Текст книги "Найди меня настоящего (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

То ли до Граймса не доходит то, что сейчас происходит, то ли… ну, просто Дэрил не знает, что творится в его мозгах. Но Рик выглядит скорее расстроенным и разочарованным, чем испуганным.

– Что ты хочешь, – в конце концов говорит он, даже не спрашивая.

– Чтобы ты, блядь, сделал то, что я говорю. Снимай штаны, – тихо, но четко говорит ему Диксон.

Непривычное ощущение власти над другим человеком кружит голову, и от этого и приятно, и тошнит. Рик, позволив себе легкую гримасу, с видимым трудом изворачивается, так, чтобы стянуть с себя штаны и не слишком дергать головой – нож был в опасной близости от глаза.

– А теперь я. Что, нечасто приходилось так делать? – издевательски хмыкает он, когда руки Граймса дергаются, стоит прикоснуться к ширинке. – Ты быстро всему научишься. Как и все.

– Ты же все равно не хочешь этого, – быстро шепчет Рик.

– А ты так трудился для того, чтобы своим языком все похерить? Заткнись, – шикнул на него Дэрил, а затем, чуть приподнявшись, скомандовал: – Перевернись лицом вниз. Осторожно, не дергайся, – уточняет он.

Рик фыркает, медлит, а потом говорит:

– Если ты думаешь, что это тебе действительно так необходимо… что ж. Надеюсь, тебе станет легче, – с горечью добавляет он.

– Двигайся, – делает на него глаза Дэрил, и Рик медленно переворачивается под приподнявшимся для такого маневра сталкером. Кончик ножа в это время едва ощутимо держался возле головы пониже уха. Отличная причина не делать лишних движений.

Дэрил с коротким вздохом ложится на спину Граймса. Стоять на локте, удерживая к тому же нож у шеи другого человека, было весьма неудобно. И это мягко сказано. Кстати о мягком… обнаженная задница, к которой Диксон прижался, оказалась мягкой, теплой, какой-то… беззащитной.

Блядь.

Дэрил делает несколько движений бедрами, притираясь к этой заднице… не чувствуя не единой искорки удовольствия. В голове громко стучит сердце, горло пережимает.

– Отдрочи мне!

Рику больно, скорее всего. Дэрил может только гадать. Слегка мозолистая, крепкая ладонь выворачивается, ложась на его вялый член. Сжимает, проводит вдоль ствола.

Снова нихера. Кроме ощущения собственного бессилия, да еще тошноты. И гребанная мать Тереза ничуть не помогает. Граймс громко пыхтит в траву, пальцы подрагивают, иногда сжимая слишком сильно, на шее опасно вздулась толстая вена.

Уже не так нравится? Думал, что Дэрил ничего не сделает? А он, блядь, не ссыкун. Он трахнет, как только член встанет. Просто нужно время.

– Поторопись, – раздраженно бурчит он.

Главное не думать о том, как поблескивают глаза Граймса, как тот прикусывает губу, стараясь делать то, что ему приказали. Потому что теперь Дэрил главный. Он сможет доказать этим гребанным Чистюлям, что не просто раб. Он покажет, что значит быть на его месте.

– И чем ты отличаешься от тех людей?

Дэрил не уверен, говорит ли это Граймс или он сам. Но слова отзываются болью в голове. Разве он должен отличаться? Разве то, что с ним годами делали, можно простить? Разве можно вообще поступить по-другому? У него есть шанс отомстить, прямо сейчас, всем разом.

Он отталкивает руку мужчины, понимая, что от нее совершенно никакого толку. Сломанная рука ноет, не хочет двигаться, но Диксон заставляет себя. По виску скатываются уже целые градины пота. Но это не то, что может остановить. Он меняет руки, прижимая нож уже с другой стороны от лица мужчины, а здоровой сам обхватывает мягкий член. Бесполезный, такой отвратительный. Мужчина морщится, проводя ладонью вдоль. Нихера, вообще.

Отчаяние бьет в мозгу, пульсирует, словно опухоль, разрастается. И Дэрил вновь протискивается к заднице Граймса, коленом заставляя раздвинуть ноги сильнее. Конец тыкается в сморщенное отверстие, соскальзывая, ни на миллиметр не проникая.

– Давай, сука, – рычит он себе, вновь проводя по члену.

