Текст книги "Вопреки (СИ)"
Автор книги: _Lukiny_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
– Учиха? Это правда ты? – выпалил он, даже не успев подумать, что говорит. Хита и Ита переглянулись, пряча улыбки.
– Вроде как меня так зовут. С утра, по крайней мере, отзывался, – кивнул парень. Блондин больше не нашелся, что сказать, зато нашелся Гоби, решив, видимо, довести подрывника до обморока. Перепрыгнув на плечо Итачи, он хлестанул хвостом по его лицу.
– Это тебе утреннее пожелание от Хидана. Просит передать, что больше не пустит тебя в постель, если ты будешь по утрам от него сбегать. А еще, цитирую: “Люблю тебя, сукин сын”.
Учиха засмеялся, но тему решил не продолжать. Дея было жалко, наверное.
– Хита, ты сама-то как? Одна без охраны, – спросил он, кивнув на живот девушки. Та рефлекторно положила на него руку, хотя его еще не было видно.
– Ох, точно, – ожил, наконец, блондин. – Мы ведь и не спросили, как ты себя чувствуешь.
– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Но откуда вы…
Она, изменившись в лице, посмотрела на демона, снова юркнувшего под футболку блондина.
– Болтун.
Итачи отвернулся, пряча смех. Хитоми вздохнула.
– Пожалуйста, не распространяйтесь об этом. Неизвестно как отреагирует общественность на новость о ребенке демона. Пока об этом знает только Казекаге и вы четверо, не считая самого папаши.
– Которого не учили предохраняться, – вставил Учиха, за что и получил по голове. Кажется, эта шутка стала привычной в их круге. Дей снова уставился на Итачи, не особо задумываясь о том, что так пялиться неприлично. Его новый образ слишком уж поражал подрывника. Акасуна положил руку на его плечо.
– Дей, – упрекающее сказал он. Блондин тряхнул головой и отвернулся, под тихий смех брюнета.
– Не смей привыкать, Тсукури, это плохо скажется на твоей психике, – усмехнулся он и посмотрел на Хитоми. – Хид предложил сегодня побродить по лесу, он, видно, соскучился по стандартной резне без заморочек. Так что мы пропадем на день.
Он покосился на парней, которые делали вид, что разговаривают друг с другом. Только Ита знал, что они внимательно их слушают.
“Дурацкая привычка всегда быть начеку. Ничего, пройдет со временем”, – мимолетно подумал брюнет.
– Хотел предложить вам с Нацу присоединиться, но ты, похоже, занята сегодня. Был рад встрече, – внезапно свернул весь разговор Учиха и, махнув рукой на прощание, быстро скрылся за ближайшим поворотом. Хитоми закатила глаза.
– Ненавижу, когда он так делает, – с сожалением сказала она ни к кому не обращаясь. Дейдара понимающе фыркнул. Некоторые привычки Итачи, казалось, не искоренить.
– Он теперь что, всегда такой? – непроизвольно вырвалось у него. Вопрос повис в воздухе, девушка только улыбнулась.
Сасори предложил еще немного прогуляться, и они пошли дальше по пути прерванному появлением Учихи. Дей с Гоби быстро слились из разговора и убежали вперед, терроризировать жителей деревни. Акасуна с Хитоми не обратили на них внимания, увлеченно беседуя о чем-то своем. Только когда начало темнеть, они свернули с улицы. Сасори настоял на том, чтобы проводить девушку домой. Та особо и не спорила. Нацу так и не показался, но это, собственно, никого и не расстроило. Попрощавшись с Хитой, парни вернулись в квартиру, ставшую их еще одним временным домом.
– А здесь неплохо, – протянул блондин, блаженно потягиваясь на диване, когда кукольник вышел из душа с полотенцем на плечах. Дей глянул на него и улыбнулся. – Гаара, говорят, нормальный мужик. Вроде. Ну, если с ним не начинать сразу драться. Надеюсь только, что Шикаку не злопамятный.
– Шикаку – демон безумия. Вряд ли в это понятие входит злопамятность. А насчет Гаары я бы на твоем месте не заблуждался. Предпочитаю быть с ним поосторожней и тебе советую.
Дей только глаза закатил. Впрочем, Сасори на эту показательную мимику не обратил внимания, усевшись рядом с подрывником.
