Текст книги "Космическая пыль (СИ)"

Автор книги: _Dark Dreamer_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Мы тоже стали другими для них, Кен-кун, – девушка поднимает голову и тут же встречается с чужим взглядом, из-за чего опять опускает глаза. – Но разве это плохо, что мы все сдружились?

– Нет.

Но на самом деле они не ожидали, что узы между ними станут настолько крепкими. Прошло где-то полгода, но в доме не было ни одной серьёзной ссоры. И не понятно: то ли дело в окружающей их ситуации, то ли в них самих. Но сейчас даже Кен или Чикуса могут спокойно, что-то спросить у Хибари. А ведь если вспоминать их прошлые встречи, можно удивиться, что они вообще под одной крышей живут.

– Кен-кун, – юноша внимательно смотрит на девушку, которая, наконец, поднимает на него свой взгляд. – А кто быстрее ты или Рехёй-кун?

Он удивлённо распахивает глаза: такого вопроса парень не ожидал. Но Кен прекрасно понимает, о чём идёт речь. Сверхсветовое движение. На самом деле, он не интересовался этим моментом, и тем более не проверял и не сравнивал их скорость. То, что она у него есть, он знает, пробовал ускориться и после этого решил, что в зале у них слишком мало места для нормального разгона.

– Не знаю, но по идее должна быть приблизительно равная. Обычная скорость бега у нас с Рехёем почти одинаковая. Кстати, я слышал, что тебе, похоже, скоро придётся добыть побольше метеоритной пыли.

– Знаю, тоже об этом слышала, – кивает девушка. – Займусь этим завтра.

Обязательно займётся. Потому что её пыль нужна только для тёмной материи, а значит, ребята всё-таки что-то задумали. И Хром, какой бы сумасшедшей идеей это не казалось, от всей души надеется, что создание корабля не за горами.

***

– Вы понимаете, мы сможем! У нас получается! – все на кухне обречённо вздыхают. Хаято и Хару – это убийственная смесь. – Тёмная материя – это просто фантастическая вещь. И если приложим больше усилий, то мы сможем выбраться из этого мира!

Они слабо верят в это, но отчего-то горящим от радости глазам Миуры и Гокудеры хочется верить.

– Но это же займёт слишком много времени, так ведь? – спрашивает Тсуна, подходя к своему урагану ближе.

– Если мы соберём все наши силы, то у нас всё получится, – улыбаясь, говорит Хару. – Мы уже начали делать кое-какие наброски и схемы.

– Стоп, вы начали делать это, даже не сказав об этом другим? – немного обиженно смотрит на шатенку Рехёй. Девушка отводит взгляд, не зная, что ответить, но помощь приходит неожиданно.

– А что, тут есть те, кто против этой затеи? – выдыхает Тсуна и слабо улыбается, обводя пальцами контур нечёткого рисунка. – Мне, кажется, что уже все давно согласны.

Никто не пытается опровергнуть слова неба, потому что оно право. Они все согласны на эту авантюру, какой бы сумасшедшей она не казалась.

– Тсуна! – на Саваду неожиданно налетел Хаято и обнял его. На секунду всем показалось, что они окунулись в прошлое. Туда, где всё было по-другому, туда, где было «Джудайме!». – Я знал, что ты согласишься на это!

Все старательно прячут улыбки и с нескрываемым интересом поглядывают на небольшую стопку исписанных листов.

– Я так понимаю, вы теперь собираетесь всех припахать к этой работе? – задумчиво смотрит Кен на Хаято и Хару.

– Да, потому что даже мы втроем одни не справимся. И да, Чикуса, тебе придётся помогать Такеши, – довольно улыбается девушка.

– Я уже понял.

А Чикуса и не сомневался в том, что у него нет выбора. Теперь он вряд ли будет пропадать на дежурствах. Будет вообще чудно, если его и Такеши не запрут в какой-нибудь комнате, заставляя всё время что-то создавать. Аж дрожь по телу бежит. Шум на кухне не стихает ни на секунду, а среди него прослеживается и смех. Бьянки довольно улыбается, прикрывая глаза. Чёрт с ним, с этим пламенем урагана, у них есть дела поинтереснее.