Почему не получается? Почему? Глаза печет от непонимания, от собственного бессилия. Руки трясутся. А он все пытается тыкаться внутрь, соскальзывая пальцами, дергая, делая себе же больно.

Единственная вещь, которая делала из него мужика. Единственное, что отличало его от рабов-подстилок, теперь не более чем простая висюлька, через которую можно только ссать. Они забрали у него даже это, уничтожили, растоптали в грязь. И для чего? Чтобы просто развлечься, наблюдая, как он мечется по узкой камере с невыносимым стояком? Чтобы заставлять его выть от невозможности кончить на протяжении часов? Вводили в него лошадиные дозы наркотиков, чтобы он на всю жизнь остался их гребанной игрушкой. И кто он, блядь, теперь? Недомужик, гребанный евнух, баба?

Он переводит взгляд на Граймса, на его кучерявую макушку, на открытую беззащитную шею. А ведь Дэрил заслужил это дерьмо. Он урод, который просто не достоин того, чтобы размножаться, нормально трахаться, быть кем-то. Он сам уничтожил себя, унизил, скатившись до того…

Мужчина недоуменно смотрит на собственный хер, прижатый к белой заднице. Он как тот чертов дряхлый пес, у которого не стояло, но он все равно бросался на рабов, пытаясь просунуть им в дырки свой вялый хер. Острые когти разрывали кожу, зубы впивались в загривок, а между ягодиц скакала эта отвратительная, пахнущая мочой хрень. И не сбежать, не уйти, потому что тогда тебя просто убьют. Бессилие. И сейчас Дэрил делал то же самое…

Дрожь рождается где-то внутри, может быть в самом сердце, распространяясь по всему телу. Дэрил невидяще смотрит на свои руки, на повисший бесполезный член, на Граймса. Когда он стал таким? Когда стал одним из тех уродов?

Как во сне, он опускает нож, оставляя его валяться на траве рядом с лицом Граймса, застегивает штаны, заправляя член на место, практически не чувствуя боли. В голове глухо шумит, словно чертов шторм разыгрался в самих мозгах, горло сжимают сильные спазмы.

Он стал таким же как они. Дэрил кладет руку на шершавую кору, придерживая свое трясущееся тело на слабых ногах. Сердце, кажется, собирается выпрыгнуть через желудок. И он все-таки сгибается, выплевывая на траву буроватую жидкость. Горло горит, желудок поднимается вверх, пробирается через узкую трахею, выворачивая из себя все, что было.

– Убирайся! – едва слышно хрипит он, сдерживая слезы злости. И когда не слышит ничего, срывается на крик. – Убирайся, я сказал, блядь! Съебись отсюда подальше, чтобы я тебя не прикончил. Оставьте, блядь, меня наконец-то в покое.

Он не видит, как Граймс поднимается и застегивает штаны. Это его шанс. Диксон отлично знает, что у мужчины остался нож, черт, даже пистолет. Он может убить его, пристрелить прямо здесь, и потом никто не найдет его труп. Хотя кто будет искать? Логичное завершение всей этой хери. Хотя нет, логично было завершить все там, под грудой костей, в пасти Призрака.

– Повернись!

Дэрил дергается, как от пощечины, чувствуя физическую боль. Хочет смотреть в глаза? Вот только Дэрил не хочет. В глазах невыносимо печет, и он не знает, как выглядит сейчас. Чужая рука стискивает плечо, заставляя развернуться. А затем в солнечное сплетение бьет увесистый кулак. Именно так, это лучше.

Дэрил сплевывает горькую слюну. По щекам пробегают, словно маленькие жучки, горячие капли.

– Да что, блядь, с тобой не так? – практически кричит Граймс, взмахивая рукой.

Что с ним не так? Дэрил сам бы хотел знать. Может, он просто родился уродом?

Он тяжело выдыхает, падая на землю, когда Граймс вновь бьет. Твердый край сапога тыкается в уже сломанные ребра. И Дэрил практически отключается. Было бы хорошо. Он бы смог уснуть… а потом просто не проснуться.

– Почему ты меня вынуждаешь так поступать? Почему ты ни черта не понимаешь?

Дэрил поднимает слезящиеся глаза, на губах растягивается болезненная ухмылка. Смех выходит каркающий, разрывающий легкие, на губах пузырится кровь.

– Так хотелось, чтобы я тебя трахнул? – сплевывает он.

Граймс закусывает губу, стараясь взять себя в руки, наверное.

