолжил осторожно опускаться все ниже. Джон замер, не шевелясь. Это были новые ощущения. Тесно и горячо.
Шерлок застонал и остановился. Все-таки это была не самая лучшая поза для можно сказать вновь первого раза.
– Больно? – Джон инстинктивно подался назад, чтобы выйти.
– Нет, – Шерлок глубоко вдохнул и задержал дыхание. – Давно… не было этого. Не делай ничего пока. Я сам… – он чуть приподнялся и потом вновь опустился вниз.
Джону ничего не оставалось, как послушаться, чтобы не сделать того, что привело бы к боли. Продолжая медленно опускаться, Шерлок, наконец, полностью вобрал его член в себя, посидел немного, сильно сжимая коленями бедра, а потом принялся двигаться, потихоньку наращивая темп. Он притянул к себе Джона и вцепился в его плечи руками. Тот целовал его губы, лицо, шею, грудь, шепча слова любви, осторожно лаская спину и поясницу ладонями, стараясь не задевать шрамы, испытывая просто невероятное чувство всепоглощающей любви.
Шерлок кончил неожиданно, лишь пару мгновений помогая себе рукой. Замерев на секунду, он излился ему на живот и тут же рухнул на его грудь, уткнувшись носом в шею.
– Сам, – прошептал еле слышно, сжимая при этом внутренние мышцы.
Джон несколько раз качнул бедрами вверх и тоже кончил, оставаясь все так же внутри.
– Я люблю тебя, – шепнул на ухо Шерлоку.
Тот пошевелился, прижимаясь к нему еще крепче, и находя его губы своими губами. Поцелуй был долгим и нежным, без слов передающим все чувства, что испытывал Шерлок, и оторваться от него заставило только неосторожное движение, от которого плечо пронзила резкая боль.
– Безумный, – Джон приподнял его за ягодицы и, наконец, вышел. – Сумасшедший мой, – поцеловал бьющуюся венку на шее. – Разве так можно?
– Тебе было плохо? – Шерлок сполз с него и растянулся на животе на диване.
– Мне никогда не было лучше, – Джон наклонился и поцеловал ямочку на пояснице. – Но ты все равно сумасшедший, – переместился поцелуями ко второй. – Тебе же больно.
– Мне хорошо, – Шерлок протянул руку, нашарил его ладонь возле своего бока и потянул к себе. – Мне очень хорошо. И я хочу, чтобы так было и дальше. А ты? – прошептал, глядя в глаза.
– Ты же гений, ты знаешь ответ, – улыбнулся Джон, целуя его в губы.
– Просто скажи.
– С тобой я хочу все, – уверенно ответил Джон.
Шерлок счастливо улыбнулся, чмокнул его в нос и встал с дивана.
– Пошли в душ.
– Пошли. А потом спать, – Джон согласно кивнул и последовал за направившимся к ванной детективом.
– Ну это мы посмотрим, – усмехнулся Шерлок, затаскивая его в ванную и закрывая дверь.
Быстро ополоснувшись, Шерлок отправился в кровать, а Джон убрал в гостиной следы их бурного вечера и тоже присоединился к нему. Они действительно легли спать. Все-таки не совсем здоровое состояние Шерлока однозначно требовало отдыха.
========== Простить, понять… любить ==========
Утром, проснувшись, Джон открыл глаза и встретился с внимательным взглядом Шерлока. Тот лежал на боку, облокотившись на одну руку, и разглядывал его.
– Ты чего? – Джон сощурился от яркого солнечного света, заливавшего всю комнату.
– Ничего, – Шерлок улыбнулся, но эта улыбка была какой-то искусственной.
– А все-таки? – Джон приподнял голову и чмокнул его в щеку. – Шерлок, говори все как есть! – он очень серьезно посмотрел на него.
Тот вздохнул.
– Скажи, мне нужно рассказывать о прошлом? – он посмотрел ему в глаза.
– Только если ты сам хочешь рассказать, – Джон погладил его по плечу.
– Не хочу, – тихо откликнулся Шерлок, прижимаясь губами к его руке. – Не думай, там нет ничего такого… Меня никто не насиловал, я не занимался проституцией и не менял партнеров как перчатки… – он замолчал, о чем-то задумавшись.
