Текст книги "Книга вторая. Эпоха Лоу Кэнэл (СИ)"

Автор книги: Зона Серая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Храм, бордель, лавка гадалки и база торговца информацией в одном помещении – вот что такое типичное заведение Лоу Кэнэл. Для простачков – более примитивные заведения, почти мошеннические (а то и полностью мошеннические, тоже не лишнее – монетку с лоха слупить). Мало информации, много дешёвых эффектов. Для серьёзных людей – серьёзные консультации за серьёзные деньги. И любому, кто попытался бы тронуть такие источники сведений, будь он хоть новым Чингисханом – мигом бы так хвост накрутили, что он следующие десять тысяч лет сидеть бы не смог.

Ирония состояла в том, что более половины местных знаний поступали именно от Мыслителей же. Они регулировали через Эмпирей, кому и что позволено увидеть, иногда напрямую подбрасывали ответы – Лоу Кэнэл был их инструментом влияния на историю Марса. Но при этом ни один Мыслитель не пожелал бы сунуться в подобный город во плоти – да и мысленные проекции они посылали с большой осторожностью. Господствуя в пространстве чистого знания, они бы были мигом съедены местными мелкими хищниками, которые одинаково хорошо владели хрустальным шаром, игральными костями и кинжалом.

А вот Ричарду и Дэйр-Ринг сунуться пришлось.

Население города в эту эпоху составляло около восьмидесяти тысяч. Не так много – за пару недель вполне реально просканировать всех на предмет причастности к похищению в Кахоре.

– Основная проблема, – объясняла Дэйр-Ринг, пока они летели к Валкису, – в том, что я там буду далеко не единственной телепаткой. В любом достаточно старом марсианском городе хватает чувствующих – как электромагнитных телепатов, так и псайкеров. Со мной или Дж-Онном никто из них, конечно, не сравнится – но то в открытом ментальном поединке лицом к лицу, как у меня было с Ранн. Также я смогу создать вполне правдоподобный ментальный фон, если они попытаются прозондировать меня – по сравнению с жизнью в обществе зелёных марсиан, это детские игрушки. Но вот моё зондирование в их адрес может оказаться чересчур грубым, и вызвать... некоторое беспокойство.

– А выделить чувствующих заранее, чисто пассивным восприятием, ты не сможешь?

– Сильных псайкеров – ну, по местным меркам сильных, не по нашим – смогу. Слабых псайкеров и электромагнитных телепатов – нет, пока они не используют свои силы. Тут нужно активное сканирование.

– А тут в основном как раз две последних категории, – нахмурился Ричард. – И не все сидят в сумрачных глубинах своих салонов – некоторые ходят по улицам, как обычные граждане, используя свой дар, чтобы лучше грабить, или наоборот – уклоняться от грабителей.

Положим, псайкеры, как сильные, так и слабые, сейчас не по улицам ходят, а в основном заперты в дурку, отлёживаются, прячутся или мертвы. Эмпирейный шторм, пронёсшийся над планетой, бил по ним в первую очередь. Это отчасти облегчает задачу пришельцам (и весьма негативно скажется на истории Марса в ближайшие века). Но вот "чистые" электромагнитные телепаты, не имеющие особого сродства к Эмпирею, уязвимы к нему не больше, чем обычные люди. То есть при существующей интенсивности возмущений ежедневно сходил с ума где-то один из тысячи. Что на их концентрацию на улицах почти не повлияло.

– Придётся работать жёстко, – наполовину вопросительно сказал Ричард.

– Ну... по идее да. Брать подозреваемого в ментальный захват, читать сверху донизу, а потом стирать ему воспоминания за последний час. Но этого на улицах не сделаешь – жертва подобной атаки выглядит слишком заметно.

– А перетаскать всех по очереди в подвалы и подворотни – это растянется до нового пробуждения Безумной Луны...

Ричард потёр подбородок.

