Текст книги "Ева. Новая жизнь (СИ)"
Автор книги: Зоя Сокол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Ева, сидящая на своем коронном месте, болтая ногами, случайно проболталась, что не очень хорошо себя чувствует. Аня тут же устроила допрос с пристрастием:
– Как не хорошо?
– Наверное, съела что-то не то, – нехотя ответила Ева. Она очень не любила расписываться в собственной слабости. И сейчас этот разговор её немного раздражал. Кроме того, она чувствовала себя сильно уставшей. Небольшие каникулы, которые она устроила себе со Святом выбили её из привычного ритма и графика. Да и по ночам мужчина просто неутомим. Не то, что бы Ева жаловалась... Но в последнее время она все чаще и чаще опаздывала на работу, и уходила пораньше. Да и ловила себя на мысли, что пытается спихнуть побольше работы на Вову.
– Возможно, – пожала плечами Аня, чем несказанно удивила Еву. Заметив удивленный взгляд подруги, она поспешила пояснить. – Думаю Рита, наша дом работница, покупает не свежие продукты. Я уже сделала ей несколько выговоров...
– С чего ты взяла?
– Да меня саму, сколько тут живу жуть, как мутит, – так же нехотя признала Аня. – И чувствую себя такой вялой...
Аня отпила ещё.
– А у меня ещё и голова немного болит, – добавила Ева.
Её подруга мотнула головой, будто разгоняя плохие мысли и очаровательно улыбнулась:
– Да ладно, забей! Пошли, по магазинам!
– Давай, – легко согласилась её собеседница, спрыгивая босыми ногами на пол. – А куда пойдем?
– Ну, я, кажется, немного располнела, – немного покраснела Аня. – Мне нужно новое белье. Даже больно в старом ходить...
Ева поперхнулась, и спросила сиплым голосом, пытаясь откашляться:
– У тебя грудь увеличилась и стала чувствительной?
Аня удивленно посмотрела на подругу и только кивнула головой, в знак согласия.
Ева побледнела, ноги стали ватными. Последние слова подруги расставили все по своим местам. Симптомы этой болезни были ей знакомы. Но прежде чем волновать подругу, решила уточнить. Но как спросить? Ева облизала вдруг пересохшие губы и спросила ставшим вдруг чужим голосом:
– А...кхм... А... А-а-а... Аня...
– Что? – рассмеялась подруга, при виде такой нерешительности.
– А-а-а, – Ева, заикаясь, не глядя на неё, все же выдавила из себя вопрос. – Когда у тебя в последний раз... ну... когда ты... это... ну... когда у тебя в последний раз были эти... дни... критические...
– Месячные, что ли? – немного удивленно переспросила она и задумалась. Только сейчас, когда Ева спросила, Аня поняла, что не помнит. И озадачено уставилась на подругу.
– Попытайся вспомнить, когда в последний раз тампоны покупала, – настойчиво потребовала та.
Но память отказывалась выдавать нужную информацию. И Аня в итоге только плечиком передернула:
– Да какая разница...
– Аня, – Ева вцепилась в неё хваткой утопающего. – Я уже болела этой болезнью!
– Да ну? Может ты меня заразила?
– Не, – покачала головой она, сама себя не узнавая: ноги дрожат, руки ватные, голо срывается от волнения. – Ань, тебя заразил Антон!
– Ты что намекаешь на что-то венерическое? – вскинулась Аня. – Исключено! У него кроме меня никого нет...
– Ты беременна! – ну вот, сказала!
Вот только вместо ожидаемой радости, Аня вырвалась и сухо сказала:
– Плохая шутка, больше так не делай.
– Но я серьезно!
– Хватит! – рыкнула она зло. – Ева, ты лучше любого другого человека знаешь, что у меня не может быть детей. Зачем ты надо мной издеваешься? Думаешь, я не хочу? Или мы не пытались? – у неё на глазах выступили слезы. – Десять лет! Десять лет...
– Но Аня, я серьезно, – Ева снова ухватилась за её рукав. – Поверь мне! Ты же знаешь, что я не стала бы шутить такими вещами...
Тень легла на её лицо.