Джон покачал головой. Да уж, Шерлок безошибочно озвучил мысли, которые могли бы прийти в голову после его слов. Но все-таки было что-то в том прошлом болезненное для него. Что именно? Джон вдруг понял, что если Шерлок не хочет о нем говорить, то ему не хочется это знать. Лишь бы сейчас все было нормально.
– Шерлок, – Джон аккуратно обнял его, прижимая к себе, – давай договоримся? Если ты что-то захочешь рассказать, ты расскажешь. По поводу всего остального просто не забивай себе голову. Поверь, мое желание что-то знать гораздо меньше желания быть с тобой.
– Спасибо, – Шерлок повалил его на спину и положил голову ему на грудь, прижимаясь губами к впадинке между ключицами. – Джон, я люблю тебя, – нежно провел правой ладонью по его левому боку.
Только сейчас Джон заметил, а точнее, сначала почувствовал, а потом уже и заметил никотиновые пластыри на обеих руках детектива. Он молча взял его за руку и отлепил сначала один, а потом второй.
– Оставь! – Шерлок попытался спрятать от него вторую руку.
– Четыре? С ума сошел? – Джон поймал его за руку и крепко ее сжал.
– Ты два уже убрал, – весь вид детектива показывал его возмущение и обиду. – Оставь хотя бы два!
– Один, – с улыбкой ответил Джон, снимая еще один пластырь с руки.
– Я курить хочу! – буркнул Шерлок, с тоской глядя на смятые пластыри на тумбочке.
– А еще что? – Джон проследил за его взглядом, взял лежащую там же газету и накрыл их.
– А еще я хочу тебя! – Шерлок улегся на него сверху и толкнулся бедрами, задевая его ногу возбужденным членом. – Против этого будут какие-нибудь возражения? – он покрывал поцелуями плечи и грудь Джона.
– Вот против этого возражений нет, – улыбнулся тот, зарываясь в волосы детектива и приподнимая его голову. – Наши желания совпадают, – коснулся губ поцелуем.
– Ты тоже хочешь себя? – усмехнулся Шерлок, отвечая на поцелуй.
– Тебя, дуралей, – Джон не выдержал и рассмеялся. – Вот можешь ты испортить момент.
– Как испортил, так и исправлю, – шепнул Шерлок ему на ухо, сполз вниз и принялся исследовать его грудь и живот губами. – Вот увидишь…
– Не сомневаюсь, – Джон, прикрыв глаза, ласково перебирал кудряшки пальцами. – Ты вообще мастер портить и исправлять. Любимый мой мастер… Оххх… – захлебнулся воздухом, когда Шерлок резко опустился еще ниже и вобрал его плоть в рот.
– Угу, – буркнул тот, лаская головку языком.
– Иди-ка сюда. Повернись, – потянул его за руку Джон, заставляя развернуться.
Шерлок понял и, перебросив через него ногу, развернулся к нему задом. Поза, в простонародье называемая «шесть/девять».
А дальше им уже было не до разговоров и выяснений, кто и что портит и исправляет.
На работу Джону в этот день было только к двум часам дня, но он все равно опоздал на десять минут. Они попросту проспали, утомленные двумя умопомрачительными оргазмами за утро.
Когда Шерлок, наконец, оправился настолько, что Лестрейду и Молли было позволено вернуться на родину и приступить к своим обязанностям, жизнь на Бейкер-Стрит вошла в более привычное русло, где неизменно присутствовали трупы, немыслимые эксперименты, раздражение над глупостью сотрудников Скотланд Ярда и вечные споры детектива с доктором по поводу еды и никотиновых пластырей.
Все это было на самом деле привычно и почти обыденно. Но было и еще кое-что, что абсолютно вписалось в эту жизнь, но к чему так и не мог все еще привыкнуть Джон. Хотя, он готов был и вовсе не привыкать к этому. Потому что сердце каждый раз заходилось от восторга и счастья, когда он оказывался в крепких или нежных, сильных или едва ощутимых, похожих на простые прикосновения, объятиях Шерлока. И когда сам обнимал этого невозможного для всех, но такого любимого для него самого, человека.
