Текст книги "Найди меня настоящего (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Все-таки подарю я его тебе.

Дэрил вздрагивает, всматриваясь в темноту. Конечно же, он узнал этот голос, блядь, да он будучи даже контуженным узнает Пола.

– Что? – удивляется Дэрил, думая, что ослышался.

Он обхватывает крепкую ладонь, которая с легкостью поднимает на ноги, лишая Бандита легкой добычи.

– Ну должен же я тоже сделать подарок, – улыбается Пол. – И это будет подороже, чем игрушка Рика. Видишь, как я тебя ценю. Теперь ты просто обязан сделать меня крестным.

– Иди к черту.

Опять шуточки, но вот основную мысль Дэрил уловил. Пол дарил ему Бандита, так просто, не запариваясь из-за денег, на которые рассчитывал.

– Зачем?

– Бандит тебя любит. Будет жестоко отдавать его другому. Да и ты не видел, что он мне устроил, когда ты ушел. Теперь у нас нет стола и дверь не закрывается.

А Бандит действительно выглядит счастливым. Убегает на пару шагов вперед и тут же возвращается, прижимается к бедру, и только получив желанную ласку вновь отбегает. Хоть кто-то его любит… Довольно странное ощущение. Так легко Диксону никогда не было. Внутри словно становится слишком много воздуха и Дэрил искренне улыбается, пряча непривычное выражение в темноте.

– Спасибо, – хрипло, искренне говорит он.

– Да не за что. Для тебя ничего не жалко.

Румянец касается щек. Черт, он так часто в последнее время краснеет. Нужно с этим бороться. А то расчувствовался тут.

– Кстати, о лягушках. Почему ты решил прогуляться, один?

Кое-кто сейчас получит по бошке. И это будет он.

– Нужно было решить одну проблему.

– Дэрил, – тяжело тянет Пол, изо всех пытаясь сдержать себя. – Я рисковал не для того, чтобы тебя зарезали в подворотне. Я, тебя, конечно, очень люблю, но иногда ты ведешь себя как идиот.

Ровиа даже не представляет насколько. Внутри него расползается яд. От того, что приходится молчать, от того, что нужно решать дерьмовую проблему. Ему бы хоть как-то отвлечься. Пальцы вновь нащупывают маленькое уплотнение в кармане. Это просто для того, чтобы немного расслабиться.

========== Глава 29 ==========

Внутри растет возбуждение, стоит только подумать о том, что Дэрил собирался сделать. Всю ночь он не спал, тупо пялясь в потолок, чувствуя своим плечом спину Пола. Стыдно, смущающе. Но Диксон все же сделает этот шаг. Хотя бы напоследок попробует ощутить себя мужиком, полноценным мужиком, со стоящим членом, которых хочет и может. Блядь… Даже от мысли в мозгу возникали пугающие искорки. Дэрил хотел и в то же время боялся этого.

Черт возьми, Диксон впервые собирался делать что-то подобное по собственной воле. Даже в бошке это не укладывалось.

Остались только технические вопросы. С кем, где и когда. Вопрос о кандидате решился сразу же. Вряд ли у Дэрила получилось бы с девушкой, особенно после того, что ему приходилось творить с ними. Нет, он скорее просто блюванет. Рик тоже был не лучшим кандидатом. Он был мужиком, из общества тех, кто мучил Дэрила когда-то… Но может это хотя бы сгладит его долг. Блядь, думает, как чертова шлюха. И вообще, нужно быть честнее с собой. Ему понравилось то, что делал тогда Рик. И хоть это безумно бесит, следовало тупо принять это как факт. Рик ждал от него ответа. Будет ли это нормальным ответом? Блядь, как же все на самом деле сложно.

Рядом с ухом сопит Бандит, согревая своим дыханием всю левую часть лица. Дэрил уверен, что черные бусинки глаз грустно следят за ним. Но он просто не может погладить пса. Извините, рука сломана, и с этим ничего не поделать.

Интересно, если бы Бандит понимал то, что происходит, чтобы он сказал? Что Диксон идиот? Определенно.