– Ева, – вытерев слезы тыльной стороной ладони, холодно сказала Аня. – Это невозможно и точка...
– А если возможно? – не сдавалась её подруга. – А если это правда?
– Прекрати!
Аня сама не ожидала того, что произошло. Как будто руки действовали отдельно от мыслей. Она замахнулась и наотмашь ударила подругу по лицу. И тут же раскаялась:
– Ева... прости...
Она стояла, опустив голову, и молчала, пока Аня сгорала от стыда за свой поступок. Что теперь делать? Как это исправить? Что на неё нашло? Гнев вспыхнул мгновенно, как спичка, и так же мгновенно исчез. Она была не властна над своими ощущениями. Хотелось плакать. А что если Ева больше не захочет с ней разговаривать? Но она ошиблась.
– Аня, ты – беременна, – тихо и твердо сказала Ева, прямо посмотрев на подругу. – Что хочешь – то с этим и делай! Мне не веришь – тест в аптеке купи!
Продолжить разговор помешали вошедшие в дом мужчины. Все трое ходили на рыбалку и вернулись с уловом. Веселые и довольные собой они буквально ввалились в кухню.
– Добытчики вернулись домой! – первым вошел Вова и, пройдя мимо неотрывно смотрящих друг на друга женщин, подошел к кранику и открутив на полную катушку сунул голову под холодную воду. – Хорошо!
Антон подошел к своей лучшей половинке и попытался поцеловать. Но обычно такая отзывчивая, в этот раз Аня была словно деревянная.
– Что-то лучилось? – нахмурился он, видя, что и Ева выглядит не лучше.
– Ева? – Свят подошел к своей любимой женщине и собственническим жестом обнял за талию. Но она не отреагировала, если не считать тот факт, что она не позволила себя поцеловать в щеку.
Женщины молчали. Одна с каменным выражением лица, красная как рак, смотрела в пол, вторая, выглядела испуганной и нервно кусала губу. Казалось, Аня готова расплакаться.
– Вы что поссорились? – уделил внимание происходящему в комнате Вова.
Молчание.
– Это что-то новенькое, – казалось, он начал веселиться. – Из-за чего осмелюсь спросить?
Женщины переглянулись. Короткий взгляд – тяжелый Евы, и испуганный, почти затравленный Ани. Первая видела, что подруга едва держится, чтобы не расплакаться. Это казалось невероятным – Еве казалось, что она просто не умеет плакать, нет ничего такого, чем бы можно было выбить её из колеи. Детство в дет.доме дало такую закалку, которой позавидовал бы любой спецназовец. Аня и сама вряд ли смогла бы объяснить чего боялась. Что Ева расскажет про удар? Про возможную беременность? Самой беременности? Или того, что это окажется неправдой? Они с Антоном уже несколько лет как смирились с мыслью, что родных детей у них не будет. Пара решила пожить для себя, а потом взять ребенка из дет.дома. И вот сейчас слова Евы задели душу, зацепили те струны, которые как ей казалось давно умерли. Аня и хотела, и боялась надеяться одновременно. Часть её желала этого всем сердцем. Вторая часть не знала, сможет ли она справиться, если подруга ошиблась.
Смятение полностью заполонило душу, и Аня уставилась на подругу, словно ища какой-то якорь, чтобы не утонуть в море нахлынувших эмоций. И нашла. Сердце у Евы не каменное, поэтому, тяжело вздохнув, приняла огонь на себя:
– Это, в общем-то, не твое дело, – фыркнула она и, пройдя мимо оторопело стоящих мужчин, за руку вытащила Аню из комнаты. – Сами разберемся.
Уже за дверью Аня крепко обняла Еву:
– Прости меня, пожалуйста, прости... – беззвучные рыдания сотрясали её тело.
– Я не сержусь, – тихо ответила лучшая подруга, поглаживая по спине. – Но завтра же мы поедем сдавать анализы. Что бы знать, наверняка.
– Я ... боюсь, – прохныкала приходящая в себя Аня. – Пойдешь сдавать анализы со мной?