Нет, нельзя было сказать, что Шерлок сильно изменился. Вовсе нет. Он был таким же дерзким, несдержанным и увлеченным. Но иногда, такое бывало редко, но бывало, он мог бросить какой-то свой очередной эксперимент, заключить Джона в объятия и, целуя, сказать о своей любви.
Вообще, из уст Шерлока эти слова звучали так неожиданно и в то же время абсолютно естественно. И каждый раз слыша их, Джон не мог сдержать свои чувства. Он просто не представлял своей жизни без него. Он действительно любил этого несносного гения, который был так чужд почти всем, кто его знал, но так понятен ему, Джону. Шерлок умел любить, умел чувствовать и отдавать свою любовь и чувства. И они были безумно дороги Джону. Ничего дороже у него просто не было. Любовь Шерлока и сам Шерлок. Самое дорогое, что у него было.
Когда Майкрофт рассказывал ему, обозленному на Шерлока просто донельзя, про Мэри, он задал всего лишь один вопрос, который сразу привел Джона в чувства и заставил забыть про свои обиды и возмущения. Вертя в руке бокал с виски, Майкрофт посмотрел на него своим рентгеновским взглядом и тихо спросил: «Джон, а вы готовы ходить на его могилу и ТОЧНО знать, что больше он не вернется? Вы же ведь будете ходить туда. Обида пройдет, но Шерлока уже не будет. ВЫ готовы к этому? Я не всесилен, когда-нибудь я не смогу его остановить от очередного безумства. И боюсь, что очень скоро. Я, конечно, могу его запереть где-то, но вы же знаете его. Если Шерлок задастся какой-то целью, его невозможно будет остановить. Вы действительно готовы и дальше жить без него?» Эти слова стали подобно ледяному душу в жару. Они отрезвили сразу. Нет, он не был готов к этому! И никогда не сможет быть готовым. Потерять второй раз, пережить его смерть, он бы точно не смог.
Какой же глупостью показались тогда ему его же обиды и злость. А ведь думал, что не сможет простить… Глупость какая. Да он готов был простить Шерлоку все. Абсолютно все. Лишь бы он жил. О его любви он тогда и не мечтал.
И вот сейчас они вместе, и это самое невероятное и самое восхитительное, что могло быть в жизни Джона. И у него уже нет вопросов о том, может ли Шерлок играть, изображая желание. Наверное. Вполне вероятно, что и может. Но сейчас он ничего не изображает. В этом Джон был уверен. Еще одно удивительное понимание, касающееся Шерлока. Несмотря на внешнюю холодность, кажущееся безразличие ко всему плотскому, он удивительно чувственен и чувствителен. И его тело отзывается на поцелуи, прикосновения, ласки с такой готовностью, что это просто не может не вызывать восторг и желание доставлять удовольствие. Удовольствие, которое Шерлок, несомненно, получает. И абсолютно не скрывает этого. По крайней мере, от него, Джона. От всех остальных эта чувственная сторона детектива скрыта так, что никому и в голову не приходит усомниться в том, что это холодное существо не способно ни на чувства, ни на чувственность. И это тоже вызывает неимоверный восторг. То, какие перемены происходят с ним, стоит им остаться наедине. Вообще, было удивительно, как он столько лет был абсолютно равнодушен к каким бы то ни было отношениям.
Да, иногда Джон ревновал. Ревновал не к настоящему, оно было абсолютно прозрачно. Не нужно применять дедуктивный метод, чтобы понять, что никого вокруг Шерлок просто не замечает, и ему никто не нужен кроме Джона. Но кто-то же гораздо раньше разбудил в Шерлоке и страсть, и чувственность. В те два года, когда он считался мертвым? Вряд ли. Для него они были очень непростыми. И Джон в это верил безоговорочно. Это было до того. До их знакомства.
Впрочем, будучи взрослым человеком и понимая, что все, что было когда-то, осталось в прошлом, иначе бы не было всего того, что сейчас происходит у них, Джон гнал мысли об этой ревности. Что бы там ни было у Шерлока когда-то, сейчас он целиком и полностью принадлежал только ему.