– Ты чертов гребанный мудак. Я пытался тебя понять, пожалеть. Но, видимо, делаю это зря. Ты просто урод!

– Так убей меня. Или кишка тонка? Или боишься, что тебя здесь съест Серый Волк без меня?

Наконец-то. Дэрил от удовольствия прикрывает глаза, когда в лицо ему тычется дуло пистолета. Давай же, Граймс, у тебя-то точно кишка не тонка. Ты можешь это сделать. Палец на курке дергается, практически нажимая. Нужна всего секунда. Это будет даже не больно. Но он трусит. Рука тяжело опускается, в глазах появляется… жалость. Вот только Дэрилу она не нужна.

– Почему тебе настолько плевать? Зачем вынуждаешь?

Оружие вновь дергается в руке, когда Дэрил вновь встает. Мужчина тяжело сглатывает слюну, делает шаг назад. Неужели у него настолько сумасшедший взгляд? Хотя какая разница.

Он дергает плащ, и тот красивой птицей падает на землю. Дэрил, возможно, в другой раз сам бы посмеялся над собой. Но не сейчас, когда внутри пульсирует комок злости и ярости. Не сейчас. Диксон хватается за ворот рубашки и резко дергает его. Пара пуговок отлетает в сторону, но это такие мелочи. Он откидывает и эту ткань.

– Знаешь, что это? – с отвращением говорит он, проводя по животу, прослеживая кончиками пальцев уродливый шрам, тянущийся от бока, к самому паху. – Конечно же знаешь. Ты же не идиот. Десять лет. Целых десять блядских лет я провел в Аду. Из меня выжимали все гребанные соки, меня заставляли делать такие вещи, о которых даже подумать мерзко. Но теперь я свободен. И тут заявляетесь вы со своими правами. И ты спрашиваешь, что ты мне сделал?

Этот ублюдок, похоже, даже не слушал его. Граймс прилип взглядом к уродливым шрамам, покрывающим чуть ли не всю кожу. На лице застыла безликая маска.

– Чего блядь заткнулся? Нечего больше сказать?

Граймс делает шаг навстречу, оружие все так же подрагивает в его руке, оставляя надежду, что все это дерьмо закончится правильно. Но вместо выстрела чужие руки сжимают плечи, вместо болезненной раны к груди прижимается чужая, вместо запаха пороха – едва ощутимый запах пота. Дэрил застывает, ничего не понимая. А рука Рика устраивается посередине спины, надавливая. Вторая прикасается к затылку, фиксируя. И Диксон просто оказывается в теплом объятии. Впервые… за очень много лет.

– Прости, – непонятно по какой причине шепчет Рик, сжимая его крепче. – Я догадывался, но предпочитал не думать об этом. Ты имеешь права злиться.

Чужое дыхание шевелит волосы на затылке, заставляя напрягаться еще сильнее. Рука слегка поглаживает, как будто пытаясь успокоить.

– Ты же не сам согласился отвести нас сюда. Что Шейн сказал тебе? Он пытался угрожать тебе? Можешь не говорить, я и так знаю его методы.

– Отпусти, – дергается Дэрил. И мужчина действительно отпускает, даже отходит на пару шагов, все так же мягко смотря в лицо.

– Мы можем поговорить?

Рик дает выбор. Вряд ли в этот раз он будет настолько упрямым. Но Дэрил едва заметно кивает, опускаясь у дерева. Трясущиеся от напряжения ноги просто не держат больше. Граймс устраивается рядом, но на комфортном расстоянии, больше не давя.

– Я, правда, хочу тебя понять, – наконец-то выдыхает Рик, неловко сцепляя пальцы в замок.

Диксон тихо усмехается.

– Хочешь узнать, как меня, блядь, обтыкали наркотиками? – с отвращением выплевывает он. – Или как я помогал хоронить других рабов, которых разодрали псы? Как на нас устраивали охоту? А тех, кому не удалось сбежать скармливали нам же?

– Дэрил, – останавливает его Граймс. – Тебе не нужно рассказывать мне все это. Я слышал о том, что делают некоторые ублюдки, да и вижу результаты. Я хочу понять, что ты думаешь, попробовать стать тебе другом.

– Зачем? – искренне не понимает Дэрил. – На кой-хрен тебе якшаться с подобным мне?