Ева уже собралась ответить, что думает по этому поводу, что ей-то как раз анализы сдавать ни к чему – после ранения в живот она бесплодна и как глупо, в конце концов, звучит эта просьба. Но увидела полный надежды и страха взгляд подруги и не смогла:
– Хорошо.
Она прекрасно понимала, что для Ани значит происходящее, что будет значить ребенок. Ева любит подругу всем сердце и очень старалась радоваться за неё, но... Как ни старалась не впускать это чувство, но завить черной змеей вползла в сердце. А ещё боль потери, сожаление о собственном маленьком счастье, которое так и не увидело, каким голубым бывает небо... Как бы она хотела почувствовать внутри себя маленькую жизнь, как тогда, как бы хотела родить, подержать на руках своего малыша... но в отличие от Аня, ей на чудо рассчитывать не приходится. Отпущенный при рождении лимит чудес был давно и безнадежно исчерпан. И как бы тяжело ни было, Ева будет рядом с лучшей подругой, с самым дорогим человечком, поддержит, поможет, и будет любить её малыша как своего. В том, что Аня беременна она не сомневалась ни секунды.
Примирение самым наглым образом прервал охранник. Молодой паренек, одетый в строгий серый костюм подошел к ним и доложил:
– Приехал посыльный со срочным пакетом для Евы Сергеевны.
Ева окинула себя придирчивым взглядом: волосы взлохмачены, пижама на которую она ещё и кофе пролить умудрилась, и тихо выругалась сквозь зубы. В таком виде только на люди показываться. Аня улыбнулась:
– Иди, приведи себя порядок, я за тебя получу «срочный пакет», – последние слова она произнесла передразнивая охранника.
Вздохнув с облегчением, Ева поблагодарила:
– Ты настоящий друг, – поплелась наверх.
– Это меньшее, что я могу, – улыбнулась ей в след Аня, и ушла открывать двери уже звонящему курьеру. – Иду я, иду!
Сергей волновался, как ребенок, ищущий подарок под ёлкой. Охранник сказал, что сейчас она выйдет. Наконец, он увидит Еву. Ему пришлось приложить массу усилий, чтобы не нажать на звонок не более двух раз. Прояви он нетерпение – и тщательно продуманный план пошел бы коту под хвост.
Послышался щелчок дверного замка, и у него внутри все замерло в томительном предвкушении.
Дверь распахнулась и... сердце гулко ударилось о ребра. На пороге стояла не Ева. Эту длинноногую блондинку Сергей узнал моментально. Так называемая подруга... Десять лет назад они жили вместе. С её помощью его тогда хорошенько отделали...
– Добрый день, – приветливо улыбнулась она. Даже не подозревая, как близко от смерти находится. – Где расписаться?
Сергею хотелось вырвать ей глотку зубами. Если она здесь, значит, помогает удерживать Еву, значит, ещё тогда помогала... но ему пришлось затолкать этот порыв подальше, и молча протянуть ей посылку и бланк, для росписи. Он ничего не сказал по двум причинам. Во-первых, боялся, что его выдадут интонации. Во-вторых, блондинка могла узнать его по голосу.
Забрав бланк с росписью, мужчина быстрым шагом направился к вратам. Впрыгнув в машину, он на максимально возможной, е привлекающей внимания охраны скорости уехал.
У него получилось! Сергей узнал, где держат Еву и маскировку не раскрыли. Даже блондинка, с которой они уже встречались, его не узнала.
Сердце колотилось в предвкушении того, как Ева получит подарок.
Аня крикнула: «Досвиданья!», уже в спину курьеру. И тут же нахмурилась. Вот невоспитанный тип! Ни поздоровался, ни попрощался... А ведь она тоже работала в сфере обслуживания. И никогда себе такого не позволяла! Немного по возмущавшись, про себя, Аня плюнула решила забить на него. В конце концов, кто он такой что бы так переживать и портить себе такое замечательное настроение?
Стряхнув с себя остатки плохого настроения, хозяйка дома отправилась на кухню, к семье и любимому мужчине, оставив срочный пакет размером с упаковку офисной бумаги А4 формата, только намного толще на барной стойке при входе. И тут же о нем забыла. Увидев Антона, она испытала такое щемящее чувство нежности к нему, что едва е расплакалась. Что бы справится с нахлынувшими чувствами, она прижалась к нему покрепче и поцеловала, постаравшись вложить в это нехитрое действо всю силу чувств, которые испытывала.
