Текст книги "Ева. Новая жизнь (СИ)"
Автор книги: Зоя Сокол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Я же омоновец, на моем веку и не такое было. Тем более, что это временно. В ближайшем будущем станет легче. Полечка не стала выспрашивать, что он имел в виду. Не до того ей. Куда-то пропал парень Миша, парень с которым она встречалась некоторое время. Классный любовник, при деньгах, красавчик. Правда, ему бы пошло сменить имидж... Но она решила подождать, пока их отношения окрепнут. И вот, дождалась...Сегодня уже пятница а его нигде нет. Ни дома, ни на работе, телефоны отключены. Что же с ним произошло? Куда он пропал? Полина решила обратиться к Святославу Войлочеку за помощью. В конце концов, бесследно пропал сотрудник фирмы, а он начальник службы безопасности. Вот пусть и разбирается: то ли этому трусу просто не хватило смелости, что бы порвать с ней, то ли Миша и вправду попал в беду.
Ева до сегодняшнего дня не могла поверить в то, что это правда, что случилось чудо. Но Ирина сделала повторные анализы и развеяла последние сомнения. Ева беременна, беременнее всех беременных.
Неожиданную радость омрачил Свят. Точнее, его отсутствие. Постоянное отсутствие. То у него облавы, то поиски, то ещё какие-то дела... Видится удавалось только по вечерам. И то поговорить почти не удавалось. Общий ужин, кровать, секс, сон, работа, общий ужин. Это все, что у них было на двоих. Пока Свят не стал оставлять её одну, Ева и не догадывалась, как нуждается в его присутствие, чувствовать на себе его взгляд, слышать голос...
Ева допускала мысль, что возможно просто себя накручивает, что это гормоны шалят. Но ничего не могла с собой поделать. Она ревновала его к работе, и чувствовала себя одинокой и брошенной.
Единственным утешением было присутствие Вовы. Он всегда был рядом: на работе, дома. И его присутствие совершенно не тяготило её. Наоборот. Ева чувствовала уверенность и защищенность. Вот уже десять лет она доверяет ему все: чувства, мечты, желания... Без страха что он сможет причинить боль, или предать. Нет, только не Вова.
Иногда Ева задумывалась над их отношениями. У неё никого нет ближе, чем Панов Владимир. Чувства, которые она испытывала к нему сложно описать. Это крепче дружбы или старого коньяка, это сильнее любви к Святу. Ева совершенно не удивилась, что он все понял, или узнал. Не важно.
Накануне утром, она как обычно пошла на кухню и заварила себе кофе. Но так и не выпила. Ева уже почти поднесла вожделенную чашку к губам. Насыщенный аромат свежее сваренного щекотал ноздри...и тут на чашку легла мужская ладонь, не давая сделать глоток.
Обиженные и озадаченные серые глаза встретились с хмурыми и серьезно настроенными мутного, болотно-зеленого цвета.
– Ты чего? – поджала губы Ева.
– Тебе – нельзя, – спокойно ответил Вова, пытаясь расцепить пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в чашку.
– Это ещё почему?! – возмутилась она, но тут же сникла под выразительным взглядом. Вова знал, почему нельзя. И это было так естественно, что он знает. Поэтому, Ева не стала тратить время на объяснения и выпытывания. Она сменила тактику, на более действенную. – Ну, ладно тебе... это будет последняя! После этой – ни капли в рот...
– Ты сама себе веришь? – фыркнул он в ответ.
– Ты что мне не веришь? Я в состоянии отказаться от кофе сама...
– Не в состоянии, – раздраженно прокомментировал Вова, и Ева даже возражать не стала. Оба в курсе, что не сможет.
– Ну, Вова... – попыталась захныкать Ева, но он лишь головой покачал:
– Слушай, мы с тобой слишком давно знакомы, что бы я лез туда, куда ты меня пускать не хочешь. Мне все равно, почему ты не хочешь говорить Святу. Посчитаешь нужным, сама скажешь... Но с кофеем ты считай завязала.
Ева со вздохом отпустила чашку и села на стул. Сам того не подозревая, Вова зацепил её за живое.
– Ты что расстроилась?