– Стоп, у нас есть ещё одна зацепка. Эти ребята, кто бы они ни были, располагают воздушной техникой. А мультикоптер или вертолёт нельзя достать из кармана – он должен где-то стоять и обслуживаться. Ангаров в Валкисе не так много, мы за сутки успеем их проверить. Если найдём ту "двоечку", что от нас в пустыне смылась – полдела сделано. Если даже она стоит или летает где-то ещё, охранники и механики ангара всё равно должны знать, кто является владельцем или арендует у них место...

– И если они окажутся чувствующими, их можно будет подвергнуть жёсткому ментальному сканированию! – подхватила Дэйр-Ринг. – В полумраке ангара всё равно никто ничего не заметит!

Нужный ангар они нашли в Четвёртом городе – у Валкиса пять ярусов, соответствующих пяти уровням постепенно отступавшего океана. Нижний или Пятый город, единственный по-настоящему живой, соприкасается с каналом, проложенным по дну пересохшего моря. Остальные четыре верхних – музеи и руины разной степени обитаемости. В Четвёртом городе ещё довольно много обитаемых зданий – здесь находятся резиденции градоуправителей и казармы городской стражи, храмы, редкие частные виллы, чьи обитатели достаточно богаты, чтобы таскать воду от каналов или проложить себе личный водопровод. Правда, в них живут и работают только днём. На ночь все спускаются в Пятый город, никто не осмеливается остаться наверху, когда восходят обе луны.

Третий город уже официально необитаем, хотя время от времени становится приютом всякого разбойного люда. Здесь никто не будет вас преследовать, но время от времени избравшие такое убежище бандиты и беглецы просто исчезают, никто не знает, куда.

В Первый и Второй города не заходят даже разбойники и воры. Только страх смертной казни может заставить кого-то пробежаться по их мёртвым улицам, но быстро и недолго. Но даже под страхом смерти ни один вменяемый марсианин не останется здесь надолго, тем более – жить.

Ангар был прекрасно замаскирован, даже пролетевший прямо над ним разведывательный самолёт землян увидел бы только старые руины. Но для зрения Ма-Алек, как и для сенсоров Ковенанта, он был как на ладони. Подземная база на восемь посадочных мест – четыре больших и четыре малых. Одно из больших мест пустовало, ещё на одном стоял квадрокоптер с одним обломанным импеллером.

Став невидимыми, пришельцы просочились сквозь стены и начали изучать помещение более тщательно. Охранников здесь было немного – всего четверо. Воров и грабителей из внешнего мира здесь не опасались, а эпидемия безумия... чем меньше людей, тем меньше шансов, что они, сойдя с ума, наворотят дел. Зато все четверо обходили периметр так, чтобы каждый постоянно держал в поле зрения двух других.

– Значит так, – после паузы сказал Ричард, изучив расстановку. – "Гарпунишь" первого. Если он не телепат – приказываешь ничего не замечать и продолжать патрулирование, затем аккуратно сканируешь...

– Не учи учёную, – фыркнула Дэйр-Ринг. – Лучше объясни, что делать, если он всё-таки псионик и начнёт брыкаться.

– Тогда берёшь его в оборот, а я вырубаю трёх остальных, и слежу, чтобы никто не подошёл из соседних помещений, пока ты препарируешь первого.

– А сможешь, всех сразу-то? – с сомнением покосилась на него белая. – Тут между ними расстояние метров сорок, не меньше. Убить всех за пару секунд я бы смогла, но вот именно выключить, да ещё без следов на теле... ловушки для душ мы с собой не взяли, если не забыл.

– Смогу, – успокоил Ричард. – Но надеюсь, что не понадобится. Должно же нам хоть в чём-то повезти?

Не зря же он много лет тренировался выбрасывать из своего тела длинные тонкие щупальца. Большинство малков не может растянуть свои конечности более чем на десять метров в любом направлении. А телекинез на таком расстоянии слабеет до шестидесяти килограммов и пригоден лишь для того, чтобы двигать предметы в одну сторону – но не проделывать с ними всякие тонкие манипуляции.

