Текст книги "Наставница (СИ)"

Автор книги: Зоя Солнечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Ты что творишь, – прошипела я. – Про ритуал не забыл?

– Расслабься, мне так будет проще, – с этими словами его губы стали неторопливо целовать мои плечо и шею.

На губах Николаса появилась небольшая улыбка. Похоже, что Рихард слукавил. Его слова выглядели так, словно он говорит о сложности магического действа, но подтекстом имел в виду совсем другое, и сейчас он просто наслаждался тем, как касался, как гладил и ласкал меня. И мне это тоже было приятно. Меня окутывало легким туманом удовольствия. В какой-то момент его руки буквально вжали меня в него, обхватив за бедро и грудь. Странное магическое воздействие вплелось в мои магические потоки. Никогда раньше не ощущала подобного, хотя если бы пришлось сравнить, очень отдаленное сходство с астральным ошейником я бы все-таки нашла. Только сейчас это был не ошейник, а целая система из пут и веревок.

И уже через секунду мои ощущения изменились. Они оба стали более заметными для меня. Я как будто не могла больше их игнорировать, и они всегда были в поле моего внимания. Видимо, так и работает «узнавание» третьего круга. Даже если бы я не знала их, я наверняка бы поняла, кто они. А еще чувства стали самую малость острее. Они оба были для меня близкими, каждый по-своему. А судя по всему, они знакомы уже очень давно, меня тогда и в планах не было, и они через многое вместе прошли. Я буквально влезла в их компанию, и ссориться из-за меня они не станут, что не может не радовать.

Николас по-прежнему сидит и внимательно наблюдает за нами. Ловит каждое мое движение, каждый вздох. Уверена, он и каждую мою мысль замечает и просчитывает. А мне хотя и очень приятно все, что делает Рихард, но все еще немного неловко. Тем более, что все это время я не вижу его, зато вижу Николаса. Он прекрасно владеет собой и своими движениями, и, я знаю его, он мог бы скрыть от меня свой взгляд, но не стал. Он хотел меня, и если опустить взгляд к штанам, там будет явное доказательство.

И пока я все это обмозговывала и нервничала, перестала реагировать на касания Рихарда, отчего даже стало немного стыдно, что только ухудшило ситуацию. Нет, надо прекращать это все. И я уже было начала разворачиваться в его руках, чтобы попросить остановиться, как на половине оборота услышала резковатое и оттого привлекшее внимание:

– Нет, Кали, – Николас не пошевелился, но он явно понял, что я собралась делать, и остановил меня.

Я замерла, и даже Рихард тоже замер. И вдруг я ощутила, как Николас предложил мне свой магический ошейник. Я не надевала на себя ничью удавку с тех пор, как он уехал. И в его случае с его предпочтениями этот ошейник – очень интимный жест. Краем глаза я заметила, как Рихард усмехнулся. Ну разумеется, астральный маг конечно же почувствует движение своей магии. И я приняла астральную связь, даже не особенно подумав. Николасу я доверяла всегда.

И сейчас, когда я снова ощутила, как ошейник вплетается в мои магические потоки, эмоции воспоминаний прошлого нахлынули вместе с ним. Но самое главное, это то чувство, которое преобладало рядом с Николасом: я наконец-то впервые за долгие годы по-настоящему успокоилась. Ничто меня не тревожило, и я при этом не была пьяна. Я была совершенно спокойна и уверена в себе. И мне было можно всё, но это не кружило голову, я просто знала, что никаких запретов нет, никаких волнений. И я повернулась лицом к Рихарду, мягко положила ладони на его небольшую щетину и впилась в его губы. И он закрыл глаза, положив свои ладони мне на талию и крепко прижав меня к себе.

Это был странный поцелуй. Многие действия, слова и даже поцелуи Рихарда можно было назвать насмешливыми, энергичными, в чем-то даже немного яростными. Но этот был… искренним. Серьезным. Без лишней шелухи. Одна из его ладоней легла мне под затылок, словно я собиралась уйти, а он не хотел, чтобы это случилось. Словно молчаливое невысказанное «будь со мной, будь моей, ты мне нужна». Слова, которые, я уверена, он никогда не сможет произнести вслух. И, что уж, я искренне так же молча отвечала «буду».