– Потому что мне плевать, кто ты по статусу. Неужели ты думаешь, что я настолько мелочный? Мне просто показалось, что ты хороший человек, хоть активно пытаешься это скрывать. Поверь мне, хоть я и не выгляжу особо умным, я редко ошибаюсь в людях.

Дэрил не сдерживается и фыркает. Тут он бы поспорил. Очень уж не нравился ему Шейн.

– Тогда, на дороге, ты мог бросить меня. Даже Шейн так поступил, но не ты. И такое происходило не раз. Даже если тебе и было все равно, ты всегда помогал мне, нам.

И что он от него хочет услышать? Что все дело в деньгах, что просто был обязан довести их до границы? Вот только это не совсем правда.

– Я хотел бы помочь тебе. Не знаю, получится ли у меня, но я попытаюсь. Я хочу это сделать, – уверенно говорит Граймс.

Дэрил не знает, что сказать. Но зато Рик знает, что нужно сделать. Мужчина медленно поднимается на ноги, стряхивает прилипшие иголочки ели. И протягивает руку, внимательно смотря в лицо.

– Позволь мне стать тебе другом, – с едва заметной улыбкой говорит Граймс.

Четвертый раз, если Дэрилу не изменяет память, Рик предлагает ему руку. И Диксон каждый раз отказывал ему. Но может быть…

Граймс поджимает пальцы, как бы говоря: «Быстрее».

– Ты можешь доверять мне. Если я сделаю что-то неправильно, можешь просто убить меня, – с улыбкой говорит мужчина.

Ну, это уже практически честно.

Диксон протягивает руку, чувствуя, как ее надежно сжимают чужие пальцы. И мужчина одним рывком поднимает его, помогая встать на ноги. Он слегка вздрагивает, когда Граймс хлопает его по плечу.

– Думаю, мы смогли продвинуться, – с удовольствием произносит Рик.

Комментарий к Часть 17

Еще немножко благодарности.

Эта глава могла бы выйти совершенно другой, не такой эмоциональной, даже ущербной. И только благодаря Helgi Yoshy все получилось так, как Вы видите сейчас.

Так же спасибо всем, кто продолжает читать эту длинную историю :) Вы подталкиваете меня писать дальше и развивать историю.

========== Часть 18 ==========

Привычно потрескивает костер, над ним поднимается вверх дым. Маленькие светящиеся мушки кружатся у лица, пытаются забраться в волосы, угрожая просто поджечь их. Танцующий свет делает мрачную обстановку немного мягче. И так легко было бы расслабиться… Вот только Диксон отлично знает, что это ощущение опасно. Здесь нигде нельзя расслабляться. Хотя Граймс уже поплыл. Мужчина лениво жевал кусок вяленого мяса, привалившись к дереву. Он устало позевывал, практически засыпая. Того и гляди действительно отключится. Дэрил сам чуть не сворачивает челюсть в широком зевке, чувствуя неожиданно сильную усталость.

– Эй, Граймс, не спать.

Дэрил толкает мужчину, заставляя открыть глаза. Тот непонимающе сморит на него, зевает. Видимо все же сообразив, кто перед ним, давит пьяную улыбку.

– Дээрил… – выдыхает он.

И все сомнения мгновенно пропадают. Это может быть только одна хрень.

Дэрил берется за нож. Языки пламени зловеще отражаются от металлической поверхности, когда Диксон направляет острие на мужчину. Кончик на несколько миллиметров погружается в кожу.

– Больно! – обиженно говорит Рик, притрагиваясь к ранке.

Но зато это действительно действует. В глазах появляется осмысленность, полностью пропадает та наркоманская сонливость.

– Буди дружка.

– Что случилось? – непонимающе спрашивает Рик, однако встает и тут же идет к Шейну.

– Твари.

Дэрил оглядывается вокруг. Кое-что, разводя костер, они не учли. От крупных тварей то они избавились, а вот мелких огонь только привлекает.

За кольцом света что-то мелькает, быстрое, мелкое. В темноте блестят красные огоньки глаз. Один, два… Дэрил сглатывает. Больше десятка. Перед глазами покачивается белый пух, который Диксон ловит и подносит к глазам. Как он и ожидал. Небольшой комочек шерсти, который, попадая в легкие, и вызывал ту самую сонливость.

– Он не просыпается.

Дэрил морщится, еще одна проблема.