– Нет, я обрадовалась!
– Не ёрничай! Тебе не идет!
– Отдай кофе! – довольно точно скопировала его интонации, передразнивая.
Вова вздохнул и чуть отошел к холодильнику. Достал из него пачку молока и налил в высокий прозрачный стакан. Подставил стул и сев рядом дал своей хмурой собеседнице стакан с молоком.
Да, он слишком давно её знает, что бы понять, что сейчас расстроилась она не из-за кофе.
– Евочка, – ласково спросил Вова. – Ты что со Святом поссорилась?(отрицательный кивок головой) Собираешься поссориться? (неопределенное пожатие плечами). Переживаешь, что ему сказать?
– Переживаю когда ему сказать, – фыркнула Ева обиженно. И тут, как говориться, платин прорвало. – Его никогда нет рядом! Постоянно встречи, постоянные поиски Сергея... Да он ему внимания больше уделяет чем мне!
– Но Ева, он же для тебя старается. Поймает его и все будет как прежде...
– Когда он его поймает? Завтра? На следующей неделе? Через месяц? Год? – у неё на глазах выступили злые слезы. – Я не могу так... Он нужен сейчас а не через год!
– Ева...
– Что Ева? – она вызывающе на него посмотрела, и Вова умолк. Столько боли было в её взгляде. – Я не хочу быть с ним и быть одна...
Вова обнял, понимая, что сейчас она может расплакаться.
– Скажи ему, – посоветовал он, успокаивающе поглаживая её по спине. – Уверен, что он хочет этого ребенка не меньше, чем ты...
Ева подняла на него, мокрые от слез, глаза и Вова понял, что сказал именно то, что ей нужно было услышать. С трудом подавив улыбку, он продолжил:
– Да он когда узнает, на руках тебя носить будет!
Ева задумалась. А Вова продолжил закреплять свой успех:
– Я бы на его месте точно носил бы! Выполнял бы любую прихоть, не отходил бы не на шаг... Я бы тебе хоть каждую ночь мороженное в три ночи покупал...
Ева чуть застенчиво улыбнулась, тыльной стороной ладони вытирая слезы. Это была своеобразная игра, которую они придумали себе, когда жили вместе во время её первой беременности. Ева не любила, когда ей напоминали о том периоде жизни. Слишком... тяжело давались ей эти воспоминания. Вова единственный среди её друзей кто умел заставить её улыбнуться этим воспоминаниям.
Вдруг мужчина вскочил на ноги:
– Подожди здесь! – и повернулся к выходу.
Секунду Ева смотрела, как он идет к двери, а потом... Глаза сами нашли отобранную чашку кофе на столе. В голову закралась крамольная мысль «Всего один глоточек, он и не заметит...». Ева бросила взгляд на дверь, что бы удостовериться, что он вышел и... встретилась с ним взглядом. Лицо тут же залила краска.
– Я... – попыталась она оправдаться, но мужчина её не слушал. Пройдя мимо, он взял чашку и вылил содержимое. Ева, видя, как обожаемый напиток бесславно погибает в мойке из нержавейки, вскочила на ноги:
– Вова!!!
– ЗА-ВЯ-ЗА-ЛА! Я сказал! – для убедительности он ещё и пальцем погрозил. Воспользовавшись тем, что Ева временно потеряла дар речи, велел: – Жди здесь! Сейчас вернусь.
Ева посмотрела вслед стремительно выбежавшему из кухни Вове и вздохнула. Ещё один мужчина от неё сбежал...Может у неё лицо какое-то не такое? Или какая-то неправильная бегущая строка на лбу? Очень хотелось кофе, но нельзя. Не то, что бы у неё вдруг проснулась сознательность... Просто Вова придет и узнает... И ей от него попадет...
Взяв стакан с молоком, Ева пересела за стол и, подперев кулачком щеку, безрадостно посмотрела в окно. Настроение медленно опускалось ниже плинтуса.
Много лет ей помогала жить уверенность, что она контролирует все, что происходит в округ. А теперь все рушиться как карточный домик. В жизни наступил полный хаос... Как ни пыталась, а бороться с чувством уязвимости и беспомощности не получалось. Сергей Шумской... Ева пыталась разозлиться! Пыталась его ненавидеть! Он же сломал ей жизнь, сломал её... как куклу...