Черт. Главное не думать о том, что ему поручил Ниган. Просто… хотя бы немного отвлечься. Блядь. Иногда они должны делать вещи, от которых потом становится тошно. Иногда…

В первый раз это было особенно сложно. Тебя уничтожают изнутри, выжигают в тебе человеческое. Но в то же время что-то остается, корчится внутри, принося просто невыносимую боль. И, казалось бы, со временем должно бы перестать быть больно, совесть наконец-то должна заткнуться. Но нет, что-то постоянно зудит над ухом, заставляя вспоминать, вспоминать, вспоминать. Лица женщин, что он насиловал, рабов, что он хоронил и, конечно же, тех, кого ему пришлось убить. У Нигана были свои правила. Сильный побеждает. Но вот только показателем силы было полное безразличие. Враги должны быть покорены…

Диксон сглатывает, зажмуриваясь.

Почему Дэрил мучает себя, почему продолжает издеваться? Потому что находит в этом какое-то мазохистское удовольствие. Такие люди, как он, просто не могут жить счастливо, да и сдохнуть не достойны.

Даже как-то смешно.

Дэрил отлично помнил свой первый раз. Как красиво звучит-то: Первый раз. Только хуевый. Сколько Диксону тогда было? Двенадцать, тринадцать? Тогда его купила какая-то молодящаяся старушенция, решившая поразвлечься с молоденьким. Он дрожал, не понимая, что в этот раз задумал очередной хозяин. Все тело болело, практически как сейчас. Тогда Дэрил не был таким выносливым. Нет, практически обычным сопляком с очень острым языком. Его привязали в комнате, зафиксировав руки высоко над головой цепью, крепившейся к потолку. Ноги были прикованы к полу, не давая причинить боль хозяйке. Да, эти люди уже знали, с кем имеют дело.

Дэрил ежился от холода, страх пульсировал в висках. Но он не хотел сдаваться. Не этим людям, что использовали его, словно кусок мяса. Потом эта мысль будет единственным, что станет удерживать его от того, чтобы окончательно сломаться.

А затем она коснулась его. И это было самым отвратительным ощущением, которое Дэрил испытывал в своей короткой жизни. Тогда его впервые накачали наркотиками, заставляя желать того, что не хотелось, делать то, что он никогда бы не сделал.

Забавно, что практически через двадцать лет Диксон вновь попытается испытать это. Глуповато, наверное. Но Дэрил и не был самым умным парнем.

Черт. Не лучшее время, чтобы вспоминать такие вещи.

– Дэрил… – едва слышный шепот касается ушей, согревает шею, поднимаясь к щеке.

Жутковатое ощущение, на самом деле. Диксон ежится, сбрасывая с себя оцепенение.

– Доброе утро, – бормочет он.

Дэрил выдыхает, когда на плечо опускается тяжелая голова. Пол прижимается к нему, приваливается к боку, щекочет пальцами живот, дергая плотную ткань рубашки. Он иногда ведет себя так же, как Бандит. Как будто пытаясь выпросить ласку. Только это…

– Какой ты сегодня спокойный, – замечает Ровиа. – Теперь тебя хочется потискать.

Не спокойный, скорее пришибленный. Но Дэрил не будет его поправлять. Он слегка вздрагивает, когда Пол звонко чмокает его в щеку, царапая шею бородой, рука скользит к груди, слегка поглаживая мышцы. Вот почему он постоянно делает больше, чем нужно или вообще стоило бы? Хрен поймешь этого человека.

– Вот теперь точно доброе, – мужчина резво поднимается на ноги. – Денек будет просто отличным.

Ровиа тянется, играя мышцами, привлекая к себе внимание. Оголяется полоска кожи между рубашкой и штанами. Мужчина слегка улыбается, подмигивая.

И почему Дэрил не выбрал его? Пол был опытным, он был ближе к нему, чем Граймс. Но даже мысль о сексе с этим мужчиной никак не идет. Диксон просто не может представить это. Как будто срабатывают ограничители. Хотя какие ограничители?

Стоило остаться в одиночестве, уже сытым и практически довольным, и беспокойство возвращается. Даже не беспокойство, а возбуждение. Внутри все бурлит, восстает то ли против, то ли, наоборот, в предвкушении.

Может, стоило отступить? Оставить эту затею к черту?

Дэрил мотает головой. Ни хера. Потом просто не будет шанса. Вот только как все это сделать?

