Текст книги "Космическая пыль (СИ)"

Автор книги: _Dark Dreamer_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Ч-что произошло? – глаза Хаято начинают как-то странно блестеть.

– Ну, по его словам, получается, что пламя Чикусы сначала было тёмное, а потом будто выгорело и стало таким же, как и у него.

– Что? – недолгая тишина. – ЧТО?!

– А ну ещё он сказал, что пламя чуть изменило внешний вид, – тихо смеётся Тсуна, смотря на вытянувшееся от изумления лицо урагана.

Саваду уже не пугают такие новости. Наоборот – всё становится жутко интересным и заманчивым. Поэтому он уже ожидает, когда появится ещё, что-то новое.

– Кстати, Хаято, Бьянки просила передать, что тренировать Хару ты будешь сам.

– Зараза…

Дальше слушать Тсуна не хочет, потому что из уст Гокудеры вырываются только отборные японские маты, вперемешку с итальянскими. Хоть он и плохо знает его, шатен уверен, что там точно маты. Отборные. По-другому быть не может – это же Хаято.

– Так что у вас нового? – прерывает нецензурщину Тсуна.

– Наше пламя сжигает пыль, и больше ничего не может взаимодействовать с ней. Пламя при этом не поменялось, ну либо мы ещё не видели результата. Ты просил разобраться с Фуутой, так вот, пока это не получится. Я попросил Миуру поговорить с ним, а там она расскажет нам, если мелкий сам быстрее с этим не разберётся… – Тсунаёши заинтересованно слушает, всё что рассказывает ему ураган. Он многое не понимает в той же физике, но всецело доверяет Хаято и Кёе, как бы странно это не звучит.

Да, этот дуэт опасен, но никто из ребят не отрицает, что он чертовски нужный. И ураган, и облако – очень умны, поэтому результат их совместной работы не нуждается в сомнениях. Как они уживаются целыми днями в одном небольшом кабинете – не ясно. Это если ещё не учитывать их добровольное немое согласие на общество друг друга.

В какой-то момент Хаято замолкает, что-то осознав, и начинает рыться среди огромного количества бумаг, явно ища, что-то конкретное. Тсуна на это слабо улыбается и берет оставленную книгу. На открытых страницах находится рисунок, с прилагающимися описаниями. Он выдыхает и возвращает книгу на место, откидываясь на спинку кресла, и смотрит в потолок. Этой ночью ему опять дежурить, причём с Хаято, который к слову редко бывает на дежурствах, так как проводит большую часть своего времени в этом кабине за книгами и бумагами.

Тсуна переводит взгляд на Кёю. Бывший Глава Дисциплинарного Комитета. От этого звания осталась лишь мутная картинка в памяти. Этот Хибари Кёя другой. Всё такой же хладнокровный, сдержанный, собранный, но у всех на подсознании уже не ощущается того инстинктивного страха из-за него. И Тсуна уверен, что тут дело далеко не в потере конечности. Нет, если Кёя захочет, то он и одной рукой душу выбьет к чёрту, но в том-то и дело – настрой облака совершенно другой. Зависит ли это от окружения, или же его хранитель облака просто изменился – шатен не знает, но тихо надеется на последнее.

Он бесшумно поднимается и направляется к двери.

– Хаято, ты же помнишь, что сегодня наша очередь дежурить?

– Да, сколько сейчас времени?

– Я шёл сюда, было около восьми.

– Ну, тогда пойдём, возьмём оружие и на посты.

Гокудера откладывает несколько листов в сторону, явно намеренный их пересмотреть позже, и покидает кабинет вслед за небом.

Тренировочный зал встречает их гробовой тишиной. Тсуна уже привычно нажимает на синюю кнопку и направляется к открывающемуся отсеку с оружием. Хаято замирает возле панели, сверля её взглядом. Им известны не все команды, и некоторые из них они ещё не пробовали вводить. Он щурится и тянется пальцами к цифрам. Если синяя открывает отсек с оружием, зелёная даёт доступ к левому отсеку с непонятными для них механизмами и запчастями, то, что делает чёрная? Интересно. Они несколько раз пробовали, нажимали, но ничего не происходило. За этот месяц никто так и не нашёл ничего, что помогло бы разобраться в этой панели. Поэтому остаётся действовать и просто экспериментировать: нажимая из раза в раз и надеяться, что когда-нибудь получится. И плевать ему, что сейчас надо собираться на дежурство. Палец касается чёрной круглой кнопки и ожидаемо ничего не происходит. Совсем ничего.