Он знал это, и это знание делало его самым счастливым человеком на свете.
И еще в его жизни случилось то, о чем он никогда даже не мог подумать.
После месяца совместной жизни и умопомрачительного секса Джон все-таки задал Шерлоку вопрос, который не давал ему покоя. Шерлок никогда не настаивал, да даже не пытался предложить поменяться им местами. Он отдавался Джону с желанием, охотой, получая несомненное удовольствие, ни разу даже не заикнувшись о том, что может быть иначе. Возможно, и Джон склонялся к этой мысли, что иначе Шерлоку просто не нужно. Попросту, ему не нужна или не нравится активная роль. И он получает большее удовольствие от пассивной.
Джон, поборов смущение, все-таки спросил об этом Шерлока. Тот удивился вопросу, и что было совсем не в его духе, долго формулировал ответ, который сводился к тому, что он, Джон, всегда утверждал, что не гей, и что Шерлок просто не предлагает ему того, что его сознание, скорее всего, не захочет принять. Но вообще-то, если Джону это интересно, то ему, Шерлоку, нравится и та, и другая роль.
Разговор этот привел к тому, что местами они все-таки поменялись. На этом настоял сам Джон. И ни разу не пожалел об этом. Шерлок умел доставлять удовольствие и получать его в любой роли. Но гораздо важнее было все-таки то, что они чувствовали друг к другу. Это действительно была любовь.
Шерлок был по-настоящему счастлив. Сейчас он мог это сказать с полной уверенностью. Майкрофт был прав. Джон любил его. Очень любил. Ни разу не дав усомниться в своей любви. Но даже несмотря на это Шерлок не мог справиться со своей ревностью. Ее причиной были исключительно женщины, окружающие Джона. Почему-то они всегда видели в нем бесценного собеседника и потенциального жениха. Это бесило. Ну и еще то, что, в отличие от него самого, Джон никогда никого не отшивал явно и однозначно. Было ли это проблемой в их отношениях? Скорее всего нет. Стоило Джону оказаться рядом, и Шерлок успокаивался. Он даже научился не предъявлять тому претензий по поводу долгих разговоров и слишком затянутых прощаний. Ну… или почти научился. Джон почему-то без слов понимал его недовольство. И надо отдать ему должное, просто чаще всего не обращал на него внимания. Не устраивал заверительных бесед о чувствах. Шерлок иногда понимал, что просто глупо раздражаться на то, что, например, является работой Джона, но все равно не мог этого не делать. Впрочем, раздражение его, как правило, было направлено не на Джона, а на ту собеседницу, что не оставляла его в покое. Иногда Шерлок сам мог бесцеремонно прервать затянувшуюся беседу. Он просто считал вправе это сделать, спасая Джона от назойливых, по его мнению, скучных, навязчивых и глупых дам, у которых на лбу было написано желание найти спутника жизни. Но все это не было на самом деле проблемой для них.
И еще в одном Майкрофт был, безусловно, прав. Шерлок не забыл и никогда не забудет Алана.
Да, он помнил о нем всегда. Это была очень светлая память, с чувством огромной благодарности и любви. Другой любви. Той, что навсегда останется с ним. Шерлок не мог отрицать, что частичка его души всегда находится там, с Аланом. Но сейчас это не было так больно.
Спустя два месяца жизни с Джоном он попросил того дать ему два дня. Если бы Джон спросил зачем, наверное, Шерлок рассказал, как бы это ни было сложно. Но Джон не стал задавать вопросов. Просто сказал, что понимает, что ему так нужно. Попросил только быть на связи. И Шерлок был ему за это безмерно благодарен.
Он пришел на могилу Алана, точно зная, что не предает его. И с уверенностью, что и тот это прекрасно знает. Их история навсегда останется в сердце. Их любовь всегда будет с Шерлоком. Она не останется в прошлом. Она будет в памяти. В настоящем. В том настоящем, где есть место еще одному человеку, который дал Шерлоку возможность снова жить. Жить и всегда помнить.