Дэрил молодец, решился, нашел способ заставить свой организм работать. Хотя если озвучить это вслух, будет очень смешно и абсурдно. Но Диксон-то решил! Идиот. И что, теперь ждать Граймса и, когда тот заявится сюда, просто сказать: «Ну что, трахнемся?». На месте Рика Дэрил бы просто дал себе в рожу. Впрочем, не он все это начал, не он. И все же вопрос стоит ребром.

Бандит опускает голову ему на колени, тяжело выдыхая. Но Дэрил сейчас занят. Он крутит в пальцах маленький квадратик, не решаясь вскрыть его. Забавно, что вот такая хрень доводила его до состояния пса в гоне. Он ненавидел это, а теперь должен снова вернуться к нему. Жизнь по кругу, блядь.

Бандит тихонько скулит, тыкаясь под локоть. Дэрил отмахивается от него, обводит пальцем линию сгиба свертка, ковыряет обкусанным ногтем, слегка отодвигая краешек. Бумага надрывается, появляются светло-голубые кристаллики вещества.

Громкий лай заставляет выронить сверток. Но к счастью драгоценное вещество не высыпается, разве что пара крупинок затирается в пространство между досками.

– Чего возмущаешься? – интересуется он у своего пса.

Забавно. Теперь он тоже владелец живого существа. Дэрил мягко треплет уши, пропуская сквозь пальцы мех.

Интересно, что Бандит сказал бы ему. Явно что-то умное. Не зря же у него такие внимательные глаза.

Пес вновь лезет целоваться, но Дэрил отворачивает лицо, и мокрый язык скользит по волосам, снова. Это порядком надоедает. Диксон скоро пропитается этим запахом псины. Впрочем, Ниган будет от этого только счастлив. Тьфу ты. Вот о ком сейчас не стоило думать, так это о нем.

Дверь громко скрипит, привлекая внимание. Бандит даже не дергается, так что и Дэрил не напрягается, когда в проеме появляется знакомое лицо.

– Не помешаю?

Рик. Внутри становится пусто и горячо. Наверное, все это зря…

– Что с дверью?

Вполне простой вопрос, на который Дэрил просто не может ответить. И не из-за того, что не знает. А из-за того, что горло неожиданно пересыхает, дыхание сбивается. Диксон не уверен, что голос будет слушаться его.

– Дэрил?

Он тяжело выдыхает, пытаясь взять себя в руки. Но внутри все бурлит, двигается, желудок сжимается, поднимается к горлу. Хочется блевать и в то же время смеяться. Да что же блядь с ним такое?

– Что? – хрипло спрашивает он, облизывая пересохшие губы.

Пальцы приходится стиснуть в кулак, пытаясь сдержать нервную дрожь, пряча в середине наркотик. Острые края впиваются в кожу, легонько покалывая ее. Но это ощущение растворяется в общем замешательстве. Дэрил ниже опускает голову, пытаясь спрятать лицо и не решаясь посмотреть на Рика.

Черт, черт, черт. Это определенно было глупым решением.

Дэрил дергается, когда плеча касается осторожная рука, скользит вниз, останавливаясь на колене. Граймс аккуратно присаживается рядом, вновь пытаясь заглянуть ему в лицо.

А рожа-то вновь красная. Ладони потеют, мурашки бегут по спине, устраивая целый чертов парад. Дэрил закусывает внутреннюю сторону губы.

Ссыкло, блядь. Стоило ситуации стать прямо перед лицом, как вновь голову в задницу пытается засунуть. Вот и уважай себя после такого.

– Дэрил…

Блядь, как дятел. Достал. Рука Граймса осторожно прикасается к волосам, поглаживает чувствительную кожу за ухом, проводит тонкую линию к шее.

Сердце вновь заходится в невероятном ритме. Тошнит. И чертовски хочется при этом прильнуть к теплой ладони.

– Ты что-нибудь решил? – интересуется Граймс.

– Нечего решать.

Дэрилу приходится прикладывать неимоверную силу, чтобы вытолкнуть слова из горла.

– Есть. И ты это отлично знаешь.