А вот Ричард (теперь) мог запросто выбросить щупальце-верёвку около сантиметра толщиной и на пятьдесят, и даже на сто метров. Весило оно при максимальной длине не больше десяти килограммов. Конечно, принцип рычага никто не отменял, и чисто мускульной силой такую конечность в воздухе не удержишь – но на то и психокинез. Кроме того, кто мешает опереть щупальце парой изгибов на пол?

Зато достигнув цели, такой биопластиковый жгут почти мгновенно её связывает по рукам и ногам (этот навык тоже понадобилось долго отрабатывать, не так просто, как может показаться), да ещё и горло пережимает, не давая вскрикнуть. Ну а потом уже можно просунуть щупальце внутрь, и аккуратно блокировать голосовые связки, оставляя при этом открытым дыхательное горло. Всё, пациент готов к употреблению.

К счастью или к сожалению, практиковать этот навык не пришлось. Даже в Валкисе телепаты были слишком редки, чтобы привлекать их к рутинной охране. Так что Дэйр-Ринг без особого труда считала всех четверых. Никто ничего не заметил.

– Они знают мало, – сообщила девушка, как только пришельцы вынырнули из бетона. – Это обычные наёмники, в тайну секты не посвящённые.

– Секты?

– Эти ребята называют себя Хранителями. Никто не знает, кому они поклоняются, но организация солидная и определённо мистическая. Я уже связалась с Мыслителями... и вот тут самое интересное. Хранители СТАРШЕ Мыслителей. Не биологически старше, само собой – но когда на полюсе только строили первую версию криптума, эта группировка уже действовала на всём Марсе много веков. И наши полярные друзья так и не смогли проникнуть в её тайны. Хотя пару раз сотрудничали и вообще относятся друг к другу с большим уважением. Но стараются держаться на приличной дистанции.

– С уважением? То, как они обошлись с Биатисом, похоже на что угодно, только не на уважение.

– Ну так откуда же они могли знать, что это их старый партнёр. У него на лбу "Мыслитель" не написано было. По общему убеждению, Мыслители уже много тысяч лет сидят под куполами и не покидают их. Что в общем было чистой правдой, до нашего визита... А Хранители увидели какого-то подозрительного чужака с деньгами, который ещё и полез к землянам...

– И взяли его в разработку, – пробормотал Ричард. – Чтобы не портил налаженные их агентами межпланетные контакты. Чудесная ситуация получилась.

Фактически дело оказалось раскрыто и закрыто ещё до его официального начала. Ответ на главный вопрос они получили. Чтобы не влезать в разборки с Хранителями – вполне достаточно попросить жителей полярного города впредь согласовывать свои действия с другими влиятельными игроками закулисной жизни Марса. Они бы и сейчас в общем так сделали – просто ситуация с Фобосом требовала быстрых и решительных действий, а "телефона для срочной связи" в таких вопросах не предусматривалось. Связь между двумя группировками работала скорее по принципу "раз в десять лет оставляем записку на древнем языке в заранее оговоренном месте в центре сложного пещерного лабиринта под далёкой пустыней" – или что-то в этом роде. С учётом общей плавности и медлительности марсианской политики этого вполне хватало.

Конечно, любопытство так и кусало изнутри. Инстинкты археолога и постапокалиптического странника просто вопили, требуя влезть в это дело поглубже и разобраться, кому эти странные типы служат НА САМОМ ДЕЛЕ.

Но они уже не одинокие приключенцы. Под их ответственностью – целый Ковенант.

– Ладно, летим отсюда, – он посмотрел на расстроенную мордочку Дэйр-Ринг и улыбнулся. – Да не переживай ты так. Никуда этот секрет от нас не убежит. Земляне же продолжают осваивать Марс. Через три-пять веков тут не останется секретов – нам останется только спуститься сюда и прочитать в учебниках, кем были Хранители и на кого работали.

– Я и не расстраиваюсь, – Дэйр-Ринг раздражённо мотнула головой. – Просто... слушай, а где наши пипбаки?