Только голос с претензией на язвительность, но слишком веселый для этого заставил двух, даже спустя столько лет вместе, безумно влюбленных оторваться друг от друга:
– Снимите себе номер!
Аня оглянулась и послала вошедшей подруге озорную улыбку. Правда, Ева этого не увидела – отвлеклась на страстный поцелуй Свята.
Вова, единственный, без пары, и без поцелуев фыркнул и отвернулся. Взгляд невольно зацеплся за лежащий на барной стойке пакет.
– Что это? – он заинтересованно покрутил в руках странную корреспонденцию. Упаковка была ему знакома – на ней был фирменный логотип курьерской службы, которой они постоянно пользуются. Но что такого срочного могли привести из офиса домой в выходной день?
– А, это только что принесли для Евы, – беспечно отмахнулась Аня, чувствуя себя тепло и уютно в сильных руках Антона.
– О, может контракты по «Метрополи»? – оживился Вова.
Эти документы он ждал больше чем Ева. Начав заниматься делами фирмы, мужчина решил войти в курс дела так, как детей учат плавать. Пинок под зад и на глубину. Метод срабатывает в восьми случаях из десяти. Его личной глубиной стал торговый центр «Метрополь», открывающийся на южной окраине столицы. Вова подошел к делу со всей ответственностью, и ускорил подготовку раза в четыре, не меньше. Сейчас открытие тормозили неподписанные с доброй половиной арендаторов контракты.
– Как-то многовато их будет, – с сомнением покивала головой Ева. – Да чего гадать... Давай сюда!
Вокруг невысокой брюнетки, орудующей ножницами для разделки курицы и рыбы, собралась вся честная компания. Посылка разожгла любопытство всех.
Под невзрачной бумажной упаковкой, обнаружилась не менее невзрачная картонная коробка. Недоуменно пожав плечами, Ева открыла коробку и замерла.
Внутри лежала кукла.
Небольшая фарфоровая кукла, до мельчайших деталей повторяющая едва появившегося на свет ребенка. И красная роза.
Краски отхлынули от лица. Даже без фирменной подписи – красной розы – Ева догадалась бы, кто прислал это послание.
Она почувствовала, как мелко задрожали руки
Младенец...
Только Сергей Шумской мог прислать это жестокое напоминание. Зачем? Напомнить? Она не забыла. Ни на мгновенье, ни на секунду... Каждый день чувствуя пустоту там, где когда-то носила ребенка. Сделать больно?
Ноги стали ватными, и Ева вдруг ощутила невероятную тяжесть, давящую на плечи.
Нет, не вдруг. Эта тяжесть всегда камнем лежала у неё на сердце. Боль утраты, пустота, которую нечем заполнить, страх, более постоянный спутник, чем утренний макияж...Ненависть к себе...
Ева пошатнулась. Земля медленно уходила у неё из-под ног. А в голове крутился только один вопрос: почему? Не вопрос: почему это происходит со мной? Вопрос: почему все не закончилось тогда...
Все заняло доли секунды. Свят увидел содержимое коробки, и оторопело застыл, пока Вова подхватил обмякшее тело Евы.
– Отнеси её на верх, – холодно приказал он, и Панов не посмел ослушаться.
Это уже было слишком. Сергей Шумской, этот призрак из прошлого, посмел бросить ему вызов, постоянно выскальзывал из рук, выставляя его некомпетентным дураком. А теперь пришел к нему в дом и запугивает его женщину. Это уже даже не насмешка, это наглая, самоуверенная пощечина.
Глаза Святослава Войлочека стали глазами Арсена, и Антон невольно спрятал Аню за спину. Этот взгляд обещал многое. Единственное, чего в нем не было – обещания легкой смерти.
*****
Сидя в пустом офисе «Картечи», на одном из верхних этажей Сергей с задумчивым видом стучал карандашом по столу, размышляя не перестарался ли он.
