Текст книги "Асфодель (ЛП)"

Автор книги: A Pirate By Any Other Name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Драко видел: сперва Грейнджер изо всех сил пыталась взять себя в руки, но как только нащупала благодатную почву для общения с его матерью, настолько быстро изменила линию поведения, что он не знал, что и думать. Однако все это меркло в сравнении с тем, что он неожиданно обнаружил себя готовящимся к (подумать страшно!) свиданию с Гермионой-мать ее-Грейнджер. Да еще и по просьбе Нарциссы… Вероятно, этот мир и в самом деле решил довести его до сумасшествия. Во всяком случае, сколько еще сможет здесь вынести и не повредиться при этом рассудком, он не знал.

А потом он вдруг подумал, что не имеет ни малейшего понятия, куда им отправиться, и от этой мысли ему стало не по себе. Кроме того, что она была упрямой всезнайкой с красивыми глазами (особенно хороши они становились, когда она сердилась), он мало что знал о ней. Что?! Я только сказал, что у Грейнджер красивые глаза?! Отлично. Приехали. Должно быть, я уже сошел с ума, раз уж думаю о таких вещах. Погоди, ты ведь не считаешь, что ее глаза действительно очень красивы, правда? Ну… разве только когда они вспыхивают, если она сердится. А в остальном… Нет. Конечно же нет.

Рассуждая подобным образом, Драко никак не мог решить, куда все-таки можно с ней пойти. Когда в его жизни появлялись девушки, он обычно водил их в дорогой ресторан, но в случае с Грейнджер что-то ему подсказывало: ей это не понравится. Скорее всего потому, что она понятия не имеет, как вести себя в приличном обществе, – насмешливо хмыкнул он. На какую-то долю секунды ему пришло в голову отвести Гермиону именно в такое место, где она могла бы почувствовать себя крайне неловко. Но он тут же отбросил эти мысли, потому что один раз она уже удивила его, а повторять этот опыт ему нисколько не хотелось. К тому же цель их так называемого “свидания” заключалась в следующем: поддержать честь семьи Малфой и пресечь слухи об адюльтере, а не в том, чтобы Грейнджер заколдовала его прямо в разгар романтического вечера. Во всяком случае, делу бы это вряд ли помогло.

В поисках брюк Драко распахнул шкаф и, увидев прямо перед собой черные джинсы, в очередной раз испытал некое дежа-вю: в этой реальности они ему очень нравились (хоть он и не говорил об этом никому по одной простой причине – “Малфои не любят ничего маггловского”). К джинсам идеально подошла светло-голубая рубашка с закатанными рукавами и, завязывая шнурки, он ощутил себя таким же безнадежным, как Лонгботтом, потому что все то время, что одевался, Драко бился над решением своей дилеммы, но ничего подходящего так и не находилось. В нем уже начинала подниматься волна раздражения, как вдруг ответ пришел сам собой, так же, как имена его дочерей: Сион-парк! Это же совсем рядом с Лондоном! И если они с Гермионой устроят там пикник, это будет просто замечательно! Малфой улыбнулся.

Придирчиво оглядев свое отражение, Драко довольно ухмыльнулся. Как всегда идеально. Он уже протянул руку к флакону с туалетной водой, как вопрос : “Дорогой, ты готов?”, прозвучавший от двери, заставил его обернуться. Улыбающаяся Нарцисса вошла в комнату, и ему стоило больших трудов, чтобы не закатить глаза в ее присутствии: Я, что, похож на ребенка?!

– Да, мама, – ответил он, как и подобает любящему сыну, и тут же добавил: – А Гермиона? Где она?

Его разобрало любопытство, получилось ли у его матери навести порядок в хаосе, именуемом Гермионой Грейнджер. Крепко, должно быть ей пришлось постараться, потому что сделать из чудовища красавицу не было никакой надежды, как ему казалось. Правда, в прошлом году, на Святочном балу, она выглядела довольно недурно. Хотя, скорее всего, это было просто случайностью.

– Она будет в холле через несколько минут, – загадочно ответила миссис Малфой. – Почему бы тебе не подождать ее внизу?