– Да блядь, включи мозги, Граймс, – зло выплевывает он. Но, взяв себя в руки, все же подсказывает: – Подтащи ближе к огню.

Пока Рик, натужно кряхтя, занимается своим дружком, Дэрил вытаскивает из огня тлеющую ветку. Легкими искорками сгорает наполняющий воздух пух, режет нос резким запахом горящей шерсти. Это полностью снимает сон.

– Осторожнее, – предупреждает он Граймса.

Рик легонько кивает, достает артефакт. Вот только против таких мелких тварей он совершенно бесполезен. Они скорее привлекут кого-то покрупнее. И тогда действительно станет дерьмово.

Дэрил не сдерживается и тихо ойкает, когда сверху падает маленький пушистый комок. Острые зубы впиваются в шею, прокусывая кожу. Тварь. Он стискивает в руках горячее тельце, даже через перчатки чувствуя, насколько же оно горячее. Маленький комочек в руках разворачивается, блестят красные бусинки глазок, круглый хвостик ходит по ребру ладони. Он был бы милым, если бы не острые зубы, с легкостью отрывающие от тела куски. Дэрил стискивает ладонь, слушая тихий писк, до тех пор, пока тварь не замирает, обмякает в руках. И даже тогда он кидает ее в огонь. Они очень хорошо умеют притворяться мертвыми.

– Твою же мать, – выдыхает он, поднимая голову.

А там, наверху, на ветках деревьев, носятся твари, обтирающие шкурку о жесткую кору. Больше сотни. Такая стая может справиться даже с тремя людьми.

– Возьми ветку.

Дэрил протягивает свое оружие Граймсу, заставляя того опустить артефакт. А сам лезет в сумку, ища необходимую сейчас вещь. Был у них один гений, умеющий переделывать всякие штуки.

Уже две твари прыгают с ветки, пытаясь хорошенько зацепить его. За круг света выскакивает еще несколько. Но с ними быстро справляется Граймс, отгоняя огнем. Диксон отцепляет от плаща тварей и обеих отправляет в костер. Отчаянный писк, когда еще живых существ поглощает огонь, раздражает барабанные перепонки. И их бы было жалко, если бы Дэрил не знал, что эти твари за милую душу сожрут их и даже не подавятся.

Наконец-то. Он выхватывает из глубины рюкзака неровную округлую пластину, не очень аккуратную, без всяких украшений, зато способную их спасти.

– Держи, – Дэрил протягивает Рику вещь, забирая из его рук ветку. – Отожми клипсы и прижми к дереву. А потом нажми на кнопку.

– Может, сам?

В глазах у Граймса сомнение в своих силах.

– Чем? – раздраженно интересуется он, пихая ветку в еще одну стайку тварей, попытавшихся напасть на них. – У меня, блядь, рука сломана. Мне зубами это делать?

Похоже, этого Граймсу недостаточно. Он вновь непонимающе пялится на вещь у себя в руках. Может, действительно нужно было сделать все самому? Но Рик неловко поддевает ногтем клипсу, сначала одну, а затем вторую. Наконец-то разобрался. И закрепляет вещицу на стволе дерева.

Дэрил отлепляет от ноги еще одну тварь, размазывает сапогом другую, чувствуя, как ломаются мелкие косточки. На самом деле, крайне мерзкое ощущение. А тут ожидаемо, но крайне неприятно дает по мозгам.

Высокочастотный звук, издаваемый диском, усиливается, твари пищат, с деревьев падают мелкие ветки и листики, запутываясь в волосах. Но это, как и всегда, действует. Последняя мелкая тварь метнулась с ветки подальше в лес, избегая отвратительного, режущего уши звука.

– Отключай! – говорит Дэрил, делая вполне однозначный жест рукой.

Диск вибрирует сильнее, из-под корпуса вырывается белое облачко, воняющее даже хуже, чем шерсть, звук становится слышимым, ужасно раздражающим. Поздно. Диксон успевает вовремя перехватить тянущуюся к предмету руку, утягивая Граймса в сторону. Хлопок, и звук исчезает, механизм вплавляется в дерево, намертво застревая там. Впрочем, все равно теперь эта штука полностью бесполезна.

– Что это? – удивленно моргая, интересуется Рик, даже не пытаясь вырвать свою руку.

Дэрил никогда его не поймет. Граймс ведет себя так, как будто вчера ничего не происходило.