– Так вот, это будет звучать не нормально, но, Тсуна, ты же сможешь снести полгорода? – задаёт вопрос Хаято.

Все в комнате замирают. Уничтожить часть города – уничтожить часть их прошлого. Но на самом деле, что осталось в них от тех старых времён? Тсуна прекрасно понимает, о чём спрашивает Хаято. Сверхновая. Он предлагает уничтожить родные дома и улицы новым пламенем. Выбор странный: либо прошлое с яркими воспоминаниями, либо путь к, возможно, яркому будущему. О каком выборе идёт речь? Ответ и так ясен.

– Да, смогу. Но сначала надо будет ещё раз прочесать город. Вдруг, найдём что-нибудь полезное, – он кивает сам себе, думая, что обыскивать им придётся не только их город. – Кстати, у меня появилась идея. Кен и Рёхей. Они ведь быстрые, так почему бы им не попробовать заняться проверкой города?

– А ведь правда. Даже если они и наткнутся на тварей, то убежать-то точно успеют, – соглашается Хаято.

– Стоп, а на дежурстве кто будет? – вопрос Бьянки ставит всех в тупик.

– Кёя-сан, Хару-чан и Хаято будут заниматься разработкой чертежей и схем, Такеши и Чикуса в это время будут заняты работой с тёмной материей, – задумчиво говорит Тсуна. – Кен и Рёхей будут прочёсывать город. Остаётся, что на дежурстве должны будут быть Бьянки-сан, Киоко-чан и Хром-чан.

Все выжидающе оборачиваются в сторону троих девушек. Идея дурацкая, но другого выбора у них просто-напросто нет. Совсем.

– Не смотри так, Тсуна, присмотрю я за девочками, – язвительно шепчет Бьянки. Неужели до парней ещё не дошло, что девушки за всё это время стали намного сильнее. Волноваться – это пустая трата сил.

– Значит, решено! – восклицает Хаято и победно усмехается. – Как назовём наш будущий корабль, капитан?

Все начинают дружно смеяться и то ли с лица удивлённого Тсунаёши, то ли с самой мысли, что уже сейчас надо придумывать название кораблю.

– Вы сначала начните его строить! – негодующе шипит Тсуна.

– Тсунаа, – весело тянет Бьянки, при этом как-то хитро улыбаясь. – Это судьба. Ты не стал боссом всей мафии, так станешь капитаном корабля.

– Что? – мрачно спрашивает юноша, смотря, как все начинают тихо хихикать. – Ну, да, круто! Давайте ещё начните придумывать друг другу корабельные прозвища!

– А это идея! – улыбается Хару.

– Э, нет, мы идём строить этот корабль, а придумывание прозвищ оставим детям… Ой, – Хаято настороженно оборачивается и смотрит на детей. Те стоят по стойке смирно и довольно улыбаются.

– Мы справимся с этим делом! – тройной крик вызывает дружный смех, а Хаято уже страшно. Потому что, похоже, дети возьмутся за это дело серьёзно.

А никто и не заметил, была ли война.

Комментарий к Метеор 21. Эхо в тишине.

Автор совсем разочаровался. Да и в целом эта глава далась тяжело в некоторых моментах, когда я проверяла некоторую информацию. Надеюсь, я ничего не испортила.

Наслаждайтесь.

========== Метеор 22. Взгляд за облака. ==========

Тсуна устало вздыхает, окидывая взглядом местность, которую они выбрали под корабль. Серьёзно, он не сомневается в ребятах, понимает, что их время ограничено и им лучше поторопится. Однако троица, ещё не сделав схему, уже требует чистую территорию. Но на её подготовку тоже требуется время. Пусть Рёхей и Кен быстрые, но надо же ещё осмотреть всё, разобраться: что надо забрать, а что не жалко оставить. А ещё надо справиться с удушающим чувством памяти.

Родной город. Сколько всего в нём произошло, сколько каждый из них здесь пережил… И теперь им надо уничтожить это живое воплощение памяти. Хотя, разве воспоминания совпадают с реальностью? Там, в прошлом, всё было яркое: голубое небо, зелёные листья, жёлтое солнце. А сейчас осталось всё лишь в сером цвете, который уже надоел до тошноты. Как и этот пепел со снегом. Да, это порой завораживает, но уже начинает очень сильно раздражать. Вообще, эта однотонность, эта постоянность уже не успокаивает, а сводит с ума.