А потом я ощутила, как ладонь Николаса провела мне по бедру. И я могла поклясться, что он не подошел, а все еще сидит поодаль в своем кресле и пристально на нас смотрит. Все дело было в ошейнике. И, черт подери, Николас не против того, что я с Рихардом, он даже не против нас троих как троих. Мелькнула даже странная мысль, что раз он так торопился ко мне, как говорил Рихард, то мог бы приехать даже раньше него, но не стал. И могла быть только одна причина для этого – дать нам с Рихардом возможность сойтись. О да, такое провернуть было бы вполне в духе Николаса. И ведь у него все получилось.

Рихард тем временем всё-таки оторвался от моих губ, крепко схватился за мои плечи и посмотрел в глаза. Его зрачки были расширены, дыхание – частое. Казалось, что он готов просто бросить меня на пол, подмять под себя и как следует отыметь. Но он не набросился. Посмотрел мне в глаза несколько секунд, а потом несильно перехватил одной рукой за шею, словно пытался не дать мне опустить подбородок, пока сам наклонился и впился губами в мою грудь. Я хотела потянуться к его плечам, но по пути ощутила, как руки Николаса остановили мои. Он заставил меня убрать руки за спину и согнуть их там в локтях, обхватывая друг друга и подставляя грудь Рихарду еще сильнее. Губы последнего переметнулись к другой груди, а свободная рука заняла место губ. И я застонала от того удовольствия, которое растекалось по всему моему телу. Уверена, мои зрачки сейчас не менее расширены, чем его.

Снова я ощутила пальцы Николаса на своих бедрах, он вел по ним ладонями до внутренней стороны бедер, и затем одна из рук остановилась там, а вот вторая коснулась меня между ног. Пока лишь коснулась, но уже одно это вырвало стон из моей груди. Я его хотела. Хотела прямо сейчас. Соскучилась за десятилетия по его несуществующим, но очень реальным прикосновениям.

И вместе с этим моим стоном Рихард оторвался от моей груди, отпустил шею, снова взглянул в глаза и явно нашел там, что искал. Кажется, мы с ним сейчас одинаково плохо соображали. Но вместе с этим все ощущения прикосновений Николаса исчезли, заставив меня немного расстроиться, но я промолчала, глядя на Рихарда. Зато ошейник все еще был со мной, успокаивая, предлагая расслабиться и просто получать удовольствие. И внезапно Рихард тихо произнес:

– Посмотри.

Он снова развернул меня к себе спиной и лицом к Николасу и склонился к уху:

– На тебе его ошейник, чародейка, – он ощущал это как астральный маг. – Многим ли ты позволяешь это? Конечно же нет. А многим ли он его предлагает, как ты считаешь?

Взгляд Николаса не отпускал мои глаза. Я просто не могла отвести взгляд. Смотрела и смотрела, словно он мог физически удерживать его на себе.

– Рихард, – предупреждение в голосе Николаса.

Но кажется, Рихард сейчас был где-то на своей волне, и вряд ли это предупреждение было принято к сведению. Он подвел меня к Николасу и тихо произнес:

– Опустись на колени, Каллисто, и я кое-что покажу.

Все это я проделывала, не отводя взгляда от Николаса, даже пока опускалась. И позади меня, расставив ноги по бокам от моих, опустился и Рихард. Его пальцы снова убрали мне руки за спину, как совсем недавно это сделал Николас, а потом легли мне на грудь, сдавили ее не больно, но так, чтобы она бугрилась сквозь пальцы. Еле заметно Николас прищурился, и я ощутила почти невесомое касание моих губ его пальцами, оно словно говорило мне «ничего не бойся, я с тобой, и ты очень красивая». А Рихард тем временем склонился к моему уху и прошептал:

– Я покажу тебе, что такое слабость.