– И как? – немного неожиданно раздаётся за плечом, от чего Хаято вздрагивает.

– Никак. Как обычно.

– Я захватил твою винтовку, так что можешь закрыть отсек, – Савада немного постукивает стволом по плечу.

– Хорошо.

Раздаётся привычный шум и комната, принимает свой изначальный вид. Хаято забирает у шатена винтовку и замирает возле панели. Опять.

– Пошли уже, всё равно она не работает.

– Или работает не правильно, – он замолкает на мгновение, а после тут же восклицает, поворачивая корпус к шатену. – Точно! Мы же пробовали только тогда, когда отсеки были открыты! Как я раньше до этого не додумался!

Он снова нажимает на кнопку и замирает в ожидании. В полнейшей тишине зала раздается шум, вот только ничего не происходит, или они не видят…

– С какой стороны был звук? – Тсуна непонимающе крутит головой по сторонам и замирает, увидев Хибари на ступеньках.

– Слева.

Гокудера почти, что по инерции открывает тот отсек, где лежат непонятные запчасти. Тсуна едва успевает поймать винтовку, которую ураган роняет с рук, несясь к возможной разгадке.

– Тут что, ничего не поменялось?!

Он начинает напряжённо пересматривает всё столы и шкафы, открывая каждый из них. От стен эхом раздаётся тихий мат, а после громкий радостный крик.

– Нашёл!

И Кёя, и Тсуна заинтересованно заходят в отсек, наблюдая, как Хаято отодвигает от стены, казалось бы, вообще не сдвигаемую панель с какими-то чертежами, за которой в стене оказывается небольшая металлическая дверца.

– Это что – сейф?

– Не удивлюсь, если да. Да! – от Хаято почти веет счастливой аурой. – И он открыт.

Он вытаскивает, что-то из небольшого сейфа и почти летит к Саваде, радостно улыбаясь. Ну, оно и ясно. Они так долго пытались понять, что на самом деле открывает чёрная кнопка. Хибари немного удивлённо приподнимает бровь, замечая в руках урагана бумаги – очень много бумаг.

– Что там? – заинтересованно спрашивает Тсуна, подходя к своему хранителю.– Итальянский?!

– Этого быть не может… Что бы это ни было, но это должно было попасть в руки самому Ноно Вонголе.

– Девятому?! Значит это, что-то очень важное?!

– Да, подождите… Это…

– Похоже не просто так в кабинете есть книги по медицине, – Кёя аккуратно вытаскивает один лист с чертежами изображающими построение чего-то механического. Чего-то, в чем разберутся только Хибари и Гокудера.

Но не сегодня. Тсуна вздрагивает, резко вырывает листы из рук Хаято и бросает их на стол, а потом дёргает хранителя за руку, идя к выходу.

– Кёя-сан, разберитесь пока сами, а нам пора дежурить!

Хибари тихо хмыкает, смотря, как ураган пытается вырваться, но все равно продолжает идти за небом. Взгляд падает на бумаги, большая часть которых на итальянском, но встречаются и родные японские иероглифы. Что же надо опять работать.

Вот только странная фантомная боль проходит по левой руке, которой нет.

Комментарий к Метеор 14. Неясный свет.

Даже написать нечего. Всё вроде бы так, как и должно быть. А если нет, то пишите отзывы – они меня очень вдохновляют.

Наслаждайтесь)

========== Метеор 15. Бесконечный холод. ==========

Киоко аккуратно открывает входную дверь и выходит на улицу, вдыхая прохладный воздух, и чуть морщится от пепла. Она оглядывается и торопливо идёт к Тсуне, которого замечает возле забора. Савада до этого отрешённо смотревший в небо, улыбается девушке, но как-то слишком напряжённо.

– Киоко-чан, тебе лучше не выходить сегодня на улицу, – девушка почти тормозит, но всё равно продолжает медленно подходить к нему.