Тсуне смешно. Если они вырвутся из этой клетки, то там, за чёрно-серыми тучами, их будет ждать космос, как в детской сказке. И он был бы не против такого, но после пережитого всё труднее верится во что-то яркое и цветное. Кажется, он начал слишком много задумываться о прошлом, о том, что их окружает. В душе оседает неприятное чувство, сердце слегка сдавливает тисками, потому что ему предстоит уничтожить не маленькую территорию. А на ней и школа, и их родные дома, их прошлая жизнь, от которой остались лишь красочные воспоминания.

Со стороны дома раздаётся довольный то ли крик, то ли визг Хару, и Тсуна даже не представляет, что эти «учёные» там надумали и составили. Да, и не сильно хочется задумываться, потому что всё равно не угадает. Пусть это останется сюрпризом. В конце концов, ему есть чем заняться. Очистить почти весь город – задача нелёгкая. Потому что Кен и Рёхей просматривают каждый дом, почти очищая их подчистую. Тсуна бросает мимолётный взгляд на падающий пепел и снег и заходит в дом, проходит в неповреждённую гостиную, почти полностью заваленную найденными вещами. Дети с интересом перебирают их, некоторые даже разбирая. Савада сразу понимает, что на одном диване лежит одежда, другой завален ещё какими-то нужными тряпками. А на небольшом столике сложена неровная стопка книг, которую надо перебрать и отнести в кабинет.

Раньше у них не было сильного желания мотаться по городу и очищать всё, искать книги и какие-то бумажки, которые могли бы помочь им. Но сейчас это просто необходимо делать. Ведь, если они собираются покидать Землю, то им пригодится всё, что они найдут. Тсуна слегка улыбается. «Покинуть Землю». Как название какого-нибудь фантастического фильма. Действительно, разница небольшая. В их прошлом он бы, может, и посмотрел, что-то подобное, но сейчас это без надобности. Потому что всё происходит в реальности. И невероятные взрывы сверхновых, и пугающие чёрные дыры, и необычная тёмная материя, почти неизвестное антивещество – точно фильм, в котором им отведены главные роли. И может на их долю выпало слишком много трудностей, но сейчас, почему-то, Тсуна ощущает себя счастливым. Таким он не был даже до падения метеорита.

Тогда всё было по-другому, а сейчас. Сейчас всё совершенно иначе, они сами стали другими, открылись друг другу, пошли на встречу. Тсунаёши – небо, и он прекрасно ощущает, как между другими атрибутами наладились отношения. Даже почти постоянные споры Хаято и Кена, сейчас вызывают скорее улыбку, чем опасения. Чего уж говорить о том, как Хаято теперь общается с Хибари. Тсуна давит в себе смешок. Грозный ГДК уже давно позади. Сейчас Хибари Кёя почти не отличается от них. Да, всё ещё закрытый, сдержанный, но убивать он точно никого не собирается.

Тсуна окидывает взглядом комнату ещё раз, а после выходит, оставляя детей разбираться с найденными вещами. Он подходит к кабинету и не решается в него зайти, потому что отчётливый крик и, похоже, итальянский мат слышно на весь дом. Он касается ручки и открывает дверь, замирая на пороге. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. Чтобы Хару пыталась избить Хаято книгой? Что же они не поделили?

– Что-то случилось, Савада? – усталым тоном интересуется Кёя, оглядывая компанию, собравшуюся в комнате.

– Нет, просто решил проверить, как тут у вас дела, – тихо шепчет небо, аккуратно ступая по полу. На диване, в углу кабинета, обнаруживаются Такеши и Чикуса, которых, похоже, уже достали. Причём очень сильно достали.

– Я тебе говорю, что в этой части корабля лучше будет сделать спальные отсеки, а вот тут зал управления! – Тсуна ёжится: такую злую Хару он видит впервые.

– Да, идеально, а не лучше будет спальные отсеки перенести в средний корпус?! – ураган очень злой.

Тсуна вздыхает, и смотрит на Хибари, единственный кто сохраняет спокойствие и холодный разум. А, вообще, как он ещё не убил тут всех?

– Что они не могут поделить? – интересуется Савада.

– Расположение некоторых комнат и отсеков.

Тсуна нервно косится и спешно покидает кабинет. Как бы там Хаято и Хару не спорили по поводу расположения отсеков, похоже, Кёя уже всё для себя решил, и своё мнение он вобьёт им в голову. Причём, наверное, тонфами. Лишь бы не убил никого.

***

Такой вечер у них на памяти впервые. Но, на удивление, никакого дискомфорта никто не ощущает. В гостиной сейчас уютно, несмотря на то, что днём тут был полный бардак. Но нужные вещи убраны, рассортированы и не занимают лишнее пространство в комнате. У каждого в руках кружка горячего чая с ноткой спокойствия. Сама комната погружена в молчание, которое ничуть ни смущает их и не вызывает странных чувств. Сейчас тишина у них ассоциируется с чем-то тёплым и спокойным. Учитывая, сколько шума их обычно окружает днём.

– А это нормально, что сейчас на дежурстве никто не стоит? – тихо интересуется Киоко, грея ладошки и пальчики о кружку. Не она предложила эти посиделки и поэтому жутко волнуется. Пусть сейчас все находятся рядом, но мысли, что их дом находится без присмотра снаружи, вызывает ощущение незащищённости и растерянности.

– Всё будет хорошо, Киоко-чан, – тепло улыбается Хару, поудобнее усаживаясь в кресле. Она всё никак не может привыкнуть к лёгкому холодку протеза, когда ноги соприкасаются. – Мы же сейчас все рядом, и никому из нас точно ничего не угрожает.

Киоко на это лишь напряжённо выдыхает. В комнате тихо. Поэтому, если постараться, можно услышать свист ветра на улице. Может, если быть внимательными, то и тварей они услышат? Она немного сомневается, но ничего не говорит. Надо немного успокоиться и, наконец, расслабиться.

– Как у вас дела со схемой? – негромко спрашивает Бьянки, откидывая голову на спинку дивана. Пусть в последние дни относительно тихо, но постоянная напряжённость на дежурствах сковывает тело и нагоняет усталость, от которой трудно избавится. Когда же они смогут спокойно выдохнуть и понять, что все трудности позади? У них слишком много дел впереди, но девушка надеется, что после будет легче.

– Продвигаемся потихоньку вперёд. Это оказалось сложнее, чем мы предполагали, – вздыхает Хаято. – К тому же, есть множество проблем, с которыми мы ещё не разобрались…

– Какие? – тут же спрашивает Тсуна.

– Вода, воздух, точнее кислород, температура – у нас есть идеи, но как точно реализовать их, мы ещё не придумали. На это надо время.

– Смотрите, чтобы этого времени не потребовалось слишком много. Оно у нас ограничено, – замечает Кен, на что ураган тут же недовольно хмурится.

– Ну, да. Солнцу со сверхскоростью это как раз и говорить, – он замолкает на секунду, о чем-то раздумывая и продолжает. – Сколько ещё территории осталось расчистить?

– Достаточно, – зевает Рёхей, который мечтает поскорее оказаться в своей кровати, потому что сегодня он израсходовал слишком много пламени, пока они носились по городу. Удивительно, как они с Кеном вообще на ногах стоят после таких забегов. – Мы же каждый дом прочёсываем, пытаясь найти хоть что-то, что нам понадобится.

– Что, кстати, удивительно, так это то, что тварей почти нет. Они есть, но мы их последние пару дней замечаем очень редко, – оповещает их Джошима. – Твари даже почти не бросаются на нас, если мы с ними сталкиваемся.

– Похоже, вы их просто теперь пугаете своей скоростью, – тихо смеётся Хару.

– Что там о тварях говорить, если у меня в глазах иногда начинает рябить от того, как они носятся по городу, – жалуется Бьянки, – А учитывая, что они ещё и пламенем светятся, так вы вообще на фонарики издалека похожи.

По комнате раздаются тихие смешки. Разговор значительно расслабляет их всех, нагоняя странную сонливость.

– Кстати, а как дети справляются со своими заботами? – спрашивает Киоко, заговорщически подмигивая младшим в их компании.

– Мы ничего ещё не придумали, – грустно шепчет Ламбо, но тут же весело улыбается. – Зато, мы очень много помогаем Тсуне с вещами!

– Ага, Кен-сан и Рёхей-сан приносят слишком много вещей с города, и мы помогаем с ними разобраться, – поддакивает И-пин.

– Нашли, что-нибудь интересное? – тихо спрашивает Хром, грея уставшие от копья пальцы об ещё тёплую кружку с чаем.

– А что там можно найти? – вздыхает Кен. – Мы берём только самое необходимое. Нам же не таскать через полгорода мягкие игрушки? Мы итак с книгами устаём. Их переносить удовольствие то ещё. Кстати, мы хоть что-то интересное и полезное нашли?

– Немного, – Хаято переводит взгляд на потолок. – Была пара книг и учебников по физике, но большая часть книг это литература. Вы, похоже, ещё случайно притащили пару томов какой-то манги.

– Детям отдадим тогда, – улыбается Хару, смотря, как от её решения радуются дети. – И, тем не менее, вы, когда нам будете придумывать звания?

– Хару-чан, ты же потом жалеть будешь об этом, – тихо предупреждает Тсуна, поглядывая на хитрые лица детей.

– А что там думать? – довольно усмехается Ламбо. – Тсуна же у нас по любому капитаном будет!

– Так может, придумаете красивое звание для капитана? – подстрекает их Бьянки.

– Капитан Сверхновой Звезды, – все в комнате замирают, переводя свои взгляды на Фууту, который, допив свой чай, начал перебирать свои карточки, которые, кажется, выучил уже наизусть. – Ну, а чего долго думать? Ведь пламя то поменяло свои свойства, сделав вас похожими не на атрибуты неба, а космоса.

– Звучит стрёмно… – слегка ёжится Тсуна. И надо бы возразить, но, похоже, его никто слушать не будет. – Капитан так капитан. Боже, на что я соглашаюсь?

– А ты не соглашаешься, Тсуна, – довольно улыбается Такеши. – Потому что тебя никто и не спрашивал. Ты наше небо, поэтому, надо было бы уже привыкнуть к этому.

– Мне угрожают мои собственные хранители… – тихо бурчит Савада. – Хотя, это прозвучит немного странно, но… Чикуса, Кен, Бьянки, сейчас вы для меня стали такими же хранителями, как и остальные.

Бьянки лишь тепло улыбается, а Чикуса и Кен замирают, думая, что ослышались, но нет. Чужие лица, а главное уверенность в глазах неба доказывает, что то, что они услышали – правда.

– Что, решил себе несколько хранителей ещё взять? – слегка язвительно, но больше в шутку говорит Кен.

Тсуна на это только улыбается, а все остальные тихо смеются. Они всё сильнее и сильнее привязываются друг к другу.

***

Киоко ёжится, кутаясь в длинный свитер. Пусть холод им не так страшен, но дующий с севера холодный ветер несёт в себе отнюдь не приятные ощущения. Серое небо, с которого беспрерывно сыпется пепел и снег уже не так завораживает, как в первые дни такого необычного явления. Теперь она прекрасно понимает негодование остальных ребят, когда те жаловались на отвратительную погоду и мерзкий пепел со снегом. Да, сейчас это действительно гадко и неудобно. И Киоко с удовольствием бы поменялась с Бьянки местами, потому что она на земле, а старшая на крыше. Вот только выбор ступать по сугробам на земле и на крыше – не самый лучший. Сколько бы девушка не тренировалась, но лазить по заснеженной черепице – занятие не самое привлекательное. Поэтому, она лучше на земле помучается.

– Киоко, юго-запад! – сверху раздаётся спокойный, даже ледяной тон Гокудеры, от которого по идее должны бежать мурашки, но таковых нет. Потому что Киоко и сама периодически так говорит, пытаясь сохранять контроль и спокойствие, как в теле, так и в душе.

В руках уже привычная тяжёлая винтовка. Проходит несколько секунд, и раздаётся выстрел, а Киоко потирает плечо, на которое опять пришлась отдача. Не сильно больно, но неприятно.

– Подстрелила? – громко интересуется она.

– Да, больше никого не вижу. Я пойду на сторону Хром, – Бьянки спешит на другую сторону крыши, оставляя Киоко одну на входе. Да той и не сильно страшно. Если что, она сразу же позовёт на помощь. Не первый раз, в конце концов.

Далеко, за домами, поднимается пепел в воздух, и Сасагаве остаётся только гадать, кто к ней сейчас подбежит: Кен или брат. Мимо, почти не останавливаясь, проносится Кен. Киоко легко улыбается и достаёт из кармана свитера небольшой блокнотик. Она оглядывается, убеждается, что никого не видит в округе, и присаживается на ступени, доставая следом небольшой карандаш. На дежурстве почти нечем заняться, а в последнее время, когда твари почти не приближаются к дому, стало в разы скучнее. Нет, она радуется, что нападения почти не происходят, но иногда от бездействия хочется спать. Поэтому она начала рисовать. Не профессионально, но хоть какое-нибудь занятие, кроме разглядывания по сторонам.

– Чем занимаешься? – Бьянки ловко спрыгивает с крыши, заставляя Сасагаву слегка вздрогнуть от такого внезапного появления. – О, рисуешь?

Девушка присаживается рядом, заглядывая в небольшой блокнотик, пока пальцы по привычке лежат на винтовке, которую она не выпускает из рук ни на секунду.

– Ага. Так, развлекаюсь немного, – она заправляет прядь волос за ухо, смотря на рисунок. Стучит карандашом по земле. – Фантазирую.

– Костюмы? – усмехается ураган. – Причём ни разу не женственные. Больше похожи на какую-нибудь экипировку. Стой, это фантазия про космический корабль и его «грозного» капитана?

– Ну, почти, – едва улыбается Киоко, прикрывая глаза. – Они этими своими идеями, похоже, всех нас с ума сведут. Вон, у меня даже уже есть супер костюмы.

– А почему бы и нет? Если найти где-нибудь в этом городе хорошую ткань, то можно и попробовать. Хару эта затея точно понравится.

– Ну, у Хару-чан и так много забот со схемой, я не думаю, что нагружать её ещё и этим будет хорошо.

– Мне кажется, что если она узнает об этом, то уже по любому от тебя не отстанет и заставит это сделать.

– А дежурить вы вдвоём с Хром-чан, что ли будете? – осуждающе спрашивает девушка, нахмурившись.

– Посмотрим, ну ты рисуй дальше, а я полезу обратно, надо проведать Хром, – Бьянки потягивается и встаёт, направляясь к крыше. Как они туда залезают, Киоко так и не поняла.

С неба продолжает падать снег и пепел, потихоньку засыпая рисунок на бумаге. Киоко сдувает его, закрывая блокнот и убирая его в карман. В руки привычно ложится винтовка, дежурство продолжается.

А жизнь продолжается, время их истекает.

Комментарий к Метеор 22. Взгляд за облака.

Ну, я не представляю, что можно написать.

Спасибо за вашу поддержку и отзывы, мне очень-очень приятно.

Наслаждайтесь.

========== Метеор 23. Занавес миров. ==========

Граница дня и ночи на самом деле не такая уж и явная. Когда небо всегда серое, уже и не задумываешься о том, когда встанет солнце и осветит землю. Они привыкли к такому миру, но это не значит, что смирились с ним. Особенно сейчас, когда есть надежда на спасение. Каждый день напоминает сражение, погоню, в которой они не намеренны проигрывать.

Такеши оглядывает засыпанную пеплом и снегом улицу с каким-то непривычным ему равнодушием. Этот вид уже настолько приелся, что даже и не страшно, что скоро большая часть города исчезнет. В конце концов, это делается ради их же блага, так что жаловаться на что-то будет просто совестно. Может, глубоко в душе и ноет что-то, что напоминает о родном доме и прошлом счастье, но то не страшно. Переживут, перетерпят. Сейчас у них есть дела и посерьёзней, чем сожаление о прошлом. Пусть территория под корабль ещё и не готова, но они должны заранее создать тросы и цепи, чтобы удержать машину на земле. Придавать сильную гравитацию кораблю они не собираются, так как нет смысла. В космосе она им не пригодится, поэтому небольшого притяжения в нижних уровнях корабля будет вполне достаточно, чтобы они не летали в свободном пространстве.

Создавать цепи Такеши и Чикуса решают на улице, чтобы потом меньше времени тащить их до территории, на которой будет находится корабль. Они оба зажигают пламя на кольцах – Какимото создал себе за несколько дней до этого из той же тёмной материи – и принимаются за работу раздельно, возможно, так они быстрее управятся. Пламя уже привычно наполняется чёрным веществом, которое спустя некоторое время начинает трансформироваться в тросы. Под руками у обоих находятся небольшие коробочки с пылью, которую те стараются расходовать экономно. Но не от них зависит количество потребляемого вещества, потому что неизвестно, сколько именно его понадобится на создание того или иного предмета. В этих делах они ориентируются чисто на свои ощущения.

Со стороны крыши раздаётся выстрел, который на мгновение напрягает парней, но так как дальше они не слышат криков, то сразу же успокаиваются. Девушки разберутся с проблемой сами.

Для Киоко уже нет ничего необычного в том, что каждый вечер, когда мальчики их сменяют, руки наливаются жуткой тяжестью и едва хватает сил, чтобы укрыться одеялом и заснуть перед следующим тяжёлым днём. Так ещё у них появилась идея создания костюмов. После дежурств они занимаются ещё и ими, что окончательно выматывает. Но отказываться уже поздно, потому что проделан уже достаточно большой объём работы, и бросать эту затею сейчас просто глупо. Пусть они и выглядят как зомби после сна, но когда костюмы будут закончены, у них появятся лишние часы, которые они обязательно потратят с пользой – попытаются выспаться. А пока, чтобы не дразнить сознание и тело, надо не отвлекаться и нормально дежурить, чтобы потом вечером сесть обратно за костюмы. Боги, когда же закончится их персональный ад на Земле…?

Такеши мимолётно смотрит на крыши, на созданные тросы, а после тушит пламя, облегчённо выдыхая – им надо немного передохнуть.

– Чикуса, давай сделаем перерыв, – юноша на предложение кивает, и голубое пламя на его кольце тут же гаснет.

Они осматривают проделанную работу и довольно хмыкают. Возможно, за пару дней они управятся с этой задачей, а там можно будет переходить, непосредственно, к созданию деталей корабля.

Со стороны крыши опять раздаются выстрелы, на которые они оборачиваются. Как бы то ни было, но они всё равно волнуются за девушек. Оставлять их одних на дежурстве – идея не самая лучшая. Пусть те и доказали уже, что вполне могут справиться сами.

– Оставим тросы пока тут, а потом, когда Тсуна очистит территорию, перетащим туда? – интересуется Такеши, окидывая взглядом тросы из тёмной материи.

– Думаю, да, – Чикуса поправляет очки и с непривычки опять рассматривает чёрное матовое кольцо. – Когда Тсуна собирается территорию зачищать-то?

– Вроде как решили, что завтра. Я вот думаю… Возможно ли, что шум, который будет при сверхновой, спугнёт тварей и те перестанут сюда лезть хоть какое-то время?

– Если это только не привлечёт их больше. В этом случае у нас будут большие проблемы, – хмыкает Чикуса. – Но всё же, вероятно, что у нас будет перерыв после сверхновой. А там посмотрим.

Такеши молчаливо поддерживает его. С неба опять начинает падать пепел и снег, который надоел уже до тошноты. От чего зависит выпадение таких осадков уже неинтересно. Все их мысли заняты только размышлениями о том, как долго они тут ещё будут находиться. Оставаться на Земле нет смысла. А ещё это опасно, так что работа не ждёт. Они опять принимаются за пламя с тёмной материей, которая редкими каплями касается объятой пламенем кожи, обдавая её холодом. Мимо пробегают Рёхей и Кен, но на такой скорости, что они больше похожи всего лишь на секундную вспышку света вблизи. Голубое пламя слегка колышется от созданного ветра, но не перестаёт выделять тёмную материю, из которой создаются цепи и тросы.

***

Тсуна тяжко выдыхает, окидывая взором местность ещё раз. Родной город, родные улицы, родная земля. Так много старых воспоминаний, так мало настоящего счастья. И всё это исчезнет буквально через несколько минут. На пальцах от волнения полыхают крошечные огоньки янтарного пламени, готовые слиться и своей мощью уничтожить всё в округе.

Тяжёлый спёртый воздух грузно оседает в лёгких и в мыслях, не принося никакого успокоения. Невесомые пепелинки, летящие с неба на землю, растворяются в огоньках пламени, умирая навечно. И так же навеки исчезнет то, что Тсуна видит перед собой. Намимори уже давно не тот. Укрытый пеплом и снегом – будто усопший – белой тканью, готовящийся кануть в небытие раз и навсегда. В округе так тихо, словно они единственные в этом городе, в этом кусочке, что ещё немного напоминает о них самих. Но это ощущение обманчиво. Опасность таится везде и неизвестно когда сделает очередной удар.

Сердце в груди громко бьётся, заглушая мысли и переживания. Позади Тсунаёши стоят остальные ребята, которые тоже прощаются с этим островком памяти. Вместе с ним будут погребены и светлые воспоминания их беспечных дней. Лёгкие сжимаются, а в уголках глаз, впервые за долгое время, собираются слёзы, тут же скатывающиеся по щёкам. Больно. Совсем немного, но больно.

Ладони сжимаются в кулаки, ногти неприятно впиваются в кожу. Такая лёгкая мимолётная боль немного успокаивает, отрезвляет голову от ненужных и тяжких мыслей. Перед глазами больше не расплывается. Тсуна понимает, что был бы не против того, чтобы в самый последний напоследок хоть раз увидеть заходящее солнце на фоне города. Но сейчас день, а в вышине, над головой, только серое блеклое небо, с которого сыпется пепел и снег.

Ему тяжело собраться, решиться, наконец. Но это надо сделать. Времени немного и нельзя уже тянуть дальше. Тяжёлый вдох и лёгкий выдох, и в мыслях вроде как стало чуточку яснее. Ладони мягко обвивает янтарное пламя, в котором будто полыхает вся вселенная, переливаясь и взрываясь мириадами звёзд – такими далёкими и недосягаемыми. Скоро будет конец, и ему немного, но страшно, но это единственный выход.

Тсунаёши выставляет руки вперёд, размеренно дыша и поудобней упираясь ногами в землю. Пламя полыхает, колышется на ветру и, поддаваясь намерениям неба, растёт, увеличиваясь в объёме. Такое приятное тепло и такая ужасающая сила. Кулаки разжимаются, ладони направляются строго на город, и Тсуна в последний раз тяжко выдыхает, наконец, выпуская пламя на свободу. Кажется, свет от взрыва освещает всю Японию, всю их клетку, хотя кто его знает. Яркое янтарное пламя извивается, стремительно несётся вперёд, уничтожая всё на своём пути, сжигая дотла пепел и покорёженные, израненные катастрофой дома. Внутри Тсунаёши горят лёгкие, а сердце, кажется, тоже взрывается сверхновой. В голове лентой кинофильма пробегают воспоминания, связанные с этим городом, с этим островком рая, и клеткой, что заточила их тут. Его фигура юношеская, ещё не до конца сформировавшаяся, на фоне буквального янтарного зарева кажется такой сильной и стойкой.

Вокруг стоит гул и свист ветра, затравленный дальний вой тварей, что пугаются такой чертовщины. Пламенный купол накрывает большую часть города, выжигая его почти под основание, так что остаётся только асфальт и земля, с глубокими трещинами, словно ранами после землетрясения. Тсуна опускает руки, тушит пламя и выдыхает, борясь с собой, по щеке катится очередная хрустальная слеза. Город уничтожен.

Все молчат. И в этот момент молчание приходится как никогда кстати. В воздухе, кажется, всё ещё сверкают мелкие искорки звёзд, переливающиеся всеми цветами радуги. А с неба на очищенную землю новой тонкой вуалью опять ложится пепел и снег. Теперь перед ними пустырь, даже не напоминающий о том, что раньше тут стоял город. Вот только стоит обернуться, как сердце замирает у каждого. Их общий дом цел и невредим, стоит среди других домов, и вот оно последнее болезненное напоминание, что Намимори ещё жив, ещё существует не только в их воспоминаниях, но и в реальности.