– Что именно? Твари или эта хрень? – отводя взгляд, спрашивает Диксон, обращаясь скорее к дереву, чем к Граймсу.

– Эта штука. Я думал, что оглохну.

Дэрил пожимает плечами. На самом деле конструкция очень простая.

– Усиленная в несколько раз хрень против собак, – усмехается он в темноту. – Частота тоже намного выше.

– Сильная штука, – уважительно тянет Рик. – А с Шейном что?

А что с ним? Спит вон, как труп… А в подошву сапог вцепилась одна из тварей, настойчиво не отпускающая добычу. Упрямая, зараза, даже на звук не среагировала.

– К утру проснется. Если эта тварь его не сожрет, – замечает он.

– Будет есть всю ночь.

Граймс тихо хихикает, добродушно хлопая его по плечу, да так, что Дэрилу приходится сделать шаг вперед, чтобы устоять на ногах. Он определенно не понимает этого человека.

– А он довольно симпатичный, – негромко говорит Граймс, заставляя Диксона нехило так напрячься.

Рик с абсолютно идиотским выражением радости сжимал в руках пищащий белый комочек, который вцепился в кожу зубами, прокусив палец. Однако Граймс как будто этого не замечал, внимательно рассматривая свой трофей. Он заботливо поглаживал тварь по маленькой голове, приглаживая гладкую шерсть.

– И на ощупь приятный, – продолжает разглагольствовать Рик. – Я бы дома такого завел, вместо собаки. А что, маленький и милый. Правда, немного агрессивный. Но у меня уже есть небольшой опыт общения с такими, – быстро стреляя в него глазами, бормочет Граймс. – Не думаю, что он опаснее, чем взрослый мужчина, который пытался меня изнасиловать.

Помнит. Во рту ощущается привкус пепла, а Рик как будто и не обращает внимания на свои слова, продолжая теребить животное.

– Если я и вынесу его?

Этот вопрос уже точно обращен к Дэрилу. Он, конечно, не пытался выносить живых существ, но не зря же твари никогда не покидали Зону.

– Сдохнет, наверно. Отсюда нельзя вынести вещи.

– В смысле? А артефакты?

– Только артефакты. Не знаю, что за хрень, но если выносишь вещь, то она просто рассыпается. Пол говорил, что это связано со временем.

– Кто такой Пол?

Граймс как будто подбирается. Вопрос звучит слишком резко, даже немного агрессивно. Но нет, это, скорее всего, просто кажется. Ровиа не вступал в конфликты с Чистенькими. Слишком уж он был умным и осторожным человеком. Да и не похоже, что Граймс его знал. Иначе к чему этот вопрос?

– Мой учитель, – хорошенько подумав, говорит Дэрил, кивая себе.

Именно так, учитель, даже друг. Больше рассказывать он не собирается. Настолько близко к себе он даже Граймса не подпустит. Хотя… почему “даже”? Дэрил мотает головой, выбивая из нее странную мысль.

– Учитель, значит, – медленно говорит Рик, перекатывая слова на языке. – Он тебя научил драться?

Дэрил мотает головой.

– Только выживать в Зоне. Если бы я не умел драться, то уже давно бы сдох.

Сколько раз ему приходилось буквально вырывать свою жизнь из пасти смерти? Не раз и не два. А ведь сложись все чуть-чуть иначе, он бы действительно сдох. Или стал бы подстилкой одного из богатеньких. Даром только ему хрен не отрезали, ждали до последнего, не хотели портить. Кастрированный пес становится домашним, да? Только вышло вон как. Если подумать, он ведь был буквально в шаге от этого. Тот последний богатей приобретал его чисто как подстилку. А подстилке хрен не нужен, только мешает. Знал бы, что теперь это только шланг для того, чтобы ссать нормально… Хотя нет, все равно бы не оставили. Подстилки ссут сидя, как бабы.

– Дэрил.

Диксон вздрагивает, отгоняя неприятные воспоминания.

– Что-то случилось?

Жизнь херовая, вот что случилось.

– Иди спать, Граймс. Задолбал со своими вопросами, – вместо этого говорит он.

– Уж лучше ты. Тебе явно нужен отдых, выглядишь откровенно паршиво. А я продержусь. Завтра поменяемся.

Даже спорить не хочется. И не потому, что Дэрил действительно устал, или из-за боли, а просто потому, что Граймса хрен переспоришь. Уж это-то Диксон хорошо понял.