И действительно, оставленные в руинах носимые компьютеры бесследно исчезли. Вместе с подключенными к ним ловушками для душ.

Похоже, на Марсе им придётся ещё какое-то время подзадержаться. Марсиане ни черта не поймут в пипбаке, зато ловушка может заметно продвинуть их науку. Земляне – наоборот, ни черта не смыслят во всякой паранормальщине, зато уже стоят на пороге информационной революции. Так что к кому бы в итоге ни попал трофей, оставлять его здесь нельзя.

Конечно, на их стороне работает случайность – принцип самосогласованности всё ещё действует. Но Ричард предпочитал контролировать процесс, а не пускать его на самотёк. А то может неслабо шарахнуть побочными эффектами от замыкания петли. Времени-то ничего не будет, оно прочное – а вот конкретным "временщикам" очень даже может быть.

В пипбаке, разумеется, присутствовала функция глобального позиционирования, это была одна из задач, ради которых его вообще создавали. Поэтому, пока трофей несли по мёртвым улицам, висевший недалеко от города трамод в разведывательной комплектации отследил его путь – но после того, как воры нырнули в подземелье, он потерял сигнал. Тем не менее, первый шаг в расследовании был сделан.

Снова пройдя сквозь мраморные стены, Ричард и Дэйр-Ринг оказались в разветвлённой сети катакомб, откуда в своё время шла добыча камня для строительства города. Как следует развернув ушные раковины и замерив температуру воздуха, они засекли тепловой след и примерно в трёх сотнях метров – эхо шагов быстро идущих людей.

Ричард даже пожалел бедных воров. Они всё сделали правильно – с их точки зрения. Они не знали, кто будет за ними гнаться, и приняли все меры, чтобы сбросить предполагаемую погоню с хвоста. В этом лабиринте можно было легко оторваться и от сотни земных полицейских... но не от существ, умеющих летать, проходить сквозь стены и обладающих девятью органами чувств. Им не нужно было изучать замысловатую топологию проходов и стен – они могли просто двигаться кратчайшим путём, напрямик.

Правда, сквозь камень марсиане будущего проходили чуть медленнее, чем марсиане прошлого шли быстрым шагом. Так что где могли, преследователи всё же срезали путь, стараясь двигаться по тоннелям, которые совпадали с их направлением движения.

Воры успели за это время уйти ещё метров на триста, но в конце концов пришельцы их догнали, скользя в параллельном тоннеле всего за одной стеной.

Дэйр-Ринг попыталась просканировать одного из них... и вдруг в ужасе отлетела назад, врезавшись в стену так, что посыпалась каменная крошка.

– У них... – она раздражённо мотала головой, пытаясь сбросить наваждение. – У них такие... палки... короткие... а на концах огонь!

– Факелы?

– Да точно... факелы... Жуть какая, меня чуть не вывернуло наизнанку... а они идут так спокойно... у них эти штуки для освещения, представляешь?!

– Я-то представляю, – хмыкнул Ричард. – Но это не проблема, на то у тебя как раз и есть я. Я сейчас их погашу, а ты хватай мозги этих парней. Оказавшись в темноте, они растеряются, и станут более уязвимыми для психоатаки.

– Работай... пожарный, – фыркнула девушка. – А судить об уязвимостях мозга оставь мне.

Для человека это было бы самое заурядное ехидство, но у Ма-Алек... Ричард ещё раз оценил необыкновенную смелость и силу воли девушки. Конечно, отчасти помогло то, что она увидела огонь не своими, а человеческими глазами – для вора с факелом в нём не было ничего особенного – но всё равно, обычный марсианин не смог бы так легкомысленно-ворчливо послать своего сородича гасить что-то горящее.

Ричард просунул сквозь стену пару щупалец, превратил их в полые хоботы, набрал воздуха, отфильтровал и что было силы дунул на оба факела, сопроводив поток почти чистого углекислого газа криокинезом.

Свет погас. И тогда они закричали.

