Текст книги "Книга вторая. Эпоха Лоу Кэнэл (СИ)"

Автор книги: Зона Серая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

"Соберись... соберись, сволочь... ты сейчас единственная надежда... для всех..."

Дематериализоваться и войти в стену, чтобы погасить пламя? Невозможно, нужен более высокий самоконтроль. По той же причине невозможно отфильтровать углекислый газ из воздуха и полить на себя... Судороги боли мешали тонкому управлению материей не меньше, чем эмпирейный шторм.

Собственно гореть они будут ещё долго – для критической потери биомассы такими темпами нужно полчаса, не меньше. Но гораздо раньше этого срока от перегрева начнут гибнуть клетки их истинных тел. Огненный ужас в первую очередь парализует криокинез – а они ведь не в родной аркологии...

"Мне... нужен... ХОЛОД!"

Ни один Ма-Алек – прежний, использующий Жидкий Космос – такого бы проделать не сумел. Марсиане могут охлаждать собственные тела, управляя движением многомерных молекул – да. Но не внешнюю среду.

Но Ричард больше не был обычным зелёным марсианином. Он был псайкером. Псайкером, доведённым до отчаяния, псайкером, испытывающим страшную боль. И всю эту боль, весь страх за себя и Дэйр-Ринг, всё своё желание ОСТЫТЬ, он вложил в мощнейший криокинетический взрыв.

Волны жидкого азота хлынули на них из воздуха, посыпались хлопья затвердевшей углекислоты, мгновенно погасив пламя. А ещё через секунду раздался страшный грохот, и на пришельцев, не выдержав перепада температур, рухнули своды тоннеля.

"А ведь я их убил, – мимоходом подумал Ричард. – Неважно чем, мгновенным охлаждением или обвалом... но пережить всё это вместе не могло ни одно человеческое существо без тяжёлой брони... Нельзя людям стоять рядом с сильными псиониками, когда им больно... вот тебе и защитники нашлись..."

Страшно хотелось вырубиться – огонь, а потом криокинез довели его до предела выносливости. Но он понимал, что если сейчас потеряет сознание, то никогда уже не придёт в себя. Собрав то, что осталось от его тела, он с трудом пополз сквозь заледеневшие камни и пыль к Дэйр-Ринг...

Дэйр-Ринг не нужна была помощь. Во всяком случае – физическая. Вот психиатрическая бы совсем не помешала, как он понял... но Ричард, единственный из Ма-Алек, никак не мог её оказать.

Стоило лишь угаснуть пламени, как из-под обломков поднялась совсем иная Дэйр-Ринг. Такая, какой он ещё ни разу не видел... и возможно, никто на современном Марсе не видел. Огненный ужас напрочь выжег те останки "зелёной маски", что ещё оставались на ней после разоблачения.

Ричард едва успел уйти с её пути – с пути утыканного множеством лезвий кошмара, ходячей мясорубки. Её крылья-пропеллеры закручивали воздух в психокинетические смерчи, которые подтягивали всех, оказавшихся рядом, под удары крючьев и лезвий. Алмазные копыта крошили черепа, из ноздрей вырывались струи жидкого азота, глаза горели ослепляющим лазерным огнём, а шипастый хвост, подобно кнуту, хлестал по сторонам, рассекая любую попавшую под него живую плоть, как нож масло.

Учитывая, что она мчалась по тоннелю со скоростью гоночной машины, у медлительных рептилоидов не было ни малейших шансов сбежать.

Ричард впервые увидел, что значит "рвать и метать" в буквальном смысле. Там, где она проносилась, оставались только окровавленные ошмётки.

Машина смерти сошла с ума,

Она летит, сметая всех,

Мы увернулись – на этот раз,

Ушли по белой полосе

Мы здесь сегодня,

А завтра будем там,

Где тошно от огня чертям!

Мы будем драться на земле,

Под солнцем и в кромешной тьме,

Мы будем драться в небесах,

Мы будем драться до конца,

Мы будем драться, чтобы жить

За тех, кто первым был убит,

Враг словно призрак без лица,

Мы будем драться до конца,

Мы будем драться!