Диксон нехотя поворачивается, скользя взглядом по покрасневшему лицу Граймса, искусанным губам, глубоким синякам под глазами и лихорадочно блестящим глазам. Паршиво выглядит. И все это только ради того, чтобы трахнуться? Ебать… как же штормит Рика. Внутри вновь все сжимается, шевелится, словно кишки превратились в уродливых черных змей. И Дэрил решается, жмурится, беря себя в руки.

– Трахнемся? – едва слышно говорит он, но тут же прокашливается и повторяет громче, четче.

Когда еще выпадет шанс? Когда еще он настолько чокнется, чтобы предложить нечто подобное? Граймс ошарашенно хлопает своими синющими глазами, пытаясь выдать из себя что-то адекватное. Вот только как он ни пытался, язык его не слушался. Ну, хоть немного посмешил Дэрила нечленораздельными звуками. А теперь нужно решать.

– Ты хочешь… ? – наконец-то выходит у Граймса.

Нет, блядь, он пошутил. Рик все же пиздец тупой. Он отшатывается, когда Граймс тянется, чтобы поцеловать его.

– Позже.

Затылком Дэрил чувствует настойчивый взгляд мужчины, конкретно так раздражающий. Он встает к Граймсу спиной и наконец-то разжимает пальцы. Содержимое свертка высыпалось на руку, гранулы забились в мелкие складки, привлекая к себе внимание. Выглядят пиздец как безопасно. Словно кристаллики сахара, только голубоватые, и, должно быть, сладкие на вкус.

Хватит думать, пора действовать.

Дэрил криво ухмыляется, и, зажав пустой сверток между пальцами, высыпает все содержимое в рот. Ошибся, ни черта они не сладкие. Кисловатые, с острым привкусом химии. Как будто набрал в рот стакан хлорки. Слизистая немеет, кристаллики растворяются в слюне, медленно впитываясь.

По идее сейчас ему должно стать просто охуенно. Но ничего не происходит. Дэрил откидывает в сторону пакетик, морщится, проводя языком по деснам. Нечто похожее он испытал тогда, когда надышался спор грибов. Впрочем, эту хрень делали из чего-то подобного. В лесу перед Зоной тоже много чего интересного водилось.

– Что ты…? – бормочет Рик, подходя со спины.

Крепкие руки скользят по торсу, обхватывают его. Рик прижимается со спины, замирает, уткнувшись в его волосы, втягивает запах. Ну что, круто Бандит его вылизал? А Граймса это вроде бы не смущает. Его ладонь осторожно поглаживает живот, слегка щекоча кожу, видимо, пытаясь найти лазейку между бинтами.

И когда, блядь, его накроет? Пока это бессмысленно. И прикосновения Рика вызывают… нет, нифига, как бы он не хотел думать, что ему плевать на все это. Блядь, так же, как и в прошлый раз, это довольно приятно. Граймс наклоняется, щетина колет шею, щекотка пробегает по коже, распространяется горячей волной по позвоночнику, бьет прямо в мозг, щупальцами заполняя все тело, каждую мышцу, каждый нерв. Дыхание перехватывает, сердце пропускает удар. И Дэрилу уже кажется, что сейчас ему хана, но оно вновь бьется, еще быстрее, на грани приступа. Желудок сжимает, кожа горит, обугливается, сжигаемая белым огнем.

Дэрил сгибается, хватается за стену, пытаясь дышать ровнее. Но ни черта не получается. В голове пульсирует паника, мозг взрывается на тысячи частичек. И шум, такой тихий и в то же время слишком громкий, чтобы его услышать.

Он сглатывает горькую слюну, хватая открытым ртом воздух. Блядь, блядь, блядь. Под веками загораются костры, жар идет ниже, в живот, еще ниже, наполняя яйца, поднимая хрен. Дэрил бы даже засмеялся, если бы ему не было настолько херово.

Он опускает ладонь вниз, стискивая себя через штаны. Дрожь пронзает тело, липкая, противная.

Дэрил в пустой комнате. Дэрил ебет рабыню. Вокруг кровь, много крови, но ему глубоко поебать. Смех. В ушах звенит, и хочется спрятаться от этого напряжения или наоборот, прийти к нему. Вновь ощутить сжимающую его пизду, почувствовать запах.

Диксона трясет. Когда он успел опуститься на колени?

