Текст книги "Ты моя девочка. Смирись (СИ)"

Автор книги: Зоя Астэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Мужчина указывает пальцем на стену, где на крючке висит черный махровый халат. И полотенца все черные. Непривычно и красиво.

– Я буду в комнате напротив. Когда закончишь, иди туда.

Не успеваю ничего сказать, но ответа от меня никто и не ждет. Отдав распоряжения Макар просто встает и уходит.

Я выдыхаю и уже тянусь к застежке платья на спине, когда дверь снова открывается. Без стука.

Испуганно замираю.

Хозяин дома как ни в чем не бывало заходит обратно, подходит к раковине и щелкает выключателем. Яркий свет гаснет, снова погружая комнату в приятный полумрак.

– Так лучше, – говорит Макар.

Полностью игнорируя мое смущение, мужчина подходит ближе. Шлепает меня по руке, в которой я сжимаю застежку платья, сам тянет молнию вниз.

Мне вдруг становится очень – очень жарко. Будто мы стоим в бане. Дрожу. Разве от жары дрожат?

Чувствую, как его пальцы касаются обнаженной кожи на спине вслед за спускающейся вниз застежкой молнии.

Мамочки…

Так страшно и так приятно одновременно.

Разве бывает так приятно от одного только прикосновения?

6

Голова кружится.

Пальцы мужчины останавливаются на пояснице. Там, где заканчивается молния. А мой живот сводит судорогой.

– Не копайся! – требует мужчина.

Через секунду его уже нет в ванной. Я слышу, как хлопает дверь.

Тут же становится холодно. Особенно там, на спине, где он касался.

Стою неподвижно еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя.

Что это было?

Отмираю и бросаюсь к двери, чтобы ее запереть, но не выходит. Замка нет.

Это не уютная берлога. Это логово зверя. И я здесь жертва в западне.

Выливаю в воду половину тюбика с гелем для душа, чтобы пена получилась густой. Хоть какая-то защита, если Макар решит опять вернуться.

Быстро раздеваюсь и залезаю в горячую воду. Ранки на коленях и локтях противно щиплет. Терплю. Сижу напряженная, ожидая, что мое уединение снова нарушат. Но этого не происходит.

Понемногу расслабляюсь насколько это возможно. Мою волосы. Шампунь и гель явно мужские. Пахнут чем-то терпким и горьким. Запах будоражит воображение. Невольно представляю, как хозяин тюбиков выходит из душа мокрый и с этим запахом на коже.

Все эти мысли очень смущают.

Очевидно, что я все еще неравнодушна к этому мужчине.

Но восемь лет назад мысли в моей влюбленной голове были не такими откровенными. И от этого страшно неловко.

Вспоминаю, что мне было велено не засиживаться, и быстро заканчиваю все процедуры. Заворачиваюсь в огромный халат. Рукава приходится подвернуть несколько раз. Он явно принадлежит Макару.

А что, если у нас с ним что-то получится?

Мое сердце сладко замирает от этой мысли.

Значит, ничего не прошло. Мои чувства не умерли за восемь лет. Может, он сможет простить мне смерть сестры? Может теперь, когда я выросла, он увидит во мне женщину?

Выхожу в коридор и нахожу комнату напротив.

Неуверенно стучусь.

Дверь резко отворяется так, что я едва успеваю отскочить в сторону.

– Я же сказал, чтобы ты заходила!

Голос раздраженный.

Может, в ванной я все себе навоображала?

Захожу в комнату. Это его спальня. Большая, небрежно заправленная кровать стоит у стены. Панорамное окно в пол наполовину зашторено.

– Садись! – велит Макар, указывая на кровать.

Уверена, мои щеки сейчас красные не только после горячей воды.

– Зачем?

Макар ухмыляется.

– Будем мазать твои ссадины зеленкой.

Таращусь на него растерянно. Зеленкой? Серьезно? Хочет, чтобы я ходила пугалом в зеленую крапинку?

– Расслабься, я пошутил! Есть у меня какая-то бесцветная хрень.

Облегченно выдыхаю, прохожу и сажусь на покрывало.

Макар достает из шкафа аптечку и вскоре подходит ко мне с ватой и хлоргексидином в руках.

Мое сердце пускается вскачь, когда мужчина садится на ковер у моих ног.

– Начнем с коленок!

– Я сама!

Тянусь за ватой, но Макар отводит мою руку в сторону.

– Сиди и не рыпайся, мелочь!

Он уверенно откидывает край халата в сторону, оголяя ноги, и со мной начинает творится полная ерунда.

Дышать снова становится трудно. Перед глазами все плывет. А какой-то странный туман в голове смешивает все мысли.

Макар, не церемонясь, дергает меня за лодыжку, вынуждая подвинуться ближе. Затем сильная мужская ладонь скользит вверх, останавливаясь чуть ниже коленки. Пальцы сжимаются, фиксируя меня на месте.

Так держат маленького ребенка в поликлинике перед прививкой.

Я чувствую себя беспомощной. Даже если захочу дернуться, ничего не выйдет. Макар гораздо сильнее меня.

Кусочек ваты, смоченный антисептиком, прижимается к ссадине на коленке.

– Ай!

– Щиплет?

– Да!

Я киваю.

В глазах Макара вспыхивает какой-то опасный огонек.

Я заворожённо слежу, как его лицо наклоняется ближе к моей ноге, а затем чувствую прохладу там, где болит.

Он дует мне на коленку!

Сердце делает в моей груди сальто. А живот мучительно сводит.

Пытаюсь дернуться.

Это все слишком. Правда слишком для меня. Если он не прекратит, то я снова расплачусь. Потому что понятия не имею, как реагировать!

Час назад я опасалась, что Макар желает мне смерти, не меньше. А теперь вот это вот все. Мы враги или как?

Макар отпускает наконец мою правую ногу и хватается за левую. Точно так же скользит по ней своей огромной ладонью, вызывая толпу мурашек.

– Здесь нужен пластырь! Не двигайся!

А я в принципе не способна пошевелиться. Чувствую себя оленем в свете фар, на которого несется грузовик.

Макар выдергивает из аптечки пачку пластырей. Отрывает один и аккуратно приклеивает на смазанную предварительно хлоргексидином ранку.

Садится рядом на кровать. Хватает мою руку и пытается задрать наверх рукав, но ничего не выходит. И без того плотная махровая ткань подвернута в несколько раз и подниматься на нужную высоту не желает. До локтя не добраться.

– Вытаскивай руку из рукава! – командует мужчина.

Я краснею еще сильнее. Как мне это сделать, не демонстрируя то, что не положено? У меня под халатом только трусики. В ткань платья на груди вшита уплотняющая вставка, так что его можно смело носить без бюстгальтера. Но сегодня это вышло мне боком.

– Ясь, ну хватит уже трястись! – сердито требует Макар. – Я тебя прямо здесь и сейчас трахать не намерен!

Обалдеваю от его слов окончательно. Что он делать не намерен? Раньше он так со мной не говорил. Конечно, мы оба выросли. Теперь он считает, что со мной так можно?

Под очень пристальным взглядом спускаю халат с плеч, придерживая ткань на груди. Вытаскиваю одну руку. Затем другую.

Кажется, мне удается не засветить прелестями.

Макар устало вздыхает и хватает меня за руку. Так по-собственнически словно это его часть тела.

– Сейчас придумаю во что тебя одеть, – говорит он, закончив с моими локтями.

– А чем плох халат?

– Тебе в нем не жарко?

– Жарко немного…

Не уверена, что дело в температуре воздуха. Рядом с Макаром мне все время как-то душно.

Макар встает и подходит к шкафу. Порывшись на полках, достает и кидает мне на колени белую футболку. Вслед за ней летят домашние хлопковые шорты.

Сам мужчина тоже успел надеть чистую футболку, пока я мылась.

– Переодевайся и пойдем ужинать!

Макар поворачивается ко мне спиной, и я выдыхаю с облегчением. С него станется пялится как тогда, когда я вытаскивала из халата руки.

Быстро скидываю халат и натягиваю футболку. Буквально впрыгиваю в шорты. И то и другое, разумеется, мне сильно велико. Ворот футболки спадает на плечо. Я дергаю его на место, но он тут же соскальзывает обратно.

Хорошо хоть на шортах есть веревочка. Старательно затягиваю ее как можно туже, но шорты все равно болтаются на бедрах, будто вот-вот упадут.

Я сделала все, что могла.

Мужчина оборачивается. Проходится по мне наглым взглядом сверху вниз.

Сглатываю комок в горле.

А в его глазах снова зажигается опасный огонь.

Осознаю, что пялится Макар куда-то пониже лица. Опускаю глаза и чуть не стону в голос. Сквозь белую ткань футболки грудь видна считай, что полностью.

– Плохая была идея… – произносит мужчина хрипло.

7

– Надень сверху халат! – требует Макар.

Я неловко закрываю грудь руками от его взгляда.

– Так жарко же…

– Не жарко!

Вообще, сейчас я с ним согласна.

Быстро накидываю халат. Запахиваю его как можно плотнее.

– Так лучше, – комментирует мой вид мужчина.

Он снова поворачивается к шкафу и достает из него пару теплых спортивных носков.

– Подходящей для тебя обуви нет, так что натягивай это и пошли!

Мы спускаемся на первый этаж в кухню.

Похоже, никого кроме нас здесь нет.

– Это твой дом? – спрашиваю я, не в силах сдержать любопытство.

– Мой, – коротко отвечает мужчина.

– Красивый!

Я с интересом изучаю взглядом шикарную кухню с крутой техникой. Столешница сверкает не хуже полов в коридоре. Здесь вообще почти все блестит.

– Я его продам.

Макар открывает холодильник и достает несколько стеклянных контейнеров с едой.

– Почему? – спрашиваю, без зазрения совести любуясь его мощной спиной.

Какой же он крепкий!

– Потому что так решил, – резко отвечает мужчина.

Лезу не в свое дело? Ну и ладно. Не очень-то и хотелось! Я вообще спросила об этом только для того, чтобы разговор поддержать.

– Что ты будешь: говядину или рыбу?

Подхожу ближе и принюхиваюсь к открытым контейнерам. Пахнет вкусно!

– Это ты приготовил?

Ни за что не поверю! Раньше он и яичницу пожарить не мог, чтобы не спалить сковороду.

– Нет, конечно! Днем приходит помощница по хозяйству. Она мне готовит.

– Тогда я буду! А твоей стряпней только врагов травить!

Ляпнула и прикусила язык. Наверняка, именно врагом хозяин этого дома меня и считает. Может, и отравить хочет. Откуда мне знать?

Макар смотрит на меня как-то странно. Пристально. Прямо в глаза.

Затем вздыхает и двигает еду в мою сторону.

– Выбирай!

Я тыкаю пальцем в аппетитный кусок красной рыбы.

– Отлично! На гарнир у нас овощи на гриле. Разогреешь?

Я теряюсь немного. Понятия ведь не имею где у него тут что. Но отказывать в помощи как-то невежливо.

Макар садится за стол, расслабленно облокачиваясь на спинку стула, и вытягивает ноги вперед.

– Тарелки вон в том шкафу!

Я под его руководством достаю из шкафчиков посуду и столовые приборы. Перекладываю еду из контейнеров.

– Микроволновка справа, – подсказывает мужчина.

Он внимательно следит за всеми моими действиями. Очень внимательно. Будто я пришла к нему устраиваться домработницей, и он решил проверить меня в деле.

Ставлю перед Макаром на стол тарелку с горячей едой.

– Спасибо, Яся.

Отодвигает стул рядом с собой.

– Садись!

Беру свою тарелку и сажусь за стол.

Пробую рыбу. Вкусно. Аппетит просыпается вместе с первым куском. Сколько сейчас времени? Я, между прочим, только позавтракать успела.

Чувствую, как живот скручивает от голода.

С удовольствием отправляю в рот еще кусок сочной рыбы и мягкую помидорку с темной поджаренной корочкой от гриля.

Кошусь на Макара.

Он тоже ест. И смотрит на меня прямо, а не так трусливо, как я. Встречаю его взгляд, и отворачиваюсь обратно к своей тарелке.

Не могу больше продолжать эти игры.

– Ты должен меня ненавидеть, – говорю я.

– Почему? – спокойно спрашивает Макар.

– Сам знаешь.

– Нет, не знаю.

Мне снова становится душно, и я оттягиваю в сторону ворот халата в надежде почувствовать себя лучше.

– Все ты знаешь, – говорю я. – В том, что случилось восемь лет назад, виновата я.

Я вижу настоящую бурю во взгляде Макара. Он закрывает глаза и глубоко вдыхает.

Когда Макар снова открывает глаза буря оказывается скована голубым льдом.

– Мы еще поговорим об этом, но не сейчас, – произносит он, возвращаясь к еде.

Едва ли в меня влезет теперь хоть кусочек.

– Что наплел тебе Саша? – неожиданно спрашивает Макар.

Пожимаю плечами.

– Он подошел ко мне на улице, и сделал вид, что мы случайно встретились. Когда узнал, что я ищу работу, предложил устроить меня секретарем. Заболтал, а потом запихнул в машину и привез сюда.

– Тебе нужна работа?

– Ну да. Я ведь институт закончила.

– А почему не осталась в Москве после института?

Не сильно-то мне хотелось ему все про себя рассказывать. А с другой стороны – почему нет?

– Вернулась ради бабушки. Ей операцию нужно делать. Сейчас по врачам ездим, справки собираем, и потом уход нужен будет.

– Что с Таисией Викторовной?

Я ежусь. Сомневаюсь, стоит ли рассказывать о своих проблемах Макару.

– Месяц назад нашли онкологию.

– Когда операция?

Мне не с кем было поговорить об этом. И теперь даже немного легче от того, что нашелся кто-то, с кем можно поделиться.

– Не когда… – признаюсь я в самом болезненном для себя обстоятельстве. – А если… если я смогу найти деньги на платную операцию, то ее сделают в течение двух недель. Бесплатной она вряд ли дождется.

Макар молчит и смотрит на меня своим непроницаемым взглядом.

– Я уже подготовила документы для продажи нашей квартиры. Если повезет, получу половину требуемой суммы. На вторую половину возьму кредит. Это возможно. Нужно только работу найти. Вот только в нашей глуши с работой не густо, сам знаешь.

Мне очень хочется, чтобы Макар увидел, что я взрослый человек, который умеет решать проблемы. Я не беспомощный ребенок. Я обязательно справлюсь со всеми трудностями!

– Считай, что все уже решено! – говорит Макар.

– Как это?

Растеряно смотрю на мужчину.

– Ясь, я оплачу операцию, это не проблема.

Макар отодвигает от себя пустую тарелку.

– Но…

– Что «но»?

– Это как-то…

Я не знаю, что сказать. Он нам, конечно, не совсем чужой человек, и явно не бедствует.

– Как-то «как»? – спрашивает Макар, передразнивая.

– Сумма ведь большая…

– Я понял, Ясь. Я могу себе это позволить. Еще возражения есть?

Я качаю головой. Глупо отказываться от его помощи. Я сама могу и не успеть.

– Только давай это будет долг? Я потом тебе все верну!

Мне кажется, так будет правильнее.

Макар напрягается. Смотрит пристально и даже как-то холодно.

– Долг, говоришь?

Тон мужчины меняется, будто он внутренне закрылся.

– Хорошо. Это даже интересно. Как будешь расплачиваться, Ярослава?

Я моргаю, теребя в руках кончик пояса от халата.

– Ну как… я устроюсь на работу. Буду выплачивать тебе часть суммы с каждой зарплаты. Составим график платежей…

Макар смеется.

– График платежей – это не интересно!

Он цепляет ступней ножку стула, на котором я сижу. Дергает, разворачивая и пододвигая меня ближе к себе. От неожиданности и испуга я выпускаю из рук кончик махрового пояса.

– У меня есть другое предложение! – добавляет мужчина. – Здесь и сейчас я тебя трахаю. Можешь считать это первым платежом!

8. Прошлое

Яся. 10 лет.

Арине на прошлой неделе исполнилось десять. Мой день рождения был полгода назад. Закончились мои любимые шесть месяцев в году, когда я дразню ее малявкой. Теперь у нас снова одинаковый возраст. Ну ничего. Еще через полгода я снова временно стану старше.

Макар, старший брат Арины, недавно устроился на работу. Он носит мешки с картошкой и другими овощами на рынке. Бабушка считает, что это незаконно, потому что ему еще семнадцать.

Так вот. Макар подарил Арине телефон. Крутой. С большим цветным экраном и камерой, которая умеет делать фотографии с разными фильтрами. Подруга сделала много красивых черно-белых снимков дворовой кошки Фифы. И меня сфотографировала так, что кожа казалась еще белее, чем есть, а глаза зеленее.

Красота!

Я немного завидую Арине.

Ладно, я сильно ей завидую. Мой телефон с черно-белым экраном, без камеры и игр. Бабушка говорит, что другой мне еще рано.

Вчера она ворчала, осуждая непедагогичную щедрость Макара, пока фотографировала меня вместе с Ариной. А потом она долго рассматривала на экране получившиеся фотографии, поражаясь, как сильно мы похожи.

Так и есть. Нас всегда принимали за сестер. У обеих светлые волнистые волосы. У меня красивее, я считаю. Потому что гуще и длиннее. И черты лица у нас похожи.

Мне нравится считать подругу сестрой. Я ее очень люблю.

Бабушка учит людей играть на фортепиано. Большой старый инструмент стоит в нашей комнате у стены возле окна. Темное лакированное дерево выглядит красиво, но бабушке приходится вызывать настройщика слишком часто, потому что нет на свете ничего вечного. По крайней мере, так она говорит.

Нас с Ариной она тоже учит. И в музыкальную школу водит. По ее мнению, мы обе талантливые и перспективные ученицы. И когда мы ленимся, бабушка твердит о поступлении в консерваторию. Это ее мечта. Подготовить нас так, чтобы мы поступили.

Сейчас за инструментом сидит Арина. Бабушка берет из стопки, лежащей на крышке фортепиано, потрепанный сборник с пьесами. Открывает на нужной странице и ставит перед ученицей на пюпитр.

Я сижу в той же комнате за столом и делаю домашнее задание по математике.

Покачиваю ногой в такт звучащей музыке. Раз, два, три четыре. Раз, два…

Когда наши уроки заканчиваются, бабушка уходит в магазин.

Мы болтаемся по квартире без дела, потому что гулять не хочется. Только – только закончился дождь. Там все мокрое. Даже на качели не присесть.

– Смотри! – кричит вдруг Арина.

Подруга подбегает к окну. Отодвигает в сторону занавеску и тычет пальцем куда-то в небо.

Я приглядываюсь.

Радуга! Большая и все цвета хорошо видно. Не какой-нибудь кусочек. Полноценный полукруг! От земли до земли.

– Давай сфотографируем! – предлагаю я.

Арина хлопает себя по карманам. Потом стрелой летит к школьному рюкзаку. Порывшись в нем, идет проверять карманы висящей в коридоре куртки.

Пусто.

– Я, наверно, забыла его в нашей квартире, когда заходила туда после школы, – морщась от досады говорит подруга.

Я разочарованно вздыхаю.

Сегодня к отчиму Арины пришли его друзья, и они там сидят с утра и пьют водку. В такие дни нам запрещено ходить в их квартиру. Арина зашла днем, оценила обстановку и тут же слиняла к нам.

Значит сегодня мы точно ночуем вместе. В последнее время такое случается очень часто. И я даже рада. Вместе веселее болтать перед сном. Мешает только, если они там за стенкой начинают кричать или драться. Сложно заснуть под такой шум.

Арина снова смотрит на радугу за окном.

– Если быстро сходить туда, взять телефон и сразу выйти, никто и не заметит. Я мигом!

Подруга уже готова бежать, но я хватаю ее за руку.

– Подожди, я с тобой. Подстрахую у входной двери.

Бабушка скоро должна вернуться, но мы наверняка успеем. Макар на работе. А радуга вечно висеть не будет.

Мы прямо в домашних тапочках выходим на лестничную клетку. Арина очень тихо, как шпион в фильмах, вставляет свой ключ в замочную скважину. Мы обе даже не дышим, когда она медленно и бесшумно отпирает дверь. Засовываем свои носы в их коридор.

Там сильно накурено. Из кухни доносятся бессвязные обрывки чьих-то разговоров. Я зажимаю рукой нос. Арина старается подавить кашель.

Как мышки мы просачиваемся внутрь. К грязному липкому полу прилипает подошва. И когда подруга крадется по коридору в комнату, принадлежащую ей и Макару, ее тапки издают тихий чпокающий звук.

Сердце в моей груди замирает от страха. Мы обе внимательно слушаем – не затихли ли разговоры на кухне. Если нас обнаружат – достанется и от бабушки, и от Макара. А может, и от этих. Отчим Арины бывает злым, когда напивается. И его друзья тоже.

Арина уже скрылась в своей комнате. Я в нетерпении жду ее у входной двери, которую придерживаю рукой, чтобы не захлопнулась.

Неожиданно дверь туалета рядом со мной распахивается.

– Опа! – восклицает незнакомый мужчина, удивленно раскидывая в стороны руки.

Он выглядит отвратительно. Они все так выглядят. Грязная одежда. Опухшие лица. И крайне мерзкий запах.

– Тревога! – кричу я подруге и пытаюсь юркнуть за дверь обратно на лестницу.

Мужик успевает схватить меня за шкирку.

– Толян, тут твоя пришла! – кричит он, поворачивая голову в сторону кухни. – Ты че с батей не идешь здороваться, а?

Это уже мне.

Я вырываюсь, что есть сил, но мужик будто не замечает. Он, не разжимая хватки, просто тащит меня за собой на кухню.

Я бросаю взгляд на комнату Арины. Подруга выглядывает в коридор. Смотрит круглыми от ужаса глазами.

Как теперь сбежать? Сходили незаметно, называется.

Меня вталкивают в маленькую кухню, где заседает пьяная компания. Стол заставлен бутылками, какими-то неаппетитными остатками еды и вывалившимися из переполненной пепельницы окурками.

Чувствую, как к горлу подступает тошнота.

Тут же дышать вообще невозможно! От дыма даже плохо видно.

– Ари-и-иша!

Дядя Толя покачивается, сидя на табуретке у стены. Похоже он даже не понимает, что перед ним не приемная дочь.

– Из школы вернулась, спиногрызка? – улыбается он своим словам.

Наливает дрожащей рукой водку в стоящий перед ним на столе ряд стопок. Часть жидкости проливается мимо, но никого это не смущает. Собравшиеся дружно подхватывают рюмки, неуклюже чокаются и залпом выпивают до дна.

– Дневник тащи! – требует у меня дядя Толя. – Ща посмотрим, как ты учишься! Если увижу двойки – получишь по жопе!

Его пьяный взгляд то фокусируется на мне, то уплывает куда-то в сторону.

Я обрадованно киваю, готовясь слинять якобы за дневником. Главное отойти так, чтобы схватить не успели. А там уж можно быстро дать деру до нашей квартиры.

– Воспитывать вас надо, паршивцы! – запинаясь говорит дядя Толя. – Совсем от рук отбились! Что один, что вторая…

Раньше здесь все было по-другому. До того, как умерла мама Арины пять лет назад. Я ее почти совсем не помню. Но помню, как мы ели с Ариной и Макаром вкусный малиновый пирог на этой кухне. За этим столом.

Арина говорит, что помнит маму немного. Она просит иногда Макара рассказать о ней, но он обычно молчит. У него есть дела поважней.

Я быстро разворачиваюсь, чуть не теряя тапки, и бросаюсь в коридор.

Вот только подруга решила прийти мне на помощь.

Мы сталкиваемся лбами у входа в кухню.

– Еба-а-ать… – стонет один из собутыльников. – У меня в глазах двоится!

– У тебя их две что ли, Толян? – спрашивает тот, что притащил меня сюда.

Он хватает теперь уже нас обеих за шкирки и заставляет встать перед дядей Колей.

Хозяин пьянки машет на нас рукой.

– Да это соседская пиздючка! – объясняет он своим товарищам. – Яська, ты че приперлась?

Лихорадочно соображаю, что ответить, чтобы нас отпустили на свободу.

– Я за Ариной пришла. Мы пойдем гулять.

– С какого хуя, вы куда-то собрались? Давай и ты тащи свой дневник! Ща вас оптом воспитывать будем. За каждую тройку и двойку пиздюлей выдам!

За нашими спинами хлопает входная дверь. Кто-то кидает ключи на тумбочку у входа. Я слышу, как они звенят.

Отчаянно молюсь, чтобы это оказался Макар. Кроме него нас отсюда никто не спасет.

– Арина? Яся?

Облегченно выдыхаю, узнав голос Макара.

Он, конечно, вредный, а иногда страшный, но от дяди Толи всегда нас защищает.

– Почему вы здесь? – спрашивает он.

На остальных Макар даже не смотрит. Будто их тут нет.

– Тебя че, давно не учили, пацан?

Дядя Толя буравит злым пьяным взглядом вошедшего Макара.

– Поздороваться со старшими не забыл, щенок?

Макар переводит ледяной взгляд с нас на отчима, и мне становится страшно.

Я знаю, что они иногда дерутся. И на Арине я видела пару раз синяки. К счастью Макар теперь стал очень высоким. Выше дяди Толи. И всех остальных, кто находился на этой кухне.

Вот только он один. А этих много. Любому понятно, что силы не равны.

– Идите к Ясе, – говорит нам Макар.

Дважды повторять ему не приходится.

Не дожидаясь возражений от отчима, Арина хватает меня за руку, и мы со всей возможной скоростью уносимся прочь. Вылетаем на лестницу.

Сердце колотится, будто я пробежала двадцать кругов по спортивному залу.

– Они его теперь побьют? – спрашивает Арина с тревогой.

– Макар самый сильный, – говорю я, пытаясь подбодрить подругу.

Мы стоим не в силах решить, что делать. С одной стороны, нам было четко велено уходить в квартиру к бабушке. С другой стороны, за Макара все-таки немного страшно.

В итоге мы с Ариной остаемся на лестнице. Прижимаемся ушами к входной двери их квартиры.

Нам ничего не слышно. И от этого еще тревожнее.

Через минуту дверь резко распахивается. И мы с подругой летим кубарем на бетонный пол.

– Я, блядь, сказал вам исчезнуть! – рычит злой Макар. – Ну чего непонятного?! Глупые девчонки!

Он хватает нас обеих и рывком ставит на ноги. С размаху впечатывает в наши затылки два увесистых подзатыльника.

Я еле справляюсь с тем, чтобы устоять на ногах.

– Я все бабушке расскажу! – пищу, давясь полившимися ручьем слезами и обидой.

– Че ты ей расскажешь, Яся? Давай жалуйся, что поперлась на пьянку к алкашам, а я тебя оттуда вытащил! Ума-то совсем не нажили, куклы пустоголовые? Че вы там забыли?

Арина тоже рыдает, опустив голову.

Она сует руку в карман и достает оттуда подарок брата.

– Я телефон на кровати забыла, – прерываясь на всхлипы объясняет она.

Макар вырывает из ее ладошки причину наших сегодняшних бед и швыряет об стену.

Маленький гаджет отскакивает и падает на бетонный пол, разлетаясь на несколько кусков.

– Заебись! – орет он на нас во все горло. – Права была Таисия Викторовна! Вы еще слишком тупые для таких игрушек!

Он больно хватает нас за уши. Меня за правое, Арину за левое. И тащит в квартиру к бабушке.

Злой как дикий медведь.

Что мы ему сделали? Мы же не специально.

Уже вернувшаяся из магазина бабушка охает и хватается за сердце при виде нашей честной компании.

– Макар! – возмущенно восклицает она.

– Ба, он нас по голове ударил! – тут же сдаю я нашего спасителя.

Или карателя.

– Что происходит? – в шоке спрашивает бабушка.

– А еще он Аринин телефон об стенку разбил! – решаю вывалить сразу все. – Который сам же и подарил! Глупо ведь!

Макар так и продолжает держать нас обеих за уши. Жутко больно.

Наверняка, то ухо, за которое он тянет, теперь навсегда останется в два раза длиннее другого.

А я его еще хорошим считала…

Да он хуже дяди Толи! В два раза хуже!

Макар стоит столбом, будто его заклинило. Ничего не отвечает.

Мне только слышно снизу, как тяжело он дышит.

Злится.

– Макарушка, – зовет бабушка ласково.

У меня даже рот открывается от удивления. Да на него кричать надо! Он же злодей самый настоящий! Зачем она с ним по-доброму?

– Макарушка, отпусти девочек.

К моему удивлению наши с Ариной уши оказываются на свободе.

– Я пойду.

Макар просто разворачивается и уходит, хлопнув дверью.

Офигеть!

Столько лет притворялся нормальным человеком! Почти другом. А на самом деле вот он какой!

Злой и противный!

9

Макар предлагает переспать.

Глупо, но мир для меня останавливается, и я просто зависаю в моменте. Сижу на стуле неподвижно будто статуя, а внутри все переворачивается.

У нас ничего не получится.

Это я достала из подвала свои пыльные чувства, намечтала себе что-то, едва взглянув на незнакомого по сути человека. Выдумала будущее, которого просто не может быть, учитывая наше прошлое.

Да просто наивно допустила, что и он может полюбить меня.

А теперь от этого очень больно.

Оказывается, воздушные замки можно успеть построить за пол вечера. И разбивать их мучительно. Душу режет осколками несбывшегося и желанного.

Да, Макар увидел во мне женщину.

Но это вовсе не то, что мне было нужно.

Я бы хотела любить его и душой, и телом. Но если в ответ получу только секс – это меня разрушит.

Я чувствую, как к глазам подступают слезы.

Нет! Так не годится!

Я не буду реветь как ребенок перед этим мужчиной.

Пытаюсь вдохнуть глубже, чтобы унять эмоции. Это сложно. Грудь будто сдавила бетонная плита.

– Ты не ответила.

Теперь голос Макара кажется мне грубым.

– А ты ждешь ответа? Какого?

Я пытаюсь сделать свой голос равнодушным, но выходит плохо. Думаю, все мои чувства написаны на моем лице.

– Это же просто, – спокойно продолжает Макар, – ты не ломаешься, и все получают то, что хотят. Просто облегчим друг другу жизнь.

– Нет!

Продолжать этот разговор нет смысла. Это пытка! Мне физически больно каждую секунду рядом с ним.

Я вскакиваю с места и мой стул с противным грохотом отъезжает назад.

– Я все-таки поеду домой!

Бросаюсь из кухни прочь. Не оборачиваясь на оклики Макара, бегу по лестнице на второй этаж. Там в ванне на крючке висит мое грязное платье. Нужно надеть его и как можно скорее убраться из этого дома.

Не важно, что меня ждет снаружи. Здесь внутри живет чудовище, не способное на нежность. Может, он так решил отомстить мне за сестру? А может, ему просто плевать. Не всем же нужны чувства. Я не глупая и понимаю, что есть мужчины, которым не нужна любовь. Только секс.

Добегаю до ванной. Но хозяин дома догоняет меня у двери. Дергает на себя.

– Хватит, блядь, бегать! – рычит мне прямо в лицо.

– Уйди с дороги!

Пытаюсь подвинуть его плечом и войти в ванну. Естественно, ничего не выходит. Все равно что скалу пытаться сдвинуть с места.

– И что ты собралась делать?

– Я хочу домой!

– Уже почти полночь.

Я продолжаю попытки обойти его то с одной, то другой стороны. Тогда он хватает меня за плечи, фиксируя на месте. Смотрит раздраженно. Будто это я мешаю ему, а не он мне.

– Я не хочу ночевать с тобой!

– Ты не хочешь трахаться со мной! – поправляет он грубо. – А ночь под одной крышей, уверен, как-нибудь переживешь.

Я и так красная от злости. Но каждый раз, когда он произносит это пошлое слово, меня словно ведром горячей воды окатывает. Даже дыхание перехватывает.

Стою, хватаю ртом воздух.

Холодный цепкий взгляд Макара следит за каждой эмоцией, появляющейся на моем лице.

– Я ведь не сказал, что у тебя нет выбора. Хреновый ты переговорщик, Ярослава. Услышала неподходящую цену и свалила. Кто так делает? Торговаться нужно. Договариваться о том, что хочешь получить.

Хватка на моих руках немного ослабевает, и я чувствую через ткань халата, как мужские пальцы осторожно гладят мои плечи.

Макар наклоняется к моему уху и хрипло шепчет:

– Давай поторгуемся…

10

Я ощущаю жар его дыхания на своей шее. Еще чуть-чуть и мужские губы коснуться моей кожи. От мучительной смеси предвкушения и отторжения бросает в дрожь.

Мне больше не удается сдерживать слезы, и я чувствую, как они катятся по щекам вниз.

– Пожалуйста, Макар, отпусти, – шепчу умоляюще. – Мне от тебя ничего не нужно!

Ладони на моих плечах сжимаются крепче.

Макар смотрит пристально. Молчит.

– Пожалуйста… – произношу я одними губами. Почти неслышно.

Мужчина опускает напряженный взгляд на мой рот. Несколько долгих секунд смотрит. А я не дышу. Несмотря на все доводы разума, мне очень жарко от его близости. И я чувствую себя мучительно беспомощной в капкане его сильных рук. Потому что не смогу ничего сделать, если он захочет поцеловать.

Предательский внутренний голос шепчет, что и не захочу.

Что я почувствую, если его губы коснутся моих?

С каждой секундой манящее тепло все больше растекается внутри меня. Оно парализует тело так, что ноги подкашиваются. Это древний инстинкт приказывает не бежать, сдаться тому, чего хочешь.

Макар закрывает глаза. С шумом втягивает воздух и медленно выдыхает.

Когда он берет себя в руки и открывает глаза, я снова вижу в них холод. Опасный голубой лед.

– Давай отправим твое платье в стирку, – предлагает мужчина совершенно спокойно.