Шерлок действительно был на связи постоянно. И меньше чем через двое суток вернулся домой. И тогда Джон не задавал вопросов. Шерлоку было не по себе от этого, он только сказал, чтобы Джон ничего такого не думал… Какого такого? Он и сам не знал. Ведь тот не мог не понимать, что Шерлок просто никогда в своей жизни не изменит ему. А Джон сказал, что ничего и не думает. Значит так просто надо.
И эти два дня отсутствия Шерлока дома совершенно никак не отразились на их отношениях.
Джон действительно знал, что дело не в изменах. Эта мысль ему даже не пришла в голову. Он просто решил подождать, пока Шерлок расскажет то, что не дает ему покоя.
Но любопытство Джона удовлетворил Майкрофт. Когда детектив второй раз уехал на два дня, попросив прощения у Джона и получив его. Старший Холмс пришел в тот же день на Бейкер-Стрит, уселся в кресло Шерлока и без предисловий сообщил:
– Его звали Алан. Они вместе учились. Он погиб, Джон. Его могила в Америке, Шерлок сейчас там.
– Почему вы это говорите? – Джон был явно озадачен такой откровенностью Майкрофта.
– Мой брат делает много глупостей. Не хочу, чтобы у вас были проблемы. Просто знайте это, Джон, – Майкрофт вздохнул. – Когда-нибудь он расскажет вам про него. Не стоит торопиться.
– Я и не тороплюсь.
– Тем лучше, – кивнул Майкрофт на его замечание. – Он погиб в Рождество. Вас ведь удивляет, почему Шерлок так ненавидит этот день? Думаю, теперь понимаете. Но это не значит, что его не нужно праздновать. Вы… Джон, с вами он вновь вспомнит про него. И примет.
– Ужасно, – Джон покачал головой. – Я не представлял, что за всем этим стоит.
– Теперь представляете, – Майкрофт обозначил улыбку. – Только не жалейте его. Я рассказал не для этого. Вы как никто знаете и понимаете его. Хочу, чтобы и дальше было так. Чтобы вы не искали ответы на вопросы. Даже просто в своей голове. Ни к чему это. Вы теперь знаете, где он. Думаю, понимаете и почему. Поверьте, сейчас он не рвется туда, как это было когда-то…
– Я понимаю, – перебил его Джон. – Он просто помнит.
– Вы правы, – Майкрофт одобрительно кивнул и посмотрел на него с нескрываемым уважением. – Абсолютно правы. И еще, он возвращается сюда первым же прямым рейсом.
Джон молча кивнул. Он прекрасно понял, что хотел сказать Майкрофт. Шерлок возвращается к нему. И больше ему ничего не нужно знать.
Майкрофт тоже понял это, быстро распрощался и ушел. А Джон для себя решил, что даже если Шерлок никогда не расскажет свою историю, это не имеет значения. Главное, чтобы он всегда возвращался.
========== Принять Рождество ==========
– Джооон! – Шерлок валялся на диване, прикрыв лицо каким-то журналом. Он уже вторую неделю маялся без дела, заразившись очередной детской болезнью – краснухой. И хотя все почти уже прошло, но выходить на улицу ему было нельзя. Он был все еще заразен.
– Твой телефон на столе, – отозвался тот, не отрываясь от компьютера.
Прошло десять месяцев. Самых счастливых десять месяцев в жизни Джона Ватсона. Десять месяцев их совместной жизни. Нет, сейчас Джон печатал не об этом. Вообще, их отношения оставались тайной для всех, кроме Майкрофта. Ну и скорее всего миссис Хадсон догадывалась, что их соседские отношения перешли на другой уровень, но действительно предпочитала не вмешиваться в них. Сейчас Джон был занят своей научной работой, которую принялся писать месяц назад, решив получить ученую степень. У него было для этого все.
– Джоооон!
– Чайник горячий, налей себе сам чаю, – он поднял голову и насмешливо посмотрел на детектива.
– Джоооон! – тот скинул журнал, швырнул его на пол и перевернулся на живот.
– Молли сказала приехать за языками после шести, – Джон вновь уткнулся в компьютер. – Кстати, зачем тебе шесть языков?
– Эксперимент, – буркнул Шерлок недовольно.
– А, ну да. Мог бы догадаться, – кивнул сам себе Джон.
– Вот именно, – пробурчал себе под нос детектив. – Джоооон! – он снова перевернулся на спину.