И он ухватился за мои соски и почти зло оттянул их, заставив меня дернуться, но дергаться из его рук, от его тела было некуда, и в этом было что-то будоражащее. Но что я и в самом деле увидела, Николас еле заметно дернулся вместе со мной. И сразу после этого его пальцы крепко сжали подлокотники кресла, в котором он сидел, и он, теперь уже угрожающе-тихо, произнес:

– Рихард, – и такой тон, с серьезной угрозой, я слышала от него впервые в жизни.

Рихард опустил ладони мне на талию, и пока я пыталась отдышаться, ответил Николасу хрипловато, тоже пытаясь привести дыхание в норму:

– Я тут вспомнил… что у меня срочное дело… И я не смогу показать ей Библиотеку…

А потом добавил неожиданное:

– Иначе вы так и будете друг перед другом растанцовываться еще ближайшие лет сто.

С этими словами он резко поднялся, развернулся и направился к выходу, одернув свою одежду, поправляя ее. Я начала было оборачиваться, чтобы посмотреть ему вслед, но твердое привычное касание несуществующих пальцев вернуло мой подбородок обратно, заставив меня снова посмотреть на Николаса.

– Пусть идёт, – тихо произнес он.

А потом он поднял свою настоящую руку и плавно повел пальцами сверху вниз в хорошо известном мне жесте, означающем «закрой глаза», который я для себя давно переводила как «доверь себя мне». И я закрыла. И вместе с этим его губы жадно налетели на меня, руки начали ласкать все мое тело, и далеко не в две руки. Он словно дорвался до меня, наконец позволил себе то, что так долго запрещал. Не обошел он стороной и мои самые интимные места – губы ласкали грудь, пальцы касались между ног, быстро и умело возбуждая. Да в общем-то, много мне сейчас было и не нужно, Рихард уже постарался. Эйфория и удовольствие катались по моему телу волнами, и я, не удержав руки за спиной, приоткрыла глаза и вцепилась в ручки его кресла, подавшись вперед грудью. Николас все еще сидел в одежде, но его достоинство выпирало из штанов, будто стремилось их порвать.

Зная его нелюбовь к прикосновениям во время занятий сексом, пришлось ухватиться за вертикальные части подлокотников, поскольку горизонтальные были заняты его руками. И сразу после этого я снова закрыла глаза, опять полноценно отдаваясь ему. Я уже была вся мокрая – во всех смыслах этого слова. Я дрожала от возбуждения и от напряжения мышц во всем теле, и он наконец дал мне то, чего я так хотела. Он начал неторопливо входить в меня, словно заставлял прочувствовать себя на всю длину и ширину. И я прогнула спину, застонала, а когда он начал двигаться во мне, застонала и опустилась лбом на край его кресла между коленей, и я снова приоткрыла глаза, глядя в пол.

На самом деле открытые глаза ровным счетом ничего не решали. Эффект почти не ослаблялся, даже если я видела происходящее. Но происходящего за своей спиной я даже не видела. Впрочем, самое интересное в том, что судя по всему, что я знаю, он мог бы создавать мне полноценные визуальные и слуховые иллюзии, но почему-то ограничивался только тактильными ощущениями. Но мне и их было достаточно. Я уже подходила к той грани, когда готова кончить, и уж не знаю, ощущал ли он это благодаря ошейнику, но движения во мне стали сильнее, чаще и грубее. И мои мозги отказывались связно мыслить. Я подняла затуманенный взгляд на него, потом опустила к выпирающему бугру в штанах и без спроса потянулась к пуговицам, чтобы расстегнуть их и высвободить его возбужденный орган. Я хотела доставить удовольствие и ему. Но мои запястья оказались в его крепком захвате:

– Нет, Кали, – твердое, непреклонное, привычное.

И именно в этот момент меня словно взорвало изнутри наслаждение. Я сдавила кулаки, застонав, полностью опираясь на его хватку, и он держал, не отрывая от меня взгляда.

Так давно я последний раз испытывала это ощущение, когда совершенно не слежу за тем, что и как делаю. Когда меня крепко держит он, защищающий меня, в руках которого я могла искренне и полностью расслабиться, отдаться инстинктам и просто получать удовольствие, зная, что и он получает от этого свое.