Такая блядь доступная, только и могла плакать, смотря на него своими кукольными глазами. А ноги были раздвинуты, грудь колыхалась от каждого толчка.

Блядь.

Желудок поднимается к горлу, сжимается, становясь размером с ебучий сосок.

Дэрил стискивает собственную глотку, обхватывая горло рукой, вдавливает пальцы в кожу, оставляя синяки.

У него был ошейник. Ебучий кожаный ошейник, слишком тугой, мешающий дышать. Острая пряжка вжималась в кадык, раздирая кожу до крови. И это только обостряло ощущения.

Диксон тихо всхлипывает, прижимаясь к чему-то горячему и мягкому. Собственное лицо мокрое. От чего? От спермы, что выстреливала из него словно пули? Потому что этим ублюдкам было интересно наблюдать, как раб поведет себя под максимальной дозой. Член драло, когда Дэрил опускал на него руку, покрытую какой-то хренью, от которой кожа воспалялась, шла лопающимися волдырями. Больно и так хочется ебаться.

Он двигает бедрами, пытаясь получить хоть какое-то удовлетворение. Головка тыкается в каменную шершавую стену, оставляя на ней липкие следы. Руки стянуты за спиной, не позволяющие прикоснуться к себе. А так ведь хочется.

Рядом кто-то есть. Горячий, пахнущий мылом и чем-то знакомым. Дэрил толкает его, нависает над ним, видя перед собой только размытое пятно. Та самая рабыня. С каштановыми волосами и светлыми глазами. Открытая, ждущая его. Диксон тыкается бедрами, потираясь. Он трахнет ее, потому что она этого хочет. Даже за собственным биением сердца он слышит, как быстро бьется ее сердце, как тяжело она дышит. Рука крепко сжимает его плечо. Но разве это может остановить? Да и не больно совсем. Баба не может причинить ему боли.

Дэрил вновь толкается бедрами, двигается быстро, почему-то чувствуя только давление собственных джинс, а не мягкое тепло, которое должно окружать его. Но и этого ему достаточно. Все тело напрягается, в яйцах становится тяжелее и, кажется, они все же взорвутся, окончательно сделав из него бабу. Горячо, слишком. Он просто не выдержит, член тоже разнесет, оторвет к херам.

Диксон цепляется за чужое тело, царапает его, не зная, как помочь себе. В штанах мокро, тесно, словно он обмочился. Может, это и произошло. Главное… Дэрил болезненно стонет, когда чужая рука сжимает его через плотную ткань, стискивает член. Сучка тоже этого хочет. Он знал. Знал. Уже две руки справляются с пуговицей, освобождая его пылающий член. Прикосновения вызывают боль, но ему это так нужно. Он толкается, чувствуя, как слезает собственная кожа, как на головке появляются огромные волдыри, которые наконец-то… лопаются. Тело перетряхивает, ужас стискивает голову, не принося ничего, кроме пугающей темноты.

Осторожные руки вновь принимают его, обхватывают, словно ребенка, слегка укачивая. Ожидая очередного приступа, помогая справиться и с ним.

Прошлое, будущее, настоящее… ни хера больше не важно. Только руки, доводящие до предела, уничтожавшие его, растирающие в мелкий порошок. Больше ничего нет, только хер и рука. Две лучших подружки.

– Кто я? – панически спрашивает он, смотря в сияющую черноту.

Кто он, блядь, такой?

– Идиот, – негромко говорит знакомый голос.

========== Часть 30 ==========

Руки трясутся, пот градом стекает по лицу, впитываясь в ткань. Вот он страх, настоящий, глухой. От которого хочется выть, лезть на стену, пытаться хоть что-то сделать, чтобы изменить это. И непонятно, как он вляпался во все это. В его жизни бывало всякое, он делал невероятные вещи, которые самого его удивляли, но никогда до этого он так не хотел, чтобы все прекратилось. Да, Рик Граймс мог с уверенностью сказать, что впервые он был в такой ситуации и не знал, что делать. По-нормальному нужно было уйти, отказаться от всего и не марать себя еще сильнее. Но что-то останавливает, заставляя прижимать к себе бьющееся в страшнейшей агонии тело.