– Ну что тебе? – тот, наконец, оторвался от компьютера и подошел к Шерлоку. – Что на этот раз? – улыбнулся очень мягко, глядя на него с любовью.
– Я тебя люблю, – Шерлок взял его за руку и заставил присесть рядом с собой.
Джон уселся на диван и притянул его к себе. Шерлок уткнулся носом в его грудь, пытаясь им пробраться в дырочку между пуговками. Джон обнял и крепко прижал его к себе, целуя макушку.
– Господи, Шерлок, как же я тебя люблю, – прошептал, зарываясь лицом в волосы и перемещаясь поцелуями к виску и обратно.
Шерлок, не справившись со своей задачей, расстегнул три пуговки на рубашке и прижался губами к его груди.
– Давай не пустим Майкрофта? – шепнул, касаясь языком соска. – И вообще поменяем замок?
– Нет, – Джон слегка отстранил его от себя. – Ты поможешь своему брату.
– Да ну тебя, – Шерлок упал на диван. – Вот обязательно все портить?
– Я не порчу, – Джон улыбался. – Ты обещал ему помочь, и он скоро придет.
– Угу, – переворачиваясь на живот, пробурчал детектив. – У меня спина чешется. Почеши, а?
Джон мягко принялся водить ладонями по спине Шерлока.
– Ты не чешешь, а возбуждаешь, – он повозился, устраиваясь поудобнее. – Залезь под майку и почеши нормально! Или я сейчас встану и закрою дверь.
– Нельзя так чесать, – Джон наклонился и поцеловал выпирающий позвоночек у кромки волос. – Иначе можно содрать корочку с болячек, до которых ты расчесал себя, все будет мокнуть и дольше заживать.
– Тогда просто залезь под майку! И не чеши. Погладь.
– Это не будет возбуждать? – усмехаясь, поинтересовался Джон.
– Будет.
– Скоро придет Майкрофт.
– Мы его не пустим!
– Не вариант, – Джон чмокнул Шерлока в макушку и поднялся. – После его ухода я и почешу, и поглажу так, как ты пожелаешь.
– Я запомнил, – Шерлок тяжко вздохнул и устроился полусидя на диване.
– Я тоже, – поцеловав его в губы, Джон вновь уселся за стол, где стоял ноутбук.
– Все-таки хорошо, что вы с Майкрофтом болели и этой болезнью.
– Ты сказал с Майкрофтом? Неужто признаешь, что его визиты доставляют тебе радость? – ухмыльнулся Джон, дразня детектива.
– Не радость. Дела. Хоть какие-то дела! Мне скучно!
– Не начинай, Шерлок. Потерпи еще чуть-чуть. Сейчас придет твой брат, и вы с ним весь вечер будете заниматься делом.
– Ску-ка! – Шерлок задрал пятки вверх и с размаху ударил ими по дивану. – Ску-ка! Я хочу на улицу! На воздух!
– Нельзя, – Джон отрицательно покачал головой. – Терпи.
– Дай сигарету.
– Не дам. На тебе пластырь.
– Я сниму.
– Я не об этом. Я о том, что он прекрасно заменяет сигареты.
– Дай еще два пластыря!
– Нет, – Джон решил быть непреклонным. – Лучше поешь.
– Гадость! И ску-ка! – Шерлок обиженно отвернулся носом к спинке дивана. – Вам бы так. Сидеть дома столько времени…
Их спор прервал появившийся наконец-то Майкрофт с большим красным яблоком в руках.
– Витамины больному, – кинул его Шерлоку.
– Издеваешься! Сам съешь! – тот ловко поймал яблоко и швырнул его обратно в Майкрофта.
– Не издеваюсь. Тебе полезно, – он вновь кинул его Шерлоку. – В яблоках много железа.
Шерлок точно так же ловко поймал фрукт и снова отправил его брату.
– Они способствуют похудению! Так что съешь сам.
– И почему мне хочется поставить вас в угол? – Джон подошел к Майкрофту и забрал из его рук яблоко.
– Это зачем еще? – уставился на него удивленно Шерлок.