Но ненавидеть не получалось. Слишком большим был страх.
А сейчас Ева беременна. И ничего не может контролировать. Ни появившихся новых людей в жизни, ни внезапную беременность... Господи! Шумской дважды добрался до неё! Как же ей рожать ребенка? Тем более, если не может быть уверенна, что его отец будет рядом...
Ева сделала ещё один глоток молока и почувствовала его соленый вкус. Она удивленно посмотрела на стакан, и заметила капельку, упавшую в белую жидкость. Несколько мгновений Ева оторопело смотрела, а потом догадалась провести по щеке. Мокрая. Горькая улыбка невольно тронула кончики губ. Слезы... А ведь даже не заметила.
В последнее время слезы входят в привычку.
Интересно, а улыбка когда-нибудь войдет в привычку?
Ева поперхнулась тяжелым вздохом, рвущимся из груди, когда неожиданно из-за спины возникла рука с небольшой прямоугольной коробочкой из синего бархата. Проследив руку до остального тела и встретившись с веселыми глазами его обладателя, она фыркнула:
– Вова! Да что б ты сто лет жив был, так пугать!
– Это тебе, – вместо ответа сказал он и протянул ей коробочку.
– Мне???
Не то, что бы это первый в её жизни подарок. Но в детстве никто никогда ничего не дарил, и она так и не научилась их по настоящему принимать, каждый раз по-настоящему удивляясь и не зная, что делать.
– Я выбирал для Ани подарок на вечер, – немного смущаясь, объяснил Вова. – Но когда увидел это, вспомнил о тебе. Открой.
Дрожащими руками Ева открыла коробочку. Там были удивительные голубые бриллиантовые сережки.
– Вова... – выдохнула она, пораженная до глубины души.
– Они будут исключительно смотреться с твоими глазами, – мягко улыбнулся он, нежно поправляя ей волосы. – Этот подарок для тебя...
Обычно Ева отказывалась от таких дорогих подарков. Но не могла отказать ему... единственному, с кем чувствует себя в полной безопасности и может улыбаться. Губы предательски дрожали и вместо ответа, она просто обняла его.
– Они похожи на тебя... – продолжил Вова, и Еве почудилась в его голосе боль, смешанная с каким-то другим чувством, нежным и теплым. – Чистые, яркие, сияют светом в каждой грани....
Мужчина нежно поцеловал ей макушку, благодаря бога за то, что Ева не может видеть слезы у него в глазах. Он немного помолчал, собираясь с силами.
А потом нежно отстранил Еву и весело попросил:
– Одень их сегодня вечером. И пусть тебе все завидуют!
Ева лишь кивнула головой в знак согласия, сглатывая ком в горле. Она не станет плакать. Сдержится. Ради Вовы. Он любит, когда Ева улыбается.
*****
Суббота. Выходной. Ева уже успела позабыть, как ненавидит их.
Люди ждут субботу с нетерпением, что бы отдохнуть, провести время с друзьями, семьей, просто закончить с делами, скопившимися за неделю.
Ева никогда не подходила ни под одну из таких категорий. Поэтому выходные всегда были в тягость. Особенно, в те редкие моменты, когда она была одна. Чаще всего рядом был или Игорь Панов, или Вова, или какой-нибудь очередной «ухажер». Но стоило остаться одной... В огромной квартире... приходило осознание того, насколько пустая её жизнь. Одиночество. Это все что у неё есть всегда. Несмотря на верных друзей, на множество людей вокруг, Ева всегда одна, отдельно.
Она не стала одинокой внезапно. Нет. Одиночество было её верным спутником всю жизнь.
Родители не любили свою первую дочь и не трудились это скрывать, дети в школе сторонились слишком умной одноклассницы, дразнили, пользуясь тем, что она не нажалуется. Да и кому? Родители, готовые любому глотку вырвать за младшую дочь Алексу, сами постоянно ругали Еву. Учителя старались делать вид, что ничего не происходит. Кому нужны лишние проблемы? Особенно из-за девочки, которая даже собственным родителям не особо нужна. Даже директриса, несмотря на все сове доброе расположение, старалась «не вмешиваться».