Как такое могло произойти? Несколько минут назад все было нормально, а затем что-то треснуло, сломалось, разбившись на мелкие куски.

Наркоман. По-настоящему страшное слово. Это были даже не люди. Животные, удовлетворяющие единственное желание… Почему в его жизни всегда все шло наперекосяк?

Еще с самого детства Рик не был типичным представителем своей касты, за что частенько получал по шее от отца. Может, дело было в том, что с ним постоянно сидела рабыня? Нельзя быть жестоким с человеком, который заменял тебе мать. Что же, отца ждало еще много разочарований.

В остальном он рос вполне типичным мальчиком. И все, наверное, было бы хорошо, если бы однажды, будучи еще совсем маленьким, он не проснулся среди ночи от кошмара. Подстилка, на которой обычно спала рабыня, была пуста, и сонный мальчик пошел искать ее, надеясь, что женщина снова споет ему эту нежную песенку, от которой Рику всегда снилось что-то очень хорошее.

Он тихонько шагал по широкому коридору, боясь того, что отец каким-то образом услышит его и вновь накажет. Его привлекают громкие голоса, раздающиеся из небольшой коморки, в которую, как знал Рик, ходить нельзя. Мальчик осторожно берется за ручку, медленно поворачивая ее, чтобы заглянуть внутрь. Он счастливо улыбается, когда замечает нужную ему женщину, но вовремя останавливается.

До сих пор Рик пытался забыть то, что увидел тогда. Может, именно это и отвратило его от женского пола? Если подумать, то, наверное, это и было именно так. Настолько уродливым секс никогда не был. И даже сейчас, когда сам Рик прошел через многое, он отлично понимал, что то, что он видел тогда, не было нормальным.

В тот момент что-то переломалось в его душе. И не только понимание слов «женщина», «любовь» и запретного слово «секс», подслушанного однажды. Что-то еще перевернулось в его душе.

Время шло, Рик рос, сталкиваясь с вещами, которых очень часто не понимал. Ни домашние учителя, ни даже друзья не могли его подготовить к Вечеринкам. Именно так, с большой буквы, и никак иначе. Это было сборище аристократов, развлекающихся самыми различными способами, иногда противоестественными, настолько мерзкими, что от этого становилось тошно.

Тогда, еще в свой первый, пробный раз, Рик выскочил на воздух, жадно глотал его открытым ртом, пытаясь взять себя в руки. Такого не должно было быть, но оно существовало и, мало того, это еще и нравилось надутым индюкам, которым Граймсу приходилось пожимать руку. Именно в тот звездный вечер он встретил Его.

Рик никогда не верил в любовь с первого взгляда или что-то подобное. Он развлекался, спал с женщинами, часто не получая от этого нормального удовольствия. Но так было нужно, против слова отца было сложно пойти.

Это был парень, немногим старше его, но в глазах была такая усталость, что Граймсу показалось, что перед ним шестидесятилетний старик. Тот, заметив, что не один, слабо улыбнулся и протянул Рику его первую сигарету.

– Тоже не забавляют такие развлечения? – хрипло поинтересовался тот парень, убирая за ухо темную прядь волос. – Меня иногда тошнит от них. Но отец заставляет присутствовать на каждой Вечеринке. Говорит, что это полезно для связей.

– Мне тоже, – слабо улыбается Рик, чувствуя необычный прилив радости.

– Хочешь, сбежим отсюда?

Авантюра, риск. Послушный мальчик Рик довольно кивнул, хитро улыбаясь юноше. Именно этого и не хватало в его жизни, чтобы начать дышать спокойнее.

Стража на воротах даже не обратила на них внимания, позволяя выйти в город. Где, и правда, дышалось легче. Сюда не доходил мерзкий, кислый запах порта, но взгляду все равно открывался потрясающий вид на темное море, на корабли, уходящие в плаванье.

– Я знаю одно отличное место. Тебе должно оно понравиться.

Тот день был самым судьбоносным для молодого Рика Граймса. Впервые Рик выбрался из любимого чистого райончика, где все было безопасно, впервые он выпил нечто совершенно непонятное, даже отдаленно не напоминающее привычное вино, и что главное, тогда Рик впервые целовался с мужчиной. Искорки удовольствия кололи тело, собираясь в паху, пугая своими желаниями. Но парнишка и не торопился, словно боялся, что Граймс убежит.