– Так наказывают маленьких детей, – улыбнулся старший Холмс, подошел к дивану и уселся рядом с Шерлоком.
– Серьезно? – он посмотрел сначала на Майкрофта, а потом перевел взгляд на Джона. – Зачем детей ставят в угол?
– Такое наказание, – Майкрофт доставал из портфеля и раскладывал на столе бумаги.
– Дурацкое наказание, – хмыкнул Шерлок презрительно.
– Майкрофт, его что, ни разу не наказывали? – удивленно посмотрел на него Джон.
– Ни разу, – пожал плечами тот.
– Серьезно? Что за детство было у него? – Джон и в самом деле был потрясен.
– Не такое радужное, как может показаться, – вздохнул тяжко Майкрофт.
– Хватит! – перебил его Шерлок. – Давай уже приступим к твоему чертову делу!
Джон оставил их вдвоем, отправившись на кухню сделать чай. Когда он вышел оттуда с подносом, то застал поистине умилительную картину. Майкрофт без пиджака и с закатанными рукавами рубашки был не похож на себя обычного. В нем сразу появилось что-то абсолютно домашнее. Волосы были не то чтобы растрепаны, но и не находились в том идеальном порядке, который привык видеть Джон. Братья сидели очень близко друг к другу, склонив головы над какими-то чертежами, Майкрофт что-то объяснял Шерлоку, водя по ним пальцем, и тот очень внимательно его слушал, иногда согласно кивая головой.
Картина действительно была просто фантастической. Джон решил их не прерывать, просто поставил поднос на самый дальний край. Оба брата поблагодарили его, не поднимая головы от бумаг.
Джон с улыбкой понаблюдал за ними пару минут и уселся за свой компьютер. Минут через десять краем глаза он заметил, как Майкрофт разлил чай по чашкам и одну передал Шерлоку. Они продолжали изучать чертежи и пили чай с печеньем.
Майкрофт взял очередное печенье и собрался отправить его в рот, но тут Шерлок ловко выхватил его из пальцев брата.
– Тебе вредно! – он уже хотел засунуть его себе в рот, но Майкрофт перехватил его руку, легко нажал на нужные точки на запястье, и Шерлок выронил печенье на стол, где оно благополучно раскрошилось.
– Эй, это запрещенный прием! – возмутился он, толкая Майкрофта локтем в бок.
– Когда я использовал другие? – тот ухмыльнулся и тоже толкнул брата.
Недопитый чай расплескался на стол.
– Это Майкрофт! – выпалил Шерлок на укоризненный взгляд Джона.
Джон, усмехнувшись, только покачал головой. Сходил на кухню и протянул Шерлоку губку и салфетки.
– Убирай.
Тот с недоумением взял инвентарь и принялся возить губкой по столу, размазывая жидкость и превращая маленькую лужицу в большую. Крошки от печенья при этом тоже все намокли.
– Господи, Джон, – Майкрофт скривился, забрал у Шерлока губку и салфетки. – Ну кому вы доверили это? Вам мало устроенного бардака? – он очень аккуратно убрал все со стола, вымыл губку, потом руки и вернулся на свое место.
Джон смотрел на него, мягко говоря, потрясенно.
– Что вы на меня так смотрите? – улыбаясь, спросил Майкрофт. – Я, в отличие от моего брата, приспособлен к этой жизни.
– Ага. Приспособлен, – подал голос молчавший до этого Шерлок. – Он и полы мыть умеет.
– Вы моете полы? – неверяще спросил Джон, теперь уже глядя на Майкрофта как на инопланетянина.
– Ну… давно не мыл. Но вообще-то я могу это делать. Чему вы так удивляетесь? Мне не раз приходилось за ним убирать, – он махнул головой в сторону Шерлока.
– А еще он умеет печь пирожки с вишней, – видимо, Шерлок решил окончательно выдать все секреты «Британского правительства».
– Когда это было, Шерлок, – Майкрофт рассмеялся. – Ты помнишь? Ты был тогда совсем маленький.
– Помню. А сейчас тебе это и не нужно. Анна преуспела в кулинарии.
– Анна? – Джон постарался не выдать своего удивления.