Все изменилось с появлением Ани. Впервые в жизни Евы появился человек, которому она была и вправду небезразлична. При этом она совершенно не понимала, чем заслужила такое хорошее отношение с её стороны. Аня – самая красивая из всех женщин, которых ей пришлось встречать, умная, уверенная в себе. Она выросла в детдоме, и воспитание полученное там, помогло воспитать сильный и независимый характер. Аня, она... идеал! Другой такой нет.
Ева даже мечтать не смела, что такая девушка просто посмотрит в её сторону. А она не только посмотрела, но и объявила своей подругой. Когда Ева пришла проходить стажеровку на место официантки, её определили к Ане. Спустя неделю, она просто подошла и сказала: «Пошли, прошвырнемся по магазинам, подруга». И никак по другому больше к ней не относилась. Спустя столько лет – они все ещё подруги. Во многом благодаря Ане. Любая друга испугалась бы проблем и несчастий, шагающих с Евой бок о бок. А эта невероятно красивая и смелая блондинка, всегда спокойная, собранная и наглая, только фыркает и говорит: «Ну и что?», и остается рядом. Как бы там ни было. Есть у неё невероятное, потрясающее качество – она смотрит не на людей, она смотрит на характеры и поступки. Никогда не бросит в беде нуждающегося, но за обман или предательство спросит с полна. Жалостью Анна Бесяева никогда себя не обременяла. Говоря её же словами: «Если человеку нужна помощь, нужно предлагать помощь. Врагов нужно бить. Жалеть не нужно никого. От жалости толстеешь». Правда объяснить, как одно с другим связанно она затруднялась. Но менее уверенной от этого не была.
Но даже такая невероятная подруга как Аня не спасала от одиночества.
Одиночество отступило на те несколько недель, когда Ева наслаждалась чувством материнства. Она чувствовала своего малыша, любила и ждала его появления на свет. Ей было мучительно вспоминать, что едва не сделала аборт, безумно жаль, что столько времени потеряла, отрицая свои чувства к малышу.
Иногда она думала о нем. Кто это был? Мальчик или девочка? Почему-то она верила в то, что у него будут серые глаза. Мысль о том, что ребенок может быть похож на биологического отца не посещала её. Ева воспринимала его только как своего малыша, продолжение себя, маленькое, хрупкое, нуждающееся в защите... Ева даже имена придумала. Родился бы мальчик, то назвала бы его Ростиславом. Красивое, сильное имя. А главное, как бы его не назвали – Ростислав или Ростик, прозвучит ласково... А девочку назвала бы Аделина. Смутно, но Ева припоминала, что в детстве с ними жила бабушка со стороны матери. Именно она придумала ей имя, и заботилась лет до пяти, после чего благополучно перешла в мир иной. К своему стыду, Ева не помнила, как точно звали бабушку: Аделаида или Аделина... Для неё она всегда была просто Ада. Но из двух имен Аделина было приятнее на слух, поэтому на нем и остановилась. Она так и не смогла проститься с маленьким Ростиком или Адой. Не смогла отпустить, не захотела.
Да, больно вспоминать о потере. Да, уже десять лет боль съедает её изнутри, но... Но, Ева благодарна за те несколько недель, когда была по настоящему счастлива. Ребенок, был! Был...
Нет, ребенок есть!
Теперь у неё под сердцем теплится новая жизнь. Такая же хрупкая и беззащитная, как и тот малыш... он нуждается в любви и защите. Любви у Евы в достатке, но... Это проклятое «Но!», сжимающее сердце стальными клещами. Сумеет ли она его защитить? Укрыть от всех бед? Справится ли одна?
Вова говорил красивые и правильные слова. Что Свят обрадуется, что на руках носить её будет. И он прав. Наверное.
Свят её любит, действительно любит.
Но ребенок – это центр вселенной для Евы. Но ни Ева, ни, скорее всего малыш не станут самым важным приоритетом в жизни Свята. Если бы был хоть шанс, что может быть иначе, он был бы сейчас здесь.