Первый раз Рика произошел намного позже, в маленькой, грязной, неуютной коморке, на тонком матрасе, заляпанном непонятно чем. Но в тот момент ему было так наплевать, что происходило вокруг. Это было запретной связью, настолько сладкой, что невозможно было поверить. И Рик благодарно принимал каждую капельку удовольствия, удивляясь, что страсть может быть настолько сильна, а наслаждение безграничным.

Эта связь длилась целый год. Конечно же, отец ни о чем не подозревал, а Рик и не пытался ему рассказать. Они знали, что это не может продлиться долго, что однажды все закончится. Рик женится, заведет детей, он будет наследником. Но ты просто не можешь быть готов к концу.

Рик не знал, как отец узнал, кто сдал, ведь они были так осторожны. Но однажды тот заявил, что через два месяца он должен жениться на девушке, которую выбрала ему семья. И все оборвалось, пошло наперекосяк.

Все чаще, когда он приходил, его возлюбленный был не в состоянии даже поговорить, валялся звездой в той маленькой комнатке и пусто смотрел вверх, ничего не видя. Рик пытался говорить с ним, объяснял, кричал, предлагал сбежать. Потому что так глупо любил. А потом… тот просто продал его, так глупо и смешно. И не важно, как именно это произошло, сам факт. Именно тогда для него стал важен Шейн, единственный, кто не отказался, кто продолжал быть его другом, вытащил, не давая скатиться в ту же бездну, что и его возлюбленный.

Была свадьба, так же пышная, как Рик и мог себе представить. Но он ничего не испытывал. Он обнимал хрупкую девушку, вдыхал запах ее волос и ничего не чувствовал. Рик старался ее любить, правда, старался. На протяжении трех лет он забыл обо всем, пытался сделать, чтобы ей было хорошо. Но почему-то он ощущал только то, что бился в стену, расшибая голову. Она спала с ним, но никогда Рик не чувствовал с ней душевной связи. И когда у них родился Карл, Граймс был по-настоящему счастлив, его мальчик, его кровь и душа. Сразу же стало все равно, что делает Лори, почему она предпочитает спать в отдельной комнате. Ведь это все такие мелочи, когда на его руках ворочается маленький комочек счастья. Время шло, и как бы это плохо ни звучало, Рику начало не хватать флирта.

Наверное, это звучит ужасно. Но стоило знать, что Рик не изменял. Он ухаживал за женщинами или даже мужчинами, делал им подарки, наслаждаясь их улыбками и горячими поцелуями, никогда не позволяя флирту зайти слишком далеко. Да и Лори, хоть и холодно, неохотно, все же ложилась в его постель.

С Дэрилом все должно было быть так же. Рик не сразу же обратил на него внимание, нет, как бы это ни казалось со стороны, Граймс действительно просто старался быть вежливым. И торкнуло его тогда, когда Шейн чуть не убил мужчину, когда вновь посмотрел в зло сощуренные глаза, внутри что-то проснулось, потянулось, скидывая с себя остатки сна, с удовольствие, со смаком. Тогда Рик понял, что хотел бы попробовать. Попытаться покорить кого-то такого дикого. Как обычно, Граймс не думал о последствиях, о том, что это может принести. Нет, перед глазами маячила цель, которую было не так уж и просто очаровать, и это было замечательно. Да и какие последствия, когда его собственная жена желала ему смерти?

Все было обычным флиртом, который должен был так же закончиться. Рику просто необходимо было признание, что-то, что однозначно скажет, что Диксон покорился. А вышло все так.

Дэрил болезненно хрипит, хватается за его ногу, стискивая пальцами, трясется, словно в сильное тело вселился демон. И Рик сжимает его крепче, пытаясь не дать покалечить себя же.

Кем для него был Дэрил Диксон? Рабом? Человеком, которого просто интересно покорить? Наркоманом? Рик, правда, хотел видеть больше, нежели то, что видел сейчас. Но что если это не оболочка? Если вот оно все то, что Граймс хотел покорить. Просто глупый наркоман, которому на все наплевать…

***

Дэрил резко втянул воздух, осознавая, что какую-то секунду назад его не хватало. Перед глазами все расплывается, тело превратилось в тряпку, которую кто-то хорошенько так выжал. Пить, безумно хочется пить. Диксон готов продать свою душу за глоток воды.