– Антея, – махнул рукой Шерлок. – Не знаю как на счет пирожков, но блинчики в ее исполнении были очень даже вкусными.
– Я бы мог тебя убеждать в том, что ты не прав, дорогой брат, – Майкрофт посмотрел на него убийственным взглядом, – но предоставлю тебе самому найти ошибку в своих выводах. И блинчики она пекла только для тебя. Видимо, даже у нее ты вызвал жалость своим тощим видом.
– Ну естественно, она же должна заботиться о твоей фигуре. Твоя-то жалость не вызывает, – огрызнулся Шерлок.
– Она много о чем должна заботиться. Это ее работа, – Майкрофт насмешливо посмотрел на него. – Ты проиграл, братец. Ты понял свою ошибку?
– Понял, – буркнул Шерлок досадливо.
– И?
– Комната. В твоем доме. Это рабочая комната. Кабинет. Ее кабинет. Не твой!
Джон завороженно наблюдал за их разговором. Он не мог представить, что когда-нибудь ему представится возможность увидеть почти мирную беседу братьев. И даже раздражение Шерлока было больше по привычке, чем на самом деле он был раздражен. Было видно, ему доставляет удовольствие эта пикировка с Майкрофтом. А тот хоть и заставил Шерлока признать свою ошибку, но сделал это не в своей обычной надменной манере. Это было скорее доброе подтрунивание старшего брата над младшим.
– Молодец, – кивнул одобрительно Майкрофт. – Ты смотришь, но не наблюдаешь.
Вот на это замечание Шерлок презрительно фыркнул, всем своим видом показывая свое отношение к его словам.
А Джон тихо рассмеялся. Вот, значит, откуда некоторые выражения Шерлока. Что ж, ему придется признать, что он многое взял у старшего брата.
– Давай уже продолжим? – Майкрофт взял очередной документ и положил его перед Шерлоком. – Надеюсь, ты отдохнул, пытаясь задеть меня своими колкостями?
– Отдохнул, – опять буркнул Шерлок и склонился над столом.
Майкрофт последовал его примеру. В гостиной наступила тишина, прерываемая иногда тихим разговором братьев и стуком по клавиатуре компьютера. Джон тоже продолжил печатать свою работу.
Когда Майкрофт, наконец, ушел, Джон отправился вместе с ним. Точнее, он пошел в магазин. Решив отсрочить выслушивания жалоб Шерлока на скуку.
Когда он вернулся домой, то застал детектива в прямом смысле мечущимся из угла в угол.
– Что ты делаешь? – Джон поставил пакеты на стул и удивленно посмотрел на него.
– Хочу понять, чем стояние в углу отличается от стояния, например, посередине комнаты. Что за глупость вообще? Кто это придумал? – он переходил из одного угла в другой. – Что за наказание такое? Какая разница, где стоять? Я не ощущаю абсолютно никакой! – остановился посередине комнаты и замер. – Люди – идиоты! – вынес, наконец, свой вердикт.
– Иди сюда, – Джон, улыбаясь, подошел к нему и обнял. – Это наказание для маленьких детей, – поцеловал в нос. – Которых ты сейчас просто безумно напоминаешь.
– Я докажу тебе, что вовсе не маленький ребенок, – Шерлок заключил его в объятия. – Маленькие дети не делают этого, – он запустил ладони под рубашку Джона и нежно провел ими по спине, приникая к его губам поцелуем. – И вот этого они не делают, – переместил руки вперед и принялся расстегивать ремень на его джинсах. – И этого, – забрался рукой в приспущенные штаны и поверх белья легонько сжал его член ладонью. – Согласись, я давно уже не маленький? – прошептал, продолжая целовать его, при этом подталкивая к дивану.
– Не маленький, – согласно кивнул Джон, устраиваясь на диване и стягивая с Шерлока майку. – И слава богу, – улыбнулся хитрой улыбкой. – С маленьким я бы не смог делать это, – повалил его на диван и приник губами к выступающей венке на шее, ощущая учащенно бьющийся пульс. – И это, – спустился поцелуями ниже, царапая зубами выпирающие бедренные косточки. – И уж тем более это, – стянул с него штаны вместе с бельем и лизнул языком уже стоящий член.