– Интуиция? – он коротко кивает, напрягаясь, будто через минуту произойдёт взрыв, но ничего не происходит. – Я ненадолго. Просто… – девушка опускает взгляд, стараясь не показать румянец на щёках. – Волнуюсь, как вы тут. Почему не ушёл сегодня с дежурства?

– Не могу… Просто боюсь уйти, сегодня точно, что-то произойдёт.

Киоко на это лишь молчит. Ей незачем сомневаться в словах Тсунаёши, но она всё равно волнуется за него – за всех ребят. Она естественно не дежурит, нет, куда ей. Прошло от силы полтора месяца, после того, как она начала тренироваться. Она стала немного сильнее, но при этом Сасагава не теряет здравый смысл, и даже не заикается о дежурстве. В конце концов, тренируется она не для того, чтобы на рожон лезть, а чтобы элементарно защититься самой и защитить детей, в случае чего.

Киоко чуть улыбается и поднимает взгляд в небо, а оно серое-серое, как и всегда. Хотя в каком-то далёком отголоске памяти, она помнит, что оно было голубое, яркое такое. Чем-то похоже на пламя дождя. Но то было тогда. Два месяца назад. Тогда всё было по-другому. Они не считали дни, не ждали чего-то. Тогда у Киоко под кофтой, на поясе юбки не висела кобура с пистолетом.

Она выдыхает облачко пара и прикрывает глаза. Ей изначально хотелось взяться за меч, но после недолгих раздумий она решила всё-таки остановиться на пистолете, на первое время. На тренировках стало ясно, что ближний бой забирает больше сил и к нему нужно быть, ну, сильно физически готовым, а она пока не готова к такому. Мышцы на ногах и плечах чуть побаливают, но ей это даже нравится – это значит, она не зря старается.

Тсуна осматривает её и диву даётся. Никогда бы он не подумал, что Киоко, та Киоко-чан станет другой – сильнее, чуть увереннее. Девушка, похоже, сама не сильно замечает, но вот остальные хорошо видят, как та изменилась, даже немного характером. Та же Хару, теперь чуть ли не спящая с револьвером, тоже изменилась. И Тсуна на самом деле не знает, что и думать. С одной стороны, не хотелось вмешивать в это всё девушек. А с другой… Они сами добровольно согласись на это, добровольно попросили их научить и в этом на самом деле нет ничего плохого.

– Тсуна! – к краю крыши подбегает Бьянки. – Главный вход!

– Киоко-чан, в дом, быстро!

Девушка, замерев на мгновение, бросается к двери, боковым зрением замечая поднявшуюся пыль в воздух и стаю диких собак. Она стала быстрее, вот только выпрыгнувшая откуда-то сбоку псина, перекрывает дорогу к двери и она испуганно тормозит, смотря во все глаза на животное, ну или то, что раньше было им.

– Киоко, ко мне!

Она не сразу соображает, откуда доносится голос, но уже в следующее мгновение бежит в сторону к Бьянки, которая стреляет в животное из дробовика. Киоко почти не вздрагивает, не впервой она слышит выстрелы, да и на улице они не такие звонкие, как в металлическом зале с хорошим эхом. Она прячется за левом плечо девушки, достаёт свой пистолет, дёргая затвор, и опускает курок. Пальцы напряжённо сжимают рукоятку, из-за чего ладошки начинают немного потеть. Где-то раздаётся взрыв, и она начинает обеспокоенно оглядывается в поисках его источника, но тут же немного успокаивается, видя, как Тсуна перезаряжает пистолет. Хотя, какой тут успокаивается.

– Твою мать, промазала! – Бьянки громко возмущается и дёргается в сторону, потянув за собой Киоко. На пороге дома стоит Хаято и прицеливается ещё раз в животину, что несётся на девушек. Сасагава чуть не падает, чувствуя толчок в плечо, и бежит к Тсуне, смотря, как Бьянки уклоняется от взрыва.