Драко настороженно посмотрел на мать. Слишком уж невинно прозвучали ее слова. Что такого она сотворила с Гермионой?! Не сводя с нее пытливого взгляда, он медленно произнес:

– Хорошо. Я сейчас спущусь.

Миссис Малфой кивнула и вышла из комнаты. Судя по ее необычному виду, она что-то задумала. Он был уверен в этом. Драко вздохнул и, прихватив куртку, направился к лестнице, ведущей в холл.

Он так увлекся размышлениями, что не сразу услышал, как Гермиона зовет его:

– Драко! Ты внизу?

Малфой встрепенулся и, отложив все свои странные мысли на потом, с нетерпением ответил:

– Да, Грейнджер, внизу! Ты что, хочешь, чтобы я, ожидая тебя, успел встретить достойную старость?

Пора заканчивать эту комедию, – решил он про себя, но удивленный голос Гермионы снова заставил его закатить глаза:

– “Грейнджер”? А я думала, мы договорились называть друг друга по именам, Малфой, – с упреком сказала она, спускаясь по лестнице.

– Как скажешь, Гермиона. Давай уже просто пойдем на эту… – с душераздирающим вздохом отозвался он, но, увидев приближающуюся тоненькую фигурку, замер не окончив начатой фразы: особа, идущая ему навстречу, была для него и знакомой и незнакомой одновременно. Драко поймал себя на том, что, в принципе, никогда толком ее и не рассматривал. Ему сперва показалось, что выглядит она почти так же, как и всегда: густые, пышные локоны упруго подскакивают при каждом шаге, карие глаза светятся каким-то тайным знанием, а осанка ровная, и в то же время, грациозная, но она почему-то вдруг стала такой красивой, что он застыл на месте.

Безусловно, в этом была немалая заслуга его матери. Когда Гермиона поравнялась с ним, он заметил, что ее волосы, пусть и такие же буйные, стали более ухоженными. Неброский макияж выделил яркие карие глаза и красиво очерченные розовые губы. Не то чтобы он рассматривал ее губы, конечно. Но именно это пришло в его голову, когда он увидел совершенно новую для него Гермиону.

Правда, обратив внимание на ее красную тунику и золотых львов, он не удержался от ухмылки. А вот выбранный ею наряд идеально подчеркивал фигуру. Похоже, его мать была гением. Никогда прежде он не задавался вопросом – какие у Грейнджер формы, но ведь если бы он мог видеть их раньше, то оценил бы их по достоинству. Воображение мигом нарисовало такую картину, что ему пришлось спешно отбросить подобные мысли в сторону и, чтобы скрыть секундное замешательство, ехидно хмыкнуть:

– Тебе не кажется, что это… м-м… несколько по-гриффиндорски для члена семьи Малфой?

– Разумеется нет! – фыркнула Гермиона. – Пусть я и Малфой, но я еще и гриффиндорец!

Слова, что так язвительно слетели с ее губ, прозвучали настолько высокомерно и холодно, что у Драко чуть челюсть не отвалилась. Правда, он сдержался и сохранил лицо, но, услышав подобное заявление, подумал: Ну все. Оставаться с моей матерью больше пяти минут я ей больше не позволю.

Нарцисса, наблюдающая за этой сценой из-за плотной портьеры, рассмеялась.

– Что, дорогой мой, съел? – весело спросила она, выходя к ним из тени. Ее лукавый взгляд и звонкий смех, какой появился у матери после разговора с Гермионой, почему-то стал его дико раздражать: никогда раньше она себя так не вела, и только появление в их доме грязнокровки абсолютно непонятным образом изменило и ее тоже.

А миссис Малфой, которая даже не подозревала, какую бурю эмоций вызвал ее смех в душе сына, приобняла невестку за плечи и поинтересовалась:

– Будете прощаться с девочками?

– Конечно! – просияла Грейнджер.

Драко пристально на нее уставился, и внезапно его захлестнуло какое-то новое и вместе с тем непривычное ощущение. Словно теплая волна прошла по груди и мурашками рассыпалась по телу. Так уж сложилось, что, находясь рядом с ним, она очень редко позволяла себе так открыться, и видеть ее такой радостной ему было непривычно. Малфой потряс головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Потому что подсознание подсказывало – если он и дальше будет рассуждать на эту тему, то причина, по которой ему нравится смотреть на улыбающуюся Грейнджер, вряд ли его обрадует.

В этот момент в коридоре раздался топот детских ног, и в холл влетела раскрасневшаяся от бега Наоми.

– Мамочка! – протянула она руки к Гермионе. – Какая ты красивая! Правда, папа? Скажи, что она красивая!

Драко настолько растерялся, что не сразу нашелся что сказать. Ожидая его ответа, Гермиона до ушей залилась краской.

– Ты великолепна! – легко слетело с языка Малфоя, и он с удовольствием заметил, как она сперва удивилась, а потом улыбнулась.

Вот идиот! Зачем я это сделал?! Мог бы просто сказать, как Наоми, “красивая”. Но нет же, нужно было выложиться по полной. Я точно безнадежен. От всей души отругав себя, Драко хотел сосредоточиться хоть на чем-нибудь, но тут к нему подошла Эванна и избавила от приступа самобичевания.

– Па! – звонко крикнула она, и Драко, улыбнувшись, подхватил ее на руки. Подбросил ее в воздух и девочка захихикала. А она и в самом деле очаровательна, – сказал себе Малфой и снова поймал себя на мысли, что ему приятно это открытие.

– Вы куда-то уходите? – перевела взгляд с одного родителя на другого Наоми.

– Да, – дружно отозвались Драко с Гермионой и изумленно уставились друг на друга.

– Я пригласил маму на пикник, – пожал плечами Малфой.

У Наоми загорелись глаза:

– И нас с собой возьмете? – взволнованно проговорила она, с надеждой глядя в его лицо.

Вот черт! – подумал Драко: о таком повороте он не подумал. Какое-то время он еще пытался придумать отговорку, но, увидев, что присутствия Нарциссы дети так и не заметили, решение пришло само собой.

– Нет, – твердо возразил Малфой, несмотря на то, что догадывался о том, что сейчас произойдет. Так и есть – на длинных ресницах девочки блеснули слезы, подбородок задрожал и она уже готова была расплакаться, как Драко, предвосхитив протесты Гермионы, быстро добавил:

– Нет, вы не можете пойти с нами только потому, что кое-кто пришел с вами повидаться. И этому человеку будет очень грустно, если вы оставите его в одиночестве.

Ожидая разъяснений, Гермиона, Наоми и Эванна одновременно склонили головы набок. Это выглядело так забавно, что Драко чуть не расхохотался. А миссис Малфой, поняв его замысел, вышла в центр холла и, ласково улыбаясь, поманила внучек к себе:

– Здравствуйте, мои милые!

– Бабуля! – радостно воскликнули обе крохи, вырвались из рук родителей и побежали к Нарциссе, приветливо распахнувшей руки для объятий.

– Какими большими вы стали!

Девочки захихикали и обняли ее.

– С прошлого месяца я выросла на целый дюйм! – гордо объявила Наоми. – А еще, я могу написать свое имя и имя Ванны!

Нарцисса сделала большие глаза и восхищенно сказала:

– Это удивительно! Я всегда знала, что ты умная девочка.

– Вумная, – эхом повторила Эванна.

– Вот именно! – рассмеялась миссис Малфой. А Драко оторопело смотрел на мать и старался припомнить хотя бы один случай, когда она вела бы себя так же раскованно, как и сегодня. Он никогда не видел, как она разговаривает с маленькими детьми и ее поведение немало его удивило. Драко задумался. Сколько помнил, она была внимательна к нему. Но как-то отстраненно, словно стыдилась проявить свою любовь. Может, все дело в том, что они девочки? Или была все же другая причина? Например, отсутствие отца, брюзгливо читающего ей нотации о правилах поведения членов семьи Малфой?

Безусловно, родители любили друг друга: это знали все, кто был вхож к ним в дом. Но их любовь была настолько личным чувством, что всякое ее проявление надежно скрывалось под покровом церемонной вежливости. Драко едва ли мог вспомнить, чтобы Нарцисса позволила себе так публично демонстрировать свою привязанность к кому-либо. Разве что за исключением редчайших случаев.

Малфой исподтишка взглянул на Грейнджер. Та с совершенно отсутствующим видом смотрела на его мать и дочерей, рассеянно потирая рукой живот. Боги, а ведь Гермиона и вправду беременна. Они должны выбраться отсюда. И как можно скорее. Но сейчас их ожидали другие, не менее важные дела. Драко подобрался и удовлетворенно кивнул:

– Думаю, в нашем присутствии здесь больше не нуждаются.

Услышав подобное заявление, Гермиона и Нарцисса обернулись в его сторону.

– Однозначно. Идите, и ни о чем не думайте – с девочками и со мной все будет хорошо. Увидимся вечером, перед банкетом, – ответила миссис Малфой, давая тем самым понять, что они могут быть свободны.

– До свидания, дорогие! – помахала им на прощание Гермиона. Что за глупость махать рукой, если они стоят всего лишь в нескольких футах от нас? – подумал про себя Драко, однако вслух ничего не сказал.

– До свидания! – хором отозвались малышки и тоже замахали ручонками. Все почему-то выжидательно уставились на единственного в этой компании мужчину, и Драко сдался.

– М-м… э-э… Пока, девочки! Пока, мама! – попрощался он, как подобает хорошему сыну и заботливому отцу, и уже собрался направиться к выходу, как вдруг Эванна прикрыла один глаз (что, по-видимому, означало у нее подмигивание) и взмахнула пухлой ладошкой. Похоже, она ждет от меня того же, – догадался Драко и неуверенно махнул ей в ответ. Результат не заставил себя ждать: все его дамы, как взрослые, так и маленькие, просияли настолько лучезарными улыбками, что Малфой просто поразился такой дружной реакции. Нет, все-таки я никогда не пойму женщин, – хмуро подумал он, вглядываясь в обращенные к нему счастливые лица. Бросил быстрый взгляд на Грейнджер (Ну, тут ничего нового) и спросил:

– Идем?

Гермиона согласно улыбнулась, взяла его под руку, и снова Драко почувствовал, как по телу побежали мурашки. Да что со мной такое?!

– Ты готов?

Вопрос отвлек его от изучения странных ощущений. Оба они уже стояли на пороге особняка, распахнув двери, и яркое весеннее солнце придавало кудрям его спутницы золотистый оттенок.

Нет. Ни за что. Безумие какое-то. Ты же знаешь, что это всего лишь Грейнджер. Гриффиндорка и зануда. Поэтому…

Драко приложил все усилия, чтобы ответная улыбка хоть немного напоминала его обычную высокомерную ухмылку, и насмешливо ответил:

– Готов, как никогда.

Обхватил ее рукой за талию, притянул, прижал к себе покрепче, и оба они тут же растворились в хлопке трансгрессии.

========== Глава 12 ==========

Почва под ногами мягко спружинила, и Гермиона с удивлением заметила, что во время перемещения рука Драко покоилась на ее талии. Но еще больше ее удивило то, что сама она совсем не была против подобного посягательства на личное пространство. Это не значит ровным счетом ничего, – сказала она себе и, осмотревшись по сторонам, поинтересовалась:

– Где мы?

Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилались ярко-зеленые поля, и на их фоне величественный особняк, что стоял в центре этого пейзажа, выглядел старинным кораблем, плывущим по изумрудному морю. Гермиона вспомнила слова Нарциссы и улыбнулась: не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это то самое место, о котором ей говорила свекровь.

– Сион-парк, – подтвердил ее догадку Драко, убирая руку с талии своей спутницы. Гермиона разочарованно вздохнула: совершенно не понимая почему, но ей было приятно его прикосновение.

– Вот это да! – восхищенно выдохнула она, жадно впитывая глазами красоту здешней природы. – Настолько потрясающе, что у меня просто слов нет!

– Иногда я могу произвести впечатление на девушку, правда, Грейнджер? – самодовольно ухмыльнулся Драко.

– А ты хочешь меня впечатлить, Малфой? – приподняла бровь Гермиона. Увидела, как нахмурился Драко, и внутренне возликовала оттого, что снова сумела вывести его из себя.

– Еще чего! – быстро возразил тот, как человек, пытающийся скрыть свои истинные чувства.

Гермиона хмыкнула: она поймала себя на том, что ей нравится его дразнить, и она намеревалась и дальше продолжать в том же духе. Но, окинув взглядом огромный парк, на окраине которого они очутились, в голову ей пришла совершенно неожиданная мысль:

– Драко! – схватила она его за рукав. – А разве нам не нужно было купить билет или получить приглашение, чтобы попасть сюда?

Малфой настолько выразительно посмотрел на ее руку, что Гермиона покраснела и отдернула ладонь, будто обжегшись. Вот черт! Зачем я это сделала?!

– Мы с тобой волшебники, если ты забыла, и можем найти свои, «магические», способы для того, чтобы проникнуть туда, куда нам вздумается, – пристально вглядываясь в ее глаза, ответил Драко.

Грейнджер готова была под землю провалиться от стыда, однако сохранила лицо и мысленно съязвила: Молодец, Гермиона. Все еще называешь себя самой умной ведьмой своего поколения? Ну-ну… Продолжай поступать так и впредь, и тогда еще не раз сможешь опозориться.

– Точно, – снова краснея, согласилась она. Да что с твоим лицом сегодня? Неужели его слова настолько задевают тебя?

Драко ничего не сказал, но по его губам скользнула мимолетная улыбка. Оба они замолчали, и Гермиона, воспользовавшись паузой, принялась рассматривать парк. Он и в самом деле был великолепен. Цепляясь за остатки уходящего лета, воздух был теплым и напоенным ароматами трав. Деревья и кустарники уже начинали менять цвет листвы, и их желтые и красные ветви яркими пятнами контрастировали с насыщенной зеленью остальных растений. Тишина стала затягиваться, и чтобы привлечь внимание Драко, Гермиона уже хотела вырвать лист из книги (написанной этой министерской каргой, Амбридж) и заохать, делая вид, что это произошло случайно. Но, к счастью, Малфой опередил ее и первым подал голос, избавив от унизительной пантомимы:

– Что, Грейнджер, может прогуляемся, раз уж мы здесь?

Услышав, что он, по старой привычке, называет ее по фамилии, Гермиона вздохнула. Не далеко же они зайдут, если Малфой даже по имени ее звать не хочет. А, может, он просто притворяется? И предприимчивая гриффиндорка решила проверить, насколько правдива ее догадка:

– Пожалуй, это неплохая идея. Но было бы замечательно, если б нашлось место, где можно присесть на пару минут. Я взяла с собой несколько книг, и мы могли бы без помех продолжить наши поиски…

Неловкость, на время воцарившаяся между ними, тут же растаяла без следа, потому что, услышав ее последнюю фразу, Драко широко улыбнулся:

– И в этом ты вся.

Гермиону, не ожидавшей от него подобной реакции на свои слова, покоробило. Интересно, что он имеет в виду?!

– Вообще-то, мне казалось, что ты не меньше моего мечтаешь выбраться отсюда, – выпалила она и уже приготовилась к очередной словесной дуэли, как услышала то, что менее всего ожидала:

– Успокойся. Конечно, я тоже этого хочу, но только ты способна прийти на свидание с книгой.

Гермиона обратила внимание, как подчеркнуто произнес Драко слово «свидание» и решила не удостаивать его ответом. Вместо этого она вздернула голову и, демонстративно обойдя его сбоку, начала спускаться по пологому склону к раскинувшемуся перед ними большому декоративному озеру.

***

Увидев, как в очередной раз изменилось лицо Грейнджер, Драко чуть не застонал. Что опять с ней такое? Как можно быть такой неуравновешенной?! – с тоской подумал он, но ответ на его вопрос тут же возник сам собой, и объяснение не заставило себя ждать: Все просто, болван – она ведь беременна, и потому ее настроение меняется по десять раз на день. Придя к такому выводу и решив, что злить гормонально неустойчивую ведьму (которая, как известно, неоднократно его колотила) выйдет себе дороже, Малфой бросился следом за ней.

– Эй, Грейнджер! Постой! – крикнул он ей вдогонку и выругался про себя, заметив, что она ускорила шаг, словно пытаясь убежать от него как можно дальше. И тогда он решился:

– Гермиона!

Услышав, как он позвал ее по имени, та замерла на месте, будто споткнулась, и медленно повернулась к нему лицом. В несколько шагов Драко догнал ее и, опасаясь, что она снова сбежит, быстро заговорил:

– Гермиона, я же пошутил. Мне вовсе не хотелось обидеть тебя. Не злись. Давай лучше сперва прогуляемся, а потом уже займемся делом. Хочешь посмотреть Большую оранжерею?

От удивления у Грейнджер округлились глаза, а рот медленно приоткрылся. Малфой расценил столь своеобразную мимику за согласие, и, кивнув, подхватил ее под руку даже не дожидаясь ответа. После чего в обход озера повел к высящемуся неподалеку зданию.

Чинно вышагивая рядом с Драко, Гермиона все так же хранила упорное молчание, и только время от времени покусывала нижнюю губу. Эмоции так часто сменялись на ее лице, что Малфой никак не мог понять, что именно она чувствует. То она хмурила брови, то вдруг принималась с преувеличенным вниманием смотреть под ноги. В конце концов, устав от разгадывания шарады по имени «Гермиона Грейнджер», Драко и сам погрузился в свои размышления. Я стараюсь вести себя хорошо только потому, что она пообещала вытащить нас отсюда, – думал он. – И потому еще, что это выгодно лично мне. Салазар свидетель, я – слизеринец до мозга костей, а не какой-нибудь идейный гриффиндорец, для которого альтруизм не абстрактное понятие, а образ жизни. И уж ни в коем случае, я не пытаюсь быть с ней милым.

Так, думая каждый о своем, они и дошли до дверей оранжереи. Драко на полшага опередил спутницу и, изобразив самый учтивый жест, на какой был способен, элегантно распахнул перед ней массивную створку. Увидев, с какой ловкостью он это проделал, глаза Гермионы распахнулись еще больше, настолько ее шокировал его поступок. Недоверчиво поглядывая в его сторону, она сделала несколько неуверенных шагов и вошла внутрь. Почему она так смотрит на меня? Неужели все настолько плохо, что она считает, будто я не могу быть джентльменом?

Что касается Гермионы, то она, очутившись в оранжерее, непроизвольно ахнула, пораженная открывшейся перед ней картиной. Драко тут же вынырнул из глубин своих раздумий и встревоженно повернул к ней голову. Однако, заметив на ее лице выражение удивления и восхищения, с трудом удержался от улыбки. Чтобы скрыть чуть подрагивающие губы, он решил осмотреться и сам чуть не охнул от увиденного, потому что был впечатлен не меньше. В оранжерее оказалось довольно тепло, поэтому Драко снял с себя куртку и уменьшил ее до размера спичечного коробка: чтобы удобнее было сунуть в карман. Потом аккуратно закатал до локтя рукава и только тогда заметил, как Грейнджер внимательно наблюдает за его действиями. От неожиданности он даже вздрогнул, а Гермиона, поняв, что он поймал ее взгляд, покраснела и отвела глаза в сторону. Драко склонил голову к плечу и с любопытством уставился на смущенную гриффиндорку. Она, что, правда следила за мной? Невероятно!

– Она была самой первой, – внезапно выпалила Гермиона, словно хотела увести его внимание от того, что произошло несколько мгновений назад. Щеки ее все еще оставались пунцовыми и Малфой пришел к выводу, что она выглядит довольно симпатично, когда волнуется. Что?! Я считаю ее симпатичной?! Силы небесные…

– Кто? – невпопад откликнулся он на ее слова, тщетно пытаясь отделаться от своих сумбурных мыслей.

– Не «кто», а «что» – Большая оранжерея, – облегченно выдохнув, объяснила Грейнджер. – Она была самой первой, построенной из бронзы, батского камня и стекла. Когда Джозеф Пакстон в 1851 году начал проектировать Хрустальный дворец Гайд-парка, именно это строение послужило ему источником вдохновения…

Гермиона замолчала, с восхищением рассматривая утонченную отделку помещения и огромный стеклянный купол, раскинувшийся над ними.

Драко уставился на нее чуть ли не с испугом:

– Ты, что, и вправду все знаешь?

Гермиона передернула плечами и покраснела еще больше:

– Разумеется, нет. Просто я много читаю, – оправдываясь, возразила она.

– Понятно, – кивнул Малфой.

Между ними снова повисла гнетущая тишина. Драко с интересом смотрел, как она неловко переминается с ноги на ногу, и внезапно в нем сломалось что-то. Он решительно шагнул к Гермионе и, крепко взяв за руку, притянул к себе.

– Это просто смешно! – резко произнес Малфой. – Это свидание, в конце концов, или нет?

Услышав его слова, девушка ахнула и замерла с раскрытым ртом. А ее спутник, пытаясь намеренно растягивать слова в своей обычной манере, между тем продолжил:

– Как мы сможем положить конец всем этим слухам, клевещущим на род Малфой, если даже не можем прикоснуться друг к другу?

Грейнджер отмерла: закрыла рот и ответила ему крепким рукопожатием, чем немало удивила самого Драко:

– И ты абсолютно прав, – выпалила она, качнув головой.

По лицу Малфоя растеклась довольная улыбка, и только тут Гермиона поняла, что попалась.

– Тут кто-то недавно говорил мне, что я больше никогда в жизни не услышу этого слова, – поддел он ее. – Не помнишь, кто это был?

– Ой, заткнись, пожалуйста. Мог бы и промолчать, – недовольно пробурчала Гермиона, укоризненно глядя ему в лицо. Казалось, она сердится, но глаза ее почему-то заблестели, и Драко, заметив, как они засияли, улыбнулся еще шире.

– Как скажете, миссис Малфой, – склонился он перед ней в шутливом поклоне, а Гермиона, увидев, что он паясничает, от всей души наступила ему на ногу. Драко ойкнул, но смеяться не перестал: ему тоже нравилось ее дразнить.

***

Услышав смех Малфоя, Гермиона чуть не задохнулась от шока. Он, что, действительно смеется?! Со стороны можно подумать, что мы ведем себя как… пара, – подумала она и эта мысль сделала ее странно счастливой. Грейнджер даже не заметила, что ее губы сами собой сложились в смущенную улыбку, а вот от Драко этот факт не ускользнул, и он медленно улыбнулся ей в ответ. А ведь он совсем другой когда улыбается, – сделала неожиданное открытие Гермиона. – Все эти гадкие морщинки, которые собираются возле его рта, пока он кривится, разгладились и теперь похожи на… ямочки? Удивительно!

– Ну так что? Идем? – вырвал ее из раздумий голос Драко.

Только тут до Грейнджер дошло, что они все еще стоят до неприличия близко друг к другу, да еще и за руки держатся. Она залилась румянцем и, неуверенно кивнув, буркнула:

– Идем.

Странное все-таки это было чувство: идти с Малфоем рука об руку. До жути странное. И потому Гермиона стала представлять, что идет не с Драко, а с Роном. Вместе с Роном они восторгаются экзотическими плодами и яркими тропическими цветами, шепчутся и хихикают. Но почему-то, вместо того, чтобы успокоится, Грейнджер наоборот, засмущалась пуще прежнего и покраснела еще больше. Тогда, чтобы переключить внимание, она автоматически включила мышление прилежной ученицы и принялась систематизировать все растения, которые попадали в поле ее зрения. Чуть ли не поминутно Гермиона выдавала очередной факт о той или иной травке или соцветии, а Драко лишь оставалось либо прокомментировать ее замечание, либо одобрительно качнуть головой. Пару раз они остановились и украдкой сорвали несколько лепестков такки и саговника, потому что Грейнджер прочитала ему целую лекцию об их применении в зельеварении, и упустить шанс заполучить несколько образцов таких раритетных трав они попросту не могли себе позволить.

– Держи, – осторожно протянул ей Драко флакон с закупоренными в нем лепестками. Гермиона нервно хихикнула, как воришка, которого поймали на горячем, и аккуратно уложила пузырек в крошечную, на первый взгляд, сумочку, которую она зачаровала заклятием незримого расширения. Осмотрелась по сторонам (нет ли поблизости магглов) и, вынув волшебную палочку, заколдовала их чарами несокрушимости. Предосторожность, прямо скажем, не лишняя, ведь в элегантном ридикюле уже лежало несколько книг, и они легко могли раздавить хрупкие стеклянные контейнеры.

– Вообще-то нехорошо так поступать, – все еще хихикая, заметила она, щелкнув золоченой застежкой. – Ведь это не по правилам.

Драко фыркнул:

– С каких пор тебя стало это заботить? Помнится, вы с чудо-дуэтом столько раз нарушали правила, что я уже и со счета сбился.

При упоминании о Гарри лицо Гермионы немного потемнело, и Драко беспокойно уставился в ее глаза. Что это? – пронеслось в ее голове. – Драко переживает? Из-за меня?.. Должно быть мне померещилось. То, что мы с ним поладили – для того, чтобы выбраться из этой реальности, разумеется – еще не означает, что он изменился. Драко Малфой не может переживать. Тем более из-за меня.

– Тогда все было иначе, – проговорила она вслух. – И у нас были веские на то причины.

В глазах Драко что-то блеснуло – уж не веселье ли? – и он с самым невинным видом осведомился:

– А сейчас у тебя тоже веская причина?

– Конечно! – возмущенно воскликнула уязвленная Гермиона. – Эти лепестки просто незаменимы в некоторых зельях…

Драко расхохотался, а она, недовольно замолчав, уперла руки в бока, чем вызвала у него очередной приступ смеха:

– Что тут смешного? – поджав губы сказала Гермиона, но не выдержала и тоже рассмеялась вместе с ним. Но как только они замолчали, тишину нарушило громкое и требовательное урчание. Господи боже… – смутилась девушка. – Это же мой…

– Желудок? – улыбнувшись, широко раскрыл глаза Драко.

– Да, – хмуро кивнула Гермиона. (Черт бы его побрал!) и положила руку на живот, словно пытаясь заставить его замолчать. – Я постоянно хочу есть. Наверное, оттого, что ем за двоих.

Драко побледнел. Почему, интересно, он всегда так реагирует, когда речь заходит о ребенке? Можно подумать, что это он его носит, – насупилась Гермиона. – Мерлин и его свитки, до чего же мне хочется вернуться обратно, пока малыш не появился на свет! Надеюсь, все у нас получится до того, как случится это знаменательное событие.

Драко нервно прочистил горло:

– Ээ… Может, вернемся к озеру? Там стоит большой раскидистый дуб, под которым мы могли бы присесть и перекусить. Устроим самый настоящий пикник.

– Правда?! – с восторгом спросила Грейнджер. – Драко, это звучит просто замечательно! Идем, конечно!

Она воодушевленно схватила его за руку и потащила к выходу. И, что самое примечательное – то обстоятельство, что она без колебаний и страха смогла к нему прикоснуться, нисколько ее не смутило.

***

У Драко от изумления чуть дар речи не пропал. Он удивленно посмотрел на их переплетенные руки и только тут заметил, какие изящные у нее запястья. Тонкие пальцы местами были испачканы чернилами, и он спросил у себя: почему раньше никогда не обращал на них внимания? Хотя, с чего бы мне обращать на них внимание? Не Бог весть что! Прямо смешно, что я думаю об этом! – распекал он себя мысленно, пытаясь вытряхнуть из головы подобные размышления. – Не забывай, что наша с ней прогулка всего лишь показуха и ничего больше!

Они быстро вернулись к дубу. Место и в самом деле оказалось идеальным – густые ветви старого дерева образовывали нечто похожее на шатер и могли скрыть как от солнца, так и от проливного дождя. Драко огляделся: поблизости не наблюдалось ни одного маггла. Тогда он наколдовал плед, на который они могли бы присесть, и уверенным движением положил его на землю. А следом за ним и Гермиона вытащила волшебную палочку, чтобы наложить на их убежище магглооталкивающие чары.

– Как ты считаешь, это потому что мы теперь взрослые? – неожиданно спросила Гермиона. Драко вздрогнул и в замешательстве посмотрел на нее с высоты своего роста.