Текст книги "Асфодель (ЛП)"

Автор книги: A Pirate By Any Other Name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Она так и улыбалась всю дорогу до столовой, пока навстречу им не выбежали Наоми с Эванной – тут она и вовсе просияла, хотя и подумала со щемящей нежностью: – А ведь я действительно буду скучать по ним. Гермиона украдкой взглянула в сторону Драко: тот сперва изо всех сил старался сохранить серьезный вид, наблюдая за Эванной, уткнувшейся своей белокурой головой ему в колени, а потом не выдержал – наклонился и, подхватив ее на руки, чмокнул в щеку.

Я и не подозревала, что он может быть таким ласковым с детьми, – тепло подумала Гермиона. – И почему я раньше не замечала в нем этой черты?

Ее размышления были прерваны голосом Нарциссы:

– А теперь, девочки, отпустите родителей и позвольте им присесть. Обед сейчас подадут.

Гермиона подняла глаза и увидела, как в противоположную дверь столовой величественно вошла ее свекровь. Миссис Малфой выглядела хорошо отдохнувшей, и на ее лице не отражалось ни единого намека на вчерашнее беспокойство. Словно и не она сидела ссутулившись среди кухонной утвари и откровенничала с собственным сыном. Сегодня же она снова была безукоризненно одета и, как всегда, приветлива.

– Да, бабуля, – тут же откликнулась Наоми, выпуская из своих объятий Гермиону и подходя к столу. Что же касается Эванны, то Драко отнес ее к Грейнджер и усадил рядом с ней на высокий детский стульчик, после чего отодвинул стул и для своей мнимой супруги. Та от такого проявления заботы только ахнула. Перестанет ли он когда-нибудь удивлять меня? Гермиона пристально посмотрела на него, и, встретив ее взгляд, Малфой покраснел. Но Грейнджер и не думала насмехаться, она лишь ослепительно ему улыбнулась и села на предложенное место: этот Драко нравился ей гораздо больше того, каким она всегда его знала.

– Что с вами сегодня? – прерывая их безмолвное общение спросила Нарцисса. – Вы оба выглядите такими измученными.

Внимательно посмотрела на Гермиону и озабоченно спросила:

– Тебе плохо?

– О, нет, Нарцисса, просто очередной приступ утренней тошноты, – постаралась заверить ее Гермиона. – Не переживайте, это пройдет.

Но как бы она ни старалась, беспокойство все же посеяло в ней семена сомнения: головокружение, которое началось еще утром, так и не прошло, и это ее стало настораживать. Сперва она решила – все это потому, что она плохо позавтракала, но потом пришла к выводу, что во всех ее сегодняшних недомоганиях виновата беременность. Да что я вообще знаю о беременности? Но тут до нее дошли слова Нарциссы об их утомленном виде, и Гермиона, вынырнув из своих размышлений, бросила быстрый взгляд на Драко. Лицо его было бледнее обычного, а глаза казались неестественно яркими.

– Со мной все в порядке, мама, – переводя взгляд с одной женщины на другую, ответил Драко, но заметив, что его фраза не произвела должного впечатления, пояснил:

– Похоже, это просто усталость. Я поздно лег вчера и рано встал. А потом мы с Гермионой все утро провели в лаборатории. Не беспокойся, сейчас пообедаю и вернусь в норму.

Он кивнул и сел напротив Гермионы. И хотя Нарциссу его слова не слишком убедили, ей пришлось их принять. Она тоже кивнула, но все-таки посоветовала:

– Не мешало бы вам обоим прилечь после обеда.

Гермиона глянула на Драко и, чтобы не рассмеяться вслух, прикрыла ладонью рот, до того выразительно он закатил глаза:

– Я давно не ребенок, мама. Говорю же, со мной все будет хорошо.

Малфой повернулся к Гермионе и подмигнул ей, на что она лишь широко улыбнулась, после чего тоже заняла свое место. Но если Нарцисса не придала их переглядываниям абсолютно никакого значения, то Наоми, по-видимому, решила, что родители обращают на нее слишком мало внимания, и громко провозгласила:

– А я сегодня взорвала плюшевого мишку Ванны!

Драко и Гермиона как по команде повернули к ней головы и потрясенно уставились на девочку.