Но Ева в гордом одиночестве готовилась к вечернему походу в ресторан. А он умчался утром, потому, что снова напал на след, благодаря сотой, если не тысячной стопроцентной наводке, и у него опять облава, так что его, скорее всего, и вечером не будет.
Погони, облавы, охота... Это всегда важнее.
Ева подошла к зеркалу. Она уже почти готова сопровождать Вову в ресторан. Кремовое вечернее платье идеально подчеркивающее достоинства пока ещё стройной фигуры, туфли в тон, макияж, прическа, сережки, подаренные Вовой и массивный золотой браслет – тоже чей-то подарок. Образ почти идеален. Осталась последняя деталь.
Ева посмотрела на себя в зеркало и попыталась улыбнуться. Губы дрогнули, и улыбка соскользнула. Вздохнув, она снова попробовала. За время знакомства со Святом она успела позабыть эту ненастоящую улыбку, щедро раздариваемую всем вокруг.
Но из-за того же Свята, улыбаться по настоящему сейчас совершенно не получалось.
Поэтому, Ева сделала то, чему её учила психолог, что бы помочь вернуться в общество. Посмотрев на отражение, представила, что это не она, а кто-то другой. Другая девушка, счастливая и любимая, заслуживающая жить той жизнью, которой она живет. Эта девушка должна красиво улыбаться.
Губы Евы сами растянулись в красивую, ненастоящую улыбку.
Но в глазах по прежнему была грусть.
Стук в дверь отвлек её от невеселых мыслей. Дверь открылась и заглянул Вова:
– Ну, ты готова? – недовольно спросил её кавалер на этот вечер. Он уже минут сорок ждал и теперь имел полное право проявлять недовольство.
Взяв золотистый клатч и легкую шелковую шаль, Ева улыбнулась ему красивой и ненастоящей улыбкой:
– Да, я полностью готова.
*****
Святослав чувствовал, что Ева отдаляется от него. Нет, не отдаляется. Он сам её медленно отталкивает. Хуже того, даже понимал, почему так происходит.
Сергей Шумской.
Сейчас Свят не мог думать ни о чем другом. Поймать, уничтожить, обезвредить... Впервые бывшим наемником, привыкшим к каждому делу подходить с ясным умом и холодным расчетом, руководило нечто сродни охотничьему азарту. От него ещё никто так долго не уходил. Поймать Шумского стало для наемника делом чести. И он ничего не жалел, что бы добиться цели. Подслушанный накануне отрывок разговора Вовы и Евы заставил его задуматься над приоритетами.
Да, он хочет поймать этого маньяка. Всеми фибрами души хочет!
Но покопавшись в этой самой душе Свят понял, что на самом деле хочет что бы Ева снова улыбалась, п настоящему улыбалась. Нейтрализация Шумского – это только способ достижения цели.
И вот теперь получается, что он сам добавляет ей печали?
Свят вздохнул.
Все это так сложно... Ведь он любит Еву, заботится о её безопасности... Но это не сделало его любимую женщину счастливой. А выходит ей просто нужно, что бы он был рядом...
Ладно.
Свят решил начать с этого же вечера. Суббота, большой день для Бесяевых!
По большому счету ему плевать на них с высокой колокольни. Даже, несмотря на то, что недавно Святу пришлось поработать с Антоном в одной команде при весьма...интересных обстоятельствах. А вот Ева очень дорожит дружбой с ними. Значит, нужно будет сопровождать её в ресторан, в костюме и галстуке-удавке. Бывший наемник, одиночка по жизни и по натуре, ради любимой женщины должен вливаться в коллектив. Сказал бы кто ему об этом с полгода назад – хохотал бы как сумасшедший. Сейчас это кажется самой естественной в миру вещью. Да и приятно это – видеть её улыбку.
Сегодня Свят проснулся позже обычного. Вечер устраивали засаду в возможном месте появления Шумского, на которое его навел Ник. Вполне вероятное мест появления, учитывая, что предыдущие наводки были в этом же районе. Но кроме старухи и пары случайных прохожих там никто так и не появился. Эти засады, которые совершенно не давали толку, его изрядно вымотали и сегодня наемник решил сделать себе выходной и расслабится. Начал с того, что решил сделать себе кофе. Крепкий черный и без сахара. Это Ева привила ему вредную привычку. Ну, а Свят по правде сказать не сильно так и сопротивлялся.