– Сюда, Киоко, – Тсуна даже забывает прибавить «чан», напряжённо отбрасывая в сторону полностью разряженный ствол. Ладони загораются пламенем, и он несётся на ближайшую тварь, отбрасывая ту в сторону небольшим взрывом. Киоко кашляет, отгоняя от лица кружащий в воздухе пепел, и пытается различить за ним, кто, где находится. Она напряжённо прижимается к той стене, возле которой стояла с Тсуной несколько минут назад.

Всюду раздаются взрывы и выстрелы. Саваду отлично видно, благодаря его яркому пламени. А сама Киоко так и стоит, замерев с пистолетом в руках. Сердце бешено колотится в груди, и ей впервые так страшно, впервые так жутко. Но если она продолжит здесь стоять, то ничего хорошего не выйдет. Как там она думала «чтобы на рожон не лезть»? Ха, ха, и ещё раз ха! Киоко глубоко вдыхает и бросается вперёд, с силой сжимая пистолет в пальцах. Пробегает мимо Бьянки, стреляющей в тварей, приседает, когда над головой свистят пули и испуганно смотрит на Хаято. Тот хмурится и подзывает её к себе. Вот только между ними расстояние как минимум 15 метров, и преодолеть их надо ещё суметь. Она закусывает губу и срывается с места, молясь всем богам, чтобы её не задело взрывной волной или пулей, не сбила с ног тварь, чтобы она смогла добежать. Только бы добежать.

До двери остаётся не так много, как она оборачивается на зов.

– Киоко, сзади! – крик Бьянки, кажется, оглушает её, но она всё равно разворачивается, застывая в ужасе. Прямо на неё несётся собака. Хаято в этот момент стоит совсем близко, но стреляет в совершенно другую сторону, Тсуна врукопашную расшвыривает животных в стороны, а Бьянки со страхом смотрит на неё, но у неё самой в распоряжение остаётся только недлинный клинок.

Она тяжело проглатывает слюну и поднимает руки вверх. Ладони почти не дрожат, вот только пистолет всё равно весит, кажется, тонну. Палец резко нажимает на спусковой крючок. Выстрел, сильная боль отдачи, из-за которой она отшатывается назад, не переставая удивлённо смотреть на упавшую наземь тварь.

– Моя ученица! – Бьянки весело хохочет и срывается с места, обменявшись кивком с Тсунаёши.

Тот в свою очередь раскрывает ладони и направляет на животных, наконец сбитых в одну кучу. Бьянки едва успевает притянуть к себе и Хаято, и Киоко, прежде чем раздаётся оглушающий взрыв. Все трое удивлённо оборачиваются и смотрят на выжженный след от пламени неба, начинающийся возле Тсуны и кончающийся где-то среди домов на противоположной стороне улицы.

– Тсуна! Неужели трудно контролировать свою силу?! – Бьянки тут же подходит к юноше, который завис на полосе, шириной где-то в два метра.

– Трудно, я своё пламя вообще не понимаю. Оно слишком мощное.

– Ты как? – Хаято присаживается возле Киоко, опустившейся на ступеньки, и переводящей взгляд с Тсуны на свои руки.

– Болят немного…

– Ты молодец, – Бьянки тут же оказывается рядом с девушкой, сгребая ту в объятья. – Ты хорошо справилась.

– Ага…

– Киоко! – дверь резко распахивается и к девушке подлетает Рёхей. – С тобой всё хорошо?! Ты не ранена?! Не ударилась, ничего не болит?!

Девушка заторможено мотает головой, чуть улыбаясь, и встаёт с помощью брата на ноги.

– У вас всё в порядке? – Такеши спрыгивает с крыши, убирая катану в ножны. – Извините, что не пришёл, с той стороны тоже появилась парочка собак.

– Да ладно, главное, что все целы и здоровы, – Тсуна чуть вздыхает и поднимает с земли, брошенный им пистолет. – А, да. Рёхей, Киоко тварь сама подстрелила.

Сасагава замирает на мгновение, а после с новым рвением начинает осматривать сестру. Все тихо смеются. Хаято отходит в сторону к своему небу.

– Что будешь с этим делать? – он кивает на ладони шатена.

– Не знаю. С ним тренироваться надо только на улице, не то я весь зал разнесу. Но тут будет слишком шумно. Внимание привлечёт не нужное. Есть идеи?