– Ч-что? – пролепетала Гермиона. Что натворила моя дочь?!

– Взорвала! – гордо повторила Наоми и радостно добавила: – Это была магия! И я сама ее сделала! Ванна била меня своим медвежонком, а я так разозлилась, что он взорвался!

– О, боже, – растерянно пробормотала Гермиона. Глядя на забавную мордашку Наоми она понятия не имела, плакать ей или смеяться. Она беспомощно взглянула на Драко, но, похоже, тот тоже не знал, как ему реагировать. Пока, наконец, не расхохотался.

– Это был настоящий сюрприз, – сухо сказала Нарцисса, хмуро глядя на сына. – И весьма впечатляющий: вся детская была усеяна набивкой из внутренностей этого плюшевого бедолаги. Эванна, конечно, расплакалась, но простое Репаро вернуло все на свои места.

– Жалко, что я этого не увидел, – все еще смеясь, вдруг посетовал Драко, а Наоми, услышав в отцовском голосе поддержу, прямо-таки просияла.

– Не увидел, как я колдую? – распахнув и без того большие глаза спросила она.

– Угу, – кивнул Драко, безуспешно пытаясь выглядеть серьезным.

До чего же мальчишки могут быть смешными, – подумала Гермиона. – Это же надо: потешаться над взорванным плюшевым медведем! Надо будет как-нибудь рассказать об этом Фреду и Джорджу…

– А что еще ты сегодня делала? – поинтересовалась Гермиона, чтобы сменить тему. Она, разумеется, гордилась, что у ее дочери стали проявляться магические таланты, но, по ее мнению, разорванные игрушки не были чем-то таким, что заслуживало бы явного одобрения.

Глаза Наоми восторженно сверкнули.

– Мы с бабулей читали главу из «Истории Хогвартса», – важно сказала она. – Ту часть, где говорится о зачарованном потолке Большого зала.

Услышав этот ответ, Гермиона рассмеялась, Драко застонал, а Нарцисса усмехнулась.

– Это одна из ее любимых книг, – заметила она, бросив на Гермиону быстрый взгляд.

«А что вы хотите? Какая мать, такая и дочь», – пронеслось в голове Грейнджер, но тут в столовую один за другим стали входить домовики с подносами, и она переключила свое внимание на них. На столе появились аппетитные свежеиспеченные булочки и большая супница с французским луковым супом, от которого шел тонкий аромат. Однако, когда запах достиг носа Гермионы, ее желудок протестующе сжался. Только не сейчас! Мне нельзя болеть! Потерпи, пожалуйста еще немного! – взмолилась Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь и пытаясь собраться с силами, чтобы продержаться до конца обеда.

От страданий ее отвлек один из домашних эльфов. Он принес тарелочку нарезанной клубники и маленькую миску, в которой суп был смешан с размятой булочкой – для Эванны. Гермиона благодарно улыбнулась ему и стала кормить малышку.

– М-м-м, вот молодец, – ободряюще протянула Гермиона, когда та пухлой ручкой взяла размокший хлеб и поднесла его ко рту. – Хорошая девочка! – похвалила она, увидев, как кроха, благополучно растеряв по дороге половину содержимого своей ладошки, сунула остатки в рот и принялась медленно их пережевывать. Эванну, видимо, очень обрадовали слова матери, потому что в следующий момент она хихикнула и так воодушевленно взмахнула испачканной рукой, что кусочки супа и хлеба застряли в волосах Гермионы. Замечательно, – сухо подумала она. – Представляю, на кого я сейчас похожа. На пугало. Развить свою мысль по поводу ее сходства с садовой утварью она не успела: с места напротив до нее донесся кашель, подозрительно похожий на смех. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на Драко, но он, с абсолютно невинным выражением лица, лишь вопросительно приподнял бровь и зачерпнул немного супа.