Дэрил устраивается в противоположной от Уолша стороне костра, подтягивая к огню подмерзшие ноги. Твари практически сгорели, и теперь слегка тянет жаренным мясом, вызывающим в желудке легкие спазмы, провоцируя голод. Ничего, перетерпит. Зато проблем со справлением естественной нужды в кустах не возникнет.

Он тихонько зевает, кутаясь в собственный плащ. То ли из-за стресса, то ли просто в отместку, ночью ему снится сон, где Дэрил убегает от того дряхлого блохастого пса, который хотел ему присунуть. И что самое странное, так это то, что пес всегда его практически догонял. Диксон вздрагивает, когда острые зубы впиваются в руку, заставляя все же остановится, и он валится на мягкий, покрытый коврами пол. Над ним смеются, женщина в маске выплескивает красное вино ему в лицо. И то кровавыми каплями стекает вниз, впитываясь в светлое покрытие.

– Дэрил!

Из сна вырывает резко, сердце быстро бьется в груди, угрожая просто выпрыгнуть из нее, кожу покрывает пот, из-за которого становится только холоднее. Во рту ощущается привкус крови. И нужно какое-то время, чтобы Диксон осознал, что снова прокусил себе щеку.

– Что? – быстро облизывая губы, хрипло спрашивает он.

Граймс отводит глаза, словно собирается что-то скрыть. Пальцы на его плече дергаются, сжимаясь чуть сильнее, но достаточно, чтобы Дэрил это почувствовал. Так что же там?

– Скоро утро, решил, что стоит тебя разбудить пораньше, – бормочет Граймс, старательно избегая его взгляда.

Вот как пить дать врет. До утра еще достаточно времени. Но Рик не дает никаких подсказок, присаживается рядом, тупо смотря на огонь. Языки пламени отражаются в его голубых глазах, создают глубокие тени на лице. Он выглядит каким-то странным. Напряженным? Задумчивым? Все из этого не то. Дэрил не мастер в чтении чужих эмоций. Сразу же становится как-то неприятно, неловко.

– Буди его, – кивая на Шейна, говорит Дэрил, пытаясь разрушить тяжелую атмосферу. – Пойдем сейчас.

Рик моргает, сбрасывая с себя оцепенение, кивает, выдавливая из себя вымученную улыбку. Что-то все же переклинило в его мозгу, раз даже не интересуется. Ну и к черту. Все равно рано или поздно прорвет.

Зато вот Уолш раздражает. Мужчина лениво просыпается, потягивается, разминая свои мышцы, явно не собираясь торопиться.

– Чего так рано-то? – недовольно интересуется Шейн, позевывая. – Еще же ночь.

– Ты проспал нападение… мохнатых шариков, – как-то безрадостно говорит Рик.

– Что? Ты же шутишь?

– Не шутит. Собирайтесь и пойдем, – вмешивается Дэрил. – Светлее не станет. Быстрее выйдем – быстрее дойдем.

– Хочешь избавиться от нас побыстрее?

– От тебя особенно.

Шейн фыркает, бурчит что-то себе под нос. Но теперь в открытый конфликт не лезет. Наконец-то научился придерживать свою варежку закрытой. Вот только надолго ли его хватит? Что-то Дэрил очень в этом сомневался.

– Столько гнева, – недовольно бормочет Уолш. – Собираюсь я, собираюсь. Сейчас вновь побежим непонятно куда. Как будто я сам хочу быть здесь. Я хочу домой, в свой любимый дом.

Диксон зажевывает нижнюю губу, пытаясь сдержать себя от нелестных комментариев. Очень уж хотелось высказаться, прямо на языке вертится. Ну не верилось ему в то, что Уолш действительно изменился. Слишком уж хорошо это звучит. Наделал говна и съебался в рассвет.

– Не забудьте мне заплатить, – все же говорит Дэрил.

– Заплатить?

Нет, блядь, песенку спеть. А ведь он предвидел это дерьмо.

– Я отдам деньги, – вмешивается Граймс.

– Их должен мне не ты, а он.

– Разве есть разница, чьи? – безразлично пожимает плечами Рик.

И действительно, в чем разница? Вот только она есть, необъяснимая, но есть. Дэрил просто не возьмет деньги у Граймса. Может, именно из-за того разговора. Друг… Был ли когда-то у Диксона друг? Может быть, в детстве, когда он был совсем мелким. Рабом ты просто не можешь завести близкого человека. А сейчас… Уж если нашелся человек, который смог вытерпеть все то дерьмо, которое он сделал, то следовало бы попробовать.