Ричарду оставалось только следовать за потерявшей рассудок белой, стараясь не упустить её в многочисленных поворотах – благо, было видно, где она шла. И надеяться, что этот приступ бешенства временный, а не постоянный.

В конце концов, Дэйр-Ринг не хотела никого убивать. В смысле, именно намерения лишить жизни у неё не было – даже белым марсианам такие мысли редко приходят в голову, и никогда – инстинктивно. Если белый и решается на убийство, то лишь после тщательного обдумывания ситуации. А Дэйр-Ринг просто нуждалась сейчас в том, чтобы врезать кому-нибудь покрепче. Не её вина, что несчастные аборигены, оказавшиеся на пути, не выдерживали этих методов снятия стресса. Зелёный марсианин с высокой вероятностью вышел бы из этой мясорубки потрёпанным, но живым. А уж сородичи-белые и вовсе сочли бы это обычной дружеской потасовкой – в которой могут погибнуть только исключительно слабые и невезучие.

Ричард запоздало сообразил, что надо было вытащить из-под обвала пипбаки с ловушками – но теперь поздно, малки улетели от них слишком далеко, и если он вернётся к месту взрыва, то определённо потеряет Дэйр-Ринг. Но он не сильно винил себя в этой ошибке. Трудно объективно учитывать все факторы, когда ты только что чуть не сгорел заживо, а потом выложился на все триста процентов.

Конечно, червелюди не собирались пассивно ждать, пока значительную часть из них перебьют. У них не было оружия, не было боевой псионики, не было физической силы, достаточной чтобы сразиться с чудовищем. У них была только одна способность – перестраивать лабиринт, используя многомерную физику. И они это делали исключительно хорошо. Достаточно вспомнить, как они пару минут назад изменили гипергеометрию потолка и стен в тоннеле – так что малки потеряли возможность пройти сквозь них, а те части, что находились внутри камня – увязли в нём. Правда, черви не смогли предвидеть, что размещение атомов камня и марсианских тел в одном и том же объёме пространства приведёт к резкому скачку давления и температуры – а следовательно и к воспламенению, со всеми дальнейшими катастрофическими последствиями. Тем более они не могли знать, как хорошо горят их "призрачные" гости. Хотя существа, не имеющие контроля над телом на молекулярном уровне, просто погибли бы, врастя в камень, и уж это коллективный разум мог бы сообразить.

Однако, что сделано, то сделано. Они не комплексовали по поводу прошлых ошибок – они защищали свои жизни и свой дом. Для начала они поставили на пути Дэйр-Ринг огромную скалу. Причём не хрупкий известняк или песчаник, способность крошить которые малки только что убедительно продемонстрировали, а монолитную базальтовую глыбу метров тридцати в диаметре. Причём развёрнутую в многомерности так, что пройти сквозь неё было нельзя.

Нет, любой марсианин мог пробить и такую преграду – просто раскрошить её телекинезом. Таранный удар под сотню тонн – это немало, а рывок на себя – ещё страшнее (большинство естественных горных пород весьма прочны на сжатие, но довольно хрупки на разрыв). Но это потребовало времени и кропотливой работы – довольно-таки однообразной и утомительной. Идеальное средство, чтобы прийти в себя после вспышки ярости! Психотерапия по-марсиански – медленно сосчитай до ста... тонн скалы, превращённых в мелкую щебёнку.

Конечно, умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Дэйр-Ринг могла найти путь с меньшим количеством препятствий... но в постоянно меняющемся лабиринте для этого опять же требовалось сосредоточиться и разработать план продвижения. Что в режиме берсерка малореально.

Вряд ли, конечно, местные обитатели так сильно беспокоились о психическом здоровье монстра, крушившего их дом. Скорее, они рассчитывали просто задержать его, выиграть время, чтобы отступить или подготовить контратаку. Но по счастливой случайности они сделали именно то, что больше всего хотел бы сделать Ричард, если бы его мнения спросили.

Уже на десятом метре пробитого в скале тоннеля копыта Дэйр-Ринг работали менее яростно и более ритмично. На пятнадцатом она остановилась и медленно оглянулась по сторонам. Только после этого Ричард рискнул к ней приблизиться.

– Я выгляжу, как полная дура, да? – задумчиво спросила девушка, втягивая внутрь многочисленные лезвия, гася огонь глаз и превращая хвост из режущего кнута в пушистую метёлку.

– Ну, местных это достаточно впечатлило, – дипломатично признал Ричард. – Но нам нужно найти выход отсюда, а для этого даже самого впечатляющего белого коня Апокалипсиса будет маловато. Они умеют делать камни непроницаемыми и менять конфигурацию тоннелей, так что игра будет непростой.

– Невидимыми стать тоже не получится, – вздохнула Дэйр-Ринг. – Они ощущают любое чужое психополе на своей территории, то есть всё время знают, где мы.

– А договориться миром после таких разрушений и такого количества трупов вряд ли удастся... – совсем мрачно закончил землянин. – Мы влипли.

– Но возможно, получится договориться войной? Послушай, то, что я сейчас скажу, тебе, как зелёному, конечно будет отвратительно... особенно после того, что я наделала. Но подумай как следует, прежде чем отказываться. Смотри, они могут помешать нам покинуть эти подземелья. Но они не могут нас убить – их единственное оружие, движущиеся стены, не причиняет нам вреда. Даже если нас раздавить в лепёшку, это будет лишь небольшим дискомфортом. В то же время мы можем убивать их и разрушать тут всё. Хорошо, убивать могу я, а ты можешь портить им интерьер в это время. Мы очень неудобные пленники. Они даже не могут надеяться, что мы вымотаемся и уснём...

– Ну, мне-то спать иногда надо, – заметил Ричард.

– Это время я смогу охранять тебя – моя ярость позволяет обходиться без сна всю жизнь, как делали предки, – Дэйр-Ринг, кажется, приободрилась от того, что не встретила немедленных возражений. – В общем... мы можем попортить им нервы настолько, чтобы они сами нас отпустили. Нужно только вести себя очень плохо. Как я пять минут назад, только более продуманно. Нужно дать им понять – это не они заперли нас, это они оказались заперты с нами.

– Жёсткая дипломатия? Хм, может сработать. Но мне бы не хотелось начинать агрессивные переговоры вслепую. Ты успела что-нибудь вычитать из голов этих четверых воров? Кто они такие, на кого работают, откуда взялось это змеиное логово?

– Только первое. Это те же самые Хранители, что пытались похитить Биатиса. Ну, не в смысле те же лица – те погибли раньше – но та же организация. К сожалению, посвящённые низкого ранга, многого не знают... в частности, абсолютно не в курсе, откуда взялась нечисть в этих катакомбах – но что эти существа – родня Дхувианам – знали. Хранители – это вообще организация, созданная около четырехсот тысяч марсианских лет назад, для борьбы со змеелюдьми. Тогда возрождённые Дхувиане в телах шогготов активно внедрялись в человеческое общество – благо, пластичность облика позволяла. Был создан контрзаговор, что-то вроде инквизиции, задачей которой стало вычисление и уничтожение змей в человеческом облике.

– Стоп... – Ричард аж присел. – Но у них же нормальные отношения с Мыслителями, а те тоже Дхувиане в человеческом облике...

– В этом и ирония, – грустно усмехнулась Дэйр-Ринг. – Они НЕ ЗНАЛИ, что Мыслители происходят от Дхувиан. Так же, как Мыслители не знали настоящего назначения Хранителей. Обе группы слишком хорошо хранили свои тайны. Среди Хранителей – но не только среди них – распространено убеждение, что Мыслители подобны Куиру – люди или очень близкие к ним Полукровки, просто достигшие очень высокого уровня развития. Некоторые даже воспринимали Мыслителей как источник легитимности Хранителей – дескать, наши мудрые предки лично благословляют нас на охоту за проклятыми рептилиями.

– Теперь понятно, почему они заподозрили Биатиса... попали в самую точку, не зная этого. Слушай, поскольку нам не нужно теперь скрываться... можешь взять пару червяков в телепатический захват и хорошенько выпотрошить им мозги? Это будет хорошей демонстрацией, что мы плохие пленники, для начала... и одновременно даст нам полезную информацию – куда мы попали и как отсюда лучше выбраться.

– С большим удовольствием, – Дэйр-Ринг облизнула длинные, совсем не лошадиные клыки. – Только нам сначала нужно будет поймать такого "языка" физически. На расстоянии я не могу выделить отдельное сознание – они сливаются в голос роя, а рой в целом ментально сильнее меня.

– Я бы назвал это скорее кублом, – поправил Ричард, – рой – название коллектива летающих существ, а тут те самые рождённые ползать, что летать не могут. Приготовься. Нам нужно будет двигаться очень-очень быстро.

Почти полчаса они лежали неподвижно. Восстанавливали силы, как могли подумать рептилоиды? Да, и это тоже, само собой. Вернее, восстанавливал Ричард, Дэйр-Ринг их наоборот, теряла – неподвижность гасила в ней остатки гнева. Зато возрастала концентрация и вместе с ней – острота чувств.

Малки сканировали окружающее пространство во множестве диапазонов. Дэйр-Ринг старалась определить местонахождение каждого червя поблизости, Ричард – взаимное расположение тоннелей, пытаясь просчитать его с точки зрения многомерной геометрии – то есть определить, какие именно части лабиринта могут быть заменены усилием коллективного разума, на что, и с какой скоростью.

Мимоходом он рассмотрел вариант – не маяться с захватом "языка", а рвануть на максимальной скорости вверх, к поверхности, пробивая перекрытия над собой, которые кубло успеет сделать непроницаемыми, и проходя через все остальные. Когда всё это безобразие начиналось, до уровня земли и в самом деле было не более тридцати метров. Но после всех полётов Дэйр-Ринг на "гоночных" скоростях, а также многочисленных перестановок элементов лабиринта – это расстояние увеличилось как минимум до ста метров. А может и больше.

Ситуация осложнялась и тем, что "видеть сквозь стены" не значит "быть всевидящим". Все их паранормальные способности, все виды активного и пассивного восприятия позволяли заглянуть через двадцать метров сплошного камня, ну максимум тридцать. Отчасти спасали ситуацию только "астральные проекции" – очень упрощённо говоря, глаза на многомерных ножках, просунутые в "обход" стен через Эмпирей. Но при каждом перестроении лабиринта они эти глаза теряли – разрыв непрерывности пространства лишал их части молекул. Не то, чтобы потери были значимыми для здоровья – но весьма болезненными. И замедляли процесс. Поэтому Ричард взял всю работу на себя – Дэйр-Ринг и так досталось, а ей ещё глубокое сканирование проводить.

В среднем перестроение производилось каждые 3-10 минут. Поэтому он наловчился втягивать проекции обратно после двух минут обследования местности. Через пятнадцать таких проверок он сумел поймать ритм и засечь коридоры, в которых находились живые черви. Ещё двадцать понадобилось, чтобы спланировать бросок и захват, выбрав два разных участка, на каждом из которых собралось довольно много рептилоидов.

– Нам придётся крепко соединиться физически для этого броска, – предупредил он. – Если разойдёмся хотя бы на десять метров – между нами возникнет преграда, и снова объединиться мы уже не сможем. Расстояние будет только увеличиваться.

– Ладно, – буркнула девушка. – Обовьёшь меня щупальцами покрепче. Только не пытайся входить в слияние.

– Ты забыла? Я этого физически не смогу сделать, даже если бы хотел.

Он принял форму "змеи со щупальцами", и обвился вокруг её туловища в несколько витков, разместив голову над ухом. Хвост он прирастил к среднему витку, замкнув петлю, щупальца правратил в дополнительные кольца – теперь его даже силой сорвать было сложно. Белая фыркала, но не сопротивлялась.

– Сейчас?

– Нет, через секунд тридцать... я дам тебе знак, когда... приготовься, вот карта движений... Сейчас!

Дэйр-Ринг ракетой рванула с места, так что из-под копыт брызнула каменная крошка. У Ричарда захватило дух – он впервые увидел, как движется в бою настоящий белый марсианин. И чем отличается бой от драки, которую он видел полчаса назад.

Стремительные гибкие движения, с той плавностью, которую может развивать только существо без единой кости в теле. Дэйр-Ринг не бежала – она текла по тоннелям бледной тенью, преодолевая за секунду пару сотен метров, но при этом – бесшумно и почти не снижая скорости на поворотах. Невозможно было предсказать, куда она нырнёт после очередной развилки, ни тени намёка на это не намечалось в её движениях.

Тем не менее, черви тоже были не дилетантами. Несколько раз упустив беглянку, они сумели вывести её в прямой тоннель, из которого выхода просто не было. Две базальтовых стены оказались спереди и сзади.

Но они не могли сделать непроницаемыми все двести метров тоннеля. И благодаря подсказке Ричарда Дэйр-Ринг знала, какие участки "многомерно укреплены", а какие нет. Без всякого предупреждения она нырнула в стену – и прежде, чем коллективный разум успел замуровать её там, вынырнула прямо среди десятка червей. Десяток щупалец-сетей выстрелил во все стороны, пеленая их.

Теперь они замуровались уже сами – чтобы никто не мешал процессу сканирования. Ричард обрушил многотонные глыбы с обеих сторон тоннеля, и ходил от одной «пробки» к другой, охраняя девушку и пленников. Дэйр-Ринг по очереди подхватывала червей, внимательно смотрела в раскосые глаза – два свечения сталкивались и одно угасало – после чего отбрасывала обмякших, как пустую кожуру. Уж неизвестно, насколько эта процедура повреждала их мозги, но если девушка поставила перед собой задачу «сделать страшно» – то выполнила её на все сто процентов. Сцена выглядела, как в фильме ужасов, и последние черви усиленно пытались отползти от предстоящей процедуры. Только вот бежать было некуда, что лишь увеличивало общую визуальную жуть.

Кошмары попали в собственный кошмар.

– В общем так, – подвела она итог, когда закончила с последним, – история выходит забавная, хоть и мрачная донельзя. Они не знают подробностей, но в общих чертах в курсе. Словом... Хранители сами их создали.

– Каким образом?! – вытаращил глаза Ричард.

– У Хранителей было нечто, называемое Шангой. Я так и не смогла понять из их мыслей, что это такое. То ли некая технология, то ли психотехника, то ли вещество... Они сами никогда этого не видели, родились гораздо позже... но среди их народа есть те, кто видели. В общем... Шанга заставляет любые виды возвращаться к своим предковым формам, пробуждая их "спящие" гены. Онтогенез повторяет филогенез. На людей оно действует слабо, эффект больше психологический, чем физический. Способности взрослого организма к изменению весьма ограничены – ну там, сбрасывается жир, становятся крепче мускулы, меняется осанка... всё такое, по мелочам. Но когда под воздействие Шанги попадал шоггот...

– Он превращался в лужу слизи, – понял Ричард.

– Нет... вернее, не сразу. Сначала организм повторял – в обратном порядке – путь эволюции Дхувиан в лаборатории Рианона. Дхувианин в теле шоггота, замаскированный под человека, становился сначала натуральным змеечеловеком, затем просто змеем, потом марсианской пиявкой – и лишь после этого окончательно деградировал в бесформенную протоплазму. Причём всё – за считаные часы, если не минуты. Хранители использовали Шангу, чтобы выделять нелюдей из своих рядов. Зрелище мутации-деградации оказывало прекрасный пропагандистский эффект на молодых Хранителей. Такому же испытанию они хотели подвергнуть Биатиса, хорошо, что не довезли.

– И некоторые из их подопытных мутантов сбежали в подземелья? – усмехнулся Ричард.

– Да... вернее нет... не совсем. Испытанию подвергался один пленник, в контролируемой среде, в запертой камере, под охраной. Никаких шансов сбежать у него не было, как только он терял конечности, его тут же приканчивали, а остатки тела сжигали. Даже полноценный шоггот, полностью восстановивший способность к метаморфозу, и то не смог бы оттуда вырваться. Хранители были фанатиками, но не дураками. Технику безопасности они знали отлично.

– Ммм... не сказал бы, судя по их попытке пытать Биатиса...

– Биатис не только сам был Мыслителем, он получал энергию от всего коллектива Мыслителей и ещё от эмпирейного шторма. Среди тех Дхувиан, что внедрялись в человеческое общество, псайкеров было куда меньше, и они были намного слабее. Настоящие Мыслители им никогда в руки не попадали...

– А, понятно. Так как же образовалось это кубло в таком случае?

– Около двухсот тысяч марсианских лет назад часть Шанги была упущена Хранителями. Она попала в руки династии марсианских королей. Те начали использовать её для устроения... ммм... своего рода гладиаторских игр. Одичавшие под воздействием Шанги люди и Полукровки, а также животные, из которых выводили доисторических чудовищ, сражались на арене ради развлечения. Большинство таких мутантов рано или поздно убивали, но некоторым удавалось сбежать – улететь, уползти – в катакомбы. Были среди них и регрессировавшие Дхувиане... они начали спариваться между собой, размножаться – и породили вот это, что мы видим. Предковая форма плодилась куда быстрее, чем полностью завершённые Дхувиане. Они научились использовать психосилу для общения между собой, для приманивания крыс и прочей мелкой живности, которой кормились... позже, когда пищи стало не хватать – научились кормиться напрямую из Эмпирея. Стали использовать псионику для выемки больших объёмов грунта, прокладывая новые тоннели, уходя глубже... позже эта способность развилась в полноценную многомерную перестройку лабиринта...

– То есть что получается, предковая форма Дхувиан, эта, как её... марсианская пиявка была псайкером?

– Нет. И первые черви, сразу после деградации, тоже ими не были. Но были электромагнитными телепатами – часть клеток шоггота под влиянием той же Шанги регрессировала обратно в "белый свет", из которого их создали. Напрямую воздействовать на реальность с помощью мысли они начали гораздо позже – через много поколений, когда достаточно расплодились, сохраняя при этом синхронизированное групповое сознание.

– Ага, ясно. Но тогда они сейчас должны быть чертовски сильными псайкерами-телепатами, разве нет? Если начинали именно с этой дисциплины... Коллективный разум – это сила, уж мы-то с тобой знаем... А их едва хватает на общение между собой, да на слабый гипноз недоделанных Хранителей...

– Верно, опять культурно-исторический парадокс... – Дэйр-Ринг задумчиво почесала копытом за ушком. Невозможно было поверить, что эта милашка только что перебила десятка два обитателей подземелий, а потом ещё десяток изнасиловала в мозг. – Причём их групповое психополе достаточно сильное, чтобы защититься даже от воздействия Безумной Луны... Ненаправленного, конечно, но тем не менее... А, всё... поняла. Они действительно сильные телепаты, когда все вместе... Но у них напрочь отсутствует навык фокусировки. Они не могут пропустить весь этот огромный поток энергии через отдельный мозг, что сородича, что другого существа. У них высокий объём психополя, но низкая плотность!

– Вот теперь понятно. И это переводит нас к главному вопросу – где могут быть слабые места такого сообщества? Как нам сделать им достаточно больно, чтобы заставить отпустить нас? Чего они действительно боятся?

Дипломатическая сложность была в том, что червям от них по сути ничего не было нужно... кроме смерти, желательно мучительной. Они давным-давно порвали с поверхностью, и сейчас полностью самодостаточны. Они не знают солнца, избегают лунного света, даже звезды им ненавистны. Им не требуется ничего... кроме развлечений. Иногда пощекотать себе нервы, чтобы не впасть в полное оцепение. Редких гостей с поверхности в катакомбах для этого вполне хватало. Больше всего черви, конечно, ненавидели Хранителей, но и все другие, кто ходили на двух ногах, уже по определению были их врагами.

– Похоже на деградировавший Звёздный Народ из того города за Вратами Смерти...

– Да, что-то в этом роде. Только те убивали больше своих, чем чужих. Не из альтруизма – просто больше некого было. Черви "играют" только с чужаками, но никогда не причиняют вреда друг другу, для коллективного разума это табу. Забавно – получается что-то среднее между моим и твоим народом.

Да, таких существ, как малки, они раньше не встречали, но это не было поводом изменить отношение к ним. Метаморфы были просто ещё одними жителями поверхности, и уже поэтому должны были умереть. Они были сильны, опасны, и потому ненавистны вдвойне.

– Слушай, а ты не можешь подчинить разумы этой пленной группы и заставить их открыть нам проход на поверхность?

– В принципе могу, но это не сработает. Даже все вместе они будут менять топологию очень медленно... не сравнить с коллективным разумом миллионного кубла. Он сто раз успеет закрыть нам путь.

Ричард прикинул скорость изменений. Если он ничего нигде не напутал в уравнениях, то "обогнать" перестройку лабиринта можно, двигаясь вертикально вверх со скоростью более тридцати метров в секунду. Проблема была в том, что даже просачиваться сквозь камень так быстро малки не могли, что уж говорить о физическом пробивании. Тут метр в секунду развить – уже хорошо. А шахты или колодца, направленных вертикально вверх, поблизости не было – черви не допускали таких нелепых ошибок.

"Плутона бы сюда... Он бы весь этот лабиринт в куски разнёс, не заморачиваясь особо..."

– Ты не можешь телепатически связаться с кем-нибудь на поверхности? В идеале – с Мыслителями, они наверняка найдут выход... но сойдёт любой валкисианин. Мы можем пообещать ему большие деньги, если он уведомит Ковенант...

– Я уже пыталась. Не получается. Психополе кубла меня блокирует – слишком мощная помеха.

– Так... а есть ли у них какие-нибудь ценности? Святилища, скажем... или кладки яиц... что-то, что можно пригрозить разрушить?

– Есть, но нам до них не добраться. По той же причине, что и до поверхности. Не пустят.

– Слушай, а какое именно наши психополе они ощущают? Кинетическое или ментальное?

– Кинетическое они чувствуют, только когда мы двигаем достаточно большие объекты или проходим сквозь них, или сильно разгоняемся. Остальное время – только ментальное. Они не могут сконцентрироваться до такой степени, чтобы ощутить энергию, используемую для движения наших тел в быту, она слишком мала... Порог восприятия у них где-то от тонны, но надёжно фиксируют от пяти тонн. Погоди, ты имеешь в виду...

– Ну да. Я же "сейф", а значит в ментальном диапазоне должен быть для них невидим. Так что если я максимально дематериализуюсь и поползу по тоннелям, не развивая высокой мощности телекинеза, то они не смогут меня обнаружить – а значит, не смогут и заблокировать путь.

Большинство человеческих женщин или зелёных марсианок устроило бы истерику на тему "ты хочешь бросить меня одну в темноте с этими страшилищами?". Но Дэйр-Ринг только хищно улыбнулась:

– А когда ты доберёшься до поверхности...

– Я либо договорюсь с Мыслителями и они заставят червей мирно отдать тебя и наши приборы... Либо, если они не захотят вмешиваться, я сотру Валкис с лица планеты и разрою его на глубину километра, чтобы выручить тебя!

– Ты этого не сделаешь, – покачала головой Дэйр-Ринг. Без осуждения, просто констатировала факт. – Побоишься устроить парадокс времени.

– Ну... в буквальном смысле орбитального удара не будет, но вычистить катакомбы можно и без орбитального удара и переполоха на весь Марс.

– Не уверена. Но это всё равно лучше всего, что могу придумать и предложить я. Беги... точнее, ползи. Я тут устрою небольшой террор, чтобы отвлечь их и повысить твои шансы на проникновение.

Спустя два часа Ричард проклял свою «гениальность», причём неоднократно. Да, черви были деградантами... но выродились у них тела, не мозги. Во всяком случае, их коллективное сознание соображало не хуже самого Ричарда, насчёт индивидуального это было труднее сказать. Да, они не могли видеть, где находится невидимый чужак с закрытым сознанием... поэтому они просто разместили между лабиринтом и поверхностью сотню метров сплошного камня. Выхода через трёхмерность попросту не было.

Стоит попытаться через него пройти или разбить его – и прощай невидимость. Он вернётся к прежней позиции, только теперь – отдельно от Дэйр-Ринг.

Он попытался хотя бы вернуться к девушке, но тоннели за это время несколько раз изменили конфигурацию – просто так, для профилактики – и прежняя карта, сохранённая в его памяти, стала бесполезна. Да и сама Дэйр-Ринг наверняка переместилась в другое место.

"Так, соберись и не устраивай истерики. Да, она недосягаема, но жива. Да, ты не можешь отсюда выбраться, но ты по-прежнему невидим для них... Используй эти преимущества. Они не могут заблокировать одновременно ВСЕ пути. Где-то должен быть или выход наружу, или выход к чему-то ценному для них. Дэйр-Ринг говорила, что здесь есть уязвимые места... нужно только до них добраться..."

Он не знал, сколько времени прошло. Может быть часы, может дни. В этих тоннелях ощущение времени терялось, когда было не с чем его сравнить. Ричард впадал в краткий сон уже раз десять – затем встряхивался, сбрасывал лишнее тепло, накопленное за время сна, и продолжал медленно лететь по лабиринту.

Иногда на его пути попадались черви. Ричард ничего им не делал – просто, скользя мимо, читал электромагнитные излучения – паразитное "эхо" их ментального обмена через Эмпирей. Увы, думали они мало – но даже редкие обмены мыслями с сородичами позволили уточнить местную картографию.

Ещё через пару обрывков сна он уже почти уверенно отличал главные тоннели от второстепенных, молодые от старых, используемые – от заброшенных. Он двигался к центру подземного города – к одному из нескольких центров, но тем не менее... К важным камерам, которые нельзя просто так заблокировать – они должны сохранять постоянное сообщение с остальным лабиринтом, чтобы продолжать работу.

Он спешил не только потому, что боялся за Дэйр-Ринг. Если они не вернутся в течение недели, их начнёт искать Ковенант. Ранн и Шеннеч отправят в Валкис обычный десант, понятия не имеющий, с чем предстоит столкнуться. Джиралханай, киг-яр, унггой войдут в тоннели... и не выйдут из них. Черви будут очень рады такому количеству новых игрушек. Чёрт, да отсюда даже Спартанцы не факт, что смогли бы выбраться (кроме 1337, которому законы вообще не писаны – возможно, включая и законы многомерной физики и топологии). Не то, чтобы штурмовать эту подземную крепость обычными способами вообще невозможно – но успех возможен только при тщательной подготовке, с использованием специального оружия и плана.

Через 23 периода сна он наконец выбрался в большой круглый зал. Здесь, судя по мыслям немногочисленных попавшихся ему на пути червей, проходили некие важные для них ритуалы. И здесь же хранился кристалл, игравший первостепенную роль в этих ритуалах. Если пригрозить его разрушить...

Кристалл здесь действительно был. Но хранился под толстым куполом очень прочного металла. Независимо от того, попытается Ричард его пробить или пройти сквозь него – в любом случае сработает тревога.