Грейнджер тоскливо уставилась на стоящую перед ней тарелку. Ей стало дурно при одном только взгляде на пищу, что уж говорить тогда о том, чтобы съесть хотя бы одну ложку? Ну, не знаю… Вряд ли у меня получится. Она украдкой глянула в сторону Нарциссы: та чинно восседала на стуле и, прежде чем отправить их в рот, деликатно отщипывала от хлеба маленькие кусочки. Но я должна. Должна победить недомогание. И должна съесть хоть что-нибудь…

***

Драко завороженно наблюдал, как Гермиона кормит Эванну. Это непривычное для него зрелище заботливой Грейнджер почему-то пробуждало в нем странное чувство, похожее на… нежность? Когда она, широко раскрыв глаза, стала корчить забавные рожицы, он и сам невольно улыбнулся. «М-м-м, вот молодец», – сказала она, облизывая губы, а Эванна рассмеялась и бросила супом в ее волосы. Это было так смешно, что он чуть не расхохотался и ему пришлось скрывать смех за кашлем. Как он и ожидал, она обернулась и сердито посмотрела на него. О, а вот и взгляд старосты девочек. Давно я его не видел. Малфой исподтишка поглядывал на Гермиону, а сам старательно делал вид, что ест – аппетит отсутствовал напрочь, и ему стоило больших усилий протолкнуть в себя пару ложек супа. И то, только потому, что на него в этот момент смотрела мать.

Но когда он посмотрел на Грейнджер в очередной раз, то увидел, как изменилось ее лицо: оно сейчас стало практически зеленым. Похоже, она собиралась с духом, чтобы начать трапезу, но никак не могла себя заставить. С ней тоже что-то происходит. Хоть она и списывает свое недомогание на токсикоз, но, сдается мне, дело тут не в нем. Мерлин, хоть бы это не оказалось чем-нибудь серьезным! Внезапно осознав ход своих мыслей, Малфой встряхнулся. А ведь я действительно к ней привязался, – понял он и изумленно моргнул.

Из оцепенения его вывел легкий рывок за рукав. Драко опустил глаза: возле него стояла Наоми, и по выражению ее глаз он догадался, что она чем-то расстроена. Она поманила его пальцем, чтобы он приблизился к ней, и он наклонился, чтобы послушать то, что она скажет.

– Пап, мама на меня сердится? – прошептал ему в ухо детский голосок.

Драко повернул голову и посмотрел в такие же серые, как у него, глаза:

– Конечно, нет, милая, – заверил он ее. – А с чего бы ей сердиться?

На маленьком личике пронеслась целая гамма чувств, от глубокого горя до радостной надежды.

– За то, что взорвала медвежонка, – произнесла она так тихо, что Драко едва расслышал.

– Нет, конечно, – улыбнулся он, вспомнив, какой шокированной выглядела Гермиона в тот момент, когда ее старшая дочь призналась в содеянном. Но все же, несмотря на ее суровый вид, от Драко не укрылось, как дернулись уголки ее рта.

– Ей тоже стало смешно, – с видом заговорщика прошептал Драко. – Но говорить ей об этом не нужно. Как и о том, что это я рассказал тебе про нее.

Глаза Наоми озорно вспыхнули.

– Это будет наш секрет, – гордо сказала она, улыбаясь во весь рот.

– Что еще за секрет? – донесся до них строгий голос Гермионы. Драко и Наоми переглянулись и виновато уставились на нее. Черт! Снова попался!

Гермиона нахмурилась.

– Секретничать некрасиво. Особенно за столом, – назидательно проговорила она, вытирая подбородок Эванны влажной салфеткой. Драко и Наоми снова обменялись взглядами. И вдруг на лице девочки промелькнуло такое озорное выражение, что Малфой понял: сейчас что-то будет…

– Папа кое-что сказал про тебя, – сказала Наоми сладеньким голоском. Она сейчас напоминала собой кошку перед блюдечком, наполненным сметаной, и, похоже, собиралась выкинуть еще одну штуку в духе утреннего происшествия с плюшевым медведем. Вот же маленькая шалунья!

– Да неужели? – выгнула бровь Гермиона – она все еще продолжала вытирать лицо и пальцы Эванны. – И что же он сказал?

Ожидая ответа, Драко с любопытством всмотрелся в лукавую мордашку Наоми, и его внутреннее чутье немедленно послало ему сигнал тревоги. Что она собирается сказать?

