Текст книги "Зораида Кордова — Иллюзионист (ЛП)"

Автор книги: Зораида Кордова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Ошибаешься, – произнёс Кастиан. – Я прекрасно знаю, каково это, когда весь твой мир рушится. Так было, когда я поверил, что виноват в смерти своего маленького братика. И второй раз, когда узнал, что ты всё это время был жив.

Мне хотелось подойти к каждому из них. Двое сильных мужчин, которые даже смотреть друг на друга не могут. Я растираю руки, пытаясь согреться. Когда у меня не выходит, Лео протягивает бутылку. Пытаюсь представить, как Дез гребёт в ночи, возвращаясь в Пуэрто-Леонес. Как он нашёл Шепчущих? Почему оттолкнул меня?

– Себриан сказал, что мы ускользали от тебя, – замечаю я. – Но в своей записке ты просил нас держаться от тебя подальше. Почему ты солгал?

Дез запрокидывает голову, словно молит нашу Госпожу Теней о прощении.

– Потому что не вы меня выслеживали, а я вас.

Моё сердце делает кульбит.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что Шепчущим нужен был Клинок Памяти. Я знал, что ты сбежала с ним, чтобы найти меня. Эстебан помогал, использовал свой дар, чтобы заглядывать в головы незнакомцев и подслушивать ваши разговоры. Я убедил слуг рассказать мне всё, что они о тебе знали. Я понимал, что ты не прекратишь меня искать, поэтому оставил ту записку и стал ждать твоего следующего шага.

– Малое Лузо, – произносит Лео.

– Но ты добрался туда раньше, – отмечает Кастиан, внимательно наблюдая за братом.

– С помощью Себриана мы заполучили лошадей.

По коже бегут мурашки. Помощь Себриана.

– Если твоей целью был Клинок, тогда зачем ты пытался помешать мне сесть на тот корабль? Хотел вернуть меня в ряды Шепчущих? Снова отправить меня под суд?

– Конечно, нет, Рен. Это всё Себриан. – Дез выплюнул его имя, будто это некое ругательство. – Он сказал мне, что робари после использования Клинка становятся пустышками. Только ему удалось выжить, и он уверял, что сможет сделать это ещё раз, чтобы тебе не пришлось жертвовать собой. Я должен был присоединиться к вам, помочь завладеть Клинком, а потом отнять его у вас. Но увидев вас вместе... – Он резко замолкает, вновь забирая бутылку. – Я наворотил дел.

Медленно вникаю в его слова. Он хотел присоединиться к нам. Он мог оказаться с нами на том острове, разделять с нами трапезы, а потом бы подло выкрал Клинок. Он хотел меня обмануть. Ярость вскипает во мне.

– То есть ты был готов дать Себриану власть уничтожить целое королевство?

– В итоге ты сама это сделала, – упрекает меня Дез в двойных стандартах. – Может, Кастиан и позволил бы тебе умереть, а я пытался тебя спасти.

– Я не хотел, чтобы Нати умирала, – возражает Кас, отбирая вино. Если он сожмёт стекло ещё сильнее, оно треснет. – Это был её выбор.

– Прекратите, – шепчу я и кладу ладонь на плечо принца. Злость Каса мгновенно проходит.

Дез зажмуривается и зажимает пальцами переносицу.

– Ты могла выбрать любого – в этом проклятом королевстве миллионы людей, – но выбрала его. Ты видела, как он меня убил. Сколько тебе понадобилось времени, чтобы забыть, Рен? День? Неделя? Представляешь, каково мне было видеть тебя в том лесу, или как ты ищешь меня в толпе, и знать, что мне придётся причинить тебе боль?

Я вскидываю на него взгляд. Меня всё мучил вопрос, видел ли Дез, что я бегу к эшафоту.

Проглатываю ком в горле.

– Я...

– Ты вообще оплакивала меня?

Толкаю пальцем в его грудь.

– Я помню эти секунды каждый день, Дез. Конечно, я оплакивала тебя. И всё ещё оплакиваю, ведь ты просто бросил меня.

– Я вернулся. – Дез вытирает слезу со своей щеки. – Но тебя там уже не было. Ты была с ним. А я был нужен Шепчущим. Мы с Марго собрали тех, кто остался, и тогда нас нашёл Себриан.

– Сделанного не воротишь, Дез.

Кастиан прислоняется затылком к кирпичной стене и закрывает глаза. Лео буквально поит его вином, как маленького птенчика водой. Принцы, отступники, мятежники. Они завладели моим сердцем. Дураки. И я тоже идиотка, потому что люблю каждого по-своему. Всех троих.

Мы ждём, слушая копошение мышки и поскрипывание старого поместья. Я закрываю глаза и мечтаю просто отдохнуть. Лео передвигается ближе ко мне, и я кладу голову ему на плечо, пока он одной из щепок рисует фигуры на грязном полу.

– И что теперь? – спрашивает он.

– Себриан собирается использовать Шепчущих как пушечное мясо, чтобы осуществить свою месть, – горько произношу я, преисполненная отвращения.

– А мы заперты здесь, – бормочет Кастиан. Они с Дезом проводят пальцами по волосам и одновременно тяжело вздыхают.

Лео наклоняется ко мне и шепчет.

– Теперь я вижу сходство.

– Ничего ты не видишь, – рявкает Дез и отбирает бутылку у Кастиана, который скрещивает руки на груди и пыхтит.

– Фернандо будет готов, – отмечаю я.

– Не переживай, – возражает Дез. – Ещё один иллюзионари превратит Себриана в Кастиана, чтобы он смог пройти через ворота.

Кастиан резко выпрямляется.

– Погоди, но отец же уже знает, что меня ни в каком плену не держат.

Дез теряется. Его лоб испещряют морщины непонимания.

– В каком смысле?

– Отец послал за нами Лейре, – уверенно заявляет Кас. – Она сказала нам, что он в курсе наших планов по его свержению при помощи Клинка Памяти.

– Шесть Адов, кто такая Лейре? – спрашивает Дез.

Лео чешет голову.

– Охотница за сокровищами, бывшая морская пехотинка Эмпирио Лузо, которую король нанял с целью выследить сына и выкрасть у него Клинок Памяти.

Уголок губ Деза дёргается. Он переводит лукавый взгляд на меня, и я вспоминаю все те разы, когда он смешил меня. Даже самые трудные ночи в дороге становились легче просто от его присутствия.

– Интересную ты компанию себе подобрала, Рен.

– Это уже неважно. Лейре сбежала, когда ты напал на нас в соборе, – говорит Лео. – Она, скорее всего, уже на полпути домой.

Я кусаю губу. Мне хочется верить, что он ошибается, что Лейре просто случайно затерялась в той суматохе, что это не было её целью. Но сейчас я понимаю, что ей лучше уехать как можно дальше, чтобы не быть осуждённой за предательство короля. Я не виню её в том, что она предпочла выжить.

– Король велел доставить тебя живым или мёртвым? – уточняет Дез.

Кас пожимает плечами.

– Мёртвым, а вообще без разницы. Он бы в любом случае использовал меня как предлог для массового уничтожения Шепчущих.

– Вот почему мы так торопились сюда, – поясняю я Дезу. – Мы думали, что в городе бесчинствуют Чистильщики. Подслушали разговор солдат, ждущих подкрепления.

Дез с напряжённым видом поднимается, осмысливая всё услышанное.

– То есть король уже несколько недель как знает, что заложника у нас нет, но послал всего нескольких солдат, чтобы отвлечь нас.

– Он чего-то ждёт, – прихожу я к выводу.

Лео вытряхивает последние капли вина на язык и кривится.

– Я одного не понимаю. Если король Фернандо послал за нами Лейре, то кто его надоумил? Леди Нурия скорее бы выпила яд, чем раскрыла ваши планы.

– Мы никому не говорили.

– Я говорил. – Дыхание Деза учащается. – Я рассказал Себриану. Когда он только пришёл к нам и заявил, что хочет присоединиться к Шепчущим, чтобы отомстить за то, что с ним сделали, мне стало его жаль. Я думал, мы хотим одного и того же. Я даже Марго не говорил о том, что вы ищете меня и Клинок.

– Когда отец учредил Руку Правосудия, – говорит Кас, – они с Мендесом пытались обуздать и воссоздать способности мориа. Использовать их в качестве оружия. Себриан – самая удачная из их попыток, потому что он уже был орудием.

Холодок пробегает по моему позвоночнику.

– Он не собирается убивать Фернандо. Он намерен помочь королю создать новых Потрошителей.

Дез хватает бутылку и швыряет её в стену, после чего разражается градом ругательств и проклятий. Лео бросает на меня косой взгляд и шепчет:

– Могу себе представить.

– Нам надо выбираться отсюда, – говорю я, вновь надевая нагрудник дрожащими пальцами. – Немедля.

Над нами раздаётся шарканье, потолок скрипит. Тяжёлые шаги спускаются по лестнице. Мы вчетвером встаём, не имея никакого оружия, кроме бутылок вина и нескольких деревянных досок. Дез может притупить чувства Чистильщиков, Кас – обмануть их иллюзией, а я – украсть воспоминания. Зависит от того, сколько их там.

Лео держит розочку из бутылки. Я смотрю на Кастиана, затем на Деза. Когда-нибудь я перестану с ними прощаться. Сегодня мы должны прожить чуточку дольше. Приглушённые голоса раздаются с другой стороны, и дверь распахивается.

– Это мы! Это мы! – выкрикивает Лейре, подняв руки. Её щёки горят румянцем, в зелёных глазах танцуют чертинки. За ней стоит леди Нурия в кожано-металлическом нагруднике и сверкающей кольчуге.

Лео бросается к Лейре, стискивая её в объятьях.

– Мы думали, ты нас бросила.

Я обхватываю руками их обоих, чувствуя вибрации их смеха от дикого облегчения.

– Не было времени, – оправдывается она. – Я увидела возможность улизнуть и воспользовалась ей. А затем обратилась за помощью.

Леди Нурия касается моего плеча и притягивает в объятья. Кастиан выходит в тёмный коридор.

– Я рада, что вы не поубивали друг друга.

Дез выходит из кладовки последним. Настороженный, он хмуро смотрит на Лейре и Нурию.

– Надеюсь, вы привели с собой небольшое войско? – спрашивает он.

Нурия оборачивается на голос Деза. Я замечаю в её глазах проблеск узнавания черт его брата, начиная с крепкого телосложения и заканчивая ранимостью в янтарном взгляде.

Герцогиня Тресорос дерзко вскидывает подбородок.

– И не только.

Мы выходим за ними в большую комнату, где нас ждут трое Шепчущих: Эстебан, Марго и Саида.

Эстебан хватает Деза за предплечье, и они хлопают друг друга по спине.

– Зря мы отвернулись от тебя.

Я представляю, как Марго непросто признавать свои ошибки, но она встаёт между нами и говорит:

– То, как он поступил с Феликсом... Ты была права. Прости.

– Как Себриан решил добраться до столицы? – спрашиваю я.

– На лодке. На улицах непривычно тихо, – говорит Марго, замечая наши с Дезом обеспокоенные переглядывания. – Мы вернулись, как только они отплыли. В этот момент Чистильщики возобновили патрулирование.

– Что-то не так? – замечает Саида.

– Вы должны ещё кое-что знать, – начинает Дез и посвящает их в наши подозрения касательно планов Себриана.

– И у Потрошителя сейчас фора, – говорю я.

– Как нам их догнать? – спрашивает Лео.

Леди Нурия обменивается с Нурией улыбками и отвечает:

– По реке, конечно же. Но прежде нужно решить небольшой вопрос с блокадой моего супруга.

Глава 30

Снаружи нас ждут гвардейцы леди Нурии – около трёх десятков человек, одетых в её родовые цвета: серебряный и ярко-синий. Они несут флаг с её личным гербом – три горные вершины и солнце в центре. Местные жители выглядывают из окон, глядя, как мы проходим мимо, словно призраки на рассвете.

Нас ведёт Нурия, в которой течёт кровь многих королев Тресороса. В нашу первую встречу она поразила меня своей красотой и откровенностью. А когда я узнала, что она оказывает огромную поддержку мятежникам, моё уважение к ней значительно возросло. Теперь же она казалась мне даром небес, появившись в тот момент, когда я уже потеряла всякую надежду.

Мы направляемся к гавани, откуда ни для кого из нас пути назад уже не будет. Мы объявляем войну королю Фернандо и ставим на кон наши жизни, титулы, будущее, всё, что у нас есть.

– Нурия, – зову я. – А чем, по мнению твоего мужа, ты занимаешься целыми днями в своём большом поместье?

– Поскольку одна из моих фрейлин провела последние три ночи в моих покоях, притворяясь мной, сомневаюсь, что он заметил моё отсутствие или подозревает меня в организации мятежа.

– Он тебя не достоин. Он же полное ничтожество.

– Поверь мне, я знаю. Ещё двадцати не исполнилось, а уже опорочена и разведена. – Бархатный мелодичный голос Нурии звучит легко и весело, несмотря на язвительность слов. – Мама бы мной гордилась.

– Непременно, – заверяю я.

В свете восходящего солнца от неё невозможно оторвать глаз. Её доспехи подчёркивают силуэт «песочных часов», притягивавший немало взглядов при дворе. Меч на её бедре прост, но рукоять украшена изящной резьбой. Мелкие кудри-пружинки собраны в пучок на затылке, а блестящие почти чёрные глаза полны неуёмной надежды. На смуглой коже нет ни следа пудры или сурьмы, но губы красные, точно кровавое обещание.

Нервы начинают сдавать, когда я улавливаю запахи с пристани.

– Ты накрасила губы?

– Разумеется, Рената, – говорит она. – Мы же планируем мятеж, а не мессу.

Мой смешок теряется в шуме копыт внезапно прискакавших лошадей. Чистильщики преграждают нам путь. Я узнаю Паскаля, который пытался свернуть карнавал в Асестенье. Он приказывает своим людям остановиться, а сам спешивается.

– Лорд-командующий! – восклицает Паскаль, стоит только Кастиану выйти вперёд. Затем взгляд солдата находит леди Нурию, её гвардейцев и нашу небольшую группу мятежников. Растерявшись, он прибегает к официозу: – Леди Нурия? Судью Алессандро не предупреждали о вашем визите. Как и о вашем, лорд-командующий.

– Смирно, капитан Паскаль, – отвечает Кас. – Как видишь, я в полном здравии. Леди Нурия спасла меня, и мы собираемся доставить этих мятежников в столицу.

Паскаль подходит ближе, держа ладонь на рукояти.

– Нам были даны указания привести вас к королю лично.

– Вот, значит, как? – ухмыляется Кастиан, вновь надев маску надменного принца, каким я его знала когда-то. Его силуэт светится в лучах прибрежного солнца. – Отец наверняка сильно переживает.

Солдат пристально смотрит на Кастиана, словно пытается понять, где правда, а где ложь. Он не спешит доверять своим глазам, потому что их предупреждали о способностях мориа. Но вот он, их похищенный принц – жив, здоров и совсем не похож на страдающего заложника, каким его описывали.

– Пропусти нас, – командует Кастиан, грозно понизив голос в своей привычной манере. – И я позабочусь о том, чтобы отец наградил вас за содействие в моём возвращении.

Но я помню, как вёл себя Паскаль. Я видела много таких солдат, пока сражалась с ними, будучи Шепчущей. Он разворачивается и возвращается к своим подчинённым, и те поднимают свист, звон колоколов, предупреждая всю цитадель. Кастиан выругивается и обнажает меч, тогда как Паскаль и Чистильщики перестраиваются для атаки. Пока тресоросские солдаты формируют живую баррикаду, Нурия собирает нас вместе.

– Отсюда до гавани четыре улицы, – говорит она, указывая на юг, где леонесские солдаты уже организуют блокаду.

– Мы можем разделиться и обойти их, – предлагает Дез.

Нурия отвечает ему улыбкой, но качает головой.

– Здесь все дороги ведут через бедные районы. Они не выдержат ущерба.

– Так пожертвуй из казны, принцесса, – парирует он.

Нурия выглядит обескураженной. Похоже, с ней впервые так разговаривают. На помощь приходит Эстебан.

– Она права, – говорит он. – К тому же дальше улочки становятся всё уже и уже. Нас просто загонят в тупик. Лучше бежать к Кайе-Оропуро – дороге, соединяющей разные гавани.

– А ты хорошо знаешь историю, – просияв, отмечает Нурия.

– Мы скоро станем историей, если продолжим бездействовать, – напоминаю я.

Со всех сторон вокруг раскрываются ставни, люди наблюдают за нами из своих пятиэтажных домов.

– Заведём их на Кайе-Оропуро, – решает Кастиан. – Разберёмся с ними там и вернёмся. Лео и Лейре возьмут двух гвардейцев и подготовят суда к отплытию.

Дез задумчиво трёт бороду, как вдруг указывает на Марго.

– Вы с Кастианом должны создать иллюзию.

Принц и Шепчущая хмуро переглядываются, но кивают. Дез распределяет задачи; каждый должен действовать согласно плану.

Леди Нурия оглядывается и произносит:

– Нам надо...

– Остановите их! – прерывает её скрежещущий голос судьи Алессандро. Он проносится меж рядов Чистильщиков, а мы выходим за Нурией на передовую. Едва он узнаёт среди нас свою супругу, ужас изгибает его узкие розовые губы в жуткий оскал. – Живо иди сюда. Не позорь меня при людях.

– Доброе утро, дорогой муженёк, – сладко отвечает леди Нурия. – Я подумала, что надо бы выйти и лично тебе сообщить. Я хочу развода!

Секунду стоит гробовая тишина, которую прерывает взрыв смеха как со стороны гвардейцев Тресороса, так и со стороны Чистильщиков. Алессандро, едва ли не брызжа слюной, орёт во всё горло:

– Леди Нурия присоединилась к мятежникам! Арестуйте её! Арестуйте их всех!

И на этом тихое спокойное утро закончилось.

– Саида, со мной! – выкрикивает Дез. Их магия рябью в воздухе устремляется к нападающим. Несколько солдат замедляются, пытаясь бороться с теми чувствами, что вынуждают их остановиться. Другие же, в том числе Паскаль, бегут дальше. Некоторые люди так привыкли к войне, что буквально живут ею, и ни Саида, ни Дез не могут найти в них ни капли сомнений и миролюбия, которые можно было бы усилить. Но всё же мы справляемся с первой из четырёх шеренг, и солдаты Нурии уже бросаются к следующим.

Алессандро забирается на крышу кареты и выкрикивает указания:

– Взять мою жену и робари живыми!

Что бы он хотел с нами сделать? Каким образом мечтает поиздеваться? Гордился бы им Мендес? Я направляю всю свою злость в кулаки. Краем глаза замечаю, как Кас и Марго сражаются бок о бок. Не могу не вспомнить слова Арги о том, что любовь к нему лишь отвлекает меня. Расправляю плечи, хватаю оружие поудобнее и уверенно бросаюсь на тех, кто с готовностью бы прирезал меня.

Четыре Чистильщика окружают нас с Эстебаном, мы становимся спина к спине.

– Помнишь, как тебя укусили гадюки в каньонах Седоны? – спрашивает слегка запыхавшийся Эстебан.

– У меня до сих пор есть шрам, – говорю я, касаясь отметины на левой руке.

– Отлично.

Он ловит солдата за запястье, останавливая удар. Я вижу, как расширяются зрачки. Так всегда бывает, когда он заглядывает в чей-то разум. Сейчас он может предугадать каждое движение этого солдата. За считанные секунды противник теряет и оружие, и сознание. Сочтя Эстебана большей угрозой, трое остальных набрасываются на него, давая мне возможность напасть на них со спины.

Одна из солдат ловит меня, укладывает на лопатки и придавливает собственным весом, прижимая лезвие к горлу. Эстебан подбегает к ней сзади и рассекает внутреннюю часть колен. Она падает, громко крича.

– Спасибо, – тяжело дыша, говорю я.

– Ты была права, Рен. Насчёт всего.

– Сражайся, потом извинишься. – Я сжимаю его руку. – Уже две линии!

Мы пользуемся преимуществом, но третья шеренга представляет собой кавалерию из двух дюжин всадников. Гвардейцы Нурии смыкают ряды вокруг неё. Мы могли бы отступить и обойти реку, но сзади нам преградили путь.

– Кас, – зову я, потянув его за рукав.

Жители цитадели Кресценти выходят из своих домов. Они вооружены дубинками, мётлами, кухонными ножами и прочей утварью. Если зрение меня не подводит, то у одной женщины даже щипцы для еды в одной руке и сковородка в другой, и масло капает на мостовую.

– Нурия, – привлекает её внимание Кастиан. Герцогиня поворачивает голову. Древний серебряно-синий флаг Тресороса появляется в одном окне за другим. Люди присоединяются к нам и скандируют её имя, пока всадники пытаются успокоить испугавшихся лошадей. Пехотинцы нападают на нас, а люди отбиваются зубами, ногтями и всем, что попалось под руку.

– Надо напугать их лошадей, – говорю я.

– Эй, львёнок, – кричит Марго Кастиану.

– Не назы... – Кастиан пинает солдата в грудь, разворачивается и останавливает второго, уже собиравшегося раздробить принцу его златокудрую голову, – ...вай меня так.

Марго злорадно хохочет, беря его за руку. Вместе они объединяют усилия, и пульсация их магии ощущается сразу. Высоко над головами поднимается волна, блестящая утренним светом. Под крики толпы: «Слава древним богам! Слава небесам!» – эта волна обрушивается на Кайе-Оропуро.

– Это просто иллюзия, тупое ты животное! – орёт Паскаль на своего коня, и в следующий миг падает на дорогу.

– Последняя шеренга! – кричу я.

Последняя баррикада – это один ряд солдат, отделяющий нас от гавани. Но в этот момент Чистильщики решают перегруппироваться. Паскаль и его отряд готовы снова броситься в бой. Алессандро каким-то образом вновь оказался на передовой.

– Последняя, – тихо повторяет Дез, стирая пот со лба. Поворачивает голову ко мне и подмигивает, как бы говоря: «Всего-то?»

– Вам некуда идти, – орёт судья. – Сложите оружие и сдайтесь, изменники короны.

– Никогда! – выпаливает Нурия, выступая вперёд. – Твоим зверствам пришёл конец.

Я замечаю, как Дез смотрит на неё с восхищением, а потом становится рядом с ней. Мы с Кастианом присоединяемся с другой стороны.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – выплёвывает Алессандро. – Ты всего лишь брошенная подстилка принца.

– Я дочь великих королев! – Голос Нурии рассекает воздух. – Мы остановим Руку Правосудия. И начнём мы, мой дорогой муженёк, с тебя.

Я слышу свист. Стрела пронзает горло мужчины, стоящего совсем рядом с Алессандро. Судья издаёт жуткий крик, словно это из его горла сейчас бьёт фонтаном кровь. Мы все оглядываемся в поисках напавшего, раздаётся знакомый звук горна.

В гавани стоит небольшой корабль, на мачте развевается флаг пиратов Сан-Пьедрас. Десятки мориа сидят на перилах, висят на снастях. Солдаты короля приходят в замешательство, поворачиваются к нам спиной, а мы пользуемся моментом.

– Извиняюсь за опоздание, Рената, – громко произносит Мэриам, откидывая капюшон. – Не так-то просто украсть корабль.

Эликса рядом с ней натягивает тетиву, целясь в Алессандро.

– Следующая прилетит в твоё горло.

Судья выкрикивает приказы, но тщетно. Мы их окружили. Пираты Сан-Пьедрас выходят на пристань и единым отрядом движутся с одной стороны, а гвардейцы Нурии – с другой. Всё больше горожан выходят на улицу, швыряя всё подряд в судью и солдат короля и скандируя имя Нурии из Тресороса.

Обезоружив Чистильщиков, мы оставляем их на растерзание жителям Кресценти, а сами поднимаемся на четыре речных суда. Мы мчим против течения, зная, что нельзя останавливаться, пока не доберёмся до Андалусии.

Глава 31

Не сказать, что я полностью готова вернуться в столицу Пуэрто-Леонеса, но выбора у меня нет. Лейре берёт на себя командование нашей баржей, координируя гребцов. Кастиан увлечён разговором с Саидой и Мэриам, знакомя членов моего бывшего отряда с пиратами, встреча в море с которыми изменила всё.

– А где капитан Арги? – спрашиваю я Эликсу. Мы стоим на корме, глядя, как цитадель Кресценти становится всё меньше и меньше.

Эликса широко улыбается. Её непослушные кудряшки лезут в глаза из-за ветра.

– После всего, что ты нам показала, мы не могли остаться в стороне. Но ты сама знаешь, как упряма капитан. Впрочем, она просила кое-что тебе передать.

– Да?

– Она хотела сказать тебе спасибо за то, что помогла ей вспомнить.

Я оглядываюсь на Кастиана. У нас не было возможности поговорить с глазу на глаз с той последней ночи на корабле, но он ловит мой взгляд, и мы просто радуемся ещё одному дню, в котором мы вместе.

Резкий вопль привлекает всеобщее внимание:

– Эликса?!

Моя подруга оборачивается, услышав своё имя. На носу корабля стоит Марго. Её глаза широко распахнуты, на лице – потрясение. И только в этот момент я замечаю: тот же длинный острый нос, те же сапфировые глаза и тот же смех. Мне всё время казалось, будто я уже была знакома с Эликсой раньше. Она говорила, что родом из Риомара. И я помню о главной трагедии в жизни Марго, когда она потеряла младшую сестру. Вот только потеряла не навсегда, а на несколько лет.

– Марголина?

Они проталкиваются через скопление людей и обнимаются так крепко, словно хотят стать единым целым. Марго обхватывает руками лицо Эликсы.

– Я думала, ты умерла... Я думала...

Эликса касается шрама, что виднеется сквозь персиковый пушок над ухом.

– Я была близка к этому.

Слёзы подкатывают к моим глазам, и я отвожу взгляд. На барже, следующей за нами, остались леди Нурия, Лео и Эстебан. Остальные солдаты и пираты распределились ещё по двум судам. В воздухе много грязи и аромата свежей зелени. Густые изумрудные кроны тянутся вдоль берегов, обрамляя маленькие деревянные домики на сваях. Целые семьи смотрят, как наши суда плывут вверх по реке. Интересно, догадываются ли они, с какой целью мы направляемся в столицу?

– У нас всё получится, – шепчу я реке.

– Обязательно, – подтверждает Дез, подходя ко мне.

Я отклоняюсь, чтобы взглянуть на него.

– Помнишь ту рыбацкую деревушку, где ты, спасаясь от солдат, прятался в бочке с кальмарами?

Он ухмыляется, в золотых глазах вспыхивает отблеск воспоминания.

– В общих чертах.

– Если ты смог пережить ту вонь, то переживёшь что угодно.

Он ковыряет щепку в деревянных перилах.

– А как мне пережить то, что я потеряю тебя?

Делаю глубокий вдох. Если заговорю, то меня накроют эмоции, и я расплачусь, а я уже налила слёз на много лет вперёд.

– Я буду вспоминать этот момент, – продолжает Дез, – и говорить, что я был прав.

Конечно, он всё сводит к шутке. Типичный Дез.

– Насчёт чего?

– Всю жизнь ты боялась того, кем являешься на самом деле. – Он обхватывает мою ладонь обеими руками. Этот личный жест ощущается так странно… Я вспоминаю ночь, проведённую на берегу другой реки, нашу последнюю перед разлукой. – Но я всегда знал, что ты окажешься лучше всех нас.

Я утыкаюсь носом в его грудь. Не хочу, чтобы он видел моих слёз. Не хочу быть слабой, когда мне предстоит противостояние с Себрианом и королём Фернандо. Дез проводит рукой по моим волосам и целует в макушку.

Я поднимаю глаза.

– Из тебя выйдет великий предводитель, Дез. Я всегда так думала.

Его ресницы, когда влажные, кажутся ещё темнее.

– Когда Кастиан рассказал мне правду, я думал, что сойду с ума. И я просто ушёл. У меня даже не было возможности спросить отца...

– Иллан любил тебя. Он поступил ужасно, но он любил тебя. – Я слегка толкаю его локтем. – Взгляни на Марго. Она снова нашла сестру. Знаешь, чем занимался Кастиан большую часть нашего пути?

Дез слегка кривится и упирается локтями о фальшборт.

– Я точно должен об этом знать?

Хлопаю ладонью по его по груди.

– Я серьёзно.

– Ты родилась серьёзной, – со вздохом отвечает он.

Закатываю глаза.

– Он всё спрашивал меня, какой ты.

Я оглядываюсь на Кастиана, который наблюдает за мной со свойственной ему пристальностью, и чувствую, как меня тянет пойти к нему сию же секунду. Но сейчас ему нужно нечто более важное.

– Ты говорила ему, каким невероятно скромным, но в то же время отважным и решительным командиром я был? Сколько раз я ускользал от его наглых солдат...

– Поговори с ним, – шепчу я. – Пожалуйста. Мы сможем завершить эту историю только втроём. Вместе.

Дез кивает и облизывает губы. Он не сказал «да», но и «нет» он не сказал.

– Я попробую, – обещает он.

Когда приходит время сменить гребцов, Дез садится рядом с Кастианом. Я смотрю, как они гребут бок о бок, глядя строго перед собой. В какой-то момент Дез что-то говорит, и Кас смеётся. Я чувствую укол в груди напротив сердца. Мне даже не надо опускать глаза: я знаю, что на моей коже отпечаталось новое воспоминание.

***

Мы гребём полтора дня, но понимаем, что мы на месте, только когда река переходит в озеро, которое находится на юге столицы, и сверкающие башни дворца маячат вдалеке. Сердце колотится в груди вплоть до момента, когда мы высаживаемся, пришвартовав баржи в высокой траве.

Мы направляемся в Андалусию. По обе стороны пыльной дороги, ведущей к городским воротам, на копьях висят отрубленные головы, из которых торчат сухожилия и всё ещё стекает кровь. Это знак, что нужно поворачивать назад. Предупреждение. Саида, Марго и Эстебан, должно быть, тоже это чувствуют, потому что мы обмениваемся взглядами. Мы уже шли по этой дороге в тот день, когда пытались спасти Деза от казни. Но в этот раз у нас есть то, чего не было тогда. В этот раз мы не одни. Марго, Кастиан и Эликса идут впереди, прикрывая нас магией иллюзионари.

С этой длинной грунтовой дороги хорошо видно плотно построенные дома, у некоторых из которых настолько древний фундамент, что они напоминают усталых путников, опирающихся друг на друга. Впереди у ворот выстроена шеренга солдат – так нас встречает король Фернандо. Но это не самое захватывающее зрелище в жемчужине королевства.

Дворец Андалусии – это потрясающее произведение архитектурного искусства: четыре башни, соединённые мостами. Каждая башня сверкает в свете солнца, – ослепительный храм рода Фахардо. Я жила в покоях этого дворца, ходила по его коридорам, побывала в его жутких подземельях. Но впервые я вижу, как он светится. Дворец охвачен серебристой пульсирующей аурой, словно гигантский альман.

– Что это? – ахает Дез рядом со мной.

– Себриан, – говорю я. – Он использует Клинок Памяти.

– Как ты это поняла? – спрашивает Лейре.

Лео пожимает плечами и небрежно взмахивает рукой.

– Ну, наверное, это как-то связано с тем, что дворец превратился в огромную свечу.

Но не только. Я касаюсь белого сапсана на моём нагруднике, и рябь магии проходит сквозь меня. Я отказалась от прав на Клинок Памяти, но эта связь оставила свой след во мне, тонкий, как паутинка.

Нервничающие леонесские стражники смыкают ряды у городских врат. Они слышат наш топот, позвякивание доспехов, но ничего не видят. Постепенно Кастиан и другие иллюзионари снимают иллюзию, и он наносит первый удар, пробивая их защиту. Гвардейцы из Тресороса выстраиваются клином, чтобы пробиться в столицу. Вонь сточных вод смешивается с дымом горящего мусора, предупреждая жителей Андалусии о том, что на город напали.

Лео и Саида должны вывести слуг из дворца, пока мы с Касом и Дезом ищем короля и Потрошителя. Но сейчас, когда пришло время действовать, я колеблюсь. Я пережила сотни боёв и стычек, но в этот момент я испытываю больше любви к своим спутникам, чем когда-либо прежде. Возможно, это именно то, о чём меня предупреждала Арги. И всё же я предпочитаю эту версию себя.

– Беги, Рената, сейчас! – кричит Марго, разрубив солдата. Она хватает его меч и, тяжело дыша, уже орудует двумя. Между нами промелькнула искра. Это не дружба или прощение; это принятие. – Увидимся в Третьем Аду.

Третий Ад, где горит вечное белое пламя, уже здесь. Серебристая фигура Себриана выходит на балкон.

Внезапно меня окатывает вибрирующая сила. В груди словно появилась некая нить и тянет туда.

– Надо спешить. Что-то не так.

Кастиан указывает куда-то в сторону.

– А это?..

Некие люди взбираются по стенам башен к окнам, к балконам, к небесным мостам.

– Это Шепчущие, – отвечает Дез.

– Северная башня, – командует Кас, и мы бежим следом за ним.

Северная башня. Там находится тронный зал Фернандо. Король встретит нас в храме своих побед, где люди кланялись ему и проливали кровь, принося ему клятвы верности.

Когда мы подходим к мосту, на другом его конце появляются стражники короля. Моё тело болит от многих дней постоянной активности. От многих недель душевных страданий. От многих лет борьбы за жизнь, которая не всегда мне нравилась. Но всё же я борюсь, выгрызая путь к судьбе, которую я для себя выбрала. Пробиваться через солдат короля Фернандо – всё равно что плыть против течения, но в итоге мы оказываемся на той стороне, где свет льётся из открытых дверей, и я скрепя сердце шагаю внутрь.