После выходки с подарком Ева не показывалась на людях почти неделю. И не только она. Отсутствовал весь руководящий состав. Святослав Войлочек, он же Арсен, он же наемник, киллер и нынешний начальник службы охраны холдинга в одном лице, Владимир Панов, он же и.о. директора холдинга, он брат Игоря Панова, не так давно взявшего себе больничный всерьез и надолго. Сергей в тайне гордился, что не без его помощи.
По офису бродили слухи, один другого нелепее: на Высеканцеву тоже напали, Континент выкупает заграничный холдинг и именно поэтому отсутствует все руководящее звено, фирма банкрот и скоро их закроют... Ева тайно вышла замуж за или за одного из Пановых, или за Войлочека, и по сей день все празднуют...В общем, народ, от которого утаили правду, активно придумывал свою. И если этот разгул народного творчества не пресечь, скоро они чего доброго до похищения инопланетянам дойдут.
С другой стороны, какое его горе? Сергей беспокоился о Еве, а не о Континенте с его высшим руководящим составом. Пусть бы повыздыхали, он бы станцевал у них на могилах джайв. Неделя, прошла неделя, а она так и не появилась.
Неужели эти сволочи удерживают её против воли?
Что бы сработал план, Ева должна быть в офисе. А у Сергея должен быть доступ к ней.
Именно с этой целью он так старательно окучивал Полину, её секретаршу. К слову сказать, та оказалась натурой тонкой, поэтому ломалась недолго. Но просто затащить потаскушку-секретаршу в постель было не достаточно. Что бы все сработало как надо, Сергей приучал её к мысли, что любит заниматься сексом в необычных местах: туалет, мужской и женский, едва ли не на всех этажах, лифт, парковка, кабинет Панова, пока там никого не было... Все это нужно, что бы получить свободный доступ в кабинет её непосредственной начальницы, не вызвав подозрений. Полина его фантазии восприняла, как должное: в лифте так в лифте, ей все равно.
Осталось дождаться, когда Ева вернется на работу. Если, конечно, эти подонки не решат её перепрятать.
Нужно было обязательно дождаться. Поэтому, Сергей в личине Михаила пахал как проклятый. Приходил раньше всех сотрудников, уходил позже всех. Порученную работу делал на отлично – все, лишь бы закрепится в Континенте, хотя бы на месяц. Нужно было дождаться Евы, только после этого можно будет убрать самую главную угрозу – Арсена.
Пока Сергей строил коварные планы по устранению конкурента и он, и Свят, занятый его поимкой, пропустили тот момент, когда у них появился соперник. Это произошло неожиданно, как-то само собой.
Получив игрушку, Ева отгородилась от всего мира. Свят, Аня, Антон – никто не мог к ней достучаться. Она просто лежала и смотрела в потолок пустым, неосознанным взглядом. На все вопросы женщина отвечала:
– Оставьте меня в покое.
Вскоре так и вышло: Антон занимался срочными делами в холдинге, Ане постоянно нездоровилось, а Свят целыми днями гонялся за Сергеем, который будто призраком стал. Единственный, кто забил на все дела и был рядом – это Вова. Первые несколько дней мужчина просто приходил и ложился рядом на постель. Она молчала, он молчал. На третий день, Ева признала его существование и взяла за руку, так и не нарушив обет молчания. Вова и не настаивал. Ему было достаточно и того, что она его не гонит. Он говорил за двоих. Просто рассказывал все, что приходило в голову. Даже просто читал стихи, говорил до хрипоты. Потом пил чай с медом и снова говорил. Потому, что это то, что нужно, что вернет Еву к жизни. И она вернулась.
Вечером пятого дня, Ева неожиданно повернулась и прижалась к его груди:
– Мне страшно и одиноко... Вова, мне так больно...Я тону...
Слова были такими тихими, что мужчина не сразу понял, действительно ли она их сказала. А потом лишь крепче прижал к себе:
– У тебя есть я, – собственный голос казался хриплым и неестественным. – Держись за меня.
– Ты не уйдешь?
Он почувствовал, как рубашка медленно промокает:
– Ты от меня не избавишься, – Вова легко поцеловал её в макушку, успокаивающе поглаживая по спине. – Или выплываем, или тонем вместе.
Ева, наконец, дала волю слезам. Она плакала, пока совершенно не выбилась из сил. Тяжелый сон без сновидений сморил обоих. Так они и уснули.
Так их и застал Свят.
Когда он вошел оба спали. Вова крепко прижимал к себе тщедушное тело, которое казалось в его сильных, накачанным руках ещё более хрупким. Она напоминала куклу, и невольно создавалось впечатление, что если мужчина сожмет её покрепче, то непременно сломает.
Глупо. Свят прекрасно знал, что её уже сломали. Видел тогда у стола, видел каждый проклятый день, следующий за ним. И ничего не мог с этим поделать. Ему хотелось поймать того мерзавца, которой такое с ней сотворил, засунуть раскаленные иглы под ногти, повырывать ему зубы и глаза! Но... он и был тем мерзавцем, что сотворил с ней такое... Не Федор, который фактически и заказал Еву, не Сергей Шумской. Он, Арсен. Безжалостная машина для убийства, нажавшая на спусковой крючок. Можно было и дальше пытаться заниматься самообманом, вылить все на обстоятельства, работу, заказ... Но от себя не спрячешься.
Осознание этой маленькой, и в то же время глобально важной истины, ударило его словно обухом по голове в тот день, когда Сергей передал свой подарок. Первое, что он почувствовал – это ярость. Недопустимое чувство для профессионала. Оно заставляет принимать необдуманные решения, действовать импульсивно. А для того, что бы работать, нужен холодный ясный рассудок. Но мужчина ничего не мог с собой поделать. Это Ева, маленькая брюнетка делала его и слабым и сильным одновременно. Несколько часов Свят посвятил тому, что бы разобраться с охраной и курьерской службой. Результат его просто взбесил – никакой доставки для Евы не было, и даже больше – эта служба ничего не доставляет в «Картечь» в выходные.
Сопоставив все имеющиеся данные Свят сделал заключение – Шумской настолько обнаглел от своей неуловимости и безнаказанности, что пришел лично. Двери открыла Аня. Страшно подумать, что было бы, открой их Ева...
Свят рвал и метал. Уволил всех, кто был в тот день на смене и у Бесяевых в доме, и в Картечи. Не обошел стороной и дурру стажерку, которая выдала Сергею новое место жительства Евы, позаботившись, что бы её уже не взяли на работу ни в одно более или менее приличное место в городе. В глубине души он понимал, что девушка не виновата. Молодая, зеленая, неопытная. Шумской хорошо выбрал жертву. Но желание наказать всех и каждого не давало ему сбавить обороты.
Под конец дня даже Терещенко, его собственный зам шарахался при звуках его голоса. Он смотрел на него, как деревенский житель на инквизитора, надеясь, что не отправят на костер. И Свят ловил себя на том, что это чертовски приятно. Это чувство безграничной власти, когда ты можешь казнить или помиловать... О да, он любил его.
И только Еву любил больше.
Тем тяжелее было смотреть на неё тогда. Маленькая хрупкая брюнетка, с сединой в волосах, которую так тщательно прячет, как и свою слабость... Врач только сделал ей укол и Свят мог посидеть рядом и спокойно подумать. Спящая красавица, настолько бледная, что сходство с фарфоровой куклой было только сильнее.
Там сидя рядом, Свят впервые понял, что, даже убив всех Шумских самым зверским способом, который только знает, а знает он их немало! Даже если сам себя прикончит... Это не уймет боль Евы, и не сделает её счастливой.
Ребенок. Тот, которого она потеряла, тот, которого уже так давно оплакивает. Только он может сделать её счастливой. Тот ребенок, которого Свят убил...
Впервые в своей жизни Святослав Войлочек буквально взвыл от отчаянья.
Если бы только он мог тогда знал, чем обернется рядовой заказ! Если бы только мог повернуть время вспять! Если бы только...
Но чудес не бывает.
Святу больно было смотреть на то, что происходит с Евой. Ещё хуже от мысли, что всё это его вина. Если бы мог, забрал бы себе её боль... Но он не мог. И не знал, что делать. Как вернуть её к жизни?
А вот Вова знал...
Сейчас, глядя на эту спящую парочку, в нем боролись чувства: сожаление, что он не может дать ей то, что дает Вова, абсурдное желание, оказаться на его месте. Казалось бы, что для этого нужно? Просто разбудить его и выставить из комнаты. Но... Даже если оденет ту же одежду, будет пахнуть тем же одеколоном, будет лежать в той же позе и говорить те же слова, Свят не сможет занять место Вовы. А ещё в груди бесновалась ревность. Нет, он понимал, что никакого секса у них не было. Да и к сексу он бы ревновал меньше. Но их связь... эта непонятная, связь на уровне инстинктов... Как же он к ней ревновал! У них с Евой никогда не будет ничего подобного. Будет что-то своё, другое... Но такого не будет! Никогда.
Свят полностью ушел в свои размышления и не заметил, что за ним уже некоторое время наблюдают.
– Свят? – тихо позвал Вова, медленно высвобождаясь из маленьких, но цепких ручонок. Ева недовольно что-то промычала сквозь сон, но обняв подушку, на которой только что спал друг как родную успокоилась и вскоре в спальне было слышно только её мирное посапывание.
Наемник стоял и смотрел на единственную любовь всей своей жизни. Она спала, обняв подушку, вместо того, что бы обнимать его. И это казалась ему более правильным. Ему нет места в её жизни. Не должно быть. Как Вова стал ей таким близким? Свят не думал, но произнес эти слова в голос.
– Просто я был рядом, – тихо ответил бывший омоновец, пожав плечами и открыл дверь, пропуская перед собой наемника. Он не против поговорить. Но это мужской разговор, его должно проводить подальше от ушей спящей женщины, за истинно мужским занятием – распитием текилы втихаря от хозяев дома.
Свят думал над его словами все то время, что они добирались до кухни и Вова искал стратегический запас выпивки и рюмки. И пришел к неутешительным выводам, которые тут же и озвучил, глядя на то, как собутыльник нарезает лимон:
– Я должен был быть рядом... В тот день...
– Что? – Вова свыкся с молчанием товарища и не сразу понял, о чём речь.
– Я должен был быть рядом, поддерживать, а не гоняться за призраком Шумского...
– А ты бы смог?
Свят подавился воздухом, настолько неожиданным был вопрос. Будто поддых коромыслом от шестилетнего ребенка... Как бы не силился но придумать ответ на вопрос не мог, как будто все мысли из головы враз разбежались. Наемник просто сидел и оторопело смотрел, как Вова ловко открывает бутылку и разливает спиртное, пока спокойным, ровным голосом объясняет:
– Скажи Свят, только честно: смог бы ты забыть про того, кто причинил Еве столько горя и разрешить ему и дальше безнаказанно разгуливать по городу? Смог бы игнорировать опасность, грозящую ей?
Вова закончил с выпивкой и мужчины молча опрокинули по рюмахе, закусив лимоном, после чего он продолжил:
– Нет, ты не такой. Тебе нужно все контролировать, ты не полагаешься на авось, ты действуешь наверняка. Это хорошее качество, присущее профессионалам... Не удивляйся, – расплылся в улыбке Вова. – Я понял кто ты, ещё в больнице, чуть нажал на Виктора и тот подтвердил мою догадку. У тебя знаешь ли очень специфический взгляд – смотришь прямо в центр лба...
– И ты позволил мне быть с Евой? – изумленно воскликнул Свят.
– Она сама тебя выбрала, – грустно улыбнулся он. – Что я мог? Кроме того, в силу некоторого жизненного опыта, Ева нутром чует тех, кто хочет причинить ей вред. В тебе угрозы она не учуяла. И вполне с тобой счастлива. Пока все так же – у меня к тебе нет претензий.
Он снова разлил и мужчины не чокаясь махнули ещё по одной. Приятное тепло разлилось внутри, коварно путая мысли.
– Но я же не справился? – текила медленно развязывала Святу язык. – Не уберег от Сергея, дважды... Не поймал его, понимаешь? Он где-то там, а Ева тут. И я ничего не могу с этим поделать...
– Никто не может, – философски пожал плечами Вова.
– Но я же не справился? – не сдавался наемник. – Не выполнил работу...
– Кто тебе сказал? – Вова картинно выгнул бровь, явно подражая собутыльнику. – Свят, я жил с ней под одной крышей, и не уберег. Эта тварь пришла в наш дом, изнасиловала Еву, а меня не было рядом, я ничего не сделал. Как бы там ни было, но сейчас она спит на верху, в безопасности. Значит, ты справился.
– Но...
– Но кто даст гарантию, что будь на твоем месте кто-нибудь другой, Сергей до неё уже не добрался бы?
Свят задумался. Основательно. Текила крепко ударила по мозгам, и понять смысл заковыристой фразы удалось не с первой попытки.
Вова тем временем накатил ещё по одной.
– А почему вы не вместе? – спросил Свят и у разливающего дрогнула рука.
Немного помолчав, он все же ответил:
– Я не влюбился с первого взгляда. Не было такой страсти, как у вас. Она всегда была просто Ева, понимаешь? Просто была, просто рядом. Сомневаюсь, что вообще воспринимал её как женщину. Потом появился Шумской. И я увидел её другими глазами: красивая, умная, веселая... Так я и пропал.
– И как ты понял?
– А ты как? – иронично усмехнулся Вова.
Свят вернул ему улыбку и, чокнувшись, мужчины выпили ещё по одной. Тост не произносился, но по умолчанию пили за Еву.
Немного помолчали.
– Опять двадцать пять! – раздался у них за спиной злой женский голос не предвещающий ничего хорошего. Мужчины даже оборачиваться не стали. Даже когда услышали полностью солидарный с ним мужской голос:
– Спелись, два алкаша!
– Я бы сказала – спились! – фыркнула Аня.
– Кажется, мы попались на горячем, – вздохнул Вова.
– Остается только один выход, – вздохнул Свят.
– Какой? – удивился его собутыльник.
– Черный, – мрачно вздохнул наемник, и ответил на вопросительный взгляд товарища. – Пеплом по ветру...
*****
Ева появилась в офисе в понедельник с утра. Бледная, с осунувшимся лицом и синяками под глазами. Темно-серый деловой костюм только подчеркивал излишнюю худобу. Она старательно делала вид, что не замечает взглядов, которые на неё бросают. Свят следовал за ней неотрывно, став ещё одной тенью.
Сергей включил камеру на мобильном телефоне и осторожно, не привлекая лишнего внимания, заснял Еву несколько раз в течение дня. Вечером, дома, просматривая видео, он думал только о том, какие у неё грустные глаза. Ему трудно было даже представить, как ей сейчас тяжело. Эти невыносимо печальные глаза подтолкнули его к активным действиям.
*****
Все утро Ева провела в офисе рабочая атмосфера быстро захватила её, и она практически не обращала внимания на сидящего в углу Свята. Это второй рабочий день после недельного перерыва, а у наемника создалось впечатление, что она отсутствовала как минимум лет десять, и все это время в огромном холдинге никто не работал, откладывая все дела до её возвращения. Каждую секунду она решала какие-то сверхсрочные вопросы, которые никто кроме неё не мог решить. Даже Вова каждые десять минут прибегал за помощью и советом.
Свята, который почти все утро чувствовал себя безмолвной деталью интерьера, беспокоило не это. Работая, Ева отвлекалась от плохих мыслей. Здесь она была как рыба в воде. Пока она была у него под присмотром, в этом не было никакой проблемы, одни плюсы. Но сегодня Святу нужно будет отлучиться. Вроде бы всплыла какая-то информация, и её нужно проверить. Такую работу он никому не доверял, каждая, случайно оброненная деталь могла иметь решающее значение. Хоть наемник и оставлял Еву под присмотром у Вовы, но на душе скреблись кошки. Нутро не давало ему покоя, предрекая ... неожиданности.
Но время неумолимо приближалось к нужно отметки. Его встреча назначена к двум. Учитывая пробки и привычку приезжать заранее, что бы исключить все неожиданности, Свят решил выехать в полпервого, и заранее договорился с Вовой. Бывший опер был пунктуален, и в обозначенное время его черная шевелюра просунулась в дверь после легкого стука и поздоровалась:
