Текст книги "Вопреки (СИ)"
Автор книги: _Lukiny_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
Сасори, показавшийся в комнате, бросил на них обоих раздраженный взгляд.
– Или угомони его, или избавься, – холодно отчеканил он и скрылся за дверью спальни. Дей проводил его удивленным взглядом и вздохнул.
“Опять он завелся. Чего опять-то случилось?”
Покачав головой, блондин перехватил щенка, нарезающего уже который круг.
– Гоби, успокойся, пожалуйста, – попросил он, мысленно добавив: “Ты же моей смерти не хочешь, правда”.
Подрывник опустил демона обратно на пол, тот притих, глядя на парня, склонив голову. И тут в самый неподходящий момент раздался звонок в дверь. Дей резко поднял голову.
“Этого еще не хватало”, – с тревогой подумал он. Переведя взгляд на закрытую дверь спальни, Тсукури выскользнул в коридор, гадая кого принесла нелегкая. А открыв дверь, он на несколько секунд завис и выскочил на площадку, захлопнув ни в чем неповинный прямоугольник за спиной.
– Конан?! Ты что здесь делаешь? – в полголоса спросил он у стоявшей перед ним девушки. Конан откинула волосы на спину, поведя плечами.
– Я узнала у Хитоми, где вы остановились, и решила проведать вас, – невозмутимо отозвалась она с легким намеком на улыбку. Дей обернулся на дверь.
– Конан... – протянул он, – Мне кажется, это не самая хорошая идея.
– Глупости! Давай-ка, впусти бывшую коллегу, – безапелляционно заявила она и, толкнув дверь, прошла мимо парня. Из глубины квартиры тут же послышалось ее радостное: “Гоби, шалунишка, и ты здесь”. Блондин на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул, задержав дыхание и собирая в кулак всю волю. Ничем хорошим это закончится не могло. Но выбора у него не было.
Войдя следом за подругой, он закрыл дверь и зашел в зал, остановившись в дверях. На пороге спальни стоял Акасуна, скрестив на груди руки, и смотрел на возившуюся с Гоби девушку. По его лицу мало кто мог что-то прочитать, когда он надевал маски, но блондин чувствовал – если бы он мог, он бы просто выбросил Конан вместе с демоном в окно. Только вот манеры и воспитание не позволяли. Это же Акасуна Сасори, он должен держать лицо. Дей вздохнул и, подойдя к дивану, сел на него, потерев лоб. Этот вечер нужно было как-то пережить.
Девушка, наконец, оторвалась от щенка и, поднявшись, улыбнулась кукольнику.
– Привет, Сасори. Решила зайти к вам поболтать.
С этими словами она села в кресло, Гоби запрыгнул к ней на колени.
– Добрый вечер. Мы не ждали гостей, – кивнул ей Акасуна.
Подойдя к блондину, кукольник положил руку ему на плечо. Дей вздрогнул. Даже через это ненавязчивое прикосновение он чувствовал, насколько недоволен его напарник внезапным появлением бывшей коллеги. И слово “недоволен” было лишь слабым обозначением того, что творилось с Сасори.
– Сделай гостье чай, Дейдара, – натянуто-вежливо улыбнувшись, сказал он.
Дей снова на секунду прикрыл глаза.
– Да, Данна.
Девушка проследила взглядом за поднявшимся парнем и с легкой улыбкой снова взглянула на Акасуну.
– Понимаю, я немного нарушаю вашу идиллию. Но не выгонишь же ты даму, заглянувшую на огонек. Это неприлично, кукольник, – в ее голосе сквозила легкая ирония. Подрывник обернулся на пороге кухни, с опаской посмотрев на подругу, и скрылся за дверью.
“Издевается. Она над ним еще и издевается”, – покачал он головой.
Дей прекрасно знал, как это будет. Эти двое сейчас снова начнут играть в холодную вежливость, перекидываясь штампованными фразами, в которых будут звучать едва различимые укоры и тонкие намеки, не выходящие за рамки приличий. Как много раз он наблюдал эту картину на базе и как много ему потом требовалось времени, чтобы успокоить кукольника, если у нее получалось его задеть. А у нее не редко получалось, ведь она неплохо его успела узнать за столько лет. По крайней мере, то, чем можно его задеть, узнать точно успела. Только вот одного она не учитывала во всей этой ситуации – у Акасуны был сейчас не лучший период в жизни, поэтому если он злился, то был уже не просто взрыв, а ядерное месиво. Но ей он ничего не скажет и не сделает. Другое дело, что она все-таки уйдет, а Дей останется с ним наедине. Блондин вздохнул и собрал поднос, стараясь не думать о том, что будет, когда их бывшая коллега покинет помещение.
“Подносы, блин, сервизы, гребаный этикет”
С такими радужными мыслями он вернулся в зал и, поставив поднос на стол, сел рядом с Сасори, уже сидевшем на диване. Конан взяла кружку и, отдав Гоби печенюшку, вернулась к прерванному разговору.
– Надеюсь, Вам нравится. Как я уже говорил, мы никого не ждали. Ни сегодня, ни вообще. Поэтому мы не балуем себя такими вещами, как дорогой чай или кофе, – посчитал нужным сказать кукольник. – Честно говоря, я Вам завидую, Конан. У Вас так много свободного времени, раз Вы позволяете себе визиты к кому-то вроде нас. Вас не обременяет ни работа, ни мужчины. Вы сильная женщина.
Его тон был холоден, как лед. Пока девушка не спеша пила чай, две другие кружки так и стояли на столе. Конан улыбнулась, склонив голову.
– Спасибо, Сасори, у меня все и правда прекрасно. Времени у меня действительно много. С тех пор как Нагато распустил ребят, я могу сказать, что у меня началась новая жизнь. Я очень надеялась, что вы займетесь тем же, но ты, похоже, так и не научился отдыхать.
Девушка погладила по голове довольно заурчавшего Гоби. Ее мало заботило, что он стал свидетелем этого разговора. Она довольно долго общалась с Хитой, чтобы понять одну простую истину – демон не полезет в что-либо, если в этом нет для него интереса или выгоды. Учитывая, что даже своему джинчурики он не рассказал про беременность Хитоми, она совершенно не беспокоилась о том, что беседа получит огласку. Демон сейчас вообще прикидывался незаинтересованной ветошью, поедая печенье.
– Хотя я даже не удивлена, что вы пришли именно в Суну. Куда еще мог пойти наш знаменитый кукольник, как не в дом родной, который не особо жалует, – усмехнулась она.
Дей напрягся и исподлобья посмотрел на девушку. Началось. Первый аккуратный надрез по больному. Конечно, здесь не было никакого хамства, никаких упреков. Со стороны – обычная дружеская беседа. Только вот “дом родной” был опасной темой для разговора. И подрывник это знал. Знала и Конан, которая с той же милой вежливой улыбкой спокойно пила чай. Акасуна внешне оставался спокойным и несколько безучастным, но Дей кожей чувствовал все возрастающее бешенство напарника. Казалось, еще немного, и из спины кукольника полезут острые шипы.
– Боюсь, в ближайшее время мы покинем Суну. Слишком много знакомых лиц. Ведь мы ушли именно затем, чтобы избавить свою жизнь от этих личностей, – выделив последние слова, сказал Сасори, не отрывая глаз от Конан. Стоило их взглядам встретиться, как в воздухе буквально почувствовался электрический разряд.
– Могу тебя понять, Сасори. Люди, которые не умеют притираться друг к другу, как правило, расходятся, чтобы не нервировать ни себя, ни окружающих. Жаль только от самих себя мы убежать не в состоянии, правда? – ее улыбка стала приторно-сладкой, что при взгляде на нее начинало ломить зубы.
Это было жестоко. Конан даже не знала, насколько сейчас попала в цель. Дей слышал, как кукольник резко выдохнул. Естественно, это слышал только он, но ему было вполне достаточно. Это было слишком.
– Конан, прекрати, – тихо сказал блондин. Девушка перевела взгляд на него.
– Почему же, Дей? Мне кажется, мы очень мило беседуем. Я понимаю, кукольники – личности ранимые, и ты беспокоишься за его душевное равновесие, но уверяю тебя, дорогой, зла я никому не желаю. Тебе-то как Суна?
– Суна как Суна, – ответил подрывник, неопределенно пожав плечами.
– Нравится тебе здесь? Мне вот очень нравится. Но дома все же лучше. Тем более, наша старая добрая база стала моим первым домом, – девушка вздохнула. – Да, впрочем, для тебя тоже. Не хочешь домой, Дей?
Это было сказано легким тоном с оттенком юмора. Но скрытый смысл в этом с первого взгляда невинном вопросе все же был. И Дей, и Сасори это почувствовали. Конан изначально не нравилась затея Тсукури уйти вместе с кукольником, и она еще тогда не хотела его отпускать. Не хотела и теперь. Парни сидели рядом, почти вплотную, поэтому их бывшая коллега не заметила, как Акасуна сжал руку подрывника. Ту самую руку, на которой до сих пор был бинт. Дей даже не поморщился, хотя и почувствовал, как снова открывается порез. Он только незаметно чуть ближе придвинулся к кукольнику, чтобы девушка ничего не увидела.
– Спасибо, конечно, за заботу, Конан, но ловить там уже нечего. Хочется чего-то нового. Мы ушли явно не для того, чтобы вернуться, – вежливо отрезал блондин.
– Хмм, – девушка кивнула и посмотрела на Акасуну. Она чувствовала повисшее в воздухе напряжение, но ей нравилось выводить Сасори из себя. А не за этим ли она пришла? Не зря она была девушкой лидера организации.
– Все новое – это давно забытое старое, правда ведь, Сасори? – тихо и вкрадчиво спросила она, покосившись в сторону кукольника.
Дей не знал, о чем она говорит, но, видимо, было что-то такое между этими двумя, о чем знали только они. Рука Акасуны едва заметно дрогнула. Блондин искоса посмотрел на него. Хоть внешне на лице его напарника не дрогнул ни один мускул, но у Дея уже чуть ли волосы не намагничивались от напряжения между ним и Конан. Акасуна был в бешенстве. Подрывник, стараясь не обращать внимания на боль, развернул ладонь и аккуратно сжал пальцы напарника. Тот вроде бы немного успокоился, сделав над собой усилие. Совсем немного, но даже это было неплохо. Дей перевел дыхание и в упор посмотрел на Конан. Но она с той же улыбкой, в которой виделась явная насмешка, смотрела на Сасори, покачивая ногой закинутой на другую ногу.
Флешбэк.
Об этом действительно знали только Конан и Сасори. Только они помнили, что было давным-давно, когда Дея еще не было в организации. В Акацках было много опытных и подающих надежды людей, но большинство из них умирали на первых же миссиях. Зерна отделялись от плевел. От некоторых избавлялись напарники. Например, Какузу убивал всех, кто раздражал его, а раздражали его абсолютно все, пока не появился Хидан.
Тогда же в организации появилась девчонка. Она держалась молодцом, все думали, что она займет одно из ведущих мест в основной миссии. Для Конан девчонка стала близкой подругой. А Акасуна… Акасуна влюбился в неунывающую, полную живого энтузиазма, молодую девушку. По крайней мере, так казалось со стороны. Часто они пропадали на пару дней, прикрываясь миссиями. Бывало, кукольник ночью оставался у нее в комнате. Конан, как могла, помогала молодым влюбленным, отвлекала от них внимание Пейна и других членов организации. Это продолжалось довольно долго, пока в одно из их очередных исчезновений они просто не вернулись. Естественно, Конан начала их искать, боясь, что произошло что-то страшное, непоправимое. И нашла. А они просто собрались сбежать вместе. Говорили, что хотят семью, а не участие в кровавой бойне демонов. Девчонка умоляла Конан помочь, и она не смогла отказать подруге. Она сделала все, чтобы об их уходе не узнал никто. Да и кому какое было дело. Конан просто пожелала им счастья.
Несколько месяцев в организации прошли спокойно, никто даже не подозревал, что двое из них пропали. А потом Акасуна вернулся. Один. Спокойный как удав, холодный как мрамор. На вопрос Конан он честно, без каких-то эмоций ответил, что девчонки больше нет. Что он избавился от нее, когда в ней пропала необходимость. Это было жестоко. Это было ужасно. Это воняло гнилью на много километров. Конан больше ни о чем не спрашивала. Но с тех пор их отношения с кукольником резко изменились. Теперь она знала, что это за человек. И сомневалась, человек ли это вообще.
На протяжении многих лет они общались в основном лишь по рабочим вопросам. Это не выставлялось напоказ, но между ними была затянутая холодная война.
А теперь… Теперь она смотрела, как в руках рыжего тирана гибнет еще один ее друг.
Конец флешбэка.
– И правда... Хорошо забытое, – отозвался Сасори после небольшой паузы. Конан усмехнулась.
Дей не отводил взгляда от девушки. Та посмотрела на него и вздохнула.
– Что ты смотришь так на меня, Дей? Просто одиночки всегда остаются одиночками. Не спасти их, понимаешь, – туманно произнесла она. Блондин нахмурился, мельком взглянув на Акасуну. Он все еще не понимал.
– Я скучаю по тебе, – вдруг неожиданно сказала Конан. Наверное, эта фраза была первая искренняя за весь вечер. Подрывник дернулся. Она продолжала упорно добиваться того, чтобы он ушел с ней, и она знала, на что давить. И Дей это прекрасно осознавал.
– Не начинай, пожалуйста, – тихо попросил он. Девушка печально улыбнулась.
– Там очень не хватает веселья и радости. Они куда-то пропали вместе с тобой. Мне не хватает тебя.
Дей не ответил, отведя взгляд. Всё – и ее тон, и ее взгляд, и ее улыбка заставляли сердце сжиматься. Он любил Конан. Она была рядом, когда было плохо, когда было хорошо. Она была рядом всегда.
Но. Но...
А еще она очень хорошо умела манипулировать людьми.
Акасуна наблюдал за Деем. В какой-то момент он отпустил его руку, давая ему видимость выбора. Блондин мельком взглянул на него и снова перевел взгляд.
– Вам, видимо, наскучил Пейн, если Вы столько времени уделяете Дейдаре, – вдруг жестко вклинился в разговор кукольник. – Хотя, зная Вас… Вы ведь с детства все свое время проводите с мужчинами.
Сколько фраз могло вместиться в одно слово “шлюха”. Это был очень паршиво скрытый контекст, что говорило о степени злости Сасори. И Конан это прекрасно понимала. Она только шире улыбнулась.
– Ох, Сасори, я же не говорю, с кем проводил свое детство ты, – с легкостью парировала она. Глаза кукольника опасно сверкнули. Девушка хмыкнула, явно показывая всем видом, что ее это не впечатлило. Она вновь обернулась к блондину.
– Дей, ты пойми, покорять новые горизонты нужно чувственно, нежно, грациозно. Ты же знаешь это. Вы начали не с того. Ну, кукольник-то ладно, он свое будущее предрешил сам. А ты, кажется, выбрал совсем не ту религию, – задумчиво протянула Конан. Дей вскинулся. Это был перебор. Она могла соблазнять его домом, давя на свою душевную боль, могла сколько угодно завуалировано ругаться с Сасори, Тсукури никогда не лез между ними. Так открыто говорить о том, что его напарник конченый человек, что начав прогорать, он все-таки сдохнет, – это было слишком. Но самое главное, практически прямым текстом говорить, что кукольник ему не нужен... Это была роковая ошибка. Никто не смел покушаться на его преданность Акасуне, пусть даже эта преданность была не до конца осознана самим Деем. Никто не смел говорить таких вещей.
Руки блондина сжались в кулаки. Кажется, девушка это заметила.
– Дей…
– Хватит, – резко перебил ее подрывник. Конан приподняла бровь. – Хватит разводить тут светские беседы.
Дей поднялся, его глаза блеснули, как совсем недавно у Акасуны.
– Пойдем, выйдем на секунду.
Девушка приподняла подбородок и, взглянув на Сасори, снова улыбнулась.
– Прошу извинить, – сказала она, отвесив кукольнику шутливый полупоклон и, поднявшись, пошла за Деем на кухню.
Едва дверь за ними закрылась, маска слетела с лица Конан. Она обеспокоенно посмотрела на блондина.
– Дей, ты…
– Какого черта, Конан?! – снова перебил ее парень. – Зачем ты это делаешь? Зачем ты доводишь его?
– Да чтобы ты, наконец, открыл глаза и понял, кто перед тобой! Он бесчувственная скотина, а ты ломаешь всю свою жизнь, связываясь с этим человеком! – не выдержала девушка, всплеснув руками.
– Тебе не кажется, что уже слишком поздно мне это говорить?
Они ругались понизив голоса, так, чтобы в зале их не было слышно. Но, не смотря на это, их глаза яростно блестели.
– Никогда не поздно, Дейдара! Я не хочу, чтобы ты закончил вот так!
– Как так?! И вообще, я все-таки взрослый человек, и сам решу, что мне делать со своей жизнью. Я говорил тебе уже, у нас все нормально, куда ты лезешь?
– Нормально? – в голос девушки внезапно просочился яд. Она схватила блондина за руку и подняла. Бинт снова был в крови, и пусть она заметила это, только когда закрывала дверь кухни, но заметила. Дей даже не взглянув на свою руку, вырвал ее. Конан вздохнула, внимательно глядя на него.
– Как это случилось?
– Порезался.
– Ты? Что ты мне лапшу вешаешь на уши, ты всегда берег свои руки, и ты сам знаешь, почему! Но даже если это правда, как так получилось, что эта рана открылась? – не унималась она.
– Сжал руку, значит, слишком сильно. На что ты намекаешь?
– На то, что ты опять выгораживаешь его. Да как ты можешь его защищать, даже после такого? Ты думаешь, я не вижу? Я же не идиотка! Он смотрит на тебя, как на своих гребаных марионеток! Как будто ты его собственность, Дей, так же нельзя!
– Почему? – вдруг спокойно спросил парень. – Может, я и правда его собственность?
И тут Конан сорвалась, нервы просто не выдержали. Она коротко замахнулась и ударила блондина по щеке. Конечно, это было ничто по сравнению с тяжелой рукой кукольника, но хватило. Дей медленно повернул к ней голову и посмотрел ей в глаза долгим взглядом. Долгим внезапно опустевшим взглядом.
– Если ты так сделаешь еще раз, Сасори тебя убьет, – спокойно сказал он. Слишком спокойно.
– Что? – в шоке переспросила девушка, отшатнувшись от него.
– Никто не смеет трогать марионетку кукловода, кроме самого кукловода.
Конан в ужасе прикрыла рот ладонью, ее глаза наполнились слезами.
– Господи, Дейдара, – тихо шепнула она. – Как он это сделал? Как он смог сломать тебя? Ведь столько лет ты держался, не позволяя ему подчинить себя, хотя мы все видели, что он медленно делает именно это. Подминает тебя под себя. В какой момент он все-таки это сделал?
Дей не ответил, отрешенно глядя на нее. Девушка резко вдохнула, сжав кулаки.
– Я заберу тебя отсюда. Я не могу позволить ему доломать тебя, как он делает со всеми своими куклами. Хочешь ты того или нет, – решительно заявила она.
– Валяй. Если жить надоело.
Его голос был слишком спокоен, а взгляд слишком пуст. В глазах Конан застыл испуг.
– Что ты такое гово…
– Никто не смеет трогать марионетку кукловода, кроме самого кукловода, – повторил блондин, не дав ей закончить.
– Дей…
– Тебе лучше уйти, Конан.
– Но...
– Пошла. Вон.
Двумя словами он оборвал весь разговор, который изначально не имел никакого смысла. Подрывник отвернулся, давая девушке привести себя в порядок. Открыв дверь, он пропустил ее вперед. В ее вновь надетой маске не изменилось ничего. Все-таки эти маски они все носили слишком долго, и часто от этого зависело слишком многое, чтобы позволить ей дрогнуть. Конан улыбнулась Сасори. Тот поднялся ей навстречу.
– Пожалуй, я пойду, время позднее. С Деем я попрощалась, так что... проводишь меня, Сасори? – она слегка склонила голову на бок. Акасуна молча вышел с ней из комнаты.
Дей сел на диван и посмотрел на Гоби, расслабленно валяющегося на нем.
– Ничего не говори, ладно? – глухо попросил он. Демон шевельнул ушами, но промолчал. Блондин вздохнул.
– Ты можешь прийти завтра? Сейчас тут начнется форменный пиздец, как сказал бы Хидан, поэтому... – он замолчал, так и не закончив. Но Гоби и так все прекрасно видел в его мыслях. Вскочив на его колени, он лизнул парня в щеку.
“Спасибо”
Демон фыркнул и растворился в воздухе. Дей устало потер глаза здоровой рукой.
Уже стоя у дверей, Конан развернулась к кукольнику. С нее как-то разом слетел весь лоск.
– Знаешь, Акасуна, Харуко была хорошей девушкой, – при упоминании ее имени Сасори снова едва заметно дернулся. – Но это было слишком давно, чтобы вспоминать. Однако, я не дам тебе повторить эту историю. Я пока не знаю как, но я его у тебя заберу. Ты знаешь, что своего я добиваюсь, ты очень хорошо знаешь это, кукольник. Этот мальчик не твоя игрушка. Беги, куда хочешь, я тебя все равно найду, ты сам меня учил это делать когда-то, когда в тебе было еще хоть что-то человеческое, помнишь? Я его заберу. И не дам тебе сломать еще одну жизнь. До встречи.
С этими словами девушка вылетела из квартиры.
Сасори застыл, глядя на захлопнувшуюся дверь. Двигаясь словно на автомате, он развернулся и пошел обратно в зал. Дей так и сидел на диване, опустив голову. Акасуна замер на секунду рядом со столиком, а потом одним резким движением смел с него всю посуду. Чашки и блюдца разлетелись в дребезги. Казалось, что ярость кукольника можно потрогать руками, она сплошной ярко-алой аурой обволакивала все его тело. Блондин поднялся на ноги, и Сасори резко обернулся к нему. Схватив парня за локоть, он рывком притянул его к себе.
– Чтобы больше духу ее не было рядом с тобой. Еще раз увижу, что ты с ней разговариваешь, сломаю тебе челюсть. Чтобы наверняка.
Его голос был больше похож на рычание разъяренного зверя. Он отшвырнул от себя блондина. Тот упал, не удержавшись на ногах.
– Убери здесь, черт тебя возьми! Бесполезный кусок глины! – заорал Акасуна. Дей не помнил, когда в последний раз он видел, чтобы Сасори орал. Кукольник с размаху опустился в кресло, а блондин, в который раз уже за вечер на секунду прикрыл глаза, вздохнув. Он знал, что это неизбежно. Знал с того момента, как увидел ее, открыв дверь. Но. Все равно. Даже если Акасуна сейчас начнет крошить все вокруг в месиво, даже если он убьет его, даже если... Даже тогда бы он встал на защиту кукольника. Он знал это. Осознавал сейчас, как никогда. И почему-то это осознание отдавало неопределенной горечью.
Блондин собрал осколки в пакет, вытер чай с пола, отнес мусор.
Тем не менее, какое-то слабое облегчение было. Он знал, что кукольник слышал звук от пощечины Конан. Он знал, что след ее руки уже нечетко, но все еще выделялся на его лице. И он знал, что Сасори это видел. Понял по на мгновенье застывшему взгляду Акасуны, когда тот прошел мимо проводить девушку. И он был рад, что Конан ушла отсюда целой. Дей не врал, когда говорил ей, что кукольник убьет любого, кто его тронет. Он это знал. Тем более, она ударила его по лицу. Как законченный эстет, даже сам Сасори бил его по лицу крайне редко. И бил так, чтобы следов не оставалось. Дей был действительно рад, что они не сцепились, ведь какой бы сильной ни была Конан, против взбешенного Акасуны одной идти было опасно.
Вздохнув, блондин дотронулся до щеки.
“Господи, Конан… Что же ты наделала...”
Своим беспокойством за него она сделала только хуже. Но Дей ее не винил. Смысл винить ее в чем-то, что уже было сделано.
Он вернулся в зал и присел перед креслом, в котором сидел Акасуна.
Так было нужно. Кому? Так было нужно Сасори. Так было нужно его богу. А значит, плевать на все остальное.
Кукольник яростно тер глаза. Дей не смотрел на него, нельзя было поднимать взгляд, хотя ему больше всего сейчас хотелось взглянуть в его лицо.
“Ты спрашиваешь меня, Конан, когда я сломался. Тогда, когда очнулся пару дней назад и понял, что еще жив. Тогда, когда я очнулся и понял, что он не даст мне просто так умереть, пока сам этого не захочет. Тогда, когда очнулся и ясно осознал, возможно, впервые, что моя жизнь принадлежит ему. Моими же руками. В тот день, когда я сдался, спустя много лет”
Блондин закрыл глаза, внутренне готовясь к продолжению банкета. Он чувствовал, как трясет от ярости кукольника. Он всегда чувствовал его лучше всех.
“Ты говоришь, Конан, что я отдаю ему в руки свою жизнь. Ты не права. Я уже отдал. Уже давным-давно”
Он набрал в грудь побольше воздуха и задержал дыхание.
“Ты говоришь, Конан, что не поздно все изменить. Ты не права. Поздно. Уже слишком поздно”
Выдох. Медленный, медленный выдох.
“Ты говоришь, Конан, я могу уйти от него. Ты не права. Я не могу”
Дей открыл глаза, уперевшись взглядом в пол.
“Ты говоришь, Конан, что я просто не хочу. И в этом ты, наконец, права. Я не хочу”
Он поднял голову, разжав ладони, сомкнутые в кулаки на его коленях.
“Ты говоришь, Конан, что так нельзя. Но... мне плевать”
Он мог сейчас уйти. Спрятаться. Переждать. Мог, но не стал. Потому что так было нужно.
Так было нужно. Кому? Так было нужно Сасори. Так было нужно его богу. А значит плевать на все остальное.
И он произнес те слова, которые, он знал это точно, взорвут бомбу.
– Я закончил.
====== Глава 13. ======
– Я закончил.
Сасори поднял голову и посмотрел на Дея совершенно ошалелым взглядом. Что-то в глубине его глаз вспыхнуло, превращая его в разъяренного зверя. Кукольник схватил парня за горло, приподнимая его голову и заставляя посмотреть на себя.
– Это она тебя испортила, – зашипел он. – Хочешь уйти от меня, Дейдара? Хочешь, ты? С каких это пор у тебя есть желания?
Его голос из змеиного шипения превращался в злобное рычание. Блондин обеими руками ухватился за руку, сжимавшую его горло, стараясь поймать ртом воздух.
– Запомни раз и навсегда, Дей – попробуешь сбежать, и я навсегда лишу тебя воли. Слышишь?
Пальцы Акасуны разжались, но не успел подрывник отдышаться, кукольник перехватил его руку, дернув парня на себя. Дей упал бы на него, не стой он на коленях. Сасори резко обнял его, зарывшись лицом в светлые волосы.
– Мне все равно, кем ты будешь. Ты будешь послушным мальчиком или послушной марионеткой. Но ты будешь со мной.
Дей не ответил. Да и зачем отвечать на столь очевидные вещи. Он не знал, сколько прошло времени, пока его личный деспот старался успокоиться. А может быть, и вовсе не старался, во всяком случае, этим вопросом задаваться блондин не собирался.
Акасуна слегка потянул его на себя, откидываясь на спинку кресла, и блондин, вскинув руку в попытке удержать равновесие, случайно коснулся ноги Сасори. На светлых брюках расплылось кровавое пятно. Из горла кукольника снова вырвалось рычание.
– Ты, сучий сын, совсем не ценишь то, что я делаю для тебя!
Отстранившись, он снова схватил парня за руку, поднося его ладонь к его лицу.
– Я присматриваю за тобой. Я лечу тебя. А ты даже не следишь за своими ранами!
Он оттолкнул от себя Дея и вцепился обеими руками в подлокотники кресла. Казалось, еще немного, и его глаза, бешено вращаясь, вылезут из орбит.
– Принеси аптечку, живо! Пока я не отрезал твою чертову руку!
Блондин, одним движением поднявшись на ноги, влетел из комнаты в ванную. Прислонившись спиной к двери, он резко судорожно выдохнул. Его трясло. Если сдержанный кукольник начинал материться через слово, значит, дело было совсем паршивое, это был край. На удивление, боли в руке Дей сейчас не чувствовал, мгновенная вспышка злости на Конан и топивший его сейчас шок, вперемешку со страхом, делали свое дело. Он подхватил аптечку одной рукой, бросил взгляд в зеркало и, тряхнув головой, чтобы прикрыть волосами никак не исчезающий след на щеке, вернулся в зал. Сасори по-прежнему сидел в кресле и теперь выжидательно смотрел на него. Блондин снова опустился перед ним на колени, отдав ему аптечку, опустив голову. Главное – не смотреть в глаза кукольника. Смотреть в глаза разъяренного зверя было смертельно опасно.
Движения Сасори были плавные и ловкие, как будто он вовсе не сгорал от ярости. Наверное, это профессиональное, по крайней мере, Дей считал именно так. Много времени, впрочем, перевязка не заняла. Блондин уже почти поднялся, собираясь вернуть аптечку на место, как Акасуна дернул его обратно, схватив за локоть. Вцепившись в волосы на затылке, он запрокинул голову подрывника. Светлые пряди скользнули вниз, открыв слегка розоватую кожу щеки. Сейчас она больше напоминала здоровый румянец, чем след от удара, но Сасори дураком не был. И слепым тем более.
– Что это? – его голос звучал теперь обманчиво спокойно.
– Это… Конан… – на выдохе произнес Дей. Смысла врать все равно не было, он знал, что кукольник уже видел этот след. Да и потом, Акасуна чувствовал любую ложь. Как можно ее не чувствовать, когда большую часть твоей жизни составляет именно она.
“Нельзя трогать марионетку кукловода...”
– Эта сука… – голос рыжего дьявола снова опустился до шипения. Он резко поднялся, отшвырнув блондина от себя, и стремительно направился к выходу.
– Я покажу ей, что бывает с теми, кто трогает мои вещи.
– Данна... – выдохнул подрывник, ошарашено глядя вслед кукольнику. Это могло значить только одно – войну. Если Сасори в таком состоянии сцепиться с Конан, то, дай бог, девушка останется в живых. А значит, Пейн начнет мстить. И все, кто пока оставался с ним, тоже. Потому что от скуки просыпалась в их организации жажда крови. Война с Лидером. Это была одна из тех вещей, которых нельзя было позволять даже на грани смерти. Не успев подумать, что он делает, Дей вскочил на ноги и бросился к Акасуне. С разбегу налетев на него, он крепко обнял кукольника со спины, уткнувшись лбом в его плечо. Тот остановился. Дей кожей чувствовал исходящие от него волны, по коже бежали мурашки, но ему было уже плевать.
– Данна, прошу тебя, не надо. Отпусти ее. Давай просто уйдем отсюда. Она больше не коснется меня, обещаю. Пожалуйста, не делай этого, не связывайся с Лидером, прошу...
Голос блондина срывался, но ему было плевать, что Сасори сделает с ним. Главным было удержать его.
“Он же убьет тебя”
– Отпусти! Отпусти, я сказал!!!
Акасуна попытался вырваться, но Дей держал крепко. Однако, не смотря на все доводы разума, что напарник в чем-то прав, Сасори еще больше распаляла мысль, что Дей защищает девушку. В конце концов, кукольник расцепил руки подрывника и, развернувшись, ударил его. Тот отшатнулся, но лишь на мгновение, и снова вцепился в одежду Сасори. Акасуна ударил снова, и блондин на этот раз ответил. Все что угодно, только бы предотвратить апокалипсис, только бы тот забыл о Конан. Они сцепились, как дикие звери, вспоминая приемы, которыми давно не пользовались. Почти что насмерть. Мебель разлеталась в щепки, билось и хрустело под ногами стекло. На несколько часов мир перестал существовать в агонии драки.
Выдохлись они только под утро, и теперь в полуразрушенной квартире оба сидели на полу, прижавшись спиной к дивану. В разбитое окно подул холодный ветер, и Дей поежился. Сасори, глянув на него краем глаза, стянул с дивана покрывало и накинул на плечи Тсукури. Блондин не обернулся, опустошенно глядя в окно. В его голове осталась только одна мысль:
“У меня получилось... Получилось...”
Он смог предотвратить катастрофу, а остальное не имело значения. По его виску скользнула капля. Дей поднял руку и, подцепив ее со скулы, посмотрел на кровь на своих пальцах. На его губах появилась легкая усмешка.
– Злой ты что-то сегодня, – тихо сказал он. Подняв руку, подрывник осторожно коснулся виска. Кажется, разбил. Может быть о мебель, а может это сделал сам Сасори. Это было уже неважно. – Раз тронул самое святое для кукольника.
– Заткнись. Сам виноват, – с раздражением ответил Акасуна. – Я предупреждал тебя. Но ты никогда меня не слушаешь. Вон с глаз моих. Пока я не передумал.