– Я заплачу, Рик, хоть и не совсем понимаю, за что. Я же не промотал все деньги? – с уже натуральным страхом спрашивает он.

– Нет, не волнуйся. Все в порядке.

Уолш облегченно выдыхает.

– Тогда не вижу проблемы. Деньги я отдам. Столько, сколько нужно.

И что же в его голосе? Неужели угроза?

– Уж поверь мне, отдашь.

========== Часть 19 ==========

Высокие деревья с могучими кронами полностью скрыли от глаз голубовато-серое небо, запирая в своем царстве вечный полумрак. С могучих веток свешивалась толстые нити белой липкой паутины, слабо покачивающиеся даже при отсутствии ветра. В темноте мелькнуло что-то огромное, неповоротливое, поблескивающее шестью парами желтых глаз.

На сероватую кору дерева опустился красивый, ярко-изумрудный жучок, больше похожий на маленький живой бриллиант, чем на живое существо. Сложив хрупкие крылышки, жучок замирает, устроившись в одной из трещинок, так и маня своим тельцем.

Все еще задумчивый и даже какой-то заторможенный Граймс, идущий рядом, приостанавливается, подходит к дереву, тянет к существу свои тонкие пальцы, явно пытаясь прикоснуться. Вот ничему его жизнь не учит, но это будет похуже той лягушки.

За секунду до смерти Граймса Диксон перехватывает чужое запястье, останавливая его руку в миллиметре от жука. А ведь будь это ублюдок Уолш, он даже не почесался бы, сдох и сдох…

– Граймс, когда мозги включишь?

– А… что? – недоуменно моргая, интересуется Рик.

На дерево забежал маленький пушистый зверек, ловко цепляющийся за кору. Он замер напротив жучка, принюхиваясь к его запаху, двигая темным носиком. Делает еще один маленький шажок навстречу, видимо, собираясь просто слопать жучка. Как только мохнатая мордочка приближается к насекомому, оно расправляет крылья, шевелит усиками. Они даже не успевают заметить, когда жук переходит в нападение. Всего несколько мгновений, и зверек вскрикивает дурным голосом, когда насекомое проникает через плотную шкуру внутрь. Даже через густой мех видно, как насекомое двигается под кожей.

Граймс, наблюдавший это, нервно сглатывает, делает шаг назад. Может, хотя бы теперь он начнет думать. Да и раздражало то, что тот сейчас был будто пришибленный. Так и хотелось его как-то растрясти.

– Эмм… спасибо, – как будто спрашивает Граймс, слегка прикасаясь ладонью к его спине.

– Не тяни руки к чему попало, – бормочет он, отодвигаясь.

– Действительно, друг, не трогай всякую гадость.

– По крайней мере, я не тяну руки к чужому, – неожиданно выдает Граймс. И тут же спокойно добавляет: – Пойдем дальше?

– Эй, о чем ты?

Рик слегка пожимает плечами, заставляя Дэрила гадать, что же тот имел в виду. Не похоже, чтобы этот наезд был в его сторону. Диксон вроде бы ничего… Черт его знает. Может, из-за этого тот так странно себя ведет.

***

– И что теперь будем делать? – поинтересовался Шейн, разглядывая преградившую им дорогу гладкую стену.

И не скажешь, что это просто… змея. Мелкие чешуйки практически сливались друг с другом, создавая гладкую, слегка влажную поверхность. Дэрил без всякого страха опускает руку поверх треугольного рисунка, ощущая холод тела. Самое понятное для него существо из всех, что обитали здесь. Да и менее проблемное, если, конечно, не встречаться с ее головой.

– Обойдем?

Зачем? Дэрил непонимающе смотрит на Граймса, который, похоже, действительно не видит самого очевидного варианта. Диксон вытаскивает из внутреннего кармана тонкий нож, который обычно использовал против Призраков. Здесь главное найти место. Он вновь проводит по гладкой чешуе, опускаясь ниже. Здесь, у светлого брюха чешуйки чуть крупнее. Под ладонью приятно ощущаются сжимающиеся мышцы, проталкивающие пищу дальше по пищеводу. Похоже, змея успела поесть. И теперь вряд ли соберется куда-то уползти.