Он как раз брел на кухню, когда в дверь позвонили.
Посмотрев по сторонам, с грустью констатировал факт, что открыть, кроме него некому и без энтузиазма побрел открывать дверь. В глубине души тлела надежда, что пока он дойдет звонящему надоест, и он уйдет. Мозг подсказывал, что такой расклад ему не светит.
Нежданным визитером оказалась... Полина, секретарь Евы.
– Привет, – зевнул в кулак он. – Заходи, Ева ещё спит, сейчас разбужу, если что-то срочное...
– Да я собственно говоря к тебе... – робко промямлила Полина, неуверенно переступая дверь.
Сказать, что Свят удивился – ничего не сказать.
– Ко мне? – изумленно переспросил наемник, с которого при таком раскладе моментально слетела всякая сонливость.
– Ну, – смутилась девушка. – Ты же начальник службы безопасности...
– А-а-а... – как-то моментально сник он. – Ну, и какое у тебя дело?
-Я тут с мужчиной познакомилась, – Полина нервно облизала пересохшие губы. – Он у нас в компании работает...Я в него, кажется, влюбилась...
– Поздравляю, – угрюмо поздравил Свят, понимая, что сейчас его будут просить об услуге, от которой не выйдет отвертеться. Иначе по компании поползут слухи про него и про Еву. К такому развитию событий не готовы ни он, ни она. Так что лучше отделаться малой кровью и выполнить просьбу. Но от колкости он все-таки не удержался. – Ты пришла осчастливить нас известием о своей скорой свадьбе?
– Он пропал... – голос секретарши дрогнул, а на глаза выступили слезы. – Несколько дней назад...На работе не появляется, на звонки не отвечает... Боюсь, что он попал в беду.
Женские слезы никогда не действовали на Свята. За исключением Евы. Но Полина – не далеко Ева. Собственно горя, она не была рядом даже тогда, когда они спали вместе. Поэтому первым порывом было спросить: « Сбежал бедняга?». Только годы тренировки самоконтроля помогли ему сдержанно сказать:
– Сочувствую.
Он надеялся, что Полина поймет тонкий намек. Но, то ли она была намного тупее, чем Свят себе представлял, то ли намного умнее. С самым жалким видом и шмыгая носом, она, не торопясь, достала из портфельчика папку и не шибко церемонясь, сунула ему в руки:
– Я знала, что ты согласишься помочь.
Свят от удивления потерял дар речи. Попытался вспомнить, когда успел согласиться, но не смог. А Полина невинно посмотрела ему в глаза и елейным голоском поведала:
– Я никогда не сомневалась что ты умный человек, Святослав. Сразу понял, что пропажа Миши грозит большими неприятностями. Мало какая информация о руководящем звене компании может всплыть, если он не найдется...
Нет, все-таки она чертовски умна. Вроде ничего такого не сказала, но в то же время высказалась предельно ясно. И не оставила никакого выбора.
Свят вздохнул и протянул руки к папке:
– Ну, и где ты его повстречала и когда успела нарыть эту информацию.
Полина преобразилась мгновенно. Куда и делись зареванные и несчастные глаза. Девушка бодренько затараторила:
– Мы на работе познакомились, потому, что он такой классный! У него отпадная задница...А пару дней назад он просто пропал. Я кстати потому ещё к вам обратилась, что вы начальник службы безопасности...
С первых её слов Свят перестал слушать. Язык у неё всегда был как помело. Она могла болтать, болтать, болтать. Что на уме, то и на языке. А ещё она страшная сплетница. Но это уже так, детали.
Представьте изумление Свята, когда он понял, что она пришла к нему с чем-то стоящим.
Наемник привычно беглым взглядом пробежался по анкете. Михаил, которому Полина пела оды, на деле оказался среднестатистическим неудачником, в котором только она и могла найти что-то хорошее. Но это только на первый взгляд. Второй взгляд упал на фото, и Свят окаменел.
ШУМСКОЙ!!!
Крашеный с линзами... но сомнений быть не могло. Шумской!
Все это время он был рядом... работал в компании... бок о бок с ним.... Бок о бок с Евой!
Лицо Свята побагровело и на скулах заходили желваки:
– Я его найду!
Полина проводила его удивленным взглядом и уже уходя, пробормотала:
– Эка, его пробрало... Хороший блин мужик...
Она успела пройти пару шагов, прежде, чем её осенила неожиданная догадка:
– Да он ревнует! – и умиленно всплеснула руками. – Святик, он меня ещё любит...
Она сделла ещё пару шагов вперед и грустно вздохнула:
– Жаль, конечно разбивать ему сердце... Но я так подумала и решила, что люблю Мишеньку. Надеюсь, что он сможет пережить мой уход...
*****
Свят не стал говорить Еве и остальным о внезапно свалившемся на голову открытии. Вместо этого он торопливо собрался, чмокнул не успевшую проснуться Еву на прощанье и уехал в офис.
Там он затребовал информацию о новом сотруднике Костюкове Михаиле Игнатьевиче. А так же затребовал все видео с камер видеонаблюдения. Второе оказалось проблемой – суббота, пришлось в срочном порядке вызывать программистов на работу. Те оказались хоть и безмерно злыми, но профессионалами, знающими, как делать свое дело. Уже через час после их приезда у него были все записи. Их оказалось много, за день не пересмотреть. Все-таки он не одну неделю проработал в Картечи. Поэтому Свят решил сузить зону поиска, отсеяв записи с рабочими часами. Вряд ли он занимался чем-либо интересным на рабочем месте.
На просмотр оставшихся записей у него и ушел почти полдня. Как ни обидно, но время, было потрачено впустую. Шумской работал, ел, и имел Полину, где только мог... Ну и, судя по отчетам – дольно хорошо делал для холдинга средней сложности работу. Наставник, у которого Шумской проходил обучение пел ему дифирамбы. Обучается легко, все схватывает на лету... Конечно, с его-то управленческим опытом! Шумской десять лет занимался делами своей немаленькой фирмы. Тут волею-неволею станешь профессионалом.
Реальная зацепка появилась у Свята ближе к трем часам дня, когда, наконец-то, смогли вызвонить начальницу отдела кадров. Приехав, она долго бухтела по поводу сверхурочных и неуважения к личному времени сотрудников, но работу сою сделала, отдав досье Костюкова Михаила.
Теперь у Свята появился адрес.
Не став дожидаться, пока соберется команда, Свят отдал распоряжение, куда им подтянутся, и уехал по адресу сам. Чутье подсказывало, что второго такого шанса у него не будет и если сейчас не успеть – случится что-то нехорошее.
Дорога оказалась недолгой – мерзавец снял себе квартирку неподалеку от работы.
В подъезд Свята впустили старушки, так как он представился другом их нового соседа «Мишеньки». От них же наемник узнал, что его уже неделю не видно.
То, что Шумского не оказалось дома было и очень плохо, и в то же время хорошо. У Свята появилась уникальная возможность посмотреть, как он живет, залезть ему голову, понять, что он за человек и как думает. Возможно, это даст подсказку, где его икать и каковы его планы.
Воспользовавшись отмычкой, Свят без проблем проник внутрь. Квартира оказалась на удивление чистой, аккуратной и ухоженной. Немого покоробило наличие грязной посуды в раковине, которая судя по запаху, пролежала там не меньше недели. Но, в целом и общем – квартирка была очень даже ничего. Даже в бегах Шумской не стал отказывать себе в комфорте. Первая комната служила и залом, и складом одновременно. Здесь стояла сумка с аккуратно сложенными вещами, несколько пакетов с париками, усами и другим реманентом, используемым для маскировки.
Небольшой диван, который судя по примятому коврику рядом постоянно раскладывался и видимо служил хозяину квартиры кроватью. Что странно, ведь квартира то двухкомнатная.
Закончив с осмотром этой комнаты Свят открыл дверь спальни и вошел внутрь. От увиденного у его перехватило дух.
Это было не комната. Это было просто святилище, в котором Шумской поклонялся одной богине – Еве.
Мебель была аккуратно разобрана или сдвинута в одну строну, возле небольшого окна. Остальных три стены были увешаны её снимками. Возле машины, в офисе, судя по всему эти снимки снимались на камеру мобильного, в кафетерии напротив... Если в кадре оказывался Свят, или Панов, или кто-то из Бесяевых, то его лицо либо было зарисовано маркером, либо выцарапано чем-то не очень острым. Была и фотография Свята, с помощью которой Шумской играл в дартс.
Были и снимки дома, в котором сейчас жили они с Евой.
Свят несколько мгновений ошарашено смотрел на этот храм, который Шумской воздвиг в честь своей любви. А потом повернулся и вышел, закрыв дверь. Он так же осторожно закрыл дверь квартиры и вышел из дома.
Как раз вовремя, что бы встретить подоспевшую команду из охраны. Он раздал несколько коротких распоряжений, быстро определив, кто где должен находится и отправился к себе в машину.
Экскурсия в логово этого маньяка е прошла даром. Свят действительно стал лучше его понимать. И это понимание его не радовало.
Шумской сумасшедший. Он так сильно любил Еву, что помешался от желания быть всегда рядом с ней, любить, оберегать от всего мира...
Свята передернуло от того, что эти мысли похож на его.
Вед Шумской не родился таким сумасшедшим маньяком. Просто в какой-то момент на него свалилось много переживаний, и он не смог справится. Вместо того, что бы искать помощь у профессионалов, он зацепился за свои чувства к Еве. Ему кажется, что она – его спасенье, свет, который вытащит его из тьмы, сделает его лучше...
Правда в том, что ничто не сделает его лучше. Такие не меняются...
«Такие, как ты не меняются. Никогда и ни за что. Даже если бы ты и сам захотел – прошлое не отпустит» – так сказал Ник.
В комнате у Шумского, Свят понял, что это правда.
Как бы не хотел измениться, но прошлое навсегда останется с ним. «Быть таким мужчиной, которого Ева сможет полюбить...». И он, и Шумской этого хотели, оба готовы стоять до последнего, что бы защитить и удержать её рядом... А что если пройдет десять лет и Свят станет таким же как и он? А что если Ева захочет уйти? Сможет ли он её отпустить?
Вопросы роем проносились у него в голове. Вопросы, ответы на которые он, кажется, уже знал, но никак не решался озвучить.
От невеселых размышлений у него разболелась голова. Свят прикрыл глаза, на секунду и не заметил, как его сморил тяжелый сон. Ему снилось, что он плавает в реке с Евой. Им весело, она дурачится. Но вот вода вокруг неё стала мутнеть. Заподозрив неладное, Свят попытался разогнать мутную воду, но сделал только хуже. А Ева все плескалась и не замечала, что вода вокруг становится все темнее, сгущаясь, как ночная тьма. Свят попытался выплыть из опасного места с Евой. Но вода стала вязкой как болото, и стала тянуть ко дну обоих. А Ева все не замечала, что тонет. Свят боролся, но болото только сильнее утягивало их.
Это случилось в последние мгновенья сна, когда Свят уже почти вырвался из оков Морфея. Наемник не мог объяснить, как так получилось, что он выпустил её руку. Но как только это случилось, вода вокруг неё снова стала светлой.
Свят проснулся, тяжело дыша, будто и вправду тонул в болоте, ладошкой вытер холодный пот со лба и осмотрелся. Вокруг уже давно стемнело. В этом было что-то неправильное. Шевельнулось чувство, что он должен быть не здесь...
Быстрый взгляд на часы. Почти полночь.
Кажется, он что-то забыл. Да и воспоминания о кошмаре мешали сосредоточится.
Свят тряхнул головой и завел машину. Хватит с него на сегодня слежек. Пора домой...
И тут его словно обухом по голове огрели.
Вечер. Суббота. Ресторан.
Он все проспал...
Вдавив педаль газа в пол, Свят заставил свой Land Cruiser мчать во весь опор, как никогда чувствуя себя падлецом и мерзавцем. Ева просила один вечер, всего один...