– Пока тренироваться в зале. И знаешь, мне твоё пламя кое-что напоминает… Надо будет у Миуры спросить.

– Когда вы уже будете втроём заниматься?

– А?! – Хаято шокировано смотрит на своё небо.

– Трио учёных. Так и будем вас называть, – шатен чуть улыбается и разворачивается, направляясь в дом. – Сейчас дежурят: Кен, Рёхей и Чикуса.

А Хаято так и стоит, смотря вслед своему небу. Учёные они, ага, как же. Хотя… Почему бы и нет?

***

Тренировочный зал встречает Хром лёгкой прохладой и светом люминесцентных ламп. Не то чтобы в остальном доме теплее, но тут явно температура на пару градусов ниже. Её немного оглушает звук выстрела, проходящий эхом по всему помещению, но не пугает. Нет, за последние несколько дней, они достаточно наслушались выстрелов, из-за частых нападений мутировавших собак, поэтому они не пугают. Страх вызывает вой тварей и дикие крики по ночам.

Она прикрывает дверь и присаживается возле стены, сжимая в руках трезубец, и смотрит на Кена с автоматом в руках. Докуро чуть наклоняет голову в бок и создаёт иллюзорные наушники, почти такие же, как у него, и от следующего выстрела вздрагивает чуть меньше, иллюзия немного, но спасает уши от оглушающих звуков. Юноша, похоже, её не замечает, ну и хорошо. Пальцы сжимаются на древке трезубца. Распущенные волосы прикрывают правый глаз, в котором странно пульсирует пламя тумана, создающее иллюзию органа. Она так и не рискнула посмотреть в зеркало на него. Боится.

Хром осматривает фигуру Кена, ощущая чистое пламя солнца, которое её спасло. Она не понимает, что с ней происходит. Её до чёртиков пугает эта странная пыль, появляющаяся из пламени тумана, причём только на улице. Не ясно, как она отличила грязное пламя от чистого, ведь после её слов, о том, что она сразу почувствовала разницу между двумя дождями, Хаято не моргая смотрел не неё несколько минут. Ей это вообще не нравится. Почему всё самое странное происходит с ней? Пламя, пыль, и эта странная тянущая боль в иллюзиях, про которую она так никому и не сказала.

Кен, выпустив целую очередь в мишень, устало выдыхает, опуская руки вниз, при этом стягивая с себя защитные наушники, и оборачивается к двери. Его, похоже, совсем не удивляет присутствие девушки в зале.

– Чего на холодном сидишь? – он медленно подходит к ней и садится рядом, разминая шею.

– Ты сам на холодное сел… – её голос звучит как всегда тихо, но из-за эха разносится по всему помещению.

– Устал, – Кен откидывает голову назад, прижимается затылком к стене и закрывает глаза. – Твоё пламя… С ним всё хорошо?

– Ты сам знаешь, – она шепчет тихо, подтягивая коленки ближе к себе. – Я совсем не знаю, откуда берётся пыль. Не представляю.

– Ты боишься.

– А?.. Нет, я не…

– Боишься. Это понятное дело. Ты всё-таки туман, и твоя задача обманывать реальность, а не создавать что-то новое.

– Но иллюзия искажает её, и этого тоже достаточно.

– Просто попробуй разобраться в своём пламени. Сколько бы мы все не молчали, но пламя меняется у всех нас. Даже моё. Поэтому самое действенное и правильное для всех будет – это разобраться с ним. Ты создаёшь пыль на улице, так попробуй разобраться там с ней. Ну что там делают иллюзионисты? Чувствуют, представляют, воображают…

– Кен… Я сильно слабая? – юноша ошарашенно поворачивает голову в её сторону. – Киоко-чан и Хару-чан и те тренируются и сильнее меня.

Он смотрит на неё недолго, после чего встаёт с холодного пола.

– У тебя есть иллюзии. Но физически ты очень слаба, – девушка прикусывает губу, собираясь опустить глаза в пол, но вместо этого удивлённо смотрит на протянутую к ней руку. – Но это недолго исправить. Просто забей на то, что часть тебя это иллюзия.

– Но… Я никогда ничего не держала в руках… Никакого оружия…

– А трезубец? Его недолго заменить на копье.

Хром удивлённо смотрит на него и видит в его словах смысл. Но трезубец – это всё что осталось у неё от Мукуро. Вот только его тут нет, зато есть Кен, который тоже спас её жизнь и предлагает ещё и измениться. Не слишком ли это большая жертва, ради того, что бы не чувствовать себя слабой? Или же слишком маленькая? Хром не знает. Но протягивает руку вперёд и встаёт с пола, несмело смотря на оружейный отсек. Пламя солнца невидимой волной проходит по их рукам, и ей так немного спокойней.

Потому что тут нет Мукуро, который ей не обещал слишком много. Здесь есть Кен, который просто помогает.

***

Гокудера думает, что ломать дом не зазорно. Ничего не случится, если он разнесёт одну стену и их кабинет, станет чуточку больше, ибо места катастрофически не хватает. Кто они там, по словам Тсуны – учёные? Всё-таки похоже на то. Книги, много книг лежат, где только можно и нельзя, в том числе и на полу; свободная стена завешана собственными расчётами, чужими чертежами и исследованиями; механические детали лежат на столах и полках. Вот уж точно лаборатория безумных гениев. А то, что они с ума скоро сойдут – Хаято не сомневается. Бумаги, найденные в зале, оказались новыми передовыми разработками техники в мире мафии, которые какой-то клан якудза, должен был продать самой Вонголе. И если бы там речь шла только об оружии. Нет, механические протезы рук, ног и других частей тела. Мафия жестока, и любой взрыв может ампутировать кого-либо, поэтому в этом замысле нет ничего странного. Но… Им чертовски везёт. Эти бумаги должны были отправиться в Италию буквально через три дня после падения метеорита. Хотя, им бы больше повезло, если бы те же Хибари и Хару были полностью здоровы. Но, похоже, судьба решила, что так им будет слишком жирно.

Хаято чуть усмехается и осматривает чертёж ещё раз. И хочется, и колется. Кёя тоже стоит рядом и смотрит на механические детали и провода. Кибер разработки. Они точно ещё не сошли с ума? Потому что это невероятно.

– Как думаешь это всерьёз можно использовать? – подрывник окидывает взглядом чертёж ещё раз. – Создать руку и пришить её.

– Я похож на подопытную крысу? – от голоса Кёи так и несёт холодом.

– Нет. Потому что на опыты у нас времени нет. Только сразу на удачный результат.

Хибари не отвечает. Это сумасшествие, сумасшествие, сумасшествие. Но перед глазами чертёж механической руки, возле ног на полу книги по хирургии, а под руками механические запчасти и детали – и это оказывается реальностью. Он не привык о чем-то мечтать. Это глупо и бесполезно. Проще ставить себе цель и идти к ней. И сейчас под руками все необходимые элементы, для создания новой цели, вот только… Просто не верится. Он не привык паниковать. Было больно, было очень больно, но сейчас осталась только фантомная боль и плечо левой руки. А ещё есть шанс создать себе механический протез.

– Ты хоть представляешь, сколько времени на это понадобится? – он окидывает взглядом всю комнату, останавливая его на Хаято. И когда он стал таким… травоядным…? Боже, нет. Хибари сейчас от этого смешно. Они все тут выжившие.

– А нам есть куда спешить? Помощи нет второй месяц, еды у нас хоть отбавляй, если закончится, есть другие города. Что нам ещё делать? Сидеть, сложа ручки, и ждать помощи с запада? Её, похоже, уже и не будет. На нас забили.

– А что дальше? Мы создадим это, а что будет дальше, ты подумал?

– А дальше видно будет, – Хаято недовольно поправляет пепельные волосы и смотрит на чертёж.

Не так уж и сложно. Они не глупые ребята, разберутся, в чём дело, и если честно, он был бы не против, чтобы Хару тоже была тут, потому что за последнее время она хорошо им помогла с этими исследованиями. Во что они лезут…

А, в общем, какая разница, главное они действуют.

Чертежи, что у них есть, не совсем подходят под ситуацию Хибари, и их придётся немного изменить. Ещё придётся хорошо изучить анатомию руки, каждый нерв и мышцу, и с этим у них сильно проблем не будет, потому что практически каждая книга по медицине прочитана. У них есть пламя, разум, сила и время. Поэтому это не так уж и сложно. Он надеется на это.

– С чего начнём?

– Надо будет изменить чертежи, но для этого нужно просмотреть анатомию ещё раз, чтобы не ошибиться, – Кёя поднимает с пола книгу и кладёт на стол, открывая. – И если ты собираешься это делать, тебе придётся знать все наизусть.

– Мы не в школе, чтобы проверять мои знания, – подрывник вздыхает. Да, шанс у них всего один, но… Спешить-то некуда. Они до сих пор не знают, что дальше этой префектуры. – И я один это по любому делать не буду, поэтому информацию придётся вбивать и в чужие головы.

Нет, это всё-таки сложно. Но кто теперь их остановит?

***

Фуута со скукой смотрит на И-Пин и Ламбо, которые бегают по их спальне и вздыхает. Хару поступила нечестно, оставив его с ними, но у него нет сильных причин обижаться. Всё-таки даже ему ясно, что девушку тянет в кабинет, поэтому он старается сильно не обижаться. И он бы поиграл с детьми, вот только… Он не может успокоиться.

Карты необычно греют ладошки и почти парят в них, и что удивительно, он все прекрасно осознает. Нет той забывчивости, как со звездой, нет той растерянности и неопределённости. Есть карточки и просто неясные их значения. Рядом лежит книга по астрономии. Она сложная, явно для людей, разбирающихся в этом деле, но единственная в этом доме по этой теме. И у него, видно, нет выбора.

Он вынимает из кармана кофты карточки и раскладывает их на кровати. Ему кажется, что их тут больше сотни. А, впрочем, он недолго думает и начинает их считать. Проходят несколько минут, когда он задумчиво берет в руки карандаш и тонкую чистую тетрадь, которую ему нашла Хару. 88 созвездий, 10 звёзд, 15 туманностей и всего 8 планет – итого 121 карточка. Много, но все 8 планет он уже выучил, практически сразу отличает туманности друг от друга и почти запомнил все звезды. Фуута искренне удивляется, ведь с рейтингами такой памяти не было, или… Он мотает головой, понимая, что тогда было нечто другое. И сейчас эта новая сила как-то проще. Он открывает книгу и достаёт наугад карточку с созвездиями. Заяц – хотя, каким образом там можно увидеть зайца он не понимает. На страницах книги он сверяется с рисунком и увлекается прочтением, совсем не понимая, где оно находилось бы на чистом небе. В ладошке карточка начинает парить, что тут же привлекает к себе внимание детей.

– Фуута-Фуута, смотри, она летает! – Ламбо весело подбегает к кровати, тыча пальчиком в картонку. Фуута на это удивлённо переводит взгляд с книги и застывает. Карточка парит, а другие что лежат на кровати, будто колышутся от ветра, которого тут в помине нет. Голова ясная, чистая и он всё прекрасно осознает. От карты веет чем-то мягким, чем-то, что он не совсем понимает. Зато он отчётливо видит зайца, и у него возникает ощущение, что его фантазия с воображением работают на полную мощность.

Он откладывает карточку и берет другую. Райская птица – но на самом деле просто несколько линий, соединяющих определённые звезды. Вот только фантазию не остановить, поэтому он быстро придумывает, что вот тут хвост, здесь голова с изящным клювом, а между ними сложенные крылья. Нет ничего сложного в том, чтобы придумать то чего не видишь. А ещё очень просто прочувствовать карту. Она обманчивая, ведь Рай не совсем есть. На небе есть только звезды и планеты, откуда там взяться Раю? Поэтому эта карта ему не нравится – это, что-то несуществующее, что-то обманчивое, не реальное.

– А почему они летают?

– Потому что в открытом космосе нет гравитации и звезды должны летать, парить… – Ламбо на это хмурится и забирается на кровать, смотря на карточку.

– Но это не звезда! Хару показывала, что звезды это вон те!

– Ламбо, это созвездия… А это значит, что тут несколько звёзд… – Фуута откладывает карточку и опирается ладошками в матрац. Картинки начинают все разом подниматься с постели и парить в воздухе. – Кажется, заяц должен быть на севере… А где север?

– Может в книге будет написано? – И-Пин подползает к книге и заинтересованно листает её, пытаясь найти информацию. – Эх, надо Хару-сан спросить, она точно знает.

– Эй, а давайте сами разберёмся! Будем как наши ребята?! – Ламбо буквально светится от своей идеи, зная, что они поняли, про кого идёт речь.

– Нам до них далеко, – И-Пин недовольно хмурится, но продолжает листать книгу. Если, честно, им с Ламбо надоело вести себя так. Да, они дети, но они прекрасно понимают, во что попали. Поэтому заняться чем-то, а уж тем более, как-то помочь будет очень даже хорошо. Да, дети, но они из мафии, а это значит – элементарные проблемы они способны решить.

***

Хару тяжко вздыхает и считает до трёх. Она не уверена, есть ли кто-то в кабинете, но если шума нет, то там, наверное, пусто? Хотя, она нигде не видела Хаято и Хибари, поэтому есть вероятность, что они там. Миура прикрывает глаза и считает. Один, Два, Три. Ладошка уверенно ложится на ручку двери и открывает её. Вот только на неё сразу же переводят внимание две пары глаз.

– Ой, – её голос звучит хрипло и неуверенно. – Я не вовремя…

Хаято осматривает её с ног до головы. «Трио учёных. Так и будем вас называть» Да, кого он обманывает. Их и так уже все называют.

– Проходи, – он освобождает кресло от книг, мельком поглядывая на костыль у девушки, но ничего не говорит.

Хару на это реагирует немного удивлённо, но проходит внутрь и присаживается, с интересом осматривает немного изменившийся «интерьер» комнаты и замечает на стене чертежи. Она девочка умная, и ей не надо долго думать, да и к тому же зрение хорошее, вот только хотелось бы увидеть это вблизи… Ей немного неловко тут находиться: такое ощущение, что здесь царит своя атмосфера, в которую она не вписывается. Миура сжимает кулачки и всё-таки переводит взгляд на Гокудеру.

– Хаято-кун, а можно посмотреть на вон те чертежи? – подрывник, почти не отрываясь от книги, снимает со стены несколько листов и отдаёт их девушке. Хару старается не дрожать, из-за такой напрягающей тишины.

Но как только пальцы касаются плотной бумаги, она будто улетает, куда-то в стратосферу, если не дальше. Мозг спокойно воспринимает информацию на чертежах, а руки так и тянутся взять карандаш и сделать рядом заметку. Она не разбирается в таком деле, но ей кажется, что это ненадолго. В голове всплывают уроки отца, любимые книги по физике, и она почти отключается от реальности. Медицина… С этим она не знакома, а вот похоже Хаято да.

– Что ты написала? – его голос разрушает тишину, и теперь кажется, что всё нормально. Нет никакого напряжения в этой комнате, только наука.

– Здесь, вот этот расчёт немного не верный, я его подправила. Буквально пару единиц напряжения, но если это будет работать, то возможен сбой.

– Ты разбираешься в чертеже? – Кёя неожиданно оказывается за её левым плечом и так же смотрит на бумагу.

– Почти. Пламя немного сбивает с толку, его надо как-то особенно использовать, и я не совсем это понимаю.

– Что именно?

– Его надо совмещать. Солнце и туман, но я не совсем понимаю, зачем…

– Солнце, скорее всего, как восстанавливающую силу, а туман – наркоз. Последнее время, до падения метеорита в мафии ходил слух, что пламя тумана собираются использовать в наркозе, но не известно, насколько это было бы безопасно. А здесь…

– Если контакты проводов надо чётко соединять с нервами, то обычный полный наркоз вряд ли долго задержит человека в бессознательном виде, – добавляет Кёя.

– Полный наркоз используется в ситуациях и похуже, так ведь? – Хару просматривает листы, рисуя в воображении расположение всех деталей и проводов.

– Не с пламенем. Как бы то ни было, но пламя всё ещё не до конца изучено, и, насколько показывали исследования в теневой медицине, люди с пламенем вполне могут выходить из наркоза в самый неподходящий момент, – Хаято берет один из листов, где изображён чертёж механической руки по плечевой пояс. Слишком много.