Он хрипло стонет, пытаясь попросить то, что ему необходимо. И как ни странно, человек понимает его, в губы тычется холодный стакан, вода заливается в глотку, идет не туда, наполняя и легкие. Дэрил закашливается, сотрясаясь всем телом, сглатывает горький сгусток.

Почему ему так паршиво?.. А…

Перед глазами медленно проясняется, Дэрил даже пытается сесть, но чужие руки не дают, укладывая обратно, а перед глазами появляется очень разозленное лицо. Диксон напрягается, сжимается, не зная чего ожидать, а человек пока молчит, сжимает губы в тонкие ниточки, в глазах молнии. И когда тот открывает рот, Дэрил готов провалиться сквозь землю.

– Мать твою, Диксон, – шипит мужчина. – Когда, блядь, ты начнешь думать своей башкой, а не задницей? Какого, мать твою, хера, ты взялся за наркотики? Сдохнуть так захотелось? Так я тебе это устрою.

К горлу прижимается острое лезвие, но Дэрил даже не вздрагивает, открыто смотря в сощуренные глаза напротив. Ему стыдно, больно. В глазах вновь припекает, и Дэрил отворачивается, пытаясь скрыть болезненную гримасу, так не вовремя вылезшую на лицо.

Мужчина рядом тяжело вздыхает, видимо беря себя в руки, прикасается к его щеке, заставляя посмотреть на себя.

– Я чуть не поседел, Дэрил, – тяжело говорит он. – Как ты думаешь, что я должен был подумать, когда ко мне примчался Бандит? Когда я пришел сюда и увидел, что ты еле дышишь?

– Прости…

– Слишком часто извиняешься, – уже спокойнее говорит Пол, присаживаясь рядом. – Ты меня действительно довел.

Что он должен делать, чтобы все исправить? Чтобы Пол успокоился и не выглядел таким… сломанным? Ведь именно Диксон здесь тот, кто должен страдать. Он, блядь, ничего не смог. Даже под наркотой. Просто слетел с катушек, не справился, доказывая, что чертово ничтожество, не достойное ничего, кроме пинков. Чудовище, монстр, раб.

Дэрил прикрывает сгибом локтя глаза, скрывая горячую дорожку, текущую по щекам.

Почему в его жизни все должно быть так дерьмово? Он ранил даже единственного человека, которому… которому похоже действительно был дорог. Все же зря он не сдох тогда. Иначе не было бы всего этого. Ровиа не стал бы материться впервые… впервые за все то время, что Дэрил его знал, в его волосах не появились бы эти седые нити.

Он вздрагивает, когда мужчина неожиданно опускается рядом, мягко привлекает, давая возможность отступить. Но сейчас Дэрилу нужно что-то, почувствовать себя защищенным, любимым, хоть что-то, что даст ему ощутить себя живым. Он благодарно утыкается в чужую рубашку, прижимается ближе, пряча свое отвратительное лицо у него на груди. И Пол, как всегда, не отталкивает. Обнимает, отдает частичку себя, дарит тепло. Пальцы едва ощутимо поглаживают волосы.

– Я действительно испугался, – когда Пол говорит, его грудная клетка слегка вибрирует. – Хорошо, что Бандит нашел меня. Иначе я не знаю, что случилось бы. Ты не скажешь, зачем? Ни разу за все время ты не показывал себя наркоманом.

Пальцы проводят за ухом, убирая мокрую прядь волос, обводит линии челюсти, и обратно. Дэрил прикрывает глаза, пытаясь притиснуться ближе, ощутить еще немного больше.

Должен ли он говорить? Выворачивать свою душу перед Полом? Но ведь тот никогда ничего не требовал от него, давал время, не влезая. Может, пора сделать это?

– Когда я… – Дэрил сглатывает горькую слюну. – Меня пичкали наркотиками, потому что я был не слишком послушным, – усмехается он. – Я не… Больше не мог без наркотиков. У меня не…

– Стоит? – неожиданно понимает его Пол.