Сначала вскрикнул один, затем его вопль подхватили остальные трое. Ричард впервые слышал такое – панический крик четырёх взрослых, смелых, отчаянных мужчин, напуганных чуть ли не до потери пульса. Такова была репутация Валкиса – города древней гордости, древнего порока и древнего ужаса. Пожиравшего своих детей так же охотно, как и случайно забредших землян.

– Они боятся не того, что не смогут найти выход, – тихо сказала Дэйр-Ринг, появляясь рядом с ним. – Их мысли сейчас кричат ещё громче, чем их глотки. Они знают эту часть лабиринта, как свои пять пальцев, и способны выбраться из любого её тоннеля с закрытыми глазами и связанными руками. К тому же они фаталисты и привыкли к риску, почти как мой народ. Нельзя сказать, что они совсем не боятся смерти, но...

– Но угроза ножа, пистолета или нападения хищника способна вызвать у них только рациональные опасения, но не дикую панику, – закончил за неё Ричард.

– Ты понял, – с облегчением кивнула Дэйр-Ринг. – По их мнению, ночная тьма Валкиса таит нечто гораздо хуже обычной насильственной смерти.

– Но что именно, они не знают?

– Знают, но только в очень общих чертах. Не могу отделить точные сведения от их панических фантазий. У страха глаза велики.

В следующую секунду, впрочем, паника настигла уже саму Дэйр-Ринг. Один из воров сумел собраться с мыслями, достал из кармана зажигалку и щёлкнул ею. Он даже не особо рассчитывал на успех. Был почти уверен, что сверхъестественная сила, погасившая факелы, не даст и зажечь их снова.

Но древнее устройство успешно выбросило язычок синеватого пламени... который буквально в двух шагах от смельчака вырвал из мрака оскаленную кобылью морду с вытаращенными огромными глазами. На этот раз вопль ужаса повторился уже на пять голосов. Причём один из них был... тому, кто ни разу не слышал вопля белого марсианина, трудно даже вообразить подобный звук.

На самом деле ворам очень повезло – хотя они бы с этим вряд ли согласились. Будь огненный ужас хоть немного слабее – и Дэйр-Ринг инстинктивно ответила бы на него агрессией, а не оцепением, вполне в традициях своего народа. То есть всё бы закончилось так же, как и недавняя «пытка» Биатиса. Но огонёк, пляшущий почти перед самым носом, полностью её парализовал.

Вор в ужасе швырнул в Дэйр-Ринг зажигалкой, которую Ричард перехватил на лету. Вид вылетевшего из темноты щупальца оказался последней каплей для их нервов. Все четверо, вопя, бросились бежать по тоннелю куда глаза глядят.

– Ты как, в порядке? – спросил Ричард после того, как подобрал и погасил зажигалку.

– Не совсем. Испытываю острое желание разорвать этих водокровных на куски. Но это пройдёт, у меня с самоконтролем порядок... когда огнём не пугают. Сейчас, пару минут, отдышусь и снова стану нормальной... по меркам вашего народа.

– Ну, пара минут у нас есть. Далеко они за это время не убегут. Зато без зажигалки им нечем будет повторно зажечь факелы, так что когда мы их снова догоним, они будут полностью в наших руках.

– Не уверена... – хмуро процедила Дэйр-Ринг. – Ты ещё не заметил, что мы здесь не одни на этих ребят охотимся?

Ричард оглянулся по сторонам – и охнул.

Для марсианского зрения царивший в этих катакомбах кромешный мрак вовсе не был помехой. И сейчас это зрение с пугающей ясностью показывало ему, что всего за минуту, пока они возились с факельщиками, лабиринт вокруг успел заметно измениться. У некоторых тоннелей изменился угол залегания, у других – отделка стен (а в паре мест даже и базовый материал оных). Появились новые большие помещения, которых раньше не было. И самое главное – теперь в этих тоннелях было не шестеро марсиан, а раз так в двадцать побольше.

Новые соседи совершенно точно не принадлежали к виду Homo sapiens. Температура их тел была близка к температуре среды, из-за чего их было практически не видно в инфракрасном спектре. Какие-то родственники Глубоководных или Дхувиан? Ричард мог бы разглядеть их получше, подсветив себе активным зрением, но не знал, в каком диапазоне видят они сами, и боялся, что вспышка привлечёт ненужное внимание. Та же проблема стояла и с эхолокацией. Дхувиане слышат плохо – они глуховаты даже по людским меркам, и для общения с людьми используют слуховые аппараты – зато они чувствуют инфракрасное излучение. А вот Глубоководные воспринимают вибрации всем телом и в очень широком диапазоне, хотя на суше – заметно хуже, чем в воде. Но спектр зрения у них примерно такой же, как и у людей, только они хуже различают цвета, зато их фоточувствительность намного выше.

Однако лёгкий шорох, который производили его новые "соседи" при движении, был скорее характерен для рептилий, чем для земноводных.

– Ты что-нибудь понимаешь? – прошептала Дэйр-Ринг. – Как они могли так быстро всё изменить, да ещё не потревожив нас? Тут на некоторых стенах следы десятков тысяч лет износа, а они появились только что! Или нас незаметно телепортировали в другой, похожий лабиринт?

– Не думаю, – покачал головой Ричард. – Мы бы это ощутили. Хоть безмассовую телепортацию по методу Жнецов, хоть через пространство скольжения по методу Предтеч. С Ма-Алек такого нельзя проделать незаметно. Скорее, лабиринт перепланировали через многомерное пространство. Некоторые участки "подключили" к общей системе, другие наоборот, убрали.

– Разве это возможно? – изумилась Дэйр-Ринг. – Я имею в виду, незаметно перемещать такие массы грунта и камня? Без порталов и прочих спецэффектов, без гигантских затрат энергии?

– Возможно, если топология системы изначально под это заточена. Лучшее доказательство тому – мы сами. Нам ведь не нужно рвать пространство каждый раз, когда мы хотим изменить степень материальности или объём. Благодаря особой геометрии молекул наших тел. Их достаточно просто слегка повернуть.

– И ты думаешь, что этот лабиринт...

– Да. Он так же, как мы, изначально многомерен, и его можно перестраивать, прикладывая к этому относительно небольшие усилия. Идеальная система для ловли добычи. Жертва заходит за угол... и просто никогда больше оттуда не выходит. Неудивительно, что валкисиане боятся старых городов.

– Как это сейчас будет с ними? – уточнила Дэйр-Ринг, указывая копытом вперёд по коридору.

Все четверо похитителей с разбегу влетели в глубокую воронку со скользкими стенками, на дне которой находилась яма с чем-то густым и липким. Предельно практичная конструкция – жертвы увязают в "болоте", медленно тонут, после чего вязкая жидкость сливается и тела можно извлекать и употреблять по назначению – для грабежа, пожирания или вскрытия на органы – смотря что нужно хозяевам.

Четверо неизвестных усиленно барахтались, но не могли остановить своего скольжения к центру воронки.

– Эй! – возмутился Ричард. – Так не пойдёт! У них наши приборы!

– К тому же я ещё не успела их просканировать! – присоединилась к нему Дэйр-Ринг. – А ну стоять!

Мощный телекинетический рывок выдернул всех четверых из ямы и перенёс обратно в коридор, на относительно ровную поверхность.

В отличие от смелого, благородного, сурового, но немного наивного Дж-Онна, двое выживших малков прекрасно знали, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. В конце концов, те, кого они спасли, были их врагами. Так что марсиане поспешно спрятались в стены, оставив снаружи лишь пару глаз, чтобы наблюдать за ними. И правильно сделали, поскольку воры, как только ощутили пол под ногами, тут же повыхватывали шпаги и встали спина к спине.

– Их ужас уступил место отчаянию и готовности продать жизни подороже, – шепнула Дэйр-Ринг. – Быстро адаптировались.

Со всех сторон к беглецам стекались многочисленные светящиеся глаза. Это было что-то новенькое. Не обычный блеск тапетума, присущий многим ночным животным. Настоящее активное зрение – глаза местных обитателей сами излучали слабый свет. Для Ма-Алек оно было нормой, но ни Глубоководные, ни Дхувиане таким эволюционным приспособлением не обладали.

– Это псайкерское свечение, – заметила Дэйр-Ринг. – Не биологическое. Побочный эффект от высвобождения ментальной энергии. Каждый из них в отдельности – слабый псайкер, не сравнить с нами или Мыслителями. Но они хорошо координируют свои сознания... не до уровня настоящего коллективного разума, как у зелёных марсиан, но где-то как те же Мыслители... Поскольку их тут многие тысячи... если не миллионы... в сумме получается весьма мощная нейросеть... Хотя я пока не могу понять, на что они её применяют... Они не телепаты, не телекинетики...

– Жизнеобеспечение? – предположил Ричард.

– Да, точно! В подземельях же есть нечего, нет света, а значит, нет и фотосинтеза... Хемосинтез, термосинтез – это всё полумеры, чтобы они были по-настоящему продуктивными, нужна совершенно иная экосистема, с эволюционной развилкой ещё на уровне одноклеточной жизни... А эти существа – потомки позвоночных... нет, они выкачивают энергию для жизни из Эмпирея, как мы... потому и расплодились такими стаями – в нормальной эволюции чем больше мозг каждого представителя и больше численность вида – тем меньше пищи достанется каждому, поэтому эволюция интеллекта идёт очень медленно... в псионической – наоборот, размножаться и развивать нейросеть выгодно...

– Что-то эти существа не кажутся мне особыми интеллектуалами... – скептически отметил Ричард.

– Да, до уровня Великого Голоса или полярного города им далеко, – согласилась белая, продолжая прислушиваться к коллективному ментальному полю. – Не могу понять, в чём дело... понимаешь, я боюсь их глубоко сканировать, чтобы не выдать себя – всё-таки они пси-чувствительные... Но это очень интересная эволюционная загадка... А... кажется понимаю. У них не было философов уровня ваших... они не смогли сочетать развитие индивидуальности с развитием ментальной общности. Чересчур умные становились слишком самостоятельными – и хотя поодиночке производили больше энергии, но не могли включаться в общую сеть... и это "больше" было всё равно недостаточно, чтобы они могли выжить самостоятельно, как мы... Поэтому этот народ не то случайно, не то осознанно пошёл на некоторое сокращение интеллекта отдельной особи, чтобы лучше вписываться в коллектив и эффективно генерировать общее психоэмоциональное поле, которое их кормило... Но тут возникает другой вопрос – о чём они могли думать... они ведь не могли создавать сложные иллюзии, а эти тоннели слишком однообразны, слишком бедны информацией... Ни индивидуальный, ни коллективный разум не может работать вхолостую, ему нужны задачи для решения... при таких вводных они должны были деградировать не "немного", а полностью и окончательно... и вымереть от голода...

Ричард хотел указать ей, что для культурно-исторических изысканий можно найти время и получше. Сейчас нужно спасать людей и спасаться самим. Но вовремя сообразил, что в этой ситуации лучше промолчать. Такое замечание стало бы для белой марсианки жестоким оскорблением. Она ведь утверждала, что зелёная "кобылка"-археолог была для неё всего лишь маской... А этот поток размышлений был слишком похож на ту, прежнюю Дэйр-Ринг, какую он знал до разоблачения. Похоже, интерес к древним культурам был для неё не только предлогом, чтобы держаться подальше от зелёных и при этом зарабатывать себе приличную репутацию в их обществе... Но не приведи боги ей на это намекнуть!

"Когда она больше играла? Тогда – в настоящую зелёную, или сейчас – в настоящую белую? Не факт, что она сама это знает..."

Глаза тем временем приблизились почти вплотную – они рекой вливались в тот коридор, где стояли люди. Зловещее шипение гипнотизировало, подавляло волю... Пленникам оставалось только два выхода – кинуться со шпагами на врага, многократно превосходящего в численности – или отступить и снова попасть в воронку, заполненную липкой слизью. Разумеется, местные жители хотели подтолкнуть их ко второму варианту – они были готовы превозмочь числом при необходимости, но предпочли бы всё-таки решить вопрос без потерь со своей стороны.

Четверо людей по-прежнему не видели ничего, кроме мерцающих во мраке глаз, но для зрения малков новые знакомые теперь были вполне отчётливо различимы. Несомненно, это были потомки Дхувиан. Ричард видел характерные анатомические признаки, включая раздутый в шейном отделе спинной и примитивный головной мозг, рептильный метаболизм (вот что позволяло им длительное время переносить дефицит информации, который смущал Дэйр-Ринг – Дхувиане не скучают), развитый хвост. Но многое их также отличало от сородичей Великой Змеи – почти атрофировались челюсти, из-за чего рот стал круглым и мягким, похожим на присоску. Уменьшился мозг и лёгкие, тело стало более узким и гибким, полностью исчезли конечности. Они вернулись к ползающему образу жизни. Дегенерация из-за примитивных условий существования и отсутствия необходимости добывать пищу?

Нет, это за миллион лет могло бы случиться с короткоживущими существами... но не с бессмертными Дхувианами. У них слишком медленно меняются поколения, чтобы такие отличия могли сформироваться и закрепиться. Тут разница на уровне даже не видов, а родов...

Податливая плоть шогготов в принципе допускала такие изменения и в течение одного поколения, для зрелой особи. Но к шогготам неприменимы обычные законы эволюции, их форму можно изменить только осознанным волевым воздействием. А кто и зачем захотел бы превращаться в такого червя? Конечности – это удобно для разумного существа, их не отбрасывают просто так, для красоты.

– Может, это предковая форма? – предположила Дэйр-Ринг. – Те существа, из которых Рианон вывел Дхувиан? А здесь, под землёй они уцелели...

– Возможно, но как они могли развить разум в таких условиях? Ползающий образ жизни эволюции мозга – даже примитивного – никак не способствует.

Первые подземные твари, свернувшись в клубок, и распрямившись, словно пружины, кинулись на людей. Те с мужеством обречённых взмахнули клинками, готовясь принять свой последний и решительный бой, о котором никогда не узнают и не споют песен наверху...

И отлетели назад, как и атакующие их змеи, от хорошего двустороннего телекинетического пинка Ричарда.

– Слушай, сканируй этих четверых быстрее, я их не смогу держать вечно. По-моему, змеи что-то подозревают.

– Что подозревают?

– Не знаю. Но только они ведут себя подозрительно!

– Ладно, дай мне ещё минут пять...

– Я-то дам, а вот насчёт местных – не уверен...

Внезапно на обоих навалилось что-то тяжёлое... сдавило... обожгло... эти ощущения невозможно было описать человеку, их может испытать только многомерное существо, ощущающее своё тело на молекулярном уровне. И сейчас больше половины этого тела... да что там, больше девяноста процентов как будто заживо погрузили в лаву. Невозможно пошевелиться, давит и жжёт... жжёт...

Непроизвольно оба марсианина ответили мощными психокинетическими ударами – многие тонны известняка разлетелись в пыль, они снова обрели свободу... но оба загорелись. Пламя стремительно разбежалось по полужидким телам, освещая коридор. Змеи, корчась, ползли назад, стараясь поскорее убраться от слишком яркого для них света. Люди, крича и ругаясь, старались выбраться из-под завалившей их раскалённой пыли вперемешку с обломками.

А Ричард и Дэйр-Ринг горели на полу. Весело и ярко, как две лужи бензина. Пламя уже вздымалось до самого потолка. Дэйр-Ринг была просто парализована, Ричард же корчился от страшной боли, пронизывавшей всю кожу. Слепые телекинетические удары крушили всё вокруг.