– Ты не так лестно отзывался о Суне, когда мы пришли за демоном. А теперь она тебе нравится?
– Ты не путай работу и путешествие, – усмехнулся Дей. – По крайней мере, тут лучше, чем везде, где мы были. Пока что.
Блондин пожал плечами и закинул руки за голову.
– Во всяком случае, я надеюсь, что здесь мы найдем, чем заняться, – подвел он итог разговору. Акасуна промолчал, вытирая волосы полотенцем.
Хитоми сидела на парапете балкона, глядя на загорающиеся звезды, свесив вниз босые ноги. Хидан с Итачи все еще не вернулись со своей спонтанной охоты, и она наслаждалась тишиной, такой редкой в этом доме. В какой-то момент девушка улыбнулась и без страха откинулась назад. Случайный прохожий, увидев эту манипуляцию, схватился бы за сердце, испугавшись, что она упадет. Но девушка уперлась спиной о грудь демона, появившегося сзади какую-то секунду назад. Случайные прохожие, можете выдохнуть и отменить инфаркты до лучших времен.
– Как думаешь, Нацу, они останутся здесь? – тихо спросила Хита, прикрыв глаза. На небе серебряным светом лучилась Луна, делая кожу девушки перламутровой. Парень обнял ее за плечи.
– Не знаю. Зависит от того, насколько их затянет это злачное место. Или Гаара.
– Хочешь сказать, Казекаге теперь с них не слезет просто так? – тихо засмеялась девушка.
– О, я бы на это с удовольствием посмотрел, – улыбнулся джинчурики.
Они замолчали, продолжая разговор мысленно. На улице начинало холодать, и Хита зябко повела плечами. Нацу легко подхватил её на руки и понес в комнату. Девушка промолчала, с этим демоном все равно спорить было бесполезно.
– Твою мать, чтобы я еще раз поперся в такую даль. Поближе нельзя было жертву найти?
Было где-то два часа ночи, когда в доме раздался тихий скрип двери и тут же тихий шепот. Точнее ругань. Как обычно это бывало, заигравшись, парни ускакали далеко за границу Суны, покружили по чащам, в результате пока вернулись, уже наступила ночь. И сейчас они поднимались по лестнице, шутливо переругиваясь между собой, стараясь особо не шуметь.
– Я, если честно, чувствую себя сбежавшим подростком, который теперь боится разбудить предков, – засмеялся Учиха, когда за ними закрылась дверь в их комнату. Он повалился на кровать, растянувшись на всю ее ширину.
– Нашел с чем сравнить, – фыркнул Хид, падая рядом с Итачи. – Меня сейчас больше волнует песок. Потому что он, сука, везде.
– Тебя никто не заставлял в нем валяться, – усмехнулся брюнет, искоса глядя на него. – Ты становишься слишком импульсивным, когда начинаешь кого-то мочить.
На лице Хидана явно прорисовалось возмущение, и Ита засмеялся. Это была правда, и они оба это знали, но не заартачиться Хид просто не мог, из природной вредности. В следующую секунду Итачи полетел с кровати и, уже лежа на полу, получил подушкой в табло.
– Вот об этом я и говорю, – послышался приглушенный голос из-под подушки. Сначала брюнет хотел её отправить по обратному адресу, но передумал и просто сел, обняв несчастный мешок перьев. – Кстати, пока мы бегали, совсем забыл тебе сказать, кого сегодня встретил.
Ита погладил подушку. Хида приподнял бровь, всем своим видом давая понять, что он думает об этих манипуляциях.
– Акасуна с Тсукури решили, видно, поностальгировать и прогуляться до Суны. Видел их сегодня утром вместе с Хитоми. Интересно, чего они здесь забыли, – задумчиво протянул парень, от души зевая. Хид только хмыкнул:
– Видимо, нам просто не суждено избавиться от них.
– Ну, только если мы не захотим, – усмехнулся Ита и, вздохнув, поднялся на ноги. Чтобы снова упасть на кровать.
– Черт, я устал... Давай спать.. Прям так, в крови и страхе, как и полагается маньякам, – с каким-то торжеством в голосе предложил Учиха. Блондин засмеялся и улегся на запротестовавшего брюнета.
– Ты такой удобный, – заявил он, сдерживая смех.
– Это меня, конечно, радует, но, может, ты все-таки предпочтешь подушку? – улыбаясь, спросил Итачи, но скидывать парня не спешил.
– Нет. Потому что ты этого не хочешь.
Прикрыв глаза, Хид заерзал, устраиваясь поудобнее. Брюнет усмехнулся, обняв его.
– Ну и хрен с тобой, спи.
Вырубились они мгновенно, забыв и о песке, и о спящих внизу. И о Сасори с Дейдарой, которые и без того волновали их меньше всего.
– Дей, ты спать собираешься? – поинтересовался кукольник, стоя в дверях гостиной. Подрывник сидел на полу у журнального столика и возился с глиной. Несмотря на позднее время, он, казалось, и не собирается заканчивать.
– Может позже, – меланхолично отозвался блондин, не поднимая головы. Мыслями он был далеко отсюда, на автомате занимаясь таким привычным делом. Акасуна покачал головой и ушел в спальню.
Совершенно потерявшись во времени, из своих мыслей Дей вернулся только ближе часам к трем ночи. Потерев глаза, он глянул на часы.
– Вот дерьмо...
Поднявшись на ноги, он потянулся и, оглянувшись, подошел к дверям спальни. Взглянув на спящего парня, подрывник улыбнулся и прикрыл к нему дверь. Но посидев еще минут 15 на диване, вздохнул и вернулся. Бесшумно скользнув к кровати, он присел на край, стараясь не разбудить кукольника, и залез под одеяло. Темная ночь скрыла улыбку Сасори. Он проснулся, едва Дей подошел к двери 15 минут назад, проклиная въевшиеся в кожу рефлексы. Стоило подрывнику улечься, Акасуна протянул руку и резко притянул его к себе. Блондин едва не вскрикнул от неожиданности и на секунду напряженно замер, повинуясь все тем же рефлексам, которые за столько лет срабатывали независимо от желания. Благо хоть не ударил. Вздохнув, он расслабился, обняв кукольника в ответ.
– Я думал, ты спишь, – тихо шепнул он, греясь в объятиях рыжего дьявола. Он только сейчас понял, что замерз. Все-таки ночи в Суне всегда были холодные.
– Я плохо сплю, – так же тихо отозвался Сасори, зарывшись носом в светлые волосы. Дей улыбнулся.
– Надо привыкать спать нормально, – подумав, он добавил. – Да и жить нормально не помешало бы привыкнуть.
– Пожалуй, – усмехнулся Акасуна и вздохнул. – Но для начала стоит поспать. Спокойной ночи, Дей.
– Спокойной ночи, Данна.
Утро застало Дея часов в девять, что было слишком поздним временем, ориентируясь на его привычки. Сказывались ночные посиделки. Потянувшись и, наконец, разлепив глаза, блондин развалился на кровати, закинув руки за голову. Ему все еще не верилось, что не нужно сразу же вставать, куда-то идти, что-то делать, кого-то убивать, искать, запечатывать и выполнять другие способы ублажить начальство. Впрочем, и лежать долго он не привык. Выдержав от силы минут пять, подрывник поднялся и аккуратно заправил одеяло. То, что он проснулся один, его не удивило, кукольник всегда просыпался рано. Но то, что Сасори вообще не окажется в квартире, Дей не ожидал. На секунду появилось глупое желание обойти квартиру, но он быстро его отмел. Сасори не был тем человеком, который мог бы прятаться от него за диваном. Дей рассмеялся этой мысли. На самом деле все было куда прозаичней – он просто не чувствовал его поблизости.
Пожав плечами, подрывник нашел на кухне кофе, наскоро позавтракал и пошел осматривать окрестности. Прошлявшись без дела часа два, он добрел до какого-то магазинчика напротив библиотеки, припомнив, что накануне Учиха как раз собирался в это мертвое книжное царство. Он уже собирался пойти дальше, как вдруг наткнулся взглядом на кукольника. На секунду он замер от неожиданности и махнул ему рукой. Но тот, скользнув по нему ничего не выражающим взглядом, отвернулся и зашел в библиотеку. Дей нахмурился. Его дико раздражало, когда Акасуна врубал режим ублюдка. Помедлив, он решил все-таки зайти за ним. Если бы не скотское поведение его напарника, он бы туда даже не сунулся. Хотя в какой-то момент кольнула мысль, что это не самая лучшая идея. Почему он так подумал, он и сам не знал, видно интуиция сработала. Но он не обратил на нее никакого внимания, заводя себя все больше.
Сасори он нашел в какой-то древней секции, где пыль, казалось, уже завела отдельную цивилизацию. Кукольник медленно скользил взглядом по корешкам книг, то ли что-то ища, то ли просто ознакамливаясь с содержанием. Дей подошел к нему, молча встав рядом, но Акасуна даже не повернул голову в его сторону. Это начинало не просто раздражать – бесить.
“Началось, блин”
– Мог бы и сказать, что уходишь. Хоть бы записку оставил, не знаю, – тихо сказал подрывник, начиная все-таки разговор. Кукольник, конечно, мог и не отчитываться куда и зачем он ходит, да, собственно, блондин бы и спрашивать не стал. Если бы не тупой игнор с его стороны. Дей в принципе заводился всегда, когда его не замечали, причем так демонстративно.
Как и предполагалось, Акасуна не ответил. Дей шикнул и, вытащив руку из кармана, взял Сасори за локоть, мешая ему дальше уйти вглубь секции.
– Эй! Ты, может, соизволишь хоть внимание на меня обратить?
Он не повышал голоса, но в нем слышалось явное раздражение. Кукольник перевел на него безразличный взгляд.
– Мне сейчас не до твоих капризов, Дейдара. Я занят.
Вырвав руку, Сасори пошел дальше вдоль стеллажа. Брови Дея взлетели вверх.
– Ты офонарел что ли? Каких капризов? Ты долго меня игнорировать собираешься?
Возмущаясь в полголоса, Дей пошел за ним. Тот не оборачивался, только изредка проводил рукой по корешкам книг. Блондин тряхнул головой.
“Он что, опять? Издевается что ли?!”
Прекрасное утро срывалось по всем параметрам. Хотя подрывник и сам бы не ответил, спроси его кто, чего он так завелся. Впрочем, выяснять оттенки своих эмоций он не собирался, он собирался достать Акасуну, который достал его до чертиков со своей непонятной игрой в злого-доброго кукольника. Он проходил за ним еще минут 20, но его так упорно не замечали, что оставалось только позавидовать бараньему упрямству. Наконец, блондин взорвался.
– Да твою ж мать! – рыкнув, он, обогнав Сасори, преградил ему дорогу. – Тебе так сложно ответить? Что опять не так? Корона череп не передавила случаем?
– Чего ты пристал? Я же сказал, что занят.
Тихий голос кукольника был больше похож на утробное рычание. Кажется, преследования Дея цели все же достигали, раз этот черт начинал заводиться в ответ. Он оттолкнул блондина в сторону, но тот снова схватил его за руку. И бам! Терпение Акасуны лопнуло. Резко обернувшись, он отшвырнул от себя подрывника. Рассчитывал он силу или нет, но Дей пролетел пару метров, снеся по дороге стол. Блондин исподлобья глянул на него, сидя рядом с опрокинутой мебелью. К нему уже с самым возмущенным видом танком шла библиотекарша, типичная такая, в костюме аля СССР, с пучком на голове и очками на носу, грозно сверкая из-под стекол взглядом. Подрывник резко обернулся к ней. Женщина замедлила шаг и, сделав еще пару шагов, остановилась, как-то растеряв весь свой пыл. Видимо, что-то было такое во взгляде взбешенного Дея, что она решила не связываться с этими двумя. Блондин отвернулся, поднявшись на ноги и прихватив с пола какой-то увесистый том. Сасори, который благополучно уходил вглубь стеллажей, очень неаккуратно подставился, повернувшись к парню спиной. Секунду спустя ему в макушку врезалась эта книга. Кукольник остановился, но не обернулся. Кажется, он начинал злиться по-настоящему, но Дею, которого уже трясло от ярости, было глубоко плевать.
– Какого черта ты играешь со мной в эти игры?! – вдогонку книге крикнул блондин. – У меня тут новость для тебя, знаешь, я не твоя игрушка. Этот номер у тебя не прокатит!
Следом за книгой в голову кукольника полетела настольная лампа в аляповатом абажуре. Акасуна оскалился и обернулся. В него летело пол библиотеки, от книг и стульев, до шкафов и библиотекарши. Спроси у Дея, что с ним произошло, что он так взбеленился, он бы только руками развел. Хотя подобных ситуаций в их общении хватало, никто не умел так мастерски выводить их обоих из себя, как они друг друга.
Уворачиваясь от макулатуры и мебели, кукольник добрался до парня и, схватив его за шкирку, выволок на улицу. Там он огляделся и, перехватив блондина за руку, потащил подальше от любопытных глаз. Завернув в какую-то затхлую подворотню, Сасори оттолкнул его от себя.
– Ты что там устроил? – с возмущением спросил он.
– Я?! Это ты начал, твою мать!! Можно же было просто нормально ответить и все! – снова взбеленился Дей, который, собственно, и не особо-то успокаивался. – В тебя что, демоны вселяются время от времени? Или у тебя такие интересные понятия о жизни? С чего ты вообще взял, что можешь так над людьми издеваться?
Он практически выплевывал каждое слово в лицо кукольнику. Тот даже бровью не повел.
– Как же ты достал! Я тебе еще раз, сука, говорю – я тебе не игрушка! Запомни это, ублюдок!
Резко выдохнув, блондин развернулся, чтобы уйти. Однако он не учел одной маленькой детали, которую позабыл в пылу ярости. Называть Акасуну Сасори ублюдком, не имея при себе пулемета или, хотя бы, телепорта, было категорически противопоказано.
Дей остановился, когда рукав его футболки с треском разошелся. Он поднял голову – весь переулок был опутан сверкающими нитями. Скрипнув зубами, подрывник сделал шаг назад и обернулся. Но не успел он среагировать, как его подбросило вверх. Одна из нитей обвилась вокруг его ноги, разрезая ткань легких джинс, впиваясь в кожу, и резко потянула вниз. Дей камнем полетел прямо под ноги Акасуны, со всего маха врезавшись в землю. Легкие обожгло болью, но он не успел даже восстановить дыхание, а кукольник склонился над ним, схватив за волосы. То, что происходило дальше можно назвать лишь одним словом – экзекуция. Это не было дракой, это было избиением. Жестоким, беспощадным, яростным. Акасуна говорил ему что-то, но Дей не слышал, что именно. В ушах звенело, этот гул заполнял все сознание, топил его. Он не знал, сколько это продолжалось. Да и не хотел знать.
Но, наконец, все закончилось. Акасуна отступил от неподвижно лежащего блондина, не сводя с него взгляда. Кукольника все еще трясло, но сознание начало проясняться, впервые за много лет коря за то, что он наделал. Дей закашлялся и попытался встать. Сасори, выдохнув, присел рядом, помогая ему сесть. Подрывника скрутило приступом кашля. В конце концов, он откинулся назад, опираясь спиной о стену. Изо рта алой струйкой по подбородку струилась кровь. Впрочем, лицо Акасуна не тронул. Он в принципе редко бил его по лицу. Глаза блондина были закрыты.
– Все равно... Все равно ты гребаный... Гребаный ублюдок… – едва слышно выдохнул он. Хотя ему бы молчать, потому что дышал он явно с большим трудом.
“Что за проклятая деревня... Ненавижу Суну. Кажется, мне все-таки суждено умереть именно здесь”, – с долей самоиронии отстраненно подумал подрывник, так и не открыв глаз. Двигаться он не мог. Чуть наклонив голову, он резко откинул ее, сильно ударившись затылком о камень. Его ослепило вспышкой боли, но сознание хотя бы перестало от него уплывать.
Акасуна, казалось, был потрясен. Он не ожидал от себя такого. В какой-то момент его просто затопило вспышкой неконтролируемой ярости. Он, может, и хотел проучить мальчишку, но в его планах явно не было избивать его до полусмерти. На секунду прикрыв глаза, он осторожно поднял застонавшего парня на руки. Благо до квартиры было недалеко.
Добравшись до нее в рекордные сроки, он с ходу смахнул все, что было на столе, и уложил на него блондина. Пока кукольник лечил его, перевязывая, останавливая кровь, фиксируя кости, он держал мальчишку в сознании, не давая ему ухнуть в спасительную темноту. Через какое-то время, (рыжий бес потерялся в минутах), Дей поймал его за рукав, слабо сжав ткань пальцами.
– Данна…
Сасори остановился, посмотрев на него. Блондин приоткрыл глаза.
– Просто дай мне умереть. Отвали.
Его пальцы разжались, соскользнув с руки кукольника. Он снова закрыл глаза. Голова дико кружилась, его подташнивало от боли, которой отзывался каждый вдох. Акасуна, аккуратно перехватив его руку, вернул ее на стол, продолжив свою работу. Понемногу боль начала утихать. И только закончив, Сасори дал Дею отключиться, мгновенно провалившись в небытие. Сам он сел рядом, тяжело вздохнув и прикрыв ладонью глаза.
Очнулся блондин только ближе к ночи. Дышать было значительно легче, голова все еще болела, но умереть сию минуту больше не хотелось. Подняв руку, он осторожно дотронулся до лба. Голова была аккуратно забинтована, и Дей даже слегка удивился. Он и не помнил, что разбил ее. Хотя он половину помнил через дымку боли. Вздохнув, подрывник опустил руку. В полутемной квартире его взгляд уткнулся в рыжую макушку. Дей от неожиданности дёрнулся. Акасуна сидел рядом с кроватью, положив голову на руки. Блондин аккуратно дотронулся до его волос.
– Эй… Ты хоть поел? – первое, что спросил он. – Там еще с утра что-то оставалось.
Его голос был хриплым. И это был до жути странный вопрос. Ну да, отходил он быстро, да и к характеру Сасори давно привык. Но то, что он спросит именно это, очнувшись после случившегося, было крайне неожиданно. Кукольник вздрогнул, но голову не поднял.
– Это неважно. Не болтай, дурень, – тихо отозвался он, погладив руку Дея.
– Ты все-таки поешь, – вздохнул блондин, закрыв глаза. – Иначе я до тебя снова докопаюсь.
Немного помолчав, он с легкой улыбкой добавил:
– Ты только сразу не заводись, дай мне пару дней в себя прийти.
Сасори, наконец, посмотрел на него. Он долго молчал, не сводя с него глаз. Выдохнув, он отвернулся, посмотрев в окно.
– Мне жаль, – едва слышно сказал он. Он редко когда извинялся за что-либо, но сейчас он прекрасно осознавал, что зашел за рамки. Дей слабо улыбнулся, проведя пальцем по щеке рыжего демона, и обернул его голову к себе.
– Все нормально. Я сам виноват. Ведь кого угодно достану, – уголок его губ дернулся в усмешке. Кукольник вздохнул, снова положив голову на край кровати.
– Серьезно. Я признаю, что это было слишком. Не знаю, почему меня так переклинило, – тихо сказал Акасуна. Казалось, что он рассуждает сам с собой. Теперь подрывник усмехнулся по-настоящему.
“Это, кстати, очень хороший вопрос, которым я задаюсь уже пару месяцев. А то и лет”, – слегка качнул головой Дей. Но ответил он Сасори, даже не задумываясь:
– Потому что ты олень, больной на всю голову к тому же, а еще потому, что ты оборотень, который перекидывается независимо от фазы Луны.
Подняв руку, он положил ее на голову кукольника, зарываясь пальцами в волосы. Акасуна не ответил, снова погрязнув в своих мыслях. Но через какое-то время усмехнулся.
– Ты пытаешься найти там рога? Ищи. А то чешутся, – его голос прозвучал глухо из-за одеяла, в которое он зарылся лицом. Дей улыбнулся, не ответив. И тут Сасори неожиданно спросил:
– Почему ты не злишься?
– Да я уже позлился сегодня. Теперь вот лежу, – он слегка пожал плечами, но даже это короткое движение отозвалось болью. Блондин поморщился. – Обычно ты сам себя пытаешь гораздо изощреннее, чем я даже могу себе представить.
Кукольник хмыкнул. Смысла спорить не было, это была правда.
– Перестань болтать, – вместо этого сказал Акасуна, совершенно не заморачиваясь тем, что разговор, в основном, начал именно он.
– Я так не умею, ты же знаешь, – снова улыбнулся блондин, но все же замолчал. Вздохнув, он стиснул зубы и перекатился на бок, зашипев от боли. На несколько секунд задержав дыхание, он резко выдохнул и прикрыл глаза. Сасори сполз на пол и сел, прижавшись к кровати спиной, сцепив на коленях руки. Прошло какое-то время, за окном мягким светом переливался фонарь, иногда мигая от перепадов напряжения. Дей, приоткрыв глаза, посмотрел на колыхающийся на слабом ветру тюль.
– Ложись спать, Данна, – шепнул он.
– Позже. Я не хочу спать, – таким же шепотом отозвался Акасуна. Блондин перевел на него взгляд, гадая, откуда в его напарнике столько ослиного упрямства.
“Оленьего”, – поправил сам себя Дей.
– Тогда просто ляг рядом, – предпринял он еще одну попытку, но когда кукольник промолчал, вздохнул. – Мне холодно.
Теперь уже Сасори вздохнул и поднялся. Он аккуратно лег на кровать, оставив расстояние между ними, подтянул одеяло блондина выше, и, отведя прядь волос с его лица, убрал руку. Подрывник едва не закатил глаза. Снова задержав дыхание, он подтянулся к нему, прижавшись всем телом, и спрятал лицо на груди кукольника. Тот, покачав головой, осторожно обнял парня.
– Если ты не прекратишь возиться, я привяжу тебя к кровати, – с усмешкой пригрозил Акасуна, пропустив светлые волосы сквозь пальцы.
– Заткнись, – отозвался Дей. – Ты провоцируешь меня на долгий нудный разговор, а сам велел молчать.
Сасори тихо рассмеялся. Блондин вздохнул, наконец расслабившись. Сон быстро накрыл с головой, как мягкая патока обволакивая сознание, отгораживая от боли и мечущихся мыслей.
====== Глава 8. ======
Когда-то, давным-давно, для Дея его напарник стал его единственной семьей. Да, они жили большой организацией, но они были больше соседями. А на Сасори тогда сосредоточился его мир и он до сих пор на нем держался. Дей спрашивал себя, смог бы он жить без кукольника. И сам себе отвечал, что да, смог бы. Куда бы делся, ведь он всегда только и делал, что выживал. Но рыжий кретин навсегда бы остался центром его вселенной. Главное было знать, что этот придурок жив и где-то там бесит кого-то еще. Когда у них появились намеки на какую-то близость, Дей воспринял это как должное. Он привык, что Акасуна всегда получает то, что он хочет, а желания его всегда были непредсказуемы. Блондин не допускал и мысли, что для Сасори все это может быть чем-то большим, чем очередная прихоть. Но это не мешало Дею потакать ему. Хоть блондин и был капризным ребенком порой, но чтобы ни учудил рыжий бес, он всегда оставался на его стороне и спускал ему абсолютно все, ведь с семьи не взыщешь. Но даже при всем при этом, Дей знал, что сам Сасори к нему так не относится. У него всегда был его собственный мирок, куда он никого не пускал. И если он с кем-то был дружелюбен или мягок, то это не значило ровным счетом ничего. Только то, что кукольнику так захотелось. И Дей знал, что он терпит его, потому что вынужден с ним работать, как с напарником. Позже он увидел в мальчишке красивую куклу и просто ее захотел себе. И да, в очередной раз получил то, что захотел. Дей смирился и с этим. Он прекрасно знал, что никогда не станет для него больше, чем очередной марионеткой. Ну и пусть, – говорил он всем, кто ему об этом не забывал напоминать, а чаще всего это была Конан. Которая, почему-то, всегда со скрытой болью смотрела на то, как мальчишка своими руками подарил себя бесчувственному кукловоду. Когда организация начала разваливаться, и Сасори разваливался вместе с ней у Дея на глазах, блондин сделал единственное, что мог сделать для него – увел его оттуда. И тут неожиданно пошло и поехало. Кажется, где-то внутри Акасуны что-то шевельнулось, кажется, душа, и он впервые в жизни приоткрыл завесу своего внутреннего мира. И сам этого испугался и запутался, и на эту путаницу злился как черт. Ведь у Акасуны Сасори все должно быть по полочкам, в том порядке, в каком он хочет. Возможно, впервые он посмотрел на Дея, как на человека, живого человека, который тоже умеет чувствовать. Но сам не знал, как к этому отнестись. И из-за этого злился еще больше. А сам Дей об этом даже не думал, слишком для него привычна была мысль, что Сасори никому ничего никогда не должен и делает, что хочет. Он не верил, что может что-то значить для него. Он давно для себя это уяснил и даже не смел думать о том, что что-то в привычном и прочном могло измениться. Иначе, ошибись он, и его мир разлетится вдребезги. Его немного испугало и ввело в совершенное непонимание поведение рыжего черта последние недели, но он удачно капитулировал, не желая разбираться, что к чему. Он не хотел разбираться. Цена его случайной надежды на то, что он хотя бы немного важен для Сасори, могла быть слишком высокой. Хотя он до сих пор задавался вопросом, что за новая игра пришла на ум его напарнику. Акасуна был его богом. А он был его игрушкой. И сколько бы он не щерился на кукольника, говоря, что это не так, в глубине души он давно сделал этот выбор сам. Но только сейчас он отчетливо осознал, что, чтобы не случилось, Акасуна не позволит ему уйти. Он принадлежал ему, был его собственностью, и абсолютно пропустил тот момент, когда это произошло. Пропустил момент, когда, позволяя Сасори многое, стал позволять ему абсолютно все. Теперь это больше не было поклонением божеству. Он безоговорочно и безвозвратно отдал Акасуне свою жизнь. И спустя столько лет, он, наконец, сделал то, с чем на самом деле смирился давно. Сдался.
Дей проснулся, когда только-только начало светать от тупой ноющей боли где-то в груди. Задержав дыхание и зажмурившись, он подождал, пока она немного утихнет, и выдохнул.
“Вот же гадство”, – рассеянно подумал он и взглянул в лицо спящего рядом Акасуны. Высвободившись из его объятий, он аккуратно и очень медленно встал. Мир кружился перед глазами, заставив блондина снова зажмуриться и сесть обратно, сдерживая подступающую тошноту. Переведя дыхание, подрывник предпринял еще одну попытку, стараясь не обращать внимания на кульбиты, выписываемые мебелью. Едва ли не ползком он дошел до двери и вышел из комнаты. Опираясь на стену, он сделал еще пару шагов и остановился, прислонившись к ней спиной, прикрыв глаза. Сил было чертовски мало, да и они быстро испарялись.
– Куда ты поперся?
Дей вздрогнул, открыв глаза. В дверях спальни стоял кукольник, внимательно глядя на блондина. Вздохнув, он подошел к нему и, придерживая за плечи, довел до дивана, усадив на него пошатнувшегося парня.
– Как ты себя чувствуешь? Отвести тебя в ванную?
– Вот туда я и поперся. Правда, не подрасчитал, видимо, – вздохнул Дей, откинувшись на спинку дивана и потирая глаза. Даже в предрассветной темноте было видно, как он побледнел.
– Пожалуй, да, помощь мне не помешает... – все-таки ответил он. – Дай мне минуту.
Он закрыл глаза, сглотнув. Мир снова вращался бешеным калейдоскопом. Сасори присел рядом, дотронувшись до его плеча.
– Тебе совсем плохо? – спросил Акасуна, и без того очевидную, вещь и, не дожидаясь ответа, сказал. – Давай-ка на руках тебя покатаю. А потом приготовлю что-нибудь вкусное. Хочешь?
Дей даже руки от лица убрал. Может быть Сасори и чувствовал себя виноватым, но чтобы такое…
“А почему нет”
– Да. Хочу, – ответил он. Даже если это и была очередная игра его странноватого и, все больше вгоняющего блондина в ступор, напарника, то она ему пока нравилась. Акасуна поднялся, подхватив его на руки. Выйдя на минуту из ванной, он дал парню уединиться, а потом вошел обратно, чтобы помочь умыться и привести в порядок волосы. Когда они закончили, он снова подхватил подрывника на руки и отнес обратно в зал на диван.
– Отдыхай. А я пока приготовлю нам поесть.
– Хорошо, – глухо отозвался Дей. Когда кукольник вышел из комнаты, он повалился на диван и крепко зажмурился. Его начинал раздражать этот калейдоскоп, но хуже было то, что в груди надсадно ныло. Прошлым вечером он не обратил на это внимания, но прошлым вечером болело абсолютно все. Блондин за свою залетную жизнь много чего ломал, но ребра и ключицы были просто адовым местом. О том, что ему снова не повезло, Сасори ему не говорил. Кукольник вообще словом не обмолвился о степени повреждения, но Дей и не спрашивал. Он знал, что Акасуна свое дело знает, в конце концов, работали они вместе уже много лет, и его напарник латал его ни один раз.