Когда все кончилось, я, вернув контроль над своим телом, устало попыталась вытащить руки из его ладоней, тяжело дыша, но он просто опустил их поверх своих ног. Теперь можно и касаться, вот как я расценила его жест. Я оперлась на его ноги, посмотрела на него снизу вверх, а потом приподнялась и эротично-неторопливо забралась на его же кресло к нему лицом. Он нахмурился, пока я это делала, но не мешал, опустил свои ладони мне на талию, пока я усаживалась удобнее, упираясь боками согнутых ног в ручки кресла. Руки я опустила ему на плечи, сцепив пальцы у него под затылком, и заглянула в глаза, ощущая сквозь ткань его штанов напряженный орган, так и не получивший разрядки.

– Почему? – я спросила это так мягко, как только могла.

– Что «почему»? – уточнил он.

Он дышал тяжело, возбужденно, но старался успокоить дыхание, а вот над расширенными зрачками он был не властен.

– Почему «нет»? Почему мне нельзя тебя касаться? Ты никогда не говорил, а я никогда не спрашивала. До сегодняшнего дня.

Край его губы дернулся в полуулыбке, а потом он отвел взгляд. О боже, он отвел взгляд! Николас сделал это первым! Это говорит только об одном: эта тема настолько важна для него, что он не может оставаться к ней спокойным. И я даже засомневалась, так ли уж сильно мне хочется знать ответ, если ему это причиняет такие серьезные проблемы. И я положила ладонь ему на щеку, сразу добавив:

– Не рассказывай, если не хочешь. Это просто любопытство.

Он вернул взгляд ко мне и теперь улыбнулся полноценно, погладив по бедрам:

– Это касается тебя как близкого мне человека, поэтому ты имеешь право знать. В молодости ты могла бы истолковать причину иначе, чем стоило бы, и вследствие этого совершить что-то непоправимое, поэтому я решил оставить эту информацию на потом.

Его пальцы сцепились вместе позади моей талии в мягком объятии, и он начал рассказывать:

– Я стараюсь придерживать эту информацию при себе, но у меня эйдетическая память. Помню всё, что со мной происходило, в точности, в прямом смысле не могу ничего забыть. Это и есть корень проблемы. Когда я был молод, очень нравился своей наставнице. Она любила заниматься со мной сексом и в процессе, возбуждаясь, очень любила трогать мое тело. А я ее ненавидел и все, что она со мной делала, тоже. И когда я наконец стал самостоятельным магом и попытался заняться сексом, то понял, что любое прикосновение во время процесса вызывает у меня воспоминания прошлого. Я ощущал ненависть к той, кто это делала, будто снова видел свою наставницу. И я тогда просто не смог. Потом я очень долго искал способы от этого избавиться, но безуспешно. Зато сумел научиться владеть своим телом так хорошо, чтобы заставлять свой фаллос слушаться и быть готовым тогда, когда мне это необходимо. Я мог при необходимости удовлетворить женщину, мог даже сделать вид, что мне было хорошо, даже если эмоции, что я испытывал, были далеки от этого.

Я слушала его с изумлением:

– Никогда бы не подумала, что и ты от своего наставника тоже пострадал. О, знал бы ты, как я ненавижу его и всех магов за эту систему. Но ничего, я теперь одна из вас, вместе мы сможем все изменить. У нас нет преград.

Николас посерьезнел и качнул головой:

– Больше возможностей – больше ответственности. Сейчас в тебе говорит твой внутренний ребенок, Кали, но я призываю задуматься тебя, а не его: любая система строится на основе чего-либо. У нынешней тоже есть свои корни и причины быть такой, какая она есть. Нельзя просто так брать и разрушать то, о принципах работы чего нет знаний, потому что в этом случае нет понимания, что в итоге окажется разрушено, какова будет цена. О цене нужно помнить всегда, потому что когда возрастает степень ответственности, возрастает и цена ошибки.

– Звучит так, словно ты на стороне этой системы! – в ярости я почти зашипела на него. – Словно даже будь у тебя возможность сию секунду все изменить, ты не сделал бы этого.

– Не сделал бы, – он кивнул и продолжил, глядя на мое изумленное и в то же время разочарованное лицо. – Я не хочу строить новый мир на развалинах старого. Мне не нужна война и жертвы, мне нужны изменения. Я готов на все это только потому, что других вариантов нет, а те, что есть, сопряжены с еще большим количеством жертв. Это – одна из причин, по которым мы готовим свой план так давно.

– Но цена, Николас! – я вцепилась в его плечи пальцами, словно собиралась трясти его. – Цена всех этих лет подготовки – новые и новые сломанные жизни вроде моей! И с каждым годом ломают все новых и новых чародеев!

– У всего есть обратная сторона. У любой дурной вещи есть хорошие стороны, как и у любой хорошей вещи – плохие.

– Это что же хорошего в том, что делал со мной мой наставник⁈ – теперь я смотрела на него уже с тихим бешенством во взгляде.

– Посмотри на себя, Кали, алмазы рождаются под давлением. Моя наставница меня тоже не жалела, и я сумел научиться на тех трудностях, что она передо мной ставила. И я никогда не скажу ей за это спасибо только по одной причине: она делала это не потому, что она была настолько умна, что таков был ее план, а потому, что была сама глупа и бездарна, вымещая это на своем бесправном на тот момент ученике.

Он общался по-прежнему спокойно, а я вообще не понимала его. Что он несет?

– Твоя наставница испоганила тебе секс на всю жизнь, как ты вообще можешь не желать ей смерти за это?

– Я желал. Но хотеть и сделать – совсем разные вещи. Мой разум хочет, а я-настоящий – нет.

Опять он с этими своими «тот я – я, а этот я – не я». И я вздохнула:

– Не понимаю, как ты ее простил. Я не вспоминаю своего первого наставника только потому, что отравила его. Хотя с радостью бы помучила его еще, будь у меня возможность.

– Я не простил, – он улыбнулся немного грустно. – Не стоит думать, что я святой или блаженный. Я не устоял перед желанием своего разума. И ты помогла мне воплотить это в жизнь.

– Я? Как? – это уже совсем интересно.

Продолжая удерживать одну из ладоней у меня на бедре, пальцами второй руки он провел по щеке, убирая прядь волос мне за ухо:

– Мои эксперименты с магией доминирования были нужны не только для продвижения науки. Те самые эксперименты, в которых ты мне помогала, помнишь? Они были более чем успешны, и через несколько лет после отъезда из Лондона я нашел ее, пришел к ней, насильно надел удавку, провел ее через ад, а потом просто выключил ее тело, и она умерла. Делать этого не стоило, но я пошел на поводу у своих желаний. Вот только в конечном итоге мне это не помогло. Зато помогла ты. Я искал месть, а нашел единственную для себя возможность по-настоящему получать удовольствие от секса: без прикосновений, с помощью астральной связи.

– О… Я очень рада, – я улыбнулась через силу. – Что теперь ты можешь переспать с любой женщиной, с которой захочешь.

Нет, конечно же я была рада, но внезапно такая ревность за горло придушила, что у меня все-таки дернулся, надламываясь, голос. В голове сразу возникла картина, как он развлекается с другими женщинами. «Многим ли он это предлагает?» – спросил Рихард совсем недавно, подразумевая, что немногим. Но так ли это на самом деле?

И конечно же Николас догадался, о чем я думаю:

– Кали, посмотри на меня. Кали, – позвал он, заставляя меня вынырнуть из своих мыслей.

И я отвела взгляд:

– Это не мое дело, я понимаю. В конце концов, мы – чародеи, а это – просто секс.

– Посмотри на меня, – мягко повторил он, снова опустив ладони мне на бедра, и продолжил, только дождавшись моего внимания. – Секс тоже бывает разный. И тот, что мне нравится, без доверия невозможен. А доверяю я только тебе.

– То есть ты за все эти годы ни с кем не был? – опять удивление на моем лице.

– Ну… без тебя я жил впроголодь, – он снова разулыбался, и сопротивляться его улыбке было однозначно невозможно. – А теперь пойдем, я познакомлю тебя с Библиотекой.

Глава 10
Библиотека

КАЛЛИСТО

Ещё когда я была ученицей Николаса, нашла в его библиотеке книги о видах магии древности. Среди прочих там была описана зеркальная магия, которая, как считается, ныне вымерла. Впрочем, теперь я подозреваю, что это просто Старейшины ее вымереть заставили. Зеркальные маги могли ходить через зеркала на любые расстояния и даже полностью уходить из нашего мира, а некоторые видели в зеркалах будущее. Я вспомнила об этом, когда Николас подвел меня к крупному зеркалу и указал на него рукой:

– Теперь ты всегда можешь попасть в Библиотеку через любое зеркало. Рекомендую выбирать большие, так удобнее входить и выходить.

– Хочешь сказать, зеркальная магия доступна всем? – очередная новость от третьего круга.

– Нет, – он по-доброму улыбнулся, – зеркала в данном случае – просто проводник и маяк. Зеркальные маги могли бы многое делать, будь они живы. А ты можешь только войти через любую отражающую поверхность: зеркало, начищенный металл, даже озеро ночью. Только помни, что выходить будешь там же, где вошла, так что в случае озера окажешься мокрой.

Пока он объяснял, я обдумывала, что ведь теперь я в случае проблем могу спрятаться в этой Библиотеке, вот только одно интересно:

– Но что будет, если я войду, а зеркало потом будет разбито?

– Это опасно. В этом случае ты выйдешь в любом другом зеркале. Этим вопросом сейчас занимается смотрительница Библиотеки Тияки Сэн. Она уже сумела сделать так, чтобы выход в таком случае перенастраивался, по крайней мере, на любую из точек, через которую когда-либо входили, но это пока бОльшее, чего она смогла добиться.

– Она зеркальный маг?

– Нет, она маг Воды. Вы скоро познакомитесь. Заходи.

Я осторожно коснулась поверхности, но та была обычным холодным стеклом. И я перевела вопросительный взгляд на Николаса. Тот снова чуть улыбнулся:

– Зеркало – это дверь, от которой у тебя теперь есть ключ. Как и любой новой магией, этой еще нужно научиться пользоваться. Помнишь свою технику?

Конечно, я помнила, как он рассказывал мне самые разные способы делать подобное. Лучше всего мне подошло проговаривание вслух. Детская техника, и рядом с кем бы то ни было я бы этого не сделала, но в Николасе я была уверена, он не осудит, и я вслух проговорила, что мне нужно:

– Откройся, дверца. Раз. Два. Три.

Как мне объяснял Николас, мой мозг слышит то, что я говорю, и делает всё сам, помогая мне. Он часто говорил странные вещи, которые я не всегда могла понять, а некоторые из них не понимаю до сих пор. Например, что тело – это тело, разум – это разум, а я – это я, и мы все разные. Говорил, что я могу управлять всем этим по отдельности, если захочу, но я так и не смогла, да и не очень хотела. У меня от попыток осознать, что он рассказывает, начиналось неприятное ощущение размножения личности, и я перестала. Однако некоторым приемам, упрощающим жизнь, он меня все же научил, например, проговаривать вслух то, как и куда я хочу направить свою магию. И это сработало.

Поверхность зеркала пошла лёгкой рябью, отзываясь на легкую пульсацию в груди, а затем мои пальцы перестали ее ощущать. На месте зеркала осталась пустота сгущенной магии, хотя я по-прежнему видела зеркало. Я рефлекторно зажмурилась и шагнула сквозь него.

Оказалась я в огромной комнате, которой не было конца и края. Вверх она уходила куда-то в темноту потолка, по крайней мере, мне хотелось надеяться, что потолок там есть. Под ногами вился туманный дым, закрывавший пол, которого не было. Но если присмотреться и немного разогнать его, он скрывал собой черноту бездны под ногами. Вперед уходили длинные ряды шкафов с книгами, просто огромные, высотой в несколько человеческих ростов. Но что интересно, кроме книг и шкафов здесь не было ничего.

Невероятная магия. Я явно нахожусь в каком-то пространственном ответвлении. Я лишь читала в старых книгах о том, что такое в теории возможно, но на практике о таких случаях не было известно. Сколько же еще тайн оставили себе Старейшины и третий круг?

Рядом со мной из пустоты вышел Николас и посмотрел вперед:

– Впечатляет, верно? Когда я оказался здесь впервые, я был шокирован настолько, что стоял несколько минут, оглядываясь по сторонам и трогая эту вот субстанцию, – сказал он с ностальгией в голосе и кивнул на туман под ногами.

– С трудом могу представить себе более молодую и глупую версию тебя, – я улыбнулась.

– Молодость не означает глупость, – он тоже улыбнулся. – Тебе ли не знать. О, а вот и Тияки.

В самом деле, совсем рядом с нами появилась темноволосая японка лет тридцати на вид, приветственно поклонилась, как принято у них в стране, и обратилась ко мне с улыбкой:

– Здравствуй, сестра. Каллисто Хадзис, полагаю? Рада приветствовать тебя в наших рядах.

– О, это взаимно, – я разулыбалась.

– Меня зовут Тияки Сэн, и я обслуживаю это место. Я могу рассказать все, что пожелаешь, – она развела руками.

Николас посмотрел на меня в ожидании ответа, а я бросила взгляд на него:

– Николас мне все расскажет, благодарю.

Женщина кивнула с улыбкой как мне, так и Николасу:

– Меня всегда можно найти здесь, когда я не сплю. Если возникнут вопросы, просто позови меня по имени, – и с этими словами она шагнула вбок и смазалась, словно размытая картинка, исчезая.

– Куда она делась? – тихо спросила я у Николаса, чтобы никто не услышал, если вдруг тут есть кто-то еще.

– Это место обладает рядом особых свойств. Для начала давай присядем, – ответил он и опустился на воздух, будто в кресло, а затем указал ладонью на пустоту, мол, садись.

И я в полном восторге тихо шепнула «явись» для срабатывания магии, и все получилось! Кресла не было видно, но я на нем сидела. И Николас улыбнулся, видя, как я довольно усаживаюсь на воздух, и продолжил:

– Как видишь, для удобства законы физики здесь искажены. К примеру, приходя сюда за книгами, ты можешь моментально оказаться в другой части зала или зависнуть в воздухе напротив нужной полки. Для упрощения поиска нужных знаний ты также можешь использовать местную магию, поскольку книг, свитков и прочих носителей знаний здесь очень и очень много. Это место хранит всю информацию, все знания, когда-либо собранные магами. Забирать ее отсюда и распространять официально не запрещается, однако если начнешь переходить рамки разумного, к тебе могут появиться вопросы.

– И какие же рамки разумны?

– Не навреди.

– Что? – не поняла я.

– Это единственный критерий. И звучит он так: «Не навреди». Если ты считаешь, что распространение информации, здесь собранной, не принесет вреда, если у тебя есть знания и основания полагать, что ты совершенно уверена в последствиях твоих действий, ты можешь забрать отсюда и распространить любую информацию, какую захочешь. Однако стоит держать в голове, что твоим решением может оказаться недоволен какой-либо из Старейшин.

– Понятно. То есть любой член третьего круга может свободно выносить книги? – удивилась я. – Но что если он ошибется?

– Ошибиться может любой. Но если бы мы не считали каждого из нас достойным подобных привилегий и ответственности, нас бы здесь не было.

– Ничего себе… Ах, так вот куда делись те редкие книги, что я видела в твоей библиотеке, пропавшие с твоим отъездом. Минутку, ты выносил их отсюда для меня?

– Я сразу понял, что тебя ждет великое будущее, – он улыбнулся.

И я замолчала, переваривая информацию. Николас на этом зацикливаться не стал, продолжил:

– Также у этого места есть много приятных особенностей. Например, здесь нет различия языков. Конечно, многие маги третьего круга живут достаточно долго, чтобы понимать все основные языки мира, но молодые наши сестры и братья часто пользуются этим местом. К примеру, Тияки общалась с тобой на своем родном японском языке, и ты ее понимала. И еще одно важное применение этого места – возможность позвать отсюда любого из нас, кого ты знаешь. Так мы устраиваем встречи тет-а-тет или даже полные собрания. Обычно зовут только один раз, потом ждут, пока явишься. Двойной зов означает настолько большую срочность, что даже если в этот момент ты на приеме у самой королевы, бросай всё и приходи.

– Поняла, – кивнула я и покосилась в сторону шкафов и полок вдалеке.

– Хочешь почитать? – улыбнулся Николас. – Вижу этот огонек в твоих глазах.

– Очень, – смущенно призналась я.

– Прекрасно тебя понимаю, – кивнул он и поднялся. – Пойду и я по своим делам. Очень рекомендую заглянуть в информацию по твоей школе магии. Чем раньше ты освоишь ее возможности, тем лучше.

– Подожди, – я тоже встала. – Я так и не поняла, в этом месте могут появляться лишь члены третьего круга или Старейшины тоже?

– Старейшины создавали это место. Кто знает, что они могут, – так он сразу намекнул, что лучше быть осторожнее со словами. – Однако уже много десятилетий их здесь не встречали.

Поблагодарив его и попрощавшись, я отправилась исследовать Библиотеку.

– Мне нужна информация о школе Изменений, – тихо прошептала я, направляя астральные потоки вслед мыслям.

И вместе с этим шкафы смазались в невероятно быстром движении, вытянулись и так же быстро вернулись в норму. Я оказалась между двумя шкафами лицом к целому ряду книг в плотных разноцветных переплетах. И все они содержали информацию о школе Изменения. Ого, сколько их. И я начала их вытаскивать и просматривать…

Освоилась с местными возможностями я быстро. Уже через полчаса вокруг в воздухе висело около пяти книг, открытых на разных страницах. Я с досадой нашла здесь многие исследования, которые проводила и сама, но не от моего лица. Еще сотни лет назад те же самые исследования уже были проведены архимагом Андре де Фуа. Однако они в итоге оказались скрыты здесь и так и не попали в общее распространение всем прочим магам, оставшись в руках третьего круга. И все же кое-что отличалось. Основным двигателем исследований был тот самый Андре, и он, в отличие от меня, пошедшей в изучение алхимии, в первую очередь пошел в изучение биологии. Он воздействовал на живых существ и в конечном итоге научился не только создавать существ из практических всех известных материалов, но и изменять самого себя.

Если присмотреться, первые его книги были написаны очень официально, а последние – очень небрежно. В последних книгах он выдвигал теорию о том, что мага можно сделать из обычного человека, но для этого нужен очень искусный и мощный архимаг, однако подтверждения этой теории не было. Он нашел, как искажать все, что относится к химии и биологии, но так и не научился влиять на магию.

Я очень увлеклась чтением и провела здесь приличное количество времени, но не знала, сколько точно. Впрочем, мой организм требовал сна, а значит, уже очень поздно. Пора бы домой. Оставив в книгах магические закладки, чтобы назавтра вернуться к ним снова, я уже собралась уходить, когда рядом со мной заколебался воздух – прибыл еще один чародей третьего круга, а точнее, чародейка.

Передо мной стояла женщина с очень темной кожей и яркой белозубой улыбкой. Она была одета лишь в набедренную повязку и плотно сидящий тонкий лифчик. По всей ее темной коже слабо мерцали бордовым фосфором линии татуировок. Она высокая, выше меня на голову, длинноногая, с абсолютно правильной фигурой, увешанной множеством украшений: кольца, серьги, браслеты, ожерелье из нескольких колец, браслеты на ногах, в левой ноздре торчало маленькое колечко, и через лифчик было видно, что даже в сосках были кольца. Но самое главное, что привлекало внимание во всем этом великолепии – это ее левая половина лица. Почти целиком она была нечеловеческой. Ее цвет кожи из шоколадного переходил в бордовый. Вместо обычного серого глаза был жёлтый без радужки и с черным вертикальным зрачком, словно у рептилии. А из волос, загнутый сбоку вдоль головы, торчал исходящий от виска рог.