А проказница тем временем завела руки за спину и, раскачиваясь с пятки на носок, смотрела попеременно на родителей. Словно размышляла – стоит ей продолжать начатый разговор или нет, и, если стоит, то что ей за это будет? Колебалась она недолго. Перестав раскачиваться, она посмотрела на Гермиону с такой улыбкой, что у Драко свело живот. Вот оно! Наоми глубоко вздохнула и решительно выпалила:

– Папа сказал, что ты – лохматая зануда!

У Драко с Гермионой челюсть отвисла от такого заявления.

– Ах, ты, маленькая лгунья! – вскричал Драко, хватая Наоми в охапку и принимаясь ее щекотать. – Я такого не говорил! Погоди у меня! Вот я тебя проучу за то, что ты наговариваешь на меня!

– Я?! Зануда?! Но почему? – спросила Гермиона, стараясь сохранить невозмутимое лицо при виде негодующего Драко. Малфой чуть не фыркнул от радости, что упоминание о ее густых и неуправляемых волосах прошло мимо нее. Похоже, она в своей жизни так часто это слышала, что теперь это ей совершенно безразлично.

– Потому что не рассмеялась, когда узнала, что я взорвала мишку! – захлебываясь от смеха, сдавленно отозвалась Наоми, а, глядя на нее, Эванна тоже добавила во всеобщий кавардак толику своего визга и смеха. Одним словом, в столовой начался самый настоящий хаос. Даже Нарцисса выглядела так, словно пыталась сдержать улыбку.

– Думаю, это означает, что обед закончился? – мягко поинтересовалась она, глядя на это безобразие и промакивая губы салфеткой. Гермиона кивнула и подхватила Эванну на руки.

– А я думаю, это означает, что ты сейчас пойдешь со мной, маленькая обманщица! – прорычал Драко, хватая Наоми и подбрасывая ее в воздух. Девчушка взвизгнула и, обхватив шею Драко своими ручонками, залилась звонким смехом.

– Я люблю тебя, папочка, – ласково сказала она, прижимаясь к отцу. Сердце Драко болезненно сжалось: он знал этих девочек всего лишь несколько дней, но настолько сильно к ним привязался, что при одной мысли о неминуемом расставании с ними чувствовал необъяснимую тоску. Что же с ними будет, когда мы исчезнем? Его внутренний голос попытался втолковать ему, что глупо так себя вести, но легкое дыхание Наоми щекотало ему ухо, а ее руки крепко его обнимали. Но это же всего лишь сон, – подумал он, стараясь убедить самого себя, однако, верить в это почему-то не хотелось. Маленькая семья, членами которой они стали, казалась такой настоящей, такой идеальной, что его страстное желание вернуться обратно незаметно отошло на второй план. Он поймал себя на мысли, что если зелье, которое они сварили с Гермионой, не сработает, то он с удовольствием останется здесь.

Но я должен попасть в реальность, – подумалось ему. – Мне ведь всего шестнадцать. Нужно окончить школу, да и притязания Темного Лорда никто пока не отменял. Как бы ни было приятно верить в то, что Поттер его одолел, но на самом деле все происходящее здесь всего лишь игра воображения. Потому что в настоящем мире все считают Поттера и Дамблдора ненормальными. Темному Лорду осталось совсем немного, чтобы набрать полную силу, но люди даже и думать об этом не хотят. Так что о победе над этим сумасшедшим пока можно только мечтать. Малфой вздрогнул. Голос Нарциссы, обращающейся к своим внучкам, прервал его размышления и вернул на землю.

– Идемте со мной, девочки. Вашим маме и папе нужно немного отдохнуть.

Драко посмотрел на Гермиону и увидел в ее лице признаки надвигающейся паники. Она судорожно прижала к себе Эванну и ответила ему затравленным взглядом.

– Гермиона, – стараясь казаться более беспечным, чем был на самом деле, произнес он, но карие глаза Грейнджер смотрели на него с таким отчаянием, что у него опять все в груди перевернулось. Соберись. Некогда раскисать, – отдал он себе мысленный приказ и мягко произнес:

– Мама права. Пойдем.

Глаза Гермионы наполнились слезами, но, сражаясь с ними, она несколько раз глубоко вздохнула и согласно качнула головой. Драко опустил Наоми на пол и жестом велел ей идти за ним следом, а сам подошел к Гермионе и обнял ее вместе с Эванной.

– Будь умницей, ладно? – попросил он девочку и уткнулся носом в щеку малышки. Эванна хихикнула и кивнула.

– Мама любит тебя, – поцеловала ее в макушку Гермиона, после чего наклонилась к Наоми.

Если бы Драко не следил за ней, то, возможно, и не заметил бы, как неуверенно она стоит на ногах. А ведь она и вправду больна, – нахмурился он, с каждой минутой беспокоясь за нее все больше и больше.

– И тебя тоже, милая, – погладила Гермиона голову Наоми. Та радостно улыбнулась и обхватила ладонь матери обеими руками. – Веди себя хорошо, и сегодня вечером я с тобой почитаю.

На последних словах голос ее дрогнул, а лицо залила нездоровая бледность. Она неохотно опустила Эванну на пол и теперь придерживала ее одной рукой, чтобы она никуда не ушла.

Гермионе действительно нужно прилечь, – подумал Драко, и, присев перед девочкой так, что ее лицо оказалось на уровне его глаз, поцеловал ее в щеку.

– Сможешь отвести сестренку к бабушке? – с улыбкой спросил он. Наоми кивнула и взяла Эванну за руку. – И еще… Постарайся больше не взрывать плюшевых медведей, ладно?

Наоми хитро усмехнулась и, подбоченясь, с апломбом заявила:

– Ладно, не буду. Я лучше куклами займусь.

– Наоми! – в ужасе воскликнули оба родителя.

– Да нет же! Я пошутила! – хихикнула проказница. – А вам хорошего отдыха!

Она махнула им рукой, и волоча за собой сестру, направилась к двери, где их поджидала миссис Малфой. Драко невольно улыбнулся, глядя на эту картину. Когда-нибудь она станет такой же, как и ее мать, – пронеслось в его голове. Но как только Нарцисса с девочками ушли, он увидел, что по щекам Гермионы катятся слезы.

– Я понимаю, что выгляжу глупо, – запинаясь и всхлипывая пробормотала она. – Но я буду очень скучать по ним!

Драко протянул к ней руки, и она почти бросилась в его объятия. А он крепко обнял ее и нежно провел по волосам, едва веря в то, что делает. А что такого я делаю? Всего лишь утешаю друга, – попытался он оправдаться в собственных глазах, но некоторых вещей он не мог отрицать: несмотря на то, что он считал ее своим другом, было еще кое-что, в чем он не решался себе признаться.

Тут его рука коснулась ее виска, и он нахмурился. Провел ладонью по лбу, по щеке и воскликнул:

– Силы небесные! Да ты же горишь вся!

Услышав его возглас, Гермиона приподняла голову, но Драко снова прижал ее к себе:

– Тебе нужно лечь в постель!

– А как же зелье? – попробовала возразить девушка.

– Потом, – нетерпеливо сказал Драко, беспокоясь за нее больше, чем мог от себя ожидать. – Ты нездорова. Скорее всего, ты простудилась и у тебя поднялась температура. От зелья не будет никакого прока, если принять его сейчас. Оно попросту не подействует.

Какое-то время она напряженно обдумывала его слова, а потом, снова вскинув голову, с ужасом уставилась на Драко:

– Температура?! А вдруг это с ребенком что-то не так? Драко?

Гермиона быстро положила руку себе на живот, и Драко увидел в ее глазах приступ нарастающей паники. Дыхание ее стало прерывистым и частым. Глядя на нее, и Малфой встревожился, но тут же заставил себя успокоиться: ребенка ведь не существует. Он всего лишь одна из составляющих этого сна.

– Не думай об этом, Гермиона, все в порядке! – попытался он привести ее в чувство, но та точно обезумела: беспокойно озиралась по сторонам, будто искала кого-то, и что-то быстро бормотала себе под нос.

– Мы должны немедленно отправиться в Мунго. Какая же я была дура, когда подумала, что моя тошнота это токсикоз беременных. Что, если один из ингредиентов зелья был вреден для ребенка… Я же ничего не знаю о беременности, в «Истории Хогвартса» об этом ничего сказано… Надо было раньше поискать дополнительный материал…

Она отпрянула от Драко и, спотыкаясь, вышла в коридор. Малфой незамедлительно последовал за ней.

– Нам нужно срочно попасть в библиотеку, там я наверняка найду то, что сможет нам помочь… Это просто расстройство желудка и ничего…

Внезапно она споткнулась и, потеряв равновесие, грузно навалилась на стену.

– Гермиона! – вне себя от ужаса, закричал Драко, протягивая руки, чтобы удержать ее. Вероятно, он перенервничал, потому что его голова вдруг заболела с такой силой, что он непроизвольно охнул. Сосредоточься, – приказал он себе. – Не время распускаться. Она ждет от меня помощи, а потому я должен помочь ей.

– Со мной все хорошо, – невнятно пробормотала Грейнджер.

– Ничего подобного, – возразил Драко. Он еще никогда не чувствовал себя таким разбитым и обеспокоенным, как сейчас. Собравшись с силами, Малфой привлек ее к себе, но Гермиона снова его оттолкнула.

– Да говорю же тебе, все нормально, – немного раздраженно повторила Грейнджер, все еще покачиваясь. Она попыталась сделать шаг, но в следующий момент колени ее подогнулись, и она рухнула на пол. У Драко была лишь доля секунды, чтобы успеть подхватить ее прежде, чем она упадет, но к его чести, с этой задачей он справился. Правда, ему тоже пришлось опуститься на пол, потому что потерявшая сознание девушка почему-то вдруг стала ужасно тяжелой. Ему показалось, что его руки вдруг налились свинцом и стали какими-то чужими, а комната начала постепенно вращаться, с каждым оборотом усиливая свой разбег. Так я и думал – у нас какая-то проблема, – подумал Малфой, обливаясь холодным потом. – И все же, я должен отнести ее наверх. Драко попытался поднять ее, но не смог сдвинуть ни на дюйм.

– Ну уж нет, – прошептал он, обращаясь неизвестно к кому. – Держись, Гермиона, я помогу тебе.

Почему ноги меня не слушаются? Я тоже болен? – пытался анализировать Драко, но мысли путались и не давали ему ответа ни на один вопрос. Тогда он моргнул, однако и перед глазами все расплывалось. Пребывая в полной прострации, Малфой вдруг подумал, что мать снова расстроится, когда увидит их здесь, но тут до его слуха донесся знакомый голос. Какой-то человек настойчиво звал его и Гермиону голосом… профессора Снейпа. Должно быть, я брежу, – остатками угасающего сознания подумал Драко. – Откуда ему здесь взяться? Это во-первых. А во-вторых, он неправильно произносит имя Гермионы – она не мисс Грейнджер, а миссис Малфой.

Он открыл рот, чтобы поправить говорившего, но в ушах вдруг пронзительно зазвенело и Драко стремительно провалился в черную бездну.

========== Глава 17 ==========

Драко медленно открыл глаза. Закрыл. Снова открыл. Несколько раз моргнул. Так и есть – комната, в которой он находился, действительно была ему знакома. Правда, очертания ее все еще расплывались, но зрение постепенно возвращалось, и человеческие фигуры, стоящие вокруг него, приобретали ясные черты. Мадам Помфри, профессор Снейп, профессор Дамблдор, все они смотрели на него сверху вниз и, по-видимому, с нетерпением ожидали его пробуждения. Во всяком случае, именно это сейчас отражалось на их встревоженных, полных сочувствия лицах. Драко повернул голову и осмотрелся. Не удивительно, что помещение показалось ему знакомым: он находился в больничном крыле, и это означало только одно – они вернулись. Но, осознав это факт, Малфой вдруг вспомнил и то, что случилось перед тем, как ему провалиться в беспамятство.

– Гермиона! – воскликнул он, вскакивая на кровати и дико озираясь по сторонам. Где же она?! Куда могла подеваться? Ведь она больна и я должен ей помочь!

– Успокойтесь, мистер Малфой! – приказала мадам Помфри, пытаясь уложить его обратно, но в планы Драко это никак не входило: он твердо вознамерился отыскать Гермиону и никакая сила не смогла бы заставить его отказаться от этого решения. Но тут с соседней кровати до него донеслись чьи-то жалобные всхлипы. Малфой резко повернул голову в ту сторону и увидел буйную копну каштановых волос: Грейнджер все еще спала, ворочаясь и вздыхая во сне.

– Гермиона! – просиял Драко и спрыгнул с кровати.

– Мистер Малфой! – сердито крикнула мадам Помфри, чьи старания угомонить беспокойного пациента не дали никаких результатов. – Немедленно возвращайтесь в постель!

Дамблдор хоть и не сказал ничего, глядя на эту картину, но наблюдал за происходящим со странным блеском в глазах. Что же касается профессора Снейпа, у того на лице ни один мускул не дрогнул, но его обычно бесстрастные глаза наполнились замешательством. Не обращая внимания ни на своего декана, ни даже на директора школы, Драко подбежал к постели Грейнджер и легко пожал ее руку.

– Просыпайся, Гермиона, все в порядке, мы вернулись, – принялся уговаривать ее Драко. – Все хорошо, я здесь, рядом с тобой.

На этих его словах у Снейпа от изумления округлились глаза. Он вздернул бровь и пристально уставился в бледное лицо крестника. Тот так и продолжал будить сокурсницу, несмотря на тщетные попытки мадам Помфри затащить его обратно в кровать.

– Вернитесь в постель, глупый мальчишка! – порозовев от усилий, кричала целительница. – Я должна обследовать вас, чтобы убедиться, что вы в полном порядке!

Но тот, казалось, даже не слышал ее. Он сидел на кровати Гермионы и гладил ее по волосам.

– Ну пожалуйста, Гермиона, – шептал он. – Проснись.

Наблюдая за ним, Дамблдор лукаво усмехнулся, и в этом момент глаза Гермионы внезапно распахнулись. Грейнджер уставилась отсутствующим взглядом в потолок, потом нахмурилась и вдруг резко подскочила, усаживаясь в постели. Огляделась по сторонам, посмотрела на свою руку, которую Драко все еще держал в своей, и на ее лице появилось выражение боли и тревоги.

– Ребенок! Что с моим ребенком?! С ним все хорошо? – повернувшись к мадам Помфри, воскликнула она.

Глаза целительницы полезли из орбит от изумления, и она, в полном ступоре, ошеломленно уставилась на Гермиону. Снейпа чуть удар не хватил: он сдавленно хмыкнул, и у него отвисла челюсть. Один профессор Дамблдор сумел сохранить присутствие духа – он просто улыбнулся и погладил бороду. Зельевар наконец отмер и озадаченно поинтересовался:

– С кем должно быть все хорошо, мисс Грейнджер?

– С моим малышом. С ним все в порядке? – настойчиво повторила Гермиона и задумчиво добавила: – Стойте, а почему?..

Но фразу ей не дал закончить Драко: он раздраженно повернулся к профессору Снейпу и так рявкнул, что у того заложило уши:

– Кажется, я уже просил вас не называть ее так! Перед вами миссис Малфой, а не мисс Грейнджер!

Услышав подобное заявление, Северус чуть не задохнулся от гнева:

– Что за бред ты несешь?!

– Почему никто не говорит мне о моем ребенке?! – в отчаянии закричала Грейнджер. И если бы не вмешательство Дамблдора, то еще неизвестно, чем бы все это могло закончиться. А Драко, услышав вопрос Гермионы, тут же позабыл о существовании Снейпа и умоляюще уставился на директора: – Да, что же с нашим малышом?

– Не переживайте, мистер и миссис Малфой, – не моргнув глазом, заверил он их, стараясь не обращать внимания на ошеломленные лица мадам Помфри и профессора Снейпа. – С вашим ребенком все в порядке.

Драко облегченно выдохнул. Новость так его обрадовала, что следующий вопрос Дамблдора прошел мимо его ушей.

– С вашего позволения, могу я перекинуться словечком с профессором Снейпом и мадам Помфри? – спросил у них Альбус.

Успокоенная тем, что с ребенком все хорошо, Гермиона кивнула, и Драко, глядя на ее посветлевшее лицо, кивнул тоже. Какое ему дело до разговоров директора со своими подчиненными, если его семье сейчас ничто не угрожало? Правда, он ощущал смутное беспокойство, но причины его возникновения он не знал. Что-то тревожило его, копошилось на задворках сознания, как незаконченная домашняя работа, и чем больше он думал об этом, тем больше вопросов у него возникало. Как мы попали сюда? Последнее, что я помню, это как Гермиона потеряла сознание в коридоре особняка. Почему же тогда мы в Хогвартсе? Не в силах отыскать ответы, Драко проследил взглядом за Дамблдором и увидел, как тот сделал несколько шагов в сторону, и к нему тотчас же подошли профессор Снейп и мадам Помфри.

– Что, во имя Салазара, здесь происходит, Альбус? – требовательно спросил Снейп, нахмурив брови. Малфой все еще держал Гермиону за руку и ласково перебирал густые пряди ее волос, но ему почему-то стало ужасно любопытно, о чем они собираются говорить, и чтобы не проронить ни слова из того, что будет сказано, он напряг слух.

Глядя в черные глаза сурового зельевара, Дамблдор лишь улыбнулся:

– Вообще-то, Северус, я думал, это совершенно очевидно – мистер Малфой и мисс Грейнджер…

– Вы имеете в виду миссис Малфой? – с сарказмом поддел его Снейп, но Дамблдор поднял руку, призывая его к тишине. Драко озадаченно хлопнул глазами. Странно, – подумал он. – Почему это Снейпу кажется нелепым, что Гермиона носит фамилию мужа?

– Как я уже говорил, мистер Малфой и мисс Грейнджер страдают от последствий действия зелья. То есть, они еще не полностью проснулись, и, без сомнения, оба будут крайне поражены, когда осознают, что снова находятся в реальном мире, – дружелюбно сказал он, весело поглядывая на профессора Снейпа и мадам Помфри.

Вот теперь Драко все понял. Он озадаченно уставился на Гермиону и увидел в ее глазах отражение собственного потрясения. И это понимание подействовало на обоих не хуже взгляда Медузы Горгоны: они застыли на месте и только таращились друг на друга еще не веря до конца, что действительно вернулись обратно. По-настоящему. А мир их волшебного сна так и остался там, где ему и надлежало оставаться. Зелье, что мы сварили! Но ведь мы не пили его, а потеряли сознание задолго до того, как собирались это сделать…

– Черт! – дружно вырвалось у обоих, и в тот же момент Драко сломя голову кинулся к своей кровати. Быстро юркнул к себе в постель и неосознанным движением сунул руку под подушку – ладонь, которой он касался Гермионы, горела словно в огне. В смятении повернулся к учителям и, увидев на их лицах неподдельный интерес, щедро приправленный весельем, мысленно ощетинился: – Чего они так смотрят на меня? Что я мог такого сделать, чтобы они… Но следующая мысль все расставила по своим местам: – Великий Салазар, я, только что, на глазах у всех, держал Гермиону за руку и просил профессора Снейпа называть ее миссис Малфой! Ниже падать некуда… Он густо покраснел и отвернулся.

– Что и требовалось доказать, – развел руками Дамблдор.

– Надеюсь, теперь вы успокоитесь, мистер Малфой? – живо спросила мадам Помфри, подбегая к его кровати.

Драко кивнул. Он все еще пытался побороть свое смущение, но получалось из рук вон плохо. Прекрати! – велел он сам себе. – Это же просто смешно! Малфои не могут выглядеть сконфуженными! И, кстати, что с Гермионой? Ей тоже не по себе, как и мне? Он повернул голову в ее сторону и увидел, что и она обескуражена не меньше его. Ничего удивительного, – догадался он. – Она вообще только что требовала ответить, что с ее ребенком. Гермиона Грейнджер, пай-девочка, любимица учителей и неисправимая всезнайка, только что налетела на директора, профессора Снейпа и мадам Помфри с требованиями ответа о здоровье своего малыша. Да еще и настолько агрессивно, что, вспомнив ее воинственный вид, Драко хихикнул – все это было слишком нелепо. А когда мадам Помфри взмахнула над ним своей палочкой, проверяя, нет ли каких-нибудь остаточных эффектов, и вовсе расхохотался.

– Что вас так забавляет, мистер Малфой? – угрожающе прогудел профессор Снейп. Драко посмотрел на него, потом на Гермиону и расхохотался пуще прежнего.

– Самый обыкновенный побочный эффект, – заметила мадам Помфри. – Финниган смеялся целых пятнадцать минут